В СССР фашизм был засекречен.
То есть о нем писали многие, писали обильно, даже слишком, однако те, кто писал о нем, не имели представления о том, что же это за явление; они просто знали, что о фашизме можно писать все плохое, что придет в голову.
В 1963 г я вернулся из лагеря со знанием немецкого и английского языков, причем они были вполне достаточными для того, чтобы свободно читать на них. Первое, что я сделал - записался в Публичную библиотеку и в библиотеку на иностранных языках.
Сейчас я сам удивляюсь, когда я только успевал читать. Учеба в институте, работа по ночам дежурным электриком, семья (появились две дочки).
Впрочем, как оказалось, даже у самых занятых людей всегда есть масса времени, которое можно использовать: время в транспорте, часто и на работе, что касается учебы, то я за три года, наверное, всего несколько раз был на лекции.
Ну, и, конечно, меня очень выручала способность читать быстро, выделяя самое существенное и главное. Разумеется, фашизм был далеко не главным и не единственным объектом для моих занятий. Да и начинал я все же не с нуля. В лагере мне приходилось встречаться с людьми, жившими в Германии и других фашистских странах; они имели четкое и достаточно объективное представление о том, что же такое фашизм. Так что мне нужно было лишь подтверждение и укрепление моих, уже сложившихся, представлений.
В Публичной библиотеке , конечно, все самое существенное находилось в «спецхране» и мною были даже предприняты некоторые шаги: например, у меня появилась хорошая знакомая, работающая в этом самом отделе. Однако я отказался от развития в данном направлении: не хотелось никого подводить, да и потом моя жена вряд ли бы одобрила мои «интриги». Мне удалось обнаружить довольно широкую щель в «цензурной защите». В библиотеке существовал так называемый «зал новых поступлений», где выставлялась вся литература, поступавшая из-за рубежа. Она была еще не прочитана и не рассортирована, и доступ к ней был свободный. Вот там и удалось прочитать достаточно серьезные работы по фашизму, разумеется, антифашистские, однако достаточно объективные. Там, например, я не только прочитал, но и записал программу национал-социалистической партии, благо она была короткая.
А в Иностранной библиотеке я брал немецкие детективы. Во время войны наши доблестные войска захватили массу трофеев и, по-видимому, старались вывезти все, что только могли, в том числе и целые библиотеки. Конечно, в СССР все тщательно проверялось, прежде чем допустить в библиотеку, а на книгах стояли значки с номерами цензоров. Впрочем, я сильно подозреваю, что цензоры сильно халтурили и, прочитав несколько страниц «безобидного» детектива, они сразу ставили свою печать. А дальше в них мне встречались наиболее яркие высказывания Геббельса и Гитлера, а также Муссолини. А самое главное, как и полагается в «тоталитарном» государстве, книги были просто пропитаны фашистской идеологией в самой популярной и доступной форме.
Произведения были скучные, но мне было интересно наблюдать, как авторы стараются построить убедительную и привлекательную моральную конструкцию.
И я понял, почему фашизм не хуже коммунизма смог стать религией миллионов. Кстати, столкнулся я и с «опошлением» фашизма как идеологии, с попытками сведения его к примитивному национализму и личному эгоизму. И, самое главное, я открыл, что мне даже не нужно было знать немецкий язык, для того, чтобы получить яркое представление о фашизме. Достаточно, например, было почитать Киплинга или Горького.
Эти писатели широко издавались в фашистской Германии и, кстати, упоминались и в детективах.
Интересно, сколько немцев отождествляли Гитлера или Муссолини с романтической фигурой Данко?
Сколько немецких ассов вдохновились на свои подвиги, читая «Песню о соколе»?
Сколько штурмовиков радостно отождествляли себя с отважным мангустом Рикки Тикки Тави, безжалостно уничтожавшим подлых и коварных змеи?
Куда уж нам, «рожденным ползать» до таких высот!