Сидит на троне грозный царь.
Пред ним танцуют скоморохи,
В палатах беготня, да охи,
Ведь скор на руку государь.
Пытается залить вином
Воспоминанья о ненастье…
Царёвы губы шепчут: «Настя*…»
Дрожащий стольник бьёт челом.
Опричники не слышат слов,
Но только тихий страшный шёпот.
Меж ними удивленья ропот,
И давит страх сильней оков.
За троном приоткрылась дверь.
Все вздрогнули. Вошёл Малюта -
Он в брызгах крови, смотрит люто,
А ластится, как верный зверь.
Глазами зыркая, царю:
«Сознались все, когда прищучил…
Один орал, да бельма пучил…
Я в кипятке его сварю».
«Свари потом! - царь сжал кулак,
Сверкнули алые рубины –
Сначала взять его в дубины!
Чтоб захотел в котёл дурак!»
«Что с остальными, государь?» -
Скуратов хищно облизнулся.
Иван, бледнея, улыбнулся:
«Ты этой ночью их попарь…
А утром всех на задний двор!
Без исповеди, и на плаху!
Рубить! Рубить! Кишки по шляху!
Подписан мною приговор!»
Кивнул Скуратов головой,
И на царя взглянул украдкой:
«Матёрый волк - его повадки…
Без Насти стал, что сам не свой».
Царь кубок приподнял к губам.
Опричникам: «Пляшите, други!
На выи - конские всем дуги!
Ворам на утро аз воздам!»
*Анастасия Захарьина - первая жена Ивана Грозного. Предположительно, была отравлена. Именно после её смерти, современниками царя отмечались изменения в его характере.