Я каждый день, сидя в кровати, продолжаю наблюдать за жизнью парочки грачей. Ожидаю появления в гнезде нового потомства грачей. Надеюсь что, я это замечу. И продолжу описывать своё наблюдение. А пока мне очень радостно, от того что я вижу. Я чувствую эту жизнь всеми натянутыми от боли нервами, я принимаю свою очередную весну. И сам живу глядя на чужую жизнь. В голове моей зазвучала песня Лаймы Вайкуле <Еще не вечер>. Все ещё возможно в жизни впереди. Как-то за окном раздался громкий птичий крик. Я его услышал даже сквозь плотно закрытое окно. Настолько громким и тревожным он был. Я оторвал взгляд от монитора и посмотрел в том направлении. Вокруг гнезда стремительно кружились две больших черных птицы. Это на гнездо напала грозная и голодная ворона, надеясь поживиться вкусным яйцом. Но не тут-то было. Грач дал жесткий отпор грозному врагу и прогнал его <не солоно хлебавши> от своего гнезда. Так он защитил свой дом и будущее потомство. Настала на улице жаркая пора. Меня поразил тот факт, что было довольно поздно для птиц. Во дворе уже стихло их красивое щебетание. Умолкли беспокойные своим громким и беспорядочным, слишком навязчивым чириканием, эти серые комочки воробьи. Что всегда сидят большой стаей под окном в кустарнике. А мои грачи все неустанно летают и летают. За окном уже темные, тяжелые сумерки, а большая черная тень нет-нет, да и мелькнет в моём окне. Я знаю, что все птицы рано укладываются спать и рано начинают свой, полный забот, день. Может это связано с тем, что <она> уже отложила яйца в гнезде. И их надо было высиживать. Я этого не знаю. Однажды вечером я смотрел в монитор, но боковым зрением наблюдал за их гнездом. Весь вечер гнездо было не живым. Никто не прилетел. Какого-либо движения у гнезда я не заметил. Меня это обстоятельство сильно взволновало. Я всю ночь беспокойно размышлял. Неужели произошло что-то страшное, и птицы покинули свой дом. Но мне не приходило в голову таких уж страшных причин, заставивших грачей покинуть своё гнездо. Самое страшное, что могло произойти это одновременная гибель обоих птиц. Ночь была теплой. Я лежал с открытым окном. Напрягая слух, я пытался различить сквозь разнообразный гомон уже проснувшихся птиц, близкое и ставшее уже родным, <кар-кар>. И только когда за окном стало совсем светло, раздалось озабоченное многократное громкое каркарканье. Я успокоился и уснул. Оказалось все просто, птицы вернулись к своему привычному режиму дня, и заснули рано вечером. Но в перерывах этого радостного для меня звука, я расслышал иное новое звучание. Сквозь громкое каркание моих птиц, я различил, как раздается детский писк птенца в гнезде. Я пришел в состояние эйфории от мысли, что в семье грачей есть прибавление. Я представил себе маленького желторотика, орущего во все горло, и громко прося у мамы очередной кусочек пищи. Поведение родителей грачей изменилось. Теперь птица прилетала, и сперва усаживалась рядом с гнездом на ветке. А потом уж садилась на него сверху. Давая принесенную пищу птенцу, грач еще некоторое время сидел на гнезде в обозрении птенца, таким способом его успокаивая и давая ему понять, родители здесь, папа и мама рядом. Но вскоре моя радость от созерцания гнезда и внимательное наблюдение за поведением семейства грачей прервется. На деревьях стали прорезаться нежные зеленые листочки. Совсем скоро густая зелень закроет мне вид из окна. Все превратится в сплошную зеленую массу из листьев деревьев. Мое любопытство оборвется. А я так хотел бы понаблюдать за уже взрослым, окрепшим птенцом. Как родители будут воспитывать свое дитя, ставить его на крыло. Но всего этого увы, я уже, не увижу. И мне придется попрощаться с этим птичьим семейством. Я им скажу до свидания. Буду вас ждать следующей весной. Я благодарю за чудесное ощущение прекрасного времени года - весны.
Конец.