С громкими воплями и отчаянно размахивая над головою руками из зарослей кустарника выскочил Вергис, следом за ним к пламени костра буквально вывалился Энгер. Бейл удивлённо поднялся со своего места перед огнём и развернулся, готовый сию же секунду потребовать объяснения этого безобразия: эти двое бездельников должны были стоять на своём посту, а вместо этого они вваливаются в лагерь и устраивают неразбериху. Но капитан ничего не успел сказать своим подчинённым: на чёрный шлем поспешно подымавшегося на ноги молотобойца запрыгнул меховой шарик размером с мужской кулак. Хищные красные щёлочки-глазки светились в полумраке. Существо раскрыло пасть, в пять рядов усеянную тонкими, словно иглами, смертоносными зубами, и издало истошный вопль, от которого внутри у Бейла всё скрутилось узлом. Кусты за спиною у вскочившего на ноги Энгера неистово зашатались. “Шароскоки” во всё горло прокричал командир чёрных рыцарей, выхватывая свой меч.
По одиночке эти милые на первый взгляд создания могли представлять опасность лишь для мелких насекомых или беззащитных зверьков, случайно очутившихся на земле. Но собравшись в стаю, мохнатые комочки становились одним целым, образуя неудержимую волну из бледно-серой, бурой и чёрной изголодавшейся шерсти.
Волна из разноцветных шерстяных шаров поднялась из-за кустов, с головою накрывая молотобойца, Энгер исчез под обезумевшим потоком, прижимаемый к земле общей массой шароскоков. Подпрыгивая и издавая звуки похожие на писк, существа ринулись вперёд, на выпучившего глаза Бейла, но затем резко повернули в сторону и окружили одинокое старое дерево, на которое успел вскарабкаться Вергис.
-Они ведут себя, по меньшей мере, странно,- задумчиво протянул Ярунус, смотря на то, как шароскоки пытались взобраться на дерево.
-Они ведут себя весьма нормально,- уверенно возразил подошедший Сигел.- Хищники всегда так реагируют на это заклинание.
-Я не понимаю о чём ты говоришь…
-Энгер,- перебил колдуна Впереди Идущий,- как это произошло?
Прихрамывая молотобоец подошёл к ним. Всё тело ужасно болело, но в целом воин был в порядке. Острые зубки маленьких хищников даже не оставили и царапинки на его броне.
-Они выскочили словно из неоткуда и бросились прямиком на нас…
-Ты слышал что-то прежде, чем шароскоки напали на Вергиса или нет?
Энгер недовольно хмыкнул, ему не очень нравилось, что его так просто выбрасывали из рассмотрения, автоматически делая Вергиса единственной жертвой этой атаки.
-Был какой-то странный звук, сначала мне показалось, что это чей-то шёпот. Я пошёл посмотреть, но, когда я ничего не обнаружил, то решил, что это просто ветер.
После недавнего нападения все рыцари несли свой караул по двое. У Впереди Идущего сложилось впечатление, что более крупного и нерасторопного Энгера отвлекли намеренно. Но это казалось бессмысленным, если только кто-то третий не сделал это намеренно, чтобы Энгер не смог стать жертвой заклинания. Неужели у его товарищей появился ещё не зримый но явный союзник? И Сигелу моментально вспомнилась неуловимая серебристая фигура, встретившаяся ему незадолго до схватки с кровожадным деревом.
От раздумий берсеркера отвлекли недовольные крики Вергиса. Шароскоки с нетерпением ждали, когда рыцарь спуститься с дерева, меховые комочки подпрыгивали вверх, в несбыточной надежде уцепиться зубами за его сапог.
-Может хоть кто-нибудь что-то сделает?!- почти с надрывом прокричал Вергис.
-Давайте развеем эти чары и дело с концом,- предложил воинам Ксайф.
-Да, я тоже с нетерпением хочу увидеть, как эта стая на нас наброситься,- с издевкой в голосе кивнул Испивающий Души.- Я бы сперва избавился от этих шароскоков, пока не успели сбежаться другие хищники,- берсеркер замолчал и посмотрел на Ярунуса.
Колдун отвернулся, встав спиною к дереву, и недовольно пробурчал, что не хочет видеть этого. Судя по всему, Ярунус понимал, что дерево пострадает при любом ходе событий. Несколькими секундами позже чародей услышал истошные вопли шароскоков, а в воздухе повес отвратительный запах палёной шерсти мелких хищников. Ярунус болезненно сморщился, слыша звук, с которым жадное пламя смачно обгладывало древесную кору.
-Может теперь вы снимите с меня эти дурацкие чары?- нервно озираясь по сторонам прошептал Вергис, услышав волчий вой в глубине леса.
-Конечно, я могу попробовать развеять это колдовство,- начал было Ярунус, но Сигел положил руку ему на наплечник и покачал головой.
-Наш противник хочет перебить нас поодиночке, одного за другим, когда… мы наиболее беспомощны. Скорее всего это не простой бистлорд, иначе на нас могли натравить пару крупных зверей из чащи. Думаю, что нам противостоит шаман, возможно, он из племени орков.
