10
Из Дневника Александра
«Я на смене. 12-й день завершается, как случилось несчастье. Вроде всё утряслось и меня оставили в покое. Надо же какую хренотень выдумали: я отравил Нину.…Хотя чему удивляюсь: ежедневно и слышим, и видим, как наши доблестные менты «работают»…Можно сказать, повезло мне. Кого благодарить?
Да Нина…Нелепый уход. Кто его знает, может быть, у нас чего-нибудь и получилось…
Когда стало известно о завещании, я, мало сказать, что был в шоке.…За что?! Я же ничего для неё не сделал.…Даже единственный секс-контакт прошёл коряво, «с приключением»…И, тем не менее, завещала мне комнату, все, что в ней, в том числе две сберкнижки: на одной 23 тысячи рублями, на другой 4 тысячи в долларах.…Не понимаю, что она этим хотела сказать?
Вера Васильевна, когда я ещё ошарашенный, спросил об этом, глядя мне в лицо, сказала:
-Сынок, должно быть, ты обратил внимание на неё как на женщину.…Знаешь, иная женщина за миг такого внимания готова отдать всё, что имеет…
Всё равно не понимаю.…Пожалел да, проникся сочувствием.…И за это такая плата? Ох, не понять мне этих баб…
Со дня похорон не заходил в её комнату. И ничего не брал. Хотя - каюсь!- было, мимолётное желание взять ноутбук.…Чувствую: долго ещё не буду готов…принять подарок…
Два дня спустя после похорон взял пузырь коньячка, коробку конфет и отправился в больницу к знакомой докторше. Думал: прогонит.
Нет: коньячок приняла как должное. Посидели рядком, погутарили ладком. Интересная тётечка! Из идейных, из тех, на ком ещё держится наша бедная медицина. Когда приду в норму, обязательно напишу о ней повестушку. Тем более приглашала на дачу, сделать ей отопление и водопровод…
Так вот Ольга Олеговна осталась в полном недоумении на счёт Нины. Что за яд был, не удалось установить: растворился, оставив лишь косвенные следы отравления. Вероятнее всего не химический: те чаще всего распознаются.
-Послушайте, Саша, я бы могла с вероятностью в 60% сказать, что присутствовал трупный яд. Чисто теоретически. В конце восьмидесятых столкнулась с одним случаем. Голливудский кошмар. Мать- одиночка, из детдомовцев, муж погиб в Афгане, а у неё тихо шифером шурша, поехала крыша неспеша…Девчушка, ещё годика не исполнилось. Чем её мамаша идиотка кормила, неизвестно, только девчушка померла. Так мамаша потихоньку стала трупик обгрызать…Что, дурно? Вот и мне Саша так же дурно делается, когда гляжу на нашу жизнь…Короче: мамаша тоже представилась. Так вот у неё было нечто похожее. В случае с вашей подругой,…предполагаю, что доза была небольшой, а возраст яда, если можно так сказать, приличный…
Зачем я пошёл к докторше? Забить голову лишней проблемой? Нет, скорее всего, хотелось побыстрее поставить точку в этой тягостной истории, обрубить.…Вышло, наоборот: до сих пор не даёт мне покоя вопрос: »Как трупный яд попал в Нину?»
Менты, обломавшись с первой версией, скоренько дело свернули, поставив резолюцию: несчастный случай. Типа того, что Нина скушала какой-нибудь старый пирожок с мясом…Маразм! Но он прошёл…
Менты оставили меня в покое. Я бы с радостью вообще скрылся от людских глаз подальше, в глушь какую-нибудь. С месяц побыть одному…Мечта идиота: на работе не отпустят.…Приходится, стиснув зубы, терпеть, и махонькими шажками приходить в себя…
Зиночка держится молодцом. Сильно переживает, что так гадко вела себя с Ниной…Мне бы, взрослому, впору успокаивать её, подбадривать…не получается. Напротив, Зиночка всячески пытается меня поддержать. Не скрою: минутами её жалеющие взгляды и желание быть рядом…раздражают. Сдерживаюсь, как могу. Вот ведь умница: чутко определяет взрывоопасные моменты, и мудро удаляется:
- Ладно, Алик, побудь один. Понимаю.…Только ты очень не терзай себя,…мозги могут не выдержать и свихнутся.…А хочешь поплакать? Буду твоей жилеткой. Вредно в себе копить отрицательную энергию…я читала…
-Зиночка…
- Всё, всё, ухожу. Отдыхай…
Но я не отдыхал - я добивал себя болезненными вопросами. Почему? откуда это раздражение на Зиночку? Ведь я ни на йоту не испытываю к ней неприязни, напротив, я с удовольствием с ней общаюсь. И всё же…
Копнул поглубже и обнаружил: раздражает сама ситуация. Словно Зиночка взрослая мудрая женщина, а я зелёный пацан, впервые получивший пинок от судьбы, и потому раскис, упал духом. И меня жалеют, утешают,…не воспринимая как мужчину, взрослого зрелого мужчину в полном смысле слова. Опять и снова…
Кем я был в семье долгие годы? Порой мебелью, порой старшим сыном, порой просто родственником, типа дяди, племянника.…Не мужчина, а некий средний род. Но чаще был вроде нашей кошки Люськи. Ещё в юности, едва у неё появилось стремление к материнству, мы «старшие братья» сделали Люське операцию, выкорчевав зов природы. Кошка стала вялой, сонливой, быстро набрала вес, превратившись в бочонок. 23 часа в сутки она спала, остальное время ела, ходила в туалет, или сидела на окне, зевая, обозревала улицу. За годы мы настолько привыкли к её естественному положению, что бывало, в течение дня не обращали внимания, словно и не было у нас живой кошки, а валяется на диване, на холодильнике старая давно наскучившая мягкая игрушка. Иногда, правда, во время обеда-ужина Лида окликала слащаво-приторно:
- Люсенька, коша моя, славная, кушать не хочешь?
Чаще всего я находился в таком же положении: могли полдня спотыкаться об меня и не обращать внимания, что рядом живая душа, что страдает. Дети «обнаруживали» меня, когда им что-то позарез нужно было: одолжить денег, найти нужную книгу в домашней библиотеке, отремонтировать сапог, сумочку, сходить в магазин за йогуртом…
Лида, накрывая стол к обеду-ужину, тоже вдруг обнаруживала меня и почти таким же тоном как окликала кошку:
- Папуля, тебе насыпать? Салатик помаслить или посметанить?
И всё! Как муж, как мужчина, здесь я не существовал…
Парадокс: за день я получал от Зиночки столько заботы, внимания, участия, сколько за пять лет не получал в семье, но это не окрыляло, не вдохновляло, не распрямляло меня.…Наоборот, ещё больше давило на темечко, гнуло к земле: ты не мужчина, ты пацан, ты размазня.…Иной раз, быстро заглянув в глаза Зиночки, мне казалось, что она отлично понимает моё состояние и потому не обижается, а терпеливо, тактично пытается подать руку, помочь подняться, воспрянуть…
Откуда эта мудрость в девочке - подростке?! Дар? Подобную мудрость я встретил лишь однажды: у моей бабушки. И было мне тогда столько же лет, сколько сейчас Зиночке. Некоторые верят, что человек не умирает, а возрождается в другом. Может, и бабушка моя возродилась…в Зиночке?
А может, просто я расфантазировался? Просто хочется, чтобы всё было именно ТАК?
