Предисловие. О важности перевода.
Мое полноценное знакомство с этой прекрасной книгой произошло не так давно, чему я бесконечно рада, поскольку намного приятнее читать, будучи уже подготовленным читателем; эмоции после прочтения буквально захлестнули и поэтому очень захотелось поделиться своими размышлениями с поклонниками творчества Маркеса и заодно «разложить по полочкам» собственные мысли и впечатления. Сразу хочу отметить, что это произведение было прочитано мною в переводе В.С. Столбова, к огромному сожалению не владею испанским для адекватной оценки, но в русском переводе понравилось буквально все. Неоднократно попадавшиеся негативные отзывы об этом потрясающем произведении, натолкнули на мысль о сравнении переводов, при этом выяснилось, что большинство из недовольных читателей познакомились с переводом М.С.Былинкиной. Конечно, было любопытно сравнить эти переводы –была удивлена, позже обнаружилась статья вышеупомянутой переводчицы, повествующая о том, как в советские времена её «попросили» срочно выполнить перевод этого романа, в тот момент данная работа не слишком заинтересовала переводчицу, были другие проблемы, сроки поджимали – в общем, выполнить то она его выполнила, но отнеслась без особой серьезности, да и думать забыла, пока спустя годы не увидела перевод другого автора, и много позже все-таки решила внести в свою старую работу должные коррективы, при этом откровенно призналась, что в прежнем переводе было много путаницы – всему виной оказалось недостаточное знание реалий тогдашней Южной Америки.
Собственно впечатления.
Хочу сказать, что мне повезло, так как первоначально прочитала данную книгу в более удачном переводе, который не испортил впечатления от прочтения этого шедевра мировой литературы. А впечатления оказались очень яркие. Книга, которая заставила душу пройти путь катарсиса, а «послевкусие» осталось в душе надолго. Слог романа необычайно текучий, плавный, ритм повествования напоминает приливы волн моря, вероятно, того самого, Карибского, упоминание о котором неоднократно встречается на страницах книги. Стиль романа выдержан в лучших традициях литературы постмодернизма, если быть точнее – магического реализма, сутью которого является иррациональное восприятие художественного вымысла. Линейная проза, в рамках которой написан роман, не содержит обнаруживающей себя позиции автора, каких бы то ни было нравоучений и морали. Основной смысл романа содержится не в самих строках, он находится где-то между ними и кажется таким же реальным и ускользающим, как и весь городок Макондо, в котором на протяжении чуть более сотни лет разворачиваются события, описанные Маркесом. Благодаря языку романа, который подобен песку просачивающемуся сквозь пальцы, реальность и фантасмагория настолько сплетаются вместе, что отделить одно от другого для того, чтобы разобраться где правда, а где вымысел невозможно, да и незачем. Роман становится похожим на картину, в которой благодаря непонятным и может в чем-то гиперболизированным мазкам художника, умело выстраивается образ, задевающий потаенные струны души – и рассыпающийся в цветную и бессмысленную мозаику при попытке разглядеть ее вблизи. Итак, попытка «разглядеть» произведение начнется, прежде всего с упоминания о городке Макондо, расположенного «где-то в Южной Америке» и берущего свое начало со времени поселения на нем семейства Буэндиа. С этого момента жизнь, её начало, продолжение, расцвет и упадок всецело совпадает с вехами жизни рода Буэндиа; Макондо с этой точки зрения, всецело связан с этой семьей невидимыми, но прочными нитями.
Далее следует отметить «родовое гнездо» семейства, которое так же в значительной мере отражает положение дел в семье – расширяется, перестраивается, обзаводится новыми устоями, поддерживает определенные традиции, ветшает и, наконец, приходит в полный упадок. Персонажи, т.е. главные герои – семейство Буэндиа и люди, которые становятся их новыми родственниками, не наделяются утомительными описательными характеристиками внешности, но всего лишь в нескольких строках и благодаря описанию какой-либо привычки, перед читателем отчетливо вырисовывается характер героя, его отношение к окружающей действительности (или все-таки недействительности?).
