- Тс-с-с, - зычно протянул Митька и, вытащив из костра головешку, с ее помощью принялся всматриваться в ночную мглу. Все затихли.
- Гляди, мужики, утка на мой мотоцикл села, - прошептал он. И все согласились. – Я сейчас, только тс-с-с, - И Митька пополз к мотоциклу, на заднем сиденье которого сидела утка.
- Не успели на охоту приехать, сто грамм выпить, а дичь покою не дает. Повезет, видно, на зорьке, - мечтательно прошептал Костька.
- Ну, - согласился сосед, - может опрокинем, че Митьку ждать?
Но вот что-то треснуло у Митьки под животом: «Видно веточка», - подумал он.
Холодный предутренний ветерок повеял со стороны болота и шаля, забрался к Митьке за шиворот. Поеживаясь, Митька продолжал ползти без остановки к мотоциклу, к своему трехколесному другу, в коляске которого лежало ружье.
«И чего я его сразу не вытащил, - дерзал себя Митька. – Блин, целый крыжень или свиязь на мотоцикл сел. Может, подранок?»
Прошло полчаса. Наконец он дополз до мотоцикла не спугнув утку. Видно на костер смотрит, даже не двинулась. А может уже того, померла, но, навряд ли, тогда бы точно свалилась с сиденья.
Митька у коляски замер, даже вздохнуть боится, а воздуху не хватает, аж глаза полезли. Но не дышать. Залез в коляску рукой, нащупал ружье, и потихоньку потащил его к себе. А теперь назад, к патронташу.
Прошло еще тридцать минут, вот-вот рассвет начнется, а утка все сидит, вот дура.
Друзья встретили его сложив ладони с вытянутым большим пальцем, мол, молодец. Митьке сунули патрон, да не того колибра, блин, второй – тоже.
- Че сбрендили! – громким шепотом выругался Митрий, - давай из моего патронташа патрон!
- Тю, так он у тебя надет! - прошептал Костька.
- Блин, точно! Столько полз, а он вот где, - но не выругался, сдержался.
Прицелился. Рассветает, мушка хорошо видна. Ага, вот ты милая уточка, вот ты, дорогая, и на шулюмчик пойдешь. Жирненькая. Да ты и без клюва, как мои чучела. Вот совпадение. Как бы так стрельнуть, чтобы мотоцикл не зацепить. Вон как замерла.
Митька набрал в легкие побольше воздуха, прицелился и бахнул.
Блин, а утка на месте, промазал значит, вверх дробь ушла. Вытащил из патронташа новый патрон, вставил, Прицелился, а Костька его по плечу стучит, прицеливаться мешает. И когда Митька начал нажимать курок, мужики как рассмеются, что Митька вздрогнул и выпалил из ружья вверх.
- Митька, да ты че, того что ли? – вовсю ржет Костька с Мишкой и по земле катаются, за живот хватаются.
Смотрит Митька на утку, хорошо видна, солнышко лучами ее осветило.
- Че ржете? – взревел он.
- Да ты че, сбрендил? Это же твое чучело. Сам же его вытащил из рюкзака, когда самогон доставал с салом, еще и обматерил его.
- Точно, слушай. А самогон то выжрали, пока ползал?
- Не обижайся, так волновались, что и не заметили, как кончился. Кто ж думал, что это чучело!