«Автомобиль – не роскошь,
а средство передвижения»
«Ударим автопробегом по
бездорожью и разгильдяйству»
И.Ильф, Е.Петров
«Золотой теленок»
Отправляясь в путешествие на этот раз, мы решили исследовать новые горизонты, которые, надо сказать, были не так уж далеко от старых. Если раньше мы двигались излюбленным маршрутом через Бартогайское водохранилище с обязательным посещением чудесного места Жаман Уй, то на этот раз Макс решил исследовать хребет Торайгыр, через который где-то (заметьте – опять все очень приблизительно!) должна проходить дорога. Дорога эта в далеком прошлом вроде была почтовым трактом. Об этом мой неуемный братец прочитал в книге П.И.Мариковского, написанной лет пятьдесят назад. Макс даже пообещал на этот раз взять с собою карту.
Что ж, почтовую дорогу мы еще не искали – значит, ехать надо было однозначно. Правда, в связи с тем, что поездка намечалась на субботу, а в пятницу Максимилиан до полуночи ковырялся в своей «Ниве» (и мы не знали наверняка, согласится ли «Нива» вообще работать), участники экспедиции набирались спонтанно. И так уж получилось, что произошла почти полная смена состава. На этот раз мы ехали двумя машинами. В экипаже у Макса числились Леля и Васечка (весьма интересный субъект героических пропорций, знающий множество стишков из Интернета). У меня в машине почетное место археолога Шишкина занял компьютерщик Эндрю (тезка Шишкина, но на этом их сходство заканчивалось). Наш друг Коля, к сожалению, тоже не смог к нам присоединиться, а вместо него поехали мои друзья - Анжелика и Олег, который, кстати, блестяще справился с ролью штурмана. Он и на роль рулевого претендовал, но на это я пойти никак не могла, так как всегда оставляю за собой право самолично проехать по неисследованной дороге.
Самое странное, что на этот раз мы отправились в путешествие не под вечер (как обычно) а в первой половине дня (что нетипично). Конечно же, Макс молниеносно промчался через город и, пока мы посещали гастроном, нетерпеливо SMSил, требуя поторопиться. Именно поэтому мы, не спеша, вышли из магазина и отправились за Эндрю.
Удивительно, но экипировались мы на этот раз достаточно хорошо. Здесь надо отдать должное Олегу, у которого есть заветная сумочка, где спрятана паяльная лампа, тренога, семилитровый чайник и большая сковородка. Появилась слабая надежда, что на этот раз у нас даже будет горячее питание.
Из города мы выбрались без приключений. Правда, по телефону все это время велась горячая полемика с Максом, которому взбрело в голову (моча ударила, не иначе) ехать не по Кульджинской трассе и даже не по Талгарской, а по промежуточной вдоль БАКа. Наш экипаж был единогласно против, потому что на этот счет возникли сомнения в наличии приличного асфальта на той дороге. С другой стороны, где вы видели у нас приличный асфальт? Все относительно. Но, как ни уговаривал нас Макс, мы были непреклонны, и ему пришлось сдаться. Тогда он сменил пластинку и всю дорогу (до встречи) выспрашивал, на каком километре мы находимся и долго ли нам еще телепаться до него. Догнали мы его только за селом Лавар (108 или 109 км) в знаменитой блинной у каменного орла.
Перекусив, отправились дальше, назначив местом стыковки поселок Кокпек, который примечателен разве что тем, что является постоянным местом встречи для участников наших экспедиций.