-И что это значит?- недовольно спросил Бейл.
-Когда орки слишком сильно увлекаются охотой, то они сами становятся чьей-то добычей. Пусть думает, что всё идёт согласно его плану. А потом мы сами заманим его в ловушку.
-Если это значит, что я буду приманкой, то я категорически отказываюсь!- замотал головою Вергис, крепко обхватывая руками обгоревший ствол дерева, с которого он едва успел спуститься.
***
Уже светало, и лесные птицы встречали новое утро радостным пением. А Вергис мчался через чащу по самым диким тропам, спешно осушая очередную склянку с алхимическим зельем, ускорявшим процесс восстановления жизненных сил организма. Без этих отвратительно горьких на вкус жидкостей рыцарь давно бы свалился от усталости и беспомощно ждал, когда преследовавшие его по пятам дикие твари смогут содрать с его тела лёгкий панцирь доспеха, отделявший Вергиса от хищных клыков и когтей диких преследователей. Пустая склянка со звоном упала на землю, разлетевшись на множество осколков, которые тут же скрылись под лапами неутомимых хищников.
Некоторые из этих зверей скорее бы напали друг на друга, нежели на человека, но коварные чары опьяняли их неудержимым охотничьим азартом, заставляя их забыть обо всём на свете, оставив реальными для их сознания лишь Вергиса, их новую первостепенную добычу.
Рядом с рыцарем прогремело несколько оглушительных взрывов, прикрывая голову руками, Вергис побежал к ближайшему крупному дереву. Импровизированные снаряды из гром-порошка явно принадлежали не преследовавшим рыцаря хищникам, а значит противник решил лично поучаствовать в охоте. Вергис вскарабкался на дерево и затаился в листве, прижавшись спиною к крепкой древесине. Он глубоко дышал, судорожно хватая воздух, и до сих пор не был готов поверить, что позволил своим боевым братьям уговорить себя на участие в предложенной Сигелом авантюре. Рука сама достала из висевшего на поясе тряпичного мешочка ампулу с мутновато-красной жидкостью. По словам берсеркера, это снадобье должно было снять или хотя бы значительно ослабить эффект от наложенных на него чар. Одним движением рыцарь вырвал пробку и тут же моментально осушил стеклянный сосуд. На вкус эта муть оказалась ещё хуже, чем она выглядела сама по себе, а горло словно обожгло едким пламенем. Но, судя по всему, снадобье возымело желаемый эффект: несколько рпрангов перестали жадно глядеть на дерево и набросились на топтунов, валя крупных прямоходящих существ на землю и разрывая их прежде, чем те успели бы опомниться.
Рыцарь был уверен, что здесь, над землёй, он был в большей безопасности и теперь мог перевести дух, пока его товарищи будут пытаться разделаться с вражеским чародеем, как только выследят его. Вергис услышал за своей спиной странный треск. Стоило рыцарю обернуться, и он в ужасе отскочил от ствола: из дерева что-то очень быстро росло. Сперва это нечто напоминало просто ветку, но затем она начала принимать очертания орочьей головы и обрастать длинной шерстью. Наконец, фигура орка показалась из дерева почти по пояс и направила на рыцаря резной деревянный посох. Вергис едва успел отскочить в сторону, и белая полоска молнии вгрызлась в одно из росших рядом деревьев. Ствол цели моментально вспыхнул и раскололся надвое. Рыцарь зацепился за ветку ярусом ниже и поспешно взбирался на неё.
Враг, наконец, соизволил показаться. Сигел довольно улыбнулся: неважно, где он был, среди заснеженных гор или в причудливых лесах, ведь охота всегда оставалась охотой. И сейчас тот, кто некогда ходил вместе с ветром по заснеженным просторам, научит этого невежу-орка принципам охоты белых сталкеров. Берсеркер чувствовал уязвимое место своей жертвы: резной посох, именно по нему этот чародей направлял свою энергию. Этот орк был просто волшебником, который не мог сравниться с хорошим колдуном: если сломать посох волшебнику, то он станет беспомощен, словно дитя. Сигел потянулся к рукояти Спиногрыза и совершил рывок, в ту же секунду чёрные рыцари, возглавляемые Оттисом, покинули свои укрытия и бросились на хищников. Это заставило волшебника потерять концентрацию, буквально на миг, но этого было достаточно, ведь когда орк перевёл взгляд с битвы у корней высокого дерева обратно на Вергиса, то резной посох был аккуратно рассечён на двое. Чары вышли из под контроля и орк разъярённо завопил, поняв, что уже навсегда стал единым целым со злополучным стволом этого дерева. Длинная коричневая шерсть затвердевала, на глазах превращаясь в древесную кору. Рёв начал затихать, и его сменил протяжный хрип. Когда шкура примитива окончательно задеревенела, слившись со стволом в единое целое, жёлтые глаза орка с ужасом уставились на кончик сокрушителя мечей, игриво танцевавший на сковавшей горло коре.
-Волшебникам стоит быть осторожнее с подобными заклинаниями,- прогремел голос Сигела.- Одна ошибка, и ты застрянешь в каком-нибудь объекте, навсегда.
