СОН

 

    Кто мне скажет, где мы настоящие: в реальности, которая на поверку может оказаться и не реальностью вовсе, а всего лишь иллюзией,  или во сне? Бред? Но если мы и там и здесь чувствуем, переживаем, совершаем какие-то поступки... Как это называется?
Да, во снах все иначе. Необычные, порой сказочные, события, невероятные способности, разные миры, разные люди... Кто сказал, что там мы не живем?
Правильно, наше тело на кровати - самый веский аргумент. А если предположить, что тело не столь важно для жизни в другом мире или возможно какое-то другое объяснение. Например, уходя сознанием в другой мир, мы способны там создавать и самого себя.
    В своем сне я - хозяин. Это знание приходит не сразу. Вначале, когда я прочитал это у Кастанеды, то просто решил попробовать научится управлять своим сном. Но получилось другое: я стал осознавать, что я во сне и действовать соответственно.
Я мог анализировать, думать, совершать поступки, делать свой выбор, понимая одновременно, что эти события - всего лишь сновидение, но очень важное. Постепенно я понял, что существует некая связь сна с реальностью.
Она выражалась не только в том, что через сны мне приходили какие-то подсказки, откровения, которые ускользали от меня в реальности, но и в том, что в зависимости от того, как я поступал во сне, менялось что-то в моей реальной жизни.
    Мне иногда подворачивались дилеммы во сне, и, если я выбирал правильное направление, счастьем наполнялась моя душа. Мне пришла в голову интересная мысль, что какие-то ситуации я проживаю во сне, потому что их невозможно смоделировать в реальности. Я учусь через них. Учусь быть Человеком. Конечно, это звучит дико.
Сама концепция жизни в другом мире во время сна - не нова. Другое дело, что она не воспринимается всерьез. И дело здесь не в самой теории, а в человеке. Просто для того, чтобы научиться осознавать факт жизни во сне и действительно жить там, нужна некая подготовка.
Хотя, возможно, есть люди, которые естественным путем пришли к этому. Конечно, речь идет не о том, что мы живы и во время бодрствования и во время сна. Речь о другом.
Не лишено смысла и утверждение некоторых людей, что сон подобен смерти. Мы как бы умираем, засыпая, и каждый раз рождаемся заново, просыпаясь. Иными словами, мы живем либо там, либо здесь. Но все это мои субъективные рассуждения.
Я не писал никаких исследований о снах, никаких трактатов. Уж очень зыбкая грань между научностью и безумием на этом пути. Возможно, что во мне заговорил  элементарный страх прослыть идиотом.
  Вообще, я бы не стал даже философствовать по этому поводу, если бы ни один случай в моей жизни.
    Но вначале я должен рассказать немного о себе. Я обыкновенный неудачник. Если знакомлюсь с девушкой, то появляется кто-то, кто уводит ее у меня из-под носа. Если я беру деньги, то обязательно потеряю их или меня ограбят. Если кругом сухо, но где-то в стороне есть небольшая лужа, то по иронии судьбы именно туда меня приведут мои ноги. Более того, в это самое время рядом обязательно проедет автомобиль и обольет меня с ног до головы грязью.
Все будут удивляться, как это произошло, а у кого-то, возможно, промелькнет в голове: уж не сам ли он ищет себе приключения, чтоб быть всегда на виду. Отвечу честно, что мне это совсем не нравится. Если я спешу, то автобус отъезжает перед моим носом... Короче, я - типичный пример неудачника.
    Правда, я научился смотреть на все, происходящее со мной, с философской точки зрения. Это помогает мне выжить, а иногда и отводит полосу неудач. И тогда наступают самые счастливые дни в моей жизни. Я радуюсь, как ребенок оттого, что успел на автобус, что меня не обокрали, что не дали по ошибке в морду, что не вырубили свет, когда я смотрел фильм или писал реферат, что не случилось еще что-то, что могло бы оборвать мою жизнь вообще.
