Нина рассеянно смотрела в окно, выходящее во двор управления. Из одного здания в другое сновали сотрудники, с трудом протискиваясь между припорошенными первым снегом машинами. Серое небо нависло прямо над крышами высотных домов и почти ощутимо давило мрачной свинцовой тяжестью.
Резко распахнулась дверь, и в кабинет энергичным шагом вошла полная седовласая женщина, начальница Нины. Шумная Евгения Михайловна начала отдавать распоряжения, и вскоре девчонки разбежались выполнять указания.
- Ну, и что с настроением? – Спросила она, едва взглянув на Нину.
- Мне опять муж приснился.
- Покойники всегда снятся к перемене погоды. Видишь, что на улице делается. Не хандри. – Евгения Михайловна быстрыми движениями раскладывала на столе бумаги. – Надо ревизорам сказать, что в детском приемнике-распределителе какая-то неразбериха с продуктами. Чует моё сердце, недостача там.
- Женя, ты знаешь, я все чаще думаю, что лучше бы я погибла в той аварии вместе с Санькой. Мне так трудно без него. Я не понимаю, зачем мне вообще жить?
- Ты с катушек съехала? – Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, женщины дружили. – Послушай, Нинуля, хватит страдать. Благодари Бога, ты выжила, у тебя есть работа, нормальная зарплата, тебе еще нет и тридцати! Все еще будет, ведь ты у меня умница и красавица, просто куколка! – Она часто называла своих подчиненных «куколками». – И вообще-то у тебя сын растет, подумай об этом!
- Когда свинью режут, ей не до поросят.
- Совсем сдурела! Ты сама эту чушь выдумала или слышала где? Выброси сейчас же из головы! Кому сейчас легко? Посмотри, что вокруг творится, у других и проблем, и детей побольше, чем у тебя.
Евгения Михайловна никогда не унывала и не жаловалась, хотя с пьющим мужем ей жилось непросто.
- И вообще, хватит киснуть! Работа – лучшее лекарство от хандры, – она энергично нажимала кнопки телефона. – Черт, ревизоры все разъехались.
Выслушав чей-то ответ, начальница задумалась. Затем строго посмотрела на Нину и приняла решение:
– Так, подруга, давай-ка собирайся и живо дуй на ревизию в детприемник. Заодно и развеешься.
Нина, как зомби, собрала со стола документы, натянула старенький пуховик и пешком отправилась в приют. Там она взвесила и пересчитала остатки продуктов и занялась изучением документов. В помещении было жарко, дверь в соседнюю комнату распахнута настежь, поэтому Нина краем уха слышала, как молоденькая девушка в милицейской форме беседовала с чумазым мальчишкой лет десяти, которого недавно привезли с вокзала. Его задержали за попытку стащить пирожок у лотошницы.
- Ну, что, мальчик, давай знакомиться? Меня зовут Татьяна Анатольевна, а тебя?
- Колька, – нехотя буркнул мальчик.
- А как твоя фамилия?
- Ну, Соловьев, а чо, в тюрьму посадите? – Колька громко шмыгнул носом. – Не брал я тот пирожок, на фиг он мне сдался.
- А зачем от милиции убегал? – Татьяна Анатольевна вытащила из стопки какие-то бумаги. – Вот у нас заявление от твоей родной тетки, уже две недели тебя разыскивает.
- Вот зараза. То орет, что навязался на ее голову, а то ищет.
Нина оторвалась от бумаг, подошла к открытой двери и наткнулась на тяжелый, совсем не детский взгляд. Колька смотрел на нее из-под надвинутой на брови вязаной шапочки буквально несколько секунд, а потом скосил глаза на казенную мебель и отвернулся. Кроме шапки с облезлым помпоном, драных кроссовок и старого джинсового костюмчика никакой другой одежды женщина не заметила и поежилась, вспомнив, как продрогла в пуховике, пока дошла сюда. Мальчишка старался унять озноб, но ему это плохо удавалось даже в жарко натопленном помещении. Он поочередно натягивал на красные от холода ладошки короткие рукава старой замызганной курточки.
На тумбочке инспектора забурлил чайник и отключился. Татьяна Анатольевна бросила в большую белую чашку пакетик с чаем, четыре кусочка сахара, залила кипятком и поставила перед Колькой. На такое же белое блюдечко положила большой бутерброд с сыром и колбасой.
- Угощайся, Коля, ты, наверное, проголодался?
Мальчик настороженно посмотрел на нее, но не устоял, схватил бутерброд грязными руками, откусил столько, сколько влезло в рот, и шумно отхлебнул из чашки.
- Коля, а ты можешь мне рассказать, где ты жил это время, что ел? – Татьяна Анатольевна смотрела на мальчишку с неподдельной жалостью.
- А, тебе-то чо? – С набитым ртом нехотя прогундосил Колька, но, глянув на девушку, всё же ответил:
- В подвале, там тепло от труб. А еду я себе покупал, честное слово. Бутылки сдавал и покупал. Не ворюга же я, в самом деле. Иногда давали что-нибудь по мелочи возле магазинов, но это редко. Жадные все и злые.
- Коля, а, где твои родители?
- А то ты не знаешь, – с вызовом ответил Колька.
- Да откуда же мне знать? – удивилась Татьяна Анатольевна. – Я тут новенькая, первую неделю работаю.
- То-то я гляжу, тебя раньше не было. Мамка рассказывала, что папанька давно сдрыснул, я и не знал его, а сама она померла. Скоро год уже.
- Она что, болела?
- Не-е... Хахаль прибил по пьяни, гад.
- Извини, Коль, а что у тетки-то тебе не жилось? Она и опекунство оформила на тебя, – инспектор что-то записала на листке.
- Во-во! Из-за этих бабок она и вцепилась в меня. Козе понятно: не я ей нужен, а бабло, шо за меня платят. – Мальчик быстро расправился с бутербродом и теперь, согреваясь, двумя руками держал кружку с чаем.
- Они тебя обижали? Я имею в виду твоих тетю и дядю. Может, тебе лучше в детдоме будет?
- Ты чо, с дуба рухнула? На фига мне твой детдом? Сама ж говоришь, тетка ищет. Она вообще-то добрая, када трезвая. Да и дядька лупил меня тока пьяный.
То ли от горячего чая, то ли от жалости к себе Колька размяк, из припухших глаз потекли слезы, которые он размазывал ладошками по грязному обветренному лицу.
В кабинет инспектора вошла полная женщина в форме капитана милиции. Нина поспешила к своему столу.
- Ну, ладно, хватит рассусоливать, давай бумаги, – капитанша взяла листки и, обняв Кольку за плечи, повела вглубь коридора, приговаривая:
- Сейчас мы тебя покормим, помоем, а потом решим, что делать дальше.
Еще некоторое время Нина слышала ее голос, безуспешно пытаясь уловить в нем нотки сочувствия, и тупо смотрела в накладную на сахар. От бодрой мелодии мобильника она вздрогнула и посмотрела на экран – Евгения Михайловна.
- Нин, ну, что там у тебя? Всё в порядке? – Звонкий голос начальницы вывел женщину из оцепенения.
- Да, Женя, у меня все в порядке. Недостачи нет, просто бухгалтер накладные перепутала. – И немного помедлив, добавила, – спасибо тебе.
- Да за что, Нинуля?
- За всё, Женечка. Спасибо тебе за всё…