Наверное, вам повезло, если вы всегда знаете, что вы - это вы.
И сами свято в это верите. И преподносите окружающим свою личность, как неделимый монолит.
Хуже тем, кто не отличается цельностью натуры.
Моё Я зачастую меняется от обстоятельств, и мне в таких случаях всегда хочется поскорее вернуться в не слишком весёлое, но зато привычное для меня состояние души.
Я выхожу на улицу.
Иду, куда мне надо, и почти не обращаю внимания на лица бегущих мимо людей.
Нормальные лица. Они серы, погружены в себя, они с самого утра озабочены малоразрешимыми вопросами выживания в агрессивной окружающей среде.
Вместе со всеми так же нормальна и я.
Обычное рабочее состояние нервов и мозгов претерпевает к середине дня некий подъём, обусловленный хронической наглостью сослуживцев и беспросветной тупостью посетителей. А затем, к концу дня, плавно идёт на спад, переходя в отупение и чувство выполненного долга – перед собой, семьёй и Родиной.
И даже положительные семейные события проходят на этом фоне как-то… мягко говоря, не празднично.
Лишние морщины на нахмуренном лице – неприятность, но не самая главная.
- У тебя руки иногда стали дрожать, - говорит подруга. – Это невроз. Не хочешь попринимать чего-нибудь «такого»?
Я не хочу начинать с «такого». Я хочу сохранять адекватность, что выражается у меня в постоянной готовности включаться в любой конфликт на работе, не терять бдительность и вовремя реагировать на враждебные действия – с какой бы стороны они не поступали.
Но я устала, и, действительно, начинаю принимать, но нечто попроще, имеющее в своей основе валерьяночную составляющую, что требует более длительного приёма.
- Месяц прошёл, - говорю я подруге. – Сижу на работе, как пень, невозмутимая. Сама себе противна. Понимаешь, это не я! Пора завязывать пить эту бодягу.
Надо срочно устроить самой себе какой-то праздник.
Самый главный антидепрессант в повседневности – еда.
Когда я хочу немедленно улучшить себе настроение, я должна съесть что-нибудь вкусное, но вредное. Однако, если уж лечить себя не по-детски, то было бы странно для этого просто наедаться.
- Пойдём, по магазинам прошвырнёмся, - говорит подруга. – Распродажа началась, посмотрим тряпки. Настроение улучшится.
Я заглядываю в кошелёк. Мне нужна куртка…
- Как тебе идёт этот плащ! – говорит подруга. – Молодец, что купила. Теперь и настроение будет другим.
Да, настроение хорошее. И я в этом плаще очень даже ничего!
Но радоваться покупке новой шмотки до самозабвения – это не мой вариант. Это уже буду не я!
Я вспоминаю, что сделала перерасход - и знакомое, комфортное чувство вины начинает наполнять меня до краёв…
Что ж, если состояние счастья никак не даётся, то нужно иногда уметь хотя бы расслабиться.
К алкоголю в умеренных количествах я отношусь положительно.
Вот уж когда можно, не угрызаясь особо, почувствовать простую радость и разделить её со всеми!
Ощущение того, что «оковы пали», действует на меня окрыляюще.
Мой голос звучит увереннее, чем обычно, мне весело, я чувствую себя свободной и говорю ясные, чёткие вещи. Слова мои становятся предельно короткими. И чем дальше – тем короче.
Через несколько часов я, превозмогая головную боль, вспоминаю обо всех своих проблемах, которые никто не отменял, и с сожалением думаю:
- Это была не я.
А где же я?
Новые чувства застают меня врасплох.
Я понимаю, что люблю.
- Ну и люби себе на здоровье! – говорит подруга. – Люби, но только так, чтобы это приносило тебе удовольствие. Какой смысл, если ты будешь опять сама себя жрать?
Я задумываюсь. Меня что-то беспокоит в этой ситуации.
Что такое – это самое «люблю»?
Я просыпаюсь утром с ощущением радости и порядка в душе. Мне это странно, я не привыкла так.
Я делаюсь мягче – уходит куда-то моё раздражительное остроумие и жёлчная меткость определений.
Я становлюсь простой, как природное явление. Пресной, как вода…
Мне нечего сказать окружающим – я умиротворена и всем довольна.
И самое ужасное – мне теперь нечего сказать Ему.
Быть интересным гораздо проще на расстоянии вытянутой руки.
Можно пошутить – немного зло, так как я это умею.
Можно не говорить откровенно – так покойнее и не несёт проблем.
Можно на время отвернуться и забыть – ведь всё, что происходит там - происходит не со мной?
Мне стало нечего ему сказать! Кроме того, что я его люблю. И ещё раз – люблю. И ещё…
Я чувствую себя беззащитной. Мне страшно.
- Это - не я! – кричит всё во мне.
- А тебе идёт такое выражение глаз, - говорит подруга. – Ты стала другой… Жаль, что многое приходит поздно.
Я не думаю, что мне жаль.
Приди это всё раньше – и моё привычное, инфантильное Я не позволило бы мне увидеть, принять, полюбить.
Пусть моё новое Я будет собрано из осколков – даже в таком виде оно намного целее, чем прежде.
И если что-то разобьётся потом – это уже будет вне меня…