Заякин Б. Н.
Повесть.
“Поле Куликово”.
“В поход, братья-славяне”.
На обширной восточно-европейской равнине, орошаемой великими реками, издавна жили славянские народы, наши предки. Когда они пришли сюда - неизвестно.
Расселились они по разным местам этой огромной, но пустынной страны, а главным образом по великому водному пути: от моря Варяжского-Балтийского, озеро Нево-Ладожское, реки Волхова, озера Ильмени, реки Ловати, реки Днепра до моря Русскаго-Черного.
От места расселения большей частью и приняли свое название славяне. Они построили Новгород, по Днепру жили поляне, у которых был свой город Киев, поселившиеся в лесах, недалеко от полян назывались древлянами; много и других славянских племен с разными названиями поселилось около рек и озер русских.
Но не одни славяне жили в нынешней России. Жили тут и народы иноплеменные: к северу и северо-востоку финские племена: чудь, весь, меря, мурома, черемиса, мордва и другие, к западу Литва, к югу и юго-востоку тюрки: хозары, печенеги, половцы.
Занимались славяне большей частью земледелием. Управлялись родоначальниками, но не было мира между племенами, и к тому же обижали их соседи.
Тогда они сами отправили за море Балтийское к одному из племени варягов, которое называлось Русью, откуда и мы все стали называться русскими, послов, говоря: "Вся земля наша велика и обильна, а наряда - то есть порядка в ней нет, придите княжить и владеть нами.
Три князя - братья Рюрик, Синеус и Трувор из этого племени пришли со своими дружинами, среди которых было немало и славян, и заняли места в Новгороде, на Белоозере и в Изборске. Это случилось в 862 году. С этого года начинается тяжелая работа русского народа над устройством своего государства.
Славянские племена занимали в древние времена огромную территорию от Вислы до Верхней Волги и Оки, от Балтийского побережья до Чёрного моря, Нижнего и Среднего Дуная. В античных источниках они известны под именем венедов-венетов.
По характеру их экономики и уровню общественного развития славяне не особенно отличались от германцев, и Тацит, мало знавший славян, причислял их к германцам.
Основным занятием славян уже в те времена было земледелие, скотоводство, охота, собирание дикого мёда и рыболовство. Значительных успехов добились славяне в добыче и обработке железа, гончарном и ткацком ремесле.
Развивалась меновая торговля. Византийские авторы VI века сообщают о том, что у славян того периода господствовал первобытнообщинный строй, но уже начался период его разложения.
Основной хозяйственной единицей являлась большая семья, включающая в свой состав значительную часть родственников. Семья объединялась в роды, рода составляли племена, имевшие уже в те времена территориальную организацию.
Важнейшие общественные дела решались на народных собраниях вече, на которых задавала решающий тон родоплеменная знать. Большим влиянием стали пользоваться появляющиеся князья, имевшие свои дружины.
Шёл активный процесс образования княжеской военной власти. В эпоху великих переселений славяне продвинулись далеко на запад и юг, потеснив германские племена, и вторглись на византийскую территорию.
Теперь их границы проходили по Эльбе-Лабе и Дунаю. Местами славяне заняли земли западнее Эльбы и южнее Дуная, а затем колонизировали почти весь Балканский полуостров.
В VI веке византийские источники называют славян уже разными именами: племена жившие между Дунаем и Днестром, именуются склавинами или словенами, населявшие Поднепровье антами, а занимавшие бассейн Вислы и Балтийское побережье венетами-венедами. Это стало свидетельством о появлении трёх ветвей славян - южных, восточных и западных.
Славяне наряду с другими варварскими народами сыграли значительную роль в разрушении античного рабовладельческого строя и образовании новых, феодальных отношений. В Европе феодализм длился 12 столетий.
Древнерусское военное искусство.
Военное искусство и вооружение на Руси всегда было самобытным и разнообразным. Сила и живучесть военно-технических достижений Русского государства оказалась настолько велика, что держалась не менее двух с половиной веков и облегчила народу предстоящую борьбу за национальную и государственную независимость.
С момента основания древнерусского государства войско Руси было социально неоднородным и разноплеменным по составу. Необычайно рано и довольно быстро армии появляются новинки полевой военной техники боя и вооружения. Москва грамотно собирает, организует и вооружает крупную, единую, общерусскую армию, со своим оружием, техникой боя и воинскими приёмами.
Независимое развитие древнерусских земель было прервано в 1237-1240 годах монголо-татарским нашествием, повлекшим за собой военную и политическую катастрофу, утрату страной почти полностью на 250 лет национальной независимости.
Поражение русских нельзя объяснить их слабой военной выучкой, плохим оружием или отсталой техникой боя. Военная техника ордынцев была довольно скудной, однако они не знали феодальной розни, были многочисленны и могли сосредоточить в каждом конкретном бое превосходящие конные силы.
В сравнении с разрозненными войсками русских княжеств, в операциях по захвату городов татары обладали 10-30 кратным численным перевесом. Даже объединенное войско нескольких земель не могло противостоять такой армаде, хотя русские и неоднократно навязывали татарам бой.
Современный человек не в состоянии осмыслить масштабов нашествия татар на Русь и Европу, его дальнейших катастрофических последствий. Татары принесли миру войну, основанную на тотальном уничтожении целых народов и их культуры.
Европа надеялась спрятаться от татар за реками русской крови, однако, режим всеобщего порабощения и уплату ежегодной непосильной дани татары позже также наложили на всю Европу.
В период своих завоевательных походов татары бессмысленно уничтожали производительные силы целых стран и областей, и тем лишали себя многих плодов своей победы.
Такова была тактика и стратегия той войны, того времени, основанная на жестоком насилии, военная доктрина монгольской ордынской знати, фактически не воспользовавшейся благами культуры покорённых осёдлых народов и бессмысленно разворовавшей и расхитившей сложившиеся европейскую и восточную цивилизации.
Но ордынское нашествие не привело непосредственно к разъединению русской и западноевропейской военной и технической культуры. Более того, в самое глухое время татарской неволи на Руси сохранилось международное значение и притягательность русского вооружения.
Выигранное объединёнными русскими полками, под руководством московского князя Дмитрия Донского, генеральное сражение русских с татарами на Куликовом поле, явилось предвестником грядущего освобождения Руси от чужеземного ига.
Дальнейшие временные неудачи и поражения уже не могли изменить ни общей обстановки, ни, тем более, патриотической, народной и военной стратегии.
Дмитрий Донской и его ближайшее окружение презирали продажные порядки Орды, которая своим хищничеством и жаждой ограбления обрекала на разложение не только себя. Царствуя в окрестном мире, уже вся покрытая смертельными язвами и струпьями разложения, взятками, она заражала гибельным тленом свои жертвы.
Лучшие из русских князей, стоявшие у колыбели Московского государства, чуя в этом смертельную угрозу своему государству, изо всех сил боролись за его здоровье, беспощадно уничтожая проявления страшной заразы.
Историческая победа русских полков на Куликовом поле над татарами тесно связана с умелым использованием русских традиций в области вооружения и военного искусства.
Активно применяется генеральное сражение, передовое построение войск, засадные полки, окружение, а также такие новинки в тактике как заманивание в глубь территории и активное преследование противника до его полного уничтожения.
Уже в начальный период существования Киевского государства в армии стали преобладать крупные массы пехоты. Однако в отличие от более раннего времени военные отряды уже сражались не толпой, а в организованном боевом порядке - по полкам, с определенными тактическими правилами, приёмами и новым вооружением.
Среди стран Балтийского бассейна русские княжества были передовыми в отношении выработки и употреблении новых видов оружия: мечей, сабель, копий, щитов, защитных доспехов, шлемов.
Русское воинское вооружение, такое как наборные доспехи, копья, шлемы, кожаные наплечники, мечи, булавы и щиты вывозили в Скандинавию, Польшу, Венгрию, Литву, а также в земли немецкого Ливонского Ордена.
Затем вооружение изменилось, в связи с переходом к тактически усложнённому и длительному сражению, способному к глубокому воинскому манёвру.
Выдвинулось общерусское офицерское ядро армии - дворяне и дети боярские, увеличилась численность войска за счёт не только горожан, но и крестьян. В армии появились инженерные и артиллерийские команды, пехотинцы с луками и самострелами.
Все более значительное давление степных кочевников, длительные походы и потребности обороны, дальнейшее оформление феодальной организации общества приводят к середине X века к усложнению военного искусства и появлению на Руси конницы, а в дальнейшем и разделению войска на конных и пеших копейщиков, конных и пеших лучников.
Копейщики - реальная воинская сила, специально предназначенная для нанесения главного удара. В их рядах находились профессионально подготовленные дружинники, владевшие всем комплексом боевых средств.
Лучники выполняли разведку боем, прощупывали силы противника, заманивали его ложным бегством и отступлением, несли службу охранения. В состав лучников входила молодёжь, то есть младшие по положению члены дружины, дворовая челядь, незнатные рядовые воины.
Растущее преобладание кавалерии не означало исчезновение пехоты. На Руси более самостоятельной всегда была многочисленная пехота северорусских городов.
В вооружении пехотинцев, поделённых на лучников и копейщиков, дополнительным оружием особенно популярным становится русский боевой топор, отвечавший универсальным требованиям похода и сражения.
В военных, как пехотных, так и конных отрядах, особенно Новгорода и Пскова, постоянно участвовали ремесленники и простой люд. Их роль подчас была настолько значительна, что войско, состоящее только из дружинников, в больших сражениях не могло обойтись без их поддержки, совместных действий и становилось небоеспособным.
Значение простолюдинов-пехотинцев особенно возрастало, когда они участвовали в крупных операциях и вступали в бой вместе с конной дружиной.
В самой крупной битве на Куликовом поле простые русские люди, дружинники, крестьяне и холопы со всех земель и городов Руси одержали победу над татарами. Постепенно место простых крестьян в войске займут дворянские дети - со временем появится регулярное войско.
Развивается единое военное руководство и воинская дисциплина, возобновляются общерусские мобилизации. Русская рать использует против ордынцев тактику упреждающих ударов, воинских полевых заслонов на Оке и вооружённые конные рейды в глубь неприятельской территории.
Древнерусское вооружение в течение первых веков русской истории прошло сложный путь развития, полный напряженных поисков и технических открытий.
Отечественная военная техника постоянно обогащалась достижениями восточных и западных народов, и выстояла в противоборстве с противниками Руси, в том числе и временно более сильными.
Вооружение русских воинов состояло из копий, топоров, мечей, луков и стрел, шлемов, кольчуг и щитов. Многое из образцов холодного наступательного и защитного вооружения, принятое на Западе, без существенных изменений перешло на вооружение войска Московской Руси, и на протяжении длительного периода будет потом эффективно использоваться, наряду с огнестрельным оружием.
Новые боевые изобретения проявлялись в первую очередь в составе рыцарского воинского вооружения, где соседствовали рядовые и уникальные образцы.
Что касается простонародного оружия, то его роль оценивается в зависимости от степени участия в феодальном войске социальных низов. В большей или меньшей степени, участвуя в военных делах, феодальные князья постоянно обращались к помощи народного ополчения - горожан и крестьян.
Категории наступательного и защитного вооружения были систематизированы по видам оружия, зонам его распространения и боевого применения.
О вооружении войска времен первых киевских князей можно судить главным образом по вооружению профессиональных воинов-дружинников, составлявших основу правящего класса.
Пехотинец из простого люда пользовался шлемом и мечом, а конник - младший дружинник - луком и стрелами. Независимо от своей социальной принадлежности и воинского снаряжения, усовершенствовались методы войны не только в масштабах одной страны, но и всего Старого Света.
В период наступившей феодальной раздробленности, когда войско состояло из отрядов отдельных князей, бояр и местных ополченцев, главными составляющими в войске были - пеший ратник с копьем, щитом, шлемом, топором, луком, стрелами, и конный воин с колющим, рубящим и защитным вооружением.
Поражает не только разнообразное вооружение отдельных частей русского войска, например, кочевников, осевших на юге Киева, но и боевые порядки в русской рати в целом, их знаменитые походы на Царьград.
Так, уже на ранней стадии формирования русского войска стало возможным установить его деление как по виду оружия - тяжеловооруженных всадников и пехотинцев-копейщиков, так и легковооруженных всадников и пехотинцев-лучников.
Нашествие завоевателей затормозило и ослабило развитие страны. Но, даже под давлением татар, на Руси не приняли тяжёлый и неповоротливый рыцарский доспех, и пути оружейного, особенно рыцарского доспеха и мастерства на Западе и Востоке Европы заметно разошлись.
Орды Батыя не только не подавили самостоятельности русского военного дела, но и невольно способствовали его ускоренному прогрессу, что особенно заметно в Галицко-Волынской и Новгородской Руси.
Прогресс техники и полководческого искусства развертывался во второй половине в этих землях с поразительной активностью и привёл к усложнению тактики боя, рассчитанной отныне на крупные и мелкие тактические построения - копьё - стяг - полк, и продолжительные рукопашные схватки, происходившие, как бы волнообразно в пределах одного сражения.
События эпохи феодальной раздробленности Руси свидетельствуют о значительном усилении и обновлении военных средств. Убыстряется темп развития боевой техники, примерно каждые 50 лет возникает комплект новых вооружений.
Все шире внедряется гибкий доспех и его усиливающие детали. Входит в широкое употребление снаряжение, специально изготовленное для легко и тяжеловооруженных частей войска.
В русских землях происходят технические и военные преобразования, опережающие своё время и имеющие общеевропейское значение. В целом в развитии вооружения того периода по-прежнему главенствуют средства ближнего боя, однако появляются самострелы и камнемёты, свидетельствующие о времени резкой активизации осадной и метательной техники.
Эволюция разных видов вооружения, доспеха и воинского снаряжения сложилась таким образом, что клинковое и защитное вооружение в значительной мере было привилегией господствующего класса. Городские и сельские ополченцы довольствовались более простым, но эффективным оружием наступательного боя.
Холодное оружие рукопашного боя более всего влияло на результат сражения. Большинство вооружения имело следующие формы: гранёные пики, бронебойные стрелы, мечи с дисковидным эфесом, сабли с перекрестьем ромбической формы, грушевидные кистени и булавы с 12 шипами, чеканы с симметричным лезвием, тяжёлые секиры, стремена с прямой или изогнутой подножкой, шпоры со звёздочкой.
Под наполнением армий массовой продукцией всё больше стираются различия в изготовлении аристократического и плебейского, народного и рыцарского оружия, хотя роскошное оружие вовсе не исчезло из войска.
Удешевление технологии ковки вооружения приводит к сокращению производства уникальных образцов и расширению выпуска массовых изделий. Трудоёмкость работ уменьшается, в отделке вещей все экономнее применяются благородные металлы и драгоценные камни.
В отличие от времён первых русских князей XII века, не всякий человек, владеющий оружием, занимался военным ремеслом. Последнее обстоятельство объясняется углублением специализации оружейного ремесла.
С XII века начинается постепенное утяжеление вооружения. Так, появляется глубокий шлем с полумаской и круговой кольчужной, защитной опушкой - “бармицей”, полностью закрывавшей лицо, массивная длинная сабля, тяжелый рыцарский меч с длинным перекрестьем, полуторной, или двойной рукоятью.
Об усилении защитного доспеха свидетельствует распространённый в XII веке приём таранного удара копьём. Больший вес оружия, однако, не был таким значительным, как в Западной Европе, ибо сделал бы русского воина неповоротливым и превратил бы его в верную мишень для лёгкого степного наездника.
Тяжеловооруженный всадник, вооружённый огромным копьем и мечом, саблей, кольчугой, шлемом, щитом, булавой, секирой и кистенём, продолжал оставаться основной военной силой только на Западе.
На Руси, достигшие высокой манёвренности конные и пешие отряды, вооружённые копьями, действуют не только в степи, на просторе, но и в глухих и лесных районах, привыкают спешиваться и биться сулицами, короткими метательными копьями.
В качестве самостоятельного формирования регулярно выступают лучники, действовавшие обычно впереди и на флангах главных сил. Подъём активности горожан и крестьян, и их использования в освоении новых территорий, недостаток профессиональных военных кадров приводит к подъёму влияния в бою пехоты с присущим ей колющим, рубящим, ударным и метательным оружием.
В первой половине XIII века роль пехоты на Руси усилилась настолько, что она стала производить самостоятельные операции и начинает влиять на результат сражения. Сходное явление произойдет на западе Европы лишь полвека спустя.
В истории восточноевропейской военной техники русское оружейное дело сыграло прогрессивную роль, оказав положительное воздействие на целый ряд племён и народов Европы.
Новое вооружение: мечи, копья, топоры, доспехи, снаряжение и другое, поступало из центральных русских районов к побережью Финского залива, в юго-восточную Ладогу, на Муромские, Рязанские, и Суздальские земли и всюду привело к отказу от старых, нередко архаических образцов.
В итоге иноязычные племена и группы, втянутые в орбиту русской государственности, познакомились и получили технически передовое и наиболее совершенное для своего времени оружие.
Так, появился колющий меч и более сильно изогнутая, чем раньше, сабля. Создается законченная система наборного доспеха, включающая защиту не только корпуса, но и головы, ног и рук, распространяется треугольный щит со стальным шипом посередине, топоры-булавы, шестопёры, самострелы, шпоры со звёздочкой.
В течение большей части указанного периода, бой на копьях со специализированным наконечником с узким лезвием остаётся главнейшим методом полевой борьбы.
Русские кольчуги, мечи, чеканы и секиры, шлемы, а позднее булавы, кистени и другое оружие проникло в Северную и Центральную Европу, и вызвали там обширные местные подражания.
Не без влияния русского клинкового производства во всей Северной и Центральной Европе произошла переработка франкского меча, и распространились рукояти новых форм. Русь приняла участие в создании необходимых для конной рубки мечей с искривленными лезвиями и перекрестьем.
Прямым воздействием русского оружейного ремесла объясняется появление в Прибалтике с XI века однолезвийных сабель-мечей, а в Волжской Болгарии с XII-XIII веков круговой сабельной защиты руки воина, гарды.
Русские дружинники ходили в золоченых сфероконических шлемах. Эту моду заимствовали позже феодалы Венгрии и Польши. Древние викинги усвоили чекан и конический шлем, которые покупали в Киевском государстве.
Русь была крупнейшим поставщиком оружия на Запад и Восток, и сама торговала с Волжской Болгарией, Хорезмом, Халифатом, а также с Чехией, Венгрией, Швецией, Польшей, славянским Поморьем, странами Прибалтики, включая Финляндию.
Притягательность и популярность изделий русского оружейного ремесла не только на Западе, но и на Востоке сохраняется в течение ряда столетий.
В ранний киевский период Руси восточного образца сабли, кистени, булавы, шлемы, стрелы, пики, топоры-чеканы, удила, стремена, манера конного боя были приняты на вооружение и оказали определённое воздействие на форму и состав русских воинских сил, их вооружение и тактические воинские приёмы.
Однако в последующий период положение изменилось. Половцы, тюрки, печенеги, не довольствуясь оружием, захваченным на полях боёв в Европе, предпочитают заказывать и покупать продукцию киевских оружейников.
Оказалось, что кочевники стали носить русские шлемы, сабли, кистени и булавы, а также кольчуги, продавать которые иностранцам категорически запрещалось.
Что касается общего сопоставления русской и западноевропейской военной техники, то здесь в вооружении и военных приемах Руси, и других европейских государств было много общего, например, преобладание пехоты.
Начиная с XI века, появляется различие, которое с русской стороны заключается в совершенствовании активной пехоты, широком применении лёгкой кавалерии и средств быстрой конной борьбы: сабель, булав, кистеней, луков и стрел.
Эволюция меча в течение нескольких столетий была подчинена общеевропейскому направлению. Одинаковыми и в XII-XIII веках были пики, шпоры, кольчатые доспехи, некоторые предохранительные детали воинского убора, щиты, самострелы, деление на тактические отряды, приемы боя на копьях.
Общая черта военного дела Руси и Запада - преобладание конницы с тяжеловооруженным всадником-копейщиком в качестве главной боевой единицы.
Военные изменения того времени характеризуются массовым участием пехоты, применением средств дальнего боя - луков, самострелов, камнемётов, всё более полным преобразованием кольчатой защитной одежды в пластинчатую, получившую собирательное название доспех, и переходом к каменной фортификации.
Против завоевателей выгодно использовалось всё, что противоречило их боевой выучке: дощатый доспех, самострелы, камнемёты, удары копьём, метание сулиц коротких копий, противоборство слитными построениями, борьба с городских стен, пехотные вылазки.
Если же сражение происходило с участием лёгкой конницы, с массированным применением луков, стрел, сабель и внезапного маневра, то такие методы полевого боя установились только на Руси, и не были заимствованы от восточных завоевателей.
Перевооружение по восточному образцу в части кожаного прикрытия людей и коней было первой реакцией русских князей на появление степняков. После татар, по мере того как иссяк их наступательный натиск, оскудел приток трофейной техники и недавние победители мира испытали первые военные неудачи в полевых схватках с русскими войсками.
Система воинских приёмов русских, известное сражение под названием русский бой - тесное взаимодействие пехоты с конницей, выстояла и укрепилась.
Сохранились и развивались, унаследованные от домонгольского периода, тактические приёмы и весь строй русского войска, что в конечном итоге оказало положительное воздействие на самих ордынцев.
Они на какое-то время переняли европейский бой на копьях, систему построения полков, а в дальнейшем стали покупать у русских панцири, секиры, сабли и топоры, ценя их за изумительную лёгкость и прочность.
Военные потрясения от татар поставили под удар само существование русского народа и надо изумляться, как Русь, более чем наполовину ставшей зоной пустыни и разрезанной на части, которая к исходу века добилась определенной военной стабилизации в борьбе не только против степных завоевателей, но и усиливших натиск на Русь европейских противников.
Разнообразные по выбору боевые средства позволили русским захватывать инициативу и успешно действовать против татар и немцев - удивлять Европу использованием татарского оружия.
Русские удивляли весь мир своим умением самострелами, камнемётами, каменными крепостями останавливать ордынцев, а также умением быстрым и точным лучным боем обессиливать прибалтийских крестоносцев.
Следует указать, что ни политическая разъединённость земель и княжеств, ни монголо-татарские и немецкие вторжения, ни междоусобицы не привели к разделению военного дела, особенно боевого арсенала, на региональные школы.
Русское военное искусство в период феодальной раздробленности страны развивалось на единой основе, заложенной в предшествующий период истории русского народа.
Единство в развитии техники и приёмов ведения боя на Руси, сходство военных изделий охватывало и север, и юг страны, несмотря на некоторые локальные особенности, связанные с обороной её протяжённых рубежей.
И эти особенности были завещаны ещё Киевской Русью. Развитие военного дела на Руси происходило в условиях вооружённой борьбы против нескольких противников, наступавших с разных направлений. Это проявилось в вооружении новгородско-псковской кованой рати, более тяжёлой, чем у полков южных княжеств.
Соответственно такому разграничению существовали две географически условные зоны применения пластинчатого и кольчатого доспеха, мечей и сабель, пехотных, кавалерийских щитов, самострелов и луков, шпор и плетей, каменных укреплений и полевых застав.
Разделение средств вооружения, направленных против европейских и азиатских противников, никогда, однако, не было абсолютным, и осуществлялось в самых неожиданных комбинациях, особенно если это подсказывалось тактической обстановкой.
Несмотря на непрекращающиеся внутренние войны, главные военные усилия в период зрелого средневековья были направлены на борьбу с внешними врагами. Это стимулировало объединительные тенденции, которые проявились в организации общих вооруженных сил.
Начиная с 1320-1330 годов московские князья в общерусских государственных интересах организовывали сборные военные походы, основывали новые города, отражали нападения, усмиряли непокорных удельных князей и бояр.
