Я звал его Шамиль. Вообще, все звали его по-разному: кто Черныш, кто Васька. Но какой он Васька: черный с рыжими подпалинами, со шрамами от собачьих, зубов, с оборванным ухом? Правда, ухо он потерял случайно: уснул поздней осенью около парника, а когда проснулся, оказалось, что оно к стеклу примерзло.
Появлялся он не часто, обычно под осень, когда улетали птицы, исчезали лягушки, мыши и прочая дичь. Тогда вся округа и начинала его понемногу подкармливать: Любовь Петровна, мы, Николай Алексеевич, Зинаида Павловна, да и другие соседи. Шамиля было невозможно не накормить, хотя сам он еду ни когда не выпрашивал, не терся у ног, просто приходил и садился поодаль.
Задумался я тут, какой у него был характер? Что о нем можно рассказать? Немногое. Шамиль был кот серьезный и с чувством собственного достоинства. Наш Гаврюшка, соседская Катя, и даже огромный Тимоха, при нем уважительно притихали.
Вообще, честно говоря, не люблю я сентиментальных рассказов о том, как животные лечат своих хозяев, ложатся на самое больное место, согревают его или вылизывают. Но это совсем другая история. Александр Дмитриевич заболел действительно серьезно: тяжелый инсульт, грозила гангрена стопы. Все уже понимали, что это значит в его возрасте. Все понимали, и старались держаться, не показывать вида. Но однажды Зинаида Павловна пришла к нам вся в слезах: «Я не могу этого видеть! Пойдемте. Посмотрите.»
День был жаркий, окна и двери были нараспашку. Александр Дмитриевич лежал на своей кровати, в полудремоте. На его голове, обхватив ее со всех, сторон растянулся наш Гаврюшка, прямо на сердце свернулась клубком их кошка Катя, а на ноге Шамиль. Смотреть на это без слез, действительно, было невозможно. Может быть, если вдуматься, в этом не было ничего особенного: Гаврюшка – домашний увалень, ему все равно, где и к кому приткнуться, Катя обожала хозяина. Все бы так, если бы не Шамиль! Кот буквально обнял синюшно-багровую ногу, по сути дела, чужого ему человека, укутал ее, укрыл.
Что о нем сказать? – У Шамиля было доброе сердце.