Остаток дня еще хранит подчеркнутую храбрость,
в тревожной суете – сквозит неугомонность,
на полке мраморной томятся канделябры...
Но все же судорожно вздрагивают жабры
распластанного дня...
Немая обреченность...
В оплавленных свечах застыли воска слезы.
Неумолимость разрушающего такта
на краски дня нашлет свои угрозы.
И хищно сумерки вонзят свои занозы,
что б растерзать остатки видимого тракта.
И проблеск дня, и свет былого оптимизма
погасит тьма, и всуе разлетятся крохи...
Повеет от крыла холодного цинизма...
Над звездным большаком, тревожна и капризна,
раскинет властно ночь свой хищный профиль.