Эти начинания, правда, не сразу изменили ход русской истории, но все вместе они привели к организации широких общерусских походов и к великой победе объединенного русского войска на Куликовом поле, в котором общенародный характер русского ополчения не подлежит никакому сомнению.
Сохраняется общерусская, а шире - общеевропейская линия развития русского оружия, что выразилось в распространении наборного доспеха, заменившего кольчугу - появилась знаменитая дощатая русская броня и современные своей эпохе мечи, сабли, шестопёры, щиты, самострелы, другое вооружение и военные приёмы боя.
Вооружение русского воина.
К привилегированному, но широко распространенному оружию феодальной поры принадлежали, безусловно, мечи. Меч, как особо почитаемое и ценное оружие, в период раннего феодализма передавали от отца к сыну, а при наличии наследника он исключался из числа погребальных приношений.
В более поздний период мечи нередко выдавались рядовым дружинникам из государственных арсеналов только в пожизненное владение.
Речь, прежде всего, идёт о развитии русских рукоятей мечей, которые отличаются по формам и украшениям от европейских. Что касается лезвий мечей, то они при общей длине около 1 метра почти одинаковы, относительно широкие до 6-6,5 сантиметров, плоские, с долами занимающими среднюю треть полосы меча, слегка суживающиеся к оконечности.
Такие мечи были более удобны как при конной рубке, так и позволяли более свободно манипулировать рукой и кистью в сражении. Соприкосновение русской конной дружины с кочевниками, влияние сабельного боя, самой тактики конной борьбы, наконец, растущее преобладание конницы как главного рода войск - это и привело к возникновению мечей, приспособленных к кавалерийскому бою.
Затем происходит новое утяжеление рубящего оружия, что обусловлено усилением доспеха. Появляются довольно длинные до 120 сантиметров и тяжелые около 2 килограмм мечи, которые по этим своим показателям даже превосходят прежние образцы. Возникли мечи с полуторными рукоятями, а затем и двуручные, позволявшие наносить более мощные удары.
Первые попытки использования мечей с захватом в полторы руки относят до появления ордынцев, но их широкое распространение начинается в XIV веке.
Отметим, что на Руси еще в середине XIII века использовались как тяжелые рыцарские мечи, так и более лёгкие, с полыми деталями рукоятей. Если первые применялись против тяжеловооруженных латников, то вторые годились для использования против лёгкой конницы.
Клинком могли колоть, но основным назначением оставалась рубка. Поиски оружия, поражающего сквозь самые плотные доспехи, приводят к созданию примерно в середине и во второй половине XIII века колющего клинка.
В Восточной Европе использовались крупные мечи до 140 сантиметров длины, универсального колюще-рубящего действия. Широкое внедрение сабли, в первую очередь в лесостепной полосе, стало возможным в связи с выдвижением конницы, как главного рода войск.
Отметим здесь особые боевые свойства этого оружия. Благодаря изгибу полосы и наклону рукояти в сторону лезвия, сабля обладает рубяще-режущим действием. Удар имеет круговой характер, он получается скользящим и захватывает значительную поверхность тела.
Применение сабли предоставляет воину-коннику большую манёвренность в движениях, позволявшую на большем расстоянии и вернее достать противника.
В регионах с сильной пехотой и малоподвижными строями применение сабли было ограничено. Для пехотинца более удобным был меч. Он лучше, чем сабля, был приспособлен для целей тяжеловооруженной борьбы.
Длительное соседство меча и сабли отражало не только тактические и технические различия военного дела Запада и Востока, но и необходимость успешного противоборства русских со степным противником его же оружием.
Южнее Москвы боец того времени явно предпочитал саблю прямому клинку. В конце XV века сабли вытеснили мечи почти повсеместно. Самым подвижным элементом сабли была защитная гарда.
Главнейшим оружием ближнего боя было копьё. С выдвижением конницы в качестве основного рода раннефеодального войска оно стало важнейшим наступательным средством. Кавалерийские копья вплоть до середины XV века использовались при конных атаках и сшибках всадников в качестве оружия первого натиска.
В отличие от мечей и сабель копья, равно как и боевые топоры, принадлежали к несравненно более распространённому оружию. Длина древка копья приближалась к росту человека, а кавалерийские могли достигать 3 метров в длину.
Возникновение массивных наконечников копий, с плавно заострённым пером, свидетельствует об увеличении их прочности и ударной мощи, русское собственное наименование - рогатина.
Среди древнерусских копий, даже достигающих длины 40-50 сантиметров и ширины лезвия 5-6 сантиметров, нет более тяжелых весом около 700-1000 грамм. Вес обычного копья 200-240 грамм с мощным и широких наконечников, больше чем у рогатины.
При ударе такое копье могло выдержать без поломки большое напряжение. Рогатиной, конечно, можно было пробить самый мощный доспех, но пользоваться ею в бою, особенно в конной схватке, вследствие тяжести было неудобно.
Судя по украшениям, рогатина иногда использовалась для парадных церемоний, что не мешает определить её как преимущественно пехотное, а иногда и охотничье оружие.
Ни один тип копья не имел столь явного преобладания, какое получила пика. Со временем пика приобретает совершенную форму, которая уже не изменяется до конца средневековья.
Пика использовалась в качестве боевого оружия, рассчитанного главным образом на эффективное пробивание металлического доспеха.
Впервые в истории древнерусского колющего оружия приблизительно в XII веке бронебойные пики выделяются как специальные кавалерийские копья.
Копьё в средневековом войске предполагает наличие хорошо обученных воинов, сражающихся в правильных тактических построениях.
С XI века на Руси выделились отряды копейщиков. Они представляли реальную силу, специально предназначенную для нападения и завязывания решительного сражения. По числу копий вёлся счёт войску.
В качестве вспомогательного средства поражения в бою использовались метательные дротики - сулицы. В зрелом средневековье популярность сулиц возросла, что объяснялось удобством их использования в условиях пересеченной местности и в момент сближения ратей в рукопашной схватке, а также в преследовании противника. Таким образом, сулица по своим размерам - нечто среднее между копьём и стрелой.
Большинство боевых топоров следует причислить к оружию пешего ратника. В истории боевого топора скрещиваются две противоречивые тенденции. Господство конницы низводило его до уровня плебейского оружия, но усовершенствование доспехов и усиление пехоты снова выдвигало топор в качестве популярного средства ведения боя.
В отличие от пехоты, у всадника употребление всякого рода топориков, особенно чеканов - острый клюв, хотя и имело место, но было ограниченно.
Это оружие пускали в ход во время затяжного кавалерийского боя, превращавшегося в тесную схватку отдельных групп бойцов, когда длинное древковое оружие мешало борьбе. Военные топоры носили в походах при себе, что и отразилось на уменьшении их веса и размера.
Русские боевые топорики приняли на вооружение в ряде европейских областей и переняли на Востоке. В связи с возрастающей ролью конницы военное применение топора снижается, хотя он по-прежнему остается массовым пехотным оружием.
Борьба с тяжеловооруженными рыцарями вновь выдвинула топор в качестве необходимого ударно-дробящего оружия ближнего боя.
В русском войске булавы появились в XI веке, как юго-восточное заимствование. Их собирательное древнерусское наименование кий. Булавой пользовались пехотинцы и конники в рукопашной схватке, когда требовалось нанести быстрый и точный удар в любом направлении.
Вводятся в первой половине XIII века такие нововведения, как булавы с односторонним клювовидным выступом - клевцы, и шестопёры. На Руси шестопёры, а также и булавы, из простого оружия начали превращаться в знак командира и военачальника.
Происхождение и распространение кистеней, гирька на ремешке, так же как и булав, указывает на их связь с конным боем, что подтверждается относительной лёгкостью, около 200-250 грамм и подвижностью самого оружия, предназначенного для нанесения ловкого и внезапного удара в самой тесной схватке.
Средневековые костяные, железные и бронзовые кистени, отделанные серебром, чернью, затейливым орнаментальным узорочьем, помеченные родовыми и семейными знаками, являлось именно воинским, а не разбойничьим оружием.
Появились на вооружении русских воинов кистени в X веке, как и булавы, из областей кочевого Востока и в снаряжении войска удерживались вплоть до конца XVI века.
Лук и стрелы на территории Восточной Европы были важнейшим оружием дальнего боя и охоты на протяжении многих тысячелетий, от эпохи мезолита до появления огнестрельного оружия в XIV веке.
Даже после появления ручного огнестрельного оружия, лук и стрелы продолжали широко употребляться в течение нескольких веков, вплоть до начала XIX века.
Лук и стрелы чрезвычайно широко употреблялись в Древней Руси. Они были основным и важнейшим оружием дальнего боя и промысловой охоты. Почти все более или менее значительные битвы не обходились без лучников и начинались с перестрелки между ними. Как правило, впереди войска и с флангов в походном порядке находились стрелки.
Их задача - не допустить внезапного налёта вражеской конницы и пехоты, обеспечить развёртывание основных сил из походной колонны в боевые порядки перед атакой или сражением.
На Руси существовали специальные отряды стрелков-лучников, которые не только охраняли войска в походе, но и мужественно выдерживали первые атаки врага.
Иностранцы отмечали высокое искусство русских лучников в борьбе с немецкими рыцарями-крестоносцами и постоянно противопоставляли их немецким арбалетчикам. Сила русских сложных луков была огромной. Русские бронебойные стрелы пробивали насквозь доспехи немецких рыцарей.
Воины умело пользовались луком и стрелами, и в обороне, и в открытом бою, успешно применяли тактику стрельбы по коням вражеской конницы. Эту тактику русские воины выработали в постоянной борьбе с набегами конных кочевников южнорусских степей.
Деревянный русский лук доходил до метра, а иногда до 130 сантиметров длиной. Чаще всего они делались из упругого можжевельника. Нередко им придавалась форма сложных луков.
Их было много ещё и потому, что обучение стрельбе из лука начиналось с детских игр. На Руси делались луки, которые были пригодны для использования в любую погоду - и в жару, и в дождь, и в мороз.
В стычке с татарами в мороз русские лучники успешно обстреливали татар, а их луки не могли стрелять из-за мороза. Как правило, конные лучники использовали более короткие луки, а пешие воины - более длинные. Луки конных кочевников южнорусских степей имели длину до 180 сантиметров.
Сила натяжения средневековых луков была огромной - до 80 килограмм у арабов, турок, русских и других народов. Оптимальным считался лук силой от 20 до 40 килограмм, современные спортивные луки для мужчин имеют силу 20 килограмм натяжения и в настоящее время являются самыми слабыми. Каждый лучник выбирал лук по своим силам, как и определял длину стрелы по своему росту и длине рук.
Стрелы в колчане укладывались оперением вверх. Поскольку в одном колчане хранились стрелы с наконечниками различного назначения: бронебойные - против шлемов, щитов и панцирей, срезни - против вражеской конницы и незащищенных броней воинов и тому подобное. Древки стрел у ушка и оперения красились в разные цвета, чтобы можно было быстро вынуть нужную стрелу.
Наконечник стрелы обеспечивал эффективность поражения, оперение - устойчивость в полёте и меткость стрельбы. Стрела должна была обладать прочностью и лёгкостью. На Руси стрелы делались из сосны, ели, березы, тростника, реже из других пород.
Длина древнерусских стрел колебалась от 75 до 90 сантиметров, редко больше, толщина от 7 до 10 миллиметров. Поверхность древка стрелы должна быть ровной и гладкой, иначе стрелок мог серьёзно поранить руку.
Оружейное дело являлось составной частью военных обязанностей. Воин времен князей Олега и Игоря умел не только действовать оружием, но и чинить его.
Войско Киевской Руси с самого начала было разноплеменным разнородным по составу, что создало особо благоприятные условия для распространения всяких орудий войны, которое, подчас, казалось несовместимым друг с другом, например, меч и сабля.
Активными распространителями привозного европейского вооружения выступали варяги, державшие в своих руках международную торговлю оружием.
Разнообразие боевого арсенала объясняется не только внешними причинами, но и внутренними. Искусство войны русский воин познавал в исключительно напряжённой боевой обстановке, вызванной крайностями ведения войны на два фронта.
Киевской рати приходилось воевать на севере и северо-западе с относительно малоподвижным европейским противником и на юго-востоке с быстрыми, маневренными конными степняками.
В течение первых веков существования Руси наиболее опасным участком борьбы было южное направление, поэтому влияние военного искусства кочевников во времена первых русских князей было весьма ощутимо.
Воины киевского князя - славяне, варяги, карелы и финны - знакомые с традиционными европейскими приемами сражения, столкнувшись с азиатско-кочевническими приемами вооружённой борьбы, вынуждены были к ним приспособиться.
На просторах своей земли и в восточных скитаниях русские люди освоили саблю, стали более широко употреблять кольчуги, получили сфероконический шлем, кочевническую пику, восточный чекан, сложный лук, округлые стремена и другие принадлежности упряжи, лучше научились приёмам конного боя.
Можно сказать, что в искусстве ведения войны русские не переставали быть европейцами, но часто сражались как азиаты. При таком положении оружие ближнего боя, главным образом колющее и рубящее, приобретает для исхода битвы решающее значение.
Метательные средства отступают на второй план. Развитие военной техники опережало деление войска, поэтому конница хотя и имелась, но была малочисленной.
С выдвижением конницы главнейшим наступательным оружием становится копье. Мечи и сабли, хотя и сохраняют своё значение, но тактическое лидерство уступают копью. Топоры для всадника нехарактерны.
В вихре сражения достаточно было оглушить противника, но не обязательно убить. Для этой цели используются булава и кистень. При этом колющее и рубящее оружие сохраняют боевое первенство.
Защитное вооружение появилось на Руси позже, когда стали создавать феодальную власть, строить города и крепости. Русские воины в первую очередь ценили сфероконической формы шеломы - боевые шлемы.
Даже прямой сабельный удар мог безвредно соскользнуть с обтекаемой плоскости такого покрытия. Шлемы этой формы с некоторыми модификациями использовались до середины XIV века и украшались так, чтобы даже издали сверкали золотом и выделялись украшениями.
Кольчуга.
Введение защитной одежды, не пропускавшей стрелы и копья, спасавшей от мечей и сабель, повлияло на военные строи и привело к выделению ядра войска - тяжеловооруженных воинов.
Их первоначальной излюбленной защитной одеждой оказалась кольчуга. Её происхождение скорее европейское, чем азиатское. Об этом свидетельствует и само название броня, германского происхождения.
Поголовное оснащение русской дружины кольчугами было выдвинуто как важнейшая государственная задача, разрешить которую Киевская Русь смогла уже в X веке.
Трудоёмкость ковки кольчуги можно оценить хотя бы по тому, что на изготовление одной кольчуги в среднем шло 600 метров железной проволоки и не менее 20000 попеременно сваренных и склепанных колец.
Кольца достигали в поперечнике 7-9 и 10-14 миллиметров, а по толщине не превышали 0,8-2 миллиметра. Средний вес кольчужной рубашки достигал 7 килограмм.
В эпоху Киевской державы кольчуги в экипировке воинов господствовали. Однако в течение XII века на Руси и в Западной Европе создаются условия для ускоренного развития наборной пластинчатой брони, которая раньше в снаряжении войск играла второстепенную роль.
Оружейники оценили этот вид доспехов в связи с тем, что пластины при монтировке значительно заходили друг за друга и тем самым удваивали толщину брони.
Кроме того, изогнутость пластин помогала отражать или смягчать удары неприятельского оружия. Это и было знаменитое, выверенное веками борьбы непревзойдённое русское изобретение дощатый воинский доспех.
После 1250 года развитие доспеха на Западе Европы шло по линии создания неуязвимой защиты до тех пор, пока во второй четверти XV века было завершено полное бронирование рыцаря и началось производство сплошных кованых готических лат.
В русских землях к столь внушительной защите не прибегали, а пользовались щитами, что объясняется своеобразием боевого снаряжения русских воинов в боях против татар и немцев.
В XII веке поле щита украсилось эмблемами и стало служить геральдическим целям. Щит, наряду с такими предметами, как шлем, меч, копьё, служил не только в бою, но как государственный и военный символ, особый знак воинского ранга.
Оценивая военные свершения древней Руси в целом, следует подчеркнуть их масштабность. Вот почему молодое русское государство смогло установить и удержать обширные границы, выдвинуло значительное пешее и конное войско, создало собственный арсенал военных средств и вооружений, приступило к широкому строительству крепостей, каменных пограничных форпостов и сумело организовать достойный отпор немцам и самому опасному степному противнику - ордынцам.
Татаро-монголы на Руси.
Русское государство, образованное на границе Европы с Азией, достигшее своего расцвета в X - начале XI века, а в начале XII века распалось на множество княжеств.
Этот распад произошел под влиянием феодального способа производства. Особенно ослабилась внешняя оборона русской земли. Князья отдельных княжеств, проводили свою обособленную политику, считаясь в первую очередь с интересами местной феодальной знати, и вступали в бесконечные междоусобные войны.
Это привело к потере централизованного управления и к сильному ослаблению государства в целом. В начале 13 века в Центральной Азии образовалось Монгольское государство. По имени одного из племен, эти народы называли также татарами.
Впоследствии все кочевые народы, с которыми Русь вела борьбу, стали называть монголо-татарами. В 1206 году состоялся съезд монгольской знати - курултай, на котором вождем монгольских племен был избран Темучин, получивший имя Чингизхан - Великий хан.
Как и в других странах, на ранней стадии развития феодализма, государство монголо-татар отличалось силой и монолитностью. Знать была заинтересована в расширении пастбищ и организации грабительских походов на соседние земледельческие народы, которые находились на более высоком уровне развития.
Большинство из них, как и Русь, переживало период феодальной раздробленности, что значительно облегчало осуществление завоевательных планов монголо-татар. Свои походы монголо-татары начали с завоевания земель соседей.
Затем вторглись в Китай, покорили Корею и Среднюю Азию, разбили союзные силы половецких и русских князей на реке Калке. Разведка боем показала, что вести захватнические походы на Русь и ее соседей можно лишь путем организации общемонгольского похода на страны Европы.
Во главе этого похода стал внук Чингизхана - Батый, получивший от своего деда в наследство всю территории на западе, “куда ступит нога монгольского коня”.
В 1236 году монголо-татары овладели Волжской Болгарией, а в 1237 голу подчинили кочевые народы степи. Осенью 1237 года основные силы монголо-татар перейдя Волгу, сосредоточились на реке Воронеж, нацелившись на русские земли.
В 1237 году первому удару подверглась Рязань. Владимирский и черниговский князья отказали Рязани в помощи. Битва была очень тяжелой.
Но перевес в силах у Бату-хана был велик, и Рязань пала. Весь город был разрушен, и все жители были истреблены. Ордынцы оставляли за собой только пепелище.
И пошел хан Батый на Суздаль и на Владимир, собираясь русскую землю пленить, и веру христианскую искоренить. Сражение владимиро-суздальского войска с монголо-татарами произошло у города Коломны.
В этой битве погибло владимирское войско, предопределив судьбу Северо-Восточной Руси. В середине января Бату-хан занимает Москву, затем, после 5-дневной осады - Владимир.
После взятия Владимира Батый расчленяет свое войско на несколько частей - туменов. Все города на севере, кроме Торжка, сдались почти без боя. Только Селигерским путем до Новгорода не дошли татары ста верст. Устали.
Новгород они не взяли. После Торжка Бату-хан не идет на Новгород, а поворачивает на юг. Он прочесывает всю территорию Руси, применяя тактику охотничей облавы.
Точкой сбора ханских войск был объявлен город Козельск. Козельск держался 7 недель, и выдержал генеральный штурм. Батый же взял город и не пощадил никого, перебил всех вплоть до грудных младенцев. Бату-хан приказал разрушить город до основания, перепахать землю и засыпать это место солью, чтобы этот город больше никогда бы не возрождался.
На своем пути, Батый уничтожал все, в том числе и деревни, как главную производительную силу на Руси. В 1240 году, после 10-дневной осады Киева, закончившейся взятием и полным разграблением последнего, войска Бату-хана вторгаются в государства Европы, где наводят ужас и страх на жителей.
В Европе было заявлено, что монголы вырвались из ада, и все ждали конца света. Но Русь по-прежнему сопротивлялась. В 1241 году Бату возвращается на Русь. В 1242 году Бату-хан в низовьях Волги, где ставит свою новую столицу - Сарай-бату.
Ордынское иго установилось на Руси к концу 13 века, после создания государства Бату-хана - Золотой Орды, которая простиралась от Дуная до Иртыша.
Монголо-татарское нашествие нанесло большой урон русскому государству. Был нанесен громадный ущерб экономическому, политическому и культурному развитию Руси. Запустели и пришли в упадок старые земледельческие центры и некогда освоенные территории.
Массовому разорению подверглись русские города. Упростилось, а порой и исчезли многие ремесла. Десятки тысяч людей были убиты, или угнаны в рабство.
Непрекращающаяся борьба, которую вел русский народ с захватчиками, заставило монголо-татар отказаться от создания на Руси своих административных органов власти.
Русь сохранила свою государственность. Этому способствовал и более низкий уровень культурно-исторического развития татар. Кроме того, русские земли были непригодны для разведения кочевого скотоводства.
Основной смыслом порабощения было получения дани с покоренного народа. Размер дани был очень велик. Один только размер дани в пользу хана составлял 1300 килограмм серебра в год.
Кроме того, в ханскую казну шли отчисления от торговых пошлин и различные налоги. Всего было 14 видов дани в пользу татар. Русские княжества делали попытки не подчиняться орде.
Однако, сил свергнуть татаро-монгольское иго было еще недостаточно. Понимая это, наиболее дальновидные русские князья - Александр Невский и Даниил Галицкий - предприняли более гибкую политику по отношению к Орде и хану.
Понимая, что слабое государство никогда не сможет противостоять Орде, Александр Невский взял курс на восстановление и подъем экономики русских земель.
В 1263 году Александр едет в орду к хану с целью отвести дальнейшее нападение ордынских войск на русскую землю и с целью “отмолить людей от беды” - просить хана отменить для русских людей воинскую повинность в ханском войске.
Смерть Александра на обратном пути из Орды вызвана отравлением в ханской ставке. В лето 1250 года прислал хан Могучей послов своих к Даниилу Галицкому со словами: - “Дай Галич!”.
Понимая, что силы неравны, и, сражаясь с ханским войском, он обрекает свои земли на полное разграбление, Даниил едет в Орду поклониться Батыю и признать его силу.
В итоге Галицкие земли входят в Орду на правах автономий. Они сохраняли свою землю, но были зависимы от хана. Благодаря такой мягкой политике, русская земля была спасена от полного разграбления и уничтожения.
В результате этого началось медленное восстановление и подъем экономики русских земель, которое в конечном итоге привело к Куликовскому сражению и последующему свержению татаро-монгольского ига на Руси.
“Поле Куликово”.
8 сентября 1380 года у места впадения речки Непрядвы в стремнину Тихого Дона на поле Куликовом произошло событие, ставшее стержнем исторической памяти российского народа.
В этот день в открытом бою московский великий князь Димитрий Иванович объединенной дружиной Руси сокрушил 150-тысячное степное войско фактического правителя Золотой Орды темника Мамая.
Эта крупнейшая в средневековье баталия возвестила миру о рождении на обломках Киевской Руси нового российского суперэтноса и стала символом запредельной воинской доблести.
Причины битвы.
В 1312 году хан Золотой Орды Узбек, энтузиаст ислама, огнем и мечом заставил свой обширный улус принять исламскую веру. С противниками верховной воли поступили беспощадно.
