Германия глазами петербуржца. Моя эмиграция

           ЭМИГРАНТСКИЕ ТЕТРАДИ



















 





От автора:

«Записки эмигранта»– это дневниковые записи, выстроенные по сюжетной линии. В центре повествования –  наши люди на чужбине и их взаимоотношения с  местным населением. Очень нелегко завоевать свое место под солнцем. Автор на личных примерах показывает эмиграцию изнутри, высвечивая , как положительные ,  так и теневые стороны капиталистического мира. Книга может  являться  в какой-то степени пособием  для тех, кто собирается покинуть родину, и в чужой стране с абсолютно другой ментальностью строить свою  жизнь.  Все сюжеты пронизаны главной мыслью: «Эмиграция–не туризм». И прежде, чем паковать чемоданы, задайте себе вопрос: «Правильный ли Вы сделали выбор?» И , кто знает, может быть, некоторые из Вас , прочтя  эти записки, крепко задумаются над вопросом, стоит ли менять родину? Недаром ведь, известная русская пословица гласит: «В гостях хорошо - а дома лучше»

   ПРЕДИСЛОВИЕ:

  Я – старый петербуржец, по крайней мере имею право так себя называть, потому что жил на берегах Невы более семидесяти лет. Живу с семьей уже пять лет в эмиграции.  Более полувека я трудился в  Российской  национальной библиотеке  старшим  научным сотрудником библиографического отдела , имею ученую степень кандидата филологических наук.
В последнее время в разных издательствах России и Европы вышли в свет так называемые «записки эмигранта», в которых авторы в той или иной форме делятся своими  личными впечатлениями о новой стране обитания, эмоционально рассказывают о  возникших проблемах, связанных  с мало известным для них  западным миром.
Недавно я ознакомился с рукописью кельнского журналиста Бориса Бема.
В ней автор правдиво и бескомпромиссно изложил свое видение эмиграции. Чувствуется сразу, что он пишет правду. Истинного читателя не обманешь, он с первых строк может почувствовать фальшь, невежество, одним словом  «туфту». В своих записках  бывший петербуржец шаг за шагом ненавязчиво ведет нас по запутанному лабиринту жизни. Разные люди встречаются на его пути. Были и разочарования, и человеческие глупости, и просто – ошибки , которых , порой, трудно избежать  в бурлящей сумятице эмигрантского бытия. Автор не ищет оправдания своих поступков, он просто, по доброму , делится с нами своими переживаниями. В книге  органично переплетены сюжеты, из главы в главу переходят, как бы переливаясь из сосуда в сосуд, новые герои. Субъективная оценка событий автором разбавляется  и оценкой читателей. Так, автор приводит в социологических исследованиях  и иные  мнения,  местных немцев, и иностранцев ,живущих в Германии, по разным   аспектам их бытия. Читаешь эти жизненные истории страничка за страничкой и трудно оторваться,  не дочитав до конца. Так и хочется сказать от имени автора: « Свидетельство о себе». И это – очень правильное название…





Борис Кандель,  кандидат филологических наук, г. Кельн,ФРГ

 
 


 

   ЗАПИСКИ  ЭМИГРАНТА
   Кёльнские тетради
               
 

               
   ЗДРАВСТВУЙ, ГЕРМАНИЯ!

Итак, все хлопоты, связанные с отъездом позади, - в заграничном паспорте у меня красуется голографическая  вклейка с открытой визой и разрешением немецких властей на бессрочное постоянное место жительства. В приглашении указан и адрес центрального лагеря-распределителя в федеральной земле - Тюрингия. Я ткнул пальцем в карту и обнаружил, что столицей этой земли является город Эрфурт.
  На этом мои географические познания о государстве, о котором я знал понаслышке, были исчерпаны. Три тугие и тяжелые дорожные клеенчатые сумки, дипломат и пишущая машинка – вот весь мой нехитрый скарб, приготовленный в дорогу.
 Внизу у подъезда пофыркивал газами  блестящий, омытый весенним апрельским  дождем - «жигуленок». За рулем - мой приятель. Надо же, не поленился, встал в половине четвертого утра, чтобы отвезти меня в аэропорт «Пулково-2». Вылет самолета в восемь утра.
По утреннему Петербургу мы мчимся в аэропорт и я прощальным взглядом окидываю, ставшую уже родной Гражданку, ровную, как натянутая струна, ее центральную магистраль - Светлановский проспект…
 Аэропорт встретил почти безмолвием. У таможенной стойки зевал один единственный инспектор. Народу у стойки не было.
 Странно, - подумал я -ведь уже без малого семь утра. Видимо, пик нагрузки пришелся на ночь и сейчас наступил спад. К моему удивлению, таможенник, проверив  багаж, не задавая  лишних вопросов, шлепнул штамп в декларацию, и по доброму улыбнувшись, пожелал мне счастливого пути.
Пожилая старушка с умильным  взглядом бросила сумки на весы и вручила мне багажные бирки. Я пытался сунуть ей в руки ассигнацию, равную в эквиваленте 20 долларам США, за явный перегруз, но она вежливо отказалась. - Ты сынок не разбрасывайся деньгами, чай , на чужбину едешь ,-напутствовала меня сотрудница багажного отделения. Я очень удивился такому жесту  и с благодарностью посмотрел в след старухе.
В самолете летело очень мало народу. Видимо, не сезон. Среди пассажиров было несколько семей русских немцев, которые так же, как и я, отъезжали на Германские хлеба.
 То ли оттого, что я шибко нервничал перед отлетом, то ли оттого, что почти сутки не спал  - меня  сморило и я свалился, как убитый. Стюардесса долго меня будила и настояла на том, чтобы я съел аэрофлотовский завтрак…
 … Сквозь полудрему я ощутил, что шасси нашего самолета с приглушенным стуком ударились о бетонку. Народ захлопал в ладоши - это означало, что мы благополучно приземлились в столице Нижней Саксонии-городе Ганновере.
 Я мог лететь в Германию через Берлин или Лейпциг, но выбрал Ганновер из тех соображений, что в этих краях у меня жил племянник с семьей. Мне хотелось с ним повидаться и, конечно, черпнуть первый ковш информации из первых рук…
 Племянник встретил меня довольным взглядом и счастливой белозубой улыбкой. По всему было видно, что жизнью он вполне удовлетворен. Сытое холеное лицо, аккуратная стрижка и модная современная куртка спортивного покроя - ярко говорили о его относительном благополучии.
 Родственник приехал  в аэропорт на машине. За рулем сидел самодовольный молодой человек с оплывшим от жира лицом. Племянник подрядил его за семьдесят дойчмарок. Наш путь лежал в Хамельн. Это маленький провинциальный городишко - в шестидесяти  километрах от столицы земли Нижняя Саксония. Как рассказал мне по дороге родственник, Хамельн имел многовековую историю. Он поведал мне легенду    о  знаменитом крысолове ,который избавил город от нашествия грызунов, а жадный бургомистр города не заплатил  ему за работу ни пфеннига. Тогда в отместку, крысолов увел за собой все юное население города. К сожалению, неизвестна дальнейшая судьба крысолова. Эти события происходили во времена средневековья.
 …Сегодня, в наши дни, потомки вспомнили про крысолова-избавителя и на фронтоне башни городской ратуши, что стоит на центральной площади, организовали музыкальный кукольный театр. По выходным дням там показывают сказку  про героя - крысолова…
 Квартира племянника, куда мы приехали из аэропорта, поразила меня, российского обывателя, размерами - это были настоящие хоромы. Четыре комнаты, две из которых смежные, другие изолированные. Общая площадь квартиры - восемьдесят восемь квадратных метров. Она была обставлена приличной, но уже не новой мебелью. На окнах висели нарядные занавеси с рюшечками  и воланами.-Эту мебель мы получили со склада по талонам ,- пояснила мне жена племянника Людмила .- И на обзаведение  хозяйства мы получили немного денег .-Кроме того бесплатно привезли новые  холодильник, стиральную машину и электрическую плиту…
 Немецкий коммунизм,-восхитился я .-Не  удивляйся, -встрял в разговор племянник .- Немцы  достаточно милы и лояльны к нам, эмигрантам, но до известной степени. Они считают, что все должно быть, как у людей, но без излишеств. Если холодильник ,то самый простенький, без большой холодильной камеры, если стиральная машина, то без сушильного устройства. –Вот, посмотри, даже на светильники дали деньги, исходя из лимита двадцать марок на одну единицу .-И , конечно, пришлось доплачивать из своих средств. -Телевизор и видеомагнитофон местные чиновники считают предметами роскоши. –Однако, к кому из эмигрантов не загляни в гости -у каждого найдешь и мебель приличную, и аппаратуру, и даже компьютер. – А социальное пособие. Его на жизнь хватает ?- живо поинтересовался я. Племянник протянул мне листок. Это было свидетельство в цифрах о содержании. Я узнал, что за квартиру социаламт оплачивает 900 дойчмарок. Это вместе с горячей водой и отоплением. А за электричество и телефон нужно платить  из собственного кармана. На жизнь племянник с женой и сыном получали дополнительно тысячу триста марок. На скромную жизнь, по его словам, вполне хватает.  В течение года власти выделяют нам на семью полторы тысячи марок на одежду, так, что по большому счету грех жаловаться .- Не всю же жизнь мы будем сидеть на социале. Подучим язык и  будем искать работу. Лицо племянника светилось благодарностью к немецким властям за  заботу.
  … Три дня погостевав у родственника, я отправился дальше - меня ждал лагерь по приему эмигрантов…

ПЕРВЫЕ  ЗНАКОМСТВА…

Тюрингия меня встретила проливным дождем. Комендант общежития, изучив документы, проводил меня до транзитной комнаты. Это было огромное помещение, примерно в  сорок квадратных метров. В нем  размещалось не менее десятка металлических кроватей с деревянными спинками. Посередине комнаты стоял большой обеденный стол, по краям у стен прилепились  два  больших платяных шкафа. В углу стоял мало привлекательный утлый холодильник, напоминающий «Ладогу».
 Несколько пар любопытных глаз с вниманием глядели на меня. Я отряхнулся от дождя, снял плащ и представился. Моими соседями оказалась  одна семья азербайджанцев - молодой человек, бывший юрист и его юная беременная  жена - бывший музыкальный работник детского сада. Приехали они из Баку. Уже потом, когда мы познакомились поближе за рюмкой «чая», они поведали мне, что приехали сюда по еврейской эмиграции. Мне оставалось только догадываться, каким образом они получили выездные документы? Бабки решают все! - заключил мой новый знакомый. Азербайджанцы поделились со мной, что держат путь в Берлин и здесь ждут соответствующих разрешительных бумаг из Бонна. Другая пара представляла собой чету то ли казахов, то ли якутов. А может быть и киргизов. Для меня они все были на одно лицо. Они тоже приехали по еврейской линии. Оказалось, что они прибыли  сюда большой семьей в пятнадцать человек. Возглавляла семью бабушка, еврейка по национальности. Она и стала локомотивом, благодаря чему, вывезла из Киргизии  всю свою многочисленную родню. Прямо скажем, повезло и зятьям, и золовкам, и узкоглазым внукам. Разместилась эта семья по разным комнатам… Познакомился я и со своей землячкой из Санкт-Петербурга - переводчицей. С ее слов я узнал, что работала она старшим научным сотрудником в филиале Академии наук, знает пять иностранных языков. На вид она выглядела потрепанной старухой. Было ей за шестьдесят. Утомленные глаза выражали усталость, впалые щеки и заостренный кверху нос придавали старухе пренебрежительный вид, что никак не вязалось с ее интеллигентной профессией. Она очень много курила. Буквально, каждые тридцать минут бегала в туалет. Не смотря на свой возраст, женщина оказалась к тому же и бесцеремонна. Она имела дурацкую привычку читать по ночам, когда все люди уже отошли ко сну. Включит настольную лампу и читает. День проходит, все молчат, второй. На третью ночь азербайджанец равзразился в ее адрес  русским смачным матом. Все дружно захлопали, наконец-то отыскался защитник. После происшедшего инцидента старуха утихомирилась, видимо, толпа благотворно повлияла на нее...
  Не могу не рассказать и про одесского еврея  Зяму. К моему приезду, он считал себя старожилом - обитал в транзитке третью неделю. Зяма приехал в Германию одиночкой. Он бросил в Одессе семью, работы никакой не было. Пенсия нищенская. Раньше он был в городе «купи-продай» Занимался в свободное время частной торговлей на «Привозе» Так назывался один из крупных одесских рынков. Зяма перекупал у заезжих сельчан картошку по оптовой цене и торговал затем по своим розничным ценам…
  …Здесь, в эмиграции, Зяма тоже туго знал свое дело. В чемодане, что лежал под кроватью, он держал запасы спиртного и сигарет. С наступлением темноты к Зяме тянулись ходоки со всей общаги. Его бизнес процветал, все стороны были довольны. В общаге проживало свыше семисот человек, обеспечивая Зяме стабильный приварок. Он олицетворял все отрицательные черты человека вообще и еврея - в частности. В разговоре с ним так и хотелось назвать  барыгу «жидовской мордой». Старик постоянно своим неадекватным поведением нарывался на грубость со стороны проживающих. Пару раз ему даже чистили физиономию. –Я –горе еврейского народа ,-в сердцах признавался  незадачливый бизнесмен.
  В один из выходных я навострил лыжи в Гамбург. Там меня познакомили с маклером-специалистом по поиску жилья. Это был жуковатый мужик, примерно сорока лет, из русских. Похоже, у него были схвачены связи со многими ведомствами, курирующими жилищные вопросы. Мужичок посмотрел мой паспорт, выяснил, что я приписан, как крепостной к Тюрингии,   ответствовал: «Квартиру я Вам подберу, однако есть сложности с переменой земли. -Оставьте свой телефон, я перезвоню. -Мои услуги стоят три тысячи марок. Деньги  вперед -в день заключения договора.»…
Маклер позвонил мне в общагу ровно через два дня. Есть квартира в сорок пять квадратных метров ,-обрадовал меня он. -Срочно приезжайте в пятницу для подписания договора. На меня, как снежный ком, навалилась первая, но очень важная проблема. Однако, как ее решать?…
 Наивно полагая, что честность и прямота обескураживают и располагают к себе, я поделился мыслями с руководителем общежития господином Дитцем.
 Я попросил его на плохом немецком , чтобы он меня никуда  не отправлял, пока я не решу вопрос о переезде в Гамбург. Я просил отсрочки отправки в другое место жительства примерно на месяц. Гут, -заверил меня ляйтер.- Я пойду Вам навстречу.- Считайте, что мы с Вами договорились…
  На следующий  вечер  я вернулся с прогулки по поселку. На обеденном столе меня ждало письмо. От кого бы вы думали? Да, да от того самого ляйтера.
 Этот сраный немец предлагал мне к утру завтрашнего дня быть готовым к переезду  на новое место жительства в  тьму-таракань, здесь же в Тюрингии.
 Наутро я дисциплинированно стоял с багажом у двери вахтера и терпеливо ждал своей участи. Вышел ляйтер и , поздоровавшись со мной  кивком головы, дал  знак  рукой, чтобы я грузил вещи в его машину…
Мы ехали по очень  живописному серпантину дороги. И слева, и справа мелькали поля с пушистой травой, перемежаясь с фруктовыми садами и появившимися после зимнего пробуждения полевыми цветами. За всю дорогу шеф не проронил ни единого слова. Такого коварства, признаться, я  от него не ожидал. Всегда считая немцев педантичными и аккуратными, здесь я ошибался.
Это было далеко не первым моим разочарованием. В общежитии, где я жил, было много немцев -аусзидлеров. Среди них были  и степенные интеллигентные люди, были и представители сельских профессий. В общей толпе промелькнули и несколько пьяниц -шарамыжников и сквернословов. За  почти двухнедельное пребывание в первом лагере я успел многое увидеть и намотать, как говорится на «ус»…

В  КРАЮ ГОРИСТОМ И ЛЕСИСТОМ

Въехав в ограду неприметного  трехэтажного здания, ляйтер сделал протяжный гудок -его рука около минуты  нажимала на клаксон. Прибежал хаусмайстер  Ляйтер пять минут с ним о чем то говорил и, передав ему папку с документами, уехал, со мной он даже не попрощался. Хаусмайстер, видимо, меня ждал- ему звонили. Комната была приготовлена Я вошел в нее, поставил на пол багаж и осмотрелся, келья была небольшая -метров четырнадцать. Обстановка традиционна, как и в предыдущей общаге, только холодильник был размером побольше И маленькое преимущество-комната была рассчитана на одного проживающего.
 Находилось жилье на  «ердгешоссе», то есть по русски на первом этаже, рядом оказалась  кухня…Это было и хорошо, и плохо. Хорошо -что не  надо далеко ходить, плохо, что через коридор постоянно шастали жильцы, гремя посудой и всякой кухонной утварью.
 Ну, вот ты и приехал в Гамбург, господин хороший. -Варежку побольше и пошире разевай.- И верь во всем каждому  встречному…- Я клял себя последними словами  за проявленное легкомыслие и истязал  до истерики…
В дверь постучали. Это сосед , что напротив меня, пришел знакомиться. Я увидел пожилого седоволосого еврея с большой копной волос. Его настороженное лицо  с расчерченными морщинами и бегающие , подернутые нервным тиком глаза, выдавали его за человека очень похожим на «делаша», еще точнее, на рыночного делягу. Он стал говорить, что родом из Одессы. Я невольно вспомнил Зяму. Новый знакомец представился Марком. На вид ему было больше шестидесяти лет. В разговоре выяснилось, что был Марк в Одессе популярной личностью. Знал его, как он говорил, весь город. Руки моего нового знакомого были все в татуировках. Работал Марк до эмиграции директором обувной фабрики. Я сразу отметил  некоторые несоответствия- татуированные руки скорее указывали на принадлежность его владельца к уголовной среде,  на  бывшего руководителя предприятия он похож не был. Да и лексикон соседа скорей скорее напоминал урку с портового кичмана, нежели директора фабрики. Марк ненавязчиво пригласил меня к себе, в комнату напротив, и предложил выпить по несколько капель немецкого шнапса за знакомство. Одессит произвел на меня не самое лучшее впечатление, но поскольку он невольно стал моим первым знакомым, я не стал возражать и принял его гостеприимное приглашение.
  Захмелев, Марк стал разговорчивее. Его речь пересыпалась отборным матом и характерными местечковыми прибаутками. Он рассказал мне интимные подробности своей жизни, хвастался, каким был гулякой в молодости. Неожиданно он признался, что под пьяными парами частенько бивал свою дражайшую супругу и даже довел ее до инвалидности -в порыве ревности выбил у нее левый глаз. Супруга пожалела тогда отца двух детей и не стала возбуждать дела. Марк продолжал ее исправно дубасить и в конце концов бедная женщина то ли от болезней, то ли от побоев, почила в бозе. Сын Марка, который приехал в эмиграцию со своей семьей, жил на третьем этаже нашего общежития в большой комнате. Отношения сына и отца были натянутые. Отпрыск так и не  простил отцу смерти матери…
Официально лагерь назывался распределителем для еврейских эмигрантов. В хайме проживало восемьдесят человек, включая стариков, школьников и детей грудного возраста. Чисто еврейских было только четыре семьи, остальные оказались смешанными. Прогуливаясь по коридорам хайма, я то и дело замечал лица кавказской и казахской национальности, прибалтов из Литвы и Эстонии, молдаван. Создавалось железное впечатление , что евреями здесь и не пахнет. Из всех обитателей общежития  по внешним признакам на евреев «тянули» не больше четверти проживающих. Здесь я увидел такую же картину, как и в предыдущем лагере - глава семьи- пожилая  еврейка тащила за собой по нисходящей: детей , зятьев , невесток, внуков, и даже правнуков…
  Будучи не националистом, мне было без разницы, кто меня окружает. Еврей или половинка ,или представитель другой народности. Я трезво рассуждал что все приехавшие сюда люди, получившие статус эмигранта, имели на это  юридическое основание…
  Среди эмигрантов, с которыми я установил товарищеские отношения, был один интеллигентный человек, архитектор по профессии, кстати тоже из Одессы. Звали его Моисей Лазаревич Ласкер. Всю сознательную жизнь- более тридцати лет он потрубил в Норильске -строил жилые дома и объекты социально-бытового назначения в зоне вечной мерзлоты. Он был руководителем архитектурной мастерской. По стопам отца пошел и наследник. Окончив Новочеркасский инженерно-строительный институт  , сын тоже уехал в Норильск и больше десяти лет работал инженером-проектантом. Эта семья резко отличалась от  других постояльцев хайма прежде всего степенностью, подчеркнутой интеллигентностью. Я часто заходил к ним, беседовал, пользовал книги  из небольшой, но со вкусом подобранной библиотеки…
  Несколько слов хочу сказать еще об одном эмигранте, который приехал  из  Киева. Мужик высокого роста с интеллигентным лицом. Его роговые очки с дымчатыми стеклами очень шли к его добродушному лицу. «За глаза» его в хайме  прозвали «Горбачев». За манеру  вести разговор. А очки дополняли образ. Горбачев прослыл неунывающим мужиком. На вид ему было за пятьдесят -мы с ним оказались ровесниками. В Киеве он работал директором Еврейского театра. Звали его Владимиром Айзиковичем. Фамилия -Беспечный. Фамилия очень хорошо отражала внутреннее содержание этого человека. Он мог нести всякую чепуху, заразительно смеяться по поводу и , порой , без него, не смотря на  солидный возраст, мог свистеть ,как мальчишка и входить в контакт с кем угодно, даже с самим дьяволом. Его возраст никак не соответствовал поведению. В любую минуту он мог что-нибудь отчебучить. То стойку на голове сделает невпопад, то похлопает по мягкому месту проходящую мимо тетеньку с шуточным сопровождением. Но что удивительно. Этот человек не вызывал злобы. Как бы он себя не вел, раздражения не вызывал. Все привыкли к его балагурству и чудаковатому имиджу…
  Жил со мной на одном этаже один молодой человек, тоже из Петербурга. Моих земляков было в хайме человек десять. Приехал он с мамой. На вид ему было около тридцати лет. По специальности- программист. Вел себя он скромно, но достоинство подчеркнуто держал. У этого парня была воля и  амбициозность.
 Примечателен штрих к характеру этого эмигранта. Я еще недавно приехал, до конца обжиться на новом месте не успел, и постоянно одалживал у соседей швабру и совок -подмести комнату.  Случайно я встретил в коридоре молодого питерца и попросил одолжить на полчаса  атрибуты уборки. Он внимательно посмотрел мне в глаза и  ответил назидательным тоном: «Швабры и совки продаются в хозмаге. Нет никакой проблемы- просто  съездить и купить»… Комната у меня осталась в тот день неприбранной, а я сделал для себя вывод: по пустякам к соседям не обращаться.
  Наш хайм располагался глубоко в горах. Поселок находился на возвышенности -четыреста метров над уровнем моря. Это было живописное и очень красивое место . Палисадники местных жителей ухоженно шелестели весенними цветами. Вдоль немногочисленных улочек в стройный ряд вытянулись подстриженные кипарисы. В поселке наблюдалась абсолютная чистота- нигде не валялись обрывки бумажек, окурки и пустые банки из под Кока-колы. Повсюду  у обочины дорог стояли свежевыкрашенные урны. Чувствовалась забота местного бургомистра о санитарном состоянии поселка. Одно было плохо. Ближайший продовольственный магазин находился в семи километрах. А до железной дороги нужно было добираться автомобилем пятнадцать километров. В поселке ходил автобус. Его расписание движения оставляло желать лучшего. Автобус курсировал по деревенским маршрутам пять раз в день с интервалом движения в один час. Последний автобус уходил в шестнадцать часов.
В хайме во дворе стояло не менее десятка разных марок автомобилей: от « Оппеля »до «Мерседеса». Владельцами машин были слушатели языковых курсов. Немецкие власти в виде исключения разрешали вновь прибывшим  эмигрантам, посещающим курсы, иметь автомобиль. После окончания шестимесячного обучения, выпускники продавали машины новым поселенцам. Примерно каждые два месяца в хайм приезжало по две-три новые семьи. И столько же уезжало. Многие эмигранты искали себе постоянное жилье и работу в Тюрингии, а некоторые терпеливо ожидали разрешения вышестоящих чиновников на воссоединение с близкими родственниками, которые проживали на Западе…
 Будучи в Тюрингии, а эта земля находилась на территории бывшей ГДР, я как и многие другие одиночки, получал  интеграционное пособие в пятьсот семь марок. Пятьдесят марок высчитывали за жилье и электроэнергию. На остальные деньги  предстояло жить. Я уже говорил выше, что с общественным транспортом здесь были проблемы, Поэтому вопросы своей мобильности каждый решал сам по собственному усмотрению.    
 Владельцы  автомобилей с большим удовольствием возили пассажиров по любым направлениям -существовала твердая такса , не превышающая, кстати, стоимости проезда в общественном транспорте. Проехать в автобусе расстояние в двадцать пять километров -стоило четыре марки сорок пфеннигов в один конец. Наши ребята не борзели и брали с человека таксу, согласно стоимости билета, даже чуть меньше. Скидка делалась и тогда, когда все места в машине бронировались одной семьей. Кто же хотел ехать поодиночке, по причине отсутствия попутчиков, оплачивал полностью согласованный с водителем тариф…
К моему счастью, уже через месяц после приезда, была скомплектована новая учебная  языковая группа. В эту группу был зачислен и я. Среди «хаймовских» водителей  мы нашли троих, желающих подзаработать. В учебной группе было двенадцать человек. Мы разделились по четверо. Получилось три экипажа. Все оказались довольны. Водители получили гарантированный, не облагаемый налогами заработок в течение полугода, мы -комфортную доставку к месту учебы и обратно. Одновременно с началом учебы решились и продовольственные проблемы-  два раза в неделю после занятий мы организованно отоваривались продуктами и другими товарами хозяйственного обихода в больших супермаркетах маленького города Хайлегенштадта.
 С началом учебы у нас , курсантов, повысился социальный статус -мы стали получать стипендию в 900 дойчмарок в месяц.
  Учеба на курсах влила в меня новую энергетическую струю, наполнила жизнь содержанием. Раньше я до десяти утра мог валяться в постели и мучительно размышлять, чем бы заняться. Теперь мой распорядок следовал строго по расписанию. Вставал я по будильнику ровно в половине седьмого утра. Приводил себя в порядок, делал гимнастику, легко завтракал. В семь тридцать, мы как школяры , собирались у подъезда с портфелями, дипломатами, просто с сумками или с  полиэтиленовыми пакетами и весело галдя, рассаживались по машинам. Нас ждала временная  «Альма-матер».
  Обучали нашу группу два преподавателя -женщиы. Одна вела грамматику немецкого языка, другая прививала навыки разговорной речи. В классе нас соединили с группой немцев –аусзидлеров, их было восемь человек. Получился мирный и братский еврейско-немецкий союз. По этому поводу неугомонный балагур и весельчак Беспечный, который тоже оказался в группе, торжественно провозгласил лозунг: « Евреи и немцы-братья навек» Его шутка была отмечена аплодисментами...
 Я с азартом и рвением включился в учебный процесс. Учителя вели предмет исключительно на немецком языке. Моя предэмиграционная языковая подготовка была почти нулевой. Я знал в лучшем случае не больше двухсот слов, раньше изучал английский язык. С интересом и неподдельным вниманием я ловил каждый жест учителя. Когда до меня не доходил смысл отдельных слов, я  пытался  в уме воспроизвести  смысл  фразы чисто логическим путем. Мое  прилежание к учебе стало заметным для окружающих. При каждом удобном
случае, я мчался к доске и, громко о чем-то рассуждая, прислушивался к своему голосу -мой говор по немецки звучал неуверенно и с большим акцентом…
  Первые три месяца учебы пролетели почти незаметно. Знания стали прибавляться. Помимо школьных занятий языковое оцепенение  я пытался снимать и во вне рабочее время в пивных-«гаштетах». Просто заходил в пивнушку, выбирал себе в собеседники какого-нибудь захипованного немца с синяком под глазом, предлагал ему халявную кружку пива или даже две, и начинал неторопливую беседу. Услышав мою немецкую  речь, бомж попадал в замешательство , он плохо меня понимал и хлопал глазами, однако при этом причмокивал от удовольствия и с умилением смотрел мне в глаза…
… Когда по истечении трех месяцев нам устроили письменный экзамен -мы писали обычное письмо в произвольной форме, я оказался где-то в середнячках…
… Неожиданно на меня напала  депрессия. Я стал сильно уставать -в общежитии меня стало раздражать общение с  людьми, с которыми еще недавно я был в ровных отношениях. Это отразилось и на учебе. Я перестал быть внимательным на уроках. Депрессия настолько овладела мной, что я стал подумывать о смене обстановки…

