Глава -4
Учебка
Машину последний раз тряхнуло, и она въехала на хорошую бетонную дорогу, машина пошла ровно, не раскачиваясь и не подпрыгивая на ухабах.
– Ну, вот вроде и приехали, встречай учебка, мы твои на веки – пропел Маклак.
– Не на веки, а на три месяца – возразил Посева.
– Ну, вот всегда ты так, ни какой у тебя фантазии, пряник ты тульский – разозлился Маклак. Машина подъехала к гаражам автовзвода и остановилась, из кабины выпрыгнул Карп.
– Выметайся, приехали. Ребята стали выпрыгивать, они замёрзли и, стараясь согреться, прыгали на месте.
– Что лапки замёрзли?– засмеялся Карп.
– Тебе бы в кузове прокатиться, по такой дороге и по такому морозу – возмутились мальчишки.
– Плавали, знаем. Ты думаешь, я всё время баранку кручу, не брат, я только здесь научился, может и ты когда – нибудь научишься – сказал он. Из кабины потихоньку, разминая затёкшие дорогой ноги, выбрался Шайба.
– Ну, где этот маменькин капитан?
– Ни какого капитана не было – влез Карп, заглядывая Шайбе в лицо.
– Я и без тебя вижу, что не было, а ты бы лучше умылся, а то ходишь, как чмо – посоветовал Шайба.
– Да я умывался, товарищ майор, просто машина утром не заводилась, вот я и перепачкался – попытался оправдаться Карп.
– Ты что машину носом ремонтировал – пошутил Шайба. На площадку вернёшься, доложишь дежурному, что я приказал дедам тебя умыть . Карп сразу скис и потерял интерес к жизни.
– Где этот капитан? – спросил вслух Шайба, сам у себя.
– Да здесь я, здесь – закричал капитан и выскочил из – за стоящих машин. Извините, товарищ майор, в штабе задержали.
– Всем построиться –приказал Шайба. Вот товарищ капитан, передаю вам на полную сохранность, вернёте таких, каких взяли – предупредил, он передал капитану документы. Капитан оглядел ребят и загадочно произнёс:
– Дааа? Что он этим хотел сказать, никто не понял, а Серёга про себя подумал:
– Начинается. Произнеся своё загадочное «да», капитан скомандовал:
– Направо, шагом марш. Уходя, Серёга поймал прощальный взгляд майора:
– Даже Шайба против этой учебки, а не только старшина, значит, ничего хорошего из этого ждать не следует. Капитан привёл солдат к офицерской гостинице, там толпилось человек пятнадцать, таких же солдат, два сержанта и старший лейтенант. Капитан приказал всем построиться, поздоровавшись со всем личным составом, он представился сам. Потом представил командный состав школы операторов, так в дальнейшем будет называться это заведение.
– Я хочу Вам представить, товарищи учащиеся, старшего лейтенанта Кучина Ивана Фомича, он назначен командиром операторов оптических станций и замполитом.
-Командиром первого отделения, назначен сержант Стрючёк Виктор, командиром второго отделения сержант Рыбин.
-Меня зовут Кошкин Сергей Иванович, я буду вашим командиром и отцом, мой девиз «каждый солдат должен стать командиром», ясно?
– Так точно – ответили солдаты.
– Ну а раз ясно, заходите в казарму, сержанты распределят вас по комнатам, и выдадут спальные принадлежности. Ученики вошли в помещение учебки.
– Господи – подумал Серёга. Неужели нам здесь предстоит учиться и жить? Помещение было загажено, в коридоре валялись тумбочки, разобранные кровати, какие – то бумаги, половины дверей не оказалось. А самое страшное ужасный холод, аж стены в некоторых местах заиндевели.
– И здесь нам придётся жить? – возмущались солдаты.
– Замёрзнем как рыба в холодильнике – подшучивали они сами над собой.
