ВОЗНИКНОВЕНИЕ ИЕРАРХИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ И ГИБЕЛЬ ОБЩИНЫ
“Люди управляются сначала необходимостью; позже они заботятся о полезном; ищут удобного и затем приятного; после этого они утопают в роскоши и, в конце концов, безрассудно растрачивают то, чем владеют”.
Жан-Батист Вико (1668-1714), французский историк.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
После непродолжительного периода равенства среди народа Божиего возникает иерархическая система. Это принципиально иная система по своей сути, не совместимая с идеей народа – людей, равных пред Богом. И поскольку это уже другая Церковь, потому вместо слова "экклесия" мы употребим привычное сегодня "церковь".
В византийской Церкви нашла отражение давняя восточная идея о том, что царь – не просто служитель Бога, но посредник между Богом и людьми, таковыми царями (князьями) стали и иерархи.
Почему это произошло? На этот вопрос дать однозначный ответ невозможно, но приходится констатировать, что переход от апостольского времени сопровождался очевидными утратами. К сожалению, послания апостола Павла о служении в Церкви, весьма важные для устроения и управления, были не поняты и, по сути, отвергнуты утверждающейся новой системой.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ИЕРАРХИИ
До третьего века народ Божий пользовался относительной свободой в христианских общинах. Общины управлялись старейшинами (пресвитерами). Существование пресвитеров было традиционно для всех общинных организаций древности. У христианских пресвитеров не было ни стремления подавлять, ни средств принуждения. На случай поставления кого-либо на служение все члены общины становились пресвитерами, принимая участие в голосовании поднятием рук (само слово хиротония и означает голосование, буквально: поднятие; возложение рук звучит иначе: хиротезия).
Новозаветная Церковь, рожденная в день Пятидесятницы, была не от мира сего и не от государства сего. В создании Церкви государство участия не принимало. Церковь с самого начала должна была озаботиться самофинансированием. Впрочем, это было и не трудно, поскольку на первых порах не было ни помпезных храмов (до конца второго века христиане не владели собственными зданиями), ни громоздкого реквизита, ни раздутого штата служителей, разве что некоторых проповедников поддерживали материально. Аппарат власти в том виде, в каком мы наблюдаем его в определенных Церквах вплоть до сего дня, сложился не сразу.
Однако, после ухода апостолов в общине происходят изменения. Если ранее община была независима, и христиан объединяло духовное братство веры, то впоследствии общины объединяются в определенную структуру по территориальному признаку. В главных городах строятся большие храмы.
С полным правом можно сказать, что иерархическая система складывается в начале третьего века. Но еще раньше пресвитеры уже начинают отдаляться от народа, постепенно забирая власть в общине в свои руки, а из равных прежде пресвитеров выделяются епископы. Уже со второго века между пресвитерами и епископами стало наблюдаться различие. Епископы приближали к себе диаконов, по сути, они сами и были чем-то вроде главных диаконов, бесконтрольно распоряжаясь средствами Церкви. Это были первые шаги на пути по превращению церковного управления в иерархическую систему. В третьем веке эта тенденция закрепляется, получает дальнейшее развитие и апологетическое обоснование. Епископы обретают новый статус – теперь они особые посредники между Богом и людьми, то есть становятся теми, кого мы и сегодня видим в православной и католической Церквах. К завершению предникейского периода тенденция перешла в новую фазу: епископство стало рассматриваться как награда, как цель. Разумеется, бок о бок идет ограничение прав христианского народа. Иерархия – это всегда соблазн злоупотребить властью, пользоваться ею бесконтрольно.
Одним из ярких защитников иерархической системы был епископ Киприан. Он утверждал, что каждый епископ должен быть абсолютно независим в своей епархии, давая отчет только Господу. Утвердиться в своем мнении его заставила постоянная полемика с собственными пресвитерами. Его письма в защиту епископата с удовольствием цитируют сегодняшние адвокаты иерархии.