КУРС  НА  ЗАПАД…

… В общаге многие мечтали сорваться на Запад. У одного из старожилов хайма -пожилого старика, приехавшего из солнечной Молдавии, я взял по случаю несколько телефонных номеров квартирных маклеров в разных землях Германии. Мне говорили, что маклера эти нечистые на руку, большинство из них- жулики и проходимцы. Выхода у меня не было, нужно было с чего то  начинать и я стал их обзванивать. Один маклер мне не понравился манерой ведения разговора, другой пообещал найти квартиру, но просил не ограничивать его во времени. Третий маклер оказался словоохотливым мужиком. Он сказал, что никаких проблем не видит, просто нужно найти работу….
  Осень была уже в самом разгаре -кончался октябрь. Деревья отряхали с себя пожелтевшие листья. В один из выходных я попросил знакомого «водилу» отвезти меня на железнодорожную станцию. Там я купил билет выходного дня и поехал на встречу с маклером в незнакомый мне доселе город Кельн. Дорога оказалась очень  неудобной. Через каждые два часа нужно было делать пересадки. Наконец, после семичасовой «скачки» по поездам, я прибыл в Кельн.
Маклер встречал меня на платформе. Это был мужик молодцеватого вида, коренастый и крепкий, на вид сорока пяти лет. Он предложил поехать к нему домой и  подробно обсудить детали переезда. Приехал я с дипломатом, никаких вещей с собой не брал. Мужик жил далеко от вокзала - мы ехали минут сорок..
Когда мы вышли из автобуса, нас окружила «поляна» высотных домов разной этажности- от восьми до двадцати шести, я специально посчитал. Улицы были усеяны разным мусором, мостовые были засыпаны обрывками бумаг и окурками. А когда я увидел нескольких негров с ослепительно белыми улыбками, шедшими нам навстречу, мне почудилось, что я нахожусь в одном из районов Нью-Йорка - Гарлеме. Я в Америке никогда не бывал, просто это был плод моей неуемной фантазии…
 Маклер жил в двухкомнатной квартире высотного дома. Роман, так звали моего нового знакомого, посмотрел мои документы. На всякий случай я захватил с собой и разрешение на работу, которое я выхлопотал в арбайтзамте  по месту жительства.
 … Значит так ,-подытожил предварительный разговор Роман. Предлагаю тебе остаться в Кельне .В понедельник я организую  больничный лист и мы вместе будем искать работу. Кстати, какая у тебя специальность? Я ответил, что в России много лет работал на различных административных должностях. К сожалению, рабочей квалификации по настоящему так и не приобрел. В молодости я немного работал слесарем на заводе. А потом самым тяжелым орудием труда на протяжении всей моей жизни стала авторучка. Все мои дипломы никуда не годились, потому что знания языка были ничтожны. Роман решил прощупать мои знания по языку и стал задавать  простые вопросы. Вначале я отвечал сносно, потом стал затрудняться в поисках новых слов, затем стал откровенно «плавать». –Для работы подсобником на каком-нибудь заводе сгодишься ,-сделал вывод Роман. Для этой работы твоих знаний вполне достаточно.- Придется  пару месяцев повкалывать физически.- Не боишься тяжелой работы? Я заверил его, что с божьей помощью выдюжу.
 Роман проинформировал меня, что путь, которым я иду, не совсем короткий. Чтобы достичь цели и официально переехать  в другую землю потребуется, как минимум ,месяца три. Он посоветовал мне вооружиться терпением и ждать.
    Свою работу Марк оценил в три тысячи дойчмарок. Деньги- по завершению дела. Такая постановка вопроса мне пришлась по душе и мы отметили встречу распитием  бутылки водки «Горбачефф»…
 В понедельник, как и обещал Марк, мы пошли к его знакомой-терапевту, благо у меня была медицинская страховка -ее я получил во время занятий на языковых курсах. Оформив больничный лист на неделю вперед, мы ринулись на поиски работы. За день мы обошли несколько посреднических фирм, занимающихся подбором  рабочего  персонала для организаций города. Вакансий нигде не было, но меня взяли на учет -в каждой фирме, которые мы посетили, я с помощью Романа заполнил  подробные анкеты…
… На следующее утро в квартире Романа раздался телефонный звонок. Сотрудница одного из бюро по трудоустройству  предложила работу и велела явиться на оформление. В офисе с помощью Романа я написал заявление. Мне была предложена вакансия «хельфера», то есть по русски- подсобника. Положили на душу -двенадцать марок в час. Это оказалось не очень густо. Обойдется !-ободрил Роман .- Два месяца - не два года, выдержишь…
 В этот же день с красочно оформленной папкой, в которой лежал мой первый рабочий контракт с работодателем, Роман заторопил меня в «гезельшафт» подписывать договор на квартиру. Маклер долго разговаривал с ляйтером конторы.  В результате переговоров мне была предложена маленькая однокомнатная квартира в 29 квадратных метров с довольно большой  месячной оплатой  -почти шестьсот дойчмарок. Я был далеко не в восторге, но Роман стал вешать мне на уши «лапшу», что по истечении нескольких месяцев он подберет мне  большую квартиру за те же деньги и в более комфортном районе .-Сейчас , главное выиграть время ,-заверил меня маклер.
… Так, с дипломатом в руках, я переступил порог своей новой пустой квартиры. Вечером Роман принес мне матрас, кружку, миску, вилку с ложкой, и маленькую кастрюльку. Оставшись один -я с досады заплакал,  завтра меня ожидал первый рабочий день…
 Будильник  прозвенел в четыре утра. Наскоро перекусив и запив сырой водой, я поспешил на работу. Автобусы еще не ходили. Роман начертил мне план, как пешком, через фермерское поле, пройти к трамвайной остановке. Я вышел из дома и по схеме пошагал в сторону поля. На дворе было холодно, в небе мерцали звезды. Я шел по дорожке, вдоль пашни и боялся сбиться с маршрута. А вот и железнодорожный мост.- Значит, иду правильно.  Я еще раз взглянул на схему. Через двадцать минут пути мимо меня проехал велосипедист. Я успел спросить его, правильно ли я иду к трамваю  и, к радости получил утвердительный ответ. Настроение улучшилось. Я заглянул в полиэтиленовый пакет -там лежали старый свитер, потертые джинсы и  изношенные  ботинки со стоптанными каблуками. Это был джентльменский набор моей рабочей  одежды…
 Контору я нашел почти без труда. Открыв массивную  дубовую дверь, я вошел к приемную. Там за овальным столом сидело человек семь народу. Одеты люди были по-рабочему. Увидев, что я несколько волнуюсь, ко мне подсел смугленький   мужичок. Он оказался иракцем. По- немецки он говорил хорошо -не в пример мне. Мы с ним  разговорились.  Рассказал ему, что приехал из России, в Кельне живу один. –Будем работать вместе ,-улыбнулся мне араб. –Ты кто по профессии ?- спросил он. Когда я сказал ,что у меня несколько профессий, и одна из них- журналист -расцвел в улыбке. Меня зовут Бадри, я бывший журналист газеты «Багдад». И чуть подумав, добавил: « Я -политический беженец».
 В комнату вошел чиновник и стал распределять , кто куда пойдет работать. Мы с Бадри и еще троими мужиками отправились на судоверфь тащить силовой кабель. Подвезли  нас на микроавтобусе к большому административному зданию. Там нас поджидал мордастый краснощекий мужик. Судя по его вальяжному поведению, это был прораб. По немецки эта должность  называлась «бауляйтер». Мы оказались на строительной площадке. Вдоль забора там стояли три большущих кабельных барабана. Прораб передал нас бригадиру, который повел  по лестнице на самый верх. Мы должны были тянуть и укладывать кабель.  Минут сорок прошло в ожидании. Мы с Бадри уже подумали, что о нас забыли. И вдруг снизу вверх в кабельный канал поползла «кишка». Нас быстренько распределили. Араб побежал вниз и стал проталкивать кабель вверх. По его команде я стал тянуть еще выше. Прокладка одной нитки заняла   около часа. Я работал на пределе возможностей. Во время протяжки отдыхать не полагалось. После прокладки очередной «нитки» наступал технологический перерыв на десять минут.
 Рабочий день на этом объекте был увеличенным . Как нам сообщили, будем работать десять с половиной часов, включая часовой обеденный перерыв...
… Когда в семнадцать тридцать был объявлен «фаерабенд», по русски -конец рабочего дня -мои руки стали деревянными -все ладони покрылись кровавыми мозолями. …Так, в муках прошел еще один рабочий день, а на третий, к своему счастью, я был переброшен на помощь к  связистам. Под рабочими рукавицами я стыдливо прятал перебинтованные, в пятнах крови, ладони.
 Была пятница, а это означало, что рабочий день окончится в полдень. После работы ко мне подошел мастер и сказал, что наша группа выполнила возложенный объем, и с понедельника мы снова поступаем в распоряжение нашей конторы…
  На выходные дни я  уехал к себе в Тюрингию. Позвонил в общежитие, попросил, чтобы на станции  меня встретили на машине.
 Ехал я обратно уже рабочим человеком, ясно осознавая стоящую перед собой цель. Прошло чуть больше недели, как я авантюрно уехал из хайма. Именно авантюрно. Разве мог я думать перед отъездом, что у меня все чисто и гладко получится ?..
 После утомительной дороги я принял душ, отмыл всю накопившуюся за эту долгую, напряженную, полную тревог неделю, грязь, и умиротворенно вздохнул. Впереди у меня были два месяца  напряженного  непривычного труда. Отвалявшись на койке всю субботу, в воскресенье я заспешил в Кельн. В дорогу я собрал две увесистые сумки -практически взял все необходимое. Комната продолжала числиться за мной, так как я еще не был снят с прописки. Мне  надлежало привезти из новой земли документы, позволяющие сделать открепление из Тюрингии.
  Соседи по общежитию по-доброму завидовали мне. Им по душе пришелся мой здоровый авантюризм…
  …В понедельник началась моя вторая рабочая неделя. На сей раз, меня послали  на маленький механический завод. Шофер нашей конторы любезно довез меня до нового места работы Переодевшись в рабочую одежду, я представился мастеру и отдал ему письменное распоряжение моего начальства. Приставили меня  помощником к одному поляку. Это был пожилой дядька, с виду лет пятидесяти пяти. Крепко скроенный, в рабочем фартуке, он был похож на кузнеца. Голову его венчала повязанная, как у   чеченцев косынка. –Руссише манн ,-сказал мне поляк.- Я немного знай русски язык. -Будем рапотать вместе.
Поляк трудился машинистом штамповочного пресса. Жил он в Германии уже много лет и говорил по-немецки, на мой взгляд, уверенно. Объяснив на полурусском, полунемецком языках, что я должен делать, я со старанием принялся за работу. Вначале у меня получалось все ладно. Подошел майстер. Поляк сказал ему , что все «зэйр гут». Напарник меня явно перехвалил. Через полтора часа, поменяв штампы, мы стали делать новую работу.
  Водитель автопогрузчика сгрузил на козлы четыре пачки с нарезанной металлической полосой. Длина одной полосы -шесть метров, толщина пять миллиметров. Задача состояла в том, чтобы взять полосу за края и одним махом положить ее на станину пресса и продвигать ее по длине вперед,  согласно технологическому режиму .Я взял полосу с одного края и по команде поляка сделал взмах руками. Полоса выгнулась, как змея, и никак не хотела ложиться на станину. С большим трудом мы одолели с ним одну пачку железа.
 … Епаный ты мудак ,-зло обратился ко мне коллега.- Если ты будеш так рапотать , завтра тебя выгнать отсюда… Он долго мне еще объяснял, как нужно держать  руки, как продвигать полосу во время  движения.  Поляк  в нудной манере читал мне нотацию и я поймал себя на мысли, что успел за столь короткое время его возненавидеть. Держи себя в руках ,-говорил я мысленно сам себе. -Собака лает -ветер уносит .- Не обращай на этого старого пердуна никакого внимания. -Твоя главная задача продержаться на службе как можно дольше и не сломаться. -Представь себе, что ты артист ,-внушал мне внутренний голос. -Ты играешь роль рабочего. -Ты должен хорошо ее сыграть, без фальши -
что было все, как в реальной жизни… Сдерживая себя, чтобы не нагрубить и не сказать чего-нибудь лишнего, мы снова приступили к работе. Постепенно мои движения становились правильными, окриков я  стал получать все меньше и меньше…
  В конце рабочего дня ко мне подошел майстер и попросил остаться сверхурочно. Нужен был подсобник на другом оборудовании -пневматических ножницах. Я мельком взглянул на поляка, тот мне бодро подмигнул. Я улыбнулся майстеру и дал согласие на «юберштунде», то есть сверхурочные…
 В  минуты перекура я познакомился с русскоязычным немцем. Звали его Францем. Жил он по счастливой случайности со мной в одном микрорайоне. Когда Франц узнал ,что  мы- соседи , любезно предложил мне место в своем автомобиле. -Утром я всегда к твоим услугам ,-сказал Франц .-А обратно, тебе придется возвращаться городским транспортом .-Я каждый день остаюсь сверхурочно. -У меня трое малых детей, их надо кормить…
  … Обстановка на работе складывалась для меня более менее  благоприятным образом. Моя контора держала меня пока на этом заводике, видимо, их шефу я пришелся по душе. На работе я прослыл безотказным работником. Меня гоняли, как вшивого по бане. То сегодня я хельфер у одного «манна», то перебросят помощником к другому специалисту. За короткое время я освоил и  многие другие  технологические операции , и мне уже было  не так страшно. Общение с людьми заставило   меня сосредоточиться на языке. Я уже хорошо понимал команды и умело реагировал, багаж языковых знаний неуклонно пополнялся. Изредка меня привлекали к сверхурочным работам, я старался не отказываться.
  Я очень боялся заболеть. Много лет я страдал радикулитом и каждый вечер на ночь в виде профилактики намазывался обезболивающей  мазью. Увольнение с работы по инициативе администрации сулило мне полный крах и путало все мои карты. Устроиться на работу в Германии, даже подсобником, дело не  всегда легкое. Во первых многие хозяева любят, чтобы у них трудились молодые , физически крепкие кадры, во вторых, зачем им иметь проблемы с иностранцами, в недостающей мере, владеющими языком?
Я старался по мере сил. И, признаюсь, пытался угодить каждому. Если имел свободную, случайную минуту простоя и меня просили в чем  нибудь помочь, я делал это с удовольствием и  с  приветливой улыбкой на лице…
 Как-то в пятницу , в полдень, в аккурат, перед «фаерабендом», ко мне подошел ляйтер завода, отвел в сторону и сказал: «Я больше месяца к Вам присматриваюсь, хэрр Майтине . –Мне нравится Ваше старание. Лицо ляйтера светилось благодушием. -Кстати , в цайтфирме Вас не обижают? Вопрос был задан, как говорится, не в лоб, а в глаз. В эту минуту мимо нас проходил Франц. Я попросил его, чтобы он в обтекаемой форме помог мне сформулировать ответ шефу. Узнав, что я получаю всего двенадцать марок в час, ляйтер поднял брови ,удивился и произнес: «Работайте и дальше, если Вам у нас нравится .-Я поговорю с вашим руководством ,чтобы вас не перебрасывали на другой объект. -Договорились? Ляйтер пожал мою испачканную металлом руку .- Поздравляю ,-сказал мне Франц. -Ты ему понравился .-Значит снимать отсюда тебя не будут…
… Вечером этого же дня я вынул из почтового ящика конверт. Там было письмо из моей фирмы. Мне предлагалось в понедельник в половине седьмого утра быть в бюро в связи с переброской на другой объект. Чуть не заплакав от досады, я с волнением в груди побежал домой к Францу, благо жил он в нескольких шагах от меня. Франц меня спокойно выслушал, прочитал письмо и сказал: "« Оставь мне конверт до завтра .- Утром я перезвоню шефу домой и договорюсь с ним. –Ты будешь дома после обеда? -спросил коллега. Я ответил, что идти мне некуда .-Я зайду к тебе завтра примерно часика в три .-Лады ? -Ни о чем не беспокойся!…
В субботу днем я дремал на матрасе. Приподняв голову, я услышал звонок в дверь. На пороге стоял улыбающийся Франц.-С тебя –гаштет  Шеф все устроил ,-заявил он -До конца месяца тебя никто не тронет, а после Нового года ляйтер оформит тебя хельфером на «фест» . Слово «фест» - означало- постоянно. –И еще.-Шеф будет платить тебе шестнадцать марок в час- Врубаешься?… Я был ошеломлен. Переходить на постоянную работу в фирму, где работал Франц, у меня не было планов. Становиться квалифицированным рабочим, тоже. Основная моя цель заключалась в том, чтобы официально переехать в  Кельн  и закрепиться в этой земле. А дальше, сидеть дома и долбить, долбить язык. Все остальные дела я оставлял на «потом». Поблагодарив знакомого за заботу, я предложил отметить это событие. Франц отказался, мотивируя тем, что ему еще нужно садиться за руль. Мы тепло попрощались…
  Я снова лег на матрас и стал рассуждать.-Ну и мудак  же ты, -говорил я сам себе. -И чего ты добился своей добросовестностью? -Сейчас тебя впрягут в телегу и будешь ты до гробовой доски работать на чужого дядю… -Ты для чего приехал в Германию? –Выучить язык и найти приличную работу.- А ты куда лезешь со своим радикулитом, гипертонией и прочими болячками?… Мой внутренний голос терзал меня на части. Дать согласие на постоянную работу -означало не только аванс на доверие. Мне была оказана возможность  трудиться на этом предприятии , на меня возлагалась надежда. Что знал ляйтер о моем здоровье, делая мне предложение? -Нет, как честный человек, я не имею права его подводить. Отработаю до Нового года ,- решил я .-После рождественских каникул съезжу в Тюрингию, «отмельдуюсь», то есть снимусь с прописки, стану жителем Кельна, затем уволюсь… Успокоившись, я принял решение и заснул…
 Близился Новый год. На работе было привычно и буднично,  я снова стоял у пресса. Поляк  перестал на меня кричать, наши отношения вернулись в мирную фазу….
  Я известил Романа о развитии событий и спросил у него, когда мы поедем в Тюрингию? Мне нужно было позаботиться об этом заранее, взять в бюро выходной день без сохранения содержания .-Вот сразу после новогодних праздников и поедем. -Ты , конечно, можешь ехать и один, нет , все таки нужна страховка, ты еще не твердо изъясняешься на немецком. Роман посмотрел мои финансовые документы- за предыдущий месяц я заработал грязными тысячу четыреста дойчмарок. Месяц оказался немножко неполным. В графе «нетто» стояла сумма в неполных девятьсот марок. Это было ничтожно мало. Шестьсот марок отнимала квартплата, сто марок -абонемент на транспорт, плюс затраты на телефон и электроэнергию. Германия-страна высоких налогов. Здесь не выгодно быть холостяком. Одиночки, в зависимости от суммы заработка платят налоги от тридцати до сорока пяти процентов…
… Прогремели рождественские и новогодние праздники. Я выхлопотал выходной, и вот мы мчимся поездом в Тюрингию. Поехали в воскресенье, по билету выходного дня . В дипломате у меня лежали все необходимые для снятия с прописки документы, настроение было веселым…
  На станции нас встречал бывший однокашник со шпрахкурсов Володя Ласкер. Он похвастался мне, что курсы успешно преодолены -сертификат об окончании получен. Сейчас он ждал направления на годичные курсы компьютерного дизайна. Володя рассказал, что в хайме много новых жильцов, а несколько старых постояльцев снялись с якоря и уехали на Запад под работу.
 В общаге меня встретили радушно, от вопросов не было отбоя.  Многих интересовал один рецепт, как поскорее выбраться из этой «дыры»…
  Рано утром в понедельник, подрядив одного молдавского еврея, мы с Романом поехали на машине в районный центр. Предстояло очень много дел. Нужно было побывать и отметиться, как минимум в пяти местах. Начали мы с паспортной службы. Чиновница очень долго вертела в руках мои документы-«митфертраг»-договор о жилье и рабочий контракт. Внимательно, цифра за цифрой проштудировала справку о зарплате за предыдущий месяц. По ее лицу чувствовалось, что она не настроена  меня  легко отпускать. Роман перекинулся с ней двумя-тремя репликами. Женщина взяла документы и ушла в другую комнату, очевидно, к шефу. Минут пятнадцать я нервно вышагивал по коридору и волновался. Наконец чиновница вышла. В руках она держала мой паспорт с вожделенным штампом, отменяющим  ограничения по проживанию . Я ликовал от того, что стал свободным… За два часа с лишним, мы с Романом побывали в арбайтзамте, на шпрахкурсах, там я получил справку о прослушанных часах, в сберкассе. В отделе прописки мне дали выписной лист Оставалось отметиться в страховой медицинской кассе и сдать комнату коменданту общежития.
  …Въехав на территорию хайма , я щедро расплатился с водителем.
  Хаусмайстер принял у меня комнату, я заплатил ему задолженность за два месяца, которые отсутствовал. Пришла попрощаться и жена коменданта -она работала здесь уборщицей. Я сбегал в комнату и принес «путцфрау» коробку шоколадных конфет. Мы с ней даже расцеловались…
Старик-молдаванин оставшись довольным чаевыми, неожиданно предложил свои услуги- добросить нас  с Романом и вещами до Кельна. Я с благодарностью принял предложение. Сумма оказалась приемлемой –в двести марок. Тепло попрощавшись с постояльцами хайма , мы тронулись в путь-Роман - домой, а я навстречу новой, полной тревог и волнений жизни. Кельну еще предстояло стать моим новым домом…
  На следующий день после работы мы встретились с Романом на трамвайной остановке и поехали в ратхауз оформлять прописку. Чиновница проверила бумаги, занесла данные в компьютер и выдала мне листок со штампом регистрации. Теперь я стал   официальным горожанином. Вечером мы с маклером отметили это событие. На радостях, что полдела сделано, я отстегнул ему, по наивности, половину причитавшегося гонорара вперед…
  … Переходить на постоянную работу в заводской коллектив, где трудился Франц, я не хотел по известным уже Вам причинам, поэтому , посетив в очередную пятницу свое бюро, я получил новый наряд на работу -в типографию.
  Хорошо, что так получилось ,-успокаивал я себя . Теперь больше не придется объясняться с ляйтером завода, пусть ищет нового рабочего. По крайней мере, так честнее…
… В типографии царил шум и грохот. Не возможно было разобрать человеческую речь. Я посмотрел на себя в зеркало -в огромных наушниках , плотно прилегающим к ушам, я смотрелся смешно. В мою работу входила укладка на поддоны пачек готовой печатной продукции и зарядка автоматов бумагой. Вначале у меня это получалось неуклюже, потом приспособился. И здесь повезло -я познакомился с русским немцем. Он тоже трудился хельфером.
 Немец помог мне быстро освоить новые немудреные обязанности…
… Как не  берег я спину, как не лелеял ее ,в один прекрасный день она меня подвела. Рабочий день подходил к концу. Я заторопился в душ. Уже помывшись, я стал обтираться полотенцем и вдруг почувствовал резкую боль в спине. Сделав еще шаг, подскользнулся  и упал. В таком скрюченном положении меня увидели рабочие. Я с гримасой на лице показал рукой на спину и еле вымолвил по русски: «Радикулит». Меня, видимо, поняли. Двое мужиков, уже принявших душ, оттащили меня на скамейку, что стояла рядом с моим шкафчиком. Приехал врач, осмотрел спину и сделал  обезболивающий укол. Через двадцать минут я почувствовал облегчение, боль отпустила. Доктор любезно предложил отвезти меня домой.  У подъезда моего дома доктор заботливо сунул мне в руки несколько  успокоительных таблеток…
 …Наутро я позвонил в фирму и сказал, что заболел.  Опасаясь, что мне могут записать прогул, я  пошел к врачу. Спина болела, правда не сильно.
 Доктор осмотрела спину, поколола тело иголочками, постучала молоточком и сделала заключение: «обострение хронического радикулита». Она выписала рецепты на лекарства и оформила больничный лист. В тот же день, согласно существующим немецким правилам, я отправил почтой оригинал освобождения от работы в фирму, а вкладыш к нему- в страховую медицинскую кассу.
 Каково же было мое удивление, когда, почувствовав себя лучше, на третий день болезни я спустился к почтовому ящику и обнаружил там письмо с работы.
Администрация бюро уведомляла меня о увольнении.
  Проболев десять дней и  залечив спину , я поехал на службу и оформил расчет.
 Встретили меня очень сухо и без проволочек вручили «кюндигунг»-бумагу о расторжении договора. Если бы я был на фирме постоянным работником, меня нельзя бы было так бесцеремонно уволить, мой же рабочий стаж был коротким и не достигал шести месяцев -именно после этого срока работники автоматически переводились на «фест»…
 Вечером я позвонил маклеру и сообщил  новости. –Вот мы и у конца маршрута ,-изрек в телефонную трубку Роман.- На днях мы пойдем с тобой в социаламт и ты встанешь на учет. Со дня подачи «антрага» будет начисляться  социальная помощь.- Так что гони бабки, вторую половину. Вечером, не подозревая никакого подвоха, я передал маклеру оставшуюся сумму.
 Прошло еще несколько дней. В один из вечеров позвонил встревоженный Роман. –Я был в социаламте , консультировался с чиновником.,-сообщил он мне. –Тебе нужно еще месячишко-полтора, поработать в другой цайтфирме. –Ты поторопился увольняться. Голос Романа был тихим и печальным.-Но я же взял расчет не по своей воле,- возразил я. Да, видимо, это мое упущение ,- согласился маклер Я должен был позвонить в контору и предупредить, чтобы не увольняли…
-Готовься еще немного поработать. -сейчас я обзвоню все конторы, где ты оставил анкеты, может быть найдем вакансию…
  Роман выполнил обещание и через пару дней ранним, морозным утром я шагал от трамвайной остановки по вновь прилагаемой схеме-шпаргалке к воротам знаменитой фирмы «Кока-Колы». Туда направило меня новое  бюро по трудоустройству…
Я оказался на тарном складе. Мне показали, как сортировать пустые бутылки и расставлять их по  ячейкам. Работа была нудная и
 однотонная. Вместе со мной трудились еще трое русских эмигрантов и один турок. Мои коллеги были не новичками, однако работали с прохладцей. Я обратил на это внимание уже через час работы. В один из устроенных ими перекуров, русский немец, на вид лет тридцати пяти, косая сажень в плечах, подошел ко мне и зло сказал: «Ты это отец, чего шустришь?- Видишь, мы отдыхаем , и ты должен отдыхать. -Ты что, не в коллективе работаешь? Я ему ответил, что не устал. И чтобы расставить по местам все точки над «и», заметил: «Здесь не бригада коммунистического труда», каждый работает за себя. –Мне нет никакого дела до Вашего отдыха- курите сколько душе угодно.-Я -кошка , которая гуляет сама по себе. –Понятно?
  Я с неприязнью посмотрел долговязому в глаза. Он выдержал мой взгляд и отошел. Коллеги тихо пошушукивались за моей спиной, порой, отпуская в мой адрес  ехидные колкости…
… Наступил февраль. На дворе была теплая погода, по- весеннему пригревало солнышко. Моих прежних коллег перебросили на другой объект. Теперь я работал в чисто турецкой компании .По русски турки не говорили, а по немецки лопотали так плохо, что к ним иногда подходил водитель автопогрузчика, тоже турок, и объяснял на своем языке, что надо делать.
Я постоянно не высыпался, так как поднимался каждый день в половине четвертого утра. Рабочий день начинался в шесть часов. Ходил я на работу все тем же маршрутом через поле и все время тепло вспоминал Франца. Теперь мне приходилось ездить на работу на трех видах транспорта, поездка в один конец занимала не менее полутора часов.
 Быт мой продолжал оставаться спартанским. Со свалки я притащил два стула и старый письменный стол. Взяв взаймы у питерского друга, что жил в Эссене, тысячу дойчмарок , купил себе новый цветной телевизор «Сони». На крыше дома, где я жил, была установлена русская антенна. Друзей и близких знакомых у меня в Кельне не было, поэтому телевизор стал моим истинным другом и братом…

МАКЛЕР  УМЫВАЕТ  РУКИ…

В конце февраля   на меня снова нашла депрессия. На работу я стал ходить, как на «эшафот». В одно из воскресений я решил для себя –все , баста! С работой хельфера пора кончать. Нужно заняться языком и восстановиться  на шпрахкурсах..
 В понедельник на работу я не пошел, а прямиком направился к врачу. У меня ничего не болело и я решил «дуркануться»- прикинуться больным. Врачу я сказал, что два дня назад перенес  высокую температуру, все выходные лежал в лежку и глотал таблетки. Врачиха измерила давление -от волнения оно подпрыгнуло до ста восьмидесяти. Нижний параметр остановился на отметке «сто». Докторша долго не мудрствуя, выписала мне два рецепта, вручила больничный лист и посоветовала посидеть несколько дней на постельном режиме. Отправив снова на работу и в страховую компанию письма, я стал  ожидать новых событий. «Кюндигунг» я получил на третий день. Позвонил Роману. Нужно было завершать операцию по постановке меня на «социал». Жена маклера меня обескуражила: она сказала, что Роман по неотложным делам уехал в Берлин на месяц. Для меня это оборачивалось бедой…
В доме, где я жил, для русско -язычного населения было открыто консультационное бюро. Там принимали переводчики, психологи, юрисконсульты. Со своей проблемой я обратился в бюро. Милая женщина лет тридцати, представившись Татьяной, выслушала меня, посмотрела документы и тут же позвонила в социаламт и заказала «термин». Я с мольбой в глазах попросил ее , чтобы она сходила со мной на прием к чиновнику, пообещав разумное вознаграждение. Татьяна вошла в мое положение и дала согласие. О Романе и его коварстве я ,конечно, умолчал, чтобы не выглядеть идиотом
… Чиовник принял нас в строго назначенное время. Это был совсем юный мальчик, на вид лет двадцати, не больше, возможно практикант. Он постоянно протирал фланелькой стекла своих роговых очков. Татьяна изложила ему суть дела. Молодой человек взглянул на бумаги и вышел из кабинета… Через несколько минут он вернулся и протянул Татьяне несколько анкет, которые нужно было заполнить.
 В коридоре, за  столом, переводчица помогла мне оформить бумаги. И мы вновь предстали перед очами  молодого чиновника. Он вынул из сейфа новую папку, положил туда все мои бумаги и велел явиться через десять дней.
 На прием к нему в очередной раз я пришел один, без Татьяны. Сотрудник вручил мне «кельнпасс»-так называемый билет социальщика , выписал чек в кассу на четыреста дойчмарок ,одновременно предупредив меня , что оплату квартиры он начнет только со следующего месяца. Я вышел из кабинета и довольный, и подавленный. Довольный, что , наконец, все устроилось, правда, без участия маклера. Подавленный -потому что был полностью обанкрочен .
  Все денежные запасы, отложенные мной на черный день, были «выжаты» Романом, а денег оплачивать текущий счет за квартиру у меня не было. Те четыреста марок, что я получил в кассе, предназначались мне на жизнь ,да и то-в экономном режиме.
  Придя домой, я вывернул все карманы -от покупки телевизора оставались триста марок. Я принял решение заплатить за квартиру, а на оставшиеся сто марок жить. Впереди у меня были две недели ожидания очередного месячного пособия и непомерные долги…
  Несколько дней я отсыпался, приходил в себя после перенесенных мытарств.
  Отдохнувший, я отправился в арбайтзамт и встал  на учет, как безработный.
 Сотрудник биржи труда поставил меня на лист ожидания новых шпрахкурсов, которые в силу сложившихся обстоятельств я не закончил в Тюрингии.
  Стал я задумываться и о своем быте. У меня появилось долгожданное время. Стыдно было жить в квартире  без мебели. Из всех удобств –холодильник , телевизор и электрическая плита. Причем холодильник и плита были старыми, оставленными предыдущими жильцами…
  В соседней квартире, что рядом со мной, проживала турецкая семья. Ее глава, добродушный сорокалетний мужичок низенького роста немножко говорил по русски. Он поведал мне, что его родной брат, живший в соседнем доме, задарма отдает мебель в связи с переездом на другую квартиру. Так, в моей келье появился  довольно приличный  велюровый диван , тумба под телевизор, обеденный стол-книжка, несколько стульев и очень симпатичный журнальный столик. Одна русская семья, что жила  ниже этажом, подарила мне  бывшие в употреблении, но внешне приличные занавески на окна.  Обстановка хорошо вписалась в размеры моей маленькой квартирки…