- Ничего вот это всё уберём и согреемся, даже вспотеем – сказал немец Шлихт Иван.
– Правильно, товарищ рядовой, согреетесь, а вообще в казарме должен быть бодрящий холод, плюс пять, не больше, иначе в сон потянет, ясно?
– Так точно, ясно.
– Раз ясно тогда приступайте к уборке, что бы к ужину всё было в полном порядке – приказал капитан. Ребята приступили к уборке помещения, но тут их ждала радостная неожиданность. Двое солдат перетаскивая кровать задели розетку, пластмассовый корпус разлетелся на куски и железная спинка закоротила оголившиеся усики. Сразу перегорели пробки, и свет во всём здании погас. На улице в декабре темнеет рано, и всё здание погрузилось в кромешную тьму.
– Кина не будет, кинщик заболел – съязвил Маклак. Замполит убежал в гостиницу к офицерам и принёс керосиновую лампу, он и два сержанта долго ковырялись в электра щитке, но так ничего и не сделали.
– Ладно, завтра электрик придёт и отремонтирует – констатировал факт старлей.
– А как же спать будем, кровати не собраны? – спросили его солдаты.
– А вот учебные столы к стенке составим, на них матрасы положим, и получится одна большая кровать, на всех хватит – предложил замполит.
– Разрешите покурить, товарищ замполит? – спросил кто – то из солдат.
– Ну, покурите минут пять, десять – согласился замполит. Мальчишки, натыкаясь на тумбочки и кровати, разбросанные по полу, вышли всей гурьбой на улицу
– Холодно, однако – говорили они друг другу, поёживаясь. Зима действительно становилась с каждым днём всё холоднее и холоднее. В придачу к морозам, задул пронизывающий всё тело до самых костей, северный ветер. Он продувал тоненькую солдатскую шинельку насквозь. А керзачи от мороза становились каменными и прилипали к ногам. Не смотря на то, что приближались новогодние праздники, настроение у мальчишек было не ахти. На улицу вышел замполит.
– Ну, что накурились?
– Никак нет – загалдели солдаты.
– Заканчивайте себя травить и пойдёмте в казарму, а то заболеете ещё – сказал замполит, как – то по – домашнему.
– Товарищ старший лейтенант, вы как нянька, беспокоитесь о нашем здоровье – удивились солдаты.
– Я для этого сюда и поставлен, что бы следить за вашим моральным состоянием и здоровьем, ясно?
– Так точно, ясно.
– Раз ясно шагом марш в казарму, я вам у керосиновой лампы, почитаю про оптические и радиолокационные станции. Солдаты ещё раз пробрались по тёмному коридору, сшибая на своём пути всё, что валялось на полу. Керосиновая лампа давала не только мутный жёлтый свет, но и немного тепла. Солдаты расположились на расставленных столах, и на полу, и стали внимательно слушать замполита. Но это получилось не у всех. Мальчишки согрелись и задремали. Замполит в тёмной комнате этого не заметил, и продолжал читать инструкции по станциям. Это раздолье, могло продолжаться до самого ужина, но кто – то из солдат вдруг неожиданно захрапел. Замполит, поняв, что его обманывают, громко скомандовал:
– Учебка, подъём.
Спавшие солдаты, не понимая в чём дело, стали вскакивать, роняя столы и падали сами, в комнате разразился громкий ребячий смех.
– Просыпайтесь, просыпайтесь, а то на ужин не пойдёте – шутил замполит. Услышав про ужин, солдаты приободрились и зашумели.
– Не пора ли действительно на ужин? – спрашивали они у замполита, и друг у друга.
–Может и пора, одевайтесь, пойдём.
– Пойдём, мурцовки поедим – пошутил Маклак.
– Ты думаешь там что – нибудь изменилось?
– Если и изменилось, то в худшую сторону.
– Сейчас увидим – горестно вздохнул Серёга. Солдаты вышли из школы и построились. Сержант, сопровождавший учеников в столовую, приказал:
– Шагом марш, песню запевай.
