Детство – это когда идешь в магазин, в одной руке сжимаешь пятьдесят рублей, а в другой – бумажку, на которой по пунктам указано, что нужно купить. Когда мама писала тебе ее, то интуитивно догадывалась, что лучше расположить слова «хлеб» и «молоко» одно под другим, в столбик. Если в строчку, через запятую, то будет сложнее разобраться. Получиться не список, а просто какая-то записка.
Ты идешь и улыбаешься от того, что впервые родители доверили серьезное дело – сходить в магазин. Миссия, в своем роде. Это потом, года через три-четыре на просьбу мамы сгонять за хлебом ты будешь отнекиваться, мол, неужели все съели, ведь только вчера покупал. Будешь уговаривать, чтобы она разрешила попозже сходить, а то в школе сегодня подустал чего-то, как никак шесть уроков было, да и кое-какие проблемы надо решить, не выходя из комнаты. А сейчас идешь по улице до ближайшего магазина, и чувство гордости переполняет тебя. Ответственность ничуть не тяготит, скорее наоборот – окрыляет.
Вот подходит Санька из соседнего дома. С ним по вечерам играешь в войнушку и строишь шалаш.
– Ты куда? – спрашивает Санька.
Поднимаешь горделиво подбородок и отвечаешь:
– В магазин.
А он тебе:
– Я в магазин уже давно хожу. Вчера сыр покупал. Полкило!
Думаешь: «Вот ведь сволочь, и тут опередил. Мало ему того, что у него велосипед раньше появился...»
– У нас просто есть дома сыр, поэтому не надо пока, – говоришь Саньке.
– Ты сегодня выйдешь? – задает вопрос друг. – Шалаш надо за домом достроить, я в одном месте пару хороших досок приметил.
– Конечно, выйду, – отвечаешь ему. – Я вчера в подъезде куски рубероида спрятал, на крышу пойдут.
Вы строили шалаш уже вторую неделю. За первые три дня за Санькиным домом возвели сооружение из веток и листьев. Но уже на четвертые сутки, постояв перед пристанищем, приятель почесал затылок и сказал, что нужно делать что-то более серьезное. На реконструкцию ушло еще три дня. Вы очистили все окрестные дворы от валяющихся обломков досок и обрывков полиэтилена. Казалось бы, стройка завершена, но кто-то из числа завистников разнес архитектурное творение на куски, и работу пришлось начать заново.
Распрощавшись с другом, идешь дальше в сторону магазина. Думаешь: «А ведь, наверное, не простая задача сыр покупать. Вдруг продавщица больше чем нужно кусок отрежет, а денег не хватит. Как быть тогда? Родителей, которые бы могли достать кошелек и достать из него столько денег, сколько нужно, чтобы доплатить за перевесок, рядом нет. Можно конечно просто убежать, но потом в этот магазин уже не зайти, потому что будет неудобно, и придется ходить гораздо дальше, чтобы что-нибудь купить». Не найдя ответа на вопрос, выходишь на тротуар большой улицы. Кругом люди ходят, по дороге машин много ездит. За спиной родной двор. Еще неделю назад мама строго настрого запрещала выходить за его пределы, но ты украдкой, взглянув на окна своей квартиры, убегал в соседний, потому что там есть футбольная площадка и Артем, который учится в параллельном классе, должен вынести мяч, ему его дядя на день рождения подарил.
Центральная улица встречает тебя шумом. Дома кажутся выше, хотя такие же пятиэтажки и ни чем, вроде бы, не отличаются от той, в которой живешь ты. В проходе между зданиями на раскладных стульях сидят бабули и торгуют жареными семечками. В одной из них ты узнаешь соседку. Баба Нюра живет на первом этаже и свирепыми воплями периодически разгоняет кучку пацанов, которые вечно крутятся под ее окнами. Иногда в этой кучке оказывался и ты. А тут идешь и удивляешься: баба Нюра улыбается тебе, в первый раз ты ее видишь не злой, а вполне доброжелательной бабушкой.
– Где мама? – спрашивает соседка.
– Она дома, папу с работы ждет, а меня в магазин отправила, – отвечаешь бабуле.
– Молодец какой, – улыбаясь, хвалит баба Нюра и угостит горстью семечек.
Ты говоришь «Спасибо!» и идешь дальше.
Проходя мимо киоска «Роспечать» невольно останавливаешься, чтобы поглазеть на новых пластмассовых солдатиков, которых завезли только вчера. Прикинув, какой из них должен в ближайшее время оказаться на полке в твоей комнате, поминаешь, что нужно сегодня вечером попросить у папы, чтобы он купил тебе его. Чуть правее на витрине киоска замечаешь много разных газет и журналов. И откуда только у взрослых берутся силы, чтобы читать все это? Ты за день кое-как справляешься с двумя страницами учебника по литературе.
И вот магазин. Читаешь по слогам: «Про-дук-ты», открываешь стеклянную дверь и заходишь внутрь. Мимо ходят люди, ты приближаешься к витрине, за которой стоит продавец. Милая женщина в синем фартуке и обесцвеченными волосами смотрит и спрашивает:
– Мальчик, тебе чего?
Ты, насколько можешь, делаешь серьезным лицо, читаешь написанное на листочке и с интонацией взрослого человека говоришь:
– Булку молока и пакет хлеба.
Вспоминаешь, как еще вчера мама произносила эту фразу, и тут же исправляешься:
– Булку хлеба и пакет молока.
Не успеваешь понять, получилось ли так же убедительно, как у мамы. Женщина в фартуке уже подает тебе то, что попросил. Ты протягиваешь руку и разжимаешь кулак, в котором лежит влажный «полтинник». Он сделался таким из-за того, что ты, еще совсем маленький мальчик, волновался, совершая свою первую в жизни покупку. Легкий ветерок пробежится по вспотевшей ладони, такой же легкий озноб пройдет по спине. Достаешь из кармана скомканный пакет и складываешь в него продукты.
Выбежав в обнимку с пакетом на улицу, вдруг замечаешь, как из соседней двери выходить твоя одноклассница. Мама посылала ее за маслом. Взглянув на Юльку, понимаешь, что у тебя не возникает желания дергать ее за косички, как несколько часов назад за школьной партой. Но хочется просто поговорить о чем-нибудь простом, человеческом.
– Привет! – скажешь ей. В ответ она подарит тебе стеснительную улыбку, и вместе вы пойдете в сторону дома. Юлька живет в третьем подъезде.
Во дворе вас увидит Саня, а уже вечером весь двор будет кричать: «Тили-тили тесто, жених и невеста!». Но это будет только вечером, а сейчас двое идут и улыбаются друг другу.
Через несколько лет, ты и Юля по вечерам будете гулять, держась за руки. А в один прекрасный день поймешь, что тогда, когда в первый раз самостоятельно пошел в магазин, ты опередил Саньку и стал выше него, выше двора, выше всех завистливых насмешек. Ибо встретил свою первую и, возможно, единственную любовь.
23 апреля, 2009 г.