Одной из первых пред наше внимание предстает Урсула Буэндиа, «прародительница» семейства, которой суждено прожить много лет, увидеть множество потомков, но упустить в своей жизни главное; человек, который, будучи полон кипучей энергии и жажды деятельности, окруженный множеством близких и не очень родственников, умудрялся «не видеть», не обращать внимание на свое самое настоящее одиночество, отметившее впоследствии своей суровой печатью весь род Буэндиа. «Прозрение» придет к Урсуле много позже, в глубокой старости, лишь тогда, когда ее глаза ослепнут. И в то же время, несмотря на обилие родственников и гостей в доме, рядом с ней, да и вообще в семействе – нет по-настоящему близких людей, вследствие чего слепота Урсулы так и останется никем незамеченной до самой её смерти.
Прародитель рода – Хосе Аркадио, муж Урсулы, бесславно закончит свои дни под каштаном, предоставленный самому себе и обреченный на одиночество, на которое сам же себя и обрек задолго до наступления старости. Мучимый жаждой знаний и новых открытий, он сблизился еще в молодости с цыганом Мелькиадесом, показавшим немало интересных вещей, которые Хосе Аркадио так отчаянно пытался приспособить к жизни в простом селении Макондо. Все его предприятия терпели неудачи: солнечные войны, философский камень, опыты с ртутью – домашние легко сносили все его чудачества, потому как на самом деле каждый из них жил в своём собственном мире, отгородившись от всех глухой стеной.
Дети Урсулы и Хосе Аркадио повторяли судьбы друг друга, непрестанно наследуя несколько самых худших, по мнению Урсулы, пороков семьи: помешанность, связь с женщинами легкого поведения, склонность к инцестам, ведение бесполезных войн – и, конечно, страшное, неразделенное и неизбежное одиночество. Эти и другие пороки, передаваясь из поколения в поколение, с небольшими вариациями, в итоге явились в определенной мере причиной вырождения семейства Буэндиа, отмеченного тяжелой печатью одиночества.
Резюме
Резюмируя все изложенное выше, хочу напомнить, что данный роман относится к литературе постмодернизма, а это направление отрицало каноны старой литературы от формы до содержания, это магический реализм, понять который можно только сердцем, не разумом. Сам язык, слог, стиль Маркеса – необыкновенное удовольствие; появление моментов, в которых воедино сплетаются явь и фантасмагория будоражит сознание – и, как следствие, всё это выливается в непостижимое состояние души, которое больше похоже на «осознанное сновидение», нежели на бодрствование, что само по себе не может не завораживать. И весь этот городок Макондо – невозможно усомниться в его реальности и существовании, и даже обнаруживаешь себя в нем, отчетливо ощущая его атмосферу такого же безысходного одиночества, отрезанность от внешнего мира, будто он один только в мире и существует.
Последнее, что хотелось отметить: неоднократно встречались в отзывах о романе мнения о том, что обилие родственных связей и похожесть имён запутывает, и поэтому приходится рисовать схемы, чтобы окончательно не сбиться с толку, - на мой взгляд, это совершенно лишнее. Что касается сходства имен и обилия связей всех многочисленных членов семейства Буэндиа – Маркес делал это неслучайно, таким образом писатель хотел сакцентировать внимание читателя не на таблице фамильного древа, это совсем неважно, а на фатальности бытия, обреченности рода, зацикленности, обветшалости (в итоге) их семейства, история которого вертелась сотню лет по подгнивающей оси. Пороки членов семейства стали уже наследственной болезнью; ключевые моменты – отсутствие любви и одиночество, невзирая на обилие окружающих людей и дом, вечно кишащий гостями. А с какой любовью Маркес описывает Амаранту Урсулу уже в самом конце романа, её одну он наделяет многими положительными качествами, унаследованными от ее прабабок; она ведь смогла полюбить, любовь была важным звеном в её жизни, но оказалась той же фатальной, порочной страстью к своему же племяннику, что обрекло род Буэндиа на необратимую и задолго предрешенную гибель, которая была зашифрована еще в древних пергаментах Мелькиадеса: «Первый в роду будет к дереву привязан, последнего в роду съедят муравьи».