А сегодня мы в местном еженедельнике прочли очень интересную статейку.
БРАВО, МАЭСТРО !
Неделю назад дирижеру джаз оркестра филармонии г. N-ска Валерию Турзину Указом Президента России присвоено почетное звание заслуженного артиста Российской Федерации. Но маэстро не смог отметить это знаковое событие в своей жизни, так как вместе со своим замечательным оркестром в этот день он обслуживал самое феерическое представление: бал у мэра города, который ежегодно справляется в связи с очередной годовщиной нашего поселения.
Бал мэра украшали знать нашего города, а также жареные поросята, метровые осетры, сельдь под шубой и прочая снедь, запивали которую приглашенные ВИП персоны, как заморскими разливами, так и горячительными напитками отечественного производства.
Гуляние было поистине с русским размахом и не обошлось без традиционной драки.
Даме, жене одного из особо приближенных к мэру лиц, вероятно, не понравилась сельдь под шубой. Она швырнула тарелку с деликатесом в одну из приглашенных персон. Почти голливудская сцена, но с национальным колоритом: вместо принятого для этих целей американского торта – традиционная русская закуска. Однако эффект идентичен: и в том и другом случае одежда восстановлению не подлежит.
Но, маэстро был на высоте. Он истинный профессионал. Не смотря на проведение ряда оперативных мер по усмирению разбушевавшейся публики силами муниципальных органов правопорядка, оркестр ни на секунду не прекращал своей концертной деятельности, и в течение всего времени восстановления надлежащей празднеству обстановки развлекал публику, свободную от конфликта, произведениями выдающихся классиков мирового джаза.
Благодаря героическим действиям маэстро праздник не закончился, а продолжался с ещё большим воодушевлением.
Браво маэстро!
Соб. Корр. И. Местнический
Да…….
I
«Деньги к деньгам» - судя по-всему, действительно истина, подтверждаемая общечеловеческой практикой.
Я давно мечтал…
Впрочем, по порядку.
В мои студенческие годы в Союзе был издан, кажется, восьмитомник, а, может, девяти, не помню, а в моей библиотеке не сохранился, учебника по физике. Учебник написал американский физик Ричард Филипс Фейнман. У него было ещё одно увлечение, вскрывать сейфы. Но этот факт имеет хрестоматийную известность, поэтому не считаю возможным об этом писать, дабы меня не обвинили в пересказывании старых анекдотов.
Учебник был написан в весьма доступном для такой сложной науки, как физика, изложении. Это быстро сделало его популярным на фоне всеобщего обожания физиков, чему способствовала процветающая в ту пору пропаганда научно-технического прогресса.
Я тоже «заболел». И мне захотелось написать в подобной форме курс общей электротехники. Но цель, которую я поставил, была ещё более амбициозна. Мне захотелось избежать громоздкого математического аппарата, без использования которого написание строгого учебника невозможно.
Потратил я на это более тридцати лет. И когда работа была закончена, оказалось, что издать её невозможно. Времена изменились. Стала востребованной постоянно меняющаяся, как сама жизнь, литература по экономике, юриспруденции, маркетингу, менеджменту и т.д.
Но сейчас, получив весьма приличные деньги, для удовлетворения собственного тщеславия я за свой счет, потратив двести тысяч рублей, разместил заказ на две тысячи экземпляров своего учебника. И когда типография была готова приступить к печати, я получил неожиданное предложение. Появившийся из небытия Издатель решил выпустить учебник тиражом в пять тысяч экземпляров с выплатой мне гонорара в размере полутора миллиона рублей. Была небольшая тяжба. Издатель настаивал на передаче авторских прав. Но я был стоек. Издатель сдался.
А далее ещё интересней. Я подарил, ещё пахнувшие типографской краской два экземпляра учебника уже известному Юргену Вольфу, и через месяц получил предложение от немецкого издателя. А так как в переводчике у меня нужды не было, то мой гонорар выражался в довольной крупной сумме в валюте.
Конечно, занятия переводом я проводил в свободное от основной работы время, которой прибавилось. Колян вдруг проявил себя весьма незаурядным коммерсантом, и круг интересов предпринимательства Шурика начал расширятся.