Поздние апологеты будут обосновывать развитие идеи епископата ссылками на те или иные исторические документы, на некоторые места из Писания, будто бы подтверждающие подобную систему. В ход пускаются также следующие аргументы: это было исторически обусловлено в условиях гонений, поскольку гонения вырывали из среды христиан людей, наиболее преданных делу Христову, остальным приходилось работать в конспиративных условиях. Потребовалась оперативность управления, и потому к власти пришли люди смелые, хотя в то же время склонные к авторитарному правлению. (Попутно заметим, что когда гонения прекратились, епископальная система не была упразднена.) Вот еще аргументы: а) так было удобно и естественно для Церкви; б) возникла опасность гностицизма: в) ощущалась потребность в единстве, которую наилучшим образом обеспечивало единоначалие…
На все это можно возразить тем, что всякие наши доводы об удобствах разбиваются о волю Божию. Израиль не хотел соблюдать седьмой год, не соблюдать его было удобнее, и за это он наказывается семидесятилетним Вавилонским пленом, – за все пропущенные седьмые годы. Удобство не может служить основанием для нововведений, если нововведения ведут к отступлению для Слова Божиего. Разумеется, епископальная система, подразумевающая единоначалие, проще по сравнению с системой избирательной. Нет ничего проще, чем деспотизм. Но деспотизм нуждается в декорациях. Неудивительно, что в Церкви происходят изменения и в богослужении: от скромного «протестантского» служения первых христиан к пышной литургии. И последний аргумент, который используется и поныне для оправдания введения иерархической системы. Ее апологеты говорят: мы взяли оружие из арсенала врага. Этот довод оставим без комментариев.
История показывает, что даже самые лучшие люди, несмотря на их ум, блеск таланта и способности, не могут заменить коллегиальный орган управления.
ИДЕЯ ЖРЕЧЕСКОЙ РЕЛИГИИ
Идея такова: посредничество одного человека между Богом и людьми, которых этот человек представляет. Для посредничества ему нужна особая посвященность, жертва для умилостивления Бога и жертвенник. К сожалению, все это перешло в отдельные направления христианства. Пресвитер стал изображать из себя священнодействующего посредника, Причастие стало жертвой, приносимой в храме, и даже появился алтарь (жертвенник). С Киприана, и особенно с пятого века, пресвитерское служение приобретает отчетливо священнический характер. Верующие превращаются в прихожан, которым будет запрещено даже восклицать «аллилуйя». Неудивительно, что епископы, к середине четвертого века окончательно забрав всю власть у пресвитеров, сами становятся более похожими на первосвященников языческих культов.
Итак, епископ перестает быть первым среди равных пресвитеров, братом... Да и какой же он равный, если его принимают при дворе влиятельных особ? Отметим и дурное влияние римской администрации на развитие епископата. Иерархи следуют привычкам имперской администрации. Донатисты будут упрекать иерархов: что делать епископу во дворце (quis episcopis cum palatio)? Даже талантливый Тертуллиан был убежден, что христианин не может стать императором, а император – христианином. И это было всеобщим мнением.
Со временем власть становится все более централизованной, и, как следствие, все более капризной и нетерпимой. Византийская Церковь уходит все дальше от первоначального устроения жизни народа Божиего. Возвышаются митрополиты – епископы городов, наиболее удобных для созыва синодов. Митрополия – естественное иерархическое звено на пути к патриархату. Наконец, возникает идея папы, главы всех христиан. Впрочем, это, казалось бы, логическое завершение идеи централизации власти, многим епископам, прежде всего восточным, весьма не понравилось. Например, Киприан – как мы помним, энергичный защитник епископской власти, самовластно управлявший собственной епархией, – когда дело дошло до власти римского епископа, не захотел подчиняться общему центру. Желая быть независимым князем Церкви, он предпочитал, чтобы Церковь управлялась иерархической олигархией, а не папской монархией.
Позже такое многоступенчатое правление обоснуют как необходимое усложнение. Отдельно упомянем о развитии идеологической системы, призванной оправдать существование иерархии. Для апологетических работ становятся характерными ссылки на традицию и обряд. Традиция – это попытка получить что-либо на законных основаниях. Проходит время, и люди ссылаются на традицию, которая прежде была нововведением. Так у иудеев Слово Божие в значительной мере заменилось традицией. Христос пришел к Своему народу, а вожди народа свое слово поставили выше Слова Божиего. Традиция превозмогла Откровение. Разумеется, сила традиций велика, как и велик соблазн ее использовать. Мать с сынишкой заходит по дороге на торжище в храм, учит сына ставить свечку, чтобы торговля была успешной. Можно не сомневаться, что мальчонка, став зрелым мужем, своего ребенка будет учить тому же самому.