Были казнены 70 царевичей чингизидов прямых потомков Чингизхана, а с ними верных им нойонов, отказавшихся предать веру отцов. Наследовавший Узбеку его сын добрый царь Джанибек, уже будучи мусульманином, придерживался традиции союзнических отношений со своим вассалом Русью.
Более того, первая леди его гарема ханша Тайдула, имевшая влияние на своего господина не только в царской веже, покровительствовала митрополиту русской православной церкви Алексею.
Тот в свое время сумел излечить ее от слепоты. Казалось, ничто не предвещало смуты. Но демон кровавых распрей, выпущенный на свободу насильственной исламизацией, ждал своего часа.
В 1357 году Джанибек был предательски убит своим старшим сыном Бердибеком. Самого отцеубийцу через два года обезглавил самозванец Кульпа, выдававший себя за сына Джанибека.
Со смертью Бердибека пресеклась линия Батыева рода и по ордынским степям пошло гулять великое противостояние. Все смешалось в доме Чингизовом, за 20 лет на ханский трон успело взобраться несколько десятков правителей. Ордынцы с остервенением резали друг друга.
На Руси замятню восприняли болезненно, так как она лишала нарождающееся русское государство могучего союзника в борьбе с агрессией со стороны Польши и особенно Литвы на западных рубежах.
Кровавая двадцатилетняя чехарда ханов в Сарае развалила Золотую Орду. Верхнее и среднее левобережье Волги отошли Синей орде, базировавшейся в Западной Сибири, во главе с чингизидом Тохтамышем.
Воители войск.
Мамай.
Мамай, год рождения неизвестен, год смерти 1380. Темник, то есть военачальник тьмы - 10 тысяч воинов, один из видных представителей монгольской военной аристократии, талантливый и энергичный военачальник и политик в Золотой Орде.
По отцовской линии был потомком кипчаковского хана Акопы, происходил из рода Кийян, по материнской от золотоордынского темника мурзы Мамая.
Возвысился при золотоордынском хане Бердибеке, женившись на его дочери. Не принадлежа к роду Чингисхана, не мог сам быть ханом. Но, воспользовавшись междоусобной борьбой за ханство в Золотой Орде, в середине 14 века, в борьбе с ханом Тохтамышем подчинил себе большую часть золотоордынской западной территории, то есть земли от Дона до Дуная, ядом и кинжалом пробился к власти.
К концу 1370 года стал фактическим правителем Золотой Орды, управляя ею через подставных ханов, русские летописи называли их “мамаевыми царями”.
Разжигая феодальную рознь между русскими князьями, боровшимися между собой за получение ярлыка на великое княжение, противодействуя усилению самой сильной из подвластных ему на Руси земель - Московской, Мамай последовательно поддерживал ее противников.
Основную ставку он делал на Тверь, а также из тактических соображений и на Рязань. При этом он, для острастки, не раз врывался на территорию Рязанского княжества6 служившего буфером между Московской Русью и Ордой, опустошая его.
Ориентации Мамая на Великое княжество Литовское сопутствовало его враждебное отношение к Московской Руси. В 1378 году Мамай сжег Нижний Новгород, к тому времени находившийся под покровительством Москвы и тогда же послал отряд мурзы Бегича за сбором недостающих податей у московского князя Дмитрия Ивановича.
Как повествует летопись, Мамай хотел восстановить власть над Русью, желая, чтоб как при Батые было. 2 августа 1378 года на реке Воже русские воины во главе с московскими воеводами Даниилом Пронским, Тимофеем Вельяминовым и самим князем Дмитрием Ивановичем впервые, используя новые тактические приемы, сумели разгромить ордынское войско.
В ответ Мамай начал готовить новый поход на Москву. Летом 1380 года он собрал большое войско, в которое входили не только татары, но также покоренные им черкесы, ясы, чечены.
Однако 8 сентября 1380 года в Куликовской битве был разбит и бежал с поля битвы с небольшим отрядом татар в Кафу-Феодосию. В Крыму его встретили воины ордынского хана Тохтамыша, и Мамай был убит в Кафе по одним данным татарами, по другим генуэзцами, бывшими его союзниками. Предполагается за деньги и по приказу хана Тохтамыша.
Похоронен Мамай в селе Айвазовское, ранее Шейх-Мамай, Кировского район Крыма возле города Феодосия. Могилу-курган нашел известный художник Айвазовский, занимавшийся археологией в южном Крыму.
Потомки Мамая были служилыми князьями в Великом княжестве Литовском. От сына Мамая Мансура Киятовивича ведут свой род князья Глинские и по женской линии русский царь Иван Грозный, прапраправнук Дмитрия Донского и его сыновья.
Почему погиб Мамай?
Татарский темник Мамай, правивший Золотой Ордой, стал одним из антигероев русской истории. Его имя неразрывно связано с Куликовской битвой, иначе называемой Мамаевым побоищем.
Память о первой победе русских над татарами передавалась в России из поколения в поколение. Святой князь Дмитрий Донской вошел в пантеон величайших героев русской истории.
А вот о судьбе его противника Мамая сегодня мало кто помнит. Между тем незадачливого темника зарезали при не вполне ясных обстоятельствах. Почему так произошло, настоящая загадка. Убили, чтобы ограбить?
Карамзин писал об этом так: “Оставленный верными мурзами, Мамай бежал в Кафу и там кончил жизнь свою: генуэзцы обещали ему безопасность, но коварно умертвили его, чтобы угодить победителю Тохтамышу или завладеть Мамаевою казною”.
А писатель Сергей Бородин в романе “Дмитрий Донской” нарисовал картину убийства Мамая: “Ночью от Мамая вышла женщина. Бернаба, генуэзец, советник Мамая, поспешил войти к хану, в действительности Мамай, не будучи Чингизидом, не был ханом, прежде чем он успел закрыть за женщиной дверь. Мамай отпрянул от Бернабы, но успокоился, видя, что вошел свой.
- Есть новости?
- Да, - ответил Бернаба.
И воткнул в горло Мамая нож. До рассвета Бернаба оставался у мертвеца. Он обшарил каждую щель, зная, как Мамай хитер, как осторожен. Он нашел мешочек алых лалов, запрятанных под порог. Нашел алмазы, вшитые в шов халата, завернул в пояс слитки золота. Заткнул за пояс тяжелые серебряные, изукрашенные драгоценными камнями рукояти мечей, отломанные от лезвий. Повесил на грудь мешочек с изумрудами”.
В несметные Мамаевы сокровища верится с трудом. Ведь темник большую часть своей казны потратил на снаряжение армии против князя Дмитрия, а остаток на сбор под знамена всех, кто был под рукой, уже против Тохтамыша.
Вряд ли Мамай мог увезти с собой в Кафу множество злата и серебра, поэтому версия об убийстве в целях грабежа вызывает сомнения.
Ведь у бывшего правителя Золотой Орды наверняка осталось хоть несколько телохранителей, и для его ликвидации потребовалось бы посылать целый вооруженный отряд.
Не слишком ли много хлопот, чтобы заполучить горсть драгоценных камней и несколько слитков золота, которых в богатой Кафе и так было с избытком? Может быть, у генуэзцев был какой-то другой мотив для убийства Мамая?
Существует еще одно описание кончины Мамая - в эпическом “Сказании о Мамаевом побоище”: “Поганый же Мамай тогда побежал с побоища, что происходило на Куликовом поле, и достиг города Кафы, и, утаив свое имя, вернулся в свою землю, не желая стерпеть, видя себя побежденным, посрамленным и поруганным.
Собрав оставшиеся силы свои, снова хотел походом идти на русскую землю. И когда он так замыслил, внезапно пришла к нему весть, что царь по имени Тохтамыш с востока, из самой Синей Орды, идет на него.
И Мамай, который изготовил войско для похода на Русь, с тем войском пошел против царя Тохтамыша. И встретились они на реке Калке, и был между ними бой большой.
И царь Тохтамыш, победив царя Мамая, прогнал его, Мамаевы же князья, и союзники, и есаулы, и бояре били челом Тохтамышу, и принял тот их, и захватил Орду, и сел на царстве.
Мамай же снова убежал в Кафу один, утаив свое имя, скрывался здесь, и опознан был каким-то купцом, и тут убит он был фрягом, и так зло потерял жизнь свою”.
В этом рассказе нет упоминаний о каких-либо сокровищах. Правда, сомнение вызывает история о двух поездках Мамая в Кафу, причем оба раза темник появляется в городе, утаив свое имя. Скорее всего, мы имеем дело с типичным фольклорным повтором. Вероятно, Мамай был в Кафе только один раз - первый и последний.
В сказании обращают на себя внимание два обстоятельства: во-первых, Мамай в Кафе почему-то был вынужден скрывать свое имя, во-вторых, совершенно неясен мотив его убийства.
Думается, что безвестный автор сказания, в отличие от летописцев, дает нам фрагменты истинной картины происшедшего. О мотиве же убийства молчит только потому, что раскрытие мотива полностью переворачивает традиционно сложившееся и воспринятое автором сказания представление о ходе Куликовской битвы.
До сих пор во всех учебниках истории можно прочитать о том, что в начале битвы татары и их союзники теснили русские полки и уже готовились праздновать победу.
Внезапно на них обрушился сильный засадный полк во главе с серпуховским князем Владимиром Андреевичем Храбрым и воеводой Дмитрием Боброком-Волынским.
Татары окружены, разбиты, многие во время бегства тонут в Непрядве, и с поля боя удается уйти лишь Мамаю с небольшой дружиной.
К сожалению, это батальное полотно имеет мало общего с тем, как в действительности проходила Куликовская битва. А восстановление истинной картины знаменитого сражения поможет нам понять, почему был убит Мамай.
Историки давно обратили внимание, что в сохранившихся источниках достаточно подробно описано начало Куликовской битвы.
Зато ее кульминация и финал рисуются чисто фольклорными красками, так что реальный ход событий по этим источникам установить не представляется возможным.
Недаром самое известное литературное произведение Куликовского цикла “Задонщина” в основе своей повторяет более древнее “Слово о полку Игореве”.
Кое-чем ход Куликовской битвы в версиях, принятых авторами летописей и эпических сказаний, напоминает описания сражения между войском князя Александра Невского и ливонскими рыцарями не берегах Чудского озера.
Во время Ледового побоища сильный отряд русских войск ударил в тыл противнику и обратил его в беспорядочное бегство. Тогда русским досталась не только богатая добыча, но и немало пленных: 50 именитых рыцарей, нарочитых воевод, и еще большее число менее знатных рыцарей и рядовых воинов-кнехтов.
В Крыму в глубокой древности появился человек, который некогда
господствовал над половиной мира и хотел, во что бы то ни стало
завладеть остальной его частью.
Слава о жестокости и вероломстве завоевателя летела далеко по земле. Имя этого человека было Мамай.
Он так любил говаривать:
- Только тогда я буду спокойно спать, только тогда оставят меня
различные прихоти и желания, когда я буду хозяином всего света.
Но не суждено было осуществиться властолюбивым мечтам кровожадного хана. На славянской земле он встретил достойный отпор. Ударили руссы по ханскому войску - и падали татары с коней, как осенью листья с деревьев.
Бросив разбитое войско и захватив с собой сокровища, Мамай бежал к
берегам Азовского моря. Там он нанял большой корабль и пустился
искать счастья в других краях.
Как долго плавал Мамай - никто не знает. Только оказался его корабль
у берегов Крыма, возле города Кафы. Стал проситься Мамай в город,
стал хвастаться своим богатством.
Узнали градоправители, кто к ним пожаловал, подумали и решили пустить беглеца в Кафу. Что ж, если хочет, пусть мирно живет, торгует, способствует обогащению города.
Мамай поселился за городом. Но властолюбивые мечты не давали ему
покоя. Этому человеку казалось, что он создан для господства, а не
для подчинения.
Его не удовлетворяла жизнь простого горожанина. И он задумал захватить этот город. Для достижения своей цели Мамай начал подбирать людей, которые благоговели перед его былым могуществом и которые жаждали славы и легкой наживы.
Когда приверженцев набралось достаточное количество,
Мамай приказал им притаиться в городе, приготовиться к нападению и
ждать его сигнала.
Мамай был уверен в успехе. Городская крепость охранялась слабо, в
городе никто даже и не подозревал о грозящей опасности, Упоенный
надеждами, хан забылся на минуту и поведал о своей радости верному
слуге.
Слуга разделил радость своего хозяина со своей любимой женой.
А известно, что, когда женщина посвящена в какую-либо тайну, она,
чтобы возвыситься в глазах других, старается разгласить ее
встречному и поперечному, приговаривая при этом: “Только тебе
одному”.
Тайна Мамая в первый же день облетела всю Кафу и дошла до
градоправителей, которые и без того уже с беспокойством посматривали
на подозрительных людей, появившихся в городе.
Понятно, что стража в крепости была увеличена, а жители вооружены и приготовились к отчаянному сопротивлению. Не зная, что заговор его раскрыт, Мамай в полночь подал сигнал и стал во главе мятежников.
Но в какую бы улицу отряд ни попадал, везде его встречали градом камней и дождем стрел. Поняв, что замысел его провалился, хан бросил на произвол судьбы своих сообщников и спрятался в городском бассейне.
Там он сидел до утра в надежде, что кто-нибудь придет за водой и поможет ему незаметно исчезнуть из города. Утром он услышал знакомый голос и вышел из своего убежища.
Оказалось, что это был его слуга. Канавой, по которой стекает к морю дождевая вода, слуга вывел своего хозяина за город.
- Беги, мой повелитель, - сказал он. - Беги в те края, где тебя еще
не знают.
- А мои сокровища? Я должен захватить их с собой.
- Но, повелитель, тебе опасно показываться дома. Тебя разыскивают по
всему городу. А разыщут - пощады не жди. Я сам своими ушами слышал,
какие страшные проклятия сыпались на твою голову. Город бурлит от
негодования. Беги!
- Ты мне смеешь указывать! - закричал хан. - Я сам знаю, что мне
делать.
Придя домой, Мамай почувствовал себя в безопасности и начал мечтать о том, как он, в конце концов, захватит Кафу и отомстит за свое
вчерашнее поражение.
- Я богат, - думал он. - У меня есть сокровища, при помощи которых я подкуплю стражу и градоправителей, посею смуту и недовольство среди горожан. Люди всегда склоняли головы перед золотом, перед силой. Я сильный, я поставлю всех на колени.
А в это время дом, в котором находился Мамай, был окружен. Услышав гул голосов и бряцание оружия, Мамай схватил меч и выскочил наружу.
- Смерть тебе, жестокосердный и коварный человек! - закричала
вооруженная толпа, увидев Мамая. - Ты надругался над нашим
гостеприимством, ты опозорил наш город, ты пролил кровь наших
жителей! Смерть тебе! Смерть!
И в тело Мамая вонзились десятки пик, и он, как сноп, повалился на
землю.
- Постойте, не убивайте, - прохрипел хан. - У меня сокровища, я дам
вам много золота.
Даже в эту минуту он все еще надеялся жить, чтобы со временем
завоевать мир и расправиться с ненавистным ему человечеством
по-своему. Но душа покинула его тело, прежде чем дневное светило
покинуло землю.
Когда совсем стемнело и нельзя уже было отличить белую нитку от
черной, слуга отыскал изрубленное тело своего властелина и похоронил
его далеко за городом Кафой.
Вскоре на том месте появился курган, который люди назвали Мамаевой могилой. Так на крымской земле нашел себе могилу еще один хан-поработитель, посягавший на чужую свободу, честь и независимость.
Власть в нижнем Поволжье с Сараем и Причерноморьем узурпировал темник - начальник над 10 тысячами воинов Мамай - удачливый полководец и умный дипломат.
Отношения этих двух частей расколовшейся орды к русским княжествам были диаметрально противоположными. Тохтамыш стоял на позиции невмешательства во внутренние дела русичей, довольствуясь необременительной данью и несильно напрягая князей требованиями участия в своих военных замыслах.
Напротив, воинственный потомок монголов Мамай вознамерился со своим алчным партнером Литвой поделить русский улус. При этом в сфере своего влияния - северо-восточных княжествах - замыслил ограничить политическую и экономическую свободы русских, посадив в городах ордынских алпаутов-правителей.
Таким образом, для Руси возникла реальная угроза полной утраты государственной независимости. Немного отвлекаясь необходимо особо упомянуть вопрос знаменитой монголо-татарской дани.
Благодаря усилиям историков XIX века и особенно публицистов от истории слово дань стало нарицательным, означающим безмерные насильственные поборы.
Однако в действительности эта подать была скорее символической величиной, нежели тяжелым экономическим бременем. Согласно сведениям, почерпнутым из работ современных историков, специально исследовавших вопрос ордынского выхода, в XIV веке русские князья платили 5000 рублей отступных в год.
Русский рубль тогда весил 100 пудов-1600 килограмм хлеба. Население, подпадавшее под дань, исчислялось 5 миллионами. Значит, на одну православную душу приходилось полторы буханки хлеба в год.
Согласимся, величина неосязаемая. Более того, русские правители добровольно, по зову сердца жертвовали стремительно хиревшему Царьграду-Константинопольской патриархии суммы, равнозначные золотоордынскому оброку.
Русь несоизмеримо более страдала от набегов неподконтрольных хану бандформирований, выражаясь языком XXI века, и жесточайших княжеских междоусобиц.
Русские вотчинники совсем не брезговали прибегать к военной помощи сарайских нойонов-нойон - монгольский князь, и литовских конунгов. Например, в 1368 году Михаил Тверской напару с литовским князем Ольгердом так разорили северо-восточные княжества, что такого зла и от татар небывало.
Есть еще одна деталь, замалчиваемая западниками. Дикие золотоордынцы в отличие, например, от просвещенных поляков, хозяйничавших в Малороссии в XV-XVII веках, давали русской православной церкви специальные ярлыки, согласно которым за оскорбления церквей и хуление веры полагалась смерть.
Искрой, возбудившей огонь вражды между Москвой и Сараем, стал категорический отказ московитов предоставить фрязям, так именовали тогда итальянцев, спонсорам вечно нуждавшегося в средствах Мамая, концессий для добычи мехов и торговли на севере Руси.
Вердикт был короток - латинянам не быти на Руси. Димитрий Московский и церковный авторитет преподобный Сергий Радонежский не были демократами, но были государственниками и прекрасно понимали, что русские земли быстро превратятся в торговый придаток меркантильных генуэзцев со всеми признаками колонии и, главное, отсутствием собственного развитого хозяйства.
Короче говоря, то, что мы наблюдаем сейчас в России и особенно на Украине. Куда подевалось отечественное приборостроение, электроника, станкостроение, кораблестроение, авиастроение и так далее.
Полноводный разлив демократии с обязательными ее атрибутами - безбрежной наркоманией, широкомасштабной проституцией, которую подумывают легализовать, в киевской газете ‘Бизнес” уже всерьез подбивают законный навар от этого мероприятия, валом преступности на фоне вымирающего, минус 450 тысяч ежегодно на Украине и 1 миллион в России, и деградирующего народа, превратившегося из работника-созидателя в разливщика пива и торговца заморской рухлядью.
Что до легализации проституции, то, смею надеяться, авторы ноу-хау первыми, для почина, отправят своих жен и дочерей в бордели на поддержку завоеваний демократии заниматься удовлетворением сладострастных фантазий свободных от оков тоталитаризма граждан.
Посланный Мамаем для устрашения несговорчивой Москвы 30-тысячный корпус во главе с опытным рубакой мурзой Бегичем был перехвачен на реке Воже многоопытной московской дружиной и в клочья изрублен. Большая сеча стала неотвратимой.
Подвиг Дмитрия Ивановича Донского.
Почему образ Дмитрия Донского остается для русских людей один из самых притягательных и любимых на протяжении многовековой истории России? В чем секрет всенародной любви?
Чтобы понять истоки его величия необходимо обратиться к начальной истории его великих дел, к их первоисточнику. Итак, согласно историческим летописям, три взрослых сына росли у великого князя московского Ивана Даниловича, по прозвищу Калита, что означало “денежный мешок”.
Старший сын Симеон, по прозвищу Гордый, правил крепко, но недолго - скосила его моровая язва-чума, занесенная на Русь от немцев. Из двух оставшихся братьев прочили на княжение крутого, не по годам властного Андрея.
Младший брат его Иван, мягкий сердцем книголюб и затворник, снискавший прозвище “Милосердный” и “Красный”, сам отказался от великокняжеского престола. Но та же моровая язва унесла и Андрея, когда еще оплакивали Симеона. Невольно пришлось Ивану принять государский венец.
12 октября 1350 года у князя Ивана Ивановича Красного и княгини Александры родился сын, которого назвали по имени покровителя воинов святого Дмитрия Солунского - Дмитрием.
Добрых оставил сыну защитников и радетелей земли Русской отец Иван. В девять лет водил воинские рати Дмитрий против врагов под командой именитых воевод Свибла, Кобылы, Вельяминова, Боброка, Минина и Монастырёва.
Немало покорил земель русских, кои смотрели на сторону, привел их к присяге Москве, заставил чтить единую церковь православную, государя великого Владимирского и Московского.
В 1362 году старанием московского боярства и митрополита Алексия ярлык на великое княжение Владимирское был приобретен для московского князя Дмитрия Ивановича.
Достигнув совершеннолетия, Дмитрий начал вести энергичную политику, он расширяет пределы своего княжества, приобретя ряд городов с их округами: Калугу, Медынь, Дмитров, Стародуб.
Любил Дмитрий позабавиться забытой древней русской охотой, на которую сейчас никто не решается. Вот уж здесь точно - кто кого! Для такой охоты требуются сильные, смелые, мужественные, ловкие охотники.
Рогатина может быть тяжелой и большой, и поэтому некоторые охотники советуют ее держать вдвоем. Если мужик крепкий, то можно и одному.
Рогатина и состоит из рогатины, сделанной из крепкого дерева. К центру рогатины крепится длинный нож из надежного металла. Некоторые охотники обивают рога у рогатины металлом.
Рогатина может быть и другой формы, заостренный кол с наконечником, острием из металла или обитый металлом. Как бы там ни было, все эти приспособления называются рогатиной.
История охоты на медведя с рогатиной помнит и не совсем разумных охотников, которые просто вырубали в лесу рогатину и с ней шли на медведя.
Один такой случай закончился переломом одного рога у рогатины и рукопашной борьбой с медведем, который был застрелен уже в упор из табельного оружия благодаря тому, что охотник принадлежал к военнослужащим.
В другой раз рогатина была взята егерем на всякий случай. И оказалось, что не напрасно. Карабин отказал. Рогатину, заостренный кол с металлическим наконечником, воткнули медведю в грудь, но он продолжал драться.
Тогда другой охотник ударил медведя сзади топором по голове. Медведь свалился. Он еще долго продолжал шевелиться, пока, наконец, карабин не прекратил это человеческое, а вернее, бесчеловечное безумство.
Охота с рогатиной, конечно же, фантастична, и такую охоту может осуществить любой желающий, но, на наш взгляд, если рядом есть человек с ружьем, так, на всякий случай, тогда это как-то спокойнее.
Такая охота проводится до выпадения снега, чтобы охотнику ничего не мешало передвигаться. Рогатчиков может быть двое, и даже лучше, если их двое: один поддерживает другого.
На такую охоту желательно брать собак, которые остановят и закрутят медведя. Человек для медведя представляет большую опасность, чем собаки. И зверь не упустит возможности напасть на охотника.
Иногда медведь останавливается перед тем, как броситься на охотника, вроде бы что-то соображая, может делать вид, что его интересуют только собаки, не глядя и не обращая внимания на человека.
Но потом вдруг резко и очень быстро он забывает про собак и набрасывается на охотника. Этот момент нельзя пропустить, и надо быть готовым к таким выпадам противника.