СНОВА  ЗА  ПАРТУ…
Не прошло и недели, как из арбайтзамта пришло письмо. Меня извещали, что с апреля начинает  заниматься  новая языковая группа и я в нее зачислен.
Я снова посетил  биржу труда и представил чиновнику справку о прослушанных часах на курсах в Тюрингии, там я проучился неполных четыре месяца, документы об образовании и получил направление  на учебу. В бумаге были обозначены сроки обучения с апреля по сентябрь включительно. Я вгляделся в документ и сразу обнаружил ошибку. Сотрудник, второпях, не обратил внимания, что мною уже пройден четырехмесячный курс обучения и дал мне документ на прохождение снова полного шестимесячного цикла. Я вернулся назад, указал чиновнику на его оплошность. Мужчина схватился за голову и стал меня благодарить за честность, затем взял в руки калькулятор, что-то подсчитал и  вручил мне новую бумагу, где были обозначены сроки обучения длительностью  в пятьдесят восемь календарных дней.
  … Когда я приступил к занятиям, то понял, что своей честностью и принципиальностью наказал в первую очередь самого себя. Работники школы оказались заправскими буквоедами и бюрократами. Положено учиться только два месяца, так и учись, неважно в какой группе . Главное, чтобы получилась итоговая цифра прослушанных часов. Определили меня в группу, которая стартовала в феврале. То есть к моему приходу  занималась только два месяца. И хотя я имел большой перерыв в учебе, понял ,что здесь мне делать нечего, ибо эта группа была только в начале пути и  изучаемый материал был мной уже пройден. –Ну что ж ,-решил я .-Повторение-мать учения, и заново окунулся в учебный процесс…
  Невольно мне вспомнились учителя , преподававшие немецкий язык в Тюрингии. Они в работе часто использовали разыгрывание диалогов, внедряли на занятиях дидактические игры, подходили к работе творчески. Здесь же было очень скучно. Занятия были расчитаны на курсантов –немцев -аусзидлеров, которые приехали в эмиграцию с уже приличным языковым багажом.
 Ученики сидели за партами без особой заинтересованности. Учителя гнали материал, абсолютно не думая о  его усвояемости.
 Я старался наверстать упущенное и поставил перед собой цель -самостоятельно продвинуться в изучении языка до уровня выпускника, прошедшего полный полугодовой курс обучения.
  Два месяца пролетели птицей. Накануне последнего дня занятий я подошел к классной руководительнице фрау Лемке с просьбой написать мне аттестацию. Группе, в которой я занимался предстояло еще два месяца занятий, а мне нужно было получить сертификат об окончании шпрахкурсов.
 Классная дама  попросила меня задержаться после уроков. Когда класс опустел, она положила передо мной черно-белую картинку и предложила  описать сюжет. Я сделал это без труда. Затем я ответил на несколько примитивных нетрудных вопросов. По поведению учительницы я понял, что беседует она со мной формально. Мысли ее были заняты совсем другим. –Аллес ,гут ,-прервала меня на полуслове фрау Лемке -Завтра в канцелярии вы сможете получить «цойгнис». –Аллес гуте! ,-сказала  она на прощание и проводила меня до двери.
  На следующий день в большой перерыв я притащил в класс пару бутылок ликера Амаретто» и две коробки конфет -отметить окончание учебы. Мы закрылись в классе и хором «вмазали» по этому поводу…
 В канцелярии школы меня ждало полное разочарование. Машинистка протянула мне две бумажки. Одну- справку о прослушанных часах , вторую -свидетельство об окончании курсов. Полновесного немецкого документа-сертификата, я так и не получил… Придется заняться самообразованием ,-подумал я. Я вышел на улицу и вдохнул свежего теплого майского воздуха. Теперь я стал свободным, у меня впереди  было много времени. Неторопливой походкой я направился к трамваю…
  … Я лежу на мягком велюровом диване и размышляю о жизни. Правильно ли я сделал, что бросил милый моему сердцу город Санкт-Петербург и уехал в эмиграцию? С началом горбачевской перестройки в стране  начали происходить перемены. Появился плюрализм мнений, стал  активно развиваться кооперативный сектор промышленности. Подошло время, когда командная экономика долгие  десятилетия держащие рубль в узде, стала разваливаться. Рыночная же экономика еще только начала заявлять 
 о себе. После  либерализации розничных цен прилавки магазинов наполнились товаром, однако шоковая терапия резко опустошила карманы народа и обесценила  трудовые вклады в сберкассах. После выхода в свет «чубайсовских» ваучеров, я попробовал стал собственником.  К полученному  приватизационному чеку я прикупил еще несколько ваучеров по сходной цене у  своих знакомых и вложил в несколько инвестиционных фондов. Напрасно я тешил себя иллюзиями. Вскоре эти фонды стали разваливаться,
 а полученные взамен ваучеров сертификаты акций оказались филькиной грамотой. К середине девяностых годов забуксовала и строительная индустрия.  Государственная фирма, в которой я трудился около десяти лет, развалилась, как карточный домик из-за отсутствия заказов .
Пытаясь не утонуть в море нарождающегося капитализма, я организовал свою собственную строительную контору. Но и она 
 лопнула , как мыльный  пузырь после двух лет существования, главным образом из-за непомерно высокого бремени налогов. Мне  было уже под пятьдесят лет, возраст далеко не мальчишеский. .На рынке труда требовались  свежие молодые специалисты, отошедшие от социалистических догм. Где-то в глубине души я пожалел о том, что рано родился. Будь я на десять-пятнадцать лет младше, не оказался бы выбитым из седла. Моя же жена, наоборот, приспособилась к новой жизни и нашла свою нишу. Сказалась и разница в возрасте -она была младше меня на полтора десятка лет.  Так, 1996 году я стал российским безработным. Семейная жизнь дала трещину- наши холодные с женой отношения в последние годы привели к разводу. Сын тем временем  учился в шестом классе и приносил хорошие отметки...
 Выбившись из седла ездока, я ощутил себя лишним: в обществе, в семье и в стране в целом. Долгие размышления на эту грустную тему привели меня к окончательному решению отъезда из страны…
  … Осматриваюсь вокруг. На окнах игриво колышатся занавески. Взгляд мой падает на лежащий на журнальном столике альбом . Листаю  страницы. Передо мной последнее фото сына. Здесь ему четырнадцать лет. Он перешел в десятый в класс с отличными и хорошими отметками. Мы ни на минуту не прекращаем с ним связи, обмениваемся письмами, звоним друг другу по телефону.
 В Германии я живу уже четвертый год. С большим трудом сменил опостылевшую квартиру. Обстановку в новом жилище тоже поменял. Мебель, что подарил мне на старой квартире сосед-турок, я так же отдал  новым эмигрантам. Я еще раз  вспоминаю  свой первый год  в Кельне. Память  снова  возвращает меня в недалекое прошлое…

НЕДЕЛЯ  НА  БОЛЬНИЧНОЙ  КОЙКЕ…

 … Окончив шпрахкурсы, я откровенно заскучал. Безделье давило на  психику, я постоянно находился в состоянии депрессии. Утром, вставая с постели, я не знал, чем себя занять. Бывало ,на неделе по два раза передвигал мебель по своей келье. При хорошем настрое брал в руки  учебник немецкого языка. Жил я тогда в турецком районе города. Повсюду можно было услышать русский 
 говор, здесь массово селились эмигранты, выходцы из СНГ. В контакт с  соотечественниками я вначале входил очень охотно. А потом, когда меня несколько раз облапошили за излишнюю доверчивость, стал  избирательнее.
 Однажды на улице я случайно встретил Романа. Взгляд его был испуганным, настороженные глаза бегали из стороны в сторону. Я безо всяких китайских церемоний со свойственной прямотой обрушился на маклера с претензиями. Мне было , что ему предъявить. Он фактически бросил меня, как щенка в воду посередине реки -доплывет, его счастье. Я предложил Роману по хорошему, вернуть часть денег назад , он усмехнулся в ответ.- Кто тебя просил давать деньги вперед?
  Маклер буквально убил меня этим вопросом. Опять из-за своей порядочности я остался в «дураках.» Поняв бессмысленность дискуссии, ибо доказательств его шарлатанства у меня не было, я сжав кулаки и обозвав жулика «сволочью», пошел дальше своей дорогой.
  Еще несколько раз я сталкивался с моральной  нечистоплотностью наших бывших граждан ,однако приобретенный опыт помогал  мне избегать неприятностей.- Нельзя думать  о  русских  эмигрантах негативно ,-направлял меня мой внутренний голос. Но то ли ,действуя по интуиции или по другим причинам, я, зачастую, услышав к себе ухарское обращение на русском, в целях самозащиты переходил на немецкий язык. Характерен один эпизод, происшедший со мной.
… Я возвращался домой с концерта московской эстрады. В зале был исключительно русский люд. Уже на площади, прилегающей к «штадтхалле», меня по русски окликнул мужской голос. Я не отреагировал. За спиной услышал ускоряющиеся шаги, на мое плечо  бесцеремонно легла тяжелая рука:
 «Мужик, извини, не найдется закурить?   Я обернулся. Это был молодой, лет двадцати пяти высокий детина, слегка «под шафе». Входить с ним в разговор у меня желания не было и я выпалил по немецки: «Ихь хабе кайн цигарет. –Шон драй йаре, ви ихь раухе нихьт».- Ну извиняй тогда. Парень отошел в сторону, а за спиной я услышал: « У, немец долбанный». Когда я  услышал вдогонку  эдакое пренебрежительное обращение, настроение поднялось.- Значит меня приняли за немца. Я вспомнил историю, связанную с тем ,как я бросил курить.
… В Германию я приехал заядлым курильщиком с более чем тридцатилетним стажем. Выкуривал, как правило, пачку сигарет «Мальборо» в день. Цена кусалась -пять дойчмарок, в России табак стоил значительно дешевле. Еще в Петербурге я делал множество попыток  избавиться от этой вредной привычки.
 Однажды был поставлен личный рекорд- перерыв в курении составил полтора месяца. Характера не хватило и я вновь поднес ко рту сигарету… В хайме, как я уже говорил, у меня сложились приятельские отношения  с Володей Ласкером.
 Он то и предложил мне бросить курить. А для того, чтобы была мотивация, он предложил поспорить на пятьсот марок. Кто первый закурит, будет считаться проигравшим. Контролировать друг друга нам было несложно. С утра мы с ним вместе сидели за одним столом в школе и изучали язык, во второй половине находились в одном общежитии. Каждый из нас мог войти друг к другу практически без стука. Первая неделя далась мне с большим трудом. На второй неделе  «табачной диеты» я простудился и в течении  полумесяца сильно кашлял. Это обстоятельство подавило  мое желание вновь затянуться дымком.
Когда истек месяц, я удивился результату,  и решил продолжить. Володя тоже стоически держался, никому не хотелось « попадать» на полштуки марок.
Соблазн снова закурить посетил меня , когда я мчался в поезде на встречу  к маклеру. К тому времени я перекрыл личный рекорд, он перевалил за три месяца. Это было моим большим достижением. Я выглянул в тамбур вагона, там один мужик дымил сигаретой. Казалось бы из под контроля я вышел, потерять пятьсот марок мне  не грозило. Я уже был готов стрельнуть закурить, как внутренний голос меня остановил: «Что ты делаешь? -Это же безумство после ста дней отвыкания возвращаться к старому… Я захлопнул дверь вагона и возвратился в кресло. Это поползновение закурить, оказалось последним.  Правда соблазнов  впереди было много, однако   желания взять в руки сигарету больше  не возникало.. Когда исполнилось два года, как я растоптал последний окурок, я пришел к выводу, что с пагубной привычкой распростился навсегда…
   … Стал накрапывать мелкий дождик. Я свернул с площади  к спуску в метро и  растворился в толпе.
… От постоянных дум, волнений и тревог, от неустроенности, меня стали посещать головные и затылочные боли. Я решил сделать ревизию здоровья и отправился к врачу. Доктор измерила давление, оно оказалось высоким. Кардиограмма тоже была не на высоте. А когда мне сообщили о результатах клинического анализа крови, я схватился за голову, появились проблемы и с печенью. Налицо был  полный «букет Абхазии». Доктор выписала мне лекарства. Я сел на диету- отказался от жирного мяса, масла, белого хлеба. Вес был ужасающий -результат  сытой эмигрантской жизни. Гипертония у вас- пожизненно- вынесла приговор врачиха. -Лекарства от давления  Вам придется принимать постоянно…
…Однажды в гости ко мне заехал племянник из Баварии. Тоже, бывший санкт –петербуржец , инженер по профессии. В России трудился прорабом на стройке, а здесь, побыв несколько месяцев на «социале» и едва освоив азы языка, пошел работать, куда бы вы думали? -уборщиком  на двенадцать дойчмарок в час. –Я не могу сидеть дома без дела ,-говорил родственник. Человек живет в движении… Я по доброму взглянул на него и про себя отметил, что не каждый человек сможет переступить через амбиции и , сломав психологический барьер , согласиться на такую работу. Племянником двигало осознание независимости. Он не захотел сидеть на шее у государства , не смотря на далеко не мальчишеский возраст. Родственник считал получение им социального пособия пощечиной…
  …Уезжая обратно в Баварию , племянник заметил: «Тебе нужно обратиться к Лор-врачу, ты плохо дышишь  ,слегка храпишь. И даже разговариваешь во сне.»
 Слова его запали в душу. Ко всем бедам присоединилась еще одна. Признаюсь, я не очень люблю ходить по врачам, но взяло любопытство и я решил проверить, что у меня с носом, тем более, что диагноз искривления носовой перегородки был поставлен , когда я был еще в детском возрасте.
 … Врач-Лор долго раздвигая щипцами  ноздри, осматривал через зеркало мой нос. Мнение его было категоричным: нужна операция. Взяв направление, я смиренно отправился  в больницу Забегая вперед скажу, что лучше бы я операции не   делал и обходил  злополучную больницу за многие километры, но об этом вы узнаете несколько позже…
  … В приемном отделении  врач  оформил  историю болезни и меня  поместили в трехместную палату с холодильником и цветным телевизором. На тумбочке я обнаружил телефон с индивидуальным номером Каждому больному родственники или  друзья могли позвонить прямо в больничную палату -это было удобно.. Соседями моими оказались местные немцы- чем не практика для языкового общения? Узнав, что я русский эмигрант, один  больной, пожилой немец, спустился в регистратуру и принес мне телефонную карту для переговоров стоимостью в двадцать марок. Я поблагодарил его за оказанную услугу…
  Операция мне была сделана уже на утро. Здесь в Германии , очень дорожат койко -местом. Каждый день пребывания в больнице обходится государству около восьмисот дойчмарок, поэтому больные подолгу не задерживаются. Если все протекает нормально, пациент на пятый-шестой день покидает клинику…
… Я проснулся после действия наркоза уже в палате. Из моего страдальца-носа торчали две пластмассовые трубочки. Я жадно ловил воздух открытым ртом. Настроение было подавленным. Весь день я провел в задумчивости, сверля взглядом потолок. На следующее утро я спросил у соседа, его звали Гюнтер, как я спал, не принес ли беспокойства соседям? Пожилой немец ответил, что ночь прошла тихо и завершил с улыбкой: «Аллес ист орднунг, кайн проблем»….
  Медицинский персонал относился к больным крайне доброжелательно. Каково же было  удивление, когда в мой день рождения, на третий день после операции, медсестра принесла и поставила на прикроватную тумбочку горшочек с кустиком красивых сиреневых цветочков и сказала в мой адрес несколько теплых слов. Кормили нас четыре раза в день. Питание было разнообразным и вкусным. Посетители не обременяли себя сумками  с продуктами, приносили в основном газеты, журналы, книги и цветы…
  … Из больницы я выписался на шестой день. Вместе с выписным эпикризом мне вручили и счет на оплату услуг на сто семьдесят дойчмарок. Эта сумма не покрывалась  моей страховой кассой, и  мне предстояло оплатить его из собственного кармана. Выписываясь  из больницы, я еще не знал, какую «бомбу» приготовит мне судьба? Я пел хвалебную оду немецкому здравоохранению и не подозревал, какую злую «шутку» сыграли со мной на операционном столе.
  … Спустя четыре месяца после операции и пройдя послеоперационный контроль в праксисе немецкого врача Мирбаха, я решил заглянуть  к русскоязычному специалисту Мильштейну.  По немецки я изъяснялся  еще  плохо и мне захотелось выслушать мнение врача на понятном мне с детства языке. –А где это вас, батенька, оперировали?- в глазах доктора искрился неподдельный интерес и удивление. Доктор только что окончил осмотр носа и озабоченно тер ладонью лысину. –Вас , похоже, студент-второкурсник резал. –Перегородка , как была искривлена, таковой и осталась, только три дырки добавились.- Сейчас  ваш нос стал похож на флейту.- Что же мне делать теперь? -задал  я вопрос к врачу.- Голову отрубить тому, кто делал операцию.- Это варвар и преступник.- Мне жаль вас,  уважаемый пациент.- Если бы вы пришли ко мне раньше, я бы посоветовал вам чудесного специалиста, а сейчас поздно пить «боржоми», когда почки отвалились. Неуместная шутка врача заставила меня всерьез задуматься .- Попробуйте закладывать в нос одну  новую  мазь, я выпишу рецепт, и зайдите ко мне для контроля  где нибудь в сентябре…

КАК  Я  СТАЛ  ИНОВЕРЦЕМ…

    … Я продолжал жить в захламленном и криминальном районе Кельна  в маленькой. квартирке и  в душе надеялся  на скорую смену жилья. Как-то в подъезде дома я столкнулся со своей русскоязычной соседкой, жившей со мной на одном этаже. Почему вы не записываетесь в члены еврейской общины ?- спросила меня пожилая женщина. –Там всем эмигрантам оказывают  интеграционную помощь, консультируют в вопросах поиска жилья, устраивают встречи с интересными  людьми.  Соседка на клочке  бумаги записала адрес синагоги. Любопытство взяло верх и я, заказав, предварительно «термин» постучался в дверь социального отдела  кельнской еврейской общины. Войдя в кабинет, я увидел вальяжно   развалившуюся в кресле чиновницу, бывшую соотечественницу.  Изучив мои метрики, копии о смерти родителей, она пообещала вызвать меня письмом на встречу с раввином.- Мы ревностно боремся за чистоту наших рядов ,-гордо сообщила  мне  она.-Раввин беседует с каждым вновь прибывшим еврейским эмигрантом индивидуально и только потом принимает окончательное решение. –А что, бывают случаи отказа приема в общину ,-полюбопытствовал я. Конечно, невозмутимо ответствовала дама. Все зависит от качества документов и личности  кандидата….
  Выйдя из кабинета я с иронией сравнил местные порядки приема в члены синагоги с   еще недавним  пополнением рядов  КПСС и нашел родственную связь: и  здесь и там - махровая  бюрократия…
 … Беседа с раввином была долгой, он беседовал со мной минут сорок. Поинтересовавшись, откуда я приехал, он с пристрастием стал перелопачивать мои документы. Не обошлось и без интимных вопросов. Служителя беспокоило, сделано ли у меня обрезание? Получив отрицательный ответ, раввин нахмурился. -Вам придется написать обязательство, что в ближайшем будущем вы  совершите этот религиозный обряд. Я покачал головой и дал понять священнику, что делать этого не намерен. –Я уже не в том возрасте, чтобы делать подобные процедуры ,-с вызовом и   повышенной интонацией ,-ответил я.- И с документами у вас не все в порядке. -Раввин взял в руки мое свидетельство о рождении . Дата выдачи- 1989 год. -А где подлинник свидетельства? Я долго и нудно стал объяснять  ему, что родители давно ушли в мир иной и я не знаю, куда затерялся подлинник. Немецкие власти признали меня евреем на основании существующих документов и я получил свидетельство контингентного беженца. С этой бумагой служитель тоже был ознакомлен. -Принесите , пожалуйста,  ваш военный билет, фотографии родителей, а так же адреса и телефоны ваших родственников в Германии. Выслушав раввина, я вскипел ,как самовар и еле сдерживая гнев, вышел из комнаты.
  Через пару дней по почте я получил письмо из синагоги, где был перечислен перечень якобы недостающих документов. Я не стал больше испытывать судьбу и  в очередной раз обращаться в синагогу. Не приняли, ну и хрен с ней , с этой общиной ,-успокаивал я себя .- Жил без нее «сто лет» , проживу еще «двести»…
Так, с легкой руки  кельнского раввина я был  признан неевреем или попросту иноверцем…
… И   ВНОВЬ  УЧЕБА.

  … Я продолжал страдать от безделья. Однажды вычитал в газете о продаже компьютера. Я позвонил. Владелец сказал, что процессору два  года и он в отличном состоянии. Мы сторговались с ним за определенную сумму и договорились вместе докупить клавиатуру с мышью и монитор. Кроме всего продавец обещал инсталлировать бесплатно программы и за небольшую плату обучить меня азам компьютерной грамотности. Продавец оказался специалистом-программистом. Занимались мы с ним два раза в неделю по два часа.  «Небольшая плата», названная мастером, вылилась в  почасовую оплату -двадцать марок в час. Такие деньги платить я был не в состоянии и после двух недель обучения, отказался от его услуг, доверившись книге-самоучителю для «чайников». Еще через месяц я практически освоил программу «Ворд» и уверенно стал выполнять  машинописные работы…

КВАРТИРНАЯ  ОДИССЕЯ…

  … Выходя  из квартиры на лестничную площадку, я порой испытывал чувство брезгливости. Площадка у  мусоропровода была превращена помойку. Уборщики дома -турки не успевали подметать. Я жил на седьмом этаже восьмиэтажного дома. В нашем доме вместе с турками, югославами, жили русские, цыгане и негры, немцы тоже жили, но было их немного. Словом, полный интернационал. На моем этаже, в длинном, как кишка коридоре, жили в основном турки и цыгане. Воздух был пропитан вонью и смрадом. Вынося помои на лестницу , соседей мало беспокоило, попал ли мусор в  шахту, или рассыпался на полу. Я неоднократно делал им замечания и показывал, что выносить отходы нужно в специальном полиэтиленовом пакете. Жильцы  виновато улыбаясь, извинялись и продолжали гадить дальше. В дом приходила и специальная санитарная комиссия….
 … Я пока нигде не работал, получал интеграционное пособие и полностью зависел от социаламта. В мучительных думах, как выбраться из этого «ада» я написал отчаянное письмо  чиновнику из своего ведомства, мотивируя ухудшением состояния здоровья. Вскоре я получил ответ из социальной службы, в котором  я узрел намек на то, что переезд на другую квартиру в виде исключения возможен, но только по медицинским показаниям.
 Я моментально вспомнил о всех своих болячках и молнией побежал на медицинскую экспертизу. Врач-югослав посмотрел заключение , сделанное моим «хаусарцтем», измерил давление и даже выслушал сердце, легкие, после чего написал рекомендацию в жилищное ведомство о том, что я нуждаюсь в увеличении площади согласно нормативам до сорока пяти-пятидесяти квадратных метров…
 Социаламт  отреагировал на решение комиссии положительно, выслав мне почтой «добро» на переезд. На этом  жилищная «Одиссея» только начиналась    и я остановлюсь здесь  несколько подробней.
Купив в газетном киоске кипу немецких газет, я углубился в чтение раздела объявлений по найму жилья. Выписав несколько вариантов, я стал обзванивать  владельцев.  Услышав мою немецкую речь, да еще с сильным акцентом, хозяева квартир извинялись и бросали трубки- никто не хотел иметь дело с иностранцами. Однажды мне повезло - я дозвонился до хозяина и договорился о встрече. Неожиданно, владелец задал мне вопрос о том, где я работаю. Я набрал в рот воды и замолчал. Говорить , что я  «сижу» на социале , посчитал неудобным…
 Каждый день, в течении двух месяцев, я ходил по  «гезельшафтам» , как на работу. Все было бесполезно. Квартир свободных было много, однако никто со мной не хотел иметь никаких дел. Несколько позже я понял причину такой тактики. Каждый «гезельшафт» курировали маклера - посредники. Освободившаяся площадь в жилом  фонде шла исключительно через их руки.
За свои услуги «черные» маклера брали вознаграждение наличными, минуя налогообложение, так называемый провизион . С массовой эмиграцией советских евреев в Германию, получил расцвет коррупции в жилищно-коммунальной сфере….
 Квартиру в итоге я взял приступом ,  как говорится не мытьем , так катаньем. Помогла одна женщина, приехавшая из Кишинева. Она хорошо знала немецкий язык и имела знакомства в жилищных ведомствах. Не прошло и трех дней после моей заявки , как она мне позвонила и предложила свободную  крупногабаритную квартиру требуемого метража в  тихом зеленом районе Кельна. Я уплатил ей провизион наличными –тысячу марок. Все стороны остались довольны. Так , во второй раз  я стал новоселом…
 … Вы уже знаете, дорогой читатель, из прочитанного , что  я перенес на первый взгляд простую и  технологичную операцию на носовой перегородке.  Кто бы мог подумать, что вокруг этого, казалось, ординарного события развернется война. Сюда будут вовлечены и врачи, и юристы, чиновники высоких рангов. Но об этом и многом другом вы сможете узнать в моей следующей тетради…

Тетрадь вторая

ВИЗИТ  К  АДВОКАТУ.

  На контрольный осмотр к доктору Мильштейну осенью я  пойти не смог -был занят переездом на новую квартиру  и занимался домашними хлопотами. Вспомнив о нашем с ним последнем  разговоре, я посетил доктора в декабре ,накануне рождественских каникул. Он еще раз внимательно осмотрел нос и сказал, что большего сделать ничего нельзя, вторая операция эффекта не даст. Кстати, а как вы спите? -спросил доктор. Я ответил, что сон у меня  стал беспокойным -среди ночи  несколько раз просыпаюсь.- Вам необходимо пройти исследование в лаборатории сна, для этого нужно полежать в стационаре дня два-три. -Возможно,  развился синдром апноэ, так называется кратковременная остановка  дыхания во время сна.-  Возьмите у вашего домашнего врача  направление, она знает , как это делается… Я спросил у врача, следует ли мне подать в суд на возмещение  морального  ущерба в связи с послеоперационными последствиями? Доктор задумался. - Здесь, в Германии –большая корпоративность в  медицинской среде. Шанс выиграть дело  -не очень большой .- Впрочем , попробуйте ,-доктор снял очки, протер их тряпочкой и продолжил: «Нужен опытный, знающий дело адвокат. -Ни в коем случае не обращайтесь к русскоязычным «рехтанвальтам», только к местным немцам.
  -Желаю вам удачи  в вашем нелегком начинании ,-доктор снова протянул мне свежий рецепт на новую мазь…
… Идти к немецкому адвокату с моим знанием языка не имело смысла, поэтому я занялся поиском переводчика. Знакомые порекомендовали мне обратиться к одному пожилому еврею, бывшему врачу, он приехал из Киева и жил здесь уже много лет, немецким владел почти в совершенстве. Изложив суть дела, я предложил переводчику стать посредником между мной и адвокатом на всем протяжении бумажной волокиты, вплоть до суда, если до этого дойдет дело.
 Старик  согласился, но заломил немыслимую цену- тридцать марок в час . Поднять такую оплату я был не в состоянии и мы  расстались. На протяжении нескольких дней я  обзвонил  по телефону потенциальных «дольметчеров», все  как один назначали «неподъемые» цены. Повезло- случайно.  Однажды я пришел в гости к одному бывшему москвичу и познакомился там с немцем --аусзидлером. Это был интеллигентный пожилой мужчина, примерно семидесяти лет , посещающий католическую церковь. Я поделился с немцем, его звали Гербертом, своей бедой, и он неожиданно откликнулся, не потребовав за услуги ни пфеннига .-Бог велел не оставлять в беде слабого ,-вымолвил Герберт и протянул мне руку .- Назначайте термин к адвокату…
 Найти  адвоката –оказалось делом не простым. Мы с новым знакомцем Гербертом перелистали телефонную книгу и обзвонили добрый десяток номеров. Никто не хотел влезать в медицинские дела. Наконец, нашелся смельчак. Им  стал некто доктор Хенсе  -адвокат с ученой степенью. В беседе с ним выяснилось ,что подобные дела он вел и имеет  накопленный опыт. Герберт договорился с адвокатом о встрече…
… Рехтанвальт принял нас очень радушно. Я во всех мельчайших подробностях изложил адвокату фабулу дела и со всей хронологией посвятил его  свою историю. Судя по вопросам , которые задавал мне доктор Хенсе , я определил, что он опытный специалист. Он постоянно связывался по « хэнди», очевидно, со своим помощником  и  давал ему распоряжения.  По совету адвоката  мы  составили  жалобу в «гудахтэнкомиссион», так называется медицинская экспертиза в Германии. Я спросил адвоката, имею ли я шансы на успех? Он ответил, что главную точку в этом деле должны поставить медицинские эксперты. Оставалось только верить в объективность проверки и ждать. Как отметил доктор Хенсе, дела такого рода тянутся месяцами и нужно вооружиться терпением. –Вы можете не волноваться ,-сказал на прощание адвокат- .Срок давности по медицинским  ошибкам составляет три года. -Своим протестом в адрес медицинской экспертизы вы приостановили срок давности. -Теперь, если факты найдут подтверждение, дело получит судебную перспективу. -По мере поступления ко мне  ответов на  запросы, я буду вас знакомить незамедлительно… Мы с Гербертом вышли из праксиса рехтанвальта  в приподнятом настроении,  беседа с ним прибавила мне оптимизма…
               
