Окоп в этом перелеске рядом с Великими Луками пах хвоей и сыростью. После дождя было сыро и зябко. Дима смолил самокрутку, неуверенно сжимая винтовку, и вглядываясь в предрассветный туман.
Тяжело ухнула артиллерия. Немцы готовились к наступлению. Начинался артобстрел.
Совсем недавно ему исполнилось восемнадцать. Еще и усы то толком не вылезли. Высокий, худой, нескладный. Он так мечтал стать токарем. Почти училище закончил и учился хорошо, за станком в токарной мастерской, где он уже был на практике, работа ладилась. Мать с гордостью говорила: «золотые руки у тебя сынок – весь в отца»
Снаряд сто пятьдесят второго калибра спокойно летит вперед. Не ведая жалости, тревоги, ненависти или сомнений. Просто летит вперед, посланный силой порохового заряда, вкупе с точным расчетом немецких артиллеристов
Он так любил голубей. И на чердаке дома, где они жили, Дмитрий, или просто Дима, даже завел небольшую голубятню. Возился часами. И уходя на фронт, все просил мать – присмотри за голубями. Эх, и с Валей, с которой тайком от всех он иногда ходил гулять по вечерам, не успел попрощаться. Хотел, да уже приехали за ними. Мобилизация. Эх, еще бы минуток десять. Он ведь так и не сказал ей самого главного...
Что они обороняли в этом лесу? Никто толком не знает. Комбат сказал что-то вроде: "стратегическая высота". Хотя, и высоты-то тут никакой не было. Но раз сидят в окопах, наверное, уж так нужно. На войне не спорят. Только жаль табачок на исходе, а папиросы все никак не завезут.
Грянул взрыв. Прямое попадание. На месте окопа, где только что сидели трое солдат, зияла огромная воронка. Остальных повалило и окатило землей. Комбат матерясь, что-то кричал. Но его уже никто не слышал, всех оглушило взрывом.
Так и погиб простой парень и солдат Дима. Будущий токарь. Из Зеленограда. И грудь не в орденах. И не прыгнул на амбразуру. И не дошел до Берлина!
Но если бы не ты, кто бы тогда одержал победу?
Спасибо, Дима!
Спасибо всем тем, кто отстоял свободу, спасибо вам всем за ваш великий подвиг!
И вечная вам память!