...Начитавшись полных неописуемой красоты, романтизма и философии рассказов в одном из конкурсов на тему загадочной картины художника Р.В., изобразившего на этот раз спелые вишни на траве, в воде, а также зависшие между небом и водой в лучах солнца..., я,- то ли от переизбытка впечатлений или по каким-то тайным ассоциативно-протестным мотивам, а вернее, - того и другого вместе, внезапно вспомнила эпизод из своей не столь давней неврологической практики...
А именно,- совершенно замечательную многолетнюю свою пациентку, которая за неимением конкретного заболевания, пользовалась мною частично как психологом, а более, как человеком,
которому можно доверять, и вообще говорить на понятном для обеих языке, что, согласитесь, не так уж часто получается в реальности у людей разных профессий, да ещё в неравной ролевой ситуации...
Женщина с прекрасной эрудицией, подвижным интеллектом, профессор, преподаватель, успешно публикующая труды по культурологии, обладала к тому же и неуёмной взрывной эмоциональностью, зашкаливающей порой до состояний совершенно панических.
В такие моменты она бросалась к врачам с жалобами на всё, что у неё было внутри.
Те её жутко боялись и воспринимали, как стихийное бедствие. Некоторые, увидев её на горизонте, просто "срочно убегали на вызов", курилка на лестнице не спасала, - наша дама бесцеремонно могла заглянуть и туда, вытащив на свет раздосадованную, но смирившуюся докторицу.
Конечно, боялись...
Потому что на фоне крайнего возбуждения и тревоги
она оставалась наблюдательной и критичной, что им совсем не нравилось, так как требовало нестандартного подхода, да ещё на её уровне, а где это всё было взять?
... После бесконечных обследований с отрицательными( по сути - положительными для неё) результатами она заходила ко мне в кабинет, чаще без записи, просто на "зелёный свет" -
делиться обидами и горестями...
Все наши беседы начинались на полном серьёзе, а заканчивались
радостным взаимопониманием с элементами чёрного юмора.
Но она боялась.
Боялась заболеть и остаться беспомощной, потому как многие годы жила одна.
В этом была причина и её необоснованной часто подозрительности и беспочвенной доверчивости, заканчивающейся очередным разочарованием, иногда - с феерическими планами мести обидчику, которые приходилось деликатно гасить, переждав первую волну неуправляемого возмущения...
...Время от времени мысль о самостоятельном уходе из жизни
казалась ей весьма привлекательной. Она рисовала устрашающие картины различных заболеваний, которые могли её поразить и обездвижить, и подбор вариантов наиболее лёгкого "ухода" весьма волновал её, так как мучений она переносить не собиралась...
Никакой реальной опасности все эти разговоры не представляли, потому как энергия жизни в ней била ключом.
И обе мы относились к этой теме с пониманием и юмором...
... Однажды, "заглянув на огонёк", она долго морочила мне голову, пока не решилась поделиться распирающей её тайной.
Она нашла способ!
Трепеща от ужаса и восторга, она рассказала, что её соседка - биохимик дала ей потрясающий рецепт своей бабушки, благодаря которому та легко и просто ушла из жизни, когда почувствовала, что - пора...
Как прежде в некоторых деревнях старушки использовали "мёртвую воду" - ту, что в реке у берега крутит,
поворачивая против течения..., так городская её бабушка каждое лето заливала водой свежую вишню, ставила на солнечный подоконник в прозрачной банке, и через определённое время зелье было готово.
На всякий случай.
И всё у неё в конце-концов вышло по задуманному...
Это у Агаты Кристи цианиды всегда под рукой, т.е., под пером были, а тут попробуй найди...
- Ну и гадость, наверное..., - сказала я своей пациентке,
на что она возразила,-
- Подумаешь, зато как просто!
И в самом деле, просто и красиво,- подумала я, - вишня, вода, солнечный свет..., и - небо.
Через пару недель она прибежала ужасно разочарованная, - соседка-биохимик убедила её, что это была всего лишь шутка.
Испугалась, видно.