как сладко томиться
чужою истомой,
как дурманит порой
аромат злой любви,
как придуманы вы,
как изучены вы,
как болезненна эта тревожная кома -
слышать шорох и звук,
слышать ваши шаги,
обернитесь! прошу, обернитесь!
по ладоням моим
как ростки - маяки
превращаются в светлый Обитель
тайн моих,
я ладоням шепчу ваше имя,
до локтей я рисую его
наизусть,
как я мучаюсь этой истомой
знакомо
хоть кому-нибудь имя такое -
Иисус?
нет, не набожен дух мой,
скорее тщеславен,
или,может быть, дик и нервозен,
хотя,
даже мертвый, истлевший, разрубленный камень
помнит холод клинка,
помнит шаг мотылька
по его неживому лицу,
так и я,
возвращаясь к отцу
в сотый раз
я прошу "всё верни!
все истомы чужие мои,
все телесные страсти и боли!"
и мой дремлющий дух
бьется в клетках на волю,
но те клетки милее небес,
был тот Рай, но как будто исчез.
водопад,
несравненные бури земные,
пепелища пожаров, как вести благие:
"ничего неизменно!"
и все на латыни,
как в прошедшие времена
повторить в сотый раз подвиг бедной Марии,
воду чистую дать от вина.
проходя по волнам я волнуюсь,
крепок ли мой корабль Надежды,
до локтей его имя рисую,
и люблю... по-земному...как прежде.