В связи с этим появились новые знакомые, и двум из них мне хочется посвятить несколько строк.
II
Афанасий Ефремович Тузиков. Это импозантный джентльмен, я не знаю, как выглядят истинные джентльмены, но, после непродолжительного знакомства с ним, по-другому я их себе представить не могу.
Афанасий Петрович из бывших цеховиков, имеющий пять судимостей за мелкое хулиганство, представлял из себя очень элегантного господина с подкупающей мужской красотой. В нем одновременно с физической силой ощущалось присутствие не дюжинного интеллекта, так что у некоторых его партнеров при общении с ним (по крайней мере, у меня, хотя я не был партнером) должен был возникать комплекс неполноценностей по поводу собственных умственных способностей.
Шурик до нашей встречи с ним коротко сообщил. В период развитого социализма тот накопил невероятную сумму денег (что-то около двадцати миллионов рублей образца 1961 года). Но чтобы на него не началась охота правоохранительными органами (а если бы на него пало хоть малейшее подозрение, то им бы вплотную занялся КГБ), он периодически раз в два-три года устраивал небольшой дебош и привлекался к уголовной ответственности за мелкое хулиганство. В звании хулигана рецидивиста он, априори снимал с себя подозрение в более серьезных, по оценкам тех времен, преступлениях. И это сработало. Он дождался более либеральных времен и, используя нажитое, умело его преумножил. Сначала на денежных спекуляциях, спекуляциях с ваучерами он легализовал свои деньги, а далее занялся пивом.
Вскоре, круг его интересов расширился, он стал самой влиятельной фигурой в своем федеральном округе. Будучи прагматиком, старался избегать публичных выступлений, и редкий журналист мог похвастать своим общением с ним, которое заканчивалось, как правило, с представителем его пресс центра, умело уводящим интервью в ничего незначащие сентенции.
Был принимаем на самых высоких уровнях, но, ссылаясь на свои судимости, которыми многие стали гордиться, отказывался от высоких государственных постов. На него некоторое время за три года до смерти работал выдающийся математик современности, дважды Герой Социалистического труда. Но чем он занимался, никто не знал.
В настоящее время Афанасий Ефремович постепенно отходил от дел, перепоручая их своим преемникам, но некоторые начинания пока ещё предпочитал делать сам. По словам Шурика, был педантичен, честен. Партнеры, которые пытались его «развести» оказывались банкротами. Порядочные партнеры ничего, кроме выгоды, не получали.
На Шурика он вышел по собственной инициативе. И Шурик, сам, будучи достаточно щепетильным в обязательствах, считал, что ему крупно повезло.
Рассказывать о предмете переговоров, на которых состоялось наше, как я уже говорил, непродолжительное знакомство, нет смысла, но одна деталь меня заинтриговала.
После того, как участники разместились за столом переговоров, Афанасий Ефремович попросил разрешение на небольшое вступление. Говорил он мягким бархатным баритоном.
- Я уже года два работал с англичанами, но с настоящей знатью ещё не встречался. А тут я вышел на концерн, по контракту с которым мы могли заработать полтора миллиарда фунтов стерлингов. С английской стороны вел переговоры достаточно молодой человек, моложе меня лет на двадцать, выходец из старинной английской семьи. И я впервые встретился с подобной манерой их ведения. Я довольно сносно владею английским, но всегда привлекаю переводчика. Это дает мне возможность дважды выслушать партнера и иметь резерв времени для обдумывания.
- Но поведение этого господина меня озадачило. Его манера мне показалась оскорбительной.
Они прибыли втроем, сам господин, представитель концерна, судя по всему, тоже очень влиятельный человек, но рангом меньше и переводчик, хотя переводчик с нашей стороны был обеспечен. Но дело серьёзное, поэтому присутствие второго переводчика и второго представителя было не лишним. С нашей же стороны я был один со своим переводчиком.
- И вот после приветствий началось. Я говорю. Мой переводчик переводит. Господин, рангом поменьше, доводит уже переведенный текст знатному господину. Знатный господин отвечает господину рангом поменьше, тот переводчику и так далее.