    Я научился ценить жизнь и ее маленькие радости. Звездное небо подмигивало мне, когда я смотрел на него, и открывало свои тайны, от которых моя душа заходилась в восторге, а рот раскрывался от удивления. А потом, споткнувшись на ровном месте, я созерцал опавшую листву и не видел, как реагировали при этом звезды. Хотя они были столь великолепны и величественны, что, наверное, им не было никакого дела до парня, валяющегося на грешной земле.
Деревья восторженно шелестели, когда “хронический неудачник” пробегал мимо них, и смеялись над моей неуклюжестью. Я знал об этом, потому что слышал их, но не обижался, а смеялся вместе с ними. Хорошо еще, что у меня хватило здравого смысла никому не говорить об этом.
    Но во сне все было иначе. Именно поэтому я и любил их. Во сне мне всегда везло. Удача там - мой верный спутник. Я держал ее за руку, но  стоило  мне  только проснуться, как она убегала от меня. Я думаю, что во мне срабатывал инстинкт самосохранения или просыпалось желание компенсировать жестокую реальность счастливыми снами. Кому хочется быть мальчиком для битья? Я не знаю ни одного нормального человека с таким желанием. Мазохисты не в счет. Там явное нарушение психики.
    Значит, нормально, когда человек хочет счастья, любви... Но хотеть и иметь - две разные вещи. Может, благодаря моим светлым, добрым снам я относительно легко переношу неудачи этой грубой реальности? Возможно. Хотя люди, подобные мне, как правило, со временем приобретают стойкий иммунитет ко всем трудностям, если не сходят раньше с ума.
    Но я не об этом, я о другом. Как бы то ни было, но мои сны дают мне то, что я не получаю в действительности. И я благодарен им за это.
    Постепенно сама подготовка ко сну обрела у меня некий ритуал, словно я собирался в очередное путешествие. Со стороны это выглядело более чем странно. Здоровый мужик обходит комнаты со свечой, хотя в доме есть электричество, бубнит себе что-то под нос, что и молитвой назвать нельзя и стихотворением не является. Читает сочиненную на ходу хвалебную оду сну, причем через пять минут уже и слов не вспомнит, размахивает руками, словно танцует, воздает поклоны углам, затем возвращается к постели, ставит на столик огарок свечи, ложится аккуратно под одеяло и смотрит на фантастические тени на потолке, пока свеча догорает, потрескивая.
    Конечно, у каждого свои завихрения. Но согласитесь, что вряд  ли  найдется  еще один такой чудак, как я. Кому придет в голову устраивать подобный ритуал, не имея зрителей рядом, просто так, для души? Не знаю, может, в наш прагматический век не хватает человеку романтики?
  Я улыбнулся последнему всполоху догорающей свечи и погрузился вначале в темноту, а затем  и в сон.
Пенные волны кидались на камни и уползали, чтоб вернуться вновь. А я сидел на берегу моря и наблюдал за ними. Чайки были частью общей игры, которую придумал неведомый мне волшебник. Он раскрасил небо, вспенил море и заставил чаек кружиться и восторженно кричать. Они носились, радуясь жизни, свободе, полету. Что может быть дороже этого? Они имели то, что делает каждое живое существо счастливым.
    Горные хребты на фоне голубого неба наталкивали на размышления об ограниченности материального мира, о препятствиях и счастье от их преодоления, о восхождениях и падениях... Простор для философских измышлений.
  Я не  просто  так  пришел сюда. Полюбоваться природой можно  было и в другом месте. Хотя созерцание необходимо. Без него невозможно понять природу вещей и себя самого. Но сегодня - я ждал самую красивую девушку, что была в этом мире. Я прислонился спиной к огромному валуну, почувствовал биение жизни в нем, проникся уважением к его опыту, расслабился, слегка прикрыл глаза и тут же услышал:
  - Ах ты, соня! Это так ты меня ждешь? - глаза девушки излучали смешинки.
  - Я не сплю, а созерцаю. Садись рядом, чайка с розовым крылом...
  - Где ты видел такую чайку? - засмеялась Лола.
  - Я и говорю, что ты единственная и неповторимая...