Приведем пример того, к каким средствам приходилось прибегать апологетам для оправдания введения епископальной системы. В Деяниях Апостолов в 20 главе, 17 стих, упоминаются пресвитеры из города Ефеса, пришедшие в Милит к Павлу, и они же в 28 стихе названы епископами. Ириней Лионский, комментируя Деяния 20:17 и 20:28, пишет в "Adversus Haereses" (III,14,2), что пришли пресвитеры (они же, напомним, епископы) не только из Милита, но и «из окрестностей», то есть других близ расположенных городов. Для чего он это добавляет? Для того, чтобы сгладить картину, полностью противоположную установившимся к тому времени порядкам. Кстати, православные редакторы Синодальной версии тоже пошли по пути сглаживания, в 28 стихе переведено уклончиво «блюстителями», поскольку если перевести «епископами», как стоит в греческом тексте, то опять-таки придется признать, что в Ефесе епископов, они же пресвитеры, было несколько.
В Церковь проникают языческие элементы управления, прежде высмеиваемые христианами. Один из них – заработная плата. Раньше деньгами помогали только вдовам, сиротам да странствующим проповедникам. Мне могут возразить, что это неизбежно для устоявшейся религии. Возникает класс профессиональных служителей. Из народа Божиего выделяется клир – штатные чтецы (прежние помощники неграмотных епископов), экзорцисты, привратники, певцы, приспешники, и все на зарплате. Все это не могло не отразиться на общине. По сути, ко времени легализации Церкви Константином она была уже достаточно ослаблена, и в суровые времена гонений держалась воедино только общей опасностью…
КОМПРОМИСС С ВЛАСТЬЮ
При императоре Константине христианские иерархи достигают компромисса с высшей светской властью. Император выбирает одно из направлений, поддерживает одну сторону, и эта сторона становится ортодоксальной, впоследствии он меняет свое мнение, и тогда противная сторона празднует победу ортодоксии. Сторонники отделения Церкви от государства найдут повод лишний раз посетовать на ее сближение с земной властью. Ради справедливости отметим, что если бы Церковь была действительно отделена, споры шли бы по сей день. Впрочем, они и так идут.
Церковь становится придатком империи, но не заменяет ее собой. Власть сама пришла к Церкви, и в обмен на блага потребовала подчинения. Князья Церкви выторговали себе у правящей элиты довольно высокое положение. Даже представители высших сословий начинают стремиться получить место епископа. Власть иерархов росла и потому, что чиновники с удовольствием уступали им решение социальных проблем.
В Церковь пришли богатые и власть имущие, и христианский народ дрогнул. Об этом предупреждал апостол Иаков: “Братия мои! имейте веру в Иисуса Христа нашего Господа славы, не взирая на лица. Ибо, если в собрание ваше войдет человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдет же и бедный в скудной одежде, и вы, смотря на одетого в богатую одежду, скажете ему: “тебе хорошо сесть здесь”, а бедному скажете: “ты стань там” или “садись здесь, у ног моих”, то не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями? [...] Если вы исполняете закон царский, по Писанию: “возлюби ближнего твоего, как себя самого”, – хорошо делаете. Но если поступаете с лицеприятием, то грех делаете, и перед законом оказываетесь преступниками” (Иак.2:1-4, 8-9).
К сожалению, христиане не удержались от пересуживания в самих себе, став судьями с худыми мыслями.
СОБОРЫ И ВЛАСТЬ ЕПИСКОПОВ
В Древнем Риме в провинциях каждый год проводились советы. Это было хорошим примером для появления Соборов. Впервые соборы стали собираться более-менее регулярно с 150-170 годов. Затем история показывает так называемые вселенские соборы. Их вселенский размер можно поставить под сомнение по причине несоразмерно малого представительства служителей Западной Церкви.
Мы не ставим под сомнение саму идею соборов (синодов), они вполне показали свою полезность, и потому их институциональность ими совершенно заслужена. Достаточно вспомнить знаменитый Дортский Синод.
Постановления Соборов показывают, сколь огромной властью стали обладать епископы. Это неудивительно, поскольку решения на Соборах епископы принимали, как сейчас говорят, под себя, для возвышения своей власти. И этими же постановлениями, выдаваемые за решения Святого Духа, впоследствии они будут обосновывать свои притязания на власть. Нетрудно догадаться, почему соборы не пошли в сторону расширения прав народа Божиего, развития пресвитерианской формы правления...
