(Пограничные земли. Вот славное место. Обитают здесь существа дикие, но не злобные. Собираются так же здесь особи, коим не нашлось места в других землях и среди других народов. Селятся здесь изгои, ибо более уважаемые создания не желают быть соседями безумным коф. Леса здесь особенно густы и дики. Озёр мало, но зато есть несколько крупных рек... "Легенды Агады." Написано Шисом летописцем...)
Прежде всего, забрался я на самое высокое дерево, привязал к руке рукоять олара, дабы наготове был и не свалился на землю, да провалился в глубокий сон.
Обычно, я сплю чутко, как хвостатая лорочка, но в ту ночь меня можно было хоть на куски рвать. Промаршируй мимо меня весь легендарный Кормский легион, я бы и ухом не повёл.
Не знаю, что в ту ночь спасло меня, толи Эйма меня не успели обнаружить, толи жилистый крестьянский юноша не показался достойной добычей местным хищникам. А может любопытство, в конце концов, ни одно человеческое существо не появлялось в этих местах уже много лун.
Разбудило меня ласковое Шамеш.
Я едва с ветки не рухнул, проспать до восхода Шамеш, такого я не позволял себе с тех самых пор, как научился ходить! Далеко не сразу я понял, где именно нахожусь, а вспомнив ночные приключения, задумался.
Нас, ребят с границы, трусами не назовёшь, но мы же не рыцари, чтобы с монстрами воевать. Тем более, с монстрами, не причинившими лично мне ни малейшего вреда. Только столкнувшись с реальной опасностью, я понял, во что ввязался. Одно дело клятвы давать, да героя из себя строить, другое – пробираться через чужой мир, полный смертельно опасных чудовищ. Сразу встали передо мной несколько серьёзных проблем:
А) Где искать этот самый синий камень. Вряд ли можно остановить, кого-то из местных и вежливо так поинтересоваться, вы не знаете, где тут можно найти вашу святыню? Да и неизвестно, говорят ли Эйма на нашем языке. Наверняка – нет. В какую сторону направить стопы свои?
B) Кто охраняет сей камень, вдруг хранят его в укреплённом замке или в храме с целой армией послушников. Мне же не отдадут святыню просто так. Будь у меня волшебный меч, как у легендарных героев прошлого и непробиваемые доспехи, было бы куда проще.
C) И главное, как выжить. Что в этом мире съедобно, а что нет? Обычные плоды дерева коб (вкуснейшее лакомство), в этих местах могут оказаться смертельным ядом. В обычном лесу я бы легко выжил и добрался куда угодно, но в чужом. Кого из местных стоит опасаться, а кто может оказаться союзником?
Да что я говорю, целая армия воинов – крестоносцев, прекрасно обученных и экипированных, сгинула без следа, вместе с их великолепными доспехами, мечами, в рукоятях которых хранились чудесные реликвии и антимагические талисманы, со специально обученными боевыми зверями и жуткими машинами. На что я надеюсь?
Как и всегда, когда передо мной вставал неразрешимый вопрос, я взялся за еду. Что может быть вкуснее домашней еды? Та, что готовилась в дорогу любящими руками матери или женой старшего брата, названной сестрицей. Наши хлебцы, что не черствеют и через седмицу, высушенные и просоленные полоски мяса дикого бускоса. А этот чудный домашний квас, что утолит любую жажду. Не успел я сообразить, что делаю, как умял половину запасов.
Огорчаться было уже поздно, поэтому я покинул своё славное убежище, укрепил узел на посох, а посох закинул на плечо.
Куда же идти? Я закрыл глаза, достал из–за пояса путевую монетку и подбросил вверх. Монетка почти беззвучно упала на землю. Я присел и нащупал её в траве.
Хорошо, стрелочка, выгравированная на монетке, указывает направо (правая сторона, как известно чистая, ангельская, значит, путь направо будет добрым) туда мне и дорога.
Всё же хорошо в лесу. Воздух чист и приятен, поют некие птицы (или не птицы? Кто знает, кто или что здесь может, издавать подобные звуки). Трава приятно щекочет босые ноги. Деревья покачивают ветви свои под нежным дуновением ветерка.