Отдых…Я забыл, что это такое. Годами ощущаю только адскую чудовищную усталость.…Годами сплю мало и тяжело, последний раз нормальный отпуск был сто лет назад.…Последние годы вообще отказывался от отпуска, ибо постоянное напряжение, гнёт «семьи» - вернее моё положение в ней - оставались со мной всюду, как раковая опухоль. Какой уж тут отдых…
Когда, наконец, вырвался на свободу, первое что почувствовал: раковая опухоль молчит! Перешла в доброкачественную? И я раскатал губу до пуза: отдохну!
Недолго музыка играла…
С Зиночкой понятно. А вот Боб.…После похорон Нины его словно подменили. Перестал надолго исчезать. Если до этого был как мышка, то теперь…как слон: куда не гляну, там Боб. Захожу на кухню - Боб готовит, соберусь в ванную-Боб уже там, либо стирает, либо только что принял водные процедуры. Приспичит в туалет- Боб как раз домывает пол. Закончились баксы оплачивать другим своё дежурство? Мало того, Боб активно принялся реализовать обещанное «состыковаться». Проще говоря, Боб ненавязчиво, - ну, разве что чуточку перебарщивал,- набивался в друзья. Обращался почтительно вежливо: Львович.
Почему я пошёл на близкий контакт с Бобом? Поначалу, честно скажу, он не понравился мне: что-то было в нём такое неуловимое, сигнализирующее, мол, этот приятель доставит тебе лишние проблемы, беспокойство, такой друг тебе не нужен, так что держи дистанцию…
Я проигнорировал сигнал. Подкупило меня то обстоятельство, что Боб не выражал (ни словесно, ни взглядом) мне сочувствие, не жалел, как Зиночка или Вера Васильевна. Боб отнёсся ко мне по-мужски. Без соплей и бабьей лирики, протянул руку – держи! на раз-рывок, на два - встал на ноги…Он видел во мне не пацана хлюпика, не размазню, а мужика. И я поднялся, и встал твёрдо на ноги. И по мужски искренно и скупо поблагодарил. Боб ободряюще улыбался: не дрейфь, всё будет окей.
Как-то днём, переборов себя, вернулся к прерванному ремонту. Вскоре ко мне присоединился Боб. Мы поразительно быстро сработались, понимая друг друга с полуслова, с полувзгляда. Лихо прошпаклевали потолок и стены в кухне.
- Отметим трудовой союз? По пять капель?- спросил Боб в перекуре.
- Я водку не пью.
-Я тоже. У меня есть бутылочка испанского винца. Как?
-Неси.
После первой рюмашки были стёрты остатки скованности, Боб перестал меня величать Львовичем, легко перейдя на «Саня». Разговорились. У нас с Бобом оказалось столько общего, что я даже внутри возрадовался: наконец-то я познакомился с мужиком, от которого меня не воротит, с которым могу просто беседовать на близкие мне темы. Боб, как и я не терпел мата, разговоров про баб, про выпивку, футбол и политику. Органически не выносил плоский ниже пояса юмор. Живо интересовался театром, литературой, живописью, и показал осведомлённость на порядок выше моей. Разумеется, это ещё больше меня подкупило: в кое веки родственная душа! И я растворялся в беседе, нежился, как в целебном источнике…
Слепец, глупый тупой слепец! Не увидел, не почувствовал, что ступил на кочку в трясине.…Второй раз наступил на те же грабли. Много лет назад так же слепо потянулся к Лиде, увидев родственную душу.…Трясина засосала по самые ноздри…
И вот опять.…Судьба, издеваясь, врезала мне такого пинка, что слетел с кочки и мордой в болотную жижу…
Боб был голубой. Пассивный. Мою открытость, дружеское расположение он расценил по своему, и признался, что давно, ещё с армии, не как все, и что в данный момент его влечёт ко мне…сильно.…Кретин, даже выдвинул собственную версию смерти Нины. Мол, раз у меня очень долго не было женщины, значит, и с Ниной ничего не получилось. Баба, вероятно, размечталась: наконец-то обретёт женское счастье, перестанет быть ущербной, а тут такой облом.…Это и убило её: сама отравилась, никто её не травил…Раз такое дело, что у меня с бабами не получается, может, попробовать…с ним, с Бобом…
Мне в жизни не раз бывало гадко и паршиво, но в этот раз побило рекорды.…Я почувствовал себя так, будто ступил в жидкую навозную кучу, а мне ещё и предлагают нырнуть в неё…расслабиться и получить удовольствие…
Я уже сжал кулак и занес, чтобы врезать по его похотливым влажным глазкам, но природная брезгливость остановила.
- Уходи! И что б я больше тебя не видел…
- Саня не спеши. Я понимаю: непривычно, всё нутро протестует…Это пройдёт, Саня, поверь…
- Ты уйдёшь или тебя на пинках вынести?
- Уйду, уйду, Саня. Но ты подумай. Новое всегда поначалу не принимается. Вспомни: картошку тоже у нас не приняли, картофельные бунты устраивали,…потом вторым хлебом стала картоха…
Моя рука непроизвольно схватила недопитую бутылку. Боб судорожно икнул и поспешно скрылся за дверью. Я как подкошенный рухнул на кровать, рука разжалась и бутылка, упав, покатилась по полу, разливая заморское зелье.
Почему-то в эти минуты у меня был дико обострённый слух: точно рядом со мной стояли динамики. Я слышал, как Боб что-то бубня, прошёл на кухню, где долго плескался водой, фыркал и звучно сморкался. Затем скрылся у себя. И звук в динамиках понизили.
В дверь тихо постучали. Интуитивно я догадался, что это Зиночка.
- Да?
Дверь приоткрылась - на пороге стояла Зиночка в лицейской форме, плечико оттягивала объёмная сумка.
- Привет. Что за шум, а драки нет? Или была?- Зиночка проследила мокрый путь бутылки.
-Не было драки, - я поднялся и, пряча глаза от Зиночки, стал убирать со стола остатки… дружеских посиделок.
- А что было? Ты кричал. И лицо у тебя…белое…
- Разошлись во мнениях на творчество Бродского. Он считает его большим поэтом, а я - посредственным стихоплётом. От его тяжеловесных виршей в сон бросает, а поэзия должна возвышать…Легкими и мелодичными должны быть стихи…
-Бродский? Что-то слышала, но не читала.
-И не надо. Читай лучше Ахматову, Цветаеву, Омара Хайяма…
- Хорошо, почитаю. Значит, у тебя полный Ок?
- Полный.
-Ладно, пойду переодеваться, а то взопрела вся. Воняю?
- Не чую: вино перебивает.
- Пьянчужка,- усмехнулась Зиночка.- Я приму душик, и займусь стряпнёй. Вкуснятина будет! За уши не оттянешь. Поможешь?
- Помогу.
Зиночка ушла. Я вновь опустился на кровать. Будь я бабой, точно бы разревелся, уткнувшись в подушку. А так лишь закурил, и с опаской прислушивался, как легонько покалывает сердце и соляными наростами налипают слёзы на гортань…»
11
Нелепов не появлялся несколько дней. Александр немного успокоился, хотя в сны Боб вламывался не спрашиваясь: голый, пахнущий как розы после дождя, он ползал в ногах и по бабьи скулил:
- Люби меня, Саня, люби.… Или я умру…
Александр просыпался в липком поту и с бухающим о рёбра сердцем. И уже более заснуть не мог.
Заканчивался месяц и приближался день рождения Зиночки. Александр изо всех сил старался войти в норму, чтобы в праздничный для Зиночки день быть абсолютно здоровым. Лучшим способом для него было загрузить руки и голову работой, поэтому днём он с головой уходил в ремонт, а ночью - в рукопись. После долгих колебаний, поддавшись внушению Зиночки, Александр всё же переступил порог комнаты Нины и взял ноутбук. Удивительно: работа над рукописью пошла легче и плодотворней, без частых пауз и тупиков.
