В детстве я росла очень чувствительным ребенком. Не могла переносить, когда обижают или убивают животных. Однажды, вернувшись домой с прогулки, я увидела подвешенного за лапы в проеме двери огромного зайца ( мой отец был заядлым охотником и рыболовом). Я подняла такой крик! Слезы лились ручьем. Прибежавшие на шум родители, не могли понять, что случилось, пока я, сквозь слезы, не крикнула отцу:
- Убийца!
Одно это слово так подействовало на него, что на зайцев он больше не охотился. Спустя несколько лет, тоже самое повторилось, когда я увидела в коридоре убитых чирков. Это был последний охотничий трофей моего папы.
Вот к рыбалке я относилась почему – то проще ( какая – то несправедливость по отношению к рыбкам), даже сама очень любила ловить рыбу и, опуская ложную скромность, умела это делать.
Папа был превосходным учителем. Вместо сына, о котором он мечтал, родилась дочь, поэтому, смирившись с судьбой, он посвятил меня во все премудрости этого увлекательного занятия. Я не случайно написала, что любила ловить. Несколько лет назад, на рыбалке, мальчишки, проезжая на велосипеде, захватили с собой наши,стоявшие у кустов, удочки. Мы это восприняли, как сигнал к тому, что рыбки тоже хотят жить. Рыбная ловля у нас с мужем прекратились. Но это все «предистория». Сама история только начинается.
С возрастом моя чувствительность стала проявляться все ярче. К любви и жалости ко всем «божьим творениям» добавилась способность чувствовать боль близких мне людей, с которыми у меня была тесная душевная связь. Я, например, ощущала сильное волнение, когда заболевали мои родители. В голову тут же откуда – то приходили слова, которыми я мысленно старалась успокоить их боль, причем делала все совершенно неосознанно. Эти волнения появлялись у меня все чаще. Если приятные, то произошло что – то хорошее, неприятные – плохое. Я даже научилась вычислять источник этого волнения. Но серьезно к этому не относилась, пока однажды не случилась беда.
Мой, уже взрослый, сын поехал на работу (на север). Среди ночи я проснулось от неприятного беспокойства в области сердца. Ощущение было таким сильным, что трудно было дышать. К тому времени я умела, как уже написала, распознавать источник (даже не знаю как , все приходило само). Источником оказался мой сын. Тут же я со всей силой своей материнской любви сосредоточилась на нем, и стала посылать мысли, которые рождались у меня в голове. Через некоторое время успокоилась, почувствовав, что все в порядке, только появилась сильная головная боль. Это для меня было уже не так важно. Когда он приехал опять к нам, рассказал, что какие – то мужчины вытолкнули его из тамбура вагона, куда он вышел покурить, решив поживиться его вещами. От удара о насыпь сын потерял сознание, а ведь была зима. Он рассказал так же, что очнувшись, услышал , как внутренний голос сказал, что нужно встать. Он встал и пошел, превозмогая боль и удивляясь, откуда взялись силы добрести до станции. Ему повезло, что поезд не успел набрать скорость, и до станции было не так далеко. Обратившись в скорую помощь, узнал, что отбита селезенка. К счастью, все закончилось хорошо. У него при себе были деньги на дорогу, и он, через некоторое время, добрался до места. Мое чувствование и это происшествие по времени полностью совпали. О том, что было бы, если бы я не почувствовала, и помогло ли ему это, не хочется думать. Хочется верить, что именно эта способность и моя большая любовь помогли сыну в ту страшную ночь.
Сердце часто пытается сказать что-то нам, но мы в круговерти событий не замечаем этого.
Наше сердце - наше Внутреннее Я. Оно так ждет, что мы на минуту остановим свой бесконечный бег и услышим, как оно радостно забьется навстречу.