ШЕФ  КЛИНИКИ  МАНЕВРИРУЕТ…

В конце января из почтового ящика я вынул конверт. Это было письмо от адвоката. Суть письма сводилась к следующему. Послав запрос в клинику, где мне делали операцию, защитник получил ответ, вернее отписку от руководителя клиники, профессора Пруса. Шеф клиники информировал, что действительно пациент  был прооперирован по поводу искривления носовой перегородки, случай оказался сложным  и  больной, то есть я был накануне письменно предупрежден о возможных нежелательных последствиях хирургического вмешательства. Профессор сетовал ,что после выписки больной исчез с горизонта, в клинике больше не появлялся и о его судьбе ему ничего не известно. Действия врача , проводившего операцию он оценил, как правильные. Что касается трех отверстий в  перегородке, профессор  мотивировал  тем, что оператор работал в условиях  сложного случая с очень тонкой тканью…
 С первого и до последнего слова  это послание было пронизано желанием защитить честь мундира… Еще раз вникнув в текст письма, который я переводил буквально пословно со словарем,  я вновь задумался.
- По силам ли мне побороть такой колосс -немецкую корпорацию в области здравоохранения ? Я дал почитать письмо Герберту, он указал мне на   ошибки, сделанные в  переводе. Смысл же  письма я перевел правильно.
 … Меня разобрало зло. Профессор нагло врал. По крайней мере , я уличил его во лжи в  двух моментах. Во- первых. Накануне операции ко мне действительно подходила медицинская работница, врачом она была или медсестрой мне, к сожалению, не было известно. Она  положила передо мной текст расписки на немецком языке, которую я должен был подписать. Я оказался в замешательстве. Не зная  содержания бумаги, я попросил предоставить мне дольметчера. Женщина дала понять, что подписание бумажки - простая формальность. Речь в ней ,якобы идет только о наркозе. Поверив работнице, я подписал расписку. Получилось , что  меня  ввели в заблуждение и тут же сделали козлом отпущения. Такого коварства от немецкой медицины я не ожидал…
 Второй прокол профессора заключался в его заверении, что он  никогда больше меня в клинике  после операции не видел. На следующий день после беседы с доктором Мильштейном я сделал тщетную попытку встретиться с «оберартцем» Лор-отделения, где мне делали  операцию.
    Прождав у его кабинета добрый час, я направился в приемную профессора Пруса. Секретарше я  назвал свою фамилию , сказал, что являюсь  оперированным пациентом и у меня к профессору есть  вопросы, касающиеся  моего здоровья.
 Она исчезла за дверьми шефа и вскоре, выйдя оттуда , спросила, есть ли у меня приватная медицинская страховка? Я  пожал плечами -в кармане у меня лежала пластиковая карточка  фирмы ДАК с недорогой страховкой. –Профессор не сможет вас принять ,-надменно сказала секретарша .- Он принимает больных в условленное время  и  только с приватным полисом. Я потоптался в приемной и вышел  в коридор , словно оплеванный…
  Я решил написать профессору письмо, дал свою оценку его отписке к адвокату. Я просил шефа клиники Лор выслать мне почтой дооперационный снимок носа, сделанный за сутки до операции, ксерокопию моей расписки и ксерокопию протокола операции. Герберт перевел письмо на немецкий язык, я набрал текст на компьютере и отослал в клинику.
 Напрасно я ждал от него ответа. Профессор затаился и, видимо, ожидал результатов из «гудахтэкомиссиона»…
  Сидеть и почивать на лаврах я не хотел. Посетив однажды своего домашнего врача доктора Гросс , я попросил направление в лабораторию по исследованию сна и заказал туда термин.
  … В лаборатории , куда я пришел с одной девушкой-переводчицей, Герберт в это время был в отъезде, мне вручили несколько анкет с большим вопросником.
 Около часа я сидел в коридоре и отвечал  на медицинские тесты.
 Меня вызвали в кабинет. За столом сидела женщина средних лет с приятным добродушным лицом. Я через Ларису, так звали переводчицу,  рассказал доктору о картине своей болезни. Она сказала , что их лаборатория является базовым научным центром и им небезынтересна  моя ситуация. Врачиха назначила мне  госпитализацию в лабораторию на  середину весны…
ДОКТОР  ХЕНСЕ  НА РАСПУТЬЕ,,,

  Жизнь между тем шла своим чередом. Я сидел дома и корпел над учебниками языка. Занятие это можно смело назвать мартышкиным трудом, если не подкреплять  полученные знания практикой разговорной речи. Я жил в немецком  невысоком доме, где проживало всего четыре русскоязычные семьи.
 Немцы, как и  наши  эмигранты, живут обособленно, никого не пуская в свой мир. Все мое общение с соседями- «гутэн моргэн», если это утро, «гутэн таг», если –день, и «гутэн абенд», если время  суток приходится на вечер. Я пытался завести знакомство с одним старичком-соседом, местным немцем. Приглашал его в гости на рюмку «чая», он вежливо отказался. Попасть же к немцу в гости - нужно хорошо постараться. Для этого следует обладать приличными знаниями языка и суметь  чем-то особенным расположить к себе. Я живу в доме, где в подавляющем большинстве- народ пожилого и старческого возраста.
Люди, как правило, мало контактные, и консервативные по  менталитету.
 Русские  эмигранты тоже в силу определенных причин не всегда идут на близкий контакт. Будучи человеком коммуникабельным, я испытывал   недостаток в общении. Все мои друзья и приятели остались в России, здесь же приобрести близких по духу и интересам людей, представляется большой проблемой, ибо выбор  мизерный. Проиллюстрирую на  конкретном  примере.
 В городе, где я живу, есть клуб российско-немецкой культуры. Там проводятся встречи с поэтами, композиторами и музыкантами, демонстрируются русские кинофильмы. В один из таких вечеров я пришел на устный выпуск русской газеты «Партнер». Выступал главный редактор, журналисты газеты, постоянные авторы ежемесячника. За столом вместе со мной сидела семейная парочка уже немолодых людей,  которая приехала из  Киева много лет назад.  И муж, и жена благополучно интегрировались в немецкую жизнь  и работали -он программистом в компьютерной фирме, его половина- марктляйтером в продуктовом магазине. Узнав, что я приехал из Санкт-Петербурга , занимаюсь литературно-журналистской деятельностью и пишу пока «в стол»,  живо заинтересовались. Я бесхитростно рассказал  соседя по столу о чем пишу, поделился творческими планами. В конце вечера  бывшие киевляне написали на клочке бумаги номер своего телефона , я открыл портмоне и передал  на взаимной основе свою визитную карточку. Они просили связаться с ними на следующей неделе. Прошло дней десять. Я уже стал забывать ту случайную встречу. Клочок бумажки с номером телефона выпал как-то из портмоне, я невольно вспомнил киевского компьютерщика. У меня как раз,  компьютер стал давать сбои и я решил обратиться за консультацией, повод казался очень удачным. Я набрал номер телефона. Трубку снял мужчина, звали его Арнольд.
 Я представился, напомнил о себе и поделился с ним своей «бедой». Арнольд долго не мог понять с кем он разговаривает , а когда, наконец, понял, в его голосе появился металл, он ответил , что очень  занят, консультаций не дает, и вообще просил больше не беспокоить. В недоумении я повесил трубку…
… Однажды в метро я увидел, как один , очевидно, русскоязычный гражданин, размахивая руками пытался на пальцах что-то спросить у удивленной старушки, которая его не понимала. Я поспешил на помощь. Мужчина спрашивал, как доехать до такой-то улицы. Я жил уже в Кельне три  года и знал этот район.
 Я объяснил, каким видом транспорта он сможет доехать до нужной ему улицы.
  Мужик бесцеремонно начал ко мне приставать,  навязывая знакомство.. Я ответил, что очень спешу. Он нервно назвал номер своего телефона, надеясь, что я запомню. Я улыбнулся ему, пожелал счастливого пути  и  еле успел вскочить на подножку поезда. Вот такие крайности. Психология человеческой личности таит в себе много неизвестных, особенно подобные странности  поведения  наблюдаются у свежеиспеченных эмигрантов, которые только что приехали в страну , для которых –все в диковинку…
… Однажды, находясь в гостях у Герберта, я попросил его связаться с моим адвокатом, узнать, как движутся дела. Одновременно я хотел поставить доктора Хенсе в известность, что и сам времени зря не теряю и самостоятельно собираю доказательную базу. Герберт сообщил рехтанвальту о моей предстоящей весной госпитализации в «шлафлабор»- лабораторию сна. Адвокат просил выслать в его адрес копии  бумаг… Каково же было мое удивление, когда примерно недели через две, я получил копию письма доктора Хенсе в адрес «гудахтэнкомиссион», в котором он ставит комиссию в известность о моей предстоящей госпитализации в лабораторию по изучению сна. Я впал в отчаяние. Поделившись с адвокатом о своих ближайших планах , я фактически  утратил возможность  получить в больнице  ясную, без купюр, и объективную
картину состояния  здоровья. Теперь медкомиссия наверняка свяжется с лабораторией  и они между собой смогут договориться. Злость клокотала у меня в груди. Я позвонил Герберту  и убедил его  созвониться    с защитником. Целесообразность моей  предстоящей госпитализации  была поставлена под сомнение.
  Герберт отзвонился  мне минут через двадцать. Адвокат , к счастью, был на месте. Высказав рехтанвальту мою озабоченность, Герберт получил от доктора Хенсе  ответ, что такова практика делопроизводства и стороны обязаны  в рамках закона  обмениваться той или иной  важной информацией. –Передайте господину Майтине ,-пусть спит спокойно ,-голос адвоката звучал уверенно…
  … Я сел на диван и задумался. Где-то  дал промашку.- Не нужно было ставить в известность юриста о моих планах… Возможно, что и доктор Хенсе стоял на распутье. С одной стороны он формально защищал мои интересы - но кто я для него? -несчастный социальщик с худым кошельком. В любом случае , выиграю я это дело или нет, услуги адвоката будут оплачены государством. Кто знает, может быть профессор, пользуясь связями, договорился с комиссией и с адвокатом , в частности, посулив последнему солидный гонорар, не оговоренный письменным соглашением.?  Так это или нет -вихрь сомнений кружился в моем мозгу. Я поймал себя на мысли, что разгадать этот ребус мне становится не по силам…

БОРЬБА  ПРОДОЛЖАЕТСЯ…

В один из выходных дней я поехал в Дюссельдорф к знакомым. Там я провел весь день, за ужином  я принял небольшую дозу  спиртного, меня сморило и я остался у них ночевать. Утром меня ждало новое открытие. Дело в том, что квартира  знакомых состояла из смежных комнат, дверь в их спальню была приоткрыта. Утром жена приятеля мне сообщила , что во сне я грохотал, как трактор -храп был звериным.  Но что странно, храп периодами сменялся абсолютно тишиной- дыхания не было не слышно. Она  поведала, что в течении ночи несколько раз подходила ко мне, у нее складывалось впечатление, что я перестал дышать. Она даже подносила ко рту маленькое зеркальце.- У тебя серьезные проблемы с дыханием  ,-заключила она.- Я простая медсестра, но вижу- тебе нужно всерьез заняться здоровьем. В угнетенном  настроении я вернулся в Кельн…
  … На следующее утро, обеспокоенный, я вновь посетил домашнего врача, рассказал о симтомах -докторша задумалась.- Это похоже на расстройство дыхания, не исключаю развития синдрома « апноэ». Доктор знала, что мне неудачно  сделали  операцию и  была в курсе , что я заключил соглашение с адвокатом. Боритесь, если вам по силам, с кажущимся  равнодушием ответила  она ,- но очень боюсь, что силы окажутся неравными…
… Для убедительности я решил послать письмо и главному медицинскому чиновнику -министру здравоохранения страны . Оно  получилось красивым по стилистике , а главное убедительным, с железной аргументацией. Перевел письмо на немецкий, бывший питерец , кандидат филологических наук, знаток немецкого языка. Прошел месяц, ответа я не получил. Я пожалел, что послал письмо обычной почтой, нужно было отправить заказным, с уведомлением о вручении…
… Как-то листая русскоязычную газету «Партнер» я наткнулся на рекламу лечения храпа холодом. Я позвонил в праксис и поговорил с доктором. Он  проинформировал меня, что его услуги не оплачиваются больничными кассами  и стоят недешево.
    Я поблагодарил его и повесил трубку. Круг практически замкнулся. Доказать виновность врача без результатов экспертизы невозможно, что либо исправить тоже. Избавиться же от  сильного храпа стоит денег, которых у меня нет. Значит это судьба,- решил я ,-  значит должен  нести свой крест и ждать милости божьей. Оптимизма  у меня заметно поубавилось и я  старался уже, как можно меньше думать об этом…
               
ВОЗВРАЩАЮСЬ  К БЫВШЕЙ ПРОФЕССИИ…

  Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я решил загрузить себя работой и стал обзванивать редакции русскоязычных газет с предложениями о сотрудничестве.
  В разговоре с главным редактором одной большой газеты я уловил, что их издание испытывает голод в информационных материалах, репортажах, интересных интервью. Я пообещал подумать и прислать материалы по электронной почте. В течении  нескольких дней я рыскал по городу в поисках материала. И что я мог найти? Знакомых в городе у меня –по пальцам можно перечесть. Помощников-информаторов, как это было в России, когда я трудился на штатных должностях в редакциях различных газет, тоже не было. Оставалось только надеяться на сметливость, острый глаз, и просто везение.
… В один из дней я посетил университетскую клинику и  получил термин к урологу.  Меня вновь стали беспокоить боли в почках , колики  у меня случались и в России. Я очень долго ждал приема врача- примерно полтора часа.  По громкой связи регистратор объявил, что приема не будет, врач на срочной  операции. Мне назначили новое время приема  через несколько дней. И –опять та же картина -прождал  почти два часа, врач не явился. 
Только на третий раз,  и то с  большим  опозданием я встретился с доктором, причем совсем не с тем, который  был указан в  талоне. Доктор положил меня на кушетку, подключил почки к аппарату УЗИ и вышел из кабинета. Больше часа я лежал на кушетке, никто ко мне не подходил. Возмущенный, я освободился от проводов, оделся и вышел из кабинета. Спустя день я отправил  в редакцию газеты репортаж под названием: «Синдром равнодушия»...  Спустя неделю ,в городе, на одной из оживленных улиц, я случайно познакомился с уличным попрошайкой и взял у него интервью, которое незамедлительно было отправлено в редакцию. Ни первый , ни  последующий материал света не увидел. Я послал в редакцию еще парочку заметок информационного характера, они так же опубликованы не были. Причина крылась в следующем. Штатная, то есть оплачиваемая должность -только у  главного редактора. Все  авторы - журналисты-общественники. Группа  газетчиков- в пять-шесть человек делают номер и стараются чужака на страницы не допускать, за редким исключением, если материал носит суперсенсационный характер. Ведь гонорарный фонд редакции-  сравнительно небольшой…
 Объективности ради поделюсь с вами и попыткой сотрудничества с приложением к газете «Аргументы и факты» – «Мы –в  Германии».
  Договорившись с редактором газеты о интересующих   его темах, я послал  несколько информационных материалов. Спустя месяц, редактор по телефону принес свои извинения за то, что заметки не увидели света, сославшись, что газета по определенным  соображениям закрывается. - Я скоро возглавлю новое издание ,-заверил меня  господин с приятным голосом ,-и с удовольствием  буду готов  с вами сотрудничать…
 … Чтобы не прослыть субъективным , предлагаю вашему вниманию, дорогой читатель, небольшой материал, сделанный  для газеты , так и не увидевший свет:
 
ВСТРЕЧИ С ПОПРОШАЙКОЙ ИЛИ СЧАСТЬЕ ПЕТЕРА


… Был обычный весенний день Припекало солнышко. Я шел от главного вокзала города по пешеходной зоне к Ноймаркту и осматривался по сторонам.
Когда я проходил по одной из улочек старого города, меня окликнул мужской голос. Я обернулся. На складном маленьком стульчике сидел то ли нищий, то ли инвалид, мужчина лет сорока, весь обросший, с блестящими и живыми глазами
 Наши взгляды встретились. Я подошел к нему и он, жестикулируя руками, стал обращать внимание на мой плащ с задней стороны… Погода была теплая , я расстегнул плащ и быстро его сняв, повернул к себе противоположной стороной. Хлястик на нем оторван и болтался, как хвостик.
  Поблагодарив незнакомца за сделанное замечание, я уже был готов оторвать злосчастный «хвост», как он  мне с добродушной улыбкой протянул  маленькую булавочку. Мои глаза засветились благодарностью. Я полез в портмоне , вынул одну металлическую марку и протянул мужику.  Внезапно мне пришла в голову мысль «разговорить» нищего. Я первым рассказал ему, что живу в Германии не так давно, языком владею еще нехорошо.  Попрошайка  представился, звали его Петером. Он оказался коренным немцем. Родители его умерли. К счастью, он оказался не бездомным. Вместе с младшей больной сестрой он жил в небольшом стареньком домике, что на южной окраине города. Петер получал небольшую  пенсию по инвалидности. В детстве он перенес церебральный паралич. Болезнь оказалась наследственной и для младшей сестры. Петер поведал, что, как и все смертные, он посещал школу, окончил  девять  классов. Затем мать пристроила его в мастерскую «хельфером» к сапожнику. Несколько лет работал, затем пристрастился к спиртному, позже к  наркотикам.
 Отец не принимал участия в воспитании детей , мать выгнала его, когда мальчик и его погодок- сестра были дошкольниками…
 Сейчас Петеру тридцать шесть лет, несколько лет назад он похоронил мать.
  Я спросил у него, что хорошего он видит в уличной романтике каждый день униженно  просить подаяние?
 -А я и не прошу, мне сами подают. -Вы много видели в Германии нищих? -неожиданно спросил новый знакомец. Я откровенно признался ему , что в России они сидят везде, куда ни плюнь, а здесь, в цивилизованной Европе их на порядок меньше. Меня несколько смутило, почему Петер, испытывая нужду , не обратится к властям за социальной поддержкой? Нищий, словно предвидя вопрос, широко улыбнулся. Его ответ показался мне несколько лукавым…
-Гордость моя не позволяет  просить милостыню у государства ,-степенно продолжал он .- Посудите сами—Если бы я сидел на «социале», то из соображений морали не смог бы заниматься своим промыслом. –А прицепиться ко мне нельзя, ибо я не скован никакими обязательствами .-Мне мое занятие нравится.-В самый плохой день я собираю «урожай» в пятьдесят марок, в выходные дни значительно больше.-Я ни от кого не хочу зависеть, да и производства боюсь , я уже отвык  ходить на работу по гудку.
 К сожалению, я не все понимал, что говорил мне Петер. Мне приходилось его переспрашивать,  и он тактично медленным голосом повторял. Со мной был русско-немецкий словарь карманного формата и когда я испытывал затруднение в  подборе  нужного слова , не стесняясь листал страницы.
 За те тридцать минут, что я стоял  рядом с инвалидом, в пластмассовую миску было брошено  всего   несколько монет. Я не хотел мешать Петеру и мы с ним простились. Сделав шаг в сторону и, махнув ему рукой, я растворился в толпе…
Второй раз я встретил попрошайку  случайно, примерно через неделю. Я вышел из вестибюля вокзала и направился к скверу, что на площади у собора. У меня там была назначена деловая встреча. Поднимаясь по лестнице, ведущей к собору, меня  окликнули по имени. Я посмотрел вниз и на ступеньке увидел Петера. От него очень резко несло перегаром и я брезгливо, но не подавая вида, сделал медленно шаг назад. Нищий обрадовался встрече, его лицо расплылось в  улыбке. Он спросил меня о здоровье, просто о житье -бытье. Дискуссировать  с ним у меня  не было времени и , чтобы скрыть неловкость, я подарил ему перьевую авторучку. На прощание я задал Петеру вопрос, как он понимает, что такое счастье? Мужик слегка задумался и, подняв к небу глаза ответил : «Счастье-это, когда можешь сделать что-то хорошее, изменить мир к лучшему. -Я уже ничего не могу сделать с собой. -Для меня счастье –это солнце, улыбки людей, голубое небо над головой .
  Мы пожали друг другу руки и я помчался наверх к  Домскому собору….
    … Как-то гуляя  по центральной пешеходке  в старом городе , я искал  то место, где мы с Петером встретились в первый раз. Торговка овощами, что стояла рядом, видя, что я кого-то разыскиваю, обратила на меня внимание. Я вежливо спросил у нее, давно ли она видела попрошайку -инвалида, что  просиживал здесь не так давно? Она сообщила ,что с ним среди бела дня случился приступ и его отправили в больницу.В какую, она не имела понятия. Я поблагодарил за информацию и откланялся.
  Кто знает, подумал я про себя, -может быть  судьба уготовит мне  с Петером еще одну случайную встречу -я обещал ознакомить его с публикацией, пусть и на русском  языке ...
  … Определив для себя  малоперспективность   сотрудничества с газетами, которые в силу специфики не печатали произведений беллетристического содержания, рассказов, очерков, новелл, я стал обзванивать  русскоязычные журналы, которых  в Германии очень мало, а литературно –художественных -только  два. К этому времени у меня   накопился добрый десяток рассказов эмигрантского периода. Я  разослал свои «опусы» по разным  журналам  и стал ждать. Мои материалы  были приняты к печати  одним  литературным журналом, короткие новеллы  я отправил  по договоренности и в русскоязычные американские издания… Моя  востребованность придала мне силы,и я  взялся за написание  повести …

КРУГ  ОБЩЕНИЯ ИЛИ «БЕЛАЯ ВОРОНА»

Я уже рассказывл вам , что  по характеру являюсь человеком коммуникабельным и контактабельным. Правда, в результате общения с  нашими эмигрантами , стал несколько  настороженней .
 Причина кроется в следующем. Здесь, как я уже говорил, народ  живет замкнуто. Я уже далеко, как вышел из молодежного возраста, а люди моего поколения, особенно одиночки, хотя и остро нуждаются в общении, на контакт идут не особенно охотно. Исключение составляют  только  вновь прибывшие эмигранты.
Они, услышав русскую речь, с удовольствием  идут на  контакты, надеясь таким образом создать  круг общения. Очаровываясь  новыми знакомствами, они впоследствии нередко приходят к обратному эффекту –разочарованию .Как говорится в поговорке: от любви до ненависти –один шаг, так и во взаимоотношениях с людьми. Поясню это на нескольких личных примерах.
 Имея в квартире русское кабельное телевидение, я оформил подписку на несколько русскоязычных газет и журналов. Проживая в Германии уже четвертый год, я создал у себя дома небольшую библиотеку. Дефицит общения с людьми я покрывал при посещении  зрелищных мероприятий, библиотек, в туристских поездках. В одной из  поездок в Амстердам я познакомился с бывшим питерцем , мужчиной пенсионного возраста , тоже, как и я , одиночкой.
  Однажды, я пригласил нового знакомого к себе домой. Оказалось, что он тоже занимается творчеством и пишет книгу. Мужчина к тому же оказался  неплохим массажистом и я любезно воспользовался его услугами -на протяжении двух недель он приводил в порядок мою болезненную поясницу. За свой труд он не взял с меня ни пфеннига, чуть не растрогав до слез. Будучи человеком  признательным, я не мог обойти этот факт  вниманием и подарил своему   бывшему земляку новый  поляроидный фотоаппарат и две рубашки в целлофановой упаковке. Новый знакомец, а звали его Эдуард, стал приходить ко мне довольно часто. Я был хлебосольным хозяином и мы  регулярно засиживались допоздна в светских беседах за бутылочкой запотевшей от мороза водки под незамысловатую холостяцкую закуску. Так продолжалось примерно месяц. За все время Эдуард не пригласил меня к себе ни разу, хотя  тоже имел благоустроенную квартиру. Он жил в Германии дольше меня и был  неплохо  устроен в бытовом отношении. В материальном смысле он жил тоже лучше меня. Помимо ежемесячной социальной помощи, массажист имел небольшой, но стабильный приварок- у него была постоянная клиентура из эмигрантской среды. Кроме того земляк промышлял видеобизнесом -переписывал на пустые кассеты фильмы из собственной видеотеки и продавал. Я по товарищески радовался, что Эдуард приспособился на новой родине и вел вполне пристойную, как и подобает настоящему немецкому бюргеру жизнь.  Я доброй завистью отмечал его умение ориентироваться  в   жизни. Однако мое очарование вскоре сменилось  брезгливостью. Произошло это в одночасье. Однажды  земляк пригласил меня в Евангелическую церковь, как он объяснил, на раздачу гуманитарной помощи. Когда мы подошли к церкви ,то увидели большую вереницу народа. Эдуард оказался завсегдатаем –его здесь уже знала чуть не половина очереди -со многими он успел поздороваться. Здесь были и турки, и цыгане, и югославы, к своему изумлению я увидел большое количество русских людей.  Они стояли с авоськами и сумками, некоторые приходили семьями. В этой церкви каждый вторник осуществлялась  бесплатная раздача продуктов питания. Люди, выстраиваясь в очередь, подходили к окошку по одному и нагружали сумки всякой разной снедью. В одни руки здесь можно было получить кирпичик черного хлеба, полукилограммовую пачку маргарина, литровую упаковку молока, несколько штук йогуртов, пару банок рыбных консервов и граммов пятьсот яблок.  Предприимчивые горожане, что приходили сюда со своим семейным выводком, хорошо нагружались и обеспечивали тем самым себе неплохое «халявное» существование, сохраняя при этом  социальное пособие. Мне стало не по себе, я почувствовал себя униженным, и вышел из очереди. Эдуарду я  сказал, что стоять не намерен и не прощаясь, направился к выходу. В груди у меня клокотало негодование, я никак не мог понять, что движет людьми в этих очередях? Получить бесплатно продовольственный паек, но какой ценой?  Унижения перед самим собой. Что ,Эдуарду пособия не хватает, он голодает и нищенствует ? Нет, здесь другое.
 Просто «халява» вошла в плоть и кровь наших людей и  очень жаль, что они не испытывают стыда и не страдают от потери гордости…
… Вечером  этого же дня я смотрел телевизор. Услышав звонок в дверь, я пошел открывать. На пороге стоял улыбающийся Эдуард. В руках он держал полиэтиленовый пакет. –Тебе стыдно было стоять в очереди, так я принес тебе продукты прямо на дом ,-выпалил он прямо с порога. Я не дал ему возможности снять обувь и одеть тапочки , а широко раскрыв дверь, указал пальцем на выход.
 На лице моем было столько гнева, что Эдуард не стал спорить и быстренько, подхватив пакет, испуганно скрылся за дверью. Я  переживал этот разрыв. С одной стороны я мог закрыть глаза на «мораль» и  шагать по жизни в одной шеренге со своим питерским земляком - тогда я перестал бы  быть самим собой , потеряв стержень самолюбия и гордости. Я предпочел остаться «белой вороной» … Расскажу и о другом моем опыте  найти  приятеля…
  Просиживая по несколько часов в день за компьютером , я следил за новостями из России по телевизору, читал газеты, знакомился с новинками популярной литературы. Через каталог «Спутник» я выписал несколько книг по эзотерической  тематике. На этой почве в библиотеке я  случайно познакомился с одним начинающим экстрасенсом. Это был мой ровесник, кстати, тоже из Петербурга, звали его Леонидом. В России  он был высококвалифицированным рабочим, здесь –сидел на «социале» и совершенствовал свое эзотерическое мастерство. Знакомство с Леонидом тоже оказалось не долгим. Он несколько раз бывал у меня дома, ему нравилось сидеть у компьютера и играть «мышью» в теннис. Он виртуозно освоил  игру и вышел  на самый  высокий уровень. С Леонидом мы беседовали о смысле жизни, о предназначении человека на земле.  Экстрасенс проверил мое биополе и устранил «пробои». С помощью моего нового знакомца, я стал медленно погружаться в неизвестный мне доселе мир эзотерики - я научился отключаться от посторонних мыслей и сосредотачивать внимание на самом себе… В один из дней я , случайно  находясь в микрорайоне, где жил Леонид, решил заглянуть к нему в гости. Предварительно я позвонил ему  из телефона –автомата. По дороге я заглянул в магазин и купил бутылку ананасовой наливки, ибо с пустыми руками идти не хотелось. Леонид меня встретил несколько смущенным. Из квартиры  несло затхлым нежилым запахом. Я вошел в комнату и увидел умопомрачающую картину -мебель была покрыта слоем пыли, ковровое покрытие источало тошнотворный запах. Я открыл дверь в лоджию и войдя в нее, стал жадно глотать свежий воздух. В голове возникла мысль -как можно скорее отсюда уйти. В кухне, куда привел меня «гостеприимный» хозяин так же творился кавардак. Отодвинув рукой грязные чашки с блюдцами, Леонид освободил на обеденном столе кусочек свободного места, куда я  «автоматом» водрузил бутылку наливки. Земляк поставил на стол засаленные стаканы и положил между ними  мятую плитку шоколада. Желание уйти -усилилось. Пить из грязной посуды- расхотелось. Наводить же здесь порядок тем более не входило в мои планы и я решил «сделать отсюда ноги».  Резко поднявшись, и театрально изобразив, что я забыл выключить утюг в квартире, я , извинившись за  внезапный визит, выбежал из квартиры. На улице я почувствовал облегчение.  Желания после увиденного, общаться с бывшим земляком, у меня больше не возникало и я решил прекратить поиски новых знакомств, в основном полагаясь и надеясь в будущем на «его величество» случай и интуицию, правда до сих пор меня подводившую… Забегая наперед, спешу все же сообщить Вам, что маленький круг общения в городе мной был создан и я очень дорожу им. В него вошли всего три человека и среди них -мой бывший земляк ,  - восьмидесятилетний ученый-филолог Борис Львович Мандель…
 
      
               

ТОСКА  ПО  РОССИИ…

…Скоро я буду отмечать свое пятидесятипятилетие, своеобразный
 юбилей. В Германии я уже четыре года - срок вроде немалый, однако «немцем» до сих пор не стал и ментальности своей не изменил. В эмигрантской среде продолжаю слыть «белой вороной», ибо меняться в худшую сторону, и становиться, как все, не хочу и не могу, в силу известных причин, а в «лучшую» сторону , то есть благополучно интегрироваться в новую жизнь  уже не способен, скорее из-за возраста и некоторых принципов. Прозябать же и жить на чужбине, получая  социальное пособие становится  мне все труднее и труднее. Я поставил перед собой цель -найти работу, однако претворить в жизнь задуманное- становится проблематичным. Главное препятствие-возраст и наличие слабой языковой базы. Когда я готовился к эмиграции, не учел главного психологического аспекта- сюда нужно приезжать либо в школьном возрасте, либо- в после пенсионном. Я же приехал в эмиграцию уже далеко не молодым, но еще не стариком.- Отмеряю еще год, максимум –два эмигрантской жизни. Если не приживусь, найду силы и , возможно, вернусь обратно…- А пока я в страшном раздумье… Там, в Санкт-Петербурге, остались дорогие моему сердцу могилы родителей, там до сих пор живут и работают бывшие сослуживцы, приятели и друзья…

ЭКСПЕРТ  СТАВИТ  ТОЧКУ…

… Подхожу к почтовому ящику и  вынимаю конверт. Разрываю  конверт- в нем результаты медицинской экспертизы. В большом шестистраничном тексте эксперт ставил меня в известность, что вина доктора, производившего операцию, не доказана и мне предложено подготовить протест…
  Я ознакомил  Герберта  с  письмом    и  вот что выяснилось…
 С одной стороны- результаты оказались для меня неутешительными и это вселяло пессимизм, с другой стороны -фальсификация фактов была налицо и юридически разоблачить «липу» не представлялось очень сложным делом.
 Так, профессор-эксперт писал, что в послеоперационный период я был специально консультирован   врачом  с ученой степенью и тот  подтвердил, что в результате осмотра он осложнений  не выявил. Все это выглядело очень убедительно , если , конечно, не считать  этот осмотр типичной ложью. Я действительно проходил послеоперационное лечение в праксисе доктора Мирбаха, но там никогда не было специалиста  с вышеуказанной фамилией. Кроме того, я обнаружил в письме много  других нелепостей и поделился своими соображениями  письменно с адвокатом.
  Доктор Хенсе в ответном письме советовал мне переговорить с моим домашним врачом , показать ему результаты экспертизы и попросить  поделиться письменно своим мнением на этот счет…
  Я сделал  для себя неожиданный вывод , что предстоит еще один круг изнуренной  борьбы. Адвокат  безусловно докажет фальсификацию и  тогда будет назначена новая независимая экспертиза…
 К чему она приведет, пока  никто не знает. Остается одно: снова вооружиться терпением и ждать до победы, в которую мне уже  верилось с большим трудом…
Тетрадь третья
       
…СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩЕГО-ДЕЛО РУК САМОГО УТОПАЮЩЕГО…
                Медицина в фас и в профиль

… Прошло некоторое время– и я стал забывать об истории с операцией носа. Адвокат прислал последнее письмо, в котором надежды на получение какой- нибудь денежной компенсации не оставалось никакой. Выходило так, что адвокату либо надоело пробивать «железным» лбом  «пуленепробиваемую» немецкую медицинскую корпоративность и он сдался на определенных компромиссных условиях на милость «победителю» , либо ему просто надоело со мной возиться, вся эта мышиная возня по защите моих интересов длилась уже около двух лет. Я склонился к мысли, что бороться с бюрократической машиной этой страны все равно, что мочиться против ветра и переключился на поиски врача, который бы помог мне справиться с сильным храпом и частыми остановками дыхания во сне. Я обзвонил  многие ведущие клиники ЛОР, и на мои вопросы был только один ответ: «Приезжайте, и мы подберем Вам аппарат для ночного дыхания». Я вспомнил, как дважды мучился , когда лежал на клиническом обследовании, и мне подбирали маску для дыхания, врачи несколько дней мучились, чтобы адаптировать меня к аппарату, но ничего не получилось: датчики, прикрепленные к моему телу, рисовали картину  полного ночного бодрствования, за те несколько ночей в больнице я глаз так и не сомкнул. Однажды мне на глаза попался информационный журнал «Консультант». В нем я нашел и с большим интересом прочитал статью  о скромном российском докторе Дорохове из Краснодара, успешно практикующем в маленьком немецком городке Фирзене, что расположен  недалеко от столицы Северной Фествалии ,Дюссельдорфа. Я  созвонился с врачом  и договорился о  встрече. На первом приеме, который длился не менее получаса, доктор очень внимательно разглядывал мою носоглотку. Он был очень удивлен, так же, как и в недавнем прошлом его немецкие коллеги, и долго сокрушался, ворча себе под нос: «Этого не может быть, потому что такого просто не должно быть»… Сергей Данилович, так представился доктор по ЛОР-болезням, показал мне несколько историй болезни со схожим с моим диагнозом. Вот, взгляните-ка на эту ленту, специалист раскрутил передо мной узкий рулончик с графиком ночного дыхания пациента,- и всмотритесь в эти зубчики –это момент  дыхательной паузы. Таких остановок здесь –одиннадцать .А теперь  сравните с этой диаграммой, здесь всего одна остановка дыхания .И это уже после третьей процедуры. Доктор Дорохов взял указку и с терпением школьного преподавателя стал показывать на медицинском плакате суть своего метода, а сводился он  к следующему. Под воздействием крайне низкой температуры, процедура эта называется регенеративной криотерапией, восстанавливаются функции болезненно измененных тканей за счет их регенерации –обновления, заставляет работать весь организм вследствие повышения иммунитета. Метод этот несложный, бескровный и очень легко переносимый. Сергей Данилович показал мне тоненький стержень , очень похожий на карандаш и пояснил: « Край этого стержня я помещаю в среду жидкого азота, а затем путем короткого прикосновения на несколько секунд к миндалинам, небному язычку, задней и боковой поверхностям глотки промораживаю эти места. Через некоторое время  воспаленная лимфоидная ткань станет лучше функционировать и в полном объеме выполнять свое прямое назначение: убивать бактерии и вирусы и избавляться от хронического  воспалительного процесса.
Доктор рассказывал так живо и убедительно, что я решился попробовать, останавливало меня лишь два важных пункта, праксис врача находился в пятидесяти километрах от Кельна -а это значит , что стоимость только одного проезда на электричке составит больше двадцати марок в один конец, плюс сама стоимость процедуры- сто восемьдесят марок. Ни одна страховая касса не перенимала расходов по лечению подобного заболевания. Я заволновался, лицо порозовело, на лбу выступила испарина. Когда я поделился с врачом своими проблемами, рассказал о себе, о своей журналистской профессии и о том, что в силу сложившихся причин ,сел на пособие, доктор Дорохов рассмеялся: «Это дело поправимое .Вы говорите, журналист по профессии ,-вот и прекрасно. Вы популяризируете мой метод в периодической прессе, и то не сейчас, а только по результатам лечения, а я пролечу вас абсолютно бесплатно, даже если на это потребуется много процедур. Если не возражаете, Вы будете моей живой рекламой»,-резюмировал Сергей Данилович и стал  ненавязчиво рассказывать о себе. Так я узнал, что доктор Дорохов приехал сюда в Германию на семинар по обмену опытом в середине девяностых годов, да так и затормозился. Здесь  ему приглянулась одна немецкая женщина, инженер по профессии. Врачу никто не оказывал протекции,и место под солнцем он завоевывал только своим трудом, вернее его конечными результатами. Сергей Данилович в свой первый год жизни в Германии перелечил бесплатно всю многочисленную родню жены, а заодно и новых русских знакомых. Вскоре весть о докторе из маленького города Фирзена разнеслась по всей земле и дошла до Дюссельдорфа. В земельной врачебной палате коллеги ознакомились  с практическими результатами ЛОР -специалиста  и единодушно  приняли его в свой коллектив… «.Будете приезжать ко мне один раз в месяц и мы с Вами обязательно добьемся результатов, нужно просто этого  очень хотеть.» Сергей Данилович проводил меня до дверей праксиса и на прощание подарил свою визитную карточку…
На  первые три процедуры я ездил к врачу с неподдельным интересом и  очень даже аккуратно . Я  выполнял все назначения доктора , а именно: не есть в перерывах между сеансами холода очень горячую пищу, а так же не употреблять пряностей , соленостей и других острых приправ.   Энтузиазма  поубавилось  с первым успехом. Я ночевал в гостях у знакомых, и те наутро констатировали о том, что ночь  прошла почти замечательно, храп у меня заметно уменьшился, и я не принес хозяевам большого дискомфорта. Самонадеянно решив, что я уже стою на пороге «излеченности», поездки к доктору стал делать с большим интервалом и затянул лечение на год. После седьмой процедуры доктор Дорохов сделал мне тест: наложил на прижатый язык две тонкие палочки и заставил дышать носом, сквозь носовое дыхание пробивался неглубокий храп. «Рано Вы, батенька, победу торжествуете, -охладил мой пыл  врач. У Вас очень сложный случай и дырки на перегородке еще большие .Я просил Вас закапывать в нос подсолнечное масло, вижу, что Вы делаете это неохотно и нерегулярно»…Последние три  сеанса я к своей расхлябанности растянул еще на полгода.
На десятой процедуре Сергей Данилович озадачился: «Если бы Вы приезжали по уговору  раз в месяц , я бы с Вами давно закончил и сдал папку с историей болезни в архив.
Откройте рот , сделаем очередной тест», и врач снова сильно прижал палочками высунутый язык, в ответ раздалось лишь легкое сопение. Доктор Дорохов стал заполнять какие – то листочки, потом , поправив очки, задумчиво произнес: « Язычок небных миндалин еще недостаточно  восстановлен, для пользы дела давайте сделаем еще как минимум три процедуры, договорились?» Мои глаза  забегали, как я мечтал о скорейшем финише, однако я собрался, вымучил из себя довольную улыбку и  спросил: « Три процедуры и на этом точка?»  «Полагаю, что да, но на сегодня мне  не все в Вашем горле нравится. Небный язычок, конечно, приподнялся, но еще не совсем достаточно, как я этого хотел. Наберитесь еще немного терпения, мой друг!..».
Скажу откровенно, как я ждал , когда пробегут эти злосчастных три месяца. Я зачеркивал крестиком столбцы цифр в настенном календаре с таким рвением, как это делал бы солдат –дембель за три месяца до приказа увольнения в запас.
И вот в один из весенних дней я предстал перед «своим богом» «-доктором Дороховым  во всей своей красе, в выходном костюме, нарядной рубашке ,в   ожидании врачебного вердикта. Сергей Данилович еще раз заглянул мне в нос, раздвигая щипчиками ноздри, удовлетворенно вздыхая: « Ну вот и дырки стали значительно меньше. А что  у нас с небом? Дорохов посветил рефлектором в  горле и заключил:  Ну что ж , давайте попробуем сделать повторную запись сна в ночной лаборатории. Направление возьмете у домашнего врача.  Вот ,пожалуй, и все!  Уже у двери доктор меня окликнул: Про статью, милейший, Вы не забыли?.. .»  Я несся в Кельн на крыльях надежды…
Про статью о Дорохове, я , конечно не забыл, больше того, я написал два разных материала, которые вскоре увидели свет в центральных русскоязычных изданиях, а что касается лаборатории сна –и оттуда пришли  приятные новости: явления поверхностного храпа оставались на пленке , что касается же синдрома апноэ, то частота остановок дыхания во сне уменьшилась с восемнадцати  до двух. Я направил результаты проверки в конверте доктору Дорохову–и вскоре он мне напомнил о себе телефонным звонком: «Через полгода покажитесь мне снова, у вас довольно интересный  и сложный случай и мне любопытно Вас еще понаблюдать…»
Это была уже победа. Победа над самим собой. Теперь по прошествии времени я с ядовитой иронией вспоминаю некоторых врачей-скептиков, которые предрекали мне  очень хлопотную старость и смерть во сне. Да, да, именно так и говорили, ибо формально были правы,  я имел серьезные проблемы с сердцем, а внезапные остановки дыхания при таком анамнезе далеко не оптимистично прогнозируются…

…Разговор на медицинскую тему получился несколько длинным, но он был бы неполным и не совсем объективным, не коснись я врачей-специалистов других направлений. Всех перечислять  не вижу смысла, а остановлюсь лишь на двух  узких направлениях –стоматологии  и общей врачебной практике.
Когда я только появился в Кельне, то сделал осторожный визит вежливости к одному врачу-стоматологу. Доктор бегло осмотрел полость рта и на вскидку безапелляционно заявил: « Наверху четыре зуба-резца в виду гранулемы нуждаются в удалении, а внизу сомнение вызывает шестой и седьмой зуб справа. Давайте сделаем рентген.» Следует отметить , что кабинеты врачей-стоматологов оснащены самым современным дорогостоящим оборудованием, малогабаритной рентгеновской установкой и компактным диагностическим компьютерным оборудованием. «Такое бы оснащение российским врачам иметь» ,-подумал я. Врач-стоматолог, взглянув на мокрый снимок, вынес приговор: «Эти зубы удалять, через месяц можно думать о протезировании, а сейчас, давайте я Вам  полость рта очищу от зубных камней»…
Примерно такой же диалог у меня произошел и в другом стоматологическом праксисе , разница состояла лишь в том, что внизу челюсти  доктор пожалел один мой  крайний зуб и проявил готовность его сохранить. На третьем заходе я уже устал сопротивляться и сел в кресло только по одному признаку: немецкий доктор Альтман очень живо и остроумно говорил по- русски с искрометным одесским акцентом. Очевидно, он был тонким психологом, и быстро расположил меня к себе. Через несколько месяцев я взглянул на себя в зеркало и ужаснулся: в моем рту стояли два неполных ряда искусственных зубов, некоторые из которых были с крючковыми фиксаторами. Когда на мой резонный вопрос доктору: «Нельзя ли было обойтись без этих уродливых крючков, стоматолог расплылся весь в радушной улыбке: «Приходи  ко мне через несколько лет, любезный, и мы придумаем новую конструкцию, а  пока страховые кассы оплачивают только такие виды протезов.» Уже много позже я узнал, что реальный бизнес специалистов-стоматологов и основывался на том, чтобы вначале принудить пациента, желательно не местного немца, а скорее эмигранта русской или , скажем, турецкой национальности, сделать санацию зубов с обязательной резекцией корней на первом этапе с последующим  протезированием. Применяя такую  методику , врачи-стоматологи  умудряются  вручать пациентам большие счета  для дальнейшего покрытия расходов страховыми кассами. И что меня очень удивляет, такая система Германии считается нормой.
Не так давно мне пришлось лежать в одной из клиник Кельна по поводу артроза коленного сустава. Рядом со мной лежал русскоязычный немец по имени Виктор, зубной техник по профессии.  Он оказался не только хорошим собеседником и мастерским рассказчиком, но и просто душевным и открытым человеком. От него я узнал , что в Кельне практикует врач-стоматолог Альберт Кернер, у которого не только золотые руки, но и думающая аналитическая «голова». Виктор настолько заразительно говорил об этом специалисте, что я пообещал, что обязательно с ним познакомлюсь. Случай представился. У меня стал побаливать нижний мост, сделанный  два года назад  доктором Альтманом. Первым моим шагом, который я предпринял, был поход в праксис Альтмана. Там меня ожидала непредвиденная новость: старый доктор ушел на пенсию , передав стоматологическую практику более  молодому врачу. Вспомнив о теплых словах Виктора в адрес стоматолога Кернера , я направился в его офис. Доктор встретил меня очень приветливо и «, поколдовав » над « железкой» несколько минут, предложил мне сжать челюсти. Теперь не давит? -спросил он. Мост сидел на месте, никаких неудобств я не испытывал. В этот момент меня осенила мысль: а не показать ли верхний протез с безобразными крючками врачу , может быть он сделает другую конструкцию?
Стоматолог повертел протез в руках, осмотрел мой редкий верхний ряд  и предложил:
« Вы сможете отнести в Вашу  страховую кассу счет на оплату  нового протеза? Чтобы с почтой не связываться? Получив от меня  утвердительный ответ, доктор вышел из кабинета и вскоре вернулся с бланком счета, в котором фигурировала сумма, процентов на сорок меньшая, чем у его коллеги доктора Альтмана. Через пару дней я принес  счет обратно с визой и штампом кассы, и доктор  сделал нужные ему слепки. Когда я пришел к врачу ровно через неделю и тот поставил мне новый протез, я не мог не нарадоваться, ровный ряд эмалевых зубов, искусно подобранных по цвету, без единого крючка, вот это работа!..
х                х                х                х                х                х                х            
Каждый год в Кельн приезжают  многие сотни новых эмигрантов, и перед ними , естественно, становится важным вопрос выбора домашнего врача. Те пациенты, которые приехали в Германию с хорошим багажом языковых знаний , не испытывают больших трудностей в выборе семейного доктора, зато пожилые люди, выходцы из больших городов-мегаполисов России, абсолютно лишены даже самых простых навыков общения. Они , пациенты  этой категории, ищут для себя русскоязычных врачей и , как правило, находят их. В Кельне практикует очень много русскоговорящих терапевтов и других специалистов, выбор вполне достаточен. Можно сказать, мне с семейным доктором повезло. Я тогда  жил в отдаленном районе города и самый близкий  русский праксис находился неподалеку в микрорайоне Хюрт. Мой лечащий врач Нелли Гросс многое сделала для меня, особенно в первое время, когда я находился в состоянии неустроенности и душевного стресса. Именно благодаря ее настойчивости у меня своевременно были выявлены отклонения в работе сердца и коронарных сосудов. Правильная диагностика продиктовала и нужную тактику лечения, вот почему я до сих пор не попадаю на хирургическую сердечную койку, а обхожусь лишь медикаментозными средствами. Доктор знала своих больных не только в лицо, но и по именам. И для каждого пациента у нее находились добрые слова поддержки.
Сейчас я проживаю в более благополучном районе и не так часто посещаю праксис  хюртовского семейного врача, все больше я наблюдаюсь в клинике кардиологии. Как важно в работе домашнего доктора найти мгновенный контакт с больным, и это , безусловно, зависит от обеих сторон. Высечется ли искра  душевности из беседы, и тогда доктор- твой союзник , а если –нет, так и останешься для него просто рядовым пациентом, ведь медицина - это тоже бизнес, и привлеченный в праксис новый больной приносит врачу большую зарплату, доктор работает на конвейере и обслуживает за день примерно до семидесяти пациентов, а это в среднем меньше десяти минут в  на человека.  Для  грамотного специалиста, обладающего тонкой врачебной интуицией, эти условные нормативы -не помеха. И я, порой, удивляюсь, тому взвинченному темпу жизни, который уже почти десять лет ведет энергичная и неутомимая доктор медицины Нелли Гросс…
Поделюсь с Вами еще одним примером общения с русским терапевтом. Недалеко от моего дома есть практика немецкого врача и писателя-романиста по совместительству , в котором принимает русскоязычный , домашний доктор. У меня схватило спину и не отпускало в течение  нескольких дней. «Вопросительным знаком» буквально, я добрался до приемной врача. Никакие мази мне не помогали, горячие процедуры давали лишь кратковременный эффект. К доктору была большая очередь, и я в долгом ожидании изнервничался. Наконец, позвали меня. Я вошел в кабинет и увидел перед собой симпатичную миловидную женщину средних лет с большими лучистыми глазами. Диалог с ней я начал примерно так: « Доктор, у меня сильно болит спина. Радикулитом страдаю уже тридцать лет. Сделайте, пожалуйста , мне обезболивающий укол. И все! Других просьб не имею. Я пациент плохой, лечиться не люблю и вообще я здесь мало кому верю…» Глубоко сомневаюсь, что мой   монолог, пришелся доктору по вкусу, однако она внимательно  осмотрела мою напряженную спину  и тихо вышла из кабинета, а когда вернулась, в руках у нее был одноразовый шприц с анестезией. Доктор Михайлова сделала инъекцию, я даже не почувствовал прикосновения к телу иглы.
« А теперь, лягте, пожалуйста, на кушетку и полежите несколько  минут , предложила мне докторша. Я думаю, что сейчас боль  исчезнет.» Она нажала кнопку вызова,  и в кабинет вошел следующий пациент. Как ни странно, но через десять минут я поднялся с топчана со значительным облегчением, боли в спине притупились , а левая нога стала абсолютно  подвижной, дискомфорта в ходьбе я не ощущал. Доктор выписала мне  рецепт на  новую мазь, и я впервые с начала визита ей улыбнулся.
Через пару дней я почувствовал заметное улучшение и решил отблагодарить свою спасительницу букетом роз. С тех пор мы сохраняем с  доктором Михайловой добрые приятельские отношения, зажженные той самой божьей искрой, сверкнувшей в тот миг, когда я после укола, скорчившись, лежал на кушетке…

ОСПАРИВАЯ  ПРАВО НА ТРУД
                Молодым везде у нас дорога…

Когда я приехал в Германию, здесь уже издавалось несколько центральных русскоязычных газет. В Кельне же выпускалась единственная в стране еврейская  газета-ежемесячник, на тридцати двух страницах. Основными читателями газеты были еврейские эмигранты, проживающие в этом регионе и из других земельных территорий. Газета имела стабильный  и устойчивый тираж, к ней была благосклонна еврейская община города, благодаря которой неуклонно росло число подписчиков газеты .  Первое мое знакомство с ней состоялось  осенью 2000 года. Я позвонил в редакцию, представился и попросил назначить мне термин. В отведенное время я появился в редакции. Это была большая комната с  пятью-шестью офисными письменными столами, несколькими компьютерами и другими предметами оргтехники. В комнате царила рабочая суета. Сотрудники бегали от компьютера к компьютеру, передавая  друг другу письма и другие деловые документы. Редактор издания сидел в глубоком кресле перед заваленным стопками бумаг столом, держа озабоченно у уха телефонную трубку. На меня никто не обращал никакого внимания. Наконец, наши взгляды пересеклись, я представился и попытался изложить шефу газеты свои мысли об эмиграции, предложил ему профессиональные услуги.
«Вы принесли с собой материалы?- спросил меня редактор. Я тут же передал ему папку с отпечатанными на компьютере текстами коротких новелл, тематических очерков, острых репортажей.
 Вы оставьте мне это для прочтения .-Здесь просто сумасшедший дом, я возьму тексты домой на выходные и обязательно с ними ознакомлюсь. Позвоните мне через неделю,  и я сообщу Вам свое мнение. Если материалы актуальны, мы их обязательно опубликуем. Мы имеем небольшой, но стабильный гонорарный фонд» , -обнадежил меня шеф на прощание.
Ровно через неделю я позвонил редактору. На другом конце провода почувствовалось некоторое замешательство, потом  он все-таки вспомнил меня и извиняющимся голосом сказал: « На этой неделе мы сдаем очередной номер, и материалы я еще не смотрел. Приходите ко мне в следующий понедельник, примерно в 11 часов .-Договорились ?...Разговор опять получился неопределенным и  я с тревогой повесил трубку.
Наша очередная встреча проходила накоротке и при меньшей толчее народа.
« Ваши материалы имеют больше литературную направленность и не вписываются в ткань нашей газеты, вы же знаете ее еврейскую специфику. Глаза редактора были невозмутимы.
«А как же с моим  открытым письмом на имя президента центрального еврейского Совета Германии господина Пауля Шпигеля ? Оно очень острое по содержанию и чрезвычайно актуальное по теме. Ведь ответа на это письмо ждут тысячи еврейских переселенцев со схожими проблемами »,-пытался возразить я.
«Нет, печатать это письмо мы не будем по особым соображениям. Нам не резон портить отношения с еврейской общиной, которая материально поддерживает газету, выделяя средства для своих подписчиков. Публикация этого материала –означает скандал.
Вот Ваша папка, попробуйте отправить материалы в другие газеты , может быть там заинтересуются? - А у нас стабильный коллектив внештатных авторов, и гонорарный фонд не резиновый. А найти постоянную штатную работу в русском издании -это вообще, я  Вам скажу, утопия. Лучше меняйте профессию, вот Вам мой совет, хотя и Вы далеко не мальчик. Словом , извините, меня, ждут дела. Всего хорошего Вам.» Шеф газеты «Квадрат» пожал мне на прощание руку и я,пнув ногой стеклянную дверь, вышел на воздух…
Следующая моя встреча состоялась в редакции газеты «Квадрат»  примерно через год  после вышеописанных событий. Все было тоже: и комната, и рабочий гвалт, и суета… Новым было руководство газеты. На редакторском  кресле восседал невысокий мужчина, лет сорока пяти с пышными усами и лохматой, непричесанной шевелюрой. Его внешний облик и простая будничная, невзрачная одежда никак не соответствовали статусу руководителя хоть и небольшой, но фирмы. Новый шеф принял меня приветливо, поговорил со мной о жизни для приличия минут десять и предложил пока не оплачиваемую вакансию консультанта в отделе писем газеты. Я оживился. Предложение показалось мне весьма заманчивым, ведь оно означало отправную точку маршрута и таило между строк следующий намек: ты поработай несколько месяцев, прояви себя, покажи, что за гусь, что умеешь, а потом поглядим , может и ставку для тебя пробьем…Я загрузил в дипломат несколько писем читателей, с тем, чтобы дома подготовить ответы на них и собирался было уйти, как вспомнил о тех материалах, которые «забраковал» предыдущий шеф газеты. Я положил на стол редактора папку  с  материалами и ушел домой работать. Каждую неделю один, а бывало, и два раза в неделю, я  старался бывать в редакции, иногда садился за компьютер и отвечал на срочные письма читателей. Спустя неделю моих трудовых будней я увидел на столе заместителя шефа бывшего московского профессора-библиографа текст моего открытого письма на еврейскую тему… Видимо, взяло за живое, подумал было я , но краткий всплеск надежды на публикацию вскоре исчез , не оставляя никаких иллюзий. На следующий день письмо попало к корректору, и на полосе  очередного номера было зарезервировано место для моего острого материала, а вечером того же дня состоялось заседание редколлегии, и мой материал был с номера снят. Не буду никого обвинять в некомпетентности или иных человеческих пороках, но меня это ни на шутку разозлило. В целях объективности привожу этот материал полностью, в моем авторском оригинале:

ЗАПИШИТЕ МЕНЯ В… ЕВРЕИ!
                Открытое письмо
  Раввину Берлинской синагоги господину Х. Розвацкому
  Копия: Раввину Кельнской синагоги господину Н. Тайтельбауму
  Копия: Президенту центрального еврейского Совета Германии П. Шпигелю
  Копия: Раввину Санкт-Петербургской синагоги господину М. Певзнеру

Скажите, ребе, Вам никогда не приходилось выполнять  обязанности ,  третейского судьи? История, которую я поведаю Вам, таит в себе и грусть, и боль, и иронию, и чиновничье головотяпство, наконец, причем, на мой взгляд , при полном отсутствии элементарной логики.
Я приехал в Германию, как контингентный беженец, в 1997 году. Поздней осенью этого года нашел квартиру и осел в Кельне. Через несколько месяцев я решил  вступить в городскую еврейскую общину, отнес туда метрики, копии свидетельств о смерти родителей, копию справки из архива Гомельской синагоги -республика Беларусь- о рождении моей матери, другие документы, фотографии из семейного архива. На нашей первой ознакомительной встрече тогдашний раввин Давид Боллаг полистал документы, повертел в руках фотографии и пристально , вглядевшись в мой документ о рождении со штампом международного апостиля задумчиво произнес: «Документ сомнительного свойства .Это же  повторное свидетельство А где оригинал?»
Я принялся было объяснять, что оригинал потерян, мама моя умерла, когда мне было десять лет, и тут же заверил ребе, что мои родители покоятся на еврейском кладбище в Санкт-Петербурге. Я предъявил ему фотографию могилы матери, куда, кстати был подхоронен позже умерший родной брат матери , с той же фамилией и еврейским именем Исаак, на раввина это не возымело действия. А когда я честно  рассказал ему, что родители не совершили в моем младенческом возрасте  ритуального обряда обрезания, он нахмурил брови и заявил: « Все Ваши документы будут нами изучены, некоторые мы подвергнем проверке .Приходите к нам через полгодика и принесите, пожалуйста, Ваши записные книжки с адресами близких родственников по всему миру, военный билет  и ,желательно, документы о рождении  дедушек и бабушек.»
Для непосвященного сообщаю сразу, что военные билеты при снятии с учета по возрасту, изымаются военкоматами, таким образом предъявить раввину военный билет с учетно-послужной карточкой, где была графа о национальности, я никак не мог, так же , как не мог предъявить и свидетельства о рождении дедушек и бабушек, кстати, тоже евреев по национальности, как по линии отца, таки по линии матери. Отца моей матери, моего родного дедушку  Берка Мордуховича Копировского, фашисты бросили  живым в ров в августе сорок первого года вместе с другими  еврейскими жителями города. Наверняка еще остались в живых свидетели этой жуткой трагедии…
Прошло долгожданных шесть месяцев, и я вновь предстал перед очами молодого раввина. Ребе опять очень долго вчитывался в бумаги, затем, пронзив меня острым взглядом, неожиданно предложил: «Вам нужно обязательно сделать обряд обрезания  И еще! Принесите, пожалуйста, фотографии Вашей сестры, ее детей, и вообще, как можно больше фотоснимков, где вы засняты вместе с родителями»…
Третьего термина к Давиду Боллагу я не заказывал по принципиальным соображениям, встречаться с ним мне просто больше не хотелось. Вскоре я узнал, что ребе благополучно покинул общину и уехал в неизвестном направлении .В течение двух лет община Кельна  была без постоянного раввина и только совсем недавно возглавил молодой и энергичный  господин Нетанель Тайтельбаум. Идти к нему на поклон я не стал, да и этот чиновничий бумажный «хоккей» отбил у меня  всякую охоту вступать в общину. А если я не  хочу в вступать в ее члены, к чему этот весь сыр-бор, метание никому не нужных молний, и тем более Ваша, господин раввин, третейская функция?
В  Кельнской общине насчитывается несколько тысяч членов, а в социальный отдел синагоги постоянно поступают новые заявление еврейских граждан , недавно прибывших  в страну. Я может быть и не придал бы своей личной истории  глубокого значения, если бы не был уверен, что и другие мои братья по крови бессильно разводят руками и трясут перед чиновниками документами о своей еврейской принадлежности, а те чинят препоны к вступлению в еврейское братство, объясняя , что бумаги не полноценные. На мой взгляд эти чиновничьи перекосы можно легко устранить.
В социальном отделе синагоги  работает несколько сотрудников, возможно, они плотно загружены работой, но почему бы не ввести в штат, хотя бы на полставки, специалиста , который бы взялся осуществлять переписку со странами бывшего СНГ и плодотворно работать с вновь прибывшими кандидатами в члены общины, у которых документы не сфальсифицированы, а в силу определенных причин  имеют неполную юридическую трактовку. Кстати, в моем случае, достаточно было обратиться в общину г. Лимбурга– земля Гессен-или в общину г. Гамельна–земля- Нижняя Саксония, где проживают внуки, покоящегося в могиле моей матери ее родного брата Исаака Борисовича Копировского, а моя мама-Ирина Борисовна Копировская. Внуки И.Б. Копировского, мои племянники, благополучно вступили в члены вышеупомянутых общин, а я остался в роли «виноватого» в своей еврейской»неполноценности». В архиве социального отдела в качестве  доказательства еврейства лежит фотография памятника моей маме и моему дяде, которую тщательно просматривал бывший раввин Давид Боллаг.
Мне уже пятьдесят шесть лет и я, как-нибудь обойдусь без синагоги, просто мне обидно, что в стране бывшего проживания меня, порой, называли жидом пархатым, а здесь, в Германии , отказано в праве называться евреем. Парадокс, да и только…
Уважаемый господин Хаим Розвацкий! Вы ознакомились с моим письмом,и я очень прошу Вас взять на себя роль третейского судьи в деле восстановления справедливости. Очень многие еврейские граждане  в разных федеральных землях находятся в похожих ситуациях , поэтому Ваше слово будет иметь для них авторитетное значение.
С уважением к Вам, Борис БЕМ. Г. Кельн. Август 2000.

