Я снова прихожу сюда,
в волшебный мир своих иллюзий.
в котором счастье есть и будет,
пока живет моя душа.
И этот нереальный мир,
знакомый многим еще с детства.
нас возвращает - вот же средство:
к надежде, вере и любви.
Труден был день мой. Рано взялся я за плуг и не разгибал спины, пока Шамеш не скрыло лик свой. Спать хотелось жутко, но в полях за околицей ожидала меня Она. Та, что похитила моё юное сердце.
Спешил я на свидание, и сердце моё пело. Вот только ноги были решительно против, да и спина тоже.
Вот уж когда пожалеешь, что в монахи отдали нашего младшего Масти, а не меня - вот уж кто живёт, не тужит. (Лёгок труд монаха – ешь да пей, ну там молитвы бормочи. Куда бы не заявился монах, везде его накормят и напоят, да и девчонки любят священников. Ещё бы, руки мягкие праздные, кошели полные, речи любезные).
Эх, ну да что горевать о судьбе своей? Плохо, конечно быть средним сыном. Старший брат всем хозяйством владеет, брат младший отдан церкви в учение, средний же либо старшему в услужение, либо к шерифу в дружину. Только не по сердцу мне прислуживать брату, да и воином я быть не хочу.
Так, а чья это тонкая фигурка там впереди? Чьи шёлковые волосы подхватывает лёгкий ветерок? Чьё платьице серебрится в свете Лэваны?
Бесплотной тенью подобрался я к владычице моей души, подхватил её невесомое тело и закружил.
Вскрикнула от неожиданности Она, но узнав меня, засмеялась.
- Ох, напугал меня, безобразник! Я уж думала, пришёл коэлрот по мою душу. Отчитывала меня возлюбленная. Аль лесные бенти пожелали включить меня в свой круг.
- Что там бенти? Рассмеялся я, ты моя бенти – приворожила ты меня в чистую ночь, забрала покой, закрыла глаза на красу других дев.
- Разве? Она погрозила мне пальчиком. А кто за хлевом целовал малышку Колли?
- Колли? Да она сама на меня прыгнула. Отмахнулся я. Кто не знает, как легкомысленна эта девчонка! Ты моя единственная и готов я ради тебя на всё, что угодно! Хочешь, достану я Лэвану с небес. Хочешь, ради тебя сражусь со всеми рыцарями нашего славного короля Конрада?
- Ай, она отмахнулась. Ты наверняка говоришь такое всем своим девушкам. Не нужна мне Лэвана, хоть и прекрасен свет её. Да и рыцари наверняка вырежут твой хвастливый язык. Хочешь поразить меня, так принеси мне, м-м-м, о! – принеси мне синий камень. Принесёшь, так может, я и замуж за тебя выйду, нет – пусть к тебе Колли на свидания бегает.
Опешил я от такого заявления. Ничего себе, чего удумала - синий камень! Таинственная реликвия Эйма, сокрытая, где то на неведомом континенте. Да со времён последнего крестового похода (он же единственный), что организовала наша святая инквизиция, против нечисти, на земли волшебных тварей никто и не совался не разу. Ведь с того похода лишь один слуга вернулся, да и то потому уцелел, что дезертировал с первой же стоянки. Да и тот о таких ужасах поведал, что до сих пор ими (ужасами то есть) старики детей пугают.
И тут такая злость меня обуяла – да кто она такая, что такое с меня требует? Считай, на смерть посылает! Я тут, вместо того, чтобы дома отсыпаться, бегу к ней на свидание, а Она, Она, ну что же, получай! Выхватил я свой олар (отличный нож – и метнуть можно, не промажешь, и тростник рубить, и сучья на дрова, а можно, и недоброму ворогу голову раскроить.), да полоснул себя по руке.
- Клянусь я честной сталью, что добуду тебе синий камень. Торжественно произнёс я. А если не исполню клятвы своей, пусть этот нож выпьет мою кровь.
Произнеся сию клятву, повернулся я спиной к возлюбленной своей и отправился домой. Слово сказано, больше говорить не о чем. Если кто поклянётся сталью и кровью, должен исполнить клятву или умереть.
Не посмела Она идти за мной, ибо поняла, что натворила. Лишь крикнула вслед.
- Я буду ждать тебя! И зарыдала.
Я равнодушно пожал плечами. Нет, у меня шанса вернуться живым, а значит совершенно не важно, будет она меня ждать или забудет утром, да побежит целоваться с другим.