Неожиданно властно, отпихнув на задний план мысли о линиях сюжета романа, о Бобе, на первый план выдвинулась мысль о подарке Зиночке. Хотелось подарить ей что-нибудь такое, чтобы, как раньше говорили, на долгую память. Что?
Спросил у Веры Васильевны.
- Сынок, девчонка уж сколько лет никаких подарков не получала. И дни рождения мы не отмечали…Отец Зиночки погиб как раз за день до этого. Он и понёсся в Израиль с одной мыслью: сделать шикарный подарок дочке - вернуть блудную мамку в семью.…А что я дарила? Да одёжку в основном. Даже не знаю, что и посоветовать.…Да ей любой подарок будет в радость.
-Любой-это не годится, нужно что-то такое…такое…
-Так чего ломать голову? Спроси напрямки: чего хотела бы получить в подарок?
- Хочется сюрпризом. Что б ахнула…
- Ты что, дорогой хочешь?
- Дорогой, только не в смысле цены. Понимаете?
-Понимаю. Нет, сынок, тут я тебе не советчица. У самой голова не варит: я здесь, а мысли все там, с Фимочкой. Плохеет подружка моя, гаснет…
Так ничего и не придумав, Александр решил прибегнуть к способу, которым пользовался долгие годы в семье.
Проблема подарков появилась вместе с общей их семейной проблемой, как довесок. Лида несколько лет подряд на все праздники, включая день рождения, дарила…носки, трусы, рубашки, иногда одеколон и крем для бритья. Александр считал, что подобные подарки уместны родственникам, вроде братьев, племянников, дядей, а мужу…оскорбительно и унизительно, равно как и жене дарить сковородку, мясорубку или разделочную доску.
Вроде на четвёртом году жизни Александр вспыхнул:
- Опять трусы? Сколько можно?!
- А что бы ты хотел?- спросила Лида, немного обидевшись.
-Хоть бы раз подарили хорошую книгу.
- Я не знаю, что тебя интересует…
В этом вся Лида. Пять лет прожить с человеком, родить от него двух детей…и такое без стыда говорить. Вот же личная библиотека Александра, книги расставлены по тематике, достаточно одного взгляда, чтобы понять, чем интересуется владелец. А ей пяти лет не хватило.…Александр тогда почти сутки был в таком состоянии, точно ему со всей силы врезали под дых. С того дня они с Лидой перестали делать друг другу подарки. За день до праздника сунут деньги, сухо обронив:
- Купи сам (а), что захочешь…
Дети, между прочим, живо переняли этот метод и также протягивали папе деньги:
-Мы ничего не придумали. Сам купишь себе от нас. Поздравляем.
Маме продолжали покупать косметику, различные фарфоровые сувенирчики.
С Максимом было много проще: за пару дней до дня рождения у него вдруг остро возникала необходимость в чём-то, и он прозрачно намекал, что желал бы получить. И получал: часы, велосипед, магнитофон, фотоаппарат, мобильник…
С Ларисой было сложнее. Насквозь домашняя девочка, большей частью замкнутая, ничем особенно не интересовалась. Косметикой почти не пользовалась, одеждой и обувью её снабжала двоюродная сестра Наталья, работавшая продавщицей в Апрашке. К бирюлькам равнодушна. Часы, плеер, мобильник, - и всё, фантазия Александра иссякла. И тогда он придумал следующее: за неделю до дня рождения составлял список из 10-15 пунктов и вручал дочке:
- Нужное подчеркнуть. Там где вопрос - вставить недостающее. Срок ответа сутки.
Разумеется, всё это говорилось шутливо, с юмором, впрочем, как и содержимое списка. Например, в нём были такие пункты:
Цистерна томатного сока
33 эскимо и брикет шоколадного пломбира
Списанный арабский скакун
Спортивный самолёт (одно шасси отсутствует)
Остров в Тихом океане. Из растительности – мох, из живности - кобры и тарантулы…
Три-четыре пункта Александр оставлял пустыми, поставив лишь знак вопроса. Сюда Лариса и вписывала, что хотела бы получить в подарок. С юмором у неё не было проблем, поэтому принимала игру, и, допустим из четырёх пунктов, лишь один чётко указывал на желаемое, остальные были в духе списка Александра:
7 литров птичьего молока
Волосок с головы английской королевы
Блоху с золотыми подковками
Швейную машинку (электрическую)
И никаких проблем и заморочек.
Вечером, когда они в четыре руки приготовили ужин и, поужинав, сидели, смакуя десерт - персиковый пудинг- Александр протянул Зиночке листок бумаги:
-Приближается твой День Варенья. Я в смятении: что подарить? Вот список предполагаемых подарков, отметь, что хотела бы получить.
- Ух, ты, как здорово придумал. Секундочку,- Зиночка убежала к себе и вернулась с ручкой, усевшись поудобнее на стуле, принялась изучать список.- Так.500 эскимо. Отпадает. Я теперь до самой смерти покупного мороженого в рот не возьму. Одна знакомая девчонка учится в институте на холодильщика, практику проходила на молокозаводе. Рассказала, как делается мороженое.…Нет, кушайте сами. Едем дальше. Остров в Индийском океане. Население - один йог и священная корова. Йог молодой?
- Молодой и жутко красивый.
- Ну и нафиг он мне сдался? Пусть дальше стоит на голове в позе лотоса и доит свою священную корову. Автограф и романтический ужин в ресторане с Димой Биланом. Это для дурёх с одной извилиной, и та ниже пояса. Надеюсь, ты не сомневаешься, что я умница?
- От скромности не умрёшь.
- Я умру от любви.
-Кто тебе такую чушь внушил?
- Одноклассница у меня потомственная цыганка. Я была у неё в гостях, и её бабушка предложила погадать. Она и сказала.
- Вот как раз дурёхи и умирают от любви, а умницы заканчивают жизненный путь в глубокой старости, в здравом уме. В окружении многочисленного семейства.
- У меня и будет в глубокой старости Последняя Любовь, всепоглощающая. Бедное сердечко старушки не выдержит страстей…
- Всё! Закрываем эту тему.
-Тему любви?- Зиночка пронзила Александра пристальным насмешливым взглядом.
- Тему смерти,- ответил он, ощутив непонятную сухость в горле.
-Ура! - дурашливо захлопала в ладоши Зиночка.- Господин не закрыл тему любви! Да здравствует Любовь! Что там у нас дальше?
- Читай про себя.
- Вопросики - это…
- Что желаешь получить.
- На полном серьёзе?
- Абсолютно.
Зиночка кивнула и быстро заработала ручкой.
- Всё. Получите.
Александр взял листок: во всех четырёх пунктах вместо знака вопроса почти каллиграфически выведено: »ТЕБЯ!!!»
- Я же просил серьёзно.
- Да я сама серьёзность. Куда уж серьёзнее?
- Зин, ну будь другом, помоги…
- Другом?- двусмысленно усмехнулась Зиночка, покусывая ручку и глядя на Александра.- Я помогла. Ответила, как просил, абсолютно серьёзно. Перевести на русский?
-Будь любезна.
-Пожалуйста. У нас в классе всего две девственницы: я и жирная Галка. Остальные уже забыли, что это такое, а если и вспоминают, то с омерзением…как потеряли невинность. Я давно решила: лишусь девственности только с взрослым мужчиной, который мне сильно понравится.…Не абы как, а празднично…
- Стоп! Выключай эту пластинку! Я ничего не слышал…
- Нет, уж будь любезен дослушать перевод. Сам просил.
