Чаще всего приходит следующее: становлюсь пленником страха.
Страх - это когда звук слова продлевает ощущение вакуума.
Надо просто переждать эхо.
И тогда оно сменится ощущением наполненности.
А ощущение наполненности - это уже ностальгия.
Странные акустические преображения навещают меня регулярно, с раннего детства.
Хотя насколько я помню в детстве казалось, что вакуум постепенно заполняет идея всеобщей любви.
Идея смутная, едва намеченная, как бы сформулированная самим этим вакуумом.
Позже, под действием разрушающей нашу субстанцию эррозии,
она сменилась фальшивой идеей нашего распада.
А происходит это так:
где-то в акустической глубине нашего сознания раздается мягкий, почти чеховский звук, который своей настойчивостью может с одинаковым успехом и парализовать нас и дать нам импульс.
Благодаря ему мы опускаемся на один уровень со смертью или ещё ниже -
на один уровень с любовью.
И, в зависимости от нашей душевной организации, мы видим в смерти то недостаточность, то избыток бытия,
а в любви его полноту или его ущербность.