Она всматривалась в зеркало и не могла решить: «Заметил Вася или не заметил?» – Нет, наверняка ничего не заметил, – шепотом успокаивала она себя. – Где ему! Способен ли он на такое?
Ей вспомнился шальной взгляд Васиных серовато-зеленых глаз и его ве-селая улыбка, с которой он, склонившись к ее плечу и подстраиваясь в такт семенящим шагам, говорил и говорил о том, как ему приятно проводить с ней время. Она даже чуть ли не ощутила его дыхание у своей щеки. Не вни-кая в смысл льстивых речей – мало ли что он может наговорить, чтобы при-влечь внимание! – она все же радовалась тому, что он говорит, не умолкая ни на мгновение. Ей была по душе такая ситуация – и она даже поежилась, когда вдруг вспомнила о Косте. Вспомнила невольно – и вздохнула с огор-чением. Красавец Костя был полной Васиной противоположностью. От не-го-то не дождешься жаркого дыхания вблизи настороженного ушка! Он молчит, молчит, шагая размашисто и деловито, а потом выдаст такую сен-тенцию насчет современного состояния – не погоды, нет! – глобального климата! – что при ясном солнце в глазах потемнеет. Скучища дикая! Кому-нибудь и когда-нибудь этот Костя может понравиться? – Да ну его! – Она даже плечом повела и дунула на плечо, как бы сдувая неприятные воспоми-нания.
Вася – совсем другое дело. Конечно, он весь какой-то нескладный и не-собранный, но с ним так весело! И не бывает иначе. У Васи никогда нет важной темы для разговора, у него всегда одни нелепости на уме и дурацкие шуточки на языке. Чего стоит хотя бы его глупое замечание о том, что, ока-зывается, глаза у нее сегодня (а вчера – что, не так было?) такие глубокие, что хочется в них соринкой влететь и со слезками вытечь обратно, как вол-ной выброшенная из темного омута на влажный берег задыхающаяся ры-бешка... Ну не паршивец ли – пожелать соринку в глаз!
«Напрасно я рассмеялась. Надо было немедленно обидеться. Ему по-зволь, так он завтра не то что соринкой, дорожным катком на тебя наедет!» - подумала она и снова глянула в зеркало. На нее смотрело озабоченное и ки-слое личико некоей малосимпатичной особы с линзами в глазах. Глаза у нее были родного карего цвета, но линзы придавали им яркий и выразительный голубовато-стальной оттенок. «О, чудовище, о, монстр!» – подумала она о себе с язвительной ухмылкой, но тут же спохватилась: «Зачем это я так о се-бе? Неужели заслуживаю? – Она даже вздрогнула. – Если я сама о себе так стану думать, то это очень скоро можно будет буквально прочесть на лице, как по бегущей рекламной строке. Нет, ничего он не заметил. Глаза выгля-дят так естественно! Как задумано природой, так и исполнено с тонким ис-кусством!» – Улыбнулась она и потянулась за вязаной кофтой.
На улице октябрь – это не шутка, вон как задувает! Ветер сметает листья почище дворника, выходишь из подъезда – и тебя встречает упругая воз-душная подушка, при ходьбе на которой почему-то никакого удобства не испытываешь...
Встретились они, как и всегда за последний месяц, на перекрестке у ин-ститута, на Горской. Вася был, как и всегда, дурашливо галантен и вызы-вающе, до абсурда остроумен. – А что еще от него можно ожидать?
Они пошли по проспекту по направлению к метро «Студенческая». Вася безудержно нашептывал ей в щеку всякие благоглупости и все норовил по-пасть в такт семенящим шагам. Впрочем, оттого что у них была разная час-тота шагов, нисколько их не раздражало и не утомляло. Было даже интерес-но и здорово, когда удавалось пару раз шагнуть в ногу.
Через квартал проходили мимо аптеки и оптики. Вася вдруг остановился, провел рукой по своим взъерошенным и непослушным волосам, и радостно заявил, что ему сегодня надо непременно зайти сюда. – И он полусогнутым пальцем небрежно показал на вывеску с аршинными буквами: «Оптика».
«Зачем это ему?» – с ужасом подумала она, но не могла же она вызвать подозрение своим отказом войти туда, где могла открыться ее тайна! Это было выше ее сил, и она смело и решительно рванула тугую дверь на себя, не давая это сделать услужливо изогнувшемуся Васе.
У прилавка Вася весело подмигнул миловидной продавщице и еще раз – лукаво – им обеим и... получил свой заказ. Это были великолепные линзы. Выйдя на улицу и жмурясь от порывов прохладного ветра, он сказал: - Ты знаешь, мне очень понравился цвет твоих глаз и я решил сделать себе точно такие же. Теперь у нас будут похожие глаза. Как тебе такое дело – по нраву?
И он рассмеялся – весело и заразительно, да так шумно, что с ближайше-го дерева слетело еще несколько осенних листьев. Ну что ты с ним подела-ешь? – таким, видно, уродился.
И тут она с удивлением обнаружила, что ей нисколько не мешают те са-мые злополучные линзы, которые изменили цвет ее карих глаз...