Поезд гулко катит по рельсам. Свет тусклый и падает с правой стороны. Я понимаю, что много сейчас не напишу. Во первых свет плохой, во вторых просто не знаю о чем писать. Эти два фактора я объединяю в явление, названное мною же – тормозами. Тормоза – по сути, те факторы, что я выстраиваю для себя как оправдание тому, что я делать не стал. В настоящий момент речь о писательстве. Говоря даже слишком обобщенно, почему же я не стал писателем, хотя так хотел, и видимо хочу, по сей день, я подберу целый вагон тормозов. Самое забавное, что в сию секунду, про тормоза тоже надо писать, а они мешают.
Все же рискну.
Один из основных тормозящих моментов – банальное отсутствие воли. Всегда можно сказать себе, - я сделаю это, обязательно сделаю, но позже. Даже осознание линейного течения времени и понимание того, что если сегодня на циферблате стрелки выстроились так, то не факт, что завтра я снова увижу подобное их расположение. Даже это знание не помогает. Далее немаловажный вопрос – для чего? Зачем марать бумагу? Нужно ли это кому то, кроме меня? Ответ на этот вопрос я наверное подберу. Он будет состоять из списка, и в каждом пункте списка родится новый тормоз.
Например, можно писать и зарабатывать этим на жизнь. Ведь можно? Несомненно, можно! Тормозит вот что – написанное должно продаваться и покупаться. А будет ли? Я вовсе ничего не знаю про этот мир, и как в него попасть. Поезд заскрипел тормозами.
С того момента, как я написал все вышеизложенное, прошло два месяца. Тогда выключили свет в поезде. И лежа на тесной полке, стараясь не придавить собой дочку, я обдумывал, как я допишу все это. Как всегда все так стройно встало на свои места, и казалось чем-то гениальным. Я подумал – вот славно было бы иметь машину, подключился к ней лежишь, думаешь, а она твои мысли записывает.
Когда свет включили, оказалось позади два месяца. И сейчас размышляя над машиной считывающей мысли, я понимаю - каша получится. Конечно, можно поработать над алгоритмом обработки мыслей, тогда что-то и выйдет. А разработчики алгоритмов будут числиться на обложках книг в качестве соавторов. Впрочем, книг не будет, читать чужие мысли будем из маленьких мыслеплееров, и у них будут разные декодеры с разным качеством. Вернемся к тормозам.
Останавливает страх, боюсь, что меня ткнут носом в собственную бездарность. И что тогда? Сейчас я могу жить и тешить себя собственным потенциалом. Мои друзья и знакомые - кому я решился что то показать, они скажут – да это неплохо. А я объективно знаю, почему они так скажут, потому что это про нас, и потому что им удивительно и приятно видеть, что я вот так излагаю свои мысли. Как то я отнес свой рассказ в литературный журнал, есть в Нижнем и такой. Там женщина забрала его, дала мне пару журналов, вот мол почитай, поймешь как надо. Я позвонил ей через какое то время, она сказала, что это лишь зарисовка, этюд, но не полноценный рассказ. Но ведь мой брат и моя жена очень им когда то впечатлились. Меня это не остановило, я отнес туда же другой рассказ, то была история навеянная мне гражданской жизнью после расставания с армией. Про то как молодежь приходит в криминал, я там не разбирал причин социальных явлений, просто рассказал, что видел. В тот раз я даже и не звонил, мне наверное вменили бы пропаганду наркотиков и насилия. Главный герой не ступил на скользкий путь криминала, хотя это вовсе не утверждается в той истории. Здесь уместно вспомнить высказывание Кинга – юмор это зачастую замаскированная злость, но злости нет. Есть страх, что же я испытаю, когда по мне пройдется настоящий критик?
Близкие люди тоже тормоза. И весьма серьезные.