В этот момент медведь сильно и кратко рычит - пугает. Если охотник не опытен, то он слишком сильно наседает на медведя, забывая о том, что зверь только и ждет, когда охотник приблизится к нему, увлечется преследованием, обрадуется отступлению мишки и забудет, что на любой войне отступление, тот маневр, чтобы расслабить противника и напасть на него, когда тот полагает, что враг отступает.
Опытный охотник не подходит к медведю ближе чем на двадцать-тридцать шагов. Внимательно наблюдает за зверем, останавливается и прекращает преследование отступающего мишки, выбирая те места схватки, которые ему удобны.
Более того, охотник делает вид, что боится медведя и старается своим телом загородить рогатину, чтобы применить ее в нужный и незаметный для медведя момент.
Когда тот сорвался с места, летит на охотника и остается между ними несколько метров, охотник уже приготовился, сообразил, куда следует вонзить рогатину, и для него нападение медведя не окажется неожиданным, как если бы зверь был близко, и охотник не успел бы даже выставить рогатину.
Медведь может отшвырнуть рогатину в сторону, оказаться рядом с охотником, а длина рогатины не позволит ее наставить в медведя. Борьба с медведем должна происходить на свободном месте.
Не должно быть поваленных деревьев, сучьев и всего того, что способно оказать охотнику медвежью услугу. Подпустив медведя на расстояние, на которое его можно достать рогатиной, охотник делает резкий, сильный и короткий удар, без размаха, с выпадом рогатиной вперед.
Охотник должен попасть в грудь, в пах или под лопатку. Медведь обычно бросается на человека, находясь на четырех лапах. Нужен навык и опыт, чтобы правильно принять медведя на рогатину.
Если представить себе все, что мы так замечательно описали, то сам по себе возникает вопрос, а надо ли вам все это? Подольше подумайте, посоветуйтесь с женой и поезжайте охотиться на уток.
Охота с рогатиной на медведя опасна. Некоторые охотники только случайно не погибли, а другие про себя этого уже сказать не могут. Нам эта охота интересна, прежде всего, тем, чтобы быть готовым без ружья встретить надоевшего медведя.
Если есть ружье, то рогатиной мы предпочитаем не пользоваться.
На всякий случай ее можно при себе иметь. Некоторые охотники подставляют рогатину под вставшего на дыбы медведя, уперев ее в землю, и когда тот опускается на четыре лапы, то он сам прокалывает себя почти насквозь. Но это еще опаснее, чем в первом случае. Надо знать, когда и как поставить рогатину.
Дмитрий вел успешную борьбу со своими русскими соперниками: великими князьями тверским и рязанским, которые заключили союз с великим князем Литовским Ольгердом.
Два раза подходил он к Москве в 1368 году и 1370 году, но оба раза Москва с честью выдержала нападение сильного литовского войска. А в 1372 году при новой попытке Ольгерда подойти к Москве, Дмитрий Донской встретил его на реке Оке, вблизи города Любутска, и принудил заключить мир.
Ходил походом Дмитрий на Нижегородское княжество, покорил. Дмитрий Константинович Суздальский в ответ отдал за Дмитрия Московского свою дочь Евдокию, признал силу Москвы, обещал во всем слушаться брата старшего Димитрия.
За это Москва помогла Дмитрию Суздальскому утвердиться в Нижнем Новгороде, на который претендовал его брат Борис. С тех пор Дмитрий Константинович стал именоваться Дмитрием Нижегородским.
Все эти задумки на благо Москвы вершились, конечно, не малолетним Дмитрием, а его верными попечителями - церковным митрополитом всея Руси Алексием и преподобным Сергием Радонежским, монахом Троицкого монастыря.
Эти люди вложили все в него свои духовные силы, веру в Русь и укрепление Москвы, воспитали в Дмитрии стремление уничтожить монголо-татарское иго на Руси.
Евдокия горячо любила мужа, и ей было, за что благодарить всевышнего. Молодой, красивый, любимый и любящий муж, сильнейший из русских князей, за его военное счастье, за шестерых детей, за мир в семье, которого не в силах были нарушить даже противоречия между её отцом и братьями с мужем.
Резок, а то и грозен был с врагами и со своими боярами Дмитрий, и стал именоваться Великим Московским Князем - Государем земли русской. Располагая богатейшей на Руси казной, Димитрий, как и отец, и дед его, вёл строжайший учет имуществу - вплоть до изумрудной шапки и золотого пояса, которые носил.
Каждая ценная личная вещь великого князя передавалась наследникам по письменному завещанию, как принадлежность титула, государственное достояние, которое наследники обязаны умножать, но не транжирить.
Излишки доходов от собственных владений он неизменно отдавал в государственную казну. Ей, казне, принадлежала вся столовая золотая и серебряная посуда, что так поражала других князей и иноземных гостей. Все это золото и серебро в любой день могло обратиться в хлеб, одежду, снаряжение и оружие для войска.
В годы неурожая и падежа он кормил тысячи людей из своих житниц или на свои деньги, как делали его отец, дед и прадед, - он не мог себе представить, чтобы государь, владеющий людьми, может поступать иначе. Правителю надо быть скупым, но не из личной корысти, а для пополнения общей казны на черный день.
Димитрий не терпел над собой никакой власти, даже церковной. На попытку митрополита московского Киприана подчинить себе власть на Руси он ответил:
- Церковь тобой словно повязана, но власть государственную ты не повяжешь. Не было и не будет на Руси своего папы! Не церковью ставились предки мои на княжество, но сами ставили святителей, и то не противно воле Всевышнего.
- К небесной жизни человек готовится на земле, и пока он по земле ходит, одна власть может быть над ним - земная, государственная, княжеская, ибо душа его в смертном теле держится. А тело кормить надо, одевать, согревать, защищать от убийц и насильников. То дело - государственное.
Дмитрий отдавал должное всем православным святым, но не имел лишнего времени на поклоны. Для него бог олицетворялся в единой Руси. Этому богу служил он всей своей жизнью.
Дмитрий презирал продажные порядки Орды, которая своим хищничеством и жаждой ограбления обрекала на разложение не только себя. Царствуя в окрестном мире, уже вся покрытая смертельными язвами и струпьями разложения, она заражала гибельным тленом свои жертвы.
Лучшие из вождей, стоявшие у колыбели Московского государства, чуя эту угрозу своему детищу, из всех сил боролись за его здоровье, беспощадно уничтожая проявления страшной заразы. Именно Дмитрий Донской ввёл смертные казни за разбои, предательство, воровство - и головы слетали даже с великих бояр.
Именно в ту пору служилым людям князя, обладающим хоть какой-то государственной властью, строжайше запрещается заниматься делами, связанными с наживой - торговать, содержать корчмы, продавать хмельное, спиртное.
Из войны с Суздальско-Нижегородским княжеством юный князь извлек два важных урока. Первый заключался в том, что сила важнее права. Дмитрий Суздальский имел больше родовых прав на великое Владимирское княжение, но, будучи слабее, вынужден был уступить.
Второй урок вытекал из первого: Орда во время московско-суздальской войны, из-за внутренних распрей не могла оказывать давление на Русь и обнаружила в этом свою наметившуюся слабость, не поддержав получившего ханский ярлык на Владимир Дмитрия Суздальского.
Это навело Дмитрия на мысль, что, накопив силы, он сможет избавить Русь от татарского ига, постыдного, непосильного и разорительного для народа русского. Однако прежде чем поднять меч на Орду, Дмитрий решил обезопасить Москву от удара врагов в спину со стороны завистливых Рязани, Твери и Литвы.
В 1367 году возводится мощная белокаменная крепость - Московский Кремль. Белокаменные стены практически охватили почти всю территорию существующего Кремля, кроме северного угла с Арсенальной башней и узкой полоской вдоль берега реки Неглинной.
В условиях борьбы за объединение княжеств, за выход из-под контроля Орды, при постоянно совершенствующейся военной технике, Москва должна была иметь максимально надежную по тем временах крепость.
С этой целью Дмитрий обнёс Кремль белокаменными стенами. Это поразило современников, ибо до этого в Северо-Восточной Руси не было каменных крепостей. И дело было не только в том, что такое строительство стоило немалых средств, и было не по силам ни одному князю.
Главное заключалось в том, что это был открытый вызов Орде, которая косо смотрела даже и на деревянные русские крепости, неоднократно настаивая на их срытии. С постройкой же в Кремле каменных стен, на которых вскоре были установлены и первые пушки, Москва становилась неприступной, и Дмитрий теперь мог смело отправляться в боевые походы, не опасаясь, что в его отсутствие столица может быть захвачена врагами или другими князьями.
С постройкой Кремля город в XIV веке стал настоящей столицей будущего государства Российского. Можно выделить четыре части города:
- Кремль, или собственно город;
- посад, или Великий посад, на территории современного Китай-города;
- Заречье - за Москвой-рекой;
- Занеглименье - к северу-западу от Неглинной, называемое иногда Загородье.
На территории Кремля сформировалась Соборная площадь. Также сформировались улицы Ильинка, Никольская, Варварка и другие. Строятся монастыри: Чудов, Андронников, Симонов и Вознесенский. Появляются многочисленные церкви.
Дмитрию неоднократно приходилось воевать за независимость Московского княжества. Особенно часто нападали на Москву войска великого литовского князя Ольгерда и великого тверского князя Михаила. В 1371 году князь тверской Михаил, заплатив большую дань, получил в Орде ярлык на великое княжение Владимирское.
Вместе с татарским послом прибыл он во Владимир, но жители, верные присяге Дмитрию московскому, не пустили Михаила в город. Тогда Михаил потребовал, чтобы Дмитрий явился во Владимир и выслушал волю татарского царя как его подданный. Дмитрий властно ответил:
- К ярлыку не еду, Михаила на княжение Владимирское не пущу, а тебе, послу, путь чист.
До этого Дмитрий официально не разрывал отношений с Ордой, хотя уже с 1365 года под разными предлогами не платил дани татарам. Теперь же московский князь оказал явное неповиновение Орде.
Тёмник Мамай, в это время, объединив под своей властью значительную часть Золотой Орды, решил, наконец, обуздать непокорного московского князя и в 1373 году Мамай двинулся на Москву. Московское войско встретило татар на Оке и те, не решившись на битву, повернули обратно.
Тогда же переменилось и настроение русских людей, которые, не испытывая со времен Ивана Калиты татарского вторжения, постепенно стали отвыкать от прежнего страха перед татарами. Выросло новое поколение русских людей, которым был чужд страх перед ордынским именем. Именно молодой Дмитрий и явился представителем этого поколения.
Славная победа Дмитрия над татарами произвела большое впечатление на всех русских князей. Взбешенный Мамай в 1377 году посылает на Русь войско хана Арапши, но Дмитрий разбивает его. В 1378 году Мамай посылает второе войско под руководством бека Бегича, но и его на реке Воже поголовно уничтожает Дмитрий Московский.
Мамай понимает, что против Москвы надо готовить крупномасштабную войну. Готовясь к ней, он заключает союз против Москвы с литовским князем Ягайло и рязанским князем Олегом.
Летом 1380 года, собрав громадную 200 тысячную армию, Мамай начал движение на Русь, грозя повторить кровавое нашествие Батыя, во время которого вся Русь, кроме Новгорода, Пскова, Смоленска и Чернигова, была завоевана и залита кровью.
Кроме того, в войске Мамая было 10 тысяч генуэзской наемной пехоты, арбалеты и новейшие метальные орудия Запада, способные уничтожать передовые полки за считанные минуты свинцовыми ядрами.
Дмитрий кликнул большой сбор и на его призыв откликнулись почти все русские князья, прислав не только дружины, но и полки народного ополчения. Всеобщее воодушевление охватило в этот грозный час Русскую землю и всех людей. Было собрано около 150 тысяч русского войска.
Митрополит Алексий к тому времени уже умер, а новый патриарх русской православной церкви еще не был назначен в Константинополе. Византийская империя в это время являла собой жалкое зрелище.
Бесконечные войны с соседями, внутренние восстания, нашествие крестоносцев и создание ими на территории Византии Латинской империи - довели второй Рим до жалкого состояния. Некогда самое могущественное и богатое государство мира превратилось в жалкий и бессильный обломок, не способный изменить своих закостенелых форм и погибший от собственного бессилия.
Смерть государства наступает, когда собственный народ не может, или не хочет защищать его. Византийцы уже не могли сражаться за свою империю. И тогда взоры императорской власти все чаще стали обращаться к единокровной православной Руси.
За церковные уставы и утверждение церковных иерархов, учёных проповедников, художников, предметов культа и церковной утвари взималась крупная плата в императорскую казну.
Бывало, императоры Византии прямо просили денег у русских князей для дела защиты православия от неверных и не знали отказа. Летописи сохранили весть, что и герой Куликовской битвы - троицкий монах Ослябя не раз доставлял крупную казну в дар византийцам. Русская помощь, заметно усилившаяся после Куликовской битвы, продлила жизнь Византии - второго Рима, по меньшей мере на сто лет.
Принимая щедрые дары великих русских князей, византийские императоры старались льстить им, именуя их своими братьями, а византийские принцессы чаще других иноземок становились русскими княгинями. Москва стала называться третьим центром православия: - “Третьим Римом, а четвертого не дано”.
Те, кого привлекала эта идея, вряд ли задумывались о том, что величие Рима вырастало в его поработительских войнах, в то время как величие Руси и Москвы складывалось в упорной, ожесточенной борьбе с самыми страшными поработителями славян своего века монголо-татарами.
Мамай двигался на Русь. Лучшие представители русского народа знали, что новый поход на Русь означал бы крушение всех надежд на освобождение от ордынского ига, уничтожение русского народа как такового, закабаление на веки вечные и подчинение мусульманской вере.
Дмитрий едет в Троицкий монастырь к преподобному Сергию Радонежскому основателю Троице-Сергиева монастыря, этому некоронованному патриарху земли русской для получения благословения на битву против неверных.
Тот не только благословил Дмитрия на битву, но и послал вместе с князем в поход своих монастырских дружинников - бывших брянских бояр братьев Александра Пересвета и Родиона Ослябю.
Подъем всенародного духа на Руси против татар был так высок, что все были уверены в победе и в войско шли все и стар и млад. На зов князя против татар поднялся весь народ: чёрные люди, холопы, свободные крестьяне, ремесленники, дворовые, монахи, дружинники, вотчинники, бояре, князья и даже разбойники шли ватагами в войско. На зов Дмитрия русские войска двигались к Коломне, где был назначен смотр всех русских войск.
День и ночь стекаются к Москве рати великие. Стоит князь Дмитрий на стене кремлевской, смотрит. Идут полки коломенские, владимирские, юрьевские, костромские, переяславские, димитровские, можайские, звенигородские, белозерские. Из Серпухова полки, из Мурома, из Ростова. Идет рать из Твери. Ведет ее племянник князя Иван Холмский.
Конные рати, пешие. Едут на сытых конях: гнедых, соловых, буланых опытные дружинники. Сверкает на их доспехах яркое августовское солнце. На дружинниках кольчатые брони, кованные опытными кузнецами, стальные панцири из зеркальных блях, шеломы с остроконечными верхушками.
Скользит по таким шеломам в бою татарская сабля. Приторочены к седлам длинные щиты, окрашенные в красный цвет, тугие луки и колчаны со стрелами. Везут они острые копья, кривые булатные сабли, тяжелые обоюдострые мечи. Развеваются над их рядами знамена и стяги на высоких древках.
Много дружинников, да простых людей куда больше. Сильна Русь воинством народным - ополчением. Идут кузнецы могучие, плотники, каменщики, идут крестьяне землепашные.
Хорошо если один их трех доспех имеет, да и то простой доспех, из бляшек железных состеганный. У остальных щиты деревянные, копья да мечи. Надеются они на свою силу, а больше на Бога уповают.
Давно уже собирал князь Дмитрий ополчение, с самой весны скакали по городам и селам глашатаи, читали княжеский указ, скликали “всяких охочих человеков постоять за Русь”.
Идут ратники, переговариваются.
- Ты откуда, дядя? - спрашивает высокий плечистый парень Афоня.
Щит у него большой, дружинный, да у меча ножны из лыка сплетены. Сам, видать, смастерил.
- Из Ряжску мы. Кузнец, - солидно отвечает ему бородач. - А ты откедова будешь, милай?
- С-под Можайска мы. Крестьянствуем.
Поворачивается Афоня в другую сторону, а там дед идет седобородый. Несет дед лук да на поясе колчан висит со стрелами. Короткий нож справа - вот и все его оружие.
- А ты, дед, чяво увязался? Тебе дома на печи сидеть, - не выдерживает Афоня.
- Кому дед, а кому и нет, - с достоинством отвечает старик. - Овсей я, с-под Ростова. Авось и я Руси-матушке сгожусь. Старые кости класть не обидно.
Идут полки. По всем дорогам к Москве стекаются. Тем же войскам, которые не успевали, велел князь Дмитрий следовать прямо в Коломну. Назначил им там сбор к Успеньеву дню.
Плохо спал ночами князь Дмитрий. С лица потемнел, осунулся. Ночами гонцов принимал, грамоты диктовал, велел Боброку и боярину Вельяминову припасы войску готовить.
Еще приказал с собой полотна на перевязку запасти и людей в исцелении умелых подыскать. Нужны они будут раненым.
- Все ли отряды пришли? - то и дело спрашивал князь Боброка.
Отвечал Боброк:
- Не все, княже. Ждем еще полков нижегородских. Еще обещали подойти союзники наши - Андрей Полоцкий, что ныне во Пскове сидит, и Дмитрий Брянский.
Утром двадцатого августа стоял на княжеском дворе инок Ослябя, на соборный Успенский храм крестился. Хоть и могуч Ослябя, не протиснуться ему внутрь - полон храм народу.
И женщины там, и дети. Не теснить же их, не раздвигать плечищами. Знает Ослябя, что горячо молится теперь в храме князь Дмитрий, препадает он к раке святого Петра, просит усердно его о помощи.
Вот отхлынул из Успенского храма народ. Увидел Ослябя, как вышел из храма князь Дмитрий. Прошел князь рядом с Ослябей да не заметил его, шептал что-то. Донес ветерок до молодого инока шепот княжеский:
- Господи, не попусти мне быть губителем Руси!
Перешел князь Дмитрий в Архангельский собор, поклонился гробам отца и деда.
- Теперь и выступать пора. Да поможет нам Господь!
Простился Дмитрий Иоаннович с супругой своей Евдокией Дмитриевной и детьми, сел на коня. Глотая слезы, кинулась княгиня Евдокия в свой терем. Приникла к окну, смотрела, как выходит из Кремля воинство русское. Кропит его святой водой духовенство, благословляет на брань.
В голос рыдают провожающие женщины. Одна из них, простоволосая, не поймешь, то ли мать чья, то ли жена, упав на колени, голосит:
- Васенька, на кого ж ты меня покидаешь, соколик мой ясный?
Прошел уж ее соколик, давно скрылась его спина за стенами кремлевскими. Повторяют дружинники друг другу слова великого князя:
- Братия моя милая, не пощадим живота своего за веру христианскую, за святые церкви, за землю Русскую!
Вышли отряды из Москвы. Запылили дороги. Потянулись по дорогам русские рати. Двинулось войско к Коломне. Чтобы не было тесноты, идет рать сразу по трем дорогам. Идут с войском десять сурожан - русских купцов. Хорошо знают они южные пути по степи, колодцы ведают и водопои.
Скачет впереди войска князь Дмитрий на белом жеребце, а справа от него воевода Боброк на серой лошади. Везут за ними алый великокняжеский стяг с ликом Нерукотворного Спаса.
Быстро двигалась русская рать. Через четыре дня, 24 августа, достигла она Коломны и здесь, на Девичьем поле, произвел князь смотр войскам. Выстроились войска на огромном поле, к горизонту тянутся.
Лесом стоят копья. Развеваются на высоких древках знамена и стяги. Среди простых дружинников посеребренными доспехами и алыми, наброшенными на них плащами, выделяются князья и воеводы.
Все, кого смогла собрать Русь, здесь. Сто пятьдесят тысяч человек - весь цвет ее, вся гордость. Медленно едет князь Дмитрий на коне мимо своих войск, крепко держит поводья. Сверкает на солнце княжеская броня. Покрывает ее золототканный плащ.
Шепчет из рядов молодой дружинник Юрок, что языка брал. Острое зрение у Юрка, молодое.
- Глянь, дяденька Родион, на глазах у князя слезы. Разве можно князьям плакать?
- Не от страха он, дурачина, плачет. От гордости за Русскую землю. Вишь, какие рати православные собрались, - отвечает ему Родион Ржевский.
Из Коломны русская рать, сопровождаемая благословением духовенства, двинулась дальше. Зная об измене Олега Рязанского, князь Дмитрий повел рать по левому берегу Оки к устью реки Лопасни. Место это звалось на Руси “Сенькина переправа”.
Это был искусный маневр. Направляясь сюда, Дмитрий не только скрывал свое продвижение от Олега, прикрываясь Окой, но и становился между Олегом, Ягайло, подходившим уже к Одоеву, и Мамаем.
Конные разведовательные полки, направленные впереди войска, каждый день доставляли князьям сведения о продвижении Мамая. Последний раз разведчики донесли, что передовые разъезды татарской конницы вышли уже к устью реки Непрядвы и движутся навстречу Олегу и Ягайло.
- Нападать надо скорее на татар, не мешкать, - горячились белозерские князья.
Опытный Боброк сдерживал их.
- Не все еще подкрепления собрались, - говорил он, поглаживая гриву своей серой лошадки, бормотал в усы - молодо-зелено.
Князь Дмитрий быстро вел свои войска к Дону, на несколько дневных переходов опережая Ягайло и медлившего пока, выжидавшего Олега. Рать русская между тем, что ни день, пополнялась.
У устья Лопасни, у “Сенькиной переправы”, в войско влился Владимир Андреевич со своей дружиной и собранным в Серпухове ополчением. Вскоре подоспел и большой воевода московский Тимофей Вельяминов с задержавшимися полками.
Теперь в войске было уже около двухсот тысяч.
- Сила-то какая, сила русская! Сила христианская! - шептал восхищенно инок Ослябя.
Улыбался в густую, с редкими белыми нитями, бороду мрачный инок-богатырь Пересвет. Шли войска. Клубилась по дорогам пыль. От устья Лопасни, переправившись через Оку, войска направились к Верхнему Дону.
Путь их пролегал по рязанской земле. Стояли вдоль дороги мужики, бабы, смотрели на ратников. Многие бабы вытирали платками глаза.
- Почему князь не велит трогать рязанцев? Разве не предатели они? Мигом бы скрутили их в бараний рог, - не понимал Юрка.
- Сказано тебе, “чтоб ни один волос ни тронуть”. Рязанцы - люди русские, крещенные. Не раз раззоряли их татары. Не повинны они в измене своего князя, - строго одергивал его Родион Ржевский.
И, правда, увидел Юрка, как один молодой рязанский мужик, заскочив в дом, схватил щит, копье и спешил влиться в ряды ополченцев.
- Эх была не была! Погибает Русь, а нам что в стороне стоять? - крикнул он, на ходу запихивая на опояску топор.
Юрка хлопнул ладонью по крупу коня, подскакал к нему.
- Как зовут-то тебя, башка рязанская?
Показал ему рязанец свой могучий кулак.
- Андрюха я, кожемяка. Гуляет во мне силушка. Как осержусь, кожу бычью надвое разрываю. Так что смотри, как бы тебе, москаль, за башку рязанскую с коня не кувырнуться.
Русские рати двигались к Дону, разделенные на четыре полка. Главный, или Большой полк, был под началом у князя Дмитрия. В тот же Большой полк входили и дружины удалых Белозерских князей.