В редакции газеты «Квадрат» я проработал немногим больше четырех месяцев. Нельзя сказать, что я был сильно загружен, однако приходил в редакцию аккуратно, один или два раза в неделю, и забирал  наиболее интересные письма для ответов с точки зрения редактора Как я уже говорил, газета выходила один раз в месяц полуформатом бывшей центральной «Правды» на тридцати двух полосах. Отдел писем я вел на общественных началах, поэтому испытывал, чего греха таить, искушение немного заработать, ибо на пособие сильно не разгуляешься. За это время я подготовил для публикации восемь своих и пять авторских работ, однако свет увидели лишь два моих материала, остальные оставались лежать и ждать своего часа в разбухшем от рукописей  редакционном портфеле. В январе 2002 года я потребовал у редактора личной аудиенции у  учредителя газеты. У меня накопилось много вопросов, очень хотелось ясности в рабочих отношениях. Встреча была короткой. И редактор, и владелец газеты, встали в позу, заявив, что  издание держится исключительно на энтузиазме и бескорыстии небольшого коллектива ,и предложили мне вооружиться терпением и ждать…  На вопрос сколько времени ждать ?, оба лишь пожали руками.
« Мы подали заявку в город на выделение нескольких социальных ставок, -сказал редактор, когда я стоял уже у двери и хотел уходить .-Хотите -ждите, а не хотите, вольному воля! В его голосе прозвучала такая нотка безразличия, что я , стиснув зубы, хлопнул за собой дверь. Все мои иллюзии насчет перспективы постоянной работы растаяли в миг…
Я сел за телефон и стал обзванивать редакции русскоязычных, центральных газет в надежде найти место собкора по  рейнскому региону. Ни одна редакция мне не смогла ответить ничего вразумительного, предложив лишь сотрудничать на внештатной основе. На свой страх и риск я послал несколько материалов в немецкое приложение к газете «Аргументы и факты». Это была моя  вторая попытка наладить сотрудничество, первая бесславно провалилась, так и не начавшись, об этом я уже писал раньше в своих записках Спустя недели две или три я совершенно случайно купил в киоске еженедельник «АИФ» и натолкнулся на свой материал. Все тело обдало теплом. Я позвонил в редакцию и представился. Так начался  у меня новый творческий виток. В газете стали регулярно публиковаться мои репортажи, очерки, статьи и зарисовки, я ощутил в себе прилив творческих сил и продолжил свои литературные опыты, начал писать короткие новеллы, черпая сюжеты из жизни эмигрантов…

НЕМЕЦКИЙ РЫНОК ТРУДА: ЗА и ПРОТИВ!

Мне вспоминается недавняя, случайная встреча с одним моим  знакомым из Санкт-Петербурга, Михаилом, молодым человеком, тридцати трех лет от роду. Я познакомился С Михаилом  несколько лет назад, и он помогал ликвидировать мои пробелы в компьютеропользовании . Так вот– коротко о нем. Михаил-инженер по профессии, окончил Политехнический институт в северной столице и приехал в Германию подготовленным специалистом в области программного обеспечения. Окончил здесь несколько профессиональных курсов и стал искать работу. Место системного администратора в одной известной страховой компании он нашел только на четвертом году проживания в  Кельне. Предложили довольно высокую зарплату -в пять тысяч дойчмарок. Как я радовался за него, когда Михаил сообщил мне об этом  событии по телефону. Прошло некоторое время. Его шеф,  наблюдая за парнем, увидел в  новом работнике перспективу. Молодому инженеру было повышено жалование до семи тысяч марок. Так продолжалось еще на протяжении трех лет. Русский специалист уже ничем не отличался от  своих немецких коллег, разве что легким акцентом, а в мастерстве и логическом мышлении он многих превосходил. Зарплату ему повышали еще дважды. К моменту, когда фирма по тем или иным причинам распалась, Михаил имел зарплату по контракту около пяти  тысяч евро. Сейчас программист получает довольно высокое пособие по безработице, составляющее шестьдесят процентов от среднего заработка. К чему я привел этот пример? Безусловно к тому, чтобы наглядно показать: высококвалифицированных специалистов, в том числе и таких, как Михаил в городе -десятки или даже сотни, а подавляющее большинство соискателей вакантных мест -это люди со средним, средним специальным, и даже высшим  образованием, которые не могут найти себе место по профилю и готовы к переквалификации, беда лишь в том, что биржи труда города очень неохотно помогают  этим людям получить новые профессии, ссылаясь на недостаточное финансирование…
Я очень хорошо помню, когда четыре года назад, беседуя в центральном  арбайтсамте с сотрудником отдела трудовых ресурсов, о своей дальнейшей жизни, попросил его: «Дайте мне, пожалуйста, дополнительно еще один интенсивный курс языка, а затем и новый    цикл занятий по переориентации профиля, на что сотрудник меня без обиняков спросил: «Какое у Вас образование?  Когда я сказал, что кроме высшего, имею еще и специальное, он оживился: «Это уже лучше.- Со средним техническим образованием мы сможем дать Вам переобучение, но возраст! Бератор ткнул пальцем в мой паспорт.- Вам уже пятьдесят два года… Зайдите через пару месяцев, может быть обстановка несколько улучшится…» Я сделал еще несколько попыток обаять все того же сотрудника в течение года, все было тщетно. В последний раз вообще произошел курьез. Я заглянул к чиновнику в кабинет, он увидел меня и велел обождать в коридоре. Прошло минуты две, три,  за дверью кабинета изнутри послышались шаги ,и я отчетливо услышал позвякивание ключа в замочной скважине, это сотрудник закрылся от назойливого посетителя и вышел в другую смежную дверь. Больше я не делал глупых попыток понравиться кому либо из сотрудников арбайтсамта , а соблюдал лишь простую процедуру регистрации, проходившей с интервалом в три месяца.
На какие ухищрения идут немецкие работодатели, можно рассказывать долгие байки. Мой сосед по лестничной клетке, украинец Василий, электросварщик по профессии с дипломом техника-технолога сварочного производства, с большим трудом после недельной бесплатной «апробации» устроился в  маленькую частную кузовную мастерскую слесарем широкого профиля с выполнением сварочных работ. Поскольку у Василия не оказалось немецкого документа на право выполнять сварные работы, хозяин положил новому рабочему ставку в семь евро в час. Украинец работал добросовестно, с порученной работой вполне справлялся и не гнушался оставаться после смены прихватить пару часов сверхурочных. На четвертом месяце работы шеф прибавил ему три евро в час, а по истечении пяти месяцев и пятнадцати дней объявил работяге, что объемы работ резко сокращены, и он со слезами на глазах вынужден его уволить…   Ларчик здесь открывается очень просто. Немецкий предприниматель очень ушлый, жадный, и законы знает не хуже  заправского юриста. Отработай Василий в его коллективе чуть больше полугода, возникли бы проблемы. После увольнения хозяину пришлось бы  брать на себя оплату пособия по безработице в течение шести месяцев. Когда Василий отрабатывал свой последний день, сын владельца мастерской признался украинцу, что раньше на его месте «пахал» немец с германским , профессиональным удостоверением и получал за свой труд 15 евро в час…
Я уже рассказывал  в первой части записок, что в стране очень сильно развита сеть фирм, набирающих временную рабочую силу. Туда , как правило, идут малоквалифицированные рабочие-иностранцы, немцы же -специалисты обходят такие фирмы стороной и пытаются найти себе место путем протекции. Устроиться на подсобную работу не представляет собой большой сложности, для этого нужно не быть убогим, иметь физическую силенку и  уметь сносно складывать слова на уровне команд и приказов. Платят за такую работу чуть больше семи евро, правда фирма-заказчик трудовых ресурсов за каждую рабочую малоквалифицированную персону вносит в кассу фирмы-подрядчика сумму вдвое большую. Разница оседает у подрядчика. Таким образом, довольны обе стороны.  У заказчика не болит голова по поводу лишней рабочей силы, которую не придется лишний раз увольнять, достаточно лишь позвонить подрядчику и отказаться от  услуг, а работягу  перебросят на другой объект, где в нем остро нуждаются. А подрядчик заинтересован в увеличении портфеля договоров с  фирмами, которым нужны подсобники и другие неспециалисты, он, собственно, на этом и живет, и развивается…
В БИЗНЕСМЕНЫ Я  Б ПОШЕЛ…
                О нелегком хлебе капиталиста

Я не знаю, с какой легкой руки, но в Европе бытует мнение, что здесь стать капиталистом средней руки ничего не стоит. Первым шагом подзанять у друзей и знакомых немного денег, а вторым - оформить пакет документов и зарегистрировать в городском Совете. Эта процедура и стоит совсем недорого –каких-то двести евро. Многие мои знакомые пытались организовать собственное дело, но быстро остывали, ибо подобная инициатива не для слабых духом. Я расскажу Вам о двух предпринимателях, которые взвалили на свои плечи нелегкую ношу ответственности и пока стойко несут свой «крест». Эти примеры не совсем типичны, ибо у каждого инициативного гражданина, пытающегося  выбраться из сети нищеты, есть свои рецепты и свое индивидуальное видение  решения той или иной проблемы.
Андрей М. приехал из Днепропетровска, сам врач по профессии. По приезду в Кельн, он пытался сдать экзамены на право работать по специальности, но пресловутая немецкая чиновничья бюрократия не позволили ему заняться любимым делом, придравшись к мелким  формальностям, в его приложении к диплому по некоторым специальным дисциплинам было прослушано меньшее , чем это требуется в Германии , количество часов. Андрей отучился год дополнительно  на медицинском факультете местного университета, однако пробить чиновничьи редуты не смог. Встал вопрос, чем заняться? В одной немецкой газете Андрей вычитал анонс о продаже ресторана. Дом, в котором некогда базировалось заведение, находился в престижном районе города. Молодой человек взял небольшую сумму в банке под определенные проценты, прошелся  с «шапкой» по родственникам и друзьям,и вскоре над новым рестораном зажглась приветливая неоновая вывеска. Андрей подумал и о внутреннем интерьере заведения, устроив в уютных залах постоянно действующую художественную галерею местных художников. Сделать ресторан -чисто семейным бизнесом недавний доктор не мог. Дети были еще маленькие и нуждались в уходе, а жена добывала реальный хлеб насущный, работая преподавателем немецкого языка для взрослых в народной школе. К делу молодой бизнесмен приобщил и своих ближайших родственников, однако ресторанный бизнес «буксовал». В помещении было три зала , общей вместимостью на восемьдесят мест. Каждую пятницу и все выходные дни в большом нижнем зале гремел оркестр. В целях экономии фонда зарплаты, Андрей уволил дорогостоящего повара и стал сам у плиты, предварительно изучив рецепты европейской кухни. Каждый вечер после работы приходила жена Надежда, выполняя обязанности, то официантки, то судомойки, а в выходные дни и те, и другие, и третьи… Поначалу ресторан терпел убытки, оркестранты требовали за свою работу деньги наличными и сразу. Посещаемость была настолько низкой , что Андрей сдал часть кухни  и пол-зала другому бизнесмену под организацию завтраков и обеденных ланчей. Как-то в телефонном разговоре со мной, Андрей посетовал, что если тенденция нулевого баланса сохранится и дальше, он подождет немного и пойдет на закрытие точки…
Шло время, в текучке дел я настолько увлекся своими литературными «опусами», что «начисто» забыл о своих знакомых , всматриваясь только в голубой экран монитора. Как-то вечером, прогуливаясь по центру Кельна, я проскользнул мимо неоновой вывески Андреева заведения, потом инстинктивно спохватился и вернулся: в дверях толпился народ. Я прошел внутрь и не раздеваясь , спустился вниз. Зал был полон более чем на половину, время было довольно раннее, шел восьмой час вечера. Андрея я нашел на кухне. Мы вышли в коридорчик, и я его с иронией спросил: «Ну-с, молодой человек, и когда мы закрываемся?» «После дождичка в четверг ,-съязвил Андрей. Дела идут средне, с закрытием еще подождем. Если бы была меньше аренда и затраты на оркестр, можно было бы говорить о положительных тенденциях бизнеса .А пока- сплошные дебри темного леса…»
Больше года бывший врач из Днепропетровска  осваивает новое для себя  дело. Было бы совсем плохо  - признали бы банкротом, а раз держится на плаву, значит на что-то надеется. И кто знает, может быть  лет, эдак через пять, станет Андрей М. промышленником, прикупит парочку пиццерий , несколько хлебопекарен и обеспечит свое близкое окружение постоянной работой, похоже упорства и воли ему не занимать…
…С  Виктором К. я познакомился случайно на вечере в культурно-интеграционном центре  одного из районов Кельна. Виктор, в прошлом, профессиональный военный, гвардии полковник , дослужился до должности заместителя начальника высшего  военного командного училища. Вышел на пенсию, а на Украине –полный развал. Вспомнив о своих еврейских корнях , отставной полковник подался на Запад. Приехал сюда с профессиональными правами водителя двух категорий и стал развозить по домам пиццу. Дело это не очень прибыльное, но на хлеб с маслом хватало, было,  за что и квартплату заплатить. Однажды Виктор с семьей купили однодневный тур в столицу Бельгии – Брюссель. Ехали на комфортабельном десятиместном автобусе. Девушка-экскурсовод бойко комментировала поездку  по ходу маршрута, держа перед собой маленький микрофон. Видимо, тогда-то и «заболел» бывший офицер «романтикой» неизведанных туристских европейских маршрутов. Сколько микроавтобусов сменил Виктор за последние несколько лет, он, пожалуй,  сейчас и не вспомнит. Пять или шесть. Начинал с дешевенького старого  буса японской марки. Вначале вместе с женой обкатали  несколько ближних  маршрутов по столицам соседних государств, совершили несколько поездок по Италии, Испании, исколесили Швейцарию вдоль и поперек. Супруга не теряла зря времени и полностью подготовила  несколько экскурсионных тем , тем более, она была учителем истории по профессии. Дали объявления в немецкие, украинские и российские издания. Заказы  стали  нарастать снежным комом. Начали звонить крутые бизнесмены из бывшего пространства СНГ. Их привлекало, что у Виктора небольшое и мобильное транспортное средство, Европа сейчас практически без границ, и разгуляться «новому русскому» есть где. Если раньше в месячном графике Виктора было  один- два трансфера , то сейчас он  встречает в аэропортах и по три- четыре небольшие туристские группы. Некоторые остаются на постой в Кельне или Дюссельдорфе и пользуются услугами других туристских фирм, иные же просят сопровождения на всем этапе поездки. А если учесть, что бизнесмен помимо туризма занимается еще и перевозкой мебели, электротехники и стройматериалов, то трудно себе представить, когда он находит время на отдых. «Вот, развился на свою голову, -смеется Виктор. К лету буду брать себе второго водителя, и покупать новый автобус…»
Вот Вам две судьбы из многотысячной толпы эмигрантов, а известно, сколько людей, столько и мнений. Одни предпочитают пролеживать  штаны и читать на диване газеты, при этом попивая пивко , регулярно получая социальную помощь, а другие не хотят мириться со своим низким социальным статусом и на деле, а не на  словах доказывают это, отказываясь от жалких и унизительных подачек государства, круто, порой, авантюрно, меняют свою судьбу к лучшему. Что ж , у каждого своя дорога, и прав, тысячу раз прав тот мудрец, который провозгласил: «Хочешь быть счастливым? Так стань им» Очень верные слова...
А сейчас я  расскажу Вам тоже о двух судьбах, вернее о двух встречах с молодыми людьми, но с абсолютно противоположными жизненными платформами. Этот материал был опубликован в газете «АиФ» в сорок третьем номере 2002 года:

               ПОПУТЧИКИ И ИСКАТЕЛИ
                Халява мне не по душе

 
Я гулял по набережной Рейна, любуясь вечерним небом. Проходивший мимо меня молодой человек бросил фразу: «Закурить не найдется?» «Сам не курю уже пять лет и Вам не советую»,-ответил я. Наши взгляды встретились. Оба мы говорили на далеко не совершенном немецком. Неожиданно мой собеседник спросил развязно по русски: «Давно в Германии обретаешься?
Я ответил. Очевидно, молодой человек был под легким шафе , хотелось выговориться. Александр , так звали парня приехал в Кельн  два года назад. Привезла жена, немка по национальности .Сам он оказался с Алтайского края , где слесарил в совхозных ремонтных мастерских. Здесь , как и положено, пышущий здоровьем сибиряк окончил языковые курсы и даже успел поработать подсобником на одном небольшом заводе.
За четырнадцать марок в час пахал я на чужого дядю ,-с горькой обидой рассказывал Александр. Месяц проходит, подоходный отдай, налоги всякие вместе с церковными, отчисления в пенсионный фонд, страховку медицинскую оплати, а итог плачевный. Не выгодно здесь работать на дядю…
«Так работай на себя -, предложил я ему. Открой свою мастерскую по ремонту автомобилей.»
«Нет, брат, эта ниша уже схвачена. Но на государство я работать больше не буду, не дурак Жена моя «чернит» уборкой, клиентов хватает. А мы с тестем по квартирам обои клеим , малярим, ламинат настилаем. Тесть, правда, пенсию получает, а я мизерную помощь по безработице, однако на жизнь хватает. Государство здесь простое, как штаны пожарника, все делает для того, чтобы работать было невыгодно…»
Я спросил у нового знакомца, не стремится ли он к знаниям, не собирается ли овладеть новой престижной профессией? Ответ я услышал обескураживающий:
«Я свой букварь на задней парте скурил, наука мне не в климат .На свои руки,- он поднял вверх свои заскорузлые, с почерневшими ногтями пальцы ,- я муки найду, только не прямым путем, я не пальцем деланный, а в обход закона…»
С  такой моралью у парня вряд ли будет хорошее будущее ,-с горечью подумал я. Стал накрапывать мелкий дождик. Мы поднялись и зашагали к Кельнскому собору , каждый размышляя о своем…
            
               Мне стыдно сидеть на шее…


В очередной раз у меня сломался компьютер. Один мой знакомый порекомендовал специалиста и дал его телефон…
Высокий, спортивного вида молодой человек с чемоданчиком в руке, представился Геннадием. По хозяйски осмотрев компьютер, мастер быстро устранил неполадку. От денег он дипломатично отказался, сказав, что моя надуманная проблема -сущий пустяк. Я  все же сунул Геннадию  в карман куртки десять евро на бензин и предложил выпить со мной кофе… Компьютерщик оказался бывшим офицером из Риги. Геннадий окончил высшее военное училище по специальности радиоинженера, еще когда Латвия входила в состав Союза. В Германию попал больше года назад, приехал сюда с женой и сыном школьником. Сейчас ждут второго ребенка. В свои тридцать шесть лет  бывший военный выглядел как мальчишка, с озорными искорками в глазах. Радиоинженер окончил здесь языковые курсы, добился направления на учебу по специальности «компьютерные сети», на днях он получил долгожданный диплом
«При таком раскладе работа сама должна упасть тебе в руки »,-порадовался я за успех парня. Геннадий застенчиво улыбнулся  и произнес: «Разослал двадцать заявлений, сейчас получаю ответы. Словарный запас неплохой. И остальное –уладится. Мне стыдно сидеть на шее у  государства, предоставившего мне и моей стране приют.»    
На днях  поздно вечером мне позвонил возбужденный Геннадий и радостно сообщил: «Жена родила сына, вес три пятьсот, рост пятьдесят три сантиметра.  И еще! Одна солидная фирма предложила мне  контракт на должность системного администратора компьютерных сетей, так , что можешь поздравить, с меня причитается.
х                х                х                х                х                х
           Вместо эпилога :Две судьбы, две эмигрантские жизни, однако, как они непохожи друг на друга. Жизненная практика свидетельствует, что дорогу осилит только  идущий и ищущий свой путь. Что же касается попутчиков, то их судьба не завидна, а перспектива весьма туманна…

ОСТОРОЖНО:МОШЕННИКИ!
Проходимцы и жулики среди нас

Листая русскоязычную прессу, то и дело натыкаешься на рекламные объявления  явно сомнительного свойства. Это может касаться и продвижения на рынок торговли новых медицинских препаратов, а может быть  даже и предложения о свободных вакансиях на рынке труда. Однажды я соблазнился таким объявлением:
«Приглашаются на работу экспедиторы для сопровождения грузов в страны СНГ. Оплата труда-2700 евро в месяц плюс командировочные.» О месте нахождения фирмы - ни единого словечка, да и телефон указан из службы платной информации, минута разговора с которой обходится около двух евро. Я набрал номер телефона и стал ждать. На другом проводе бойкая операторша долго и нудно меня расспрашивала о том, что я собой представляю. Когда она полностью удовлетворилась моими ответами, мне было предложено повторить звонок в назначенное время и поговорить непосредственно с директором. Я взглянул на часы, разговор с телефонисткой затянулся на пятнадцать минут, а это означало , что я получу по почте приличный счет на оплату телефонных услуг. Связываться же повторно , якобы, с  директором фирмы, я потерял желание.
Любопытен еще один мой телефонный контакт с фирмой, торгующей биологическими добавками для быстрого похудания. Прочитав заманчивое предложение об  эффективном методе  избавления от лишнего веса, я сделал заявку по телефону. Вскоре мне почтальон принес бандероль наложенным платежом, и мне пришлось заплатить за пакет 90 евро. Через две недели я обнаружил явный обман, мой вес остался без малейшего изменения. Я отослал в адрес фирмы факс ,  а через  несколько дней отправил и бандероль с хваленым лекарством. В ответ -полное молчание. Однажды я позвонил по номеру телефона, указанного в рекламе. Женщина с приятным голосом, услышав мой  немецкий акцент, передала трубку русской телефонистке. Девушка выслушала мою просьбу и в ответ громко рассмеялась, а через секунду-другую из трубки полились короткие гудки…С тех пор  я перестал читать рекламные анонсы, а на своем почтовом ящике  приклеил картонную шильду: «Рекламу не опускать!»…

НЕМЕЦКИЙ БЫ ВЫУЧИЛ ТОЛЬКО ЗА ТО, ЧТО НА НЕМ  РАЗГОВАРИВАЛ  ГЕТЕ…
                Языковые курсы на немецком рынке услуг

Германия - очень даже многонациональное государство. Здесь проживают граждане более ста тридцати национальностей. Каждый год в страну въезжает более двухсот тысяч этнических немцев и до двадцати тысяч еврейских эмигрантов. Приезжающая молодежь очень легко и быстро интегрируется в немецкое общество, юная поросль быстро схватывает язык, арбайтсамты любезно раскрывают перед молодежью двери и приглашают на разные   профессиональные курсы. Гораздо хуже обстоит дело с контингентом среднего  и пожилого возраста. Пройдя обязательную шестимесячную языковую подготовку, которой явно недостаточно, люди этой возрастной категории пытаются восполнить свои пробелы в знаниях  везде, где это только возможно. Рынок языковых услуг в стране очень насыщен. Пожилые люди охотно посещают воскресные школы по изучению языка при  церковных общинах. Занятия там проводятся  при  большом скоплении народа , эффективность от занятий очень маленькая, единственная отрада- делают это  энтузиасты-преподаватели абсолютно бесплатно. А бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке.В городе работают еще несколько программ по освоению языка гражданами работоспособного возраста. В народных школах преподают этот предмет поэтапно в несколько ступеней ,  и за вполне умеренную цену. Не так давно попытался счастья и я  попасть в новую языковую группу.
Обязательные курсы я окончил давно и решил обновить свои знания. Приехал в городскую школу при социальной службе города и взял с собой семью вновь прибывших эмигрантов, и муж , и жена были  далеко не пенсионного возраста. Когда я изложил свою просьбу пожилой сотруднице, которая формировала списки новых курсантов, она вылупила на меня глаза.
«Сколько Вам лет? -был ее первый вопрос. Узнав, что я еще не пенсионер, но и далеко не молод, женщина  посочувствовала мне: Мы принимаем на курсы только тех, кто может найти себе работу. К сожалению, лица, которым сегодня хорошо за пятьдесят, под эту программу не подпадают, у государства нет сегодня денег на финансирование .А что касается Вас, -сотрудница посмотрела на моего нового знакомого, пожалуй, Вас , мы возьмем.» Она взяла в руки паспорт мужчины и удовлетворенно закончила: «Принесите, пожалуйста, направление из арбайтсамта»
Хорошая русская поговорка гласит: «Если хочешь что-то сделать, ищешь способ, а коли нет, ищешь причину». Она, эта поговорка, очень четко помогает разделять эмигрантов по признакам: турист ты или боец. Если есть в тебе бойцовские качества и молодой задор, ты относительно легко преодолеешь психологический барьер и заговоришь, ну, а если  нет, то уготовано тебе судьба немого туриста, а это значит , что языковой Олимп ты не возьмешь никогда…

РУССКОЕ И НЕМЕЦКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО
                Параллели менталитетов

Есть у меня немецкие знакомые, пожилая чета пенсионеров. Они – верующие люди и активно посещают евангелическую общину. Так, в один из выходных дней я с ними и познакомился. Общение наше долго было на телефонном уровне, но однажды накануне рождества  Христова, Георг и Эльза, так зовут моих местных приятелей, пригласили меня к себе на ужин. Если взять во внимание, что немцы не очень –то жалуют наших людей, приглашение посетить немецкий дом показалось мне весьма заманчивым. Я купил бутылку хорошего коньяку, коробку шоколадных конфет, букет гвоздик и в назначенное время подходил к калитке  усадьбы своих новых знакомых.
Георг  встретил меня у ворот, и мы направились в дом , Эльза хлопотала на кухне. В гостиной, куда привел меня хозяин дома, был  накрыт скатертью журнальный  столик. На нем стояли три бокала, бутылка с минеральной водой и тарелочка с маслянистыми картофельными чипсами. В комнату пришла Эльза и мы вместе, хрустя  чипсами и , запивая минералкой стали разговаривать. Моих новых знакомых интересовало все: и политика нашего президента, и культура русского народа, особенно Георг интересовался, есть ли в России мафия? Я огляделся по стенам гостиной комнаты и увидел добротные старинные картины в золоченых рамах, чувствовалось, что здесь живут крепкие хозяева. Неожиданно Георг предложил мне подняться к нему в комнату и посмотреть только что купленный новый компьютер. Он вставил в щель процессора дискету с какой-то азартной игрой и превратился в озорного мальчишку. Пожилой немец настолько увлекся игрой в солдатики, что в буквальном смысле слова забыл обо мне. Я посмотрел на часы, было уже около семи вечера. Поймав себя на мысли, что мне стало как-то скучно, я стал позевывать. Ну, думаю, подожду еще минут двадцать, если сценарий встречи не будет переломлен, поднимусь, найду уважительную причину и покину этот дом. В животе у меня урчало, очень хотелось есть и я , ерзая на стуле, чувствовал себя не совсем комфортно. Наконец, мы услышали Эльзину команду: «Пожалуйте к ужину!»
Что мне бросилось в глаза, на столе не стояло ничего лишнего. Было выставлено ровно три тарелки с приборами. В центре стола одиноко высилась бутылка красного сухого вина, чуть поодаль тарелочка с нарезанными помидорами, а рядом с ней стояло блюдце со слоеными пирожками. Перед трапезой хозяева помолились, и Георг произнес первый тост за Творца вселенной. Вскоре Эльза внесла тарелки на подносе, рядом с аккуратным отбитым прямоугольничком мяса высилась небольшая горочка картофельного пюре. После третьего тоста в комнате стало откровенно скучно , Георг включил телевизор. Эльза принесла чашки и стала разливать чай. Я снова взглянул на часы,  шел девятый час вечера. Мне очень хотелось скорее покинуть этот дом, и когда я услышал от хозяина дома предложение прогуляться по набережной Рейна, принял его с удовольствием. На столе остались  тарелки с объедками еды и наполовину полная бутылка с вином. Эльза не стала убирать со стола, и пошла с нами на прогулку. Георг припарковал машину под мостом и мы пошли дышать вечерней речной прохладой…
На обратном пути хозяева любезно добросили меня до автобусной остановки, и Эльза, прощаясь, подарила мне по случаю Рождества брелок для ключей со стеклянным гномиком…
…После новогодних празднеств мне  позвонил старый немец и намекнул, что хочет познакомиться с моим бытом, иными словами, дал понять, что хочет побывать у меня в гостях. Я попросил свою подругу Ларису принять в этом вечере участие и в один из январских вечеров я принимал немецкую пару у себя в доме. Когда Георг и Эльза разделись и вошли в гостиную, то увидели шикарно накрытый стол. Чего там только не было? Лариса постаралась на славу. Приготовила и фаршированную рыбу, и разные салаты, порезала твердую колбасу и мясные деликатесы и даже сделала бутерброды с красной икрой. Георг ел причмокивая и , запивая еду морозной водкой, ворчливо приговаривал: « Я, немец, получаю хорошую пенсию, и то не могу себе позволить такой роскоши. - Это пустое транжирство денег!»  Я  в это время сидел напротив своего гостя и наблюдал за его поведением. Вскоре он хорошо захмелел и запел немецкие песни, а я , в свою очередь, включил систему караоке и показал немцу свое вокальное мастерство. Уже далеко за полночь я провожал своих знакомых  до стоянки «такси», Георг все не мог попасть рукой в рукав куртки, так сильно он был «нагружен», а я довольный и хмельной, наблюдая за этой картиной, одобрительно твердил про себя: «Знай наших  !»