Выехав за пределы Кокпека на Сюгатинскую равнину, мы даже не успели разогнаться, как командорская «Нива» внезапно свернула на грунтовку и помчалась по ней, вздымая тучи пыли до самого неба. Пришлось задраить окна и на безопасном расстоянии двигаться за пыльной тучей, в которой подразумевался Макс с машиной, экипажем и всем скарбом. Сначала туча клубилась по дороге, никуда не сворачивая, но чем ближе мы подъезжали к горам (тому самому хребту Торайгыр), тем сильнее вихлялась пыльная туча. Наконец, она окончательно свернула с дороги и, рассыпавшись, явила нам командорскую «Ниву» со всем содержимым. Дорога уходила вдоль хребта в обе стороны. Почтовый тракт не наблюдался. Мы подъехали к Максу и поинтересовались, не заблудился ли он, на что мой брат ответил, что нет, конечно же. На следующий вопрос он ответил точно также. Угадайте, о чем я его спросила? Не угадали? Я спросила о наличии карты. Что интересно, он честно хотел взять с собой карту и все равно забыл (или специально забыл?). Таким образом, в субботу ближе к вечеру наши машины стояли в недоумении у подножия хребта Торайгыр около входа в какое-то сомнительное ущелье, без карты, и не знали, куда ехать дальше. Дороги через хребет не было!
И вот тут из-за холма появился чабан. В который раз убеждаюсь, что чабаны обладают свойством появляться вовремя и всегда знают все дороги (даже самые заповедные). Васечка не выдержал и, выскочив из машины, с необыкновенной для своих габаритов прытью, побежал навстречу чабану, с которым говорил минут пять. Вернувшись к нам, Васечка объявил, что дороги нет, а сам хребет непреодолим. Так, мол, ему сказал чабан. Увидев наши разочарованные лица, Васечка громко расхохотался и сказал, что он пошутил. Дорога есть, причем, как раз через ущелье, на пороге которого мы стоим. Чабан, со слов Васечки, оказался на редкость образованным человеком, сообщившим, что именно через это ущелье лет сто назад проходил почтовый тракт, который упоминал в своих записках П.И.Мариковский (по всему выходило, что чабан ни на минуту не расставался с книгами П.И.Мариковского).
Олег засомневался было, Эндрю мрачно молчал, мне было все равно, а что подумала Анжелика – никто не узнал. Лелькино мнение даже не спрашивали. Чуток посовещавшись, Макс и Васечка побежали на разведку. Вернувшись минут через десять, они, перебивая друг друга, рассказали, что ущелье, конечно, узкое, но проходимое, о чем свидетельствуют белые крестики, нарисованные на камнях масляной краской. Главным же доводом почему-то послужило то, что в ущелье имеются наскальные рисунки (сделанные, в отличие от крестиков, в далеком прошлом). Макс сообщил, что они видели бегущих козлов (нарисованных) и даже верблюда работы неизвестного художника Бронзового века. То-то археолог Шишкин возрадовался бы! Но археолог Шишкин на этот раз был далеко (он завербовался в какую-то экспедицию) и не мог сообщить нам о диалектической связи нарисованного верблюда с почтовым трактом.
Отступать было некуда. Мы специально ехали на штурм Торайгыра, так что преодолеть хребет пришлось бы при любом раскладе. Это становилось делом чести. Не долго думая, мы завели машины и ущелье, ликуя, поглотило нас. Забегая вперед, скажу, что дома, сверяясь по карте, мы выяснили, что ущелье называется Волчьи Ворота. Почему – расскажу немного позже.
Ущелье оказалось скальным, как и все горы в этом районе. Скалы эти с древнейших времен повидали многое. Рисунков здесь оказалось великое множество. Белых крестиков на камнях – тоже. Еще интриговали изредка попадавшиеся белые стрелочки, указывавшие в ту сторону, откуда мы приехали. Дорогу можно было назвать таковой приблизительно. Машины то и делали, что переползали через камни. Узкая и легкая (по сравнению с моим джипом) «Нива» оказалась здесь в более выгодном положении. А вот Жорику приходилось туго. В одном месте я все-таки села порогом на камень. Анжелика предложила самым тяжелым временно десантироваться. Эндрю не протестовал, но дверь с его стороны заклинило вздыбленным порогом. Тогда за дело взялся штурман Олег. Он вылез из машины и, следуя его командам, Жорик сполз с коварного камня. Потом Олег выправил порог и освободил Эндрю. Дальше мы ехали так: Эндрю в особо сложных местах шел пешком, а Олег то ехал на подножке, то командовал с дороги, что было весьма кстати в этих условиях (я бы сказала – условия были приближены к боевым). В одном месте мы остановились набрать барбариса, роскошные кусты которого здесь росли в изобилии. Олег хотел сварить из ягод компот. Макс, Лелька и Анжелика просто увлеченно их кушали. Мне барбарис не понравился – кислый. Эндрю вообще не проявил к ягодам никакого интереса, а вот Васечка открыл бутылку с водкой и поместил туда целую горсть барбарисин, предположив, что огненная вода только выиграет от дополнительных ингредиентов. Позже выяснилось, что барбарис придал водке неповторимый бордовый оттенок. Очень красиво. О вкусе ничего не могу сказать – не пробовала.
