Париж часть 1-я
Париж
I
О, Париж! Сколько вздохов вызывало одно название этого города у советских людей! Прогулка по Мон-Марту считалась для нас, живущих за «железным занавесом», подобно неким экзотическим цветам в закрытой оранжерее, чем-то совсем несбыточным. По Жванецкому, фразы типа: «Мне в Париж по делу срочно», - хоть и произносились с экрана, но ни актер, ни аудитория смысла этих слов не понимали. Сейчас другое время. Каждый может ехать, куда ему заблагорассудится. Главное чтоб на месте тебя не накрыло цунами, или ты не попал в эпицентр гражданской войны, когда одни местные аборигены режут других, не менее местных. КГБ разжало свою костлявую руку, и каждый соотечественник может колесить по другой стране в полное свое удовольствие - без внимательных сопровождающих, без душеспасительных бесед перед выездом, призывающих к бдительности. Без оглядки на своих спутников, с которыми, следуя советской инструкции, ты не смел расстаться, куда бы ни шел, и коих должно быть не менее 2-х, и т.д.
Мой знакомый экстремал Шурик, осуществил свою давнюю мечту: на пятом десятке впервые выехал за рубежи нашей обширной Родины, которая все это время его неустанно опекала. Выехал, чтобы посмотреть, как живут люди в других странах, и чем они отличаются от нас.
Вот его рассказ:
- События начались прямо в самолете. При посадке у меня вдруг разболелся живот (я ведь до этого летал всего 1 раз, и то очень давно). Любезная стюардесса спросила, куда бы я хотел сесть. Я выбрал место в проходе, чтоб в случае чего... Ну, сам понимаешь. Рядом со мной оказалась женщина с ребенком. От Москвы до Парижа 3 часа лету. Так вот, все эти 3 часа дама не замолкала: «Тра-та-та-та-та», - почти без перерыва. А в конце предложила: «Давайте обменяемся телефонами, будем вместе гулять по Парижу, потом можем встретиться и в Москве».
Ребенка она брала, оказывается, с познавательными целями. Проходят они в школе Древний Египет, она везет его на пирамиды, проходят средневековую Европу - едут в Париж памятники смотреть. Такая уж у нее система воспитания.
Со мной она познакомилась, быть может, в расчете на мне повиснуть, приняв, очевидно, за бизнесмена, летящего в Париж: веду себя прилично, говорю культурно... Но ведь это была чистая случайность, что мы вообще оказались рядом. Если б у меня не болел живот, я бы попросился к окну, и мы вообще оказались на разных местах. Мне всегда было удивительно, как это некоторые умудряются построить на песке за какой-нибудь час целый замок до небес. Поэтому я решил сразу расставить все точки над i:
- А вы кто по профессии? - спрашиваю вежливо.
- Я, - отвечает, - врач-косметолог. Работаю в клинике на Пресне. А вы?
- А я, - говорю, - грузчик.
Я, вообще, люблю предсказуемые реакции. Получилось точь в точь, как я ожидал: немая сцена из комедии «Ревизор», или лучше: рыба, выброшенная на песок, - выпученные глаза и разинутый рот, судорожно глотающий воздух. Долго она ничего сказать не могла. Наконец, все-таки, нашлась.
- Хоть вы и грузчик, но все равно, мой ребенок вас сразу полюбил, а он очень чувствует людей.
- Потому что, - говорю, - я самый добрый человек на земле, и дети это чувствуют.
Я не стал ей рассказывать, что я старый педофил, зачем, думаю, человека зря расстраивать!
Но вообще-то мне непонятно, почему все удивляются, когда я говорю, что я грузчик. Сдавал как-то от своей фирмы деньги в кассу, и меня там попросили где-то расписаться.
Я отвечаю:
- Это вы не по адресу, я грузчик.
- Вы - грузчик? Не может быть!
- Почему не может? Если я грузчик, значит, у меня должна быть красная, пропитая ряха шире плеч, так, что ли? Я той девушке, в окошке объяснил, что есть «новые русские», а я «новый грузчик».
- Ты б своей попутчице сказал, что ты не простой грузчик, а с дипломом, - вмешался я в Сашин рассказ.
- Ну, вот еще! Чтоб она меня совсем за идиота приняла? С дипломом - и подался в грузчики!