Огромна русская рать, широко разлилась, как озеро целое, не уместиться ей на одной дороге. Полк правой руки двигался правее Большого полка.
Вел его Владимир Андреевич Серпуховской. Ему же были приданы и князья ярославские. Доволен был Владимир Серпуховской своими воеводами - Данилой Белоусом, Константином Кононовичем, князем Федором Елецким, Юрием Мещерским и Андреем Муромским.
Полк левой руки вел князь Глеб Брянский. Молчалив, серьезен князь Глеб, внимательно смотрит он перед собой на дорогу. Несут за Глебом Брянским княжеский стяг.
Во главе русской рати перед большим полком шел передовой полк, разведочный. Если что - ему и первый удар на себя принимать. Ведут полк отважные князья Димитрий и Владимир Всеволодовичи. Накаляются от солнца их брони, но не замечают того братья Всеволодовичи, шпорят коней, вперед рвутся.
Через день пути от устья Лопасни присоединились к русской рати и оба Ольгердовича - Андрей и Димитрий, надежные союзники против татар и Ягайло.
Обнял их князь Дмитрий.
- Спасибо, что поспешили, братья. Сообща пойдем на недругов.
В начале сентября передовые русские полки вышли к реке. Поднялся на стременах Дмитрий, посмотрел на раскинувшуюся перед ним водную гладь. Белый жеребец князя фыркнул, потянулся к воде напиться.
- Дон, княже, - подал голос Боброк.
- Дон, - повторил Дмитрий.
Подойдя к Дону, князь с сопровождавшими его воеводами остановились в местности, называемой Березой, и стали ждать, пока подойдет вся растянувшаяся русская рать.
Под утро задремавшего было Дмитрия разбудили. Вернулись с разведки Петр Горский и Карп Александрович, посланные вперед с крепкой сторожей. Они привезли с собой языка, татарина со двора самого Мамая.
- Говори, - коротко приказал Дмитрий.
Бросившись перед князем на колени, татарин что-то быстро залопотал. И куда только делась вся его спесь. Толмач перевел, что Мамай продвигается вперед, но медленно.
Хан ожидает, пока к нему подойдут Ягайло и Олег. О том, что Дмитрий уже у Дона, Мамаю не известно. Он уверен, что русское войско не отважится выступить ему навстречу.
Умоляя сохранить ему жизнь, татарин попытался поцеловать сапог Дмитрия. Избегая этого, князь оттолкнул его.
- Когда Мамай перейдет Дон?
- Через три ночи. Умоляю, пощади, - задрожал пленный.
Князь дал знак увести языка, сказав ему напоследок:
- Не дрожи, басурман, русская сабля безоружных не сечет.
Языка увели. Князь Дмитрий остался в шатре вместе с воеводой Боброком и несколькими боярами. Спать уже не ложился. Вскоре доложили, что прискакал гонец. Он привез дурную весть: Ягайло выступил на соединение с Мамаем и стал уже у Одоева.
Медлить было нельзя. Посуровев лицом, Дмитрий собрал на совет всех князей и воевод русской рати. Совет получился шумным. Мнения разделились. Одни князья предлагали не переходить Дон и встретить татар на энтом берегу.
- Отгородимся рекой, а если татары переправиться захотят - будем стрелы пущать. Отсидимся. Авось надоесть Мамаю на том берегу стоять, повернет он назад в степи.
Слушает князь выкрики воевод и младших князей. Горячатся они, друг друга перебивают. Только Владимир Серпуховской молчит. Скулы у него как жернова ходят.
- А ты что думаешь, брат мой Владимир? - спрашивает его князь.
- Думаю: не дело нам за рекой от татар прятаться. Предки наши не так поступали. Ярослав, когда со Святополком Окаянным воевал, через Днепр переходил. Александр Невский, шведов поражая, перешел через Ижору. Если здесь останемся, поощрим малодушных. А если перейдем Дон, то будут воины знать, что некуда им уже отступать. Придаст им это отваги.
- Языки говорят, сила у татар несметная. Побьют они нас. Так костьми и ляжем, - крикнул костромской воевода.
Теперь слово оставалось за князем Дмитрием. Как он решит, так и будет - останется ли войско на этом берегу или перейдет Дон. Долго молчал московский князь.
Важное решение предстояло ему принять. Вся судьба Руси - на тысячу лет вперед - на весах лежит. Ошибется князь - растопчут татары Русь, осквернят нашу землю, разграбят, уведут полоны. Опасно в такое время войско в бою потерять.
Хотел уже Дмитрий Иоаннович, чтобы ратью напрасно не рисковать, приказать на этом берегу Дона остаться, но вспомнил о грамоте преподобного Сергия. Привез эту грамоту сегодня гонец вместе с освященной просфорой.
Весь день князь в седле провел, не успел Сергиеву грамоту прочесть. Развернул он ее теперь, в буквы узорчатые, Троице-Сергиевой лавры скорописцем выведенные, вчитался:
- Без всякого сомнения, государь, иди против татар и, не предаваясь страху, твердо надейся, что поможет тебе Господь и Пресвятая Богородица.
Устыдился князь, что сомневался, стоит ли Дон переходить. Показал он грамоту Сергия князьям и воеводам, сказал им:
- Не в силе Бог, а в правде. Честная смерть лучше плохого живота. Ныне же пойдем за Дон и там или победим и все сохраним, или сложим головы. Велите, князья, своим отрядам наводить переправу, а конница пускай броды ищет.
7 сентября все русское войско вышло на берега Дона, готовясь к переправе. В окрестных дубравах еще с ночи стучали топоры. Опытные плотники, которых немало было среди ополченцев, наводили мосты из стволов деревьев и хвороста. Нетерпеливо ржали, бросаясь в воду, кони. Искала броды многочисленная конница.
Князь Дмитрий, стоя на обрывистом берегу, лично наблюдал за переправой, торопил переходить Дон, пока не подоспели и не соединились татары с Олегом и Ягайло.
К ночи вся русская рать форсировала Дон и остановилась на болотистых, лесистых холмах, расположенных у впадения в Дон речки Непрядвы. Звенели в воздухе многочисленные комары. Кони беспокойно отмахивались хвостами.
Давя комаров, Юрка хлопнул себя по щеке.
- Комарья-то сколь. Вот я вас. Ого, одним разом четверых ухайдокал.
Рязанец Андрюха-кожемяка, с которым Юрка за время пути уже успел сподружиться, добродушно ухмыльнулся.
- Погоди чуток, москаль, не хвались. Скоро татар поболе комаров будет. Успевай только прихлопывать.
Иноки Пересвет и Ослябя, встав на колени, молились на пологом Донском берегу. Холодом, сыростью тянуло от воды. Лежал на воде молочно-густой, осенний уже, туман.
- Чую я, брат, завтра головы сложить нам придется. Не ступим мы боле на тот берег Дона, - молвил Ослябя, поднимаясь с колен.
Заключил его витязь Пересвет в свои богатырские объятия:
- Мужайся, брат. Тяжелый крест мы несем. На кресте вся земля Русская. Нельзя унывать.
- В Троице теперь служба. Свечи горят, хоры многогласые. Рожество Богородицы завтра, день-то какой, - молвил Ослябя.
Кивнул Пересвет.
- Добрый это знак. Не оставит нас Пречистая Богородица, заступница наша.
Ближе к полуночи ветер с Дона стих. Теплая установилась ночь, тихая. Мало кто спал в стане русских воинов. Кто-то молился, кто-то зашивал рубаху, кто-то точил меч и саблю, чинил поврежденный при переправе доспех. Тихо ржали стреноженные кони.
К князю Дмитрию прискакал посланный с разведчиками боярин Семен Мелик и взволнованно сообщил, что хан Мамай со всеми силами уже подходит. Более того, передовой русский полк уже бился с татарами. Теперь лишь река Смолка разделяет оба стана.
Выслушал его князь Дмитрий, кивнул. Он понял уже, что наутро начнется страшное побоище между воинствами. Князь велел позвать Боброка и сел на коня.
Перед ним, покрытое теплым ночным туманом, раскинулось обширное поле, прорезанное оврагами, заросшее кое-где редким лесом, с небольшими возвышенностями и болотистыми низинами.
Как всегда неспешно, подъехал на своей серой лошаденке Боброк.
- А, вот и ты воевода, - приветствовал его князь. - Не знаешь, как это поле называется?
- Куликовым кличут. Куликов тут много, птиц болотных, - сразу ответил Боброк.
Он успел уже опросить разведчиков. Вдвоем, без охраны, выехали князь Дмитрий и воевода Боброк в поле. Медленно ехали они сквозь туман. Вслушивались в ночные шорохи, всматривались в складки овражистой местности. Решали, как расставят завтра войска.
- Любят татары с крыльев заходить и в тылы прорываться, - говорит князь Дмитрий Боброку. - Надо так рати расставить, чтобы упирались наши крайние полки в затоны и овраги. Переломают там ноги татарские кони.
Останавливается Дмитрий, осматривается:
- Хорошее место. Здесь будет стоять полк правой руки - Андрея Ольгердовича, князя Ростовского, рать. Примкнет она к этому оврагу, не обойдут ее татары. Как овраг называется?
- Овраг Нижнего Дубика, - вспомнил Боброк.
Дальше едут князь с воеводой.
- Здесь, - говорит князь Дмитрий, - поставим мы Большой полк, главную нашу силу. Будет он под началом у Глеба Брянского и московского воеводы Тимофея Вельяминова. Сюда, как поймут татары, что не обойти им крылья, главный удар придется. За большим полком поставим мы Дмитрия Ольгердовича с его ратью. Не дай Бог, сомнут татары Большой полк - ударит на них Дмитрий Ольгердович, тезка мой.
Кивает Боброк, соглашается. Идут белый княжеский конь и лошаденка Боброка, бок о бок. Сбруей позванивают, шеями трутся.
- Кого по левую руку поставишь, княже? - спрашивает Боброк.
- Князей Белозерских. Прикроет их от первого натиска татар речушка Смолка, а как перейдут ее татары - туго придется князьям Белозерским.
Едут дальше Дмитрий с воеводой.
Заходят кони в Зеленую Дубраву. Спешивается здесь князь Дмитрий, прислоняется щекой к теплой коре молодого дуба. Держит Боброк обоих лошадей в поводу. Чувствует, что-то важное скажет князь.
- Здесь в этой дубраве, Боброк, разместим мы Засадный полк. Отборную нашу конницу. Укроет Засадный полк Зеленая Дубрава своей густой листвой. Большая надежда на этот полк. Если прорвут нас татары, только он нашу рать выручит.
- Кого над Засадным полком поставишь?
Улыбнулся князь. Положил руку на плечо воеводе.
- Поставлю я над этим полком тебя, Боброк, и Владимира Андреевича, брата моего. Храбер он, да слишком горяч. Сдержи его пыл до поры до времени.
- А когда на татар ударить? - спрашивает Боброк.
- Погоди, пока сомнут они нашу рать и тыл свой покажут. Не спеши, не горячись, Боброк. Береги нашу лучшую конницу. Пусть увлекутся татары погоней, тут на них и ударишь.
Склонил голову опытный воевода. Понимает он, Засадный полк - последняя надежда русская. Если не он, то кто остановит татар? Ведя коней в поводу, вышли Боброк и князь Дмитрий из Зеленой Дубравы. Остановились на холме, смотрели, слушали.
Со стороны татарского стана доносилась громкая перекличка воинов, дикие крики, хохот. Слышалось позади него завывание волков. Носились по левую руку и граяли тучи воронья, предчувствовали богатую поживу.
По правую руку, глухо ударяя крыльями, пронесся гусиный клин, а за ним три лебедя. Трепетно плескали лебеди крыльями, как перед страшной бурей.
- Есть примета. К сече это, - негромко молвил Боброк.
Повернулись они к русскому стану. Ничего не слышно с русской стороны, видно только зарево словно от множества огней. Удивился этому Боброк. Костры и у татар пылают, да нет такого зарева.
- Не костры это. Свечи горят, что поставили за нас в храмах матери, жены и дочери наши, - тихо сказал князь Дмитрий.
Вспомнив старую примету, попросил он Боброка опуститься на колени и припасть к земле ухом. Встал воевода на колени, приложил ухо к сырой земле.
- Что слышишь, Дмитрий Михайлович?
- Слышу я, - отвечает Боброк, - горький плач. С одной стороны, татарка рыдает, с другой - русская девица. К чему бы это, княже?
Ничего не объяснил воеводе князь, сказал только:
- На все воля Господа.
Сели они на коней и поехали в русский стан. Уже занимался рассвет. Близился день страшной сечи. Не ведал тогда князь Дмитрий, что в ту же ночь в соборном храме Богородицы, в городе Владимире-на-Клязьме, чудесное было явление. Пономари, ночевавшие в церкви, увидели, как у гробницы Александра Невского вдруг сама собой зажглась свеча.
Из алтаря вышли два неведомых старца и, приблизившись к раке, сказали: “Восстани Александре, ускори на помочь правнуку своему, великому князю Димитрию, одолевающему иноплеменников”.
И тотчас, как живой, восстал из гроба князь Александр, а потом божились пономари, что сделались все трое невидимыми и исчезли. Чудесное это явление послужило к открытию и прославлению мощей святого Александра Невского, обретенных нетленными.
На поле под Коломной провели учёт русской силе - сочли около 60-ти тысяч бойцов. Никогда еще Русь не поднимала столько войска. Это было намного меньше сил Орды, но Дмитрий решил не отступать.
Он понимал, что это будет решающая битва за жизнь всего русского народа, всей земли русской:
- Или мы побьем Орду, или погибнем все - до единого, другого не дано, Мертвые срама не имут, - так напутствовал перед битвой Дмитрий своих воинов старинным, боевым русским кличем.
При подходе к Дону 6 сентября был созван военный совет, на котором некоторые воеводы советовали не переходить реку, иначе в случае неудачи некуда будет отступать.
Но Дмитрий решил Дон перейти. Он понимал, что войска будут твёрже стоять в битве, зная, что отступать нельзя, да и некуда.
- Или всем победить, или всем умереть - были его слова.
Русские войска перешли реку и заняли лежащее за ней между густыми лесами Куликово поле, закрыв тем самым для Мамая переправы через Дон. Со времен Юрия Долгорукого и Ивана Калиты руководители русских войск во время битвы всегда оставались при главной ставке войск и сами участия в битве не принимали.
Дмитрий был сильнейшим воином, каких мало бы отыскалось по тем временам, недаром его растили воином с детства, и по старинному русскому обычаю, презрев смерть, решил биться с татарами в первой шеренге.
По его приказу любимый боярин и побратим Михаил Бренок, надел княжеские доспехи Дмитрия, сел на его коня и встал под великокняжеское знамя с образом Спаса Нерукотворного.
Сам Дмитрий надел простую броню и с 20-ю дружинниками-телохранителями выехал вперед в сторожевой полк. Эти самым он всем дал понять, что пока не падет последний оставшийся русский ратник, войско имело во главе князя, а значит, и не было побеждено.
Так, ещё до битвы, он стал бессмертным. 8 сентября 1380 году в верховьях Дона на Куликовом поле состоялась битва. Главное руководство битвой он передал воеводе Боброку-Волынскому, оставшемуся в тылу во главе засадного полка.
Основной план сражения был заранее сообщен всем воеводам полков, чтобы в случае гибели некоторых из них управление войском не было утрачено. А замысел сражения был прост и уже ранее опробован на реке Воже против Бегича.
В решающий момент сражения русский левый фланг должен был обратиться в притворное бегство и завлечь татар в ловушку, подставив их под удар спрятанного в лесной дубраве засадного полка. Обойти русские войска татары не могли, мешал лес по обеим сторонам поля, реки Непрядва и Дон.
На рассвете, после ухода татарских разведчиков из леса, уже в ходе начавшейся битвы засадный полк был проведен сзади полка левой руки в дубраву. Мамай этого перемещения в тылу русского войска не заметил, так как гряда холмов, на которой находилась его ставка, была ниже той, на которой располагались русские.
Главной же задачей Дмитрия было втянуть противника в сражение именно на Куликовом поле, где русские заняли выгодную для себя позицию, вынуждая татар к лобовому столкновению, поскольку прикрытые лесами и речками русские фланги нельзя было обойти.
Чтобы не дать Мамаю возможности уклониться от битвы и отступить, Дмитрий первым начал бой, велев сторожевому полку напасть на татарский авангард.
Передовых ордынцев опрокинули, и Мамай вынужден был подкрепить свой авангард главными силами. Тогда русский авангард, отступая, навёл главные силы татар на Большой полк русских. Против воли Мамая завязалась общая генеральная битва на Куликовом поле.
При сшибке сторожевых полков, на первой же минуте боя погиб отважный Пересвет, успев перед смертью сразить наскочившего на него ордынского великана Челубея. Отдельным русским отрядом были уничтожены заморские катапульты, которые стреляли свинцовыми шариками.
Дмитрий также принял участие в этой схватке, одним из первых он обагрил свое оружие вражеской кровью и сам получил несколько тяжелых ударов, но надежная русская щитовая броня уберегла князя от ран.
Убедившись, что ордынцы втянулись в общее сражение, князь отъехал затем в первую линию Большого полка, куда вслед за ним переместилась сеча. Первая линия Большого полка полегла.
Схватка здесь была настолько ожесточенной, что самого Дмитрия свалили вместе с конем, а половину его охраны перебили. Ордынцы не смогли продвинуться к центру, их атаки были отражены русскими. Все атаки отбил и правый фланг.
Тогда Мамай, как и ожидал Дмитрий, перенес свой главный удар на полк левой руки, куда тотчас переместился и московский князь, чтобы лучше обеспечить ложное бегство русских войск.
Здесь Дмитрий растерял всех своих телохранителей и сражался в одиночку. Он был несколько раз ранен, но русский доспех уберёг его от смерти. Наконец по знаку Дмитрия полк левой руки обратился в мнимое бегство, увлекая за собой ордынцев.
Засадный полк под руководством Боброка-Волынского и Владимира Храброго серпуховского дождался своего часа и ударил в тыл татарам. Одновременно на татар перешли в контрнаступление центр и правый фланг русской рати.
Не выдержав стремительного и мощного напора свежих сил, утомлённые долгим боем, ордынцы бежали. Громадная часть их попала в окружение и была полностью истреблена. Русские преследовали татар 40 верст.
Они бы могли их гнать и далее, но на подходе было 30-ти тысячное войско князя Ягайлы, спешившего на помощь Мамаю. Поэтому у реки Красивая Меча, перетопив вторую половину татар, русская конница прекратила погоню и вернулась обратно.
После долгих поисков Дмитрия обнаружили едва живого под срубленной березой на дне небольшого оврага. Панцирь и шлем его были иссечены и разбиты, но смертельных ран на теле не оказалось. Князь был только сильно контужен.
Великая общая победа над вековым врагом нанесла Орде сильнейший удар, сплотила русских людей, подняла их самосознание. От Куликовой битвы многие историки ведут начало великой России и великорусской нации.
За блестящую Куликовскую победу над татарами народ назвал князя Дмитрия московского и владимирского - “Донским”. Этой победой он окончательно закрепил за Москвой первенство в собирании воедино всех русских земель.
Победа, одержанная общерусским войском под началом Дмитрия Ивановича над полчищами Мамая в 1380 году, окончательно закрепила за Москвой значение политического и духовного центра Руси.
Эта историческая победа на Куликовском поле развеяла миф о непобедимости Орды, стала сильнейшим фактором единения русских земель. В. О. Ключевский справедливо указывал, что Московское государство родилось на поле Куликовом.
Мамай бежал в Крым и был там убит своим соперников за власть в Золотой Орде ханом Тохтамышем. Новый хан потребовал от русских князей дани, но получил твердый отказ.
Орда не смирилась с потерей Руси, и уже в 1382 году хан Тохтамыш двинулся на Русь. Победить русских в открытой битве татары уже не надеялись, поэтому поход готовили тайно, чтобы не дать русским возможности изготовиться к отражению удара. Хану был необходим этот поход - Орда не могла жить без грабежа соседних народов.
Дмитрий Донской хотел, как и прежде выйти навстречу татарам с объединенными русскими силами и дать бой, но стремительный набег татар вызвал растерянность и раскол среди русских князей, подорвал их хрупкое единство. Они боялись, что Дмитрий станет царём на Руси, а каждый считал только себя достойным на место главы русского государства.
В 1382 году Тохтамыш двинулся наказывать Русь за попытку освободиться от татар. 23 августа он подошел к Москве. В городе в это время все отсутствовали, сам князь Дмитрий, собиравший войско в Костроме, так и вся верхушка великокняжеского двора, которая покинула город при приближающейся опасности. Власть в городе взяло вече, городское собрание.
Никто из князей не пришел на зов Дмитрия, а нижегородские, тверские и рязанские князья приняли формально сторону татар, изъявив им полную покорность.
Дмитрий вынужден был оставить в Москве сильный гарнизон по главе с князем Остеем и уйти в город Кострому, для сбора всех подходящих ратников. С этой же целью отбыл в городок Волок Ламский его двоюродный брат Владимир Храбрый. В Москве собирать войско было уже поздно.
Обороной руководил князь Остей. Тохтамыш, осадил Москву, но не смог взять решительным штурмом каменную крепость с пушками. Тогда он пошёл на хитрость.
На четвертый день штурма к Кремлю подъехали военачальники хана и двое нижегородских князей, шуринов Дмитрия, которые уверили москвичей в том, что Дмитрий Донской и Владимир Храбрый погибли в битве с ханом Тохтамышем.
Хан, как законный царь, лично прибыл в Москву, чтобы не губить напрасно жителей города, и хотел бы осмотреть Кремль и русские соборы. Собрание князей, бояр, священников и выборных богатых москвичей поверило татарам и 6 августа отворило ворота города для встречи татарского хана с богатыми дарами.
Татары обманом ворвались в Кремль, уничтожили всех жителей, ограбили соборы и богатые дворы, а затем всё сожгли. Однако когда ордынцы рассеялись для грабежа окрестных русских городов и сёл, Владимир Храбрый со своей ратью в битве под Волоком Ламским уничтожил треть татарских сил.
Узнав, что от Костромы движется с большими силами Дмитрий Донской, хан стянул оставшиеся отряды к себе и быстро ушёл в степь, опустошив по дороге Коломну и Рязань.
После ухода татар Дмитрий вернулся в Москву и велел хоронить убитых - погребено было свыше 24 тысяч москвичей. На 13 лет возобновилась формальная зависимость Москвы от Золотой Орды с 1382 по 1395 годы.
Нижегородские и тверские князья, видя разорение Москвы, припомнили старое и осенью 1382 года поехали к Тохтамышу, надеясь получить у него ярлык на великое княжение владимирское.
Дмитрию Донскому весной 1383 года также пришлось направить своего сына Василия в Орду хлопотать, чтобы хан оставил Владимир за Москвой. Тохтамыш задержал сына Донского в Орде заложником.
Но как только в конце 1385 года Василий бежал из плена, Дмитрий Донской усилил свою антиордынскую деятельность. Стала складываться общерусская конфедерация во главе с Москвой.
Видя Русь единой, Донской готовился к окончательному свержению опостылевшего ига, но великие труды и боевые походы с малолетства сожгли его. 19 мая 1389 года неведомый недуг в тридцать девять лет скосил Дмитрия Ивановича Донского.
Русь горько оплакивала своего героя, ожидая новых бедствий после его смерти. Но случилось небывалое: великое Владимирское княжение донской передал своему сыну по собственному завещанию, как московское наследство, и никто не посмел оспаривать прав Василия, даже золотоордынский хан. На защиту этих прав встала бы вся Русь.