- Я думал, ты шутишь…
Зиночка вскочила, подступив к Александру, сурово свела брови:
-С этим дорогой мой друг, Алик, не шутят!
- Всё закругляемся. Можешь идти уроки делать, я со стола уберу…
Зиночка цепко схватила руку Александра:
- Ты меня отбрыкиваешь?
- Я ничего не слышал. И всё, точка!
- Я ставлю многоточие,- голос Зиночки дрогнул, глаза увлажнились. Отпустив руку Александра, она медленно пошла на выход.
Александр проводил её взглядом, борясь с желанием догнать, успокоить, растормошить, вновь вернуть ей шутливое настроение. И он уже сделал шаг, но тут ошалело задребезжал возрождённый дверной звонок.
- Я открою, - Зиночка быстро зашлёпала тапками по коридору.
Через минуту:
- Алик, подойди, пожалуйста. Тут взрослых спрашивают.
У раскрытой двери стояли двое мужчин, обоим лет под тридцать. Оба в джинсовках прошедших не одну стирку. Один коренастый с острым кикиморским носиком, другой худощавый, высокий, под мышкой держал рыжую папочку.
- Здравствуйте,- поздоровался худощавый, и вскинул руку с удостоверением:- Капитан Варухин, уголовный розыск.
Зиночка удивлённо глянула на Александра:
- А зачем нам уголовный розыск? Мы мирные люди и наш бронепоезд…
- Девочка не груби, - вяло обронил коренастый.
- Сами вы девочка! - вспыхнула Зиночка, и соврала, не моргнув глазом: - Мне уже 14 лет, я вчера паспорт получила.
- До восемнадцати лет ты ещё ребёнок, - кисло улыбнулся коренастый.
- Сами вы ребёнок! И не тыкайте!
- Зина, уйди, пожалуйста.
Ожгла Александра ледяным взглядом, фыркнув, ушла к себе.
- Перец. Чили,- коренастый вновь кисло улыбнулся.
- Не паприка,- усмехнулся худощавый.- Нелепов Борис Филиппович здесь проживал?
- Здесь, вот его комната. Он и сейчас проживает.
- Отжил,- хмыкнул коренастый.- В другом месте прописался, навечно…
- Погоди,- оборвал худощавый.- Вы сможете его опознать?
- Смогу.
- Тогда собирайтесь и поехали…
12
Из Дневника Александра
«… Нелепова случайно рано утром обнаружил собачник в Вяземском саду. Голый, скрюченный в позе эмбриона, Боб лежал под кустом. Одежда разбросана поодаль. На теле не обнаружили следов избиения: Нелепова хладнокровно проткнули тонким штырём прямо в пупок; во избежание криков рот заклеили скотчем. На груди туго стянутый голубой застиранный бюстгальтер, чашечки плотно набиты…стекловатой. На спине Боба так же голубой масляной краской коряво выведено: »Пидор». Плюс к общему ужасу, в попу ему вогнали бутылку от пепси…
Нелепов умер от внутреннего кровоизлияния. Руки не связаны, значит их просто держали, пока…пока Нелепов не умер. Это ж каким нужно быть отморозком?!
Поразительно: менты не обнаружили НИ ОДНОГО СЛЕДИКА. В таких случаях в кино обычно говорят: работа профессионала. Капитан Варухин на этот счёт сказал следующее: сейчас, когда любой фильм с криминальным сюжетом, по сути, азбука, учебник для того, кто желает повторить «подвиги» киногероев, умный несуетливый юнец может сделать всё на уровне профи. И пальчиков не оставит и следы за собой подберёт. В случае с Нелеповым капитан был стопроцентно убеждён: действовали подростки яро настроенные против геев. Скорее всего, скинхеды. Нелепов давно примелькался в Катькином садике, - «святое» место голубых,- так что «концовка его жизни закономерна». Варухин говорил обо всём этом с какой-то брезгливостью: не вызывало сомнений, что он сам весьма негативно относится к представителям сексменьшинств. Невольно подумалось: наверняка это дело поначалу вяло потянут, затем поставят точку - «глухарь». Виновные практически известны – скинхеды - остаётся только дождаться случая задержания парочки неформалов по плёвой причине и навесить на них «глухаря». Сейчас ведь модно везде и всюду винить скинхедов. Вон даже губернаторша берёт дела на контроль. Правда, если пострадавшие какие-нибудь чёрные. А тут русский.…Чувствую: замнут это дело, скоренько спишут в архив…
Мне паршиво. Назойливо угнездилась мысль: косвенно я виноват в смертях Нины и Нелепова. Ведь стоило мне появиться в этой квартире, как пошли смерти. Почему? Разумеется, ответа у меня нет. Есть лишь мистическая версия. А что, если, вырвавшись на свободу, я унёс с собой огромный запас отрицательной энергии, которая копилась годы и годы? Склады, залежи. Свобода сняла напряжение (охрану, замок) и произошла утечка этой энергии…Глупая фантазия, конечно, неплохой сюжетец для мистического (фантастического) рассказа в духе Стивена Кинга. И всё же думается почему-то именно в этом направлении…
Дома у нас все в трансе. Вера Васильевна беспрестанно пьёт валерьянку и корвалол:
- Господи, боженька мой, что творится, что творится.…Как страшно стало жить. Нет, я скоро не выдержу.…Там Фимочка, здесь эти ужасы…Зиночка всё время одна.… И за всех болит сердце…оно ж не каменное у меня!..
Как мог, успокаивал. Худо-бедно получалось. Придя в норму – относительно, конечно - Вера Васильевна отправлялась «на пост», к Фимочке. Уже на пороге в сотый раз умоляла меня присмотреть за Зиночкой, тем более что та относится ко мне как к отцу…
Кто бы за мной присмотрел.…Все эти нелепые смерти, общение с ментами, и думы, думы, думы.…Поражаюсь: откуда силы держаться? Вообще-то с детства считал себя слабаком, особенно в армии,- два года безобразного беспредела в зачуханом стройбате, - когда был убеждён: ТАКАЯ жизнь меня сломает, скомкает, расплющит. И вот нате вам: до сих пор здравствую…Непостижимо. На работе у нас здоровых мужиков пустяковые проблемки убивают, а тут судьба изгаляется на полную катушку.… И живу! Только белее становлюсь и суше. Деревья умирают стоя?
Тьфу! Прекрати! Сколько можно о смерти? Думай про жизнь!
А живу ли я? Может, просто существую? Порой приходит мысля: а что, если все мои беды от того, что слишком много думаю? Соотношу поступки, действия с нормами морали, совести? Как-то Олег в сильном подпитии разговорился:
-Проще надо жить, Санёк. Если на столе икра - загребай ложкой, если дерьмо -так же хапай, и думай что икра. Посмотри вокруг: так все живут.
- Я не могу, как все.
- И я не могу! Но живу, живу. Вот соседка у меня, несчастная баба, тихо сдвинулась по фазе. Всё голоса из космоса слышит, они руководят ею, советуют, как жить. А я по ночам выхожу на балкон покурить…и тоже слышу голоса. Не из космоса, нет, отсюда, с земли. Предсмертные крики, вопли, плач. Это кричат и плачут деревья, которые варварски рубят и пилят, цветы, которые срезают утром, чтобы продать для букетиков ****ям бабам.…Вот ты знаешь, что молодой картофель вопит, когда с него кожуру сдирают?
