«Я, пожалуй, буду концептуалистом», - подумал Гриша и принялся за дело.
Вот что он знал о концептуализме: важен, значит, предмет, а не форма. Стул и три стула. Ага. Понятно. Ну и достаточно, пожалуй, для начала.
Гриша открыл вордовский файл и стал набирать текст:
«С позиций современной гигантологии все гиганты делятся на три основные группы: гиганты антропоморфные, гиганты зооморфные и псевдогиганты…»
Гриша набрал последнее слово и задумался, нахмурив лоб. Стул и три стула? И к чему все это? И зачем мне этот концептуализм? И он закрыл файл, не сохранив в нем изменений.
А быть-то, между тем, кем-то ему хотелось. Соцреалистом – как-то вроде не актуально. Постмодернистом – так ведь хрен поймешь, что это такое. А быть-то хочется все-таки кем-то понятным. Начать описывать жизнь офисного планктона? Неоригинально. Прямо хоть плачь! Кем быть-то?
Гриша открыл гугл и ввел запрос «кем быть?» Гугл выдал примерно 526000 результатов за 0,17 секунд. Вот как гуглу хорошо! Нет у него такой проблемы. Грише же ничего из предложенного не подходило. Гриша встал и включил чайник. Старые бабушкины часы мерно отсчитывали секунды. За окном гудели машины. Люди ехали куда-то по каким-то своим делам, и никому не было никакого дела до Гришиных мучений. «Они-то все – кто-то», - думал Гриша с отчаяньем, - «а я – никто!»
А может, - в поэзию. Гриша напрягся, пытаясь быстренько что-нибудь зарифмовать.
Влача остаток дней своих
В пустыне тихой, бесприметной,
Я вспоминаю лишь о них –
Деньках поры моей заветной…
Тьфу ты, блин! Что за херня-то? Нет-нет, куда угодно, только не в поэзию.
Чайник вскипел, Гриша бросил в кружку чайный пакетик и залил кипятком. Решения все не было. Гриша отхлебнул кипятка, поморщился. «Ну, раз в литературе делать нечего, займусь сельским хозяйством. Буду чай в теплицах выращивать. А пока вон у бабушки на окне вместе с помидорами посажу…»
Гриша взял пачку индийского чая и стал засыпать его в ящик с землей аккуратными прямыми аллейками.
***
«…аллейками.» напечатал я. Ну вот и все. Вот я и написал рассказ.