Я сижу на дереве, на высокой ветке
(как сидели до меня все вороньи предки),
и от делать нечего я пишу заметки:
всё - об экологии, о природе Духа,
всё ж таки - хреновая щас у нас житуха!
А на том же дереве на соседней ветке
притулились пташечки - добрые соседки,
те не пишут опусов - делают зарядку,
им плевать на глобуса тайны и загадки.
Все они - забавные, радостно щебечут...
Я, когда на них гляжу - вид их душу лечит,
очень простодушные, с пёрышками, глазками,
с ними я давно дружу и читаю сказки им.
Полдень. Небо хмурится. Тучка надвигается...
Пробежала курица. Женщина ругается:
муж пришёл поддатенький, ни хрена нет денег,
у соседки Катеньки тоже муж - бездельник.
А в колхозе нашинском не дают зарплаты,
на штанах и платьицах уж одни заплаты.
Тут начальник важный приезжал на "мерсе",
всё махал бумажками, ну да ладно, хер с ним.
Раньше в поле за рекой под гармонь трёхрядную
молодёжь брела гурьбой с песнею приятною.
Дюже были на селе девки голосистые -
песни пели на заре, как слезинки чистые.
Раньше люди "робили", дотемна пахали,
а теперь всё пропили, жизнь пошла другая:
ездят - кто на "Опеле", кто на "Жигулёнке",
мало стало радости, не видать ребёнков.
Растащили по дворам, фермы все - порушили,
и поют по вечерам то ли чьи-то души ли,
то ли ветер в ковылях, то ли травы росные...
Прорастают на полях - уж берёзки с соснами.
И сижу я на суку, как сидел при Брежневе,
в сердце свято берегу я "картинки" прежние.
Верю, скоро Русь поймёт, кто ей друг и ворог кто
и поднимется народ - от Орла до Вологды,
от Урала до Курил, до самого Архангельска,
ведь не зря нам Бог вручил меч святой Архангельский,
чтобы всех, кто нас дурил и эксплуатировал,
наш народ бы наградил – топором да вилами.
Станут все они пускай – чёрными воронами...
И Господь наш Русь спасёт,
как во Время
Оное!