Уголок Одиночества
Митя сидел на небольшом камне у самой пропасти и смотрел вниз. Дна пропасти видно не было, возможно потому, что внизу стелился лиловый туман, а возможно оттого, что никакого дна не было. Была только пропасть. И камень, цвета запекшейся крови, весь покрытый мелкими трещинами от времени. Или от давления, которое на него оказывал Митя каждый день, после побудки и до начала работы. Митя настолько торопился на свой камень, что уже месяца два не брился и не чесал своих волос, за что неоднократно получал выговоры и замечания.
В кармане было несколько сигарет. Курить не хотелось, но они были, а лучшего места, чтобы это сделать, Митя не знал. Он щелкнул хвостом в воздухе, и несколько сине-зеленых искр упали на кончик сигареты. Митя посмотрел вверх, туда, где облака красного и бордового цвета, наваливаливась друг на друга и друг друга поглощали. Между облаками был еле заметен просвет, из него что-то блестело до отвращения непривычным белым цветом.
– Интересно они догадываются, что раздражают меня? – Митя выдохнул дым в сторону просвета и плюнул в туман.
– А то, что там ваши предки, вас это не смущает? – в нескольких шагах от камня раздался знакомый гнусный голос.
– Прекратите, – недовольно потребовал Митя. – Дайте насладиться красотой.
– Ваше поколение, как никакое другое, неспособно уважать память предков.
– Нет там никаких предков, дайте докурить, – Митя пытался говорить спокойно, с легким пренебрежением в голосе, подражая своему собеседнику и не желая ему уступать.
«Да что он от меня хочет?» – думал Митя, выдыхая затяжку в сторону просвета и поворачиваясь к своему незваному собеседнику. Тщательно выбритое лицо главного беса корпуса выражало отвращение к Мите, к камню, к пропасти и особенно – к просвету. А бледно-желтые усы находились в постоянном движении, как бы сканируя то место, где находился камень.
– Вы опоздаете на работу, – отчеканил бес, и кончик его крашенного в рыжий цвет хвоста нервно дернулся.
– Не опоздаю, – буркнул Митя и направился к счетчику времени, – если задерживать не будете.
– Молодой черт, – остановил Митю комендант, – еще одно: если вы не перестанете заниматься чепухой вместо того, чтобы старательно выполнять свои прямые обязанности, то в дальнейшем можете забыть о карьерном росте.
– Обязательно, – сказал только себе Митя и отмахнулся от главного…
На площади, у счетчика времени, было множество народа. Бесы, черти, демоны, дьяволы и прочие любители культурных мероприятий шумели, наперебой наливая водку в пластиковые раскладные стаканчики и закусывая плавлеными сырками, не снимая фольги.
– Чёрт, что здесь происходит? – спросил Митя подбежавшего к нему знакомого чертенка.
– Как что! – возмутился чертенок, не понимая, как можно быть таким неосведомленным. – Адский Сатана приехал! Ты представляешь, сам Адский Сатана! Никогда бы не подумал, что увижу его собственными глазами! А тут, представляешь, так неожиданно! Выходной, конечно, объявили, шуточное ли дело, Адский Сатана не каждый день приезжает. Представляешь, как нам повезло?
– Представляю,– отозвался Митя на трескотню чертенка.
Через толпу к Мите пробивался молодой бес, с которым в последнее время приходилось вместе работать. Бес, стараясь не опрокинуть жидкость, нес пластиковый стаканчик в одной руке и крепко сжимал два сырка в другой.
– Держи! – скомандовал коллега и протянул Мите стакан.
Митя, не думая, взял стакан у коллеги беса. Стакан хлопнул и сложился, вылив содержимое на руку Мите.
– У ты, черт! – с обидой то ли на Митю, то ли на стакан рявкнул бес.
– Ну, да, – согласился Митя, сложенный стакан протягивая коллеге бесу, а плавленый сырок принимая от него…
Через пару минут Митя был уже на своем любимом камне, но теперь – не уставившись в пропасть, а ища глазами просвет меж вязких облаков.