НЕМЕЦ-БОМЖ
Бывают и такие бюргеры
             
Вам , наверное , зачастую, приходилось наблюдать за бездомными и нищими людьми в городах России или в республиках развалившегося Союза. Их можно встретить и на панели, и у церквей, и в электричках, и в подземных переходах метро. В Европе есть тоже нищие, только их число несоизмеримо меньше с тем числом, которые остались «в совке».В скверах больших городов можно наблюдать такую картину: на скамейке сидят четверо молодых неряшливо одетых людей и пьют из жестяных банок пиво, закусывая теми же консервированными сосисками. Из карманов бомжей торчат телефонные аппараты мобильной связи, правда  работают они только в одностороннем порядке, бедолаги по ним звонить не могут, лишь по необходимости связь с ними держат работники социальной службы. Ежедневно сотрудники социаламта обзванивают своих асоциальных клиентов и приглашают их к себе для получения  разового пособия в 10 евро. Выдавать такому контингенту деньги за месяц сразу -весьма неразумно. Я уже писал в первых своих записках впечатления о встрече с уличным бродягой Петером. Тот был уличным попрошайкой и ему было «западло» получать социальную помощь, кстати немцы очень  гордый народ, и лишь мизерная его часть снисходит до этой унизительной процедуры.
Не так давно в одном из социаламтов города я наблюдал, как ведут себя « бомжи» в ожидании приема. На скамейках сидят люди в лохмотьях, от них исходит запах давно не мытых тел. Проходящие мимо них клиенты зажимают от вонючего запаха носы. Вы себе не представляете даже, каким тактом и терпением должен обладать сотрудник социальной службы, чтобы выслушать такого собеседника, вникнуть в его заботы и оказать посильную помощь. Многие из асоциальных клиентов имеют крышу над головой, под которой они проживают вместе  с другими родственниками, но «бомжи», они на то и «бомжи», чтобы жить свободно и привольно, облюбовав  себе место для ночлега, где-нибудь на скамейке или на усыпанной цветами поляне. Это в летнее время. А зимой, благо, что зима в Германии  редко бывает холодная, они ночуют в закутках путепроводов и под мостами в местах, где проходят тепло- магистрали . Бродяг полиция не задерживает, ведут они себя смирно и при виде полисмена в форме дрожат от страха. А что «бомжи», они тоже люди, и законы тоже уважают…




ЕСТЬ В БОННЕ ВЕДОМСТВО С РОССИЙСКИМ ФЛАГОМ
                О работе российской дипломатической службы

Русскую речь в Германии можно услышать повсюду. За последние двенадцать лет сюда приехало свыше полутора миллиона наших бывших соотечественников.  Среди них есть и немцы-переселенцы, и еврейские эмигранты, и граждане славянской и кавказской национальностей. Развалился колосс, некогда великий и могучий Союз… А в городе Бонне,  еще недавней  немецкой столице, было посольство России в Германии. Сейчас там функционирует  Российское консульство, которое обслуживает граждан-россиян, проживающих в этом федеральном округе. Рассказывать о «Боннской дипломатии» можно долго и больно, однако я позволю себе обойтись без лишних эмоций ,  и поведать читателю, что собой представляет это заведение, являясь частичкой родины на европейском клочке земли. О том, как работает это ведомство, многие россияне хорошо знают : сюда приходят люди по своим житейским делам, кому-то нужна доверенность, у кого-то закончился срок действия заграничного паспорта, кому-то просто нужно оформить гостевую визу… Я бывал в Российском консульстве в Бонне по делам раза четыре. Своими впечатлениями о двух  из  этих поездок, я поделился с читателями на страницах центральной газеты «Европы- Экспресс» ,правда материал был опубликован с большими сокращениями. Сейчас я привожу статью в авторском оригинале:


ЛУНА ДЛЯ ПАСЫНКОВ РОССИИ
               
                Вместо предисловия:

В одном из октябрьских номеров „2003 года крупнейшей русскоязычной газе вропа-Экспресс» я натолкнулся на статью Александра Казначеева. Речь в ней шла о крайне неудовлетворительной работе генерального консульства РФ в Бонне. Автор весьма профессионально и доходчиво проиллюстрировал работу  дипломатической службы в бывшей столице ФРГ на конкретных примерах. Подобную публикацию российский люд , ныне проживающий  на ПМЖ в Германии ждал давно, однако эффект разорвавшейся бомбы на меня произвел ответ на статью генерального консула этого дипломатического округа Георгия Геродеса, который от начала и до конца был пронизан враньем. Так ,-пишет руководитель  консульства , в день авиакатастрофы над Боденским озером журналист Казначеев  был на приеме по личным делам . Прием, как информирует господин Геродес ,был ограниченным, ибо все дипломаты выехали на место трагедии. Все посетители с пониманием отнеслись к человеческому горю, один лишь какой-то внештатный корреспондент  слышать ничего не хотел ,вел себя слишком амбициозно, тыкая в окно редакционное удостоверение. Вы даже пожурили в своем письме журналиста Казначеева уважаемый господин Геродес за его недостойное поведение, приперев  к стенке за то , что корреспондента узнали ваши сотрудники и были сильно возмущены его душевной черствостью…
Сегодня я раскрываю завесу этой так называемой тайны. Черствым журналистом, появившимся в консульстве в день авиакатастрофы был я , ваш покорный слуга . Однако спешу Вас огорчить. В этот день приема не было вовсе. В 9 утра  к собравшейся толпе вышел комендант и сообщил режущую слух информацию. И хотя, многие посетители приехали из Баден-Бадена , Штутгарта и других  дальних городов, люди с пониманием отнеслись к печальной новости ,в том числе и я. Не прошло и двадцати минут ,как толпа рассосалась и народ разъехался по домам. Сейчас я в мельчайших деталях попытаюсь воссоздать картину дня консульского приема на третий день после авиакатастрофы.
Итак, понедельник, рабочий день. Восемь часов утра. Во дворе оживление и нервозность. У турникета стоят двое немолодых людей. В руках у них списки. Посетители тычут пальцами в столбцы фамилий и себя не находят. Гвалт и волнение усиливаются. Наконец , выходит комендант со своим списком и называет фамилии первых двадцати человек. Я, к счастью, оказался в этом заветном списке. Ну хоть со второго раза повезло , про себя радовался я. Подошла моя очередь к окну№2. Я протянул паспорт и заявление. Мне нужно было получить доверенность на въезд в Германию моего несовершеннолетнего сына, проживающего в Санкт-Петербурге. Симпатичный молодой сотрудник принял мои документы и велел подойти за доверенностью в 12-30. Надо же, отметил я, прошло всего пятьдесят минут и я уже свободен, никакой проволочки.
Молодцы-сотрудники , нечего сказать. И чего на них люди льют напраслину…
Ровно в назначенное время я стоял у заветного окна. Консул, находившийся в окне нотариуса , фамилия его была Щедрин , был менее ласков. Улыбка исчезла с лица. Дипломат заявил, что доверенность выдать мне не сможет, так как у меня нет доказательств, что приезжающий несовершеннолетний ребенок , является моим сыном. Подлинник его свидетельства о рождении хранился у  матери в России . Господин Щедрин велел мне ждать решения, которое должен был принять генеральный консул. Мой сын должен был приехать в Германию в составе студенческой группы, входящей в общество «Мемориал». Его мать снабдила мальчика своей доверенностью в России, я же должен был срочной почтой отправить ее в Петербург , до отъезда группы оставалось примерно дней десять….
В тринадцать часов пятнадцать минут я напомнил о себе. Консул заявил , что шеф еще занят. Я не на шутку заволновался. Время приема официально окончилось. Народу в приемной почти не было. И тут меня прорвало. Я представился журналистом и протянул в окно редакционное удостоверение. Господин Щедрин внимательно ознакомился с ним и снова исчез за дверью. Примерно через пятнадцать минут он обнадежил меня , что документ я получу , но в несколько другой редакции, что впрочем не меняло смысла. Наконец, принесли доверенность, но в ней не оказалось печати. Консул Щедрин замялся и виновато промямлил ,что печать находится в сейфе, а ключ у сотрудника, который ушел куда-то по делам. Назревал конфликт. Приезжать в третий раз я не хотел и на повышенных тонах пообещал дипломату, что обязательно сделаю публикацию о безобразиях в консульстве. Щедрин снова исчез за дверью и через несколько минут протянул в окно нервами выстраданный документ, а заодно и чистый лист бумаги, в котором я  написал заявление на высочайшее имя руководителя ведомства , в котором меня заставили поставить время получения доверенности. Часы показывали тринадцать часов пятьдесят минут. Вдогонку консул проинформировал меня, что если и появится публикация, то заявление с датой выдачи документа будет являться доказательством работы ведомства во внеурочное время…
Итак . я пар выпустил. Злобы у меня никакой не осталось . одна лишь досада, а голову продолжает  сверлить лишь один вопрос:

                «  КТО ВИНОВАТ? »

Не берусь судить, может быть в Боннской дипломатической службе есть определенные трудности в работе, вызванные стесненностью помещений, некомплектом сотрудников ,недостаточным финансированием со стороны МИДа, может быть. Я здесь не специалист и советов дать не могу на этот счет , однако поделиться своим видением проблемы я считаю себя  обязанным  и попробую ответить на сакраментальный вопрос:
               
                «ЧТО ДЕЛАТЬ?»

Уважаемый господин Геродес! А почему бы Вам , как руководителю ведомства, не выступить с инициативой и  организовать у себя КРУГЛЫЙ СТОЛ под  условным названием « Россиянам- отеческую заботу» и пригласить туда заинтересованных  энтузиастов с юридическим и языковым образованием , подключить к работе туристские бюро с тем , чтобы организовать в Бонне общественную приемную консульства , которая бы делала и выездные сессии. В этом случае аппарат управления будет сосредоточен только на выдаче паспортов и туристских виз, а выдачей бюрократических справок и прочих бумажных документов займется  общественная приемная.  Листая русскоязычную прессу, я несколько раз обращал внимание, что многие туристские бюро частично «приватизировали» российскую дипломатию, занимаются вопросами постановки на учет, выдачей пенсионных справок и даже организовывают  талоны на обмен заграничных паспортов. Все это было бы здорово, если бы  не  «кусающаяся » цена. Разве по силам  простому «социальщику» оплатить  посредническому туристскому бюро за талон на получение нового паспорта деньги в сумме восьмидесяти евро? Да плюс стоимость услуг за сам паспорт?  Очень много эмигрантов ,проживающих в округе-люди юного и пенсионного возраста. Этот контингент   существует на пособие или на базовую так называемую пенсию. Люди и так отрывают от себя последние крохи. Недоедают, а российские законы блюдут…И второе. Дозвониться до консульства практически невозможно. По двум телефонам идет постоянный , привычный короткий зуммер. Неужели невозможно подготовить обоснованную служебную записку руководителю внешнеполитического ведомства  господину И.С.Иванову с тем , чтобы выделили финансирование на организацию дополнительной телефонной линии и посадили за пульт еще трех четырех сотрудниц? В этом случае работа по терминному плану помогла бы упорядочить  прием и разгрузить толчею в коридорах ведомства. Невозможно в рамках проблемной статьи обозначить все узкие места, но «мир» на то и «мир», что бы вопросы решались не в одиночку, а коллективно.
Театр, как известно , начинается с вешалки , а государство –с пограничной зоны. Родина же для многих наших соотечественников за рубежом начинается  с посольского здания с развевающимся на ветру триколором –государственным флагом Российской федерации. Эти люди –не отбросы общества, а их жертвы. И попробуйте здесь со мной не согласиться уважаемый господин Геродес! Слезы выступают на глазах, просто за державу обидно.
  На дворе сейчас поздняя осень. Замирает природа. В ночном звездном небе светится диск луны и  уныло освещает скамейки, которые с волнением занимают  загодя некоторые  наши соотечественники у дверей  генеральных консульств. Им хочется быть первыми в списках, и в этом желании разве могут россияне сами себе отказать?... И боль , и ирония, как говорится в одном флаконе…
… Не за горами весна  и природа пробудится вновь , неся в себе перемены к лучшему. Надеемся на перемены и мы, сыны и дочери многострадальной России. В сознании. В культуре. В адекватной оценке событий. В самих себя, наконец!

Вместо  эпилога:

Пару дней назад мой  сосед по лестничной площадке любезно дал мне два новых телефонных номера консульской линии в Бонне. Я обрадовался и поспешил к телефонному аппарату, чтобы проверить связь. Десять минут непрерывного набора привели к успеху: в трубке  раздались длинные гудки, однако радость моя оказалась кратковременной. Раздался легкий щелчок , и гудки стали прерывистыми.
 Ну что ж -,решил я для себя, терпение мой  друг и еще раз терпение. Просто очень хочется  верить  в лучшее ,ибо как известно,  надежда умирает последней.


                Борис БЕМ . Бонн-Кельн ,Германия. Ноябрь 2003.

   
ЗДРАВСТВУЙТЕ, Я ВАШ СОСЕД!
                Пусть Вам другом станет встречный человек.

Я проживаю в  немецком доме, который называется «seniorenhaus». В нем проживают преимущественно люди пожилого и старческого возраста. Я среди них -самый молодой. Своих соседей я практически не знаю. При встрече с ними, здороваюсь или киваю головой, в разговор вступаю крайне редко, здесь это не принято, каждый  живет замкнуто, своей жизнью. Однажды я вынимал корреспонденцию из своего почтового ящика и , удивившись большому обилию писем, сгреб их в охапку и, бросив в дипломат, побежал в город, оставив связку ключей в замочной скважине ящика. Прошло уже минут сорок и я благополучно ехал в трамвае, как меня  буд-то дернуло током. Я похлопал ладонями автоматически по карманам куртки, ключи испарились. В паническом состоянии я выбежал из вагона на ближайшей остановке, и , схватив такси , помчался домой. К моему несчастью, ключей в ящике я не обнаружил, зато перед входной дверью квартиры обнаружил записку следующего содержания: «Сосед! Зайдите в квартиру номер 9 и заберите свои ключи», далее следовала неразборчивая подпись. Я поднялся на второй этаж и позвонил в дверь. Послышались глухие шорохи шагов, дверь открылась, и передо мной предстал  весь сияющий, как медный самовар, пожилой мужчина со связкой ключей в руках.
Позвольте представиться : «Я – Ваш сосед. Меня зовут Яков Борисович». Я назвал себя, выразил земляку признательность и забрал любезно сохраненную связку ключей.
С тех пор прошло немало времени. С Яковом Борисовичем теперь мы в приятельских отношениях, иногда даже заходим, друг к другу в гости.
Тропинка, проходящая мимо нашего дома, сквозная и выходит на противоположную улицу. Схватить ключи и убежать мог любой нечистоплотный человек. И я очень рад, что бдительность соседа пришлась здесь к месту. Вот и верь теперь  известной пословице: «Чем выше забор, тем лучше сосед»…
               
Тетрадь четвертая

ОХОТА НА «ХИТРЫХ» ЛИС
Социальная служба и ее клиенты

Волею случая я познакомился  с одной небольшой семьей из Воронежа. Глава семьи, пятидесятилетний мужчина, много лет проработал мастером-галантерейщиком в российской бытовке,  жена трудилась фотолаборантом , а сын учился в колледже. Обычная российская семья, каких ,здесь в Германии, многие и многие тысячи. Приехала эта семья по линии еврейской эмиграции. Попали в Кельн, нашли посредника, с помощью которого получили две квартиры, одну для себя, другую –для сына. Все было хорошо в этой семье до тех пор, пока отпрыск, двадцатидвухлетний молодой человек, не купил себе поддержанный автомобиль, для того, чтобы развозить пиццу и таким образом зарабатывать себе на хлеб. Однажды молодой водитель  попал в незначительную аварию и задел слегка другую машину. Выяснилось, что страховка оформлена на отца молодого человека. Александр, так зовут  главу воронежского семейства, были вместе со своей супругой клиентами социаламта и получали интеграционное пособие. Работник социальной службы немедленно стал в позу правдолюбца: клиенты социаламта  не должны иметь автомобиль  .Бытует в народе мнение, что бьют и наказывают не за то, что ты занимаешься противоправными делами, а за то что попадаешься  на «удочку». Александр попался на «крючок» ретивому работнику, который отвел ему и его жене этакую роль «рыжего». Три месяца бывшие воронежцы не получали никаких средств    к существованию, им не оплачивали квартиру и не оказывали никаких  медицинских услуг. Этого не может быть,  -воскликните Вы . Любой человек, нуждающийся в помощи , получает ее в любой цивилизованной европейской стране, ибо он защищен законом. Германия -правовая страна, и закон здесь тоже не пустой звук, однако… Александр Г. и  его жена какие только пороги не обивали, наняли адвоката, разослали письма по инстанциям чиновникам разного ранга. Сын продолжает возить на машине пиццу и зарабатывает себе на хлеб, а родители живут через чур скромно питаясь и занимая деньги на жизнь у друзей и родственников… Парадокс, - пожмете плечами Вы, -и будете правы. Это , действительно, парадоксы капитализма.
 Мне вспоминается смешной случай из своей практики семилетней давности. Я только что въехал в страну и оформлял приемное свидетельство в социальной службе маленького курортного городка в земле Тюрингия- Бад - Лангензальца . Мое внимание приковала стоящая на лестнице плачущая тридцатилетняя женщина , хорошо одетая, на ней был кожаный плащ, туфли ее из крокодиловой кожи отливали зеленым перламутром, на шее и в ушах висели золотые «цацки» Женщина была возмущена. Она также, как и я въехала в страну и жила во временном лагере. По ее словам, ей, якобы недоплатили двести марок, и она вся была в истерике. На мой деловой совет, перед тем как права качать, лучше подальше спрятать золотые украшения, дама ответила с вызовом:  «Немцы обязаны не только мне, но и моим родителям. Им никогда не отмыться за геноцид евреев в последней мировой войне». Сказано это было с таким пафосом, что я на мгновение обомлел. И самоуверенность, и наглость, и злость- все в одном флаконе… А разве мало случаев в стране, когда сюда приезжают вполне обеспеченные люди и, рядясь под «нищих» простачков, обкрадывают  либеральное государство? Да чего греха таить? И такие случаи имеют место, однако куда смотрят чиновники? Мне думается, в истории с Александром Г. вскоре компетентно разберутся и в его , явно «надуманном» деле, поставят жирную точку. В будущем остается пожелать Александру учиться на чужих ошибках. Ведь тем мудрец от идиота  и отличается , что не позволяет  становиться в позу обиженного и во время извлекает для себя полезные  житейские уроки…


БОГАДЕЛЬНЯ   НА НЕМЕЦКИЙ МАНЕР:
                Стоит ли ее бояться?

Кто не знаком с немецкой статистикой продолжительности жизни, могу смело уверить, в Германии очень много долгожителей. По этому показателю страна занимает после Японии почетное второе место.  Здесь очень часто можно встретить где-нибудь в городском садике бабушку –божьего одуванчика , катящей перед собой небольшую сумку-тележку. На вид этой бабушке –лет восемьдесят. А поговорив с ней, неожиданно узнаешь, что старушке до  векового юбилея не хватает всего двух годочков. Живет такая бабуля, как правило, в доме для престарелых , по- немецки  это называется: Alterheim.  Попасть в такое заведение считается делом престижным и стоит это тоже немалых денег, иными словами, не каждому пенсионеру это по карману, даже и в том случае,  если он получает от государства очень высокую пенсию, например 3000 евро. Дом престарелых представляет собой медицинское учреждение квартирного типа с полным набором бытовых услуг. Клиенты живут в одноместной жилой секции, оборудованной кухней, комнатой и санитарным узлом. Питаются они здесь же в просторном ресторане три раза в день, а дома угощают друга чаем  и другими сладостями. За стариками -здесь строгий медицинский контроль, вот почему упор делается не на лечении , а на профилактике заболеваний. Плавательный бассейн и солярий  по комфортности не уступает высокозвездочным гостиницам. Да, все красиво, все здорово! А вот почему старики бегут из стен родного дома? На этот вопрос, пожалуй, есть ответ. И в философском смысле- объективный. Старики просто не хотят быть обузой для своих детей и внуков, здесь они– среди равных.  А какова судьба тех стариков-одиночек, у кого нет ни родных, ни близких, и даже друзей? Эта категория клиентов дома престарелых нуждается в дополнительной опеке со стороны сердобольных бюргеров для покрытия дефицита общения. Почти в каждой церкви, католической, православной или иудейской, можно увидеть такое объявление: «Клиенты  дома престарелых остро нуждаются в общении. Помни! И ты когда-нибудь станешь старым и немощным. Подари сегодня тепло и заботу своему старшему другу и стань ему родным и близким. Да поможет тебе бог!»
Я тоже прочитал такой анонс и стал посещать один небольшой альтерхайм. Там я познакомился с одним  одиноким старичком, который жил очень замкнуто. Я приносил ему книги, свежие газеты, комментировал новости. Дедушка оживал , когда я стучался в его дверь. Однажды я заболел сам, валялся с радикулитом недели две, потом неожиданно по делам выехал в Берлин, а когда вернулся, решил навестить деда. Каково же было мое удивление, когда дверь открылась и в проем  выглянула старенькая бабуся. Она –то и сообщила мне грустное известие, что дед Франц скоропостижно скончался на 91 году жизни. И тогда  я понял и извлек для себя урок: старики, как и малые дети, живут теплом, верой и надеждой непременно во что-то светлое, и если о малых детях позаботятся родители и бабушки с дедушками, то старикам на закате жизни свойственна вера в романтизм и очищение души человеческой от скверны сатаны. И эту веру в них колебать никак нельзя…

ВРЕМЯ ЛЕТНИХ ОТПУСКОВ
                Несколько слов об отдыхе горожан

Если о Колыме говорят, что здесь двенадцать месяцев зима, а остальное лето, то о Германии этого не скажешь никак. Земля Северная Вестфалия довольно теплый край. Зимы здесь в больших городах  почти не бывает, снег выпадет два три раза в году и сразу же растает. Вот и лето здесь начинается в апреле и заканчивается в октябре.
Полистай проспекты туристских журналов и у тебя вскружится голова  от предложений хорошо отдохнуть. Германия находится в сердце Европы, поэтому туристские маршруты лучами  разбегаются по карте и с севера на  юг, и с запада на восток.
Немцы очень любят время летних отпусков и готовятся к нему очень основательно. Обычно прижимистые и очень расчетливые в будничной жизни, в отпусках они «отрываются» по полной программе, заказывают себе туры в дорогих гостиницах Европы и уезжают отдыхать на машинах целыми семьями. Что удивительно, и наше эмигрантское племя, не любит проводить теплые погожие денечки на городских пляжах и в бассейнах, а тоже стремится к морю. В прошлом году я отдыхал в Испании на берегу Средиземного моря в недорогой  гостинице. Наряду с немцами, отдыхало и много русскоязычных наших соотечественников. Со мной на этаже жили две семьи из Дюссельдорфа и одна из Кельна.
Меня несколько удивляла  «способность» наших людей, получая социальную помощь или пособие по безработице, беззаботно раскатывать по Европе и другим странам мира. Мне казалось , что получая эти гроши, ты обрекаешь себя на жалкое скучное существование. Я и сам долго готовился к поездке, откладывая по пятьдесят евро в месяц. Признаюсь , что откладывал я эти деньги не с пособия, а с небольших, но регулярных гонораров, которые «капали» мне на счет из русских редакций страны. Когда я спросил о источнике доходов дюссельдорфскую семью, то ее глава, в прошлом врач, Валерий вылупил на меня глаза: «Молодой человек!- назидательно начал он.- В Европе не принято говорить о доходах семьи, но если Вас так интересует, сообщаю не для протокола, я несколько месяцев разносил рекламки по квартирам и таким образом заработал на путевки. А земляк из Кельна ответил более убедительно: «Немецкие власти все делают для того, чтобы работать здесь было невыгодно.- Они же и породили черную работу, а выпустив джина из бутылки, очень трудно загнать его обратно .-Вы спрашиваете, откуда дровишки? -Из лесу, вестимо! Я от души рассмеялся. Мне очень понравился ответ  кельнского отпускника. Он был краток по сути и точен по содержанию.
 О, как предприимчив, наш брат эмигрант. Из любой ситуации выскочит, ни в каком лабиринте не заблудится, из любого болота выйдет сухим. Такая она, загадочная, русская душа!...

ЭМИГРАНТЫ-САТИРИКИ : С ЮМОРОМ О СЕРЬЕЗНОМ

Вспоминаю случай из журналистской практики. Близился всемирный день юмора и смеха и редакция газеты «АиФ» поручила мне подготовить  веселый «разворот». Я привлек к этой акции некоторых писателей сатириков, ныне благополучно проживающих в Германии. Сегодня я хочу познакомить Вас двумя из них –Андреем Кучаевым  и Генрихом Шмеркиным. Вот как они ответили на вопрос, вынесенный в подзаголовок.

                Генрих Шмеркин,г. Кобленц

Согласен. Юмор помогает. И жить, и творить. Без него не проживешь. Все мы выживаем благодаря чувству юмора. Даже те, у кого его совершенно нет. И в этом его сила. Учитесь не брать ничего дурного в голову.
Жизнь-явление временное , поэтому ее нельзя воспринимать всерьез. Тот, кто это понял, живет долго.
Долгожители –вот наши главные юмористы. Когда кролик смотрит на удава с юмором ,он не цепенеет от страха и не поддается его гипнотической силе. Так что главное , побольше  смейтесь! Над собой, над своими бедами. Это обратит их в победы и продлит вам жизнь. Юмор не просто помогает творить. Он единственный дает такую возможность. Юмор–это всегда комичное , странное, неожиданное, отличающееся от общепринятых норм  и представлений. Такой юмористический взгляд на вещи  иногда позволяет увидеть их с  той стороны , с которой на них еще  никто не смотрел и внезапно понять то ,чего не понял пока еще никто. В юморе –исток любого творчества. Именно юморист разглядел в бревне бумеранг. Другой юморист использовал это бревно как рычаг. Третий взвалил то же бревно на плечи и изобрел коммунистический субботник. Появление паровой машины, колеса, гильотины, стрижки под бокс и теории относительности –самый , что ни на есть, настоящий юмор. Эвклид, Архимед , Галилей ,Эйнштейн, Ломоносов , Дизель ,Менделеев и даже тот щирый безвестный малоросс, который впервые  сотворил обыкновенный украинский борщ , –величайшие юмористы всех времен и народов…

                Андрей  Кучаев, г. Мюльхайм-Рур.

Вообще, как посмотреть. Меня вот юмор чуть было не погубил.
Дело было так! Прихватило сердце. Тут юмор, конечно, не причем. Правда, я работаю много. Пишу, в том числе и юмор. Но сердце как-то само собой прихватило. Как и  все юмористы, я трусоват. Жить хочу. Скорее давай звонить  «в скорую». А если, кто не знает , «скорая» здесь в Германии осуществляется  и силами пожарных–«фойервер динст» Видели такие машины? Нет, ну и хорошо, зато слышали, они едут и завывают, как звери. По ночам особенно. Жду «скорую», но хочу от волнения закурить. Юморист, как не верти. Кто другой с сердцем за сигареты хватается? Ищу зажигалку –нет . Пропала. Тут и машина примчалась. Входят эти «врачи» с пожарными бляхами на груди. На них написано: «Фойервер» Я их спрашиваю: «Вы –фойервер? Тогда давайте мне  «фойерцойг». То есть просто зажигалку. Они  переглянулись, хотели рассердиться ,но не выдержали и рассмеялись. И сразу же уехали. И я посмеялся. Зажигалка у меня в руках была  все  это время. Закурил, сердце отпустило. А это ведь страшно подумать ,что могло быть. Юмор спас, не иначе…
А вот и вторая  коротенькая пикантная история. Смотрели мы с женой веселую передачу из кабаре по немецкому телевидению. Выступал человек-метан. То есть специалист, который умел оглушительно, извиняюсь, пукать. Портить, говоря по русски , воздух. И все в зале хохотали. У нас с женой вытянулись лица. В финале номера человек-метан вызвал на сцену старушку. Ей, в аккурат , девяносто лет исполнилось. Бабуле вручили торт, в котором было воткнуто девяносто свечей. Артист оригинального жанра задержал юбиляршу, взял у нее торт, поставил на столик и… погасил одним громким «пуком». Вы поняли? Поднатужился , и … свечки погасли. Зал взорвался от хохота. Только бабушка расстроилась, чуть было не заплакала.
«Что мне теперь делать с этим тортом?» -вопрошал обиженный божий одуванчик. Зал замолк. « Насладиться в кругу семьи »,-невозмутимо ответил человек-метан.
Тут мы с женой и полегли со смеху. Юмор нам воистину помог, уж , если не творить, то ,по крайней мере понять чужое творчество, то есть адаптироваться к местному укладу жизни…

Как говорится, нельзя объять необъятное. Вот и в своих записках я , возможно, не все сумел осветить, не все душещипательные темы затронул. Дабы   восполнить этот пробел, я предлагаю Вам, дорогой читатель ознакомиться с некоторыми социальными опросами населения, которые были подготовлены мной к печати в газете «Аргументы и факты» за последние годы. Тематика опросов очень разнообразна, и несомненно вызовет интерес у массового читателя:

МНОГОЛИКАЯ ГЕРМАНИЯ
В вопросах и ответах горожан:

 Социальные опросы населения по различным аспектам жизни.
        Газета «АиФ-Европа»-приложение к газете «Аргументы и факты»
 

СПОЙ МНЕ, МАМОЧКА, ПЕСЕНКУ ПО- РУССКИ…

Тысячи и тысячи людей переезжают  из стран СНГ на постоянное место жительства в ФРГ. Приезжают с семьями, с грудными детьми и дошкольниками, а так же подростками. Наш корреспондент  сделал опрос среди детишек от дошкольного возраста до старшеклассников. Сегодня мы с интересом публикуем эти  искренние детские откровения на вопросы: «Помните ли Вы русский язык? Смотрите ли русские телевизионные передачи и читаете ли русскую литературу?

             Антон А.15 лет, г. Дуйсбург.

Я приехал в Германию десять лет назад в дошкольном возрасте. Свой родной язык хорошо помню , дома с родителями говорим только по русски. Я много читаю разной литературы ,а таких классиков , как Толстой и Достоевский, мне привычней читать в подлиннике. Не позабыть русский язык помогает и установленная в квартире спутниковая антенна -я регулярно смотрю русские передачи из Москвы и стран СНГ…

               Мила У.4года,г. Кельн
Чего те надо? Я живу с мама. Ихь бин хир геборен. Смешивая русские и немецкие слова, мила дала мне понять, что дома с ней по-русски не разговаривают, и она понимает, и говорит только по- немецки.
 Москва ист гут ,-сказала в заключение Мила. Я не стал ее дальше мучить и  она побежала прыгать со скакалкой.

                Настя С, 9 лет, г. Нойсс

Я родилась здесь, поэтому я настоящая немка. Мои папа и мама хорошо говорят по русски, они приехали из Киргизии. Дома мы мало говорим по- немецки. Мама со мной занимается и читает мне детские книжки. Я и сама читать умею, а вот пишу с ошибками .Будущей осенью мама обещала  нанять мне учителя  и помочь по русскому. Телевизора русского у нас нет, все передачи мы смотрим только на немецком…

                Артур К, 11 лет, г. Дюссельдорф

Я учусь в пятом классе. Хорошо говорю на немецком и английском. Начал заниматься французским языком. В Германии мы уже восемь лет. Родители работают. Мне много внимания уделяет бабушка. Она бывшая учительница. Русский– мой второй родной язык , а может быть первый? Какое это имеет значение? Я даже стишки пишу по русски и отправляю их друзьям по переписке в Новосибирск и в Москву, читаю  книжки русских авторов.

                Регина О, 16 лет, г. Бохум

Я учусь в девятом классе гимназии. Приехала сюда с бабушкой и дедушкой. К моему стыду, стала русский забывать. Я уже и говорю, и думаю на немецком. Раньше я вначале переводила с русского на немецкий , а теперь некоторые слова приходится переосмысливать с немецкого на русский. Здесь мы одиннадцать лет. Дома мы говорим по русски, правда,  я  иногда путаю склонения  и падежи , но в основном поддерживаю язык в форме и общаюсь по телефону со сверстниками из России. Русские книги почти не читаю, некогда…

                Карина Д, 2 годика, г. Бергиш- Гладбах

На вопрос, как ее зовут, девочка промычала что-то нечленораздельное и , прижимая к груди мягкого медвежонка ,весело заулыбалась. По причине ясельного возраста я перестал расспрашивать крошку и , сунув в ручки конфетку, помахал ее вслед…

            
ЯЗЫК ДО УСПЕХА ДОВЕДЕТ...