– Ну вот, всё по старому, как мать поставила, опять строем, опять с песней – возмущались солдаты.
– Отставить разговорчики – зыкнул зло сержант. Избаловались на площадках, здесь будет всё как положено, по уставу. Сорок пять секунд подъём и отбой, утром зарядка, в столовую строем и с песней. Строевая подготовка, всё по уставу, это вам не это – и сержант, споткнувшись о глыбу льда, выругался матом и замолчал.
– Так что не известно ещё, где лучше, остаться на площадке или ехать сюда в школу – сказал зло Посева.
– Это точно – поддержал его Серёга. В столовой был такой же бардак как и раньше, вроде ещё и хуже. Даже верхнюю одежду оказалось не где, оставить была опасность, что с вешалки её украдут. Поэтому приходилось раздеваться на улице и оставлять охранять шинели двух солдат. Полы остались такими же грязными и скользкими, как и раньше. Только крыс прибавилось, на улице им стало холодно, и они перебрались в столовую поближе к теплу. Еда не стала лучше, всё осталось на прежнем уровне, каша не доварена, суп одна вода, и всё тот же кусок жёлтого сала. Который в конце своего пути доставался котам.
– Издохнем от такой еды к весне – ворчали солдаты. Сержант, услышавший ворчание солдат, предложил им спасаться от голода посылками из дома.
– Пишите домой, пусть шлют еды больше, лучше всего сало и сухари. И ребята писали, но посылки приходили полупустыми, всё самое лучшее забирали по дороге. Серёга, получив свою первую посылку, и сверив её содержимое с тем, что было написано в письме, понял, больше половины содержимого пропало бесследно. Но даже то, что осталось, для Серёги и его друзей было подарком судьбы. Два килограмма пряников, их не взяли, потому что они оказались твёрдые, как камень. Килограмм, а то и больше сухарей, сигарет оставили ровно половину, и большой ломоть сала. Посылка шла долго, сало пожелтело, поэтому его не взяли. Мальчишки спрятали его на дереве, что бы не утащили собаки. А после ужина ели маленькими кусочками, получая при этом огромное удовольствие. Приближались новогодние праздники, казарму ребята обустроили, вымыли полы, расставили кровати и тумбочки, в классах столы и стулья. Серёге очень сильно не повезло, он попал в комнату вместе со своим земляком, того с самого карантина все звали Сикун. Прозвали земляка так, потому что он действительно был сикун. Как только приехали в карантин, он начал мочиться в кровать. До этого за ним такой беды никто не замечал, ночь в клубе, две ночи в поезде, всё было нормально. Но в первую же ночь в карантине он обоссался и продолжал это делать каждую ночь. Первое время его стыдили, офицеры и сами солдаты, потом стали обзывать, придумали позорное прозвище Сикун. Но ничего не подействовало, он продолжал мочиться каждую ночь. Через неделю от него пошла такая вонь, что стоять с ним рядом было невозможно. Серёгу это мало беспокоило, спал он от Сикуна далеко, в строю тоже стоял в достаточном отдалении. Звали Сикуна Игорь, это был высокий, красивый русский парень, светловолосый, голубоглазый, глаза его светились какой – то чистой душевной добротой. По началу с ним было интересно общаться, в клубе он рассказывал смешные анекдоты, и истории. Никто даже не мог себе представить, что он решит таким позорным способом откосить от армии. А то, что он таким способом решил закосить, стало известно, после того как его вернули обратно в карантин из госпиталя. Командир роты больше двух недель не вытерпел и отправил Сикуна в госпиталь. Там его целую неделю тщательно обследовали и вернули с заключением врачебной комиссии, здоров, а внизу приписали, косит. До окончания карантина Сикун продолжал каждую ночь мочить свою постель. А старшине приходилось каждый раз выдавать ему свежее постельное бельё. От злости старшина не находил себе места.