В отличии от Предрасположенных, волшебники не имеют ни каких врождённых магических способностей, но зато могут направлять собственную энергию, создавая в реальном пространстве ветер или огонь. Правда, в отличии от колдунов, волшебникам нужно что-то, чтобы направлять эту энергию, и чаще всего в качестве подобного предмета используется деревянный или иногда железный посох, в который устанавливается колдовской фокус. А поскольку многих колдунов обучали волшебники, то, перенятые у боевых волшебников, техники сражения с посохом также прижились и у некоторых колдунов, не говоря уже о манере выпускать молнии или огненные шары из навершия посоха, что иногда сбивает с толку неопытных чародеев, заставляя их считать, что им противостоит волшебник. Но опытный заклинатель поймёт истинную природу своего врага, изучив не только его движения, но и то, как на его чары реагируют естественные энергетические потоки. Зато волшебники понимают природу того или иного колдовства, в отличие от колдунов, чья связь с первозданным энергетическим морем имеет исключительно интуитивный характер. Это позволяет волшебникам объяснять самые основные принципы работы тех или иных энергетических манипуляций другим чародеям, и не обязательно тоже волшебникам. Но, если этот орк был волшебником, то имело смысл спросить у него, где же другие волшебники, в том числе и тот, который обучил своему благородном искусств этого недостойного и нетерпеливого примитива.
-Среди тебе подобных есть кто-то ещё с даром к магии?- берсеркер знал, что под толстой корой ещё оставалась живая плоть, а вместе с ней душа и воспоминания.- Если ты ответишь мне честно,- добавил Сигел к собственным словам после едва заметной паузы,- то я позволю умереть тебе быстро. Но иначе, я обещаю тебе, я останусь здесь, чтобы полюбоваться, как пернатые разбойники попытаются выклевать твои мерзкие жёлтые глаза.
Из раскрытой и всё такой же зловонной пасти одеревеневшей твари вырвались какие-то гортанные звуки, они были приглушёнными и их едва можно бы разобрать.
-Это очень грубый диалект, Сигел. Возможно, я не всё до конца разобрал,- заговорил стоявший ниже на ветке Вергис,- но, по-моему…
-Спасибо, Вергис, но мне не нужен перевод, чтобы понять, когда какой-то выродок пытается мне грубить.
Берсеркер запустил руку в кожаную сумку у себя на поясе и извлёк из неё какой-то пахучий зеленоватый комочек, подняв над собственным рогатым шлемом на раскрытой правой ладони. Через несколько секунд на красной перчатке уже сидел шустрый чёрный ворон, задорно отрывавший от вязкой массы всё новые и новые аппетитные куски.
-Я даю тебе последний шанс, длинношерстый ублюдок,- грозно процедил Сигел, убирая своё жуткое оружие за спину.- Соглашайся, иначе мой новый приятель полакомится твоей органикой.
Орк что-то надменно фыркнул, и Впереди Идущий, обмакнув указательный палец левой руки в свою зеленоватую приманку для птиц, замазал жёлтые глаза волшебника. Зрачки орка расширились, казалось, что они вот-вот заполнят собою все глазницы. Чёрная птица заинтересованно повернула голову на бок, а затем перелетела на искажённое злобой и ужасом деревянное лицо попавшего в ловушку примитива-чародея. Орк пытался зажмурить глаза, но покрытые деревянной коркой веки не желали и шевелиться. Жёлтым глазам оставалось лишь отчаянно метаться, прежде, чем ворон соизволит выклевать их. Хлопанье крыльев: ещё двое воронов уселись на одеревеневшего волшебника и принялись оживлёно поглощать зеленоватую массу. Орк слышал и чувствовал, как когтистые лапы топчутся по сковавшей его тело древесине, как клювы ударяют о кору, в считанном сантиметре от глазницы.
Едва ворочая одеревеневшим языком, волшебник отчаянно начал воспроизводить какие-то гортанные звуки, что только было сил стараясь перекричать эхом отдававшие в голове звуки, которые издавали смачно пожиравшие приманку вороны.
-Он говорит, что Звериный Владыка приказал ему убить нас,- Вергис попытался перевести нервные вопли примитива.- Говорит, его бог говорил лично с ним через тотем в чаще леса. Он не знает ничего про других шаманов, но не отрицает того, что у них тоже могут быть свои тотемы. Он говорит, что поведал нам всё, что он знал,- Вергис затих и многозначительно посмотрел на товарища.- Он просит прекратить, Сигел, клянётся именем собственного бога, что ничего больше не знает.
-Для меня имя Ордорла ничего не значит, Вергис,- холодно и равнодушно ответил берсеркер.- Если его бог действительно так силён, как утверждают его последователи, то пускай он сам прекращает мучения своего «шамана». Нам нечего здесь делать, Вергис, пойдём.
Рыцари ушли, не зная, что действительно ждёт их впереди. Но ещё долго ветер-скиталец гнал им вслед истошные вопли боли, принадлежавшие волшебнику, чьи глаза жадно пожирали мудрые и коварные птицы в чёрном оперении.