«Только я глаза закрою – предо мною ты встаешь…»
Г.Орбелиани
Люблю. Слышишь? Люблю. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты знал. Не знаю, зачем. Мне так нужно. Тебя нельзя не любить. Потому что ты – это ты и таких больше нет. И не надо.
Ты представился как потомок Чингисхана, смеясь одними только глазами. И как у тебя так получается: только глазами – попробуй, догадайся, шутишь ты или серьезно? Но я-то поняла тебя сразу, просто почувствовала, как будто часть себя, как если бы была знакома с тобой вечность. Ты был солнцем для всех нас, тянувшихся к тебе. Как к свету, как к радуге, как к чистому источнику, щедро одаривавшего живительной энергией каждого, везде, где бы ты не находился.
Ты не так уж часто общался с девушками, предпочитая мужское общество. Поэтому все очень удивились, когда ты вдруг стал ухаживать за моей подругой. Неужели она показалась тебе красивее, чем я?.. Впрочем, зачем сейчас об этом – в этом ли суть? Вот договариваешься с ней о встрече – и будто кусочек меня, часть моей души покидает тело вместе с ее радостным согласием. А она ходила похорошевшая и счастливая, рассказывая всем и каждому, какой у нее теперь друг – «шикарный татарин», и все искала в своем лице татарские черты, будто стараясь объяснить самой себе твое внимание, веря и не веря, что то, что ты рядом - правда…
Она даже познакомила тебя со своими родителями. Ну а ты – тоже хорош: пришел ведь тогда к ней домой с цветами для нее, зная уже, что продолжения у вас не будет. Ничего не будет, даже того, что было потом у нас с тобой…
Знаешь, ты жестокий человек. Я решила сказать это тебе после того, как видела, в каком состоянии она была, когда ты перестал приезжать к ней и звонить… И стал звонить мне. Вдруг. Неожиданно. Пожалуй, я все же с самого начала знала, чувствовала, что так будет, поэтому ни на минуту не выпускала тебя из поля зрения, насколько только это было возможно.
В тот вечер ты отвозил нас с подругой домой, как обычно - сначала меня, потом ее. Она демонстративно и гордо заняла свое место на переднем сиденье, справа от тебя. Я - на заднем, сразу за тобой. Мне не нужен повод для гордости, мне нужен ты. В зеркале – твой профиль и внимательный взгляд, следящий за дорогой. Ваша беседа - даже не слышу, о чем. Тембр твоего голоса – мужской, мягкий, завораживающий, и ее – женский, скользкий и холодный (пусть замолчит).
Не отрываю взгляда от переднего зеркала. Ну посмотри же на меня! Знаю, что самые красивые девушки – в Казани (ты часто это повторяешь), все равно посмотри. Я лучше, чем она. Я буду больше любить тебя. Твой взгляд… И еще один. Неужели не нравлюсь? Ведь нравлюсь? Другим – да, а тебе нет?
Все чаще встречаемся глазами. Ты больше не разговариваешь с ней – смотришь, почти не отрываясь, на меня. Следи, пожалуйста, за дорогой. Проскакиваешь на зеленый свет. Твои нахмуренные брови и сосредоточенный взгляд. Резко прибавляешь скорость и меняешь маршрут. Обескуражена подруга:
-Что случилось?
Случилось.Удивлена? Я – нет. Ее больше нет в твоей машине – она уже дома. Ты просишь меня пересесть на ее место. И говоришь, говоришь, всю дорогу говоришь, что не ожидал от себя, что «вдруг», не понимаешь, как так получилось, просишь уехать с тобой в Казань, что все ей расскажешь… Нет, ради бога, не делай этого - пожалей ее… Всегда сдержанный, сейчас ты взволнован и не похож на себя. Не молчи только, продолжай, говори еще. Твои объятья, глаза, голос и поцелуй - горячий и нежный… Выхожу из машины – пьяная от твоих рук, губ, внезапного признания, от этой летней ночи без единой звездочки, а ты потом еще долго сидишь, обхватив лицо руками, опершись на руль…
Скажи, а может быть, это банальное стадное чувство подтолкнуло тебя ко мне? И тебе только казалось, что не равнодушен ко мне, потому что все были не равнодушны – все твои, да и мои друзья? Но лишь твое сердце, такое желанное и холодное, не было растоплено поволокой моих глаз. Что ты сказал? Я не права? Ладно, не утешай, я в этом не нуждаюсь.