– Не видно? – за спиной раздался знакомый противный голос главного коменданта.
– Нет пока, – не прекращая поиска, ответил Митя.
– Что тебя в них привлекает? – Мите показалось, что это начало допроса для доноса.
– Они меня раздражают, – Митя надкусил сырок.
Уголок Ненависти
Периодически перекладывая тяжелую ношу в виде огромной коробки из одной руки в другую, через ночные гаражи шли две тени. Одной был я, второй – Саня. Саня шел за идею, поэтому побаивался и периодически кидал взгляд на то, что ему казалось подозрительным. Я шел за деньги, и за то, что я буду «палиться», мне никто не доплачивал.
– Я бы тебя не стал просить, тебе же все равно? – с надеждой услышать, что мне не все равно, спросил Саша.
– Все равно, – отрезал я. Мне были пофигу те истории, которые любит потравить мой спутник.
– Я их ненавижу, ты понимаешь? Ненавижу!
– Обязательно это делать ночью? – перебил его я.
– Страшно?
– Холодно.
– И страшно.
Где-то недалеко завыла собака, наверно ей было тоже холодно, а может и страшно.
– А если бы ты родился таким?
– Каким? – Саня фальшиво попытался “упасть на мороз”.
– Таким.
– Не родился.
– А вдруг?
– Повесился бы.
– Дурак.
Дурак достал пачку красного “Кэмела” свободной рукой, зубами вытащил две сигареты, зажег обе пластмассовой зажигалкой, одну вынул и протянул мне.
– Ненавижу я красные, – с сигаретой в зубах сказал я. – Тяжелые они, здоровью вредят.
– Здоровью вредят ОНИ! – Было видно, что Саня не успокоится, пока не прочтет мне лекцию. – Это и не рыба, и не мясо…
– И не сало, – подхватил я.
– Тебе смешно, а скоро они вылезут из своего болота, и все!
– Что все?
– Да ВСЕ!
– Лечить тебя надо, да некому. Далеко еще?
– Да нет. Вон, мостик между гаражами видишь? Вот в воде рядом с мостиком у них и логово.
Мы поднесли коробку к краю деревянного мостика, Саня толкнул коробку ногой – и она хлюпнулась в зеленую муть.
– Там яд? – просто, ради интереса, спросил я.
– Цианистый, – подтвердил мою догадку Саня. – Ненавижу русалок.
Уголок Любви
– Понимаешь, раньше все было по-другому. Я работал один, все работали по одному и нормально справлялись. Ты бы сам быстрей научился, потому что это в крови, а так, мои советы тебя только сбивают.
– Давайте лучше, повторим.
– Ты и так все знаешь, что тут повторять? Ну, раз хочешь – давай.
– Щелкаю пимпочку, вставляю патрон, передергиваю. Курок спускаю медленно…
– Да хватит уже. Понимаешь, сложность работы заключается в том, что цели у нас две. Если промажешь первую, это мелочи, скорей всего, цель ничего не заметит. И можно перенести операцию, а после стрелять повторно, а вот если попал сразу в первую, со второй целью сложнее, здесь уже талант нужен. Может и правильно, что теперь мы вдвоем работаем.
– Почему нам оптику не дают?! Я бы точно не мазал!
– Оптику… В средние века с арбалета стреляли и со ста метров попадали и точно в сердце. А еще раньше с луков стреляли. Не в оружии дело, дело в мастерстве.
– А голыми – обязательно ходить, меня как-то это смущает.
– Обязательно, считай это униформа.
– Стреляем на счет три? Вместе?
– Да. Помни, это уже третья попытка, надо попадать. Готов?
– Готов.
– Раз. Два. Три.
***
– Ты видела?
– Что?
– Два ангелочка с ружьями на крыше сидели.
– Это не ангелочки, это весна, и на кого-то она сильно действует.
– Весна… Может – в кино сходим?