Вместо полноценного представительства Церкви, форума, на котором звучит голос народа Божиего, соборы стали советом для регистрации решений епископов. (Напомним, что суждения первых Соборов не имели статуса обязательного исполнения, воспринимались лишь как моральная сила.) Со временем на соборы и вовсе перестали приглашать представителей от народа, поскольку считалось, что община полностью явлена в лице епископа. Отсюда недалеко и до следующего шага: епископ подотчетен только Богу, только он отвечает за общину. После Никейского Собора, 325 год, подписи простых прихожан исчезают на документах синодов. Зачем продолжать пустые формальности… Сами епископы уже не рассматривают себя как представители своих Церквей, они теперь наследники апостолов. И наконец, делается последний шаг: епископы признают непогрешимость своих суждений. Неудивительно, что епископ уже не слишком хочет быть подотчетен и собору.
ПОСЛЕДСТВИЯ
А) С возникновением иерархии, – клерикальной мафии, как сказал историк Тимоти Барнес, – уходит законодательная власть собраний общин.
Б) Иерархи заменили язык убеждений языком повелений. Епископы осуществляли специальную программу: подавление народных восстаний в Церкви. С этим борются и сегодня, и даже в протестантских общинах.
В) Несмотря на благотворность решений иных Соборов относительно правильности учения, жизнь из общины начинает уходить, община рушится, выветривается идея народа Божиего, заменяясь идеей посещения храма, прихода. Интеллектуальная элита уходит в мистику и дискуссии, в разговоры о религии, народ попроще – в обряды. Реальная жизнь и политика оставлены светской власти, большей частью лишь номинально верующих.
Ко времени возникновения ислама в христианстве совершаются тревожные перемены. Раньше каждый мог учить и проповедовать. Но когда проповедь Христа – дело специалистов, то никто из простых и не проповедует. Быть христианином становится делом профессии. Заметим, как все переменилось: от Божественного управления народом к управлению людьми. Христос – апостолы – епископы. Церковь приобретает статус непогрешимой, и оправдывает многие и многие заблуждения. В конце концов, она оказывается побежденной «прекрасными» греческими суевериями…
Г) Обретя статус государственной религии, Церковь утратила духовную независимость. Стоит ли удивляться, что к этому времени, за некоторым исключением, исчезают проповеди? Кому теперь нужна риторическая стратегия? Так и в римской империи школы ораторов все менее находили себе применение, поскольку ораторы нужны для свободного обмена мыслями, для форумов свободных граждан, но не для подданных.
Д) Само богослужение превращается в смотрение, а не слушание и учение. Такова неизбежная плата за иерархию. Соответственно, народ Божий становится пассивным созерцателем зрелищ, глядя на то, как разодетые иерархи совершают действие. Жажда зрелищ поощряется в народе во все времена...
МУСУЛЬМАНЕ
Христианские общины, возникнув в империи, проросли в ней, смешались с нею, но не смогли преобразовать ее. Что же мусульмане? С самого начала они сформировались в иных условиях, возникнув вне пределов империи. Им не надо было сообразовываться с какой-либо политической структурой. В аморфную среду кочевых арабских племен был внесен кристалл исламской общины, и к нему стали прирастать окружающие народы. Прирастало окружающее пространство...
Ислам с самого начала принялся воевать. Это совершенно иной психологический аспект, наложивший отпечаток на всякого, кто приходил в ислам. “Мы воевали с Меккой, воевали с Сирией, с Персией, с Византией, со Средней Азией..." Ислам ни у кого не просил, не приноравливался к правителям мира сего, чтобы они разрешили ему существовать, он дерзновенно становился господствующим вероисповеданием.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
К сожалению, не приходится доверять истинности многих церковных документов. Византийские клирики уже ничего не боялись, и могли все, что угодно, подтасовать и подменить. Поражает, сколь великое число фальшивок было произведено на свет Божий. И многими из них пользуются до сих пор, будучи не в силах расстаться с соблазнительными лжесвидетельствами. Это называется производить вывод о положении дел из подходящих посылок, не так ли? Но посмотрим глазами Писания на историю Церкви. Что нам бросается в глаза?
В этой части работы мы обратим внимание на два вопроса: кто может быть нашим епископом и что есть храм?