Мне даже было немного стыдно. Сородичи мои трудятся в поте лица своего, дабы суровой снежной порой было чем кормить детей, а я тут по лесу брожу, бездельничаю. Уж, не от лени ли я произнёс клятву ту. Разве будет роду моему от синего камня польза? Не проще ли было, опустить любой булыжник в чан с синей краской, да принести любимой? Просила синий камень – получи. Или вообще вместо того, чтобы произносить клятву безумную, стоило плюнуть, да сбежать к другой девчонке. Та же Мартка, соседка наша давно мне глазки строит. И дочка кузнеца, и та красотка, с ярмарки. Эх, да что теперь рассуждать? Слово не порхач, вылетит, не поймаешь.
Стоп, а что за шум там, впереди? Новый враг, хищник или чего похуже?
Осторожно последовал я дальше, стараясь быть незаметным.
Вот открылась полянка, а на ней… на ней с десяток крупных волосатых тварей, вооружённых дубинками, атаковали пару совсем уж странных созданий.
У меня аж кровь взыграла. Какой же парень из пограничных, откажется от доброй драки, да и двое против десяти не слишком то честно. С другой стороны, лезть не в своё дело, на чужой земле, более чем глупо. Эти двое могут оказаться опасными преступниками или хищниками, может быть, любимой пищей. А вдруг эти волосатики - помощники шерифа или вовсе воины местного повелителя. Поднимешь на них руку, самого прикончат, а то и за родом моим придут. Кто знает, как здесь принято поступать?
Если уж решать что то, то быстро, пока этих двоих не прикончили!
Плюнул я, бросил узелок на землю и поспешил на помощь.
Что может быть лучше, чем добрый посох? Каждый крестьянский мальчик учится владеть им чуть не с пелёнок. Тут и удаль свою показать можно, и обидчика наказать. (Главное только серьёзного вреда не причинить или, того хуже, не прикончить противника. Кому охота вергельд платить или навлечь месть на род свой. Зашибёшь какого ни будь бездельника или задиру, а отдавать придётся жизнь лучшего в роду!) Хорошо перед девами покрасоваться, можно от врага отбиться или от зверя дикого.
Вот и сейчас налетел я на волосатых, как грозный кульбит. Были противники сии сильны весьма, но правил истинного боя не знали. Без толку размахивали они огромными дубинами. Громко шумели и визжали, бросались на меня, как дикие звери, да только напрасно. Без труда я обезоружил их и гнал с поляны, как стадо диких кобалов.
Те же, кого взялся защищать я, пытались помочь мне, но воинами они были не слишком умелыми. Наконец-то, волосатики бежали, оставив поле боя за мной. Теперь я смог полностью разглядеть тех, кого спас.
Один из них, судя по всему, самец имел ноги весьма волосатые и заканчивающиеся копытами, коротенький хвостик, остренькие ушки, а главное, длинный витой рог во лбу, коим он и пытался поразить волосатых. Одет, сей монстр был в зелёный килт. В руках сжимал короткий кремневый нож.
Второе существо было самкой, хотя я не был полностью в этом уверен. Уж больно странно оно выглядело. Кожа синяя, волосы на голове огненно рыжие, пара тоненьких рожек, заканчивающихся костяными шариками, вместо рук – щупальцы, ноги – две прямые круглые тумбы. Но, главное, глаза. Были они совершенно необыкновенные, чуть раскосые, с поволокой. Зелёные, как нежная листва. В таких утонешь, как в озере. Создание сиё, не смотря на жуткий вид, было изящно, как благородная дама. Была в ней какая-то утончённость, некое обаяние, что так и витало в воздухе. Казалось, что все странности и уродливости её тела на самом деле, лишь некая форма совершенства. Рядом с ней другие создания казались, какими-то слишком серыми и обыкновенными. Из одежды на самочке был лишь лёгкий полупрозрачный серый плащ с изящным капюшончиком. Возлюбленная моя была красива, но эта. Эта тварь была совсем другая, с одной стороны, нереальная (вроде ночного бреда), но с другой стороны настолько настоящая, живая, что очень хотелось остаться на этой поляне и любоваться сей дивой до скончания веков.
Самец кашлянул, пытаясь обратить моё внимание. (Видимо, к подобной реакции мужчин на его подругу он давно привык).
С явной неохотой, я оторвался от созерцания прекрасной самочки и переключил несколько затуманенное сознание на самца.
Рогатый протягивал мне странный кристалл на красивом витом шнурке. (Такие же кристаллы висели на шеях моих спасённых.)
Что это? Дар, как благодарность. Было бы невежливо отказать, вдруг обидятся.