  -  А  как  же стая? Ты знаешь, что тех, кто отличается, стая выгоняет...
  - Но они не видят этого. Твое крыло окрашено лучами солнца. Белое крыло становится розовым в лучах солнца... Это очень красиво.
  - Тогда почему у других от солнца крылья не розовеют?
  - Они боятся солнца, а ты его любишь. И еще: они только поглощают, а ты излучаешь.
  - Смешной ты... И тоже непохожий на стаю. Может, поэтому нас и тянет друг к другу?
  - Ты дочь Великого Правителя. Ты наделена властью, тебе все позволено, но ты не стала жестокой, эгоистичной и капризной от этого. У тебя доброе сердце, способное на сострадание. Я видел, как ты пожалела нищих воришек. Приказала накормить их и отпустить безнаказанно, а пострадавшим возместила ущерб...
  - Да никакие они не воришки, а просто голодные дети. Они живут на нашей земле, и кто-то должен позаботиться о них. Я приказала построить приют для бездомных бродяг и несколько бесплатных столовых... Я не знаю, как помочь им обрести себя в нашем обществе. При приютах будут учить желающих ремеслам и грамоте. К тому же для одаренных откроют школы искусств. Талант и гений рождаются в детях независимо от их достатка в семье. Чаще обездоленные проявляют больше гибкости. Их ум и сердце в ладу с совестью, а душа переполнена любовью и состраданием, потому что они рано познали, что такое горе, голод, страх потери, и они научились делиться последним. Ты знаешь, что голодному отдать последний кусок сложнее, нежели богатому бросить в толпу несколько мешков еды. И если человек способен отдать последнее - его сердце не зачерствеет никогда. И его добро вернется к нему добром, потому что он не думает о вознаграждении.
  - Твои слова удивляют меня.
  - Почему? Разве  ты  думаешь   иначе? - спросила Лола.
  - Конечно же, нет. Мое сердце трепещет, а душа поет. Но мне нельзя долго сидеть здесь, я всего лишь служащий у твоего отца.
  - Ты прекрасный ювелир. Камни в твоих руках поют, а любое изделие светится. Я слышала, как отец говорил, что его придворный ювелир - самый лучший на земле, что ему нет равных. На твои изделия приезжают посмотреть люди из разных мест...
  - Возможно, я хороший мастер, но я никогда не буду равен тебе.
  - Глупости. Это что еще за предрассудки?
  - Я знаю законы. Дочь Великого Правителя обязана выбрать себе мужа из круга местных Правителей, а я не отношусь к ним.
  - Знаешь, что  делают  с законами, если они не отвечают времени?
  - Нет.
  - Их изменяют или выбрасывают, как любое старье...
  Я промолчал, понимая, что не могу спорить, потому что не знаю предмета спора. Законы вводил и утверждал Великий Правитель, а не его дочь. А что он думает на этот счет, мне было не известно. Зато так хотелось верить в справедливость, в то, что любовь сильнее буквы закона, что я просто глупо улыбался, подбрасывая камушек вверх и стараясь его поймать. Мне не всегда это удавалось. Была во всем этом некая закономерность. Я еще не уловил сути, но она была близко.
  - Перестань. Ты уже минут двадцать пытаешься вычислить процент успеха и неудачи при многократной попытке. Неужели это так важно для тебя?
  - Пока еще не знаю, - я смотрел на Лолу влюбленными глазами, а она кокетливо подставляла лицо ветру так, чтобы ее волосы касались моих губ.
    Я, как безумный, целовал пряди волос, вдыхая аромат горных трав, что несли они в себе. Лола смеялась, лукаво смотрела на меня и грозила маленьким пальчиком. Блаженство не может длиться вечно.
Я встал, как бы случайно коснулся ее руки, почувствовал силу, наполняющую меня самого, тяжело вздохнул и проговорил:
  - Мне пора. Завтра в это же время я буду здесь.
  - Ты  меня приглашаешь или просто сообщаешь о своем месте отдыха?
  - Приглашаю, - я склонил голову, потому что краска залила мне лицо.