- Читал…
- Все читали! Все знают! И что? Кто-то терзается угрызениями совести? Покажи мне этого придурка. Нет, все спокойненько ошкуривают картошечку и на сковородочку с маслицем.…А как мы ведём себя с животными, по сути, хозяевами этой планеты? Истребляем, сгоняем с мест обитания, травим.…И жрём их! Аа, что говорить. Человек наихудшая зверюга. Я люблю смотреть документальные фильмы про зверюшек и до одури их обожаю. Вот смотрю про каких-нибудь гиббонов или макак и обалдеваю: прав, сто раз прав Дарвин - от обезьян мы произошли! Вот откуда вся мерзость в нас. Мы сменили шерсть на тряпки, нарастили чуть больше мозга, что-то там лопочем разумное, а, в сущности, остались той же тварью… Нас презирают и ненавидят даже вон те голуби, тупейшие из птиц.…Не, Саня, жить надо проще. И не забивать черепушку мусором. Иначе свихнёшься. Хочешь в дурку?
-Не хочу.
- И я не хочу. Поэтому слышу и не слышу голоса.…И жру картошечку, и дарю ****ям цветочки.…И не думаю. Думать, Санёк, вредно…
Теоретически я всецело согласен с Олегом, а вот практически не получается «воплощать теорию в жизнь». Почему? Иные говорят: так на роду записано. Либо: в детстве воспитанием заложено. Меня никто не воспитывал. Только пороли, как сидорову козу, да в угол ставили на горох и кукурузу, коленями. Не потому что был оторвой и хулиганом - просто мать другого способа воспитания не ведала, как ремень, оскорбительный окрик и угол, из которого никогда не выметались горох и кукуруза.
Я воспитывал себя сам, по книгам. И могу повторить вслед за Горьким: »Всему лучшему в жизни я обязан книгам».
У Высоцкого: »Значит, в детстве хорошие книжки прочёл…» Прочёл. И стараюсь жить по совести.…А радости жизни нет, утерян вкус её…
Стоп, стоп, Санёк! Это уже бабье нытьё…
Зиночка.…
С каждым днём она всё больше поражает, восхищает меня. Как искренне и трогательно она переживает уход Нелепова. Вроде чужой человек, сосед, с которым парой слов перекинешься, и всё…Бедная девочка приняла близко к сердцу несчастье, будто потеряла близкого приятеля. Должно быть, потеря любимого отца в раннем детстве отложила в душе такой отпечаток, что любая смерть рядом отзывается болью, точно колупнул незажившую рану…
Кроме того, что поражала, восхищала, Зиночка и…пугала меня. Эти её быстрые недетские взгляды пронзали меня насквозь, заставляли, взбудоражено трепетать тело.… Ах! почему ей не восемнадцать, а всего лишь четырнадцать! Четыре, всего лишь четыре годика…Точно пограничники на границе, грозят пальчиками: не смей даже думать, шаг в сторону границы - и будем стрелять.…Пугает, что Зиночка не видит пограничников, либо игнорирует, воспринимая просто деревьями, кустами на пограничной полосе.…Позови только взглядом… и рванёт, наплевав на всё на свете…
Я бы и рад позвать, но НЕ МОГУ…Совесть, Главный Пограничник, жёстко смотрит в прицел, целясь в сердце…Что там шаг: стоит только расслабиться и подумать: »Всё, иду»… и стрелок спустит курок. Не промахнётся…
Оооо! За что мне эти муки и терзания?!
Не думай, говорит Олег. Я хочу не думать! Я гоню взашей думы, пинками отшвыриваю их, а они как жуки прогрызают кору подсознания, проникают к сердцевине и точат, точат, оставляя болезненные ходы…
Так всё-таки деревья умирают стоя? По растительному гороскопу я липа, мягкое дерево.…Значит, долго не простою…»
13
Гнетущая тяжесть после похорон Нелепова постепенно рассосалась, мир вновь приобрёл краски. Александр выпрямился, расправил плечи и даже позволял себе улыбаться, шутить. Дома, правда, с оглядкой: порой чудилось, что дух Нелепова примостился где-нибудь в углу, наблюдает, и, не выдержав, внезапно скажет:
- Лыбитесь, да? Ржёте? Эх, Саня, чёрствый ты человек…
Мёртвым мертвое, а живым живое. И жизнь брала своё: приближался день рождения Зиночки. Александр очень не хотел, чтобы хоть одно тёмное пятнышко присутствовало в оформлении этого дня: только светлые тёплые тона. Праздник, настоящий праздник должен быть!
С подарком вопрос разрешился как-то само собой, спонтанно. Шёл на рынок за картошкой и на одной из прилегающих улочек увидел стенд -рекламу: открылся новый магазин итальянской одежды, и фото юной девушки в дивном платье с кружевами и оборочками. Девушка так себе, а вот платье Александра поразило настолько, что он мысленно представил Зиночку в нём.…Аж дух захватило от зрелища.
Александр органически не переваривал нынешнюю моду, когда все, от соплюшек до старушек, облачились в брюки, джинсы, да ещё норовят в обтяжку. Ходячая кунсткамера! Глаза б не смотрели! На иную глянешь, и тоска берёт: ведь хороша чертовски, но неряшливый макияж, да джинсы в обтяг…брр! И нет красавицы, а топает уродиха. Ей бы лёгкое платьице типа сарафан, да туфельки, а не эти бахилы – кроссовки, и непременно шляпку…Богиня! Неужели они этого не понимают? Как-то раз Александр не вытерпел и, забыв о воспитании, позволил себе сделать замечание-совет одной дамочке. Интеллигентная на вид дамочка выдала тираду достойную спившейся бомжихе. Александр потом два дня ходил и отплёвывался, точно хлебнул стойкой дряни.
За всех женщин на вопрос Александра ответила дочь:
- Носим, потому что удобно.
- Удобно? Быть может. Но тогда не лезьте из кожи вон, доказывая, что хороши. Слепому видно: корова, а не газель.
-Пап, ничего ты не понимаешь…
-Где уж нам: мы вчера спустились с берёзы, где питались желудями…
Александр купил платье. Не такое как на рекламном фото, но не хуже. Он даже упросил девчушку-продавщицу (по комплекции как Зиночка) прикинуть на себя. Смотрелось великолепно! Зиночке понравится, она будет счастлива. Чего, собственно, и желал Александр.
Помимо вещественного подарка Александр ещё купил два билета в цирк. Никаких высоких материй в этот день, только лёгкость, радость и смех.14 лет-это удивительный возраст, черта, у которой Детство начинает отступать назад, а на горизонте в хмарной дымке проступает Взрослая жизнь. В старые времена в 14 отроки становились воинами, а отроковицы готовились к новой вехе - к замужеству. Как бы там ни было, но Зиночка должна запомнить этот день светлым, радостным, тёплым и счастливым, вобрать всего столько, чтобы хватило тепла и света на всю оставшуюся жизнь. К сожалению, взрослая жизнь такая сложная и болезненная, состоящая из сплошной борьбы с обстоятельствами…Тепла и света, чтобы выстоять в этой борьбе, понадобится много. Очень много.
Кроме всего Александр решил спечь особый тортик, оформленный соответственно. С тестом возиться любил с детства, всё время экспериментировал, усовершенствуя известные рецепты. Правда в последние годы забросил этим заниматься: печь нужно со спокойной душой, вкладывая частичку её в произведение, и тогда получается кулинарный шедевр, а когда душа не на месте, всё время болит… Получится бяка не съедобная.