Ты снова предложил мне поехать с тобой в Казань, на твою родину, в твой любимый город. Я отказалась. Много раз потом думала – почему? Потому что не верила тебе с самого начала. К чему это все было? Если любишь – надо любить, и позволять любить себя, и верить, и не думать, и не играть с собой и другими в «верю-не верю»… Прости.
А когда мы занимались любовью… Нет, ты послушай, тот единственный раз, когда мы занимались любовью, то небо соединялось для меня с землей уже с первых минут нашего поцелуя, и все происходившее потом казалось мне святым, и все, что окружало нас в тот момент, и ты, счастливый и нежный…
Ты, улыбаясь, спросил меня: "Зачем я тебе? Я некрасивый...". Неправда, ты красивый, ты очень красивый. Ты с а м ы й красивый. Ты теплый, ты горячий, как тепловая электростанция - согреваешь вокруг себя все и всех одним только своим присутствием, взглядом, улыбкой. Это и есть красота. Теперь я чаще чувствую холод...
А утром ты вдруг подвел меня к зеркалу и, стоя рядом, сказал, опять улыбаясь, что мы с тобой очень разные: «Посмотри на меня и на себя – два разных человека» и что… нет, я не хочу этого повторять. Ты помнишь сам. А не помнишь – вспоминать ни к чему. И так все ясно. Больше мы с тобой не виделись. Или нет, столкнулись как-то пару раз. Случайно.
Нет, не ты - твои друзья рассказали мне, что она - любовь всей твоей жизни и неспокойной юности, девочка из параллельного класса, на выпускной вечер к которой ты сбежал со своего, забыв о нем, и на которой женился сразу после того самого вечера… А теперь уже и развелся, прожив с ней три года. Вот так. Я любила тебя, а ты любил ее, свою бывшую жену. Супругу, как ты называл ее, старательно и со всей серьезностью выговаривая это слово, словно пытался услышать в нем эхо чего-то давно минувшего, но такого щемяще-близкого, одновременно вглядываясь куда-то за горизонт, будто туда, где существовала еще она, ваша прошлая жизнь, ваш маленький сын и твои мечты о счастье…
Мой бывший парень рассказал мне о ней, ты ведь познакомил его со своей бывшей женой одного из первых. Он этим, кстати, так гордился… Худенькая татарка, хрупкая брюнетка, тонкий голос, «как ручеек», - заметил он и улыбнулся. Вот так же и ты улыбался, когда говорил о своем сыне и о ней, девочке-выпускнице Казанской школы. Самые красивые девушки - в Казани. Самая любимая девушка - в Казани. Нет, упаси бог, я не сравниваю. Каждому свое в этой жизни. Теперь я это знаю, но тогда… Тогда я не понимала, зачем живу, если тебя нет рядом, если ты не звонишь, не приезжаешь, не смотришь, не шутишь и не смеешься, так, как умеешь только ты, одними глазами, как солнце в летний полдень… Зачем облака, зачем весна, зачем лето, первый дождь, цветы, небо, ветер, улыбки людей и маленький бумажный кораблик, бесстрашно плывущий по волнам ручейка, что подгоняет веточкой какой-то малыш?… Не могу без тебя, слышишь? Не хочу!..
Те, кто знали тебя, все же лучше, чем я, говорили, что в плохом расположении духа ты – полная противоположность себе «солнечному». Неужели они всерьез считают, что мне это важно? Какая теперь разница? Я тебя таким не знаю. В памяти лишь полуулыбка, да разметавшиеся по подушке кудри твоих русых волос… Быть, видеть, обонять, чувствовать, вдыхать, любить… Слышишь? Любить… А она могла обладать всем этим каждый день, каждую ночь, каждый миг. Почему мир так несправедлив? Почему я до сих пор люблю тебя?! Почему ты любишь ее? Ты всегда будешь любить ее…
Ну вот и все, что я хотела сказать. Теперь можешь говорить. Молчишь?..