  Я понимал абсурдность сложившейся ситуации. Официально назначить девушке свидание - значит необходимо посвятить ей весь вечер. А у меня был всего лишь час, когда мне никто не мешал и не следил за мной.
Этот час предназначен для созерцания на природе. Великий Правитель понимал, чтоб источник не иссяк, он должен наполняться извне либо другими родниками, либо подземными водами, либо осадками с неба. В природе я черпал свое вдохновение. Она дарила мне свои тайны, щедро награждала, и я платил ей тем же, раскрывая перед ней свое сердце и душу.
Получалось, что я могу пригласить Лолу лишь на совместное созерцание. Она уловила мое замешательство.
  - Брось. Нам же хорошо. Мы можем пообщаться. Подумаешь, час - это же уйма времени. И вообще, разве так важно, как долго мы просидим рядом, если все равно думаем друг о друге постоянно? Разве не так?
  - Так, ты же знаешь.
  - Знаю, - улыбнулась Лола. - Беги, а то искать будут. Я все равно пришла бы сюда завтра. И мне не важно: пригласишь ли ты меня или нет.
    Говорят, влюбленные глупеют. Мне трудно судить об этом, я не видел себя со стороны. Зато могу с уверенностью сказать, что все чувства мои обострились, а полет фантазии уносил меня в такие дебри, что я творил чудеса.
Именно теперь я стал по-настоящему понимать металл, камень, дерево, видел в них такой огромный потенциал красоты, силы, света, магии любви, что каждое изделие пело свою песнь, создавало вокруг себя определенное настроение.
  Великий  Правитель  был  доволен. Придворные восхищались. А я ждал встреч с Лолой. Мы ни разу не поцеловались, не обнялись, лишь только однажды ее ладонь оказалась в моей. Это был самый счастливый день в моей жизни.
    Мы  привыкли, что Великий Правитель управляет миром, вершит суд, распоряжается нашими судьбами. Так было всегда. Это всех устраивало. Снимало ответственность за подлость с одних, лишало инициативы других, бездумность устраивала третьих... Были и четвертые, и пятые, и десятые...
И у всех было оправдание - так приказал Великий Правитель. Ему видней. Его слово - закон. Думать не надо, напрягаться - тоже. Приказали - сделали. Армия роботов, довольных существованием.  А кто не доволен, тот изгой... ему все равно терять нечего возмущайся - не возмущайся.
Вообще, почему так быстро люди соглашаются, чтобы кто-то ими управлял? Почему они боятся свободы? Может, потому, что тогда сразу же возрастает личная ответственность за содеянное? А так нет виноватых. Разве что Правитель? Это его законы, его приказы, а остальные как бы и ни при чем? Я понимал, что что-то не так в нашем обществе. Официально рабства вроде как и нет, и в то же время мы все рабы Правителя. Загадка, да и только.
  Но Лола всегда твердила о справедливости отца, о его доброте, о его желании помочь всем людям и каждому, что его законы мудры, а его советники умны. Я хотел ей верить. Я не пытался даже усомниться в сказанном. Да мне и некогда было рассуждать о справедливости. Я не замечал того, что происходило вокруг меня.
  Я творил чудо из металла, камня и дерева, радовался, как ребенок, каждому новому изделию. Был счастлив, если светлели лица людей, когда они видели творение рук моих. К тому же короткие встречи с Лолой на берегу моря дарили мне вдохновение, радость, будили душу.
  Я не думал о том, что меня эксплуатировали, что я работал по двенадцать часов в сутки, что был вечно голоден, что не имел денег, потому что мне их попросту не платили. Меня одевали и кормили, и считалось, что этого достаточно. Другие не имели и этого. К тому же у меня была своя мастерская и комната при ней.
Придворный ювелир мог рассчитывать на благосклонность Великого Правителя при любом прошении. Но я вдруг осознал, что мне нечего просить. Любое украшение я могу сделать своими руками, одежда и еда у меня были, грех жаловаться. Я любил, и был любим. Я умел сливаться с Природой, всем миром, Космосом, жил в гармонии с ними. А разве может это дать мне Правитель, даже если он и Великий?