- Я почувствовал себя рабом при разговоре с китайским мандарином, при котором мандарину его происхождение не позволяет говорить с его рабом напрямую. Для этой цели присутствует приближенное к мандарину лицо, рангом поменьше. Я был взбешен и, сославших на неожиданное плохое самочувствие предложил продолжить беседу через три часа.
- А через три часа «высокие договаривающиеся стороны» оказались в равных условиях. Для этой цели я пригласил своего заместителя.
Афанасий Ефремович немного помолчал и продолжил.
- С того случая я взял себе за правило иметь всегда при себе ещё одного участника переговоров. И когда мы начнем протокольную часть, я прошу у вас извинений за неудобство, которое вам доставит эта процедура. Но она очень полезна. Она позволила мне научиться сдерживать эмоции и более основательно обдумывать свои ответы и предложения.
Ну, это высший пилотаж. Это очень высокий уровень. Так это обстоятельство оценил я.
И ещё один пример для демонстрации диапазона наших партнеров.
III
Руководитель департамента потребительского рынка посещал нас чаще. Однажды, чтобы познакомить и меня с ним, Колян потащил меня в кабинет к Шурику во время его очередного визита. После церемониала знакомства Степан Иванович начал говорить о том, как много усилий прилагает департамент под его руководством в деле совершенствования современной торговли. Судя по всему, эти речи он произносил постоянно, и Шурику эти истории с поучительными нотками в голосе главы департамента давно надоели, поэтому вскоре беседа перешла в «дружескую» струю, чему способствовал быстро сервированный стол дрессированной секретаршей.
Вдобавок к упомянутому «достоинству» произносить одно и то же каждый раз, Степан Иванович слабо сопротивлялся алкоголю и после двух приемов круто менял тематику и начинал жаловаться на жизнь. Главной причиной своих неудач он считал жену, которую он взял из поварих, и вот теперь мучается всю оставшуюся жизнь.
- А она, понимаешь, Александр Трофимович, ну ни хрена ни в чем не понимает. И как тут жить? – Задавал он в который раз один и тот же риторический вопрос.
Шурик поручал Степана Ивановича своему охраннику. Тот доводил чиновника до нужной кондиции и провожал до его служебной машины, не забывая положить ему в карман конверт с пятью тысячами рублей в пятидесяти рублевых купюрах, чтобы казалось больше. Раньше, когда Степан Иванович посещал Шурика один раз в месяц, Шурик давал ему по двадцать тысяч. Но Степан Иванович хотел больше и стал посещать чаще. Шурик же, конечно, не желал увеличивать свои расходы, и при переходе Степана Ивановича на более краткий период очередных посещений, менял сумму «вознаграждения» обратно пропорционально частоте посещений.
Вот и таким образом протекала наша жизнь наряду с основной деятельностью.
В ближайшее время намечался бал у мэра города, и я с Коляном были также внесены в список гостей.
IV
Наши жены давно напрашивались к нам в гости, и мы решили, что бал у мэра вполне достойная причина для их приезда. Мало того, что они просто так посетят нас, но и ещё раз убедятся в том, что с мужьями им повезло.
За два дня до знаменательного события они прибыли в N-ск. Походили по магазинам и решили, что наряды, которые они привезли с собой, не совсем соответствуют рангу проводимого мероприятия. Вкуса у них было пропасть, денег для реализации их желаний было достаточно. Прихорошились наши дамы, сделали укладки, надели украшения, вновь приобретенные наряды, и мы с Коляном обнаружили, что жены у нас вполне. И очень даже. Всё не броско, но со вкусом.
Мы тоже, конечно, принарядились. Но я наотрез отказался надевать бабочку. Терпеть их не могу. Оперетточность сплошная.
Приехали на одной машине. Правда, тесновато, но решили второму водителю предоставить возможность отдохнуть.
Короткая торжественная часть, начатая мэром, как хозяином бала состояла лишь из одного выступления. Выступления губернатора, вручившего несколько дипломов за успехи в строительстве рыночной экономики ряду предпринимателей, в том числе и Александру Трофимовичу. Заканчивая свое выступление, губернатор пошутил
- Наша область является донором в экономике. Это и хорошо и плохо. Хорошо тем, что не надо денег просить у Федерации, а плохо тем, что надо денег просить у Федерации. А просить надо, потому что берут у нас много, чтобы субсидировать другие регионы.