За два дня до праздника у него было всё готово: подарок, ингредиенты для тортика, бутылочка дамского ликёра, перечень блюд, которые приготовит. Оставалось только уточнить, на сколько человек готовить.
Зиночка твёрдо заявила, что никого не собирается приглашать:
- Как всегда: в тесном семейном кругу. Не люблю сборищ…
Вера Васильевна только руки развела, выразительно посмотрев на Александра. Когда Зиночка отлучилась, он спросил:
- Вера Васильевна, скажите,…что бы подарил в этот день отец Зиночки?
Вера Васильевна погрустнела, скорбно сжала губы, помолчав, коротко вздохнула, смахнув скупую слезинку с ресниц:
- Думаю, в цирк бы сводил. И обязательно нарядное платьице купил…Что, сынок? Ты как-то в лице переменился…
- Я тоже…купил платье и билеты в цирк...
-Замечательно! Надо же…Сынок, прости, может, я дурость скажу сейчас…Чую: силушки мои тают,…не ровен час, помру. Останется девчонка одна одинёшенька. Ты бы, сынок, женился, да удочерил Зиночку…Благое дело –тебе зачтётся…
- Рано вы собрались на тот свет, рано. Ещё и внуков понянчите. Жениться не знаю, а вот удочерить…Я подумаю.
- Чего думать, сынок? Зиночка к тебе с почтеньем, ровно к отцу родному. Ты порядочный, не обидишь…
- Всё так, просто предложение неожиданное.…В принципе, я «за».
-Ну и добре. Зиночка только обрадуется. Мне поговорить с ней или сам скажешь?
- Вера Васильевна, не гоните лошадей. Вы что, завтра собираетесь…уходить?
-Человек, сынок, предполагает, а Господь располагает.
- Так не подсказывайте ему! Дольше о вас не вспомнит. Всё! На ближайшие 20 лет закрываем эту тему! По рукам?
- По рукам. Ох, и настырный ты. Сынуля мой тоже настырный был…
Беда, как известно, не ходит одна: с сотворения мира за Госпожой следует свита. Получив дань, Госпожа следует дальше, к следующему по списку даннику, а свита задерживается. И требует свою долю, порой она превышает ту, что взяла Госпожа, но чаще довольствуются мелочью. Которая для данника не менее горше и тяжелей.
За день до дня рождения Зиночки Александра сильно избили.
Надо же, всё как по сценарию прописано было. В обед позвонил Буров:
- Саш, не в службу, а в дружбу: позарез нужно свалить на пару тройку часиков. Подежуришь?
-Без проблем.
Замены, подмены у них практиковались давно, были в порядке вещей. Особенно применяли этот метод перед отпуском: отдежуришь пару смен за сменщика - вот тебе и ещё неделька к отпуску. Так что действительно без проблем.
Договорились, что Александр посидит с шести до девяти, но что-то там у Бурова не заладилось: объявился он лишь в начале двенадцати.
- Саш, я твой должник. Верну с процентами: день за мной. Скажешь, когда выйти.
-Само собой.
- Тяпнуть не желаешь?- Буров был навеселе, да ещё в пакете принёс бутылку водки с закуской.
- Не пью, ты ж знаешь. И ты сделай паузу: не зли охранников…
- Спокуха. Сегодня моя смена, мы уже спелись и спились.
-Тады ой. Ладно, пошёл я. Бывай.
Что его дёрнуло срезать путь? Всегда ходил по улице, а тут вдруг, точно кто подтолкнул, решил напрямки, через садик. В тёмном углу у разбитой скамейки тусовалась компания подростков, человек десять. Началось всё до одури банально:
- Эй, мужик, дай закурить?
Александр уже собрался сказать обычную в таких случаях фразу: »Детей я не травлю», но вовремя осёкся: юнцы были чем-то возбуждены, прямо в воздухе ощущалось - малейшая искорка и - взрыв. Поэтому он молча достал пачку «Невских» и протянул.
- Алё, мужик, ты чё, с дуба рухнул? Чё даёшь? Мы чё бомжи курить эту срань? Давай бабки на путёвое курево.
Окружили как гиены антилопу, затявкали: мат перемат…
-Чё утух мужик? Выворачивай карманы.
- Может вам ещё и мерс шестисотый купить? А чё? Я счас сбегаю, бабки у меня в чулке…
- Хохмишь, да? Типа крутой, да?
Сжали круг - от пивной вони у Александра закружилась голова, и он потерял бдительность. Сбили с ног, налетели сворой, в ход пошли кроссовки. Удары сыпались длинными очередями, не давая возможности Александру сгруппироваться: оставалось только закрывать руками лицо…
Избиение прекратили разом, словно по команде. Гогоча, сорвались и стаей унеслись прочь.
Превозмогая боль во всём теле, Александр поднялся. Избитые ноги протестовали, сгибались, отказывались двигаться. Тело тоже хотело покоя и норовило вернуться к земле.
- Предатели! А ну живо собрались и айда домой…там отдохнёте…
Зиночка увидела его в окно с кухни. Выбежала в халатике, теряя на ходу шлёпанцы:
- Бедненький…
Сунулась под мышку, поддержала, уже падающего Александра, слёзно выкрикнула:
- Звери! Чтоб вас разорвало, как банки с огурцами!
Довести Александра и уложить в постель Зиночке помог пожилой мужчина, живущий на втором этаже: он как раз подъехал на своём джипе. Он же по мобильнику вызвал «Скорую».
- Милицию вызывать?
- Нет!- почти в один голос сказали Зиночка и Александр.
- Мы…ещё не успели по ней соскучиться…- добавил Александр, прислушиваясь к телу, и удовлетворённо отметил: рёбра вроде целы.
- Понимаю, - сказал мужчина.- С этими ребятами лучше не связываться: себе дороже. Как угораздило?
- Пацаны…курить попросили,…не понравился сорт сигарет…
-Запомнили?
- Вроде все на одно лицо…
- Бывает. Знакомо,- вздохнул мужчина, ругнулся, покосившись на Зиночку:- Демократия мать твою.…Превратили страну в помойку. Моя бы воля, собрал всех этих сопливых отморозков и в трудовые колонии.…От безделья звереют. Ладно, что вам говорить: не мальчик.…Поправляйтесь.
-Спасибо…
-Не за что.
«Скорая» приехала довольно скоро: через сорок минут. Врач осмотрела Александра, подтвердив его ощущения: переломов нет. Обработали ссадины и гематомы, сделали укол. Врач, прощаясь, странно усмехнулась:
- Крупно повезло вам. Вчера подобный случай был. Три ребра сломаны и разрыв селезёнки. А вас словно нехотя метелили…щадяще. Ну, бывайте здоровы.
Уже засыпая под действием лекарств Александр, увидел заплаканное лицо Зиночки. Сердце больно сжалось, хотелось тоже, не сдерживаясь, заплакать…
«Завтра у неё Праздник,…а я как отбивная котлета…ЗА ЧТО?!?»
