Только человек сопротивляется
направлению гравитации;
ему постоянно хочется
падать - вверх.
Ф. Ницше
Глава 1
Слепящая, белокурая степь растянулась, на сколько хватало глаз. Снег, покрывавший все во круг, тихо хрустел под ногами. Пронзительным воем рычала буря.
Группа, прибывшая сюда, на Харон, в составе десяти человек столпилась у грузового космолета. Сам космолет был уже изрядно присыпан белыми хлопьями снега, и казался огромным сугробом. Планета поражала, слепила глаза синеватой белизной, своей несравненной чистотой.
Группа двинулась в сторону огромного снежного холма, у подножия которого ждал человек в сером скафандре.
- прошу внутрь, господа - раздался в наушниках голос мужчины.
Он нажал на кнопку около серых ворот и те покорно разъехались. Все вошли в тесное помещение. Там было темно, и лишь консоль следующего шлюза отливалась красноватым светом. В наушниках прозвучало несколько коротких выражений.
- Мда… какой холод, и скафандры не помогают…
- елки палки, жену забыл предупредить что уехал…
Все засмеялись. Послышалось тихое жужжание, потом, скрежет и все помещение залилось ярким светом…
И вот она - научная база Харона - «Берио’», возведенная довольно недавно, около двух лет. Она огромна, и по-своему прекрасна.
Не зря Ряд государств поддержали идею МИИСП по изучению самого большого спутника Плутона – пять лет назад были открыты богатейшие залежи каменного угля, природного газа и урана. Через несколько лет- вот она ,«Берио’».
Человек, в сером скафандре попрощавшись с нами, удалился. К нам подошел еще один.
- здравствуйте, не так часто увидишь здесь новые лица.- он улыбнулся- Вы, пожалуй ,можете снять головные уборы.
Все скинули шлемы с головы, жадно глотая свежий воздух.
-прошу в приемную - сказал проводник и указал рукой налево.
По очереди вся группа прошла сначала медконтроль. Всех обследовали разными счетчиками: радиационными, магнитными, импульсными, напихали разными антибиотиками. Затем каждому были выданы предписания о правилах поведения работников «Берио’» и основные положения взаимоотношений…
«… два года назад, в институте МИИСП прошел набор десяти Студенов для полета на Харон. Основной задачей этой группы являлось изучение спутника, и переоснащение компьютерной базы по последнему слову науки. Задача была , по крайней мере студентам- межпланетникам, крайне сложна. Выбрали лучших из лучших. Из полного состава международной группы, лишь я был русским – Артем Павлов, специалист широкого профиля, геолог, физик.
Подготовка всей группы проходила в суровых условиях. Две экспедиции на станции «Полюс-5» и «Полюс-7», месяц на орбите земли и многое другое могло свидетельствовать всем трудностям, поставленных министерством, и всех тех, что поставит нам сам Харон. Двадцать седьмого сентября вся группа стартовала с космодрома «Орион»…»
…Закончив запись в дневнике, Я швырнул его на нижнюю полку стеллажа и откинулся на койку. Вся комната, в которой нас поселили, выглядела достаточно уютной и светлой. От окна тускло падали лучи света бирюзового оттенка. Пол помещения был выстлан мягким материалом синего цвета. Не смотря бешеный холод Харона, в помещениях «Берио’» очень тепло. Эта заслуга местных ученых, создавших очень удобную и, в тоже время, экономичную систему отопления. Все на этой научной базе: электричество, тепловая энергия и многое другое- получено за счет работы двух урановых реакторов, воздвигнутых еще год назад. Очень удобно еще то, что Харон, сам по себе, богатая «планета».
В дальнем углу комнаты, у койки англичанина, собралась все команда. Интерес переманил меня к ним, и я сидел, спустя минуту, слушая рассказ одного из обитателей «Берио’». Этот рассказ, больше походил на легенду:
-… и вся группа, под командованием Калугина, выбравшись наружу, устремилась на юг, к «Пику». В то время «Берио’» только начинал строится. Это было около двух лет назад. Первые месяцы были по настоящему страшные: лютые морозы до минус семидесяти, не приспособленность техники к природе Харона и вообще взгляд в неизвестность. Мы многое прошли… - он несколько секунд помолчал, опустив голову -… так, о чем я. Ах, да. Калугин и его ребята были первыми покорителями планеты… как вчера помню, провожали мы их перед космолетом, отдавали честь, отважным, бесстрашным. Они шли ни куда, уходя в снежную пустыню. И они знали что не вернуть, но шли. Через снежные барханы, через удушающий мороз, через слепящую глаза бескрайность, они шли. Три дня не было известий от группы. Три дня молчал передатчик. На восьмой день прозвучало лишь : «Харон- есть». Затем все замолчало. Мы потеряли их. А через месяц мы увидели того самого Калугина- он шел к космолету. Ни кто так и не узнал, как он смог выжить, как продержал морозы. При нем нашли лишь кипу документов, о природе этого спутника: его ископаемых, погоде, физических явлениях. Отдав их, ученый еще раз поднял грустные глаза и упал на белоснежное полотно пустыни…с тех пор, он есть наш лидер, наша гордость как человека, большого человека. А о причине трагедии экспедиции ни кто так и не узнал . Это осталось лишь между девятью космонавтами и Хароном…
Все молчали. Кто-то сзади глубоко вздохнул.