... Ну, прилетели. У меня был трансфер, и нас на автобусе довезли до двухзвездочной гостиницы.
- А что, в Париже бывают такие? - снова перебил я.
- Бывают. Наверное, есть и однозвездочные, но мне нужна была гостиница в центре.
- Ну, однозвездочная — это, наверное, уже где-нибудь под лавкой, на бульваре.
- Очень может быть. Первое, что я увидел, когда подъехал, была демонстрация с салютом и петардами, дым какой-то над ними вился. А следом ехали машины и убирали весь оставшийся мусор.
Я спросил портье (у нас был русскоязычный портье - и это тоже было одно из моих условий), кто это? Он объяснил, что это демонстрация профсоюзов.
-Эх, - подумал я. - Вас бы всех к нам на недельку. Здесь вы быстро бы поняли, что у вас там не из-за чего протестовать.
Ну, в кафе я не ходил, питался в номере, поэтому пошел в супермаркет.
А дело в том, что во Франции никто не расплачивается крупными купюрами, там у всех либо мелкие деньги, либо кредитные карты. А мне как раз перед отъездом начальник выдал зарплату 1000 евро 2-мя пятисотенными бумажками. Я пробиваю на кассе свое пиво, закуски, кассирша мне говорит: «С вас 30 евро». Я протягиваю ей свою бумажку. Она снова повторяет: «30 евро», - думает, я не расслышал. Я показываю, что да, мол, понял. Очередь сзади меня терпеливо ждет. У нас давно бы разорались. Тогда моя кассирша пошла по другим кассам, собирать сдачу. Пока там собирали, она снова меня спрашивает, может, есть еще какие-нибудь деньги? Я показываю ей вторую такую же пятисотенную. Тут она впала в легкий экстаз. Позвала даже нескольких из соседних касс, что за диво: стоит какой-то, одет, как нищий, в рваных ботинках (я их, когда вернулся в Москву, на следующий день выбросил), но при этом не имеет денег мельче 500 евро. Может, банк ограбил?
Первый раз, когда я вышел из отеля, то запомнил только номер дома и станцию метро. А улицу не запомнил. Поэтому, чтоб попасть обратно, пришлось, выйдя из метро, обойти окрестности, сужая круги, пока не наткнулся на свой отель.
В Париже трудно заблудиться, если знаешь станцию метро, потому что их там 320 против 115-ти в Москве. При этом Париж, если считать без пригородов, меньше Москвы примерно на треть, т.е. там автобусы ходят, но в принципе, можно обходиться и без них, т.к. в любую точку города можно попасть, выйдя из метро. Не надо ехать целый час, как в Москве, поверху, если ты живешь, скажем, на конце Коровинского шоссе, чтобы попасть на Петровско-Разумовскую.
Посмотрел я и Лувр и Эйфелеву башню, разумеется. В Лувре мне повезло: нашел 10-евровую бумажку. И тут, как из-под земли, негр: «фото за 10 евро». Я подумал: судьбе, видно, не угодно, чтоб эта бумажка осела у меня в кармане. Когда я еще сфотографируюсь в Лувре? Хотя Лувр и больше Эрмитажа, и, как говорят, если постоять 10 секунд возле каждого экспоната, весь осмотр займет месяц, я обошел его весь за 3 часа. Ну, конечно, возле Джаконды я постоял вместе со всеми, глазами похлопал, но на самом деле, там много художников не хуже, просто менее раскрученных, тогда как Леонардо - это бренд. Поэтому возле его картины и охрану поставили, а возле других - нет. Но это мое личное мнение.
В Версаль мне советовали не ездить, потому что - то же самое можно увидеть в Петергофе. Но я все-таки поехал. Петергоф, конечно, больше впечатляет. Ну, просто денег туда больше забашляли, здесь Петр I, - как бы ученик, превзошедший учителя. А в Версале все такое миниатюрное, домашнее, словно карманное. Оттуда через Брюссель я на электричке махнул в Брюгге. Расстояние 250 км я ехал столько же, сколько в Москве еду на работу, - 1 час. Скорость 250 км/ч., при этом совершенно ее не чувствуешь. От Москвы до Питера можно было бы доехать на такой электричке за 2,5 часа.
- У нас же начинали строить скоростную дорогу, да бросили, - заметил я.
- Да. Билет, правда, в ту электричку стоил 89 евро. Но там же коммунизм, никто не проверяет. «Эх», - думаю, - «можно было бы сэкономить».