1. ХРИСТОС – НАШ ЕДИНСТВЕННЫЙ ЕПИСКОП
Вопреки утверждениям православных апологетов, апостолы не назначали епископов, не оставляли после себя преемников в лице епископов, ибо апостольство не передаваемо. Епископство – дело рук человеческих. Нет указаний и на то, что апостолы и отдельно Павел получили от Христа указание назначать своей властью служителей. Христос Сам Духом Своим избирает Себе служителей. Церковь может лишь удостоверить призвание Христово. Упоминаемые в Новом Завете Тимофей и Тит не есть епископы Ефеса и Крита. Это поздние легенды. Они – евангелисты, их служение временное.
В отношении развития епископальной системы характерен пример Александрийской Церкви: 12 пресвитеров, избирали из своей среды председательствующего, и до конца второго века во всем Египте не было епископов, кроме одного в Александрии (председателя пресвитеров).
Писание показывает взаимозаменяемость терминов епископ и пресвитер: Деян.20:17,28; Фил.1:1; Тит.1:5; 1Тим.3:1-7; 8-13; 1Пет.5:12. Упоминаемый в Посланиях епископ есть то же самое, что пресвитер. И позднее эти термины применялись как взаимозаменяемые. Это выдает язык авторов многих раннехристианских сочинений. Упомянем, что Климент Римский именно так и употребляет этот термин в 1 послании к Коринфянам. Иероним писал, что епископы понадобились, когда пошли разделения. Даже Ириней не отвергал идеи всеобщего священства (4,8,3). Тертуллиан говорил, что у Бога нет различия к людям.
Наш истинный и единственный епископ есть Христос (блюститель душ ваших). Отметим как заслуживающий внимания факт, что Христос не молится о епископах, что можно было бы представить, исходя из позиции иных Церквей, как наиболее естественное.
Так каким же должно быть руководство в Церкви Христовой? Ответ на этот вопрос дает Сам Христос. «Иисус же, подозвав их, сказал: вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; Но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф.20:25-26; Отк.1:6).
* * *
Отметим, исходя из Писания, некоторые характерные моменты практики новозаветной Церкви. Выбор служителей происходил в самой общине (Деян.1:23-26, Деян.6:1-6). Пресвитеры действовали вместе (Деян.15:4, 6, 22; 16:4; 20:17; Иак.5:14), принимали решения коллективно. Писание показывает, что Церковь именно так и должна решать вопросы (Мф.18:17; 1Кор.5:5; 2Кор.2:6): прием, исключение – все на усмотрение самой общины.
Служителям не должно отрываться от общины. Возьмем пример из Деяний апостолов (11:1-4). В данном отрывке мы видим, что сама церковь разбирает апостола, и Петр отчитывается. Реальным основанием управления ранней Церкви является мнение общины верующих, а не апостольские решения.
Пятнадцатая глава Деяний показывает независимые общины, их делегатов на Соборе. (Потому и Диатреф нимало не смущается авторитетом апостола Иоанна.) Существовало взаимное содружество общин. На примере Писания нельзя не видеть желания церквей кооперироваться, действовать сообща (Рим.15:26-27; 2Кор.8:9; Гал.2:10; Рим.15:1; 3Ин.8). Вместе с тем, действует принцип самоуправления, в первом Послании к Коринфянам (14:40) апостол призывает все делать по порядку, не по приказу сверху. Каждая община управлялась автономно.
2. ИДЕЯ ХРАМА
Идея храма в Новом Завете рассматривается в двух аспектах: небесный храм и храм в душе каждого верующего (храм духа). Приведем примеры новозаветного смысла храма: “Дом Мой домом молитвы наречется” (Мк.11:17); “вы устрояетесь в жилище Божие Духом” (Еф.2:22); а также Рим.12:1, 1Кор.3:16; 6:18, Евр.8:5; 9:24; Отк.21:22; 22:3.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Писание показывает, что Христос не создавал иерархической системы. Но Христос создал народ Нового Завета. Народ свободных людей, с равными правами. Не дал Христос и детальных указаний относительно устроения жизни этого народа. Неудивительно, что апостолы и после дня Пятидесятницы, не отделяя себя от Израиля, от иудеев, еще долго посещали синагогу и не оставляли даже храмового служения, хотя, как говорится, завеса уже разодралась надвое… (Деян.2:46; 3:1).
Но Христос дал принципы, по которым должна была строиться жизнь народа Божиего, и важнейший из них таков: «вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будем вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф.20:25-27).