В четыре года человек может не всё знать, что хорошо, а что – плохо. Но вот – что можно, а чего – нельзя, - другое дело. Если за что-то хвалят, значит – можно. Если ругают и наказывают – значит нельзя.
Каждый корпус санатория – два этажа. На первом – комнаты для игр и занятий, ординаторская, кухни, умывальники с туалетами, раздевалки, музыкальный зал, узкие коридоры. На втором этаже – спальные комнаты и какие-то кабинеты, в которых за стеклянными дверями блестят никелем неведомые приборы.
Первые дни в санатории наполнены всевозможными "нельзя". Мало того, что хочется к маме, так нате вам – и то нельзя, и это нельзя.
Гаврик – человек дисциплинированный и быстро усвоил все эти "нельзя".
Кроме одного.
Вот наступает в жизни человека момент истины. В этот миг Гаврик говорит тихонько:
- Ходю.
И уходит. Идёт куда глаза глядят.
Его быстренько отлавливают, и он продолжает играть со всеми, как ни в чём не бывало.
Пока не подойдёт очередной "момент истины".
Чуткая воспитательница привыкла. Достаточно уловить это тихий сигнал "ходю" и всё будет в порядке.
Другое дело – внутри здания. На дверях – кодовые замки, дети никуда не денутся. Вот в такой обстановке воспитательница однажды потеряла бдительность, а у Гаврика как раз подступил "момент истины" и он сказал:
- Ходю.
Пропажу Гаврика обнаружили быстро. Но ни в одной из четырёх детских групп корпуса его не нашли. Его не было нигде. Дежурная врач напустилась на Лидию Васильевну:
- Вы его потеряли на прогулке!
- Нет, я его только что сама раздевала!
-Тогда где он?
Обнаружили путешественника на втором этаже в спальне, когда он приспосабливал к своей подушке блестящий никелированный зажим.
Отец Гаврика впоследствии признался:
- Мне рассказывали, что, когда я был маленьким, я постоянно убегал. Сначала в детсаду, потом - с уроков. Причём, часто не мог объяснить, зачем я это делал. В большинстве случаев не было никакой причины убегать. Просто в мою башку поступал какой-то сигнал, и я пускался в поход!
А Вам, – не хочется иногда плюнуть на всё, и сказать – "ходю"?
Ох,уж эти детки!