Она сидела на втором этаже маленькой кафешки и смотрела в окно. Грея руки о чашку горького кофе, она наблюдала за потоком людей, текущему по оживленной улице. Мысли ее, вопреки скорости потока, были вялые и тягучие. «Все они идут вдвоем, втроем, а то и компанией… А если один, то значит его кто-то ждет». Ей становилось невыразимо грустно от этой мысли. Она пила эту грусть вместо кофе: такая же горечь и терпкий аромат. Казалось, если это выльется наружу, то затопит весь город, а может и целый мир. «А вот девушка. Идет медленно. Видимо, ей некуда спешить. Видимо, ее тоже никто не ждет…» и она ощутила прилив симпатии к незнакомке, хоть чем-то похожей на нее. Вот девушка скрылась из виду, а потом так же медленно вернулась назад и остановилась около рекламной вывески. Один раз взглянула на часы, второй… «Кого-то ждет», - поняла она. Чувство симпатии сменилось жгучей ненавистью.
Оглядела посетителей: две девочки, молодая пара, трое друзей. Она одна выбивалась из общего фона.
«А здесь уютно», - подумала. Взгляд ее скользил по тепло-желтым стенам. Изящным плетеным бежевым стульчикам. Витраж с пшеницей, алыми маками и голубым небом. «Нет теперь не то время, нет теперь не то небо, когда можно было просто улыбаться, серым оно будет потом», завертелось в голове.
Тепло пахло булочками и кофе.
«Вот бы остаться здесь навсегда», неожиданно подумалось ей.
«Остаться…» - откликнулось эхом внутри.
Словно со стороны увидела она как чья-то (ее?) тонкая рука медленно и плавно, как в замедленной съемке, движется к оконному стеклу. Звон. Нет, наверное, это не она. Потому что должно быть больно, но боли нет. Россыпь стекляшек на мостовой. Чьи-то (мои?) длинные пальцы выламывают острый осколок. Широко распахнутые глаза девочек. Разинутый в предчувствии крика рот…
Алая полоса перечеркивает горло. Цвета заката заливают тепло-коричневый столик. Почти не видны на красной атласной блузке. И тихая улыбка. Ведь я(она?) больше не одна.
«Почему она сделала это?», - потом спросит уставший человек в синей форме у ее подруг.
«Не знаем, - пожмут они плечами. – Ведь она так любила жизнь…»