– Ну, погоди, на площадку приедешь там тебя вылечат колом, быстро перестанешь дурить – грозил он Сикуну. Игоря отправили на самую дальнюю площадку, ВИП№38. Находилась она в горах, ходили слухи, что там самые злые и неуправляемые деды. Мальчишки поговаривали:
-Мол, помогли ему туда попасть старшина с командиром. Сикуна избили после второй ночи, отделали, так что пришлось везти в госпиталь. Выбили два зуба, и сломали ребро, но на присяге он всё же присутствовал, привезли прямо из госпиталя. Серёга, увидев его распухшее фиолетовое лицо, подумал:
– Как он всё это терпит? В учебку Сикуна привезли уже с площадки, он опять был весь избитый, даже на коротко остриженной голове, синели синяки. Глаза уже не светились, за полтора месяца службы он постарел лет на десять. Выглядел Игорёк как алкоголик, избитый у пивнухи и проведший ночь в медвытрезвителе. Женька Зима, парень из Тулы, спросил его как – то в курилке:
– Зачем тебе всё это, ты же нормальный парень, отрубил бы себе руку, да и всё, раз не хочешь служить?
– Посадят – ответил тот.
– Ты полтора месяца ссышься, не отпустили и потом не отпустят. Даже если ещё полгода ссаться будешь.
– Если в январе не демобилизуют, я сраться начну – ответил Игорь зло. И он своё слово сдержал, в середине января Серёга проснулся и почувствовал страшную вонь говном. После этой выходки Сикуна забрали, но отправили не домой, а в психбольницу. Дальше след его теряется, Серёга больше про него ничего не слышал. Но это будет немного позднее, а пока приближались новогодние праздники и солдаты занимались, приготовлениями к встрече нового 1979 года. Намечалось два дня отдыха, чтобы солдаты не болтались по казарме без дела, капитан Кошкин решил загрузить их досуг по полной программе. Они вместе с замполитом и сержантами составил план встречи новогодних праздников и проведения послепраздничного досуга. На первое января был намечен КВН и турнир по шахматам и шашкам. Серёга умел играть в шахматы, поэтому сразу записался на участие в турнире. А вот в шашки он играл не очень, но его всё равно записали. Серёга возмутился и сказал:
-Буду играть но только в Чапаева. На что сержант ему ответил:
– Тогда я буду Петькой. И добавил:
– Раз ты Корзун участвуешь в двух турнирах, сам бог тебе велел принять участие и в третьем турнире, будешь капитаном у оптиков. Отказываться бесполезно, всё равно заставят.
– Колхоз дело добровольное, хошь не хошь, а поезжай – подумал Серёга и согласился. Тем более соперником и капитаном противников оказался Иван Шлихт, парень весёлый и юморной.
– Интересно с ним посоревноваться – подумал Серёга и не ошибся. Встреча самого Нового года прошла скучно и неинтересно. Всех солдат собрали в классной комнате, капитан прочитал им лекцию о международной обстановке, о том, как важна их служба в Советской армии. Мальчишки попили лимонада, в двенадцать часов их поздравил по местному радио сам генерал, солдаты, не довольные и злые, пошли спать. В комнате, где спал Серёга, оказалось ужасно холодно, градусник показывал всего 7 градусов тепла. Солдаты, несколько раз жаловались капитану, что очень холодно спать, на что капитан отвечал:
– В казарме должен быть бодрящий холод, плюс 6 -7 градусов, иначе в сон потянет. Что бы не замёрзнуть мальчишки спали в ХБ, а с верху ещё укрывались шинелью. Серёга залез под одеяло, укрылся с головой и, согревшись, заснул, завтра наступал новый год. Год, в котором Серёга станет шаманом, самый тяжёлый год в эго новой незнакомой жизни, жизни солдата самой лучшей армии в мире?