- вот и все, ребята - сказал рассказчик- не вникайте в сказку, это лишь выдумка…
С этими он, вставая с койки, отсалютовал нам, и скрылся в дверном проеме. Все так и продолжали сидеть, словно вникая в суть того, что нам предстоит. Над головой прозвучал терминал:
- восемь часов, ноль одна минута, атмосферное давление в норме, температура – двадцать три градуса, влажность – семнадцать процентов, содержание ядовитых газов в воздухе минимальное…
Через час нас отвели в столовую, просторное помещение с большим количеством столов, и серыми стенами. Там, кроме нас были лишь группа химиков, опоздавших на ужин, да еще несколько рабочих. Плотно поужинав, каждому представили график работ и отправили по койкам.
Мне ни как не спалось. Я лежал на спине, закинув руки за голову, и слушал Грэга, шотландского геолога, читавшего «Бурю» Шекспира:
«…Но слушай дальше. Отойдя от дел,
Замкнувшись в сладостном уединенье,
Чтобы постичь все таинства науки,
Которую невежды презирают,
Я разбудил в своем коварном брате
То зло, которое дремало в нем.
Как, балуя, отец ребенка губит,
Так в нем мое безмерное доверье
Взрастило вероломство без границ.
Брат, опьяненный герцогскою властью,
Могуществом, богатством, и почетом,
И всеми атрибутами величья,
Которые ему я предоставил,
Как своему наместнику, решил,
Что он воистину миланский герцог:
Так лжец, который приучил себя
Кривить душой, быть с истиной в разладе,
Подчас в свою неправду верит сам.
Все возрастало честолюбье брата...»
Я закрыл глаза. Где-то над головой, выла буря, крутя и вертя снег. Все замолчало и я ушел сон.
Новый день упал с грохотом, суетой и гамом голосов – «Берио’» ожил. Сонные работники вяло плелись по коридорам, внизу жужжали машины. Весь воздух научной базы был полон желтоватого света, исходившего от призмы стекол.
Наконец переборов сонливость я встал. Часы на тумбочке слева весело звякнули, словно просыпаясь ото сна и будя хозяина. Вся команда, в отличи от меня, уже давно была на ногах. Вон Клайб, возится с чем-то в углу, Грэг снова в обнимку с излюбленной книгой, Игорь…Ля Мерк… Кирилл…
После завтрака всех отправили в административный корпус. Полностью стеклянный, он возвышался на двадцать метров, под самый купол. Внутри шныряли ученые и менеджеры, не обращавшие никакого внимания на любопытных стажеров... В приемной нас ждал заместитель генерального директора Громов. Нервно перетаптываясь с ноги на ногу, он стоял у серого дивана, засунув руки в карман. Заметив нас, замдиректора быстрой походкой направился к нам.
- Доброе утро товарищи студенты- он старался говорить мягко и как можно тише –прошу в кабинет- указал на дверь за его спиной.
Кабинет Громова был практически пуст. Стеклянный стол с разбросанными на нем кучами бумаг , несколько стульев кремового цвета, да бардовый ковер на полу были составляющими всего интерьера. Еще на стене висел щиток, закрытый серой тканью, явно служивший для управления «Берио’». Се кучно столпились у входа, а сам же Громов прошел к столу. Кто-то чихнул. Наступило молчание. Удивленные глаза десяти студентов уставились на Громова, отслеживая любое его движение. Тот, взяв в руки бумагу со стола, кашлянул и начал:
- господа, прошу вас полной конфиденциальности услышанной информации в стенал этой комнаты. Она должна остаться только между нами.- Громов, взяв паузу, выжидал реакции группы. Несколько человек кивнули. Он снова уставился в бумагу и продолжил – согласно последним отчетам, там, в нижних уровнях станции «Луна» произошла авария – выброс природного газа в двадцать седьмой и тридцать четвертые отсеки. Погибли люди – снова пауза – итак, ваша задача – опуститься в эти отсеки и наладить электронную систему добычи…
- а угроза…- возмущенно проговорил Грэг – как же угроза еще одного выброса газов…
- угрозы никакой нет. На стенах станции и всей системы базы «Берио’» устанавливаются щиты, способные выдержать десятки тысяч тон.
Группа снова загалдела. Были и те кто принял эту работу, но и те кто с недовольством на отрез отказывались.
- господа, потише, внимание! Нам необходима ваши знания с наладкой устройств, ваши руки нужны, наконец – все замолчали- эту проблему вы должны решить в крайние сроки. Как можно раньше наладить Станцию «Луна», которая выступает в роли главного поставляющего урана. Ребята на вас надеяться…
Через пол часа мы, сидя в соседнем помещении, упершись в лист бумаги, читали постановление «защиты», разработанных космической ассоциацией. Взяв со стола ручку и еще раз, побежав глазами по документу, своей рукой я поставил инициалы «А.С. Павлов», внизу, около даты семнадцатое сентября.
Глава 2
В тесном, жестком, сером, как и весь интерьер, костюме было неудобно. Он висел на плечах и тянул вниз. хотя спасает именно его «неудобность»-температуры высокие удерживает и прочен, к тому же не говоря о его многочисленных датчиках. Изобретенный сравнительно недавно шведскими и российскими учеными этот костюм «М-9» встал на вооружение не только полярных служб и экспедиций, но и космических станций как эта…
Но не об это сейчас....
продолжение...