Умирая, Донской по обычаю, введённому Александром Невским, не принял монашеского пострига, сказав, что князь должен умирать воином и государем, а не монахом. Лишь в наше время, спустя более чем 600 лет, церковь приобщила князя Дмитрия Донского к лику святых.
Дмитрий Донской расширил Московское княжество, укрепил его главенствующее положение на Руси и первым возглавил антиордынский союз. Полностью зачеркнуть результаты победы русских на реке Дон не мог уже никто, и Дмитрий Донской навсегда остался для потомков героем немеркнущей славы Куликовской битвы.
Приняв на себя сильный татарский натиск, князь Донской явился добровольным страдальцем за землю русскую. Отразив этот натиск и победив, он явил такую мощь государя, которая ставила его естественно во главе всего народа русского, выше всех остальных князей вместе взятых.
К нему, как к своему единому государю и единокровному русскому человеку, потянулся весь народ. Москва стала очевидным для всех центром народного и религиозного объединения, и московским князьям оставалось только пользоваться плодами политики Донского и собирать в единое целое шедшие в их руки русские земли.
Образование в средние века было уделом немногих, но встречаются очень образованные люди, как среди бояр, так и среди купцов. Грамотность была обязательна для духовенства. Москва рано делается крупнейшим русским центром переписки и распространения книг.
Московские рукописи второй половины XIV века резко отличаются от начала и середины века. Складывается своеобразный почерк, получивший название русского полуустава.
Историки литературы отмечают три московских литературных памятника конца XIV века: “Сказание или повесть о Мамаевом побоище”, “Задонщину”, “Житие Дмитрия Ивановича, именуемого Донским”. Также отмечают повести о Тохтамышевом нашествии, хождение митрополита Пимена и иеродиакона Зосимы в Царьград, и жития митрополитов Алексия и Петра.
В сельском хозяйстве происходил переход к двух и трехпольной системе севооборота; основным пахотным орудием становилась соха с железным сошником, землю начали удобрять навозом.
По своей ремесленной специализации средневековая Москва была близка ко многим большим городам Западной Европы. Две отрасли получили особое распространение в Москве с давнего времени - изделия предметов роскоши и оружия.
Особое развитие приобрело серебряное, ювелирное дело. Также развиваются ремесленные слободы: иконная, кожевенная, кузнечная, гончарная и так далее. Широко развивается московская торговля, как по водным, так и по сухопутным путям. Оживляется торговля с Востоком и Западом. Таким образом, были сделаны существенные шаги по превращению Москвы в центр русского государства.
В этом выразилась историческое наследие и немеркнущее величие Дмитрия Донского, как государя, политика, полководца, воина и русского человека. Этим он знаменит и запомнился всем нам, его далёким потомкам.
Силы сторон.
Все лето 1380 года уязвленный непокорностью русских Мамай готовился пройти по Руси путем Батыя. На деньги своих союзников генуэзцев, сидевших колонией в Кафе-Феодосия, он провел тотальную мобилизацию в своих улусах.
В ряды Мамаева войска встали половцы-куманы, аланы-осетины, касоги-черкесы, армяне из крымских колоний, ясы, буртасы, кавказские евреи, несколько тысяч знаменитой наемной генуэзской черной пехоты и, наконец, лучшая в мире татарская конница.
Следует сказать, что татарами именовали в те годы не только камских булгар - современные татары, но и всех жителей Поволжья. В Мамаевой орде собственно камских булгар было незначительное количество.
Всего около 150 тысяч отлично вооруженных гулямов-профессиональных воинов встало под стягами грозного темника. Авторитетнейший знаток Великой степи Гумилев говорил о 200-х тысячах, а большинство историков склоняются к 150 тысяч русских войск.
Основу, 3/4 войска, составляла конница. Об ордынском коннике разговор особый. В XIII-XIV веках это была совершенная боевая машина, безупречный танк степи.
По своей силе он равнялся 4 хорошо подготовленным ратникам пешего строя. С шестилетнего возраста ордынец учился сидеть в седле, натягивать большой лук до уха и с плеча до пояса рубить кривой саблей из дамасской стали.
Среди ордынских конных лучников нередки были снайперы, на скаку попадавшие в натянутую веревку. Легендарный монгольский лук-саадак являлся сложным механизмом убийства, склеенным из трех слоев дерева, вареных жил и кости и для защиты от сырости обматывавшим сухожилиями; склеивание производилось под прессом, а просушка продолжалась несколько лет - технология изготовления этих луков хранилась в тайне.
Убойная сила монгольского лука в два раза превышала силу лука их современников - английских лучников, 100 лет наводивших ужас на французских рыцарей.
С расстояния в 250 метров стрела, выпущенная из саадака, прошивала насквозь слабозащищенного воина, а со 150 метров пробивала практически любые латы.
В колчане у татарского всадника находился набор из полусотни стрел на все случаи боя - для малозащищенного пехотинца, бронебойные для тяжеловооруженного латника, для стрельбы по лошадям.
Скорострельность монголо-татарского лучника по европейским меркам была феноменальной, в горячке боя он прицельно выпускал до 15 стрел в минуту.
Помимо снайперского лука ордынец был оснащен топором, веревкой-арканом и саблей. Защитное снаряжение ордынского кавалериста - легкого конника, состояло из шлема с забралом, кольчуги или металлических лат, крепящихся поверх толстых войлочных кафтанов.
Очень часто материалом для лат служила специально выделанная и залитая смолой бычья кожа толщиной не менее 6 миллиметров. По своим защитным свойствам этот биопанцирь не уступал стальному, но был более удобным и легким.
Руки защищались металлическими или кожаными наручи-базубандами и налокотниками, аналогично были защищены ноги. Конные стрелки, маневрируя по фронту атаки, осыпая противника дождем стрел и вступая в короткий боевой контакт, выискивали слабые места его строя.
После того как перспективное направление главного удара определялось, по условным знакам - флажкам, огням, в дело вступала знаменитая лава тяжелой монгольской кавалерии.
С криками ура-бей закованный в сталь с головы всадника до колен лошади живой таран сметал потерявшего строй врага. Несколько столетий спустя русский боевой клич ура, заимствованный у своих великих степных учителей ратному ремеслу, повергал в смятение малодушных завоевателей, решавшихся под водительством неразумных полководцев поживиться российской добычей.
Не будучи до конца уверенным в успешности предприятия, Мамай заключил военный союз с Ягайло, великим князем Литовским, и тот обязался привести в ставку союзника 60-тысячное войско.
Наконец, чтобы поднять боевой дух своих гулямов, беглербек Мамай запретил в ордынских землях делать запасы на зиму, обещая небывалые трофеи на Руси.
Отлично понимая, что с обнаглевшим беглербеком-высший после хана пост в Золотой Орде, и корыстолюбивым Ягайло ему не управиться силой одной великокняжеской дружины, какой бы она вышколенной ни была, Димитрий Иванович обратился с проникновенными словами к русским князьям биться насмерть за русскую землю.
День и ночь стекаются к Москве рати великие. Стоит князь Дмитрий на стене кремлевской, смотрит. Идут полки коломенские, владимирские, юрьевские, костромские, переяславские, димитровские, можайские, звенигородские, белозерские. Из Серпухова полки, из Мурома, из Ростова. Идет рать из Твери. Ведет ее племянник князя Иван Холмский.
Конные рати, пешие. Едут на сытых конях: гнедых, соловых, буланых опытные дружинники. Сверкает на их доспехах яркое августовское солнце. На дружинниках кольчатые брони, кованные опытными кузнецами, стальные панцири из зеркальных блях, шеломы с остроконечными верхушками.
Скользит по таким шеломам в бою татарская сабля. Приторочены к седлам длинные щиты, окрашенные в красный цвет, тугие луки и колчаны со стрелами. Везут они острые копья, кривые булатные сабли, тяжелые обоюдострые мечи. Развеваются над их рядами знамена и стяги на высоких древках.
Много дружинников, да простых людей куда больше. Сильна Русь воинством народным - ополчением. Идут кузнецы могучие, плотники, каменщики, идут крестьяне землепашные.
Хорошо если один их трех доспех имеет, да и то простой доспех, из бляшек железных состеганный. У остальных щиты деревянные, копья да мечи. Надеются они на свою силу, а больше на Бога уповают.
Давно уже собирал князь Дмитрий ополчение, с самой весны скакали по городам и селам глашатаи, читали княжеский указ, скликали “всяких охочих человеков постоять за Русь”.
Идут ратники, переговариваются.
- Ты откуда, дядя? - спрашивает высокий плечистый парень Афоня.
Щит у него большой, дружинный, да у меча ножны из лыка сплетены. Сам, видать, смастерил.
- Из Ряжску мы. Кузнец, - солидно отвечает ему бородач. - А ты откедова будешь, милай?
- С-под Можайска мы. Крестьянствуем.
Поворачивается Афоня в другую сторону, а там дед идет седобородый. Несет дед лук да на поясе колчан висит со стрелами. Короткий нож справа - вот и все его оружие.
- А ты, дед, чяво увязался? Тебе дома на печи сидеть, - не выдерживает Афоня.
- Кому дед, а кому и нет, - с достоинством отвечает старик. - Овсей я, с-под Ростова. Авось и я Руси-матушке сгожусь. Старые кости класть не обидно.
Идут полки. По всем дорогам к Москве стекаются. Тем же войскам, которые не успевали, велел князь Дмитрий следовать прямо в Коломну. Назначил им там сбор к Успеньеву дню.
Плохо спал ночами князь Дмитрий. С лица потемнел, осунулся. Ночами гонцов принимал, грамоты диктовал, велел Боброку и боярину Вельяминову припасы войску готовить.
Еще приказал с собой полотна на перевязку запасти и людей в исцелении умелых подыскать. Нужны они будут раненым.
- Все ли отряды пришли? - то и дело спрашивал князь Боброка.
Отвечал Боброк:
- Не все, княже. Ждем еще полков нижегородских. Еще обещали подойти союзники наши - Андрей Полоцкий, что ныне во Пскове сидит, и Дмитрий Брянский.
Утром двадцатого августа стоял на княжеском дворе инок Ослябя, на соборный Успенский храм крестился. Хоть и могуч Ослябя, не протиснуться ему внутрь - полон храм народу.
И женщины там, и дети. Не теснить же их, не раздвигать плечищами. Знает Ослябя, что горячо молится теперь в храме князь Дмитрий, препадает он к раке святого Петра, просит усердно его о помощи.
Вот отхлынул из Успенского храма народ. Увидел Ослябя, как вышел из храма князь Дмитрий. Прошел князь рядом с Ослябей да не заметил его, шептал что-то. Донес ветерок до молодого инока шепот княжеский:
- Господи, не попусти мне быть губителем Руси!
Перешел князь Дмитрий в Архангельский собор, поклонился гробам отца и деда.
- Теперь и выступать пора. Да поможет нам Господь!
Простился Дмитрий Иоаннович с супругой своей Евдокией Дмитриевной и детьми, сел на коня. Глотая слезы, кинулась княгиня Евдокия в свой терем. Приникла к окну, смотрела, как выходит из Кремля воинство русское. Кропит его святой водой духовенство, благословляет на брань.
В голос рыдают провожающие женщины. Одна из них, простоволосая, не поймешь, то ли мать чья, то ли жена, упав на колени, голосит:
- Васенька, на кого ж ты меня покидаешь, соколик мой ясный?
Прошел уж ее соколик, давно скрылась его спина за стенами кремлевскими. Повторяют дружинники друг другу слова великого князя:
- Братия моя милая, не пощадим живота своего за веру христианскую, за святые церкви, за землю Русскую!
Вышли отряды из Москвы. Запылили дороги. Потянулись по дорогам русские рати. Двинулось войско к Коломне. Чтобы не было тесноты, идет рать сразу по трем дорогам. Идут с войском десять сурожан - русских купцов. Хорошо знают они южные пути по степи, колодцы ведают и водопои.
Скачет впереди войска князь Дмитрий на белом жеребце, а справа от него воевода Боброк на серой лошади. Везут за ними алый великокняжеский стяг с ликом Нерукотворного Спаса.
На призыв великого князя откликнулись князья: Белозерские, Владимирские, Мещерские, Дмитровские, Елецкие, Звенигородские, Каргопольские, Муромские, Оболенские, Переяславль-Залесские, Псковские, Ростовские, Серпуховские, Смоленские, Ярославские - всего 23 князя.
Явился со своей многоопытной дружиной верный союзник Димитрия Донского славный воевода Боброк-Волынский. Примчались на помощь правому делу отборные отряды во главе с двумя старшими сыновьями литовского князя Ольгерда Андреем Полоцким и Димитрием Брянским.
Подошли со своими хорошо оснащенными ратниками воеводы Ивана Родионовича Квашни, Михаила Бренка, Микулы Васильевича, Андрея Серкизовича и прочие.
26 августа 1380 года в Коломне под великокняжескими хоругвями собралось 70 тысяч бодрых и снаряженных умелых ратников. В боевой выучке и оснащенности дружинники не уступали гулямам Великой степи, а в ближнем и рукопашном бою выказывали большую стойкость.
Конница по численности равнялась пехоте. В ее состав входил полк - 10 тысяч тяжелой кавалерии - кованая рать. Костяк профессионального русского войска составляла 25-тысячная московская дружина, отвечающая всем мировым стандартам того времени.
По разрубу-мобилизации к войскам княжеств примкнули организованные в полки 40 тысяч воев из посадских людей: ремесленников, купцов, священников и крестьян.
Они входили в пешую часть армии. Амуниция воев не была такой богатой и разнообразной как у дружинников, но все они были облачены в шлемы и кольчуги.
Оружием - боевыми топорами, сулицами-короткое копье, кистенями, булавами, мечами владели сноровисто, так как во многих русских городах устраивались ежегодные военные сборы.
Небезынтересен и такой факт. В рядах московской конной рати несли службу несколько сотен крещеных татар - предки будущих Гоголей, Кочубеев, Шереметевых, Булгаковых, Юсуповых, Кутузовых, Карамзиных, Третьяковых, Тургеневых, Ушаковых.
Никогда еще в своей истории Русь не выводила на поле брани 110-тысячное войско. Впервые со времен Ярослава Мудрого - пращура Димитрия Донского, Русь была объединена высокой идеей - постоять за родину.
Преподобный старец Сергий Радонежский окропил чело Димитрия Ивановича священной водою и осенил великого князя и все христианское его войско крестом Христовым.
В помощь великому князю велел двум инокам, в прошлом известным в ратных делах брянским богатырям Александру Пересвету и его брату Андрею Ослябе, идти в поход. 27 августа 1380 русская армия твердой поступью двинулась из Коломны навстречу своей бессмертной славе.
Битва.
В это время Мамай кочевал с девятью ордами и семьюдесятью нойонами в районе устья реки Воронеж, нетерпеливо поджидая литовского подельника.
Дабы опередить литвина, Димитрий Московский убедил своего друга князя Олега Рязанского если не впрямую примкнуть к русским полкам, то хотя бы маневрами своей 5-тысячной дружины препятствовать быстрому движению Ягайло.
Олег исполнил тайный уговор. Рязанцы непрестанно жалили авангард литовского конунга. Когда Ягайло, наконец, отогнал назойливый отряд Олега, его армия утром 8 сентября находилась в 40 километрах от Куликова поля, но ничем Мамаевой орде помочь не могла.
К вечеру 5 сентября россияне подошли к устью реки Непрядва. Посланная в разведку конная сотня князя Семена Мелика провела рекогносцировку местности и притащила языка из ставки Мамая.
Данные разведки подтвердили худшие опасения. Тумены степняков находились в 10 верстах и силой они значительно превосходят православное войско.
Чтобы одолеть доселе непобедимую орду, необходимо было найти сильное решение. На военном совете начальных людей это решение было найдено.
Как показал дальнейший ход событий, битва протекала в точном соответствии со стратегическим замыслом московитов. А замысел был гениально прост, как, впрочем, все гениальное, чередой запланированных тактических поражений в жестоком бою измотать и расстроить ряды татар, принудив их логикой сражения в решающий момент подставить свои спины под сокрушающий удар Засадного полка панцирной отборной конницы.
В ночь накануне битвы русские дружины переправились через Непрядву, намеренно отрезав себе путь к отступлению водной преградой. Теперь их судьба зависела исключительно от воинской доблести.
Размеры Куликова поля - 6,5 километров, и вся география соответствовала русскому плану битвы: возвышение на месте стана русских войск, речные, лесные и топкие болотистые места на флангах.
Войско Мамая могло вести атаки только в лоб. Обходные маневры знаменитой татарской лавы исключались. До шести часов утра Димитрий Иванович с братом своим, князем Владимиром Андреевичем Серпуховским, литовскими князьями Андреем и Дмитрием Ольгердовичами и воеводой волынским Димитрием Боброком расставляли полки согласно задуманной диспозиции.
Боевые порядки русских войск состояли из пяти линий. Первая. Сторожевой полк. Задача сторожевого полка заключалась в завязывании боя и возвращении в строй.
Вторая. Передовой полк. Задача - ослабить силу первого и самого страшного вражеского удара по главным силам. Третья. Большой полк. В большой полк были сведены все городские пехотные полки, составленные из обстрелянных ратников. Задача - устоять чего бы это ни стоило.
Четвёртая. Полк правой руки. Командующий: князь Андрей Ольгердович - тяжеловооруженная полоцкая конница и отборная пешая рать. Задача - отразив натиск противника, перейти в наступление после ввода в действие Засадного полка.
Полк левой руки. Псковская конница и пехотная рать в основном из ополчения. Наиболее слабое место в русской фаланге. Именно на этот полк должен был навалиться Мамай всей своей армадой, окружая русских. Задача - стоять насмерть, заставив темника ввести в дело все резервы и подставиться под удар Засадного полка.
Пятая. Резервы: а) частный - конный мобильный резерв располагался за Большим полком; б) стратегический. Засадный полк - 10 тысяч панцирной отборной конницы был скрытно расположен в лесу за левым флангом главных сил.
Командующие - князья Владимир Андреевич Серпуховской и Димитрий Боброк-Волынский. Задача - в решающий момент битвы атаковать с тыла расстроенные и утомленные войска Мамая.
Утром 8 сентября, когда рассеялся туман, сторожевой полк русских неожиданно атаковал передовые вражеские отряды, заставив темника, не дожидаясь подхода литовцев, развернуть боевые порядки и втянуться в битву.
Димитрий Донской перед решительной схваткой демонстративно передал великокняжеские доспехи своему другу, воеводе Михаилу Бренку. Сам, облачившись в доспехи рядового дружинника, встал в ряды Передового полка.
Поступок не был безрассудным. Этим действием великий князь дал понять своей армии, что готов умереть в первые минуты битвы. В таком случае его дружина, как бы ни было ей тяжело, должна была действовать согласно принятому на совете плану, не оглядываясь на золоченные великокняжеские доспехи и стяги, полагаясь в бою только на свою волю и разум.
Здесь надо отметить и такую деталь. Димитрий Иванович отнюдь не являлся гражданских, так военные уничижительно величают штатских. На момент Куликовской битвы ему стукнуло 30 лет.
Роста был среднего, кряжист, широк в плечах, обладал недюжинной силой. Как все русские князья, с детства обучался ратному ремеслу. Отлично фехтовал всеми видами холодного оружия, владел навыками рукопашного боя.
Когда исполненные решимости рати изготовились к битве, из плотных рядов Мамаевых туменов выехал двухметровый гигант - печенег Темир Мурза прозванием Челубей.
Стал похваляться силой, поигрывая копьем, будто соломинкой, и дерзкими словами оскорблять русских. Навстречу ему на буланом коне вымахнул монах Александр Пересвет - посланник преподобного старца Сергия.
- Этот человек ищет себе подобного, я хочу с ним перевидаться, - молвил чернец. По традиции древних русичей, демонстрируя презрение к врагу и смерти, снял с себя доспехи.
Оставшись в одной схиме, вскинул копье и бросил коня на степняка. Всадники сшиблись со страшной силой. Гигант Челубей, пронзенный насквозь копьем, вылетел из седла, и испуганный конь поволок по траве застрявшего ногой в стремени мертвого хозяина.
Но и русский витязь был смертельно поражен, однако, предсмертным усилием удержался на коне, указал двуперстием на степняков и тотчас испустил дух. Под звуки зурн непримиримые рати начали сближаться.
По традиции битву начали разогревать перестрелкой легкой артиллерии - лучников. На град ордынских стрел сторожевой полк русских ответил убойной стрельбой из самострелов-арбалетов.
Не добившись преимущества в поединке стрелков, Мамай двинул вперед конные сотни. Но вал татарской конницы неожиданно напоролся на ряды бердышей - тактическую новинку русских.
Бердыш представлял собой короткое древко-около 1,5 метра, жестко всаженное в землю наклонно под 60 градусов по ходу коня. На верхний конец древка надевалась отточенная до остроты бритвы стальная косица.
Почти незаметная в высокой траве косица рассекала подпруги и на всю длину брюхо коня, единственное незащищенное место живого тарана, и всадник с размаху летел головой на лезвия других бердышей.
Получив острастку, уложив на бердышах первый ряд конницы, темник велел спешиться и атаковать московитов вместе с генуэзской шеренгой в пешем строю.
В короткой жестокой схватке русские мечи отправили на небеса генуэзских ландскнехтов. Под напором степняков остатки передового полка организованно отошли к главным силам. Задачу передовой полк с честью выполнил, возобновившиеся фронтальные атаки Мамаевой орды стали более осторожными.
В течение часа беглербек настойчиво атаковал русские линии, выискивая уязвимые места обороны. На своем левом фланге он с большими потерями был отброшен отборной русской ратью, может быть впервые доказавшей, что умелый и хладнокровный пеший строй может осилить конный. В центре завязалась кровавая сеча с переменным успехом.
Ожесточение с обеих сторон стремительно нарастало. Противники уже уяснили, что малой кровью дело не закончится - победителям достанется все, но побежденным лишь сыра земля.
Ордынцы с визгом врубались в фалангу стоявших насмерть дружинников, с ожесточенным безумством лезли на лес копий, стараясь пробить бреши в обороне.
Снова и снова волны татарской конницы накатывали на мол русского строя, ударялись и откатывались разбросанными ватагами. Прорвавшихся гулямов опытные ратники стаскивали с коней крючьями и пластали кистенями.
Но силы были, очевидно, неравными. В третьем часу битвы в Большом полку стали появляться и расти бреши. В них смертельными клиньями всаживалась бронированная конница, безжалостно раздвигая живую плоть русской армии.
Под ударами ордынцев полк левой руки, составленный из молодых воев, непривычных к ратному строю, стал пятиться. Немногие опытные воины становились спинами друг к другу ежиком и, отчаянно фехтуя копьями, отражали наскоки татар.
Нарвавшись на ежа, конники, не сближаясь, расстреливали смельчаков из больших луков. Слабость правого фланга москвичей заметил Мамай. Тотчас оценив обстановку, темник навалился на этот фланг всей мощью своих резервов.
От тесноты и поднятых клубов пыли, заслонивших солнце, сошедшиеся в рукопашную воины задыхались, кровь христиан и степняков лилась рекой.
Тяжелая конница татар с трудом продиралась через нагромождения мертвых тел. Изможденная неравной схваткой, не ведая страха, русская рать гибла, но не показывала спины.
Пронзенные стрелами, изрубленные, колотые, уже павшие наземь христиане продолжали хватать, цеплять, рвать врага. Страшен был вид поля Куликова, покрытого горами трупов.
Сам бог войны, доведись ему созерцать баталию, убоялся бы такого свирепого побоища. Через четыре часа злой сечи полк левой руки прекратил свое существование.
В центре Мамай, наконец, рассек цепи Большого полка. Без остатка использовав конные резервы, он начал осуществлять охват с обнажившегося левого фланга русских линий.