Брюгге - город маленький, я посмотрел по карте, которая висит прямо перед выходом с вокзала, и обошел его весь за полдня.
- Вообще, это довольно смело, - заметил я. - Не зная ни слова по-французски, приехать на перекладных в чужой город и в одиночку обойти его весь.
- Ничего сложного. А с экскурсией это обошлось бы в 2 раза дороже. На вокзалах везде висят расписания бумажные, которые на стене, а не в справочном автомате, где все по-иностранному, и не знаешь в какие кнопки тыкать. Подошел я на вокзале в Брюсселе к одной кассе, мне говорят: «Эта касса на Лондон». «Бл-лин!» - меня аж передернуло, в Москве мне за месяц до этого в английском посольстве в визе отказали. Сидит там какая-то попка и решает за всех, кому ехать, а кому нет. Я на этом 6 тысяч рублей потерял. До сих пор сердце кровью обливается. Кассирша показывает куда-то вправо. Вправо только одна касса. Подхожу, меня спрашивают: «Туда-обратно?» - Я отвечаю: «Йес». Опять что-то спрашивают. Я молчу. - «Пар ле ву Франсе?» - «Ноу!» Оказывается, интересуются, на какое время обратно? Я на бумажке написал 19:00. А обратный поезд на Париж был как раз в 19:15.
- Все равно, я бы не рискнул! - воскликнул я.
- Кстати, там я встретил свою попутчицу с ребенком. Мы раскланялись.
- Ты не стал с ней ходить?
- Да как? У нас с ней были слишком разные ритмы передвижения. В Москве я бы с ней встретился. Без ребенка...
В Брюгге был в этот день пивной фестиваль: «Брюгге Бир Фестиваль», я естественно зашел туда. Услышал русскую речь. Соотечественники разговаривали громко, не стеснялись, думали их никто не понимает. А речи сводились к одному: как бы на халяву побольше надегустироваться. - Я стоял рядом молча и никак не показывал, что все понимаю.
- Это естественно, - сказал я. - О чем еще наши соотечественники могут говорить на пивном фестивале?
- Был я и в Диснейленде. Заплатил за вход 65 евро. Но это стоило тех денег! (В устах Саши — это наивысшая похвала — С.С.) Из посетителей — взрослых процентов 70%. Там 2 парка: один, - собственно, аттракционы, а второй посвящен детскому кино. Я там послушал экскурсию о кинопроизводстве. Правда, по-французски, но все было понятно, потому что все показывали: и спецэффекты, и как они делаются... Впервые посмотрел стереомульфильмы. Ты знаешь, как я отношусь к анимации, я ее терпеть не могу, но тут испытал настоящее наслаждение: если собака идет навстречу, то проходит сквозь тебя, если чихает, то брызги летят в лицо... Мне так понравилось, что я потом сходил еще в стерео кинотеатр 3Д.
- Так они и в Москве есть.
- Где?
- Не помню.
- Кстати, говорят, в Париже на окраинах есть опасные районы, где нападают арабы, где в свое время были волнения и жгли машины. Так вот. Иду я из кинотеатра вечером, часов в 10. А он находится как раз на окраине и нужно идти через парк. Полная темень. Вокруг ни души. Вдруг из кустов вылезает араб...
- А как ты понял что это араб? - перебил я. - Ты его при свете звезд разглядел, что ли?
- Я ему в глаз дал, у него искры и посыпались. Так я его разглядел.
- Понятно.
- Хорошо, что понятно. Вылезает из кустов и спрашивает: «Закурить есть?» - «No Smoking», - отвечаю. Араб с пониманием: «Андерстенд!» - и снова скрывается в кустах.
- Так, значит, ты вообще не брал экскурсий?
- Дорого это, да и свободы меньше. Я вообще хотел поначалу отказаться от них совсем, но мне сказали в турагентстве, что, поскольку мне отказали в английской визе, а во Франции я не беру ни одной экскурсии, это выглядит подозрительно. Тогда я согласился на две обзорные по городу.
- А в квартале красных фонарей был?