Когда сбор ягод окончился, мы поехали дальше. Ущелье еще сузилось, под колесами появилась вода. Количество неудобоваримых камней увеличилось. А обе стороны «дороги» ощетинились какими-то колючими кустами, через которые машины продирались на пониженной передаче (конечно, вовсе не из-за кустов, а из-за камней). Штурманы работали в поте лица. Причем, штурман Олег успевал еще и Максу помогать. Показались собственно Волчьи Ворота – две скалы, между которыми с трудом могла протиснуться машина средней ширины. Я сразу вспомнила аргонавтов, которым предстояло проплыть между сдвигающимися скалами. Бедный Ясон! Теперь я понимаю, как неуютно он себя чувствовал! Пока я размышляла, командорская «Нива» прошла препятствие, и Макс прибежал мне на помощь. Не забыл про сестренку! Моя задача осложнялась тем, что Жорик шире «Нивы», а удобные в городе пороги оказались здесь страшной помехой. Олег и Макс сложили груду камней, чтобы я могла переползти на Жорике через огромный валун. И со второй попытки я сделала это! Но никому из этих дорогих мне товарищей даже не пришло в голову тут же присвоить мне титул Королевы 4х4. Опять меня подвела природная скромность. Валун остался позади, Жорик пролез через Волчьи ворота, и я подумала, что белые крестики на камнях указывают на то, сколько машин тут полегло в борьбе с бездорожьем.
За воротами ущелье стало постепенно расширяться. Мы встретили несколько диких коров, которые в панике разбежались, узрев белый череп с рожками на бампере моей машины (кто не помнит – этот череп нашел в урочище Ассы наш знакомый оператор Олег и приладил на мою машину, сделав его талисманом поездок). Макс опять опередил нас, но ненамного. Там, где дорога резко повернула под углом 90 градусов и почти также пошла вверх, мы увидели командорскую «Ниву», застывшую на круче. Если честно – я удивилась. Можно было остановиться перед подъемом на относительно ровной поверхности. Уже дома Максимилиан объяснил мне причину своего странного поведения. Дело в том, что на дороге между колеями огромными снопами росла высоченная трава. Когда едешь по такой дороге, трава резко уходит вниз между колесами и создается впечатление, что ты управляешь комбайном. Видимо, у Васечки возникли такие ассоциации и он, переполненный чувствами, громко запел: «Косив я конюшину, косив я конюшину…». Макс, вспомнив мультфильм «Ну, погоди!», где Волк ехал на комбайне под сопровождение этой песни, зашелся в смехе и был вынужден остановить машину там, где его застал приступ хохота.
Наконец, мы наши машины взобрались на огромный лоб. Далеко внизу, залитая солнцем, сверкала всеми оттенками рыжего Сюгатинская равнина, а мы, зачарованные, смотрели на нее с высоты птичьего полета. К сожалению, фотоаппарат не передал всей торжественности момента. Высота, простор и псевдопочтовый тракт, оставшийся позади… Возвращаясь к вопросу о дороге, хочу заметить, что только ненормальные почтальоны типа Печкина могли ездить через Волчьи Ворота. Почтальонам, тащившим на себе письма и посылки, проще было обогнуть хребет Торайгыр, чем штурмовать его так, как это сделали мы. Но у нас-то был спортивный интерес! А наша излюбленная дорога через Бартогай, Жаман Уй и Ассы по сравнению с Волчьими Воротами – просто проспект Аль-Фараби.