Под ударами кривых сабель пал сражавшийся в великокняжеских доспехах воевода Бренок, уже по русским стягам топтались ордынцы, все чаще раздавались их победные крики. Дело катилось к полной гибели русского войска.
В этот час, находящийся в засаде со своей дружиной воевода Боброк, твердым голосом обратился к князю Серпуховскому, что их час настал. Выступив из дубравы, Засадный полк конной кованой рати сходу врезался в спины изнуренного, потерявшего строй врага.
Каток русской конницы покатил по рядам ошеломленных степняков, готовых уже было делить московские трофеи. Ситуация резко переменилась. Одновременно с ударом Засадного полка полк правой руки, до этого времени почти не принимавший участия в битве, опрокинул и погнал татар.
В стане золотоордынцев вспыхнула паника, началось беспорядочное бегство. Обескураженный Мамай, наблюдавший за событиями с Красного холма, не стал дожидаться, когда до него докатится огонь разъяренной русской лавы, вскочил на коня и вместе со свитой бежал с Куликова поля.
Сорок верст беспощадная ярость русичей гнала пред собой, топтала, колола, рубила рассыпавшиеся тумены орды. Спаслись немногие, те, у кого оказались свежие кони, да те, у кого от ужаса резни на спине выросли крылья.
Победа была полная. Но и потери православного войска оказались огромными. По свидетельству летописца, в строю осталось 40 тысяч, а реки три дня кровью текли.
Более половины русской рати осталось лежать на поле. Из 23 князей 12 нашли свою смерть в этой битве. Сам великий князь был найден тяжело контуженным под телами погибших.
Прослышав о победе Димитрия, Ягайло, находящийся на расстоянии одного перехода, убоялся россиян и Олега Рязанского отступил в Литву. Восемь дней русичи оплакивали и хоронили своих товарищей.
28 сентября победоносная дружина торжественно вступила в Москву. За великую победу народ нарек Димитрия Ивановича Донским. Под таким именем московский великий князь и вошел в историю.
Судьба главных участников сражения.
Наверное, Мамай печалился о 150 тысячах своих соплеменников, оставшихся на поле для пиршества воронья, не более великого Наполеона, угробившего на просторах России полмиллиона европейцев.
Так или иначе, но предприимчивый темник убедил своих западных друзей генуэзцев тряхнуть мошной для нового похода. Через два месяца неунывающий Мамай, сколотив войско из 100 тысяч солдат фортуны, начал было новый поход, но на реке Калке, недалеко от современного Мариуполя, нарвался на Тохтамыша - законного наследника золотоордынского престола.
Дело до драки не дошло. Нойоны Мамая отказались биться с чингизидом, слезли с коней и повинились перед Тохтамышем. Неудачливому темнику позволили удалиться в Кафу, где его вскоре зарезали как барана цивилизованные итальянские друзья.
Дикий монгол теперь был больше не нужен. Тем не менее, потомков легендарного беглербека ждала удивительная судьба. Сын Мамая Мансур ушел в Литву служить литовским князьям. Дети его приняли православие, служили честно, за что и получили титул князей Глинских.
Василий Львович Глинский в 1508 году по приглашению московского царя перебрался служить в первопрестольную. Дочь этого нового русского Елена Глинская и стала матерью печальной памяти царя Ивана Васильевича Грозного.
Так через сто пятьдесят лет пересеклись пути смертельных врагов - Мамаева рода с родом Димитрия Донского Рюриковича. Причудливы зигзаги истории.
Сам Димитрий Донской от тяжких испытаний, выпавших на его долю, стал часто хворать и в 1389 году скончался от болезни сердца. Перед смертью впервые, против обычая согласовывать такие действия с ханом, передал титул великого князя своему сыну Василию.
Начался постепенный отход московской Руси от Золотой Орды и движение к созданию величайшей в истории человечества империи, 600 лет шедшей от победы к победе.
“Олег Рязанский”.
Работая над исследованием о становлении Московского государства во времена Дмитрия Донского, о победе русского войска над золотоордынским ханом Мамаем, я заинтересовался, какую роль в событиях тех лет играл Великий князь рязанский Олег.
В исторической науке еще с прошлого столетия утвердилось мнение, что Олег Рязанский в решительный час борьбы русского народа за освобождение от ига золотоордынских ханов изменил общерусскому делу, вступил в союз с ханом Мамаем против Москвы, сговорился с литовским князем Ягайло о совместных действиях против князя Дмитрия.
История обвиняет Олега в том, что он рвался делить Русь, когда весь народ сражался за ее воссоединение. На чем строятся выводы об измене Олега?
Почти вся русская земля в 1380 году выставила свои полки на Куликово поле. Пришли сражаться с общим врагом даже далекие литовские князья Андрей и Дмитрий, пришли брянские, белозерские, угличские отряды, пришли новгородцы, а князь Рязанский не выставил своей дружины на поле, хотя битва произошла на границе его княжества.
Двумя годами позже явился золотоордынский хан Тохтамыш. Олег Рязанский ведет его через броды на Оке к Москве, выступив в роли проводника.
Свои обвинения в адрес Олега историки основывали на свидетельствах современников, на записях в летописях и дошедших до нас документах. Подлинность источников того времени не вызывает сомнений.
И все же я не склонен считать приговор Олегу Рязанскому окончательным, ибо не всегда те или иные поступки правителя могут быть истолкованы по их видимой канве, без учета скрытых от всеобщего обозрения мотивов.
Не рассмотрено до сих пор, как это ни странно, отношение к Олегу Рязанскому главного свидетеля обвинения и защиты, самого Дмитрия Ивановича, Великого князя московского.
В 1371 году Великому князю московскому Дмитрию было двадцать лет. Но он уже успел побывать в Орде, заручился ярлыками ордынских правителей на великое княжество Московское и Владимирское, успел шестилетним мальчиком совершить с воеводами поход на Владимир против суздальских князей и привести их к покорности Москве, привел к покорности князей нижегородских и начал повсюду теснить Тверь и Рязань.
Тверь собиралась с силами для решающего отпора, а рязанское боярство требовало от князя Олега решительных действий против Дмитрия. В 1371 году Олег Рязанский собирает большое войско и ведет его на Москву.
Сам Дмитрий не пошел против Олега, а послал знаменитого полководца того времени Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Летописец с иронией рассказывает, что рязанцы будто бы хвастались, идучи на бой: “Не берите с собою ни доспехов, ни щитов, ни коней, ни сабель, ни стрел, берите только ремни да веревки, чем вязать боязливых и слабых москвичей”.
Рязанская рать была жестоко побита, Олег едва спасся с поля боя и чуть ли не потерял Рязань. Разгромом Олега поспешил воспользоваться другой претендент на рязанский престол, князь пронский Владимир. Олегу стоило большого труда вернуть себе Рязань.
Итак, Олег Рязанский в полную меру испытал на себе тяжесть московской руки и опасность получить удар в спину от князя пронского в случае нового столкновения с Москвой.
Сил у Рязани бороться за первенство с Москвой не оказалось, полного подчинения Москва от него пока не требовала. Было у рязанского князя к тому же множество забот более неотложных.
Пограничное положение его земель с Ордой приносило тяжкие бедствия. Не проходило лета, чтобы князьки и просто конные банды не налетали на рязанскую землю пограбить ее.
Земля пустела, рязанцы с окраин перебирались на север, оседая вокруг Москвы, на земле владимирской, суздальской, в Верхнем Поволжье и выше. Владения Олега скудели, и он вынужден искать дружбы у московского князя.
В 1377 году золотоордынскнй царевич Арапша произвел набег на Русь, разбил на реке Пьяне боярское ополчение, разграбил Нижний Новгород, заскочил в Рязань, взял ее с боя, тоже разграбил.
Олег, сообщает летопись, исстрелянный, едва вырвался из рук татарских. Могла ли утвердиться в душе Олега преданность ордынским ханам?
Нет. Но для открытой борьбы у него не было сил, и рязанское боярство все время остерегало его от борьбы с ханами, опасаясь за свое имущество. В 1378 году на Русь двинулась более грозная сила, чем ополчение царевича Арапши.
Хан Мамай, повелитель Золотой Орды, послал своего темника Бегича нанести удар по Москве и принудить Дмитрия Московского к былой покорности ханам.
Бегич двигался быстро, князю Дмитрию оставалось очень мало времени для сбора ополчения, он успел обратиться только к князьям рязанскому и пронскому.
Оба явились по первому его зову, и Бегич был наголову разбит московско-рязанско-пронским ополчением на реке Воже. Мамай пришел в ярость и двинул полки на Москву. Войско Дмитрия стояло на Оке, с ним и дружины рязанского и пронского князей.
Защищая Москву и переправы через Оку, Олег Рязанский тем самым оставил беззащитной свою землю. Мамай разорил Дубок, Переяславль-Рязанский, опустошил землю, но на встречу в поле с русскими войсками не решился.
Итак, мы видим, что уже дважды в решающий час Олег Рязанский выходил в поле вместе с московским князем. Что же могло его подтолкнуть в таком случае на измену?
Надежда, что Мамай простит поражение Бегича на Воже и, вторгаясь на Русь, не тронет и не испепелит Рязань? Таких примеров во взаимоотношениях с Ордой история не могла указать князю.
Что было делать Олегу Рязанскому? Идти на открытый союз с Дмитрием, подписать договор и крест целовать на том, чтоб, как только тронется Орда на Москву, вступить со всей дружиной в московское войско?
Если бы Олег подписал такое соглашение, то его скинули бы с княжьего стола собственные бояре, он потерял бы в Рязани всякую опору. Если бы Олег вступил в открытый союз с ханом, то Дмитрий, предвидя скорый поход Орды на Москву, поспешил бы сместить с рязанского стола Олега, ему в этом помог бы князь пронский, а Олега никто не защитил бы.
Оставалось одно, вступить в тайный союз о взаимной помощи с московским князем, в союз без крестного целования, без свидетелей, полагаясь только на верность княжеского слова, что не очень-то было надежно в те времена. Но надежнее слова была общность цели, отразить намечавшийся поход Мамая.
А как же быть с боярами? Для бояр с согласия князя Дмитрия Олег заключил договор с Мамаем, якобы тайный для московского князя. Таким образом, Олег получал возможность узнать военные планы Мамая, сроки его выступления, выяснить, кто будет его союзником.
Маневр сложный, но средневековье знает дипломатические интриги и более запутанные. Фактически Олег брал на себя миссию тайного лазутчика Москвы. И справился он с ней успешно.
Мамай навел его на вступление в союз с литовским князем Ягайло. Мамай получил согласие Ягайло присоединить литовские войска к войскам золотоордынским.
Олег немедленно вступает в сношения с Ягайло, и они договариваются соединить свои войска в тылу у Дмитрия, когда он выступит против Мамая. Летописи сообщают, что Дмитрий знал о соглашении Олега Рязанского с Мамаем и о договоре Олега с Ягайло. Откуда же об этом узнал летописец? Московский летописец узнал это только от московского князя.
Откуда узнал Дмитрий об этом союзе? От Олега. Летописцу трудно было сделать из этого факта соответствующие выводы, но мы, оглядываясь на столь далекое прошлое, вправе сделать переоценку деятельности Олега.
Дмитрию известно, что Золотая Орда на этот раз выступила всеми силами. Ему также известно, что Олег якобы перекинулся к хану. Московское войско оказывается в окружении.
Но вместо того чтобы ехать в Орду, везти туда выкуп и мириться с Мамаем, Дмитрий спокойно собирает войско со всей русской земли и выступает навстречу Мамаю, даже не оставив серьезной силы для обороны Москвы и Кремля.
Его огромное войско движется по рязанской дороге на Коломну. Мамай еще далеко. Не ударить ли по пути на Рязань, чтобы вывести из игры Олега Рязанского?
От Коломны до Рязани всего лишь один переход. Ни Мамай, ни Ягайло ни при каких обстоятельствах не успели бы на помощь Олегу. Историки прошлого столетия единодушно говорят, что Дмитрий не ударил по Рязани из-за душевного благородства, из высоких нравственных побуждений, не желая осквернять высокую цель похода избиением русских.
Нравственные соображения вещь, конечно, важная, но какой бы они обернулись безнравственностью, если бы Олег Рязанский во исполнение соглашения с Мамаем ударил по тылам московского войска? Чем бы это кончилось для священного похода Дмитрия?
Дмитрий не собирался брать Рязань, ибо Олег в это время был тайным его союзником в стане врага. Именно Олег беспрестанно сносится в это время с Дмитрием, сообщает ему каждодневно о передвижениях Мамаевого войска, именно Олег передает сообщения и о движении Ягайло.
Дмитрий поворачивает от Коломны не на Рязань, а на Лопасню, в которой ждет опаздывающие полки. В Лопасню к нему приходит Владимир Серпуховской, правая его рука в борьбе с Ордой.
В Лопасню приходят и союзные Дмитрию литовские князья Андрей Полоцкий и Дмитрий Стародубский. Все трое присоединяются к правому флангу московского войска в самый последний момент приближения Мамая к рязанским границам.
Почему же они медлили? Князья литовские, брянские дружины и Владимир Серпуховской двигались не торопясь, они прикрывали правый фланг Москвы от Ягайло, двигаясь параллельно его движению.
А какие войска охраняли фланг Москвы, если бы ему грозила опасность слева? На левом фланге у Дмитрия стоял с дружинами Олег. Но кто он? Друг или враг?
Если бы Олег был врагом, то в час, когда сошлись войска Мамая с Дмитрием, или ранее, когда Дмитрий, оставив все заботы о Москве, переправился через Оку и двинулся быстрым маршем к Дону, рязанцам было бы самое время ударить по Москве.
Ничто не могло в те дни помешать Олегу сойтись на Оке и с войсками Ягайло. Московское войско ушло в степь, и перед ним уже маячил враг. Летопись сообщает, что Дмитрий особо приказал своим войскам не наносить никакого урона рязанцам, не трогать ни одного колоска на полях. Это почему же?
Не была ли это помощь Олегу, учитывающая оппозицию его политике в Рязани? Именно этот приказ Дмитрия лишал возможности сторонников нападения на Москву давить на Олега.
Ягайло подошел на один переход к московскому и Мамаевым войскам. По договору вступить в сражение он был обязан только при условии соединения с войсками Олега.
А Олег не стронул с места свои войска. Он по-прежнему загораживал левый фланг московского войска и стоял на пути Ягайло к Москве. Не дождавшись рязанских войск, Ягайло не тронулся с места и не вмешался в ход сражения на Куликовом поле.
Битва была очень тяжелой для московских войск, шла она с переменным успехом, удар соединенных сил Олега и Ягайло в тыл Дмитрию решил бы исход сражения в пользу Мамая. Но Олег не тронулся с места.
Удар литовских войск и без рязанских дружин поставил бы тоже под вопрос исход сражения на Куликовом поле, но Ягайло не тронулся с места. Что же его удерживало?
За спиной Дмитрия стояла лишь одна сила, которая могла удержать от предательского удара Ягайло, рязанское войско, Олег Рязанский. Так кого же предал Олег Рязанский?
Дмитрия или своих союзников, в решающий час держа над ними занесенный меч, а до этого сообщая о каждом их шаге Дмитрию? Немного прибавили бы силы московскому войску рязанские дружины на тесном поле на берегу Непрядвы.
Исход битвы был решен не числом воинов московского князя, а их выучкой, мужеством и опытом воеводы Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Но рязанские дружины Олега, стоящие за его спиной, остановили Ягайло и были заслоном Москвы.
Минуло два года. Мамай был разбит Тохтамышем, бежал в Кафу, и там его убили. В Золотой Орде воцарился последний ее могущественный самодержец, Тохтамыш, способный, авантюристического склада полководец, смелый и жестокий.
В 1382 году он внезапно перебил всех русских торговых людей в Орде, всех русских монахов, запер выходы для заморских купцов на Русь и быстрым маршем устремился к Москве, рассчитывая на внезапность нападения.
Его войско шло, не останавливаясь на привалы, не разжигая костров, шло по прямой, как пущенная из лука стрела. Дмитрий имел с Ордой мирный договор, он не ждал нападения, залечивая раны после Куликова поля.
Первым узнал о движении Тохтамыша Олег Рязанский. Он послал гонцов в Москву, а сам кинулся к хану навязываться в проводники. Предательство? А что мог сделать Олег? Выставить против огромного войска рязанскую дружину и положить ее снопами под ордынские копыта?
В чем спасение для Москвы в тот грозный час? Только в одном: князю Дмитрию нужно было время, чтобы собрать войско в северных землях княжества, поднять в поход союзных северных князей.
Время ему могла дать только осада каменного Кремля Тохтамышем. Чем дольше Тохтамыш задержался бы с осадой каменной крепости, тем больше было возможности у Дмитрия нанести ему удар спешно собранными дружинами.
Куда же повел Олег Тохтамыша? Он повел его не в Переяславль на Плещееве озеро, где Дмитрий собирал войско, а на Москву, к каменным неприступным стенам Кремля, к тому времени защищенного первыми на Руси пороховыми пушками.
Спрашивается, а без Олега Рязанского не нашел бы разве Тохтамыш Москвы, не нашел бы бродов на Оке? Тохтамыш не смог взять приступом Кремля.
Расчет Дмитрия был правилен. Тогда Тохтамыш обманом заманил москвичей на переговоры с помощью предателей родственников жены, двух сыновей нижегородского князя, а когда те вышли из города, ворвался в Москву, разорил ее, сжег и разграбил.
Олега не было в переговорах с москвичами, он не давал им обязательств за Тохтамыша. Дни, потерянные Тохтамышем под Москвой, решили дело.
Дмитрий собирал войско в Костроме, а князь Владимир Серпуховской, после Куликовской битвы получивший наименование Храбрый, выступил против Тохтамыша.
И, едва столкнувшись с его передовыми отрядами, двигавшимися с северо-запада, Тохтамыш повернул войско и ушел из Москвы. Так кого же предал Олег Рязанский?
Летописец, а вслед за ним и наши историки не догадались, кого предал Олег, но Тохтамыш догадался и учинил полнейший разгром Рязанскому княжеству.
Для современников этих событий, для князей и бояр, для дружин и рядовых воинов, для летописцев, Олег Рязанский предатель, его имя предано проклятию.
И только для одного человека он не оказался предателем. Для Дмитрия Московского, внука Ивана Калиты, победителя в Куликовской битве. Если бы Дмитрий считал, что на Куликовом поле Олег его предал, что под Москву он привел предательски Тохтамыша, ему ничего не стоило бы покарать предателя, власти и войска у него для этого хватало.
Не есть ли Дмитрий самый для нас главный свидетель? Его свидетельство в защиту Олега не только договор с Олегом о военном мире. В 1385 году Дмитрий Донской выдает замуж свою дочь за сына Олега Рязанского. А как он дочь-то сумел убедить, что выдает ее замуж к друзьям, а не к врагам?
Стало быть, были у Дмитрия Московского доводы в защиту Олега Рязанского. Не прислушаться ли и нам к этим доводам? На Олеге Рязанском очень ясно отразились современные ему княжеские стремления к собиранию волостей.
Видя, как два главных центра, в Северо-Восточной и Юго-Западной России, притягивают к себе соседние волости, он хочет уничтожить эту силу тяготения и стремится инстинктивно создать третий пункт на берегах Оки, около которого могли бы сгруппироваться юго-восточные пределы.
К тому же все от происхождения и традиций до личной заинтересованности бросало Олега на борьбу с Москвой. Потомок мятежного рода князей черниговских, он не мог не испытывать острой боли, горькой зависти при одной мысли об удачливых выскочках из недавно еще захудалой Москвы, осветивших себя памятным сиянием ненавистного черниговским Рюриковичам киевского престола.
Лишь однажды, пожалуй, изменил князь Олег своим принципам. Но это однажды пришлось на 1380 год, на миг, блеснувший над тихой Непрядвою зарницей, осиявшей каждого русского.
По словам древней повести “Задонщина”, Дмитрий Иванович так обращался к своему брату Владимиру, говоря о предстоящей битве:
- Пойдем тамо, укупим животу своему славы, учиним землям диво, а старым повесть, а молодым память, а храбрых своих испытаем, а реку Дон кровью прольем за землю за Русскую и за веру крестьянскую.
Олега не было на Куликовом поле. Теперь, когда с громаднейшим воинством направлялся Мамай на Москву, лениво выжидая возле реки Воронеж, не нашлось для отпора сил у Великого князя рязанского, и не верил он, что у Великого князя московского они есть.
Здесь-то, кто знает, Олег и вступил в позорный союз с Мамаем, но, вступив, послал о Мамае весть князю Дмитрию, ну уйдет потом Мамай, а Дмитрий-то, от Мамая ухоронившись, здесь, рядом, весточку о грозящей опасности.
- Что будет делать Дмитрий? - спрашивает себя за соперника Олег. - Драться или уйдет на север собирать войска? Он там, в Москве, а Мамай здесь, под боком, и на помощь к нему Ягайло.
Олег все еще ищет своей выгоды, и, может, тогда у него и блеснула странная надежда: уговорить вместе с Ягайло Мамая уйти в Орду, а самим разделить надвое, коли сбежит Дмитрий, Московское княжество.
Но Дмитрий не собирается бежать в дальние места, в Москве созывают полки. Дед его, Иван Калита, обеспечил своей вотчине сорок лет спокойной от вражеских набегов жизни, и за это время возросло два поколения, не страшащихся завоевателей. Ныне они поняли, зачем они родились.
Князь Дмитрий вступил на великокняжеский престол младенцем, детство и отрочество его прошли под большим влиянием мудрого государственного деятеля, митрополита Алексея, русского по происхождению.
Естественно, владыке были дороги общерусские интересы. Не меньшее воздействие на Дмитрия оказывал и преподобный Сергий Радонежский, основатель Троице-Сергиевского монастыря, человек, которого особым нашего Российского царствия хранителем и помощником назвал император Петр Алексеевич, знавший толк в державных делах.
Один из образованнейших людей своего времени, Сергий Радонежский сумел разъяснить Дмитрию Ивановичу его жизненную задачу: явить возможность политического высвобождения и объединения русских земель.
Надо было показать русским людям тот простор, куда хотелось бы неудержимо стремиться. Было необходимо озарить их сердца надеждой, искра этой надежды и сверкнула над Куликовым полем, немеркнущая искра.
Время донесло до нас и имена тех, кто бился с захватчиками: это инок Пересвет, сокрушивший в поединке грозного богатыря Темир-Мурзу Челубея и погибший сам, юный витязь Ослябя, это простые мужики Юрка Сапожник, Васюк Сухоборец, Сенька Быков, Гридя Хрулец да Гриша Капустин.
Но если всенародный характер битвы с Мамаевыми полчищами был ясен каждому ополченцу, мог ли не осознать его, пусть даже поздно, слишком поздно, хитроумный рязанский князь?
Да, все он, наверное, понял, когда донеслись до него колокола московских звонниц. Хотелось бы заметить, что мысль о том, что Олег состоял в тайном договоре с Дмитрием, допустима, логична и изящна, хотя это не единственно возможное объяснение его поведения.
В пользу предположения можно было б выдвинуть и такую мысль: татарские ханы постоянно сеяли рознь среди русских князей. Эта их тактика давно уже стала шаблоном и ни для кого не являлась секретом.
Секретной она казалась только татарам. И вполне реально, что на Руси было принято решение: подбросить Мамаю своего агента, раз уж тот будет его искать; роль эту и пришлось сыграть князю Олегу. Мамай же лишь угодил в сети, которые сам же пытался расставить.
Но и подобная идея всего лишь предположение, исходящее из того, что очень хорошо знали в Москве своих противников. А знали действительно хорошо.