  Родителей своих я не помнил. Мне казалось, что я жил в комнате при мастерской всегда. Правда, старый ювелир говорил, что взял меня к себе из сиротского дома с позволения Великого Правителя. Почему ему разрешили взять младенца, для меня осталось тайной. Я заменил ему сына, а он мне отца. Это было главное. А домыслы и сплетни меня не интересовали. Я любил его, именно поэтому ловил каждое его слово, наблюдал за ним во время работы и страстно желал постичь тайну его ремесла.
  Великий  Правитель  направлял к строптивому старцу учеников, но через некоторое время они оказывались не у дел. Ювелир попросту выгонял их, говоря при этом, что если нет любви, нет и искусства.
   “Камень, как женщина, любит ласку и нежность, а не грубое обращение. Я ювелир, а не каменотес, - говорил он. - А для этого ремесла у человека душа особая должна быть”.
    Старого  хитреца  невозможно  было обвинить в невыполнении приказа, потому что нерадивые ученики - не его забота.
    “И слона можно научить складывать камни в определенном порядке, но архитектором он никогда не станет. Он исполнитель и, следовательно, раб своего хозяина. А что с ним будет, когда хозяин покинет землю? Молчишь?” - кричал ювелир, выгоняя очередного лентяя, не желающего думать самостоятельно.
    В конечном итоге у него остался я и еще два малыша. Но через  некоторое  время  он объявил, что только из меня выйдет мастер.
  - Породы много, самородки - редкость. Из этого парня выйдет толк. Он и меня превзойдет. Можешь доложить Правителю об этом, - услышал я как-то сквозь сон.
    Мое сердце радостно забилось, а старик тут же добавил:
  - Толк выйдет. Конечно, выйдет, если не забудет, что самый главный мастер - сама Природа, а он ее вечный ученик. Быть подмастерьем у Природы - не так уж плохо, уж я-то это знаю.
   Я думаю, что старик был великим воспитателем. Стоило мне подраться с кем-то из-за пустяка и прийти с разбитым носом, как вечером я слышал сказку о мудреце и глупце, доказывающем свою правоту через кулаки.
Если я начинал врать, то получал урок в виде сказки о вреде обмана. Он не ругал меня за проступки, он просто высмеивал через сказки то или иное негативное, что прилипало ко мне. Порой мне казалось, что он сам сочиняет эти сказки. Он был моим самым главным Учителем в этом мире, и я был благодарен ему за все, что он делал для меня.
Я жил с верой в сердце, что Любовь - превыше всего. Но Великий Правитель, видно, думал иначе. А с сильными мира сего бесполезно спорить.
    Как-то днем Лола прибежала ко мне в мастерскую и заявила:
  - Пойдем, я хочу погулять с тобой.
- Ты с ума сошла? Что скажет твой отец?
  - Он уже все сказал. Ты боишься его?
  - Нет.
    Как я мог бояться, когда вдруг вспомнил, что это сон, пусть красивый, но всего лишь сон. Правда, мысль о том, что он становится слишком реальным, несколько смутила меня. Потом из моей головы вылетели все мысли, потому что Лола взяла меня за руку и потащила в сад.
  - У нас при дворе все особое, - проговорила она. - Ты видел где-нибудь еще такие цветы, как здесь? Нет? Правильно, потому что их больше нигде нет.
    Она подбежала к розам.
  - Иди сюда, не бойся, что нас увидят вместе. Мне все равно теперь. Я думала, что отец понимает меня. А для него законы важнее моего счастья. Он требует, чтобы я следовала им и выбрала себе мужа, как предписано законом. А я отказала им всем... Теперь меня не будут спрашивать, выбор сделает сам Великий Правитель. Разве это справедливо, если мое сердце принадлежит тебе? Глупые люди, они думают, что они заставят меня забыть любимого. Вот, - она сорвала белую розу с розовым лепестком, - это единственная роза в этом саду такая. Понадобились сотни лет, чтобы добиться такого эффекта, а я уничтожила ее, как они хотят уничтожить меня. Помнишь, ты когда-то назвал меня чайкой с розовым крылом? Нет, я вот эта белая роза с единственным розовым лепестком, и эту розу я дарю тебе, - она протянула мне цветок. - И знаешь что? Мы обманем их всех, поверь, потому что мы все равно встретимся с тобой и будем вместе.