Налетел сон серой птицей, сгрёб когтистыми лапами и - ухнул в жаркую бездну…
14
Под утро действие лекарств закончилось, и тело взорвалось, поделившись на тысячи кричащих от боли кусочков. Начался жар. То казалось, что сердце остановилось и его бездыханное тело погружают в пышущую жаром лаву, тело почему-то не горело, а плавилось, как пластмасса, сворачиваясь в кольца. А то вдруг неведомая сила хватала оплавленный комок и швыряла в ледяной грот; комок скользил по льду, шипел, остывая, сжимался. Жуткий холод проник внутрь, замер, приживаясь, но вскоре ему стало тесно, и холод принялся расширять «помещение» - комок зазмеился трещинами…
Над ним, шелестя крыльями, пролетала вечность.…А из глубин космоса, как зов марсианки Аэлиты, слабо, едва слышимое на излёте, проступало:
- Аличка, не умирай, пожалуйста…
Александр проснулся (или очнулся?) от ощущения, что по его телу ползает крупное насекомое. С трудом приоткрыл тяжёлые веки.…На него в упор смотрели мокрые припухшие глаза Зиночки. Затем он увидел её влажные с застывшей слезинкой в уголке губы. Они дрогнули, чуть приоткрылись, пропустив пахнущее ирисками слово:
- Вернулся!
«Насекомым» оказались пальцы Зиночки: они осторожно сновали по телу, смазывая ушибы пахучей мазью. Александр в одних трусах лежал поверх простыни, одеяло небрежно скомканное скучало на диване.
-Ты что, всю ночь здесь…
-И ночь, и утро,- ответила Зиночка, продолжая «штукатурить» бок Александра.- Через двадцать минуточек будет полдень.
- Что?- дёрнулся Александр, морщась от резанувшей боли.- Почему же ты не в школе?
- Не смешите мух, больной. Какая школа, когда ты тут…
- Ерунда. Я же не умирающий. Не впервой: в детстве, бывало, весь год синяки носил…
- Детство это детство. Как бабушка сказала: в детствё всё заживает, как на кошке, а сейчас…
- И Вера Васильевна уже знает?
- Знает. Ты метался, бредил, с тебя пот ручьями лил. Я испугалась, не знала, что делать…думала, умираешь. Позвонила бабуле. Она приехала, приготовила какой-то отварчик и сделала эту мазь. Потом мы тебя как ребёночка обтирали ваткой, меняли простыни…- слёзы у Зиночки просохли, глаза посветлели, в них волнами заплескалась радость.
Александра поражало и смущало то, как держала себя Зиночка: точно он не взрослый мужчина, а мальчишка, что-то вроде братишки, и вот сестра с любовью и заботой ухаживает за ним. Странно, только смущение было настолько слабым, что не беспокоило Александра, не требовало к себе внимания.
- И вы бесстыжие глазели на голого…
- Полуголого,- мягко перебила Зиночка, стрельнув смешливыми глазами.- Больной, вы что-то разговорились. У вас и на языке ранка? Давайте смажу. Мазька чудодейственная, бабуля сказала: к вечеру будешь как огурчик, в пупырышках. Вот уже и пупырышки появляются,- Зиночка, прыснув, потянулась пальчиком к соску Александра.
-Прекрати хулиганить!- Александр захватил край простыни, потянул на себя.
- Нет!- Зиночка резко вырвала простынь.- Мазь сотрёшь! Я что, зря старалась?
- Спасибо, большое спасибо за заботу. Давай дальше я сам.
- Пожалуйста,- Зиночка протянула стеклянную баночку.- А я пойду, подогрею бульончик. Есть хочешь? Что я глупая спрашиваю, конечно, хочет.
Зиночка убежала, оставив дверь распахнутой.
Александр сел, внимательно осмотрел себя: по всему телу россыпью маслянисто блестели сине-чёрные пятна от маленьких до крупных, размером с детскую ладошку. Да, славно отретушировали. Пожалуй, ТАК его отделали впервые. Остаётся только вслед за вчерашней врачихой поражаться и радоваться: повезло. Могли, ведь, и в фарш превратить…Чёрт! ни одного лица не запомнил! Ладно, перевернём эту обидную страницу, и займёмся штукатуркой себя любимого. Кровоподтёки уже смазанные не болели, а щекотно зудели, те, которых мазь не коснулась, нудно ныли, точно под чёрнотой прятался больной зуб.
Минут через десять бабочкой впорхнула Зиночка, пахнув вкуснейшими кулинарными запахами. Критически оглядев Александра, заговорила, шутливо изображая умудрённую опытом медсестру:
- Ну, что больной, очень даже не плохо. До огурчика ещё далеко, вы скорее напоминаете подгоревший кексик. Но прогресс на лицо: пупырышки вот проступили, значит, будете огурчиком. С животиком и грудкой ясно, а как спинка? Тоже сам? Нет, уж позвольте мне, а то ещё ручки вывихнете, а костоправа у нас в штате не имеется. Давайте мазьку. Повернитесь спинкой ко мне, пузиком к окну. Красавец! Больной, у вас в роду негры были? Что-то спинка у вас больно чёрная, никак африканские гены доминируют. Негр блондин. Правда, прикольно?
- Зашибись. Сестра, вы ручками-то шибче двигайте, а то они не успевают за язычком.
- Больной, не хамите. Рассержусь, и влеплю болючий укольчик.
-Не имеете права.
-А я без всяких прав. Скажу: для пользы больному. Больной, что вы так дрожите? Как хвост козий.
Александр и сам недоумевал, почему вдруг его стало мелко трясти. То ли оттого, что пальчики Зиночки щекотно выписывали пируэты вдоль позвоночника, то ли оттого, что «больные зубики» сменили нудное нытьё на зуд, и нестерпимо хотелось чесаться. А может, просто стало в комнате свежо: за окном шумел дождь и в раскрытую форточку влетал сырой стылый воздух.
- Всё. Сейчас принесу водички, помоете руки…
- Не нужно, сестра. Я ходячий.
- Больной, мне лучше знать, какой вы.
-Сомневаюсь. Болячки-то мои. И потом, мне надо…в одну комнатку. Или у вас и утка приготовлена?
- Уток, к сожалению, нет. Дефицит, однако. Есть вполне удобный тазик. Принести?
- Не нужен тазик: я уж сам ножками на унитазик.
-Шутите больной, это хорошо. Значит, идёте на поправку. Так уж и быть: разрешаю накинуть простынку - только не прижимайте к телу. Потом живо мыть руки и к столу: время обеда.
На обед были духмяный с травками куриный бульончик и аппетитные гренки. Александр с удовольствием приговорил всю горку гренок и выдул две кружки бульона. Приятное тепло растеклось по всему телу, заглушив зуд ушибов, тело расслабилось, и крадучись подступала сонливость. Сдерживал её чрезмерно внимательный взгляд Зиночки: она суетилась вокруг Александра, доливая бульончик, подавая, подвигая, поправляя прилипавшую к телу простынь.
- Ещё? Кушайте больной хорошо, вам нужны силы для поправки. Ой, что-то глазки у вас поплыли. В постельку, в постельку. Объявляется мёртвый час.
- Лучше, сонный. Действительно, что-то меня разморило…
-Хорошо, сонный. Давайте, больной, обопритесь о моё плечо.
- Сам дойду.
- Сам, сам. Пожалуюсь главврачу…
-Ябеда.
- А за оскорбление попрошу прописать вам клизмы…
Задребезжал хрипло натужно телефон, стоящий на холодильнике. Зиночка торопливо взяла трубку:
- Да? Да, бабуль, у нас всё океюшки. Больной покушал и сейчас направляется в постельку. И вовсе я ему не надоедаю! Всё обидеть норовишь? Больной вот тоже не слушается. Ба, как думаешь: если ему ремня всыпать, это пойдёт на пользу? Так по попе, ты ж сама видела: там болячек нет. Не надо ремня? Словами воздействовать? Хорошо, буду зверски стараться. Как у вас?- некоторое время Зиночка слушала, сурово сдвинув брови.- Хорошо, бабуль. Привет от нас и пусть выкарабкивается. Ты больше сегодня не приедешь? Ба, ну что ты, в самом деле?…Я же не детсадница. Всё поняла. Пока, пока.
