Русью пахнет

 

Степан Иваныч посетил Степана  Никодимыча и спросил его:
- Как  ты думаешь, Степан Никодимыч, урожай-то нынче удастся или снова голодать всю зиму?
Глубоко вздохнул Степан Никодимыч, долго не отвечал. Потом усмехнулся:
- Да ведь ты, Степан Иваныч, посылочки с города регулярно получаешь, чего тебе об урожае заботиться?
- Да вот, Степан Никодимыч, так-то оно так... посылочки. Да и голод не то, чтобы голод, конечно...
- Ишь завел песню, голод, голод... Небось при буржуях то лучше жил?
- Да уж рябчиков то не кушал
- А пиво по усам не текло?
- Дык не было усов-то!
- Ишь ты...
Молчат Степаны, покусывают ус, не смотрят друг на друга.
- Да, чего и говорить, Степан Иваныч, пусты погруба...
- Пусты, Степан Никодимыч...
- Пустехоньки...
- Хоть и не работай...
- А ты и не работай, чего песком-то в полях трести?
- А мы ничего, потрясем еще, потрясем, Степан Никодимыч!
- Трясите, трясите, Степан Иваныч, душу не вытрясите!
- Да уж сохраним душу-то, сохраним!
- Храните, Степан Иваныч, храните! вот хоть в погруба свои пустые засуньте и радуйтесь!
- И засунем, и засунем, Степан Никодимыч, и высунем!
- Ручки-то не пообламайте, когда высовывать будете!
- Да уж постараемся, не лыком, не лыком!
Снова молчат Степаны. Достает трясущейся рукой Степан Никодимыч цигарку. И Степан Иваныч достает. Достает Степан Никодимыч спички, и Степан Иваныч достает. Прикуривают. Дымят молча.
   
- Люблю, когда рожью пахнет, - говорит вдруг Степан Иваныч.
- Да, хлебом пахнет...
- Русью пахнет...
Молчат старики, смотрят в небо, щурятся.
- Берешь в руки, а она колется!
- Кто это колется, Степан Иваныч?
- а?
- кто колется, говорю?
- Дык рожь колется, Степан  Никодимыч!
- Ишь ты, колется! Эт с точки зрения эсьтетической направленности чтоль?
- Ага, с идейной перчинкой, Степан Никодимыч! С идейностью!
- А с партийностью ли, Степан Иваныч, вот уж вопрос, вот уж вопрос!
- С партийной, с партийной. Как без партийной? Это ж только беспартийный может беспартийно-то рассуждать без партбилета. А когда партбилет в кармане, он сам сердце жжеть.
- Да, изнутри жжеть, это ты верно сказал, Степан Иваныч.
- Верно, Степан Никодимыч.
- Куды уж верней, Степан Иваныч.
- Некуда верней, Степан Никодимыч…
- Так-то оно так, Степан Иваныч….
- Так, Степан Никодимыч…
- Да уж, Степан Иваныч…
- Где уж, Степан Никодимыч…
- Эх-у-хех, Степан Иваныч…
- Да-а-а-, Степан Никодимыч…
Долго молча курит Степан Никодимыч. Потом вдруг отбросит цигарку, встает резко:
- Так ведь ты ж беспартийный? Беспартийный ты ведь, Степан Иваныч!
- как это беспартийный, да Господь с тобой, Никодимыч!
- ага, и Господа приплел! Господа он приплел! Забыл, как в 23-ем Господа комиссовали…комисворовали...
- конфисковали…
- ко..мисковали…комисс.. конф… ком… нет, ты мне голову не морочь! Ты еще в 91 свой партбилет съел!
- как съел, так и выплюнул, Степан Никодимыч, ты чего?
- Так ты еще на советскую власть плюешь?!! А знаешь что тогда за это по 121 статье УГР КЛ СС УФЦ было?
- Не по 121 УГР КЛ СС УФЦ, а по 139 УГР КЛ СС УФЦ!
- не надо, мы ве помним преотличнейше! не по 139 УГР КЛ СС УФЦ, а по 121 и не УГР КЛ СС УФЦ, а в морду, в морду, натурально, в морду, Степан Иваныч!
- Ах ты держиморда! Ах ты студень советский! Забыл, как тебя в 21 всем двором лупили? Сейчас мы тебе быстренько напомнил былые годы…
- Всё  вспомните! помяните, всё, заслуги! 
- Помянем, помянем! как заслуги так и выслуги, к едрене фене!
- И как тебя из  танка в 44 тащил вот этими руками...
- А уж не ты ли мне тогда стопу-то повредил, ирод ты эдакий?!
- Ах стопу?! а сам-то иуда! иуда! забыл как в 48 меня разоблачал, разобачальщик хренов! ах ты паскуда!
- я паскуда? а сам-то между прочим в моем погрубе книжоночки-то прятал, ась?
- да кто тебя дурака в 95 от голода спасал, забыл? ишь уродец окаянный!
- ну давай,давай,  бей меня, убивай! все налетайте!
- И налетим, ишь раскомандовался!

Степан Иваныч со Степаном Никодимычем дерутся. В суматохе драки и поднявшейся пыли уже не разобрать, кто из них Степан Иваныч, а кто Степан Никодимыч.
Долго будут они кряхтеть и давить негнущимися руками друг друга. Потом лягут, раскинут руки по земле – хорошо!