ФРГ-страна интернациональная. Иностранцы из разных стран и континентов  составляют от общей численности восьмидесяти двух миллионов человек пятнадцать процентов или свыше двенадцати миллионов человек.
И «новые» немцы хорошо интегрируются в общество. В бытовом обслуживании, ресторанном и гостиничном бизнесе иммигранты занимают значительные позиции. В медицинских практиках, в муниципальных и частных клиниках можно нередко встретить врача-специалиста или медицинскую сестру со смуглой кожей или косым разрезом глаз. Вполне понятно, чтобы получить постоянное место работы нужно быть не только высококвалифицированным специалистом, но и в достаточной степени владеть немецким языком.
С каждым годом в Германию  приезжают все новые и новые переселенцы. Как проходит процесс адаптации в новой стране, как дается им язык?

                Михаил Л. инженер-программист, 31 год, г.Кельн

Живу в стране уже девять лет, получил гражданство. После окончания языковых курсов, прошел курс повышения квалификации по специальности и усовершенствованию языка. Много времени уделял правилам грамматики и чтению литературы на немецком языке. Очень помог курс обучения  по методу профессора Лозанова. Счастье улыбнулось, когда после окончания последних курсов по специальности меня пригласили на собеседование в одну солидную фирму и предложили  место инженера-программиста. Я прошел испытательный срок и  уже четвертый год тружусь здесь. Коллектив мне очень нравится. За последнее время я  заметно прибавил не только в языке, мне уже дважды прибавляли зарплату…

             Максим Р.,16 лет,г. Дюссельдорф, гимназист.

Я приехал вместе с семьей из Казахстана восемь лет назад. Как быстро летит время. Мои родители  работают по инженерной специальности, а я после получения аттестата о среднем образовании хочу выучиться на юриста. Сестра моя работает в библиотеке. Немецкий –стал моим вторым языком. Что касается русского –стал его понемножку забывать, некоторые слова стал называть неправильно. Когда выпадает свободное время, смотрю русское телевидение…

           Лазарь И,69 лет, г. Бохум, получатель социальной помощи

Будущее нации в наших детях ,поэтому я приехал сюда с семьей в основном ради внуков. Мне доставляет удовольствие видеть, как они растут и развиваются. Старшая внучка, ей 17 лет, посещает гимназию и музыкальную школу, а внучок ходит в третий класс  и занимается спортом. Дома мы говорим только по- русски. Что касается меня , то  немецкий мне почти не дается. Память у меня слабая, да и вообще, я уже больной человек. Моя старуха и то говорит значительно лучше меня, по крайней мере,и в магазине, и у врача находит нужные слова, а я уж как-нибудь проживу, ведь у меня внуки-переводчики…

                Марк, 29 лет, г. Аахен, выпускник вуза

Готовлюсь к защите дипломного проекта, весь «утонул» в чертежах. Годы учебы не прошли даром, я уже полностью адаптировался к немецким условиям жизни. Диплома еще не получил, а уже строчу заявления на работу. Соскучился по большому делу, область моих производственных интересов –строительная…

ВСЕГДА ЛИ СКАЛЬПЕЛЬ ХИРУРГА ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ?
                Медицина: «За и против»

Медицинские учреждения страны оснащены самым современным оборудованием. Многие клиники России и стран СНГ с завистью смотрят на своих западноевропейских коллег. Но какая она, немецкая медицина на практике? Наш корреспондент  опросил ряд выходцев из России и стран СНГ, проживающих ныне в земле Северный Рейн Вестфалия об их непосредственных впечатлениях от контактов с немецкой медициной.

                Роман А. 61 года , г. Кельн

Меня, наверняка, можно поздравить с новым рождением. Два месяца назад я перенес тяжелейшую операцию на открытом сердце, длившуюся более пяти часов. Врачи установили четыре  коронарных шунта и полностью восстановили кровообращение. Уже на десятый день я был выписан из университетской клиники в хорошем состоянии. У меня не хватает слов благодарности  моим врачам-спасителям. В клинике царила атмосфера  доброжелательности и теплоты.
Сразу же после стационара я был направлен на  реабилитационное лечение в один из санаториев. Сейчас я чувствую себя бодро, уже плаваю в бассейне и делаю короткие пробежки по утрам. О недавно перенесенной операции мне напоминает лишь розовый шрам на груди…

              Бронислав, 55 лет, г. Хюрт

Более трех лет назад я перенес банальную операцию по поводу носа. Делали операцию под общим наркозом. Первое время я дискомфорта не ощущал. Через несколько месяцев показал оперированный нос одному русскоязычному специалисту. Он очень удивился и спросил, где я оперировался? По оценке этого доктора операция  была выполнена крайне не квалифицированно. Уже несколько позже, когда я проходил обследование  в лаборатории сна, выяснилось, что наряду с сильным храпом  у меня появился и мощный свист, сопровождаемый частыми остановками дыхания во время сна. Мною была написана жалоба на действия врачей, однако адвокат не смог ничем помочь, ссылаясь на непробиваемую стену корпоративности медиков. Таким образом, мой поход за здоровьем в обычную больницу  стоил мне многих бессонных ночей. Недавно, вкупе с другими болячками, мне оформили инвалидность. И хотя я с осторожным оптимизмом смотрю в будущее, меня охватывает чувство тревоги при посещении врачей. Я, конечно, понимаю, что не все медики –равнодушные люди…

             Белла Р. 77 лет, г. Лимбург

Прошлой зимой со мной случилась неприятность, я попала в травматологическое отделение больницы  с оскольчатым переломом бедра. Я не буду описывать  этот период времени во всех подробностях, скажу только , что он оказался хлопотным не только для  моих близких , но и для врачей-хирургов, сделавшим мне сложную «ювелирную»  операцию. Я поднялась на ноги  и хожу без костылей и палок. Даже не хромаю. Я благодарю Всевышнего за то, что все у меня закончилось благополучно, и каждый раз вспоминаю добрыми словами молодого немецкого хирурга и его помощников, которые выбрали дело по призванию.

           Владимир З. 54 года, г. Бонн

Многие из вас знакомы с таким заболеванием, как грыжа. После приезда в Германию я  дважды с интервалом в несколько дней  побывал на операционном столе. Первая операция прошла не совсем удачно, я снова попал в стационар. Повторное хирургическое вмешательство несколько улучшило состояние здоровья, однако боли и сейчас дают о себе знать. Я вспоминаю больницу. На память приходит излишняя суета врачей и их безразличие к пациентам. Одно хорошо запомнилось -палата была на двоих с телефоном и телевизором. Кормили тоже неплохо…

          
НЕ ИЗВОЛИТЕ ЛИ УПАСТЬ? - СОЛОМКА ПОДСТЕЛЕНА…

Однажды в моей квартире раздался звонок в дверь. Высокорослый молодой человек любезно предложил мне воспользоваться возможностью  застраховать домашнее имущество, свою жизнь , а так же дополнительные медицинские страховки к уже существующим. Шесть лет назад на первом году жизни в Германии я попался на удочку страховых мошенников, которые выудили у меня сто двадцать марок, убедив подписать какой-то договор на сомнительные  страховые услуги. На этот раз я ответил, что в услугах не нуждаюсь, и поспешно закрыл дверь. А потом подумал, что, возможно, сказывается мое предубеждение, а у других иной опыт.
Оказалось, что у страхового бизнеса в Европе есть, как сторонники, так и противники. Сегодня мы  представляем вниманию читателей некоторые ответы.

             Марк, 30 лет, инженер,г.Кельн

Я проживаю в Германии уже давно, здесь окончил университет. По профессии –инженер . Отец троих малолетних детей. Имею автомобиль марки ВМВ. К различным видам страховок я отношусь взвешенно и одновременно с глубоким пониманием. Как автолюбитель, я застрахован от несчастного случая, и от возможной аварии, и от причинения ущерба третьему лицу. Кстати, последний вид страховки, наиболее привлекателен. И даже тот, кто не имеет автомобиля, очень активно им пользуется. Квартира, в которой я проживаю с женой и детьми, застрахована от пожара и воровства, каждый год я оплачиваю небольшие взносы. Если хочешь спокойно жить, то и должен оплачивать свой покой. Такова практика в любом цивилизованном государстве, поэтому я всеми руками за продуманный страховой бизнес, от которого будут в выигрыше одинаково и государство, и народ…

        Михаил,76 лет, пенсионер,г. Дюссельдорф

Автомобильную страховку считаю полезной. Я живу в новой стране уже десять лет и не представляю себя без своего «железного» друга. К другим видам страховки отношусь пока скептически. Пенсию я получаю относительно неплохую, однако оформлять дополнительный договор на пенсионное обеспечение из частного фонда не спешу. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что этот вид страхования  еще не совершенен. Медицинской страховкой я доволен, а домашнее имущество по большому счету не стоит того, чтобы его защищать. Пожары не так часто случаются. Я не суеверный. И мне думается, что главное –быть собранным и аккуратным. Ни я , ни моя жена, к счастью, склерозом пока не страдаем. А если что и случится , значит такова воля Господня…

         Татьяна,36 лет, домохозяйка ,г. Биллефельд

Еще до развала Союза я охотно пользовалась услугами тогдашнего единого монополиста под названием «Госстрах». Здесь, в Германии я проживаю сравнительно недавно, около двух лет, и еще не определилась, какая страховка для меня важнее. Автомобиля у меня пока нет, живу в муниципальной квартире и  воспитываю детей. Медицинской страховкой я обеспечена, а остальные –мне пока не по карману. Недавно, правда, был такой случай. Срочно понадобилась консультация адвоката, пришлось заплатить шестьдесят евро. Пожалуй, я на днях  «созрею»  и  заключу адвокатскую страховку. Это по жизни –хорошая штука. Что же касается пенсионного обеспечения, то это дело будущего. Будет работа– обязательно буду вносить взносы в кассу пенсионного страхования…

                Сабина. 24 года, студентка,г. Мюнхен

Я настроена весьма оптимистично и не жду, когда мне на голову упадет кирпич. Я достаточно молода  и полна амбициозных планов. Понимаю, что должна сама создавать себе материальные блага. На сегодняшний день из всех видов страхового бизнеса я выбрала только три, касающиеся  автомобиля, жизни и нанесения ущерба третьему лицу. Если по окончании вуза повезет с работой, буду откладывать средства на дополнительную пенсию и куплю инвестиционный портфель ценных бумаг. Очень хочется быть к старости обеспеченным человеком и не зависеть от детей и внуков…

            Франц.43 года, инвалид по зрению,г.Эссен

Здоровье у меня никудышное , однако, к врачам стараюсь не ходить, ибо это одна фикция. Врач видит перед собой , в основном, не пациента , а его страховую карточку. За те пять-семь минут, отведенные на прием, он не может полноценно поставить диагноз и вникнуть в суть болезни… Да, жизнь сделала меня пессимистом. Пенсия у меня маленькая. Живу со старенькой мамой. Автомобилем не пользуюсь, страховкам никаким не верю, как и случайным выигрышам в лотерею. Я спокойно несу свой крест, не перекладывая заботы на чужие плечи. Каждый человек сам строитель своей судьбы.

ЖИВУТ ЛУЧШЕ, РОЖАЮТ МЕНЬШЕ…

Германия, несмотря на свое экономическое могущество, вместе с другими странами Европы идет по показателю  прироста населения далеко позади  многих стран мира. Причин здесь несколько .Основная –боязнь потерять квалификацию и рабочее место. Другая кроется в нежелании женщины сковывать себя по рукам и ногам , ведь рождение нового человечка–это не только радостное событие, но и кропотливый изнурительный труд. Немецкое государство прилагает огромные усилия для повышения рождаемости. Родильные дома оснащены  первоклассной медицинской техникой, укомплектованы обученным персоналом, имеются современные детские сады-ясли и другие учреждения.
Что думают сами женщины о теме рождаемости, детского здоровья и женского счастья?

                Рита. 29 лет, бывшая москвичка, г.Кельн

Я окончила среднюю школу в России и вскоре вместе с родителями  отправилась искать лучшей жизни в Германии. Я и думать тогда не могла, что вскоре встречу чудесного человека, выйду за него замуж и рожу троих здоровеньких и умненьких детишек. Старшая моя дочь посещает детский сад, средний сын, ему три года, отлично себя чувствует  дома в окружении детских машинок, а самая маленькая доченька очень любит спать на открытом воздухе и улыбаться во сне.
Я очень счастливая мать. Муж мой окончил немецкий вуз и много работает, однако находит время и с детьми погулять, и мне по хозяйству помочь. Он часто шутит: «Продадим джип, купим  автобус на двенадцать мест  и подумаем о пополнении семейства».
Детская медицина в Германии очень хорошая, врачи много внимания уделяют роженицам. Быть матерью– великое счастье, а я в свои неполные тридцать уже считаюсь многодетной…

                Ева. 27 лет, г. Дюссельдорф

Я -портниха. Это ремесло переняла от матери. Здесь, в Германии работаю по специальности, шью на заказ гардины, шторы, занавески. Приехала сюда с мамой и двумя девочками-двойняшками. С  мужем я рассталась еще на прежней родине.
Уставшая , порой безо всякого настроения, возвращаюсь после работы домой, а на лестничной площадке уже щебечут мои доченьки. В такие минуты усталость мгновенно слетает. Говорят, если дети вырастают в неполной семье ,то вырастают эгоистами. Неправда это. Безусловно, крайне трудно, поднимать девчонок одной. Но где их взять, хороших мужиков, они поди давно разобраны , а пьяницы никому не нужны. У меня еще свежи  воспоминания о своем благоверном: беспробудное пьянство и ни одного ласкового слова. Одно успокаивает: детишки мои родились крепенькими и здоровенькими. О себе я уже не думаю. Замуж с двумя детьми выйти трудно. А вот дочек своих воспитаю так, чтобы перед будущими зятьями не стыдно было. Как хочется, чтобы дети стали счастливыми…

             Зорица.22 года, беженка из Югославии г. Менхенгладбах

Никакого счастья и в помине нет , я это точно знаю. Счастливые  только в сказках бывают. Вот, возьмите меня, что я в жизни видела ? Родителей своих я не знаю, в приюте росла. Бомбить мою страну стали, я в скитания  подалась. От блудливого человека ребенка понесла, как родила, сразу же подкинула его к подъезду богатого дома. Сама недоедаю, а с ребенком… Одно греет, может попал он в хорошие руки? Да и какая я мать? Ветреная баба. Меня еще и саму надо воспитывать. И с чего начинать новую жизнь –не знаю. Ты бы, мил человек, чем меня расспрашивать, угостил бы лучше баночкой пива…

              Кристина. 17 лет, г. Крефельд

Так вышло, что мне пришлось стать матерью в неполные шестнадцать лет. Стоит ли говорить о переживаниях, которые легли на мою душу, о шоке, постигшем моих родителей. К счастью, сейчас шекспировские страсти улеглись, все успокоилось. Родители мои смирились с новой ролью, а я все уверенней ощущаю себя в роли матери. Моему мальчугану идет второй годик, у него выразительные глазки и он очень мило улыбается. Как только наступает ночь, я даю волю слезам, а утром снова улыбаюсь , видя , как мой малыш ласково и нежно протягивает  мне  спросонья свои ручки. Я смотрю на него, и мне снова хочется жить…


САМ СЕБЕ ПРОЛОЖИ МАРШРУТ…

Время летних отпусков – лучшая пора. Жители Германии готовятся к лету далеко загодя. О своих планах на лето рассказали нашему корреспонденту горожане разного возраста.

     Дмитрий К. 36 лет, инженер, г. Кельн

Лето еще не наступило, а я уже разложил карту Европы и наметил для себя и семьи  туристический маршрут. В этом году мы решили поехать на курорт «Римини», что находится на побережье Италии. Путевки уже заказаны. Десять дней, правда  не такой уж большой отдых ,но вполне достаточный , чтобы отдохнуть, вобрать в себя массу новых впечатлений. Я уже обзавелся новым дигитальным фотоаппаратом и  видеокамерой. Отдых начинается в июле, а на рождество мы махнем в австрийские Альпы покататься на лыжах.

     Аркадий. 24 года, студент г. Аахен

Я все решаю в последний момент. Сдам летнюю сессию, а там посмотрим. Выбрать маршрут летнего отдыха не проблема. Были бы деньги , а предложений от туристических компаний хоть пруд пруди. Очевидно, поеду на родину в восточную Сибирь, на озеро Байкал. Там вдоволь накатаюсь на моторной лодке, порыбачу. Просто похожу по знакомому бережку, повстречаюсь с земляками. Отдыхать, как говорится, не работать…

                Борис, 67 лет, бывший врач, получатель социальной помощи.

Я себя не очень хорошо чувствую, передвигаюсь на коляске. Радуюсь теплу. Солнышку. Настроение –по возрасту. Я отношусь к жизни философски. День прошел  – и слава богу. Ни о каком отдыхе мы с женой не мечтаем. Каждый день мы выбираемся в парк неподалеку от дома и проводим время под щебетание птичек. А в путешествия мы отправляемся чисто виртуально: смотрим по телевизору клуб кинопутешествий…

               Максим. 16 лет ,гимназист, г. Фирзен

Летом мы с папой и младшим братом поедем на озера в Голландию. Будем жить в лесной зоне, в домике. Готовить будем сами. Продукты возьмем с собой. Там мы будем загорать ,купаться и ловить рыбу. Если удастся, то попытаемся съездить в Амстердам. Очень жаль, что летние каникулы в Германии значительно короче российских…

                Клара. 75 лет, пенсионерка ,г.Бохум

Каждый год я езжу в Австрию. Там живет моя сестра со своей семьей. А в этот раз я заказала путевку в Болгарию на Золотые пески. Настроение у меня бодрое и, не смотря на свой преклонный возраст, много времени провожу во дворе дома, сажаю цветочки и получаю от этого занятия большое удовольствие…

                Регина. 40 лет, концертмейстер,г.Дуйсбург

«Хорошо поработал –культурно отдохни». Такие лозунги я часто видела в своем родном Алтайском крае еще в доперестроечное время. Здесь, слава богу, нет проблем с отдыхом. Да и цены на многие туристические маршруты вполне умеренные, каждый работающий человек может выбрать себе отдых по карману.
Я в Германии давно, уже восемь лет. Посмотрела много европейских стран. В ближайших планах –съездить в Испанию на Канарские острова. Мы там были уже два года назад, и нам очень понравилось. Мы любим и дальние маршруты. В прошлом году всей семьей отдыхали в экзотическом месте -солнечной и гостеприимной Австралии…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Вот ты и прочел мои записки, читатель. В них я , по возможности, сделал попытку познакомить тебя со своей жизнью, вовлечь в мир переживаний. Я показал тебе эмиграцию изнутри. Насколько это удалось, решать не мне. Я не ставил перед собой задачи рассказать подробно о Германии, местном менталитете. Я  только мелкими штрихами сделал некоторые зарисовки и описал наиболее интересные фрагменты из черно-белого фильма о своей жизни на чужбине. Главный урок, который следует извлечь из этих записок -это помнить: «Эмиграция - не туризм.» Эти понятия никак нельзя путать. Можно убежать из страны, но невозможно убежать от самого себя. И врасти в страну, и выжить на Западе, сможет далеко не каждый, здесь требуется не только железная воля и крепкое здоровье, но и устойчивая психика, ибо состояние стресса -это привычное состояние любого эмигранта, покидающего свою родину. Спасибо тебе, читатель, за прочтенные дневники. Здоровья тебе и счастья на долгие годы.
                Благодарный автор.



Штрихи к портрету современника – сцены из эмигрантской жизни

   ГОРДЫЙ МУЖЧИНА

     Веселая картинка в лицах

           Голос из репродуктора:

Согласитесь, друзья мои,  эмиграция далеко не простая штука. Сегодня нашего брата, выходца из бывшего Союза, можно встретить и в далекой Австралии, и в Южно-африканской республике, в США и Канаде, Бразилии и Израиле, Китае , Индии и даже в стране восходящего солнца – в Японии. В стране, где мы с Вами имеем счастье жить, нашли себе крышу свыше  двух миллионов  наших бывших соотечественников .Путь любого эмигранта, конечно, же не усыпан розами, каждый своим трудом и упорством пробивает дорогу в новую жизнь. Некоторым это легко удается и они динамично вписываются  в местный уклад, ну а те, которые не спешат интегрироваться в немецкое общество, нервничают, пасуют перед трудностями, проявляют слабость и панику, таких ждет мрачное будущее.  Автор этих сатирических сюжетов на протяжении нескольких лет вел наблюдение за нашими соотечественниками в новой для себя среде, черпая сюжеты на трамвайных остановках, в магазинах, государственных учреждениях. И может быть, кто-нибудь из зрителей, сидящих в этом зрительном зале,узнает в представляемых персонажах самого себя. Во многих из нас еще живут человеческие пороки, взращенные и взлелеянные в коммунистические времена. Это и мелкое воровство, вызванное уравниловкой жизни, и обман ближнего своего, и множество других изъянов, порожденным обществом Советов. Итак, мы начинаем. Занавес!


Действующие лица:

 МАРК СОЛОМОНОВИЧ БАРЕНБОЙМ ,бывший директор Одесской трикотажной фабрики, ныне эмигрант на социальном пособии,

 ФЕЛИКС НАТАНОВИЧ МОЗЕЛЬ, бывший управляющий трестом «Мосстрой», ныне тоже эмигрант на социальном пособии

 МУСЯ, жена Мозеля, бывшая хозяйка салона красоты.

На сцене, имитирующей двор жилого дома, уличная скамейка , на которой деловито перекинув нога на ногу сидит пожилой мужчина, примерно шестидесяти пяти лет. В руках у него русскоязычная газета «Европа-Экспресс», которую он внимательно читает. В одно мгновение мужчина эмоционально поднимает руку вверх и взволнованно произносит:
  МАРК БАРЕНБОЙМ: «Нет, не избежать Саддаму Хусейну войны в Ираке.
В этот момент мимо скамейки  проходил другой мужчина, импозантный, высокого роста, в представительских дорогих очках.
  ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ: «Простите, милостивый государь, Вы, кажется, что-то спросили или у меня в голове галлюцинации?
 Мужчина на скамейке отложил газету и услужливо привстал:
 МАРК БАРЕНБОЙМ: «Нет , нет, не изволите беспокоиться .Просто я только что вычитал в газете, что президент Буш готовит Саддаму Хусейну бомбовый сюрприз, вот и повозмущался немножко  .-Позвольте представиться: «Марк Баренбойм, бывший одессит»
 ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ: Мозель, только я из Москвы и мужчины протянули друг другу руки.
 МАРК БАРЕНБОЙМ: «Очень приятно! Не откажите в любезности составить мне компанию на скамейке. Я живу  вот в той высотке, он рукой показал на воображаемый конец сквера, где за ветвями деревьев спрятался дом одессита.
 ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ: «А я живу чуть поближе ,вот мой подъезд и он ткнул пальцем в сторону позади скамейки.
 МАРК БАРЕНБОЙМ: «Надо же, мы ,оказывается, соседи. На его лице расплылась улыбка. Я живу здесь уже три года, в нашем доме  есть несколько русскоязычных семей, но мы с ними не контачим, жена моя говорит, уровень не тот. Молодежь , все сплошные волосатики ,мужики с косичками на затылке, какая пошлость. А пожилые люди все по квартирам попрятались. Вот, в Одессе, где я жил на Молдаванке, в нашем доме был чудесный микроклимат. И соседи подобрались по интеллекту. Со мной на одной площадке жил  районный прокурор, а выше этажом  один большой генерал из КГБ.
 ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ: «А вы-то сами, кто будете по чину-званию?
 МАРК БАРЕНБОЙМ, несколько с выпендрежем: «Я– бывший директор крупной трикотажной фабрики, да, да, знаете ли, самой крупной в городе. И руководил ею , без малого, двадцать лет. Представляете, на производстве больше тысячи человек, и я почти каждого знал в лицо. Хорошие были времена, закачаешься: и зарплата достойная, и машина служебная, и дача государственная. И за личную инициативу хозяйственную не ругали, наоборот– поощряли. А потом пришли новые времена, предприятие акционировали, на фабрику пришли бандиты, мне , старому производственнику показали на дверь, иди, мол, отдыхай, пенсию копеечную получай…
 ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ: «И что, после таких трудов праведных, кубышку собрать не успели? Экий , вы, недальновидный…»
 МАРК БАРЕНБОЙМ: «Вы, любезнейший, говорите, да толк разумейте. Да, я жил хорошо, но в роскоши не купался, потому, как на виду был у людей, и с трибуны всю жизнь провозглашал, что высшая цель государства –благо народа. Особняков личных я не строил, тогда это считалось делом нескромным, машины заграничные не покупал. Вся моя собственность–это машина «Волга», образца начала девяностых годов, и участок земли в десять соток, что схлопотал после выхода на пенсию…»
 ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ: «И что , милейший, на черный день ничего себе не оставили? Не по хозяйски это» Москвич укоризненно покачал головой.
 МАРК БАРЕНБОЙМ, примиренческим голосом: «Ну, не принято было   выставляться. Конечно, и подношения были, не без этого, и я подносил верхам по торжественным датам и праздникам. Однако, на жизнь хватало, и сюда, в Германию , я привез пару копеек. Вы же, любезный, понимаете, социала не хватает, вот и приходится заглядывать в кубышку , но она же не резиновая. Вы-то , поди, в своей Москве, пенсию  хорошую получаете?»
 ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ: « Уж лучше бы этот мизер совсем не получать. Я оставил доверенность на получение денег своей сестре. Она бывшая учительница и получает пенсию в две с половиной тысячи рублей, плюс мою, примерно такую же, вот ей на жизнь и хватает. Правда, квартплата нынче высокая, сестра больше тысячи рублей платит. Да еще газ, телефон, свет. Вот , с дрожью думаю, скоро отнимут у меня пенсию, социаламт  заберет в счет компенсации. Вроде, государство немецкое богатое, а неймется ему залезть в карман нашего брата…
 МАРК БАРЕНБОЙМ: «Нас с  Хохляндии это не касается. У Украины с Германией нет договора на пенсионное  обслуживание. Может быть, и мы когда-нибудь подпадем под новый пенсионный закон? Или пособие станет выше?
 ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ: « Выше, не выше, с социала все равно не соскочешь. Может быть он будет по другому  называться. А свободы передвижения по миру он не представляет нисколько. Попробуйте купить путевку в Австралию и вас на таможне возьмут за мягкое место. Там все социальщики занесены в компьютер.То ли дело, настоящий немецкий пенсионер. Получил свою пенсию в полторы тысячи евро и гуляй, как вольный ветер, на все четыре стороны.»
 МАРК БАРЕНБОЙМ: « Ну, этой сказки нам никогда не дождаться. Представляете, если всем нам дадут немецкую пенсию, даже в размере социала, многие разбегутся туристами по разным «заграницам». Собирай их потом, как грибы в корзину, устанешь…
Вот Вы, столичный житель, наверное, в госноменклатуру входили, расскажите лучше о первопрестольной , как там гулялось–жилось? Вам -то наверняка, есть что вспомнить?…»
 ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ, слегка потянувшись: «Да, золотые были времена. Москва всегда была стабильной строительной площадкой. Даже после дефолта в 98 году затишье было недолгим .А я на стройке отбарабанил  без малого сорок лет. Начинал с мастеров, сразу после вуза. Тогда дипломированных инженеров было мало, все больше практики без образования или средние специалисты после техникумов. Да и инженер без практики –командир без войска. Слава  богу, учителя у меня были хорошие, помогали совершенствоваться. В тридцать пять лет, я командовал уже большим строительным управлением в триста душ, а к сорока годам стал управляющим трестом. В строительной сфере мало пахло антисемитизмом .Пройди сейчас по Москве, куда ни глянь, раскиданы мои автографы…»
 МАРК БАРЕНБОЙМ: «Автографы артисты раздают или всякие великие люди, а строители на лесах должны стоять…»
 ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ: « Вот я и говорю –автографы раскиданы, потому что жилые дома, детские оздоровительные  комплексы, бассейны и спортивные площадки, больницы и дома-интернаты для престарелых, все это дело рук моего двухтысячного коллектива. Меня много раз звали на работу в Госстрой СССР. На один из объектов  приезжал даже Егор Тимурович Гайдар, тогдашний премьер страны вместе с хозяином столицы Юрием Лужковым. Мы сдавали тогда плавательный  комплекс, сроки поджимали. Градоначальник предлагал помощь в дополнительной технике, но я проявил  гордость  и заявил, что справлюсь своими силами. Признаться, я похвастался тогда, просто хотел обратить на себя внимание.  В последние две недели перед сдачей, я перенес свой кабинет в один из вагончиков, что стоял на территории стройки. Объект сдали вовремя, кто-то получил к дню Строителя  ордена и медали, а мне дали скромную грамоту московской мэрии…»
 МАРК БАРЕНБОЙМ: «А себе Вы ничего не построили? Одна известная пословица гласит: « Если человек посадил дерево, вырастил сына и построил дом , значит  он прожил жизнь не зря…»
 ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ: «Зачем язвите, батенька? Пить горячее молоко из стакана без подставки и не обжечься? Конечно , построил , только не громады, что позволяют себе теперь «новые русские» На участке в двенадцать соток я построил кирпичный домик 8х8 метров со всеми коммуникациями и даже телефоном. Я, признаться, последнее время перед  выходом на пенсию жил с семьей на даче. А потом наступили кислые времена, я продал всю недвижимость и подался на дикий Запад. Дети остались в Москве, я оставил им хорошую долю…»
   К скамейке подбегает запыхавшаяся  жена Мозеля- Муся.
МУСЯ: «Увидела тебя, Филя из окна и решила поспешить обрадовать новостью. На , вот, почитай письмо из ихнего  энергосбыта .
«А Вам, уважаемый господин хороший, –Муся обернулась к Максу ,-я советую постричься. Не гоже пожилому человеку носить такие космы. Если желаете, приведу вас в порядок. В  Москве я держала салон красоты, так что, будьте уверочки, сделаю все тип-топ.»
ФЕЛИКС МОЗЕЛЬ с напрягом вчитывается в текст немецкого письма и с трудом вслух воспроизводит перевод тянучим голосом:
«За текущее время с 15 мая по 15 ноября сего года Вы допустили перерасход  энергии в количестве  пятисот пятнадцати  киловатт на сумму 81 евро, которую следует погасить в ближайшие пять дней. Короткая пауза и обращение к жене:
«Дас, ну и что мы, Муся , будем делать с этим брифом*? Может быть поищем среди наших людей  нового Кулибина, который сможет укротить счетчик и повернуть показания вспять? А , есть, пожалуй, и другой выход, пойти в социаламт, прогнуть спину и попросить: авось заплатят, там кормушка большая. Вся троица поворачивается к залу в ожидании реакции на реплику… Занавес.

* Бриф -письмо