-Кретин!
- Больной не выражайтесь! Кто кретин?
- Я.У тебя ж сегодня…
- Рано. Я ещё не родилась. В два часа и четырнадцать минут появлюсь.
- Три раза по четырнадцать! Знаменательный момент.
- В смысле?- тряхнула головой Зиночка, видимо, стряхивая последствия разговора с бабушкой.
- Четырнадцать лет в четырнадцать часов четырнадцать минут. Такого сочетания у тебя в жизни больше не будет. Хотя в 2014 году тоже будет,…но это другое.21 год…совершенно иные ощущения…
- Потом о лирике потолкуем. А сейчас спать, спать, спать. И без разговорчиков!
- Разбуди в 13 50.Разбудишь?
- Разбужу,- то ли всерьёз, то ли просто механически поддакнула засыпающему больному сестра.
Александр проснулся сам. В половине шестого. Зиночка спала на диване, укрывшись почти с головой одеялом. Ровное дыхание то и дело прерывалось протяжным вздохом и коротким всхлипом.
«Вот, негодница, просил же…- начал было сердиться Александр, но тут же одёрнул себя, застыдившись: - Окстись! Что ты как дед старый…Неблагодарный. Девчонка всю ночь на нервах подле тебя просидела…»
Бедняжка, поди, свалилась, не чуя ног. Интересно: сразу после меня легла или недавно? Ладно, пусть поспит. Цирк, конечно, отменяется. Досадно, но не смертельно: в другой раз сходят. А Праздник всё же будет, пусть и в таком урезанном, скомканном виде. Сейчас быстренько в душ, потом тортик. Да, и за цветами сбегать. Сходить, до бега тебе ещё рано.
Чувствовал себя Александр весьма неплохо. Ушибы по-прежнему зудели, терпимо, особого беспокойства не вызывали. Потерпит, не кисейная барышня.
Стараясь не производить шума, Александр оделся и на цыпочках вышел из комнаты, бесшумно прикрыв дверь.
Прохладный душ приятно взбодрил вялое со сна тело, и, хоть болячки снова заныли, всё же общее ощущение было превосходным. А когда приступил к готовке, почувствовал себя совсем здоровым, более того, давно забытый прилив сил и нечто похожее на счастье. Он и дома раньше всегда с таким же подъёмом готовил Праздники Лиде и ребятам. А в ответ лишь дежурное «спасибо», как наёмному работнику из ресторана…
Через полтора часа всё было готово: тортик в холодильнике, на столе в вазе пыжился от важности момента роскошный букет белых хризантем, а вокруг салатики, блюдца с фигурными тарталетками.
Странно: за всё это время Александра ни разу не потянуло покурить. Такое с ним было только однажды: в день, когда поехал забирать из роддома Лиду с Ларочкой. Тогда он был безумно счастлив, и мистически боялся, что исходящий от него запах табака развеет реальность и окажется, что его обманули…Как чудовищно давно это было. И с ним ли? Может, это другой Александр был счастлив тогда, наивно поверивший, что так будет всегда, пока бьются сердца его и Лиды? А все несчастья, предназначенные для того Александра, свалились на его двойника?
Александр потряс головой, прогоняя непрошеные мысли, ещё раз критически осмотрел накрытый стол. Вроде всё прилично, а когда зажгут свечи, вообще будет, как говорит Зиночка, океюшки. Ванна наполнена, платье – подарок выглажен и на плечиках ждёт. Пора будить именинницу.
-Зиночка, подъём.
Открыла глаза, сладко потянулась:
- Доброе утро! Уу, как от тебя вкусненько пахнет!
- Ещё вечер, восемь часов. Уже шесть часов, как ты родилась.
- Значит, я ещё в пелёночках. Уа-уа-уа…
- Так, понятно: выкупать в ванночке, запеленать, покормить с рожка тёплым молоком,- Александр подошёл к дивану, откинул одеяло.- Сама пойдёшь или отнести?
- Агу,- расплылась в младенческой улыбке Зиночка.
-Ясно: играем дальше.
Александр наклонился и решительно взял Зиночку на руки, она, продолжая изображать младенца, принялась слепо торкать лицом в его грудь. Затем шёпотом, имитируя закадровый перевод:
- Я ещё неразумная и не понимаю, где папа, где мама, я хочу есть и ищу сисю.
Александр плечом отодвинул голову Зиночки:
- Ку-ку, ребёнок. Запомни: я - папа. И сиси у меня нет. Ты будешь искусственно вскармливаемая. То есть из рожка. А сейчас в ванночку, будем куп-куп.
-Агу, – согласился «ребёнок», вновь ткнувшись лицом в грудь «папы».
Александр донёс Зиночку до ванны и хотел поставить на ноги, но та вскинула руки, обхватив его за шею, теснее прижалась, подтянув ноги.
-Куп-куп.
Александр опустил Зиночку в воду, разжал её руки, освободив свою шею, резко выпрямился.
- Куп-куп,- Зиночка, похоже, решила продолжать игру.
-Оденешь вот это,- Александр тронул платье, висевшее на сушилке.- И жду на кухне.
- Алик?- окликнула Зиночка, когда он шагнул на выход. - Сегодня мой день?
-Твой.
- Могу я хоть разик в 14 лет покапризничать?
- Можешь. Но…
-Значит, не могу, - Зиночка протяжно вздохнула, хлопнув по воде ладошками.
- Можешь, только если это не противоречит нормам морали.
- Твоей?
- Всеобщей. И моей в том числе. Твой каприз…это из области табу. Даже если бы я был твой родной отец, то и тогда…
- Я не буду раздеваться совсем! Как на пляже, в трусиках и лифчике.
- Извини, не могу.
- Почему, Алик, почему?- вскрикнула Зиночка, выпрямившись.
- Потому что я взрослый мужчина, а ты не ребёнок шести часов от роду. Ты -девушка…Разве не понятно?
- Не понятно!- Зиночка вскочила на ноги, с халатика заструилась, журча, вода.- Если я не ребёнок, а девушка, значит, я могу влюбиться?
- Можешь.
-Хоть в старика?
- Это уже аномалия. Или патология.
-А ты можешь без этих научных слов, просто по -человечески ответить? Вот я влюбилась…Я хотела это сказать в красивой обстановке, но ты…ты вынуждаешь.…Вот в таком виде мокрой курицы я делаю признание: я люблю тебя, Алик! Всеми, всеми клеточками! И что? Я патологически больная, да? Ты пошлёшь меня к черту, потому что…мораль, табу? Конечно, куда как лучше, если я влюблюсь в прыщавого юнца, которому нужно одно…то, что у меня между ног. А моя чистая душа? Изгадят и бросят.…Этого ты хочешь? Этого?
- Не то! Не то ты говоришь.…Зиночка прошу тебя, давай сегодня не будем ссориться. Пожалуйста. Потом, завтра сядем спокойно и поговорим…
- Завтра.… - Зиночка вновь опустилась в воду.- Завтра мне уже пойдёт пятнадцатый год.…А четырнадцать сегодня…сам сказал: знаменательный момент…
- Я жду тебя на кухне,- Александр быстро вышел, плотно закрыв дверь. Дико захотелось курить.
Спустя четверть часа на кухне горели свечи, робко, затаённо, словно чувствовали напряжение в воздухе. У приоткрытого окна нервно курил Александр.
А в ванне в остывающей воде, точно тряпичная кукла, сидела Зиночка и беззвучно безутешно плакала.