МУХА

   
               
 
         
               
      Дождь лил вот уже второй день. Мелкие капли ровно, друг за другом сбегали по стеклу, оставляя размытый след, дробью ударяли в железный карниз и падали дальше, достигали, наконец, земли и превращали ее в вязкую тестообразную массу. Серый день, казалось, никогда не кончится, как этот затянувшийся, надоевший, монотонный дождь.
     Муха билась в оконное стекло, пытаясь вырваться наружу к желанной свободе. Глупая, она не понимала своего счастья: там, за окном – дождь, сыро, а здесь – сухо и тепло. Неудержимо ее влекло туда, по другую сторону стекла, за пределы уютной комнаты, которую она уже обследовала всю, уголок  за уголком, нашла в ней кое-что достойное внимания, но – увы – лишь минутного. Это был интересный чужой мир, в чем-то удобный, но чужой. Здесь все представлялось каким-то странным и оттого – пугающим. И поэтому Муха, не находя ни минуты покоя, судорожно рвалась наружу, билась и билась о невидимую преграду, словно надеялась сломать ее.
   Капли дождя, как будто смеясь над ней, морщились на стекле. О, они-то стекло видели, были с ним очень хорошо знакомы. Для Мухи же его не существовало, и она никак не могла понять: что удерживает ее в этом необычном замкнутом мире.
   Устав, Муха решилась еще раз обследовать комнату. Она взмыла под потолок, сделала два круга и опусти-лась на стол.
   Здесь главным был носатый чайник. Он строго взирал вокруг, всем видом показывая, что при необходимости готов каждого поставить на место. В напыщенности ему не уступала дородная сахарница с золотистой короновидной шишечкой на крышке. Ее волновало только ее собственное внутреннее содержимое, оттого она не замечала никого и ничего. Две изящные белые чашки с золотыми ободками, капризно уперев в бока изогнутые тонкие ручки, красовались на хрупких блюдечках и отбрасывали небольшую тень.
   Муха проползла между ними, наткнулась на коричневатую лужицу чего-то душистого, осторожно погрузила в жидкость хоботок и сразу ощутила приятную сладость. Это немного взбодрило ее, Муха даже повеселела. Но расслабляться было нельзя: опасность могла поя-виться неожиданно, в любой момент.
   Муха опять взлетела и вернулась на окно, поползла вдоль этой невидимой преграды. Она вспомнила родной мусорный бак, из которого вылетела нынешним утром. Подумать только: еще утром она была вполне довольна и даже, как поняла лишь сейчас, счастлива! Дождь-хулиган со вчерашнего дня начал швырять свои капли на уютную кучу отходов. Его совсем не трогали страдания бедной Мухи. Мусор размок, и Муха была вынуждена вылететь на поиски более надежного, сухого укрытия. Она и сама не поняла, как очутилась в этой комнате.
   О, если бы вернуться в это утро! Нет, безусловно, уж теперь  она предпочла бы сидеть в мокром баке, нежели быть запертой здесь. Лапки почти не слушались ее, крылья затекли, в голове гулом отдавались удары дождевых капель. Муха прижалась к раме, будто решила отдаться на милость судьбе. Она уже потеряла счет времени, перестала замечать что-либо вокруг и мечтала только об одном – о покое. И он пришел. Или это ей показалось? …
   Вдруг что-то изменилось. «Стало необычно тихо»,-  поняла Муха. Насмешливые капли уже не ударялись о стекло, их вообще уже не существовало! Крылья Мухи вздрогнули. Нет, это не она шевельнула ими, она все еще оставалась в оцепенении, безучастной ко всему. Крылья тронул неожиданный порыв ветерка, легкого и беспечного, залетевшего непонятно откуда.
Юный ветер поиграл поникшими крыльями Мухи и помчался дальше, вглубь комнаты. Тронул бахромчатые уголки скатерти, свисавшие со стола, заглянул в шкаф через стеклянную дверцу, позвенел хрустальными сосульками люстры и, вернувшись опять к окну, запутался в тюлевых складках занавески.               
   Что-то теплое и ласковое опустилось на спину Мухи, и это  вернуло ее к действительности. Вынырнув из небытия, Муха стала двигаться в сторону, из которой до нее долетал шифонный ветер. Его свежесть и тепло солнечного луча полностью возвратили Мухе силы.
   Невидимая преграда исчезла, путь к свободе был от-крыт. Муха выпорхнула наружу, с ликованием ощущая под крыльями привычную упругость воздуха. Она летела, радуясь внезапному солнцу, тому, что прекратился, наконец, дождь, тому, что можно было вот так просто лететь, не думая о завтрашнем дне. Муха радовалась неожиданной свободе. Буквально опьянев от нее, Муха не успела заметить, как что-то темное выросло перед ней, метнувшись откуда-то сверху. Муха вообще ничего не почувствовала: ей было хорошо!
   Воробей вернулся на ветку тополя. Потянулся то одной, то другой лапкой и довольно чирикнул, радуясь внезапному солнцу, тому, что прекратился, наконец, дождь и тому, что муха оказалась такой вкусной.
            
               



В качестве иллюстрации использовано фото Александра Перера "Муха в тумане"