и собаку Заратуштру

Евгений Уманов Умка
Полвосьмого вечера. 12 Ноября. Темно и льет дождь. Такой мел¬кий и особо противный. Мне, да и Ване холодно, мокро и поче¬му-то немного весело. Мы идем по кладбищу, несем гроб. Несем уже минут двадцать между могилами, шлепая берцами по размок¬шей глине и проклинаем водителя гробовозки. Жирного козла, который побоялся застрять и не повез нас дальше основной доро¬ги на новый сектор. Именно там Ваня заказал могилу для своего самого близкого из остававшихся родственников — бабушки. Ва¬ня — спереди, держа гроб с бабушкой на горбу, я — сзади, и по этому мне легче. Вроде как легче. Сверкнула молния. Большая, яркая, светло-голубая.
– …ядь! - расслышал я после раската грома. Ваня попытался поудобней устроить гроб на горбу. Подкинул его на пяток санти¬метров, потерял равновесие и завалился на левую ногу. Его край гроба выскользнула из рук и мягко шлепнулся рядом с ним. Свой край я тоже поставил. Ваня тер ногу и злобно постанывал.
– Может тут оставим? - предложил я. - Завтра дохороним. Еще хрен могилу найдем. А кто ее возьмет? Не украдут, в конце концов.
– В конце концов, - пробурчал Ваня, - в конце концов - это моя бабушка!
– Ну? И кому нужная ТВОЯ бабушка? - из внутреннего карма¬на куртки я вытащил початую бутылку водки и сделал пару глот¬ков. Голова ясная, хоть диф. уравнения решай. Снова молния, меньше чем первая, видимо дальше.
– Пришел бы в обед… - раздался гром, - …был бы. - Закон¬чил не совсем понятную мне мысль Ваня.
– Не мог я с работы раньше уйти, - уже раз пятый за вечер повторил я.
– Ладно, - Ваня, пошатываясь, встал и наклонился к гробу, – хватай, работничек.
– Знаешь, древний типо-бог Заратуштра запрещает анальный секс, - я поднял гроб и решил рассказать то, что прочел сегодня про древнего бога.
– И пидорасам? - заинтересовано спросил покачивающийся Ваня.
– Ну да, наверно, про это я не читал, но, пожалуй, так и было.
– Странно, - у Вани поплыла на глине левая нога, и он стал похожим на балерину из «танца маленьких лебедей», - а еще что этот типо-бог запрещает?
– Еще говорит что тело человека после смерти, это просто кусок мяса, и его надо оставить в пустыне на съедение зверям и птицам.
– За нами увязалась собака. Большая, желтая и пушистая. Видимо кладбищенская, то есть которая питается с кладбища. Собака гор¬до вышагивала слева от меня и смотрела строго вперед.
–Вань, у нас новый друг.
– А?
– Оборотень говорю за тобой.
Ваня остановился и поглядел на собаку. Собака тоже останови¬лась и посмотрела на Ваню.
– Придурошно мы наверно в ее глазах смотримся, – Ваня сно¬ва закинул поудобней ношу. - О! Давай назовем ее Заратуштра!
– Ваще это вроде мужское имя, - мы снова двинулись вдоль могил.
– А разница? - последний звук «а» разнесся над ближайшими могилами от падающего Вани и шлепнулся с ним в глину. Мяг¬кую, абрикосовую. Гроб с Ваниной бабушкой я не удержал, и он плашмя накрыл Ваню. Новоиспечённая Заратуштра понюхала Ва¬нин ботинок. Я выплюнул ком слюны.
– Живой?
– А чо мне будет? – отозвался Ваня заливаясь в истерическом смехе. – Бабушка-то легкая! – он смеялся и трясся. На нем подп¬рыгивал гроб. – С месяц толком не ела!
– Его истерика зацепила и меня. Не знаю, что меня рассмешило больше: то ли то, что бабушка месяц ничего не ела, то ли Ваня мордой в глине и на спине та бабушка, которая месяц толком не ела. Я повалился на маленький глиняный холмик и держась за надрывающийся живот ухахатывался. Наверно у меня от смеха да¬же потекли слезы.
– Сверкнула молния. Заратуштра грозно гавкнула. Раздался гром.
– А мы вроде как пришли, - Ваня спихнул гроб в сторону и ог¬ляделся.
Метрах в пяти от нас была яма и небольшая горка глины, в гор¬ку была вставлена лопата. За лопату Ваня договорился заблаговре¬менно и на обратной дороге обещал отнести сторожам. Мы по-дошли к яме и заглянули вовнутрь. Яма была добротная. Метра два глубиной и по ширине как для настоящего буржуя из сказки «Мальчиш кибальчиш», совсем не для скромного гроба бабушки, которая месяц толком ничего не ела. Но самое плохое в этой мо¬гиле было то, что на дне было уже с полметра воды. Вода просто стекала струйкой в эту яму.
– Дай водку.
Я дал Ване бутылку, он отхлебнул. - Гроб всплывать будет, тут воды немеряно.
– Не будет, он же не из цельного дерева! Вода проникнет внутрь, и он потонет.
– Не потонет.
– Потонет.
Заратуштра встала между нами и гавкнула сначала глядя на ме¬ня, потом на Ваню. Мы кинули гроб в яму, он шлепнулся и всплыл. Ваня начал ту¬по хихикать.
– Спокойно! Ваня! Спокойно! Я встану на гроб, он потонет, а ты будешь закапывать.
– Нет! Так нельзя, - строго посмотрел на меня Ваня. - Это моя бабушка, я должен на нее встать.
– Дальше Ваня стоял на гробе в яме, а я закидывал лопатой гли¬ну. Он выпил полбутылки водки, а я разодрал руки и даже под дождем весь запрел. Когда гроб перестал всплывать, а я совсем замахался, закапывать продолжил Ваня, а я угостил Заратуштру водкой и остаток допил сам. Заратуштра пила, трясла головой, но пила.
– Ну, шо? Пойдем? - сказал я Ване, когда закапывание было окончено.
– Пойдем.
Дождь начал идти крупными каплями. Мы сделали несколько шагов от могилы. Заратуштра окликнула нас троекратным «вав».
– А, да, - Ваня начал возвращаться к могиле, - лопату забы¬ли, отдать ведь надо. А то неудобно как-то.