С последними лучами солнца мы достигли перевала (он, по-моему, безымянный), на котором запечатлелись сами и сфотографировали панорамы по обе его стороны. Одна панорама заключала в себе все ту же рыжую Сюгатинскую равнину, а вторая – тоже какую-то равнинную местность (дома я выяснила, что это была Жаланашская долина), горизонт же загородил хребет Кунгей Алатау, принадлежащий Республике Кыргызстан. Следовательно, недалеко была граница. В связи с этим заметно оживился Олег, служивший некогда в погранвойсках. Его пыл слегка остудил Макс, сказав, что посещение границы пока не входит в наши планы, а сейчас надо спускаться с перевала и останавливаться на ночевку.
Спуск с перевала был вполне комфортным. Воздух благоухал чабрецом, сухим ковром, покрывавшим склоны. Еще ниже запах чабреца сменился на полынный, от которого тоже все пришли в восторг (кроме Максимилиана – у него на полынь аллергия). Внезапно ущелье закончилось – мы оказались на джайляу. Вдалеке виднелось одинокое дерево и пятно зеленой травы. Туда мы и направились, справедливо полагая, что найдем родник. И действительно – недалеко от дерева, скрытый в высокой траве, находился родник, выше которого была ровная сухая площадка, покрытая короткими кустиками сухой полыни. Дерево оказалось невесть откуда взявшейся здесь очень старой ивой, под кроной которой можно было вообразить себя в баобабовом лесу. Недалеко виднелись полуразрушенные строения чабанской зимовки.
Очень странно, но даже палатки мы успели поставить до темноты. Неужели Макс исправляется? А на ужин у нас была горячая пища – Олег нажарил полную сковороду картошки с тушенкой. Тушенка оказалась соевой, а вот картошка была самая что ни на есть настоящая. Потом мы пили чай и традиционные в нашей компании коктейли, а некоторые (Васечка и Эндрю) барбарисовку. Водку оказалось пить очень удобно, так как в стаканчики попадали барбарисинки, которыми можно было сразу же закусить. Васечка опять читал стишки из Интернета, цитировать которые здесь не осмелюсь. Эндрю философствовал, а я успевала смеяться над Васечкиными стишками и философствовать одновременно. Макс отправился укладывать спать Лельку, которая, как все дети, привыкла ложиться спать рано. А Олег и Анжелика сначала развели костер, а потом улеглись у дастархана, вяло поддерживая беседу. Мы и не заметили, как они уснули, причем, очень крепко. В дальнейшем, когда пришло время отбоя, мы столкнулись с проблемой, как же разбудить милую парочку. Васечка, правда, предлагал не будить их вовсе, а просто накрыть кариматами. Эндрю молча разводил огромными руками, а я хотела накрыть их спальниками (все ж теплее). Пока мы спорили, Анжелика и Олег проснулись и своим ходом перебрались в палатку.
Ночь прошла без происшествий, если не считать того, что Васечкина палатка на много метров вокруг сотрясала воздух богатырским храпом. Изредка храп сменялся на бессвязное Васечкино бормотанье. Не зря все-таки Макс устроился на отшибе (как обычно).
Утро встретило нас солнечным светом, теплом и запахом полыни. Немного позже ко всему этому присоединился аромат огромной яичницы, сооруженной Олегом. Сразу видно, кто в нашей компании больше всех любит покушать. После завтрака Макс принялся поторапливать нас по причине нехватки времени. Я думаю, ему просто надоело чихать полынным запахом. Потом, конечно же, возник спор, в какую сторону ехать. Я хотела двигаться только вперед, а вот Максимилиан считал, что надо ехать в противоположную сторону, а потом свернуть к Жаланашской долине. Пришлось подчиниться Максимилиану, хотя дома, вооружившись картой, он признал свою ошибку – мы намотали приличный крюк.