- Я спросил портье, куда б можно было сходить? Он смерил меня взглядом с ног до головы и говорит: «Тебе это не нужно». Я говорю: «Ты мне расскажи, что там, а нужно или нет, я уж сам решу». Тогда он объяснил, что нужно идти с людьми, знающими французский. А то придешь, выставят тебе бутылку шампанского за 500 евро, и не расплатишься. В общем, Франция хороша для тех, кто знает французский.
- Ну, а в целом-то тебе понравилось? - спросил я в заключение.
- В Париже жителя окружают в основном здания, в которых видна архитектурная мысль, чего нельзя сказать про Москву. У нас большинство живет в пятиэтажках и бьется задницами друг о друга в 5-метровых кухнях. Когда они выходят на улицу, то видят вокруг такие же хрущобы, поэтому в них неоткуда взяться эстетическому чувству. Они не могут подразвиться. В Париже мне все улыбались, а у нас, если будешь все время улыбаться, все подумают, что ты кретин. Я когда вернулся в Москву, в Шереметьево меня тут же облаяли. Вот, думаю, вернулся в родное болото. И запах знакомый.
- А тут нечему удивляться, - заметил я. - Знаешь, я часто хожу мимо бывшего музея революции, еще раньше - Английского клуба.
- Знаю, знаю.
- Мы там в детстве часто уроки прогуливали, потому что наша школа рядом была. Теперь он называется «Музей Истории России». Я из любопытства зашел, может, думаю, там что изменилось? Нет, тот же музей революции. Та же экспозиция. Только название сменили. И я тогда подумал: А что такое история России ХХ века? Это ведь и есть история революции. Все другие события, с ней не связанные, - лишь крапинки на ее багряном зареве. А позднейшая русская история — Архипелаг ГУЛАГ. Ну, мелькнул на миг в космосе Юрий Гагарин перед изумленными взглядами иностранцев и снова исчез. Не в прямом, конечно, смысле, он-то как раз остался на виду, а в смысле, - что его полет открыл из нашей жизни остальному миру? Ничего. Мы все строим потемкинские деревеньки, и это вполне в нашем характере. А то, что Россия времен Гагарина, совершившая космический прорыв, была вполне лапотной, с действующим в ней крепостным правом, и жила со своими колхозами, приведшими ее к деградации и вырождению, в каменном веке, - мы ж об этом говорить не любим! А у французов другая история. Франция и Россия — это 2 разные истории. Они в своей истории за время Парижской коммуны только 3 месяца друг с другом воевали, и на баржах друг друга топили, и расстреливали арестантов из пушек, и жили в «осажденной крепости», а мы - 70 лет. У них там за время резни погибло с обеих сторон около ста тысяч, а у нас только в 30-м уничтожили 15 миллионов кулаков и членов их семей, где уж тут улыбаться!
- Мне портье в нашем отеле рассказывал - продолжил тему Шурик, - что у него мама пенсионерка, у нее свой дом, и пенсию она получает 1,5 тысячи евро. «А у меня», - говорю – «мама тоже пенсионерка, у нее пенсия 1,5 тысячи рублей, и еще у нее есть кухня, где она живет, и телевизор, по которому она может любоваться нашим главным национальным достоянием — чиновниками, которых она выслушивает с языческим благоговением».
- Мама пусть на них смотрит, а ты не гляди. Выключи.
- Да я так и делаю. Но раньше я еще как-то возмущался, негодовал, а потом подумал, а чего я кипячусь! Так же испокон веку было - нас они всегда утесняли, еще со времен Киевской Руси. Холопство в нас всей тысячелетней историей воспитано. Так чего ж возмущаться? И потом, то, что мы тут кипятимся на дне, на поверхности никаких пузырей не вызывает. Так происходит, благодаря нашему мудрому внутреннему устройству - вакуумной подушке, заложенной между властью и обществом.
- Ну, да. Государство время от времени на разных этапах истории сначала гоняется за своими гражданами, «как сумасшедший с бритвою в руке», а потом объявляет: «Я погорячилось». По-моему, в России живет 2 духа: дух народный и бюрократический. Первый спасает нас в лихую годину, второй, как может, отравляет нам повседневное существование. Первый – наше природное свойство, второй – привит нам Невским мечтателем – Петром I, который искренне считал, что тем зело нас облагодетельствовал. И, по-моему, они не то, что никогда не встречались, но даже никогда не были знакомы друг с другом.
Разговор наш занесся в области, столь отвлеченные, что и продолжать его далее не было никакого смысла.
21.12.2008