Все понимающе посмеялись. И начался концерт.
Собственно, после концерта и начался бал. Ну, не столько бал, сколько банкет. С купеческой роскошью накрытые столы не давали возможности приступить к мазуркам, полонезам и прочим атрибутам балов. Все дружно навалились на выпивку и еду, как будто это в последний раз. А может, денег было жалко, которые были пожертвованы на благотворительные цели в связи с празднеством, и все старались хоть как-то возместить ущерб, нанесенный «сугубо добровольной» жертвенностью? И бал кое-где начал превращаться в пьянку.
Афанасий Ефремович, мелькнувший в окружении губернатора и мэра, кивком головы в наш адрес, обозначивший наше знакомство, уже не обнаруживался. Не видно было и губернатора. Мэр присутствовал, хотя с его стороны хоть и изредка, но проглядывалось нетерпение, за которым ощущалось стойкое желание поскорее закончить эту канитель.
Однако, далеко ни всем было скучно. Нетвердой походкой к нашему столу приближался Степан Иванович.
- Знакомьтесь друзья. Это моя благоверная. Степанида Ивановна. Хи-хи. Видите, как славно. Я Степан Иванович, а она Степанида Ивановна.
Мы с Коляном посмотрели на его супружницу, и на наших лицах выразилась немая финальная сцена из «Ревизора». Это была хозяйка нашей первой съемной квартиры в N-ске, с которой у Коляна было краткое романтическое приключение, закончившееся бросанием ею оливье из окна осиротевшей квартиры в нашу сторону.
Хозяйка ещё не набрала кондиции, но постаралась это сделать довольно быстро. В течение десяти минут «пригубив» три рюмочки крепкого напитка с простым русским названием «водка», она начала атаку
- Вот смотрите. Отделились. И живут в своей Хохляндии нищетой. Россия им не нравится. Понаехали тут в рваных штанах. И теплые места находят. Россиян работы лишают. Приехали в рваных штанах, а сейчас смотрите, люди добрые, разнаряженные. И сучек своих приволокли. Да, к тому же, и газ воруют у нас! Наш родной советский газ! – Патриотически взывала Степанида Ивановна к согражданам, перепутав немного эпохи.
Скандал грозил перерасти в международный. Правда, пока ещё местного значения. На нас начали оглядываться, и несколько милиционеров, присутствующих в зале для поддержания порядка, стали подтягиваться к точке конфликта. Хоть и ВИП персоны присутствовали, но милиция, на всякий случай, всегда нужна. Милиционеров, пытающихся локализовать Степаниду Ивановну начал отталкивать Степан Иванович, проявивший супружескую верность и вставший на защиту семейного благополучия.
- Не трожь! Не имеете права! Я ответственный работник! – эти и другие слова стал он выкрикивать.
- Особенно вот этого ненавижу. Эту сытую хохляцкую рожу. – Продолжала хозяйка свою патетическую речь в защиту России.
И, изловчившись, бросила тарелку с недоеденной сельдью под шубой в сторону Коляна. В этот раз ему не удалось отвернуться, иначе бы всё это добро досталось его жене.
Дорогой мой Николай Николаевич предстал перед уважаемой публикой в парадном светлом пиджаке, покрытом игривыми бурыми пятнами свеклы, чередующиеся с молочными артериями майонеза, и в бабочке, на которой сиротливо гнездился кустик петрушки, жертвой великорусского шовинизма.
- Да, - задумчиво и с понимание произнесла Галина, когда мы, вернувшись домой, и, отмыв и переодев Коляна сели за вечерний чай с водкой, - не любят нас в России. И правду народная мудрость говорит: «Паны дерутся, а у холопов лбы трещат».
Мы, конечно, поддакивали, и были рады тому, что конфликт не кончился ещё хуже, что могло бы нанести ущерб спокойствию в наших семьях.
Через два дня жены уехали домой, пожелав нам крепиться и стойко переносить тяготы нашей нелегкой жизни на чужбине.
А сегодня мы в местном еженедельнике прочли очень интересную статейку.
БРАВО, МАЭСТРО !