Не успели мы спуститься в Жаланашскую долину, как Макс опять устроил гонки в пыльной туче, но это уже было не ново, а поэтому неинтересно. В тот момент больше всего интересовало, как же нам попасть к Чарыну. И со второй попытки мы достигли нашего любимого Чарына. Первая попытка привела нас к какому-то бункеру, под завязку заполненному костями неизвестного происхождения и отходами жизнедеятельности человека, который даже в пустыне умудряется создавать такие удобные для складирования отходов места. Бункер находился почти на краю пропасти, на дне которой в широкой долине зеленой змеей вился Чарын. Я же говорила брату, что тот овраг, который мы преодолели на пути к бункеру, должен быть спуском в долину, обозначенную на карте как Актогай. Так и вышло. Овраг оказался дорогой к реке. Самым примечательным на этом спуске были кочки – машины подпрыгивали на них вертикально, что вызывало бурю восторгов у пассажиров. Правда, некоторые рисковали прошибить головой потолок – но это так, мелочи…
Долина оказалась заросшей камышами по самое «не хочу». Мы двигались среди растительности, словно кабаны, населявшие некогда эту местность. С одной стороны возвышались глиняные скалы, но не такие, как в Долине Замков, а больше похожие на таковые на полуострове Бузачи, что на Мангышлаке (у нас дома есть фотография). Собственно говоря, из-за камышей в долине Актогай и смотреть нечего. То есть смотреть на эту долину лучше сверху – можно больше увидеть. Поэтому мы решили надолго там не задерживаться.
Выбравшись из долины, наши машины какое-то время ехали по трассе, а потом опять свернули с дороги. Грунтовка привела нас к очередному обрыву, с высоты которого открывался торжественный и поистине инопланетный вид. Вверху – безжизненные с виду, загоревшие до черноты за миллионы лет, скалы, а внизу на этот раз бурая змейка – Чарын – в окружении узкой прибрежной полосы растительности. Внизу – ярко-зеленая жизнь, а вверху – черные марсианские скалы с незаметно обитающими среди них неприметными ящерками и вполне ядовитыми змеями.
Пофилософствовав на краю обрыва, мы поехали дальше. А дальше наш путь пролегал к Чарынскому мосту, расположенному среди Лунных гор. Почему они имеют такое название – можно даже не говорить, достаточно вспомнить черные марсианские скалы. С Чарынского моста вид открывается красивый, но то, что творится на самом мосту… Как будто каждый, кто там останавливается, считает своим долгом избавиться от мусора, накопившегося в машинах. Поначалу мы планировали пообедать на мосту, но потом передумали, так как обед на помойке не способствует пищеварению. Пришлось перенести обед в другое место.
Другое место оказалось немногим лучше Чарынского моста. Здесь оказались две беседки с круглыми столиками и лавочками по окружности. Столики были залиты толстым слоем загустевшего арбузного и дынного сока с вкраплением семечек этих же бахчевых культур. Мы все же пообедали здесь и внесли свой вклад в общее дело в виде шелухи от семечек, которые щелкали целый час, расположившись на лавочках. Потом, сытые, поехали в обратный путь.
В Кокпеке выяснилось, что командорская «Нива» при движении дребезжит, как пепелац. Пришлось загнать ее на эстакаду, и за дело принялся Олег, у которого уже чесались руки что-нибудь поделать. Он что-то там поколдовал под пепелацем, заложил между какими-то деталями копеечку, от чего звуков заметно поубавилось, но не настолько, чтобы говорить о полном здоровье автомобиля.
В районе Чилика мне позвонил Макс и сказал, что свернул-таки на трассу вдоль БАКа. Ну и пусть. Зато, когда мы были уже дома, Макс находился еще в нескольких километрах от города.
Кстати, дома мы тоже оказались засветло. Такая вот нетипичная для нашей компании поездка. Впрочем, все остались довольны и с нетерпением ждут, когда же Макса опять позовут новые горизонты, и он откликнется на этот зов.