    Я подумал, что Лола бредит. О какой встрече она говорит, когда ее выдают замуж?
  - Я не сошла с ума. Я верю, что существуют другие миры, где мы тоже живем. Пусть нас здесь разлучают, но где-то... мы встретимся вновь и будем счастливы. Возьми розу, - повторила она и впервые обняла меня.
    Голова моя закружилась, сердце застучало, как сумасшедшее... Я что-то закричал и в это время проснулся. Сердце продолжало ухать. Я сел на кровати, взъерошил себе волосы.
  “Приснится же такое”, - подумал я и тут мой взгляд упал на подушку. На ней лежала белая роза с розовым лепестком.
  - Лола, - прошептал я.
Я поставил розу в вазу с водой. Я не мог объяснить того, что произошло, но впервые в жизни почувствовал, что что-то изменилось во мне.
Я с утра не разлил кофе, не порезался, не потерял носки. Я даже проснулся раньше обычного. Было ощущение, что вместе с этой розой из сна ко мне пришла удача. Произошел обмен. Я не знал, возможно ли такое. Но пока в моей жизни не случился пожар, не прорвало водопровод, и землетрясения в отдельно взятой квартире не было. И дверь не захлопнулась от ветра, когда я выносил мусор. И ключи я не забыл.
Правда, в коридоре я столкнулся с новой квартиранткой из соседней квартиры, но при этом не упал, не стукнулся об стену головой, не наступил на развязавшийся шнурок и не сделал вынужденный кульбит, да и сами шнурки были аккуратно завязаны. Я поднял голову и застыл с раскрытым ртом. Передо мной стояла Лола в современной одежде, прижимала к груди папку для нот и улыбалась.
Может, с появлением этой розы сон и реальность совместились как-то, не знаю. Но зато я знал другое: теперь все изменится в моей жизни.
- Ты? - спросил я. - Лола?
- Да. Вообще-то для чужих я Лолита, - проговорила она. - А откуда ты меня знаешь?
Что я мог ей сказать? Как объяснить? Вместо этого я сорвался с места и через минуту уже протягивал ей белую розу с розовым лепестком.
- Не может быть! - воскликнула она.
- Чего? - глупо улыбался я.
- Того, что происходит, - туманно объяснила она. - Я почти с рождения твердила всем, что однажды появится в моей жизни принц, который подарит мне белую розу с розовым лепестком. А все говорили, что таких роз не бывает. Да и принцев в нашей жизни почти не осталось. Они вымерли, как динозавры. Нет, не те принцы, что наследуют престол. Эти не вымрут... Принцы, для которых сказка - реальность... В этом грубом, жестоком мире не бывает чудес... И эта роза...
Она прижала подаренную розу к груди и вдруг встряхнула головой, зажмурив глаза. Она стояла с закрытыми глазами. Такая красивая и бесконечно родная. Я слегка дотронулся до ее руки.
- Мы встретились, - проговорил я, хотя совсем недавно и сам не знал, что такое возможно.
- Это сон, - прошептала Лола.
- Нет, - уверенно проговорил я. - Реальность. И притом счастливая.
“Откуда та Лола могла знать, что произойдет сегодня? - подумал я и сам себе ответил. - Она знала об этом всегда”.
- Спасибо, - проговорила она.
- Ты похожа... - начал я.
- На чайку с розовым крылом, - продолжила она, засмеялась и открыла глаза.
Наши взгляды встретились, и в это мгновение мы поняли что-то такое, что невозможно передать словами. Это можно только почувствовать. Мы одно... и мы везде и одновременно нигде... Мы просто есть.

апрель 1998 года