Помню, первым моим редактором был папа, он читал некий мой фантастический рассказ. Про зеленого лягушкообразного марсианина и его спутника робота. Правда, это воспоминание не слишком подходит под описание тормоза. Потому что отец делал заметки на полях, исправлял ошибки синтаксис и орфографию. Его видимо радовало подобное мое развлечение, и он скорей наоборот его стимулировал. Но то были детские шалости. Сейчас мне боязно, что-то показать родителям. Хотя у нас вполне открытые отношения, насколько это позволяет расстояние в две тысячи верст, лежащее между нами. Я все-таки показал, в той истории был и секс и наркотики и алкоголь. Реакции папы не знаю до сих пор. Я отдал распечатку маме, она мне ее поисчеркала исправляя ошибки. Дала пару рекомендаций, в общем, я оказался не идеален.
Семья, я должен их поддерживать финансово, должен работать. На данный момент, я понимаю, что написать, что-то серьезное возможно, лишь превратив это в работу. И отдав себя ей целиком. Не отдавать себя каждый день на восемь часов процессу зарабатывания денег, а отдать себя творчеству. В последнее время мне очень хочется это попробовать. Бросить все и попробовать, но решусь ли я когда нибудь? Может, жена будет зарабатывать прилично, тогда и попробовать?
Жена, о! Это тоже тормоз. Я боюсь ей показывать написанное, она ведь буквально считает, что это из моей реальной жизни, все подчистую. Так, например, я пробовал свои силенки в описании постельной сцены. Описанная там девушка вовсе не походила на нее. История шла от первого лица, и выводы сделанные женой были очень скверные. Выходило так, что это я описал свой секс, с другой женщиной. Я здесь, сейчас, даже не рискну подтвердить, насколько она близка к истине в своих догадках. Мне кажется если я когда нибудь напишу историю наиболее эмоционально насыщенную, потому что буду знать о чем пишу. То мы с ней тут же разойдемся, она просто скажет – иди к черту. Скажет не так как говорит раз в месяц, а по настоящему. Ужасно, но слишком многое не могу ей рассказать.
Рассуждать здесь о правильности такого положения вещей не стоит, не об этом сейчас.
Не хватает элементарного образования, и знаний. Я же не могу сказать, чем отличается роман от повести, или что такое публицистика. Наверное на писателя надо учиться. Рассказали бы мне приемы, кои позволяют правильно изложить свои мысли. Зачастую дело даже не в этом. Не в образовании, а просто в недостатке информации. Не возьмусь я описать поведение танка Т-34 на песчаной насыпи с углом наклона в сорок градусов. Потому что не знаю, как он там себя ведет, точнее вел. И многого не знаю. С другой стороны потенциальный читатель тоже ведь не знает, можно и обмануть. Правда представляю, как скривится старый танкист, наткнувшись на мою писанину. Меня так же перекашивает когда я смотрю штатовские фильмы про авиацию, и вижу там заведомый бред. Зато если меня клонировать, и клона отправить подальше, что бы он там написал книгу про танки, я ее может с удовольствием и прочел бы. Да еще и оперировал бы почерпнутой из нее информацией, как фактами. В этом плане меня удивил «Клуб Дюма» Риверто. Я как то и не задумывался, что у писателя подобного Дюма, имеется куча сотрудников, собирающих для него факты, которые он впоследствии красиво выложит в роман. Помнится в детстве, когда моими флагманами были фантасты – Лем, Хайнлайн, Стругацкие, Шекли, я посчитал, что я сам смогу писать фантастику. Она мол, никчему не обязывает. Сиди да выдумывай, про космос и пришельцев. Сейчас отчетливо знаю, многое из прочитанного у этих авторов я ведь и не понял тогда, в силу возраста. Но вернулся перечитать лишь немногое из того. А попытки писать фантастику, привели к карикатурам на этих же писателей, хотя тогда друзья сказали – Да, это круто, ты должен это развить! До сих пор у них бытует этот миф, или они хотят мне приятное сделать, говоря о том.
Это можно продолжать и развивать. Забить себя в чулан, и не париться, из за пребывания в этой темноте. Ведь все обосновано.
С другой стороны есть и двигатели. Хочется заставить себя узнать про Т-34 если того потребует творчество. Хочется, что бы за это платили, и не отвлекаться на другую работу. Хочется, что бы семья гордилась тобой, а жена думала, что все это про нее или выдумано. Хочется, славы, что бы читали и хотели читать еще.
Что то разошелся ты дружище, почитай ка все еще раз сначала…