Принял я кристалл и повесил на шею.
Открыл рот свой самец и произнёс.
- Вот и отлично, теперь можно нормально пообщаться. Спасибо тебе за спасение.
Ничего себе, у меня челюсть отпала, этот монстр говорил на самой чистой лингва - франка, что я, когда-либо слышал. Даже наш священник, отец Иероним, выражался куда хуже.
- Не дивись, продолжал самец, вещь, что я дал тебе, кристалл переводчик. Теперь ты понимаешь общедемонический язык, а я твой. Звать меня Шакран, я патир. Родичи мои охраняют единорогов, но меня обуяла жажда странствий, посему покинул я дом свой и семью. Прекрасная подруга моя – Гильгуль. Она немного проклята.
- Моё имя, начал, было, я, но мой новый знакомец прервал меня.
- Не вздумай произносить своего имени даже мысленно, в этом мире много ушей, которым лучше бы не слышать его, ибо лишишься ты тела своего и души. Я буду называть тебя Коф, ибо так называем мы, Димйоны, вас – людей.
- Прекрасно. Несколько растерянно произнёс я. Да не рассердится на меня прекрасная леди, кто посмел проклясть вас и за что?
- А пустячок. Гильгуль пожала изящными плечами. Не поладила с одним колдуном.
- Сей негодяй хотел сделать вас своей женой? Возмутился я.
- Ой, да что ты, Гильгуль хихикнула, этот колдун, мой папаша. Подсыпала я семя синчи в осенний эль. А подавали сей напиток на собрании вождей. Ой, что на том собрании творилось, когда мудрейшие налакались моего эля! (Такого тарарама не было с тех пор, как великан Инчи объелся несвежих плодов изи дерева и испортил воздух на половине материка.) Тогда едва не разразилось несколько конфликтов, а вождь племени Зуки вынужден был жениться на вожде племени Куки, не смотря на все их видовые различия. Мой отец тоже вёл себя не лучшим образом и весьма осрамился перед всеми.
Моя невинная проделка так разозлила его, что он произнёс ужасное проклятье – каждый день я превращаюсь в совершенно иное существо. Засыпая вечером, не знаю я, как буду выглядеть утром. Иногда это приятно, иногда опасно, но я привыкла к этой милой особенности моей сущности.
Я мог лишь растерянно кивнуть, ибо не было у меня слов.
- Позволь узнать, мой славный спаситель, что существо твоего вида делает на этой земле? Добродушно спросил Шакран.
Всё ещё пребывая в некой прострации от всего увиденного, и услышанного, я ляпнул раньше, чем понял, что произносит мой язык.
- Прибыл я, дабы добыть синий камень. Обещал я сей артефакт моей возлюбленной.
- Довольно глупо, но романтично. Самочка пожала плечами. Мы можем тебя проводить к месту, где хранится камень.
- Вот так и проводите, зная, что я собираюсь похитить вашу святыню? Я был шокирован ещё больше, чем прежде.
- Похитить? Патир засмеялся. Синий камень невозможно похитить. Мы проводим тебя до святилища, ибо ты помог нам разобраться с братьями Хатти. А там разбирайся со стражем камня, как хочешь. Нисколько не затруднишь ты нас, ибо и сами мы держим путь к тому чудному месту. Гильгуль очень хочет избавиться от своего проклятья, а я вернуть магию рогу моему, коей я лишился некогда. Многие Димйон ищут у синего камня помощи и совета.
- Я рад, что нам по пути, но страж, неужели мне придётся сражаться со стражем камня? Огорчился я.
- Сражаться? Шакран согнулся пополам от смеха. Со стражем камня нельзя сражаться! Молить о милости - да, но сражаться. Ты нравишься мне, друг Коф, ты такой шутник! Давно я так не смеялся.
- Извини меня, уважаемый патир, попросил я, но хотелось бы знать мне – кто эти братья Хатти и почему напали они на вас?
- Да пустячок. Шакран легкомысленно махнул рукой. Небольшое недоразумение. Не бойся, ты так отделал волосатиков, второй раз не сунутся. Крикливы братья и кичливы, но если дать отпор, становятся тише воды, ниже травы. Да и за пределы своей территории не сунутся, а мы и так на самой границе их владений. Если отважный друг мой отдохнул, может, двинемся в путь?
Мне оставалось только согласиться…