Настолько хорошо, что, изучая историю похода русских войск к Куликову полю, поражаешься: как же все глубоко было продумано. От организации марша с созданием комендантской службы на переправах, впервые в истории военного искусства, до выбора места и времени столкновения с Мамаем.
Ведь именно на Куликово поле хотели прийти и пришли. И характер Ягайло учитывали, зная его ленивый и трусоватый нрав, догадывались: не полезет Ягайло в бой, цель его похода это грабеж русских земель, а не рискованная схватка с войском князя московского.
И даже то, что татары прорвутся на левом фланге, предполагали, и Непрядву оставили за спиной, чтоб в нее же прорвавшихся врагов сбросить. И сбросили же. Будто по карте все в Москве рассчитали. Ни одной мелочи, ни одной случайности, все расписано, учтено.
Но быть справедливым, так уж быть справедливым. Кратчайший путь из Коломны на Куликово поле лежал через Рязань. Дмитрий не пошел на Рязань, но оттого ли, что Олег был его тайным союзником?
Дружина Олегова не представляла опасности для Дмитрия, но марш-бросок на Рязань мог бы заставить Олега отступить, податься в объятия Мамая.
Есть и еще одна причина, заставившая русских двинуться из Коломны долиной Оки. Когда русская рать 30 августа форсировала Оку, она находилась от места будущего сражения в 125 километрах.
Ягайло и Олег примерно в 115, на равном удалении от Дмитрия. Ближе всех находился к Куликову полю Мамай. Решив разгромить в первую очередь самого сильного противника, московский князь не мог не предусмотреть возможности того, чтоб его действия разобщили Мамая и Ягайло и не дали им возможности соединиться.
Узнав о маршруте войск Дмитрия, Ягайло оказался перед фактом возможного столкновения с ним лицом к лицу. Это и заставило его действовать выжидательно, что оказалось на руку московскому князю и полностью деморализовало Ягайло. А за свой левый фланг Дмитрий мог не опасаться: не Олеговой дружине сейчас было с ним тягаться.
Да и раскрылось Олегу: не московская на Мамая движется рать - общерусская. И не разорение несет она рязанской земле, но достоинство. Не тогда ли стал князь Олег пособником Дмитрия, когда защемило его душу величием общерусского подвига?
И в этом-то и заключалась замечательная нравственная победа стойкого князя Дмитрия и мудрого добросердечного чернеца Сергия, в этом глубина их стратегического политического расчета.
Так кого же князь Олег предал? Не Мамая же, врагов земли своей предать нельзя. И не Ягайло: немыслимо предать сообщника по скудоумному сговору, того, что сам готов предать тебя первым, что Ягайло объективно и сделал, отказавшись от участия в битве.
Не Дмитрия Донского и русских воинов: на поле Куликовом Олег не воевал против них, какими б причинами это ни было вызвано. Но один человек, коего предал Олег Рязанский, есть.
И человек этот сам он, Олег, русский удельный князь. Пройдут годы, сын его женится на дочери князя Дмитрия, а внук в 1456 году, умирая, по словам летописи, “княжение свое рязанское и сына своего Василия” прикажет передать московскому князю Василию II.
Это-то и видел Олег, сидя в Рязани, то, что не распознал Мамай с Красного холма, из своей ставки: через Дон переправлялись полки последнего великого князя Древней Руси, а когда над кроткой Непрядвою поднялся утренний туман, чермное, как спекшаяся кровь столетий красное великокняжеское знамя уже реяло над войсками первого государя нарождающейся Руси.
Работая над исследованием о становлении Московского государства во времена Дмитрия Донского, о победе русского войска над золотоордынским ханом Мамаем, я заинтересовался, какую роль в событиях тех лет играл Великий князь рязанский Олег.
В исторической науке еще с прошлого столетия утвердилось мнение, что Олег Рязанский в решительный час борьбы русского народа за освобождение от ига золотоордынских ханов изменил общерусскому делу, вступил в союз с ханом Мамаем против Москвы, сговорился с литовским князем Ягайло о совместных действиях против князя Дмитрия.
История обвиняет Олега в том, что он рвался делить Русь, когда весь народ сражался за ее воссоединение. На чем строятся выводы об измене Олега?
Почти вся русская земля в 1380 году выставила свои полки на Куликово поле. Пришли сражаться с общим врагом даже далекие литовские князья Андрей и Дмитрий, пришли брянские, белозерские, угличские отряды, пришли новгородцы, а князь Рязанский не выставил своей дружины на поле, хотя битва произошла на границе его княжества.
Двумя годами позже явился золотоордынский хан Тохтамыш. Олег Рязанский ведет его через броды на Оке к Москве, выступив в роли проводника.
Свои обвинения в адрес Олега историки основывали на свидетельствах современников, на записях в летописях и дошедших до нас документах. Подлинность источников того времени не вызывает сомнений.
И все же я не склонен считать приговор Олегу Рязанскому окончательным, ибо не всегда те или иные поступки правителя могут быть истолкованы по их видимой канве, без учета скрытых от всеобщего обозрения мотивов.
Не рассмотрено до сих пор, как это ни странно, отношение к Олегу Рязанскому главного свидетеля обвинения и защиты, самого Дмитрия Ивановича, Великого князя московского.
В 1371 году Великому князю московскому Дмитрию было двадцать лет. Но он уже успел побывать в Орде, заручился ярлыками ордынских правителей на великое княжество Московское и Владимирское, успел шестилетним мальчиком совершить с воеводами поход на Владимир против суздальских князей и привести их к покорности Москве, привел к покорности князей нижегородских и начал повсюду теснить Тверь и Рязань.
Тверь собиралась с силами для решающего отпора, а рязанское боярство требовало от князя Олега решительных действий против Дмитрия. В 1371 году Олег Рязанский собирает большое войско и ведет его на Москву.
Сам Дмитрий не пошел против Олега, а послал знаменитого полководца того времени Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Летописец с иронией рассказывает, что рязанцы будто бы хвастались, идучи на бой: “Не берите с собою ни доспехов, ни щитов, ни коней, ни сабель, ни стрел, берите только ремни да веревки, чем вязать боязливых и слабых москвичей”.
Рязанская рать была жестоко побита, Олег едва спасся с поля боя и чуть ли не потерял Рязань. Разгромом Олега поспешил воспользоваться другой претендент на рязанский престол, князь пронский Владимир. Олегу стоило большого труда вернуть себе Рязань.
Итак, Олег Рязанский в полную меру испытал на себе тяжесть московской руки и опасность получить удар в спину от князя пронского в случае нового столкновения с Москвой.
Сил у Рязани бороться за первенство с Москвой не оказалось, полного подчинения Москва от него пока не требовала. Было у рязанского князя к тому же множество забот более неотложных.
Пограничное положение его земель с Ордой приносило тяжкие бедствия. Не проходило лета, чтобы князьки и просто конные банды не налетали на рязанскую землю пограбить ее.
Земля пустела, рязанцы с окраин перебирались на север, оседая вокруг Москвы, на земле владимирской, суздальской, в Верхнем Поволжье и выше. Владения Олега скудели, и он вынужден искать дружбы у московского князя.
В 1377 году золотоордынскнй царевич Арапша произвел набег на Русь, разбил на реке Пьяне боярское ополчение, разграбил Нижний Новгород, заскочил в Рязань, взял ее с боя, тоже разграбил.
Олег, сообщает летопись, исстрелянный, едва вырвался из рук татарских. Могла ли утвердиться в душе Олега преданность ордынским ханам?
Нет. Но для открытой борьбы у него не было сил, и рязанское боярство все время остерегало его от борьбы с ханами, опасаясь за свое имущество. В 1378 году на Русь двинулась более грозная сила, чем ополчение царевича Арапши.
Хан Мамай, повелитель Золотой Орды, послал своего темника Бегича нанести удар по Москве и принудить Дмитрия Московского к былой покорности ханам.
Бегич двигался быстро, князю Дмитрию оставалось очень мало времени для сбора ополчения, он успел обратиться только к князьям рязанскому и пронскому.
Оба явились по первому его зову, и Бегич был наголову разбит московско-рязанско-пронским ополчением на реке Воже. Мамай пришел в ярость и двинул полки на Москву. Войско Дмитрия стояло на Оке, с ним и дружины рязанского и пронского князей.
Защищая Москву и переправы через Оку, Олег Рязанский тем самым оставил беззащитной свою землю. Мамай разорил Дубок, Переяславль-Рязанский, опустошил землю, но на встречу в поле с русскими войсками не решился.
Итак, мы видим, что уже дважды в решающий час Олег Рязанский выходил в поле вместе с московским князем. Что же могло его подтолкнуть в таком случае на измену?
Надежда, что Мамай простит поражение Бегича на Воже и, вторгаясь на Русь, не тронет и не испепелит Рязань? Таких примеров во взаимоотношениях с Ордой история не могла указать князю.
Что было делать Олегу Рязанскому? Идти на открытый союз с Дмитрием, подписать договор и крест целовать на том, чтоб, как только тронется Орда на Москву, вступить со всей дружиной в московское войско?
Если бы Олег подписал такое соглашение, то его скинули бы с княжьего стола собственные бояре, он потерял бы в Рязани всякую опору. Если бы Олег вступил в открытый союз с ханом, то Дмитрий, предвидя скорый поход Орды на Москву, поспешил бы сместить с рязанского стола Олега, ему в этом помог бы князь пронский, а Олега никто не защитил бы.
Оставалось одно, вступить в тайный союз о взаимной помощи с московским князем, в союз без крестного целования, без свидетелей, полагаясь только на верность княжеского слова, что не очень-то было надежно в те времена. Но надежнее слова была общность цели, отразить намечавшийся поход Мамая.
А как же быть с боярами? Для бояр с согласия князя Дмитрия Олег заключил договор с Мамаем, якобы тайный для московского князя. Таким образом, Олег получал возможность узнать военные планы Мамая, сроки его выступления, выяснить, кто будет его союзником.
Маневр сложный, но средневековье знает дипломатические интриги и более запутанные. Фактически Олег брал на себя миссию тайного лазутчика Москвы. И справился он с ней успешно.
Мамай навел его на вступление в союз с литовским князем Ягайло. Мамай получил согласие Ягайло присоединить литовские войска к войскам золотоордынским.
Олег немедленно вступает в сношения с Ягайло, и они договариваются соединить свои войска в тылу у Дмитрия, когда он выступит против Мамая. Летописи сообщают, что Дмитрий знал о соглашении Олега Рязанского с Мамаем и о договоре Олега с Ягайло. Откуда же об этом узнал летописец? Московский летописец узнал это только от московского князя.
Откуда узнал Дмитрий об этом союзе? От Олега. Летописцу трудно было сделать из этого факта соответствующие выводы, но мы, оглядываясь на столь далекое прошлое, вправе сделать переоценку деятельности Олега.
Дмитрию известно, что Золотая Орда на этот раз выступила всеми силами. Ему также известно, что Олег якобы перекинулся к хану. Московское войско оказывается в окружении.
Но вместо того чтобы ехать в Орду, везти туда выкуп и мириться с Мамаем, Дмитрий спокойно собирает войско со всей русской земли и выступает навстречу Мамаю, даже не оставив серьезной силы для обороны Москвы и Кремля.
Его огромное войско движется по рязанской дороге на Коломну. Мамай еще далеко. Не ударить ли по пути на Рязань, чтобы вывести из игры Олега Рязанского?
От Коломны до Рязани всего лишь один переход. Ни Мамай, ни Ягайло ни при каких обстоятельствах не успели бы на помощь Олегу. Историки прошлого столетия единодушно говорят, что Дмитрий не ударил по Рязани из-за душевного благородства, из высоких нравственных побуждений, не желая осквернять высокую цель похода избиением русских.
Нравственные соображения вещь, конечно, важная, но какой бы они обернулись безнравственностью, если бы Олег Рязанский во исполнение соглашения с Мамаем ударил по тылам московского войска? Чем бы это кончилось для священного похода Дмитрия?
Дмитрий не собирался брать Рязань, ибо Олег в это время был тайным его союзником в стане врага. Именно Олег беспрестанно сносится в это время с Дмитрием, сообщает ему каждодневно о передвижениях Мамаевого войска, именно Олег передает сообщения и о движении Ягайло.
Дмитрий поворачивает от Коломны не на Рязань, а на Лопасню, в которой ждет опаздывающие полки. В Лопасню к нему приходит Владимир Серпуховской, правая его рука в борьбе с Ордой.
В Лопасню приходят и союзные Дмитрию литовские князья Андрей Полоцкий и Дмитрий Стародубский. Все трое присоединяются к правому флангу московского войска в самый последний момент приближения Мамая к рязанским границам.
Почему же они медлили? Князья литовские, брянские дружины и Владимир Серпуховской двигались не торопясь, они прикрывали правый фланг Москвы от Ягайло, двигаясь параллельно его движению.
А какие войска охраняли фланг Москвы, если бы ему грозила опасность слева? На левом фланге у Дмитрия стоял с дружинами Олег. Но кто он? Друг или враг?
Если бы Олег был врагом, то в час, когда сошлись войска Мамая с Дмитрием, или ранее, когда Дмитрий, оставив все заботы о Москве, переправился через Оку и двинулся быстрым маршем к Дону, рязанцам было бы самое время ударить по Москве.
Ничто не могло в те дни помешать Олегу сойтись на Оке и с войсками Ягайло. Московское войско ушло в степь, и перед ним уже маячил враг. Летопись сообщает, что Дмитрий особо приказал своим войскам не наносить никакого урона рязанцам, не трогать ни одного колоска на полях. Это почему же?
Не была ли это помощь Олегу, учитывающая оппозицию его политике в Рязани? Именно этот приказ Дмитрия лишал возможности сторонников нападения на Москву давить на Олега.
Ягайло подошел на один переход к московскому и Мамаевым войскам. По договору вступить в сражение он был обязан только при условии соединения с войсками Олега.
А Олег не стронул с места свои войска. Он по-прежнему загораживал левый фланг московского войска и стоял на пути Ягайло к Москве. Не дождавшись рязанских войск, Ягайло не тронулся с места и не вмешался в ход сражения на Куликовом поле.
Битва была очень тяжелой для московских войск, шла она с переменным успехом, удар соединенных сил Олега и Ягайло в тыл Дмитрию решил бы исход сражения в пользу Мамая. Но Олег не тронулся с места.
Удар литовских войск и без рязанских дружин поставил бы тоже под вопрос исход сражения на Куликовом поле, но Ягайло не тронулся с места. Что же его удерживало?
За спиной Дмитрия стояла лишь одна сила, которая могла удержать от предательского удара Ягайло, рязанское войско, Олег Рязанский. Так кого же предал Олег Рязанский?
Дмитрия или своих союзников, в решающий час держа над ними занесенный меч, а до этого сообщая о каждом их шаге Дмитрию? Немного прибавили бы силы московскому войску рязанские дружины на тесном поле на берегу Непрядвы.
Исход битвы был решен не числом воинов московского князя, а их выучкой, мужеством и опытом воеводы Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Но рязанские дружины Олега, стоящие за его спиной, остановили Ягайло и были заслоном Москвы.
Минуло два года. Мамай был разбит Тохтамышем, бежал в Кафу, и там его убили. В Золотой Орде воцарился последний ее могущественный самодержец, Тохтамыш, способный, авантюристического склада полководец, смелый и жестокий.
В 1382 году он внезапно перебил всех русских торговых людей в Орде, всех русских монахов, запер выходы для заморских купцов на Русь и быстрым маршем устремился к Москве, рассчитывая на внезапность нападения.
Его войско шло, не останавливаясь на привалы, не разжигая костров, шло по прямой, как пущенная из лука стрела. Дмитрий имел с Ордой мирный договор, он не ждал нападения, залечивая раны после Куликова поля.
Первым узнал о движении Тохтамыша Олег Рязанский. Он послал гонцов в Москву, а сам кинулся к хану навязываться в проводники. Предательство? А что мог сделать Олег? Выставить против огромного войска рязанскую дружину и положить ее снопами под ордынские копыта?
В чем спасение для Москвы в тот грозный час? Только в одном: князю Дмитрию нужно было время, чтобы собрать войско в северных землях княжества, поднять в поход союзных северных князей.
Время ему могла дать только осада каменного Кремля Тохтамышем. Чем дольше Тохтамыш задержался бы с осадой каменной крепости, тем больше было возможности у Дмитрия нанести ему удар спешно собранными дружинами.
Куда же повел Олег Тохтамыша? Он повел его не в Переяславль на Плещееве озеро, где Дмитрий собирал войско, а на Москву, к каменным неприступным стенам Кремля, к тому времени защищенного первыми на Руси пороховыми пушками.
Спрашивается, а без Олега Рязанского не нашел бы разве Тохтамыш Москвы, не нашел бы бродов на Оке? Тохтамыш не смог взять приступом Кремля.
Расчет Дмитрия был правилен. Тогда Тохтамыш обманом заманил москвичей на переговоры с помощью предателей родственников жены, двух сыновей нижегородского князя, а когда те вышли из города, ворвался в Москву, разорил ее, сжег и разграбил.
Олега не было в переговорах с москвичами, он не давал им обязательств за Тохтамыша. Дни, потерянные Тохтамышем под Москвой, решили дело.
Дмитрий собирал войско в Костроме, а князь Владимир Серпуховской, после Куликовской битвы получивший наименование Храбрый, выступил против Тохтамыша.
И, едва столкнувшись с его передовыми отрядами, двигавшимися с северо-запада, Тохтамыш повернул войско и ушел из Москвы. Так кого же предал Олег Рязанский?
Летописец, а вслед за ним и наши историки не догадались, кого предал Олег, но Тохтамыш догадался и учинил полнейший разгром Рязанскому княжеству.
Для современников этих событий, для князей и бояр, для дружин и рядовых воинов, для летописцев, Олег Рязанский предатель, его имя предано проклятию.
И только для одного человека он не оказался предателем. Для Дмитрия Московского, внука Ивана Калиты, победителя в Куликовской битве. Если бы Дмитрий считал, что на Куликовом поле Олег его предал, что под Москву он привел предательски Тохтамыша, ему ничего не стоило бы покарать предателя, власти и войска у него для этого хватало.
Не есть ли Дмитрий самый для нас главный свидетель? Его свидетельство в защиту Олега не только договор с Олегом о военном мире. В 1385 году Дмитрий Донской выдает замуж свою дочь за сына Олега Рязанского. А как он дочь-то сумел убедить, что выдает ее замуж к друзьям, а не к врагам?
Стало быть, были у Дмитрия Московского доводы в защиту Олега Рязанского. Не прислушаться ли и нам к этим доводам? На Олеге Рязанском очень ясно отразились современные ему княжеские стремления к собиранию волостей.
Видя, как два главных центра, в Северо-Восточной и Юго-Западной России, притягивают к себе соседние волости, он хочет уничтожить эту силу тяготения и стремится инстинктивно создать третий пункт на берегах Оки, около которого могли бы сгруппироваться юго-восточные пределы.
К тому же все от происхождения и традиций до личной заинтересованности бросало Олега на борьбу с Москвой. Потомок мятежного рода князей черниговских, он не мог не испытывать острой боли, горькой зависти при одной мысли об удачливых выскочках из недавно еще захудалой Москвы, осветивших себя памятным сиянием ненавистного черниговским Рюриковичам киевского престола.
Лишь однажды, пожалуй, изменил князь Олег своим принципам. Но это однажды пришлось на 1380 год, на миг, блеснувший над тихой Непрядвою зарницей, осиявшей каждого русского.
По словам древней повести “Задонщина”, Дмитрий Иванович так обращался к своему брату Владимиру, говоря о предстоящей битве:
- Пойдем тамо, укупим животу своему славы, учиним землям диво, а старым повесть, а молодым память, а храбрых своих испытаем, а реку Дон кровью прольем за землю за Русскую и за веру крестьянскую.
Олега не было на Куликовом поле. Теперь, когда с громаднейшим воинством направлялся Мамай на Москву, лениво выжидая возле реки Воронеж, не нашлось для отпора сил у Великого князя рязанского, и не верил он, что у Великого князя московского они есть.
Здесь-то, кто знает, Олег и вступил в позорный союз с Мамаем, но, вступив, послал о Мамае весть князю Дмитрию, ну уйдет потом Мамай, а Дмитрий-то, от Мамая ухоронившись, здесь, рядом, весточку о грозящей опасности.
- Что будет делать Дмитрий? - спрашивает себя за соперника Олег. - Драться или уйдет на север собирать войска? Он там, в Москве, а Мамай здесь, под боком, и на помощь к нему Ягайло.
Олег все еще ищет своей выгоды, и, может, тогда у него и блеснула странная надежда: уговорить вместе с Ягайло Мамая уйти в Орду, а самим разделить надвое, коли сбежит Дмитрий, Московское княжество.
Но Дмитрий не собирается бежать в дальние места, в Москве созывают полки. Дед его, Иван Калита, обеспечил своей вотчине сорок лет спокойной от вражеских набегов жизни, и за это время возросло два поколения, не страшащихся завоевателей. Ныне они поняли, зачем они родились.
Князь Дмитрий вступил на великокняжеский престол младенцем, детство и отрочество его прошли под большим влиянием мудрого государственного деятеля, митрополита Алексея, русского по происхождению.
Естественно, владыке были дороги общерусские интересы. Не меньшее воздействие на Дмитрия оказывал и преподобный Сергий Радонежский, основатель Троице-Сергиевского монастыря, человек, которого особым нашего Российского царствия хранителем и помощником назвал император Петр Алексеевич, знавший толк в державных делах.
Один из образованнейших людей своего времени, Сергий Радонежский сумел разъяснить Дмитрию Ивановичу его жизненную задачу: явить возможность политического высвобождения и объединения русских земель.
Надо было показать русским людям тот простор, куда хотелось бы неудержимо стремиться. Было необходимо озарить их сердца надеждой, искра этой надежды и сверкнула над Куликовым полем, немеркнущая искра.
Время донесло до нас и имена тех, кто бился с захватчиками: это инок Пересвет, сокрушивший в поединке грозного богатыря Темир-Мурзу Челубея и погибший сам, юный витязь Ослябя, это простые мужики Юрка Сапожник, Васюк Сухоборец, Сенька Быков, Гридя Хрулец да Гриша Капустин.
Но если всенародный характер битвы с Мамаевыми полчищами был ясен каждому ополченцу, мог ли не осознать его, пусть даже поздно, слишком поздно, хитроумный рязанский князь?
Да, все он, наверное, понял, когда донеслись до него колокола московских звонниц. Хотелось бы заметить, что мысль о том, что Олег состоял в тайном договоре с Дмитрием, допустима, логична и изящна, хотя это не единственно возможное объяснение его поведения.
В пользу предположения можно было б выдвинуть и такую мысль: татарские ханы постоянно сеяли рознь среди русских князей. Эта их тактика давно уже стала шаблоном и ни для кого не являлась секретом.
Секретной она казалась только татарам. И вполне реально, что на Руси было принято решение: подбросить Мамаю своего агента, раз уж тот будет его искать; роль эту и пришлось сыграть князю Олегу. Мамай же лишь угодил в сети, которые сам же пытался расставить.
Но и подобная идея всего лишь предположение, исходящее из того, что очень хорошо знали в Москве своих противников. А знали действительно хорошо.
Настолько хорошо, что, изучая историю похода русских войск к Куликову полю, поражаешься: как же все глубоко было продумано. От организации марша с созданием комендантской службы на переправах, впервые в истории военного искусства, до выбора места и времени столкновения с Мамаем.
Ведь именно на Куликово поле хотели прийти и пришли. И характер Ягайло учитывали, зная его ленивый и трусоватый нрав, догадывались: не полезет Ягайло в бой, цель его похода это грабеж русских земель, а не рискованная схватка с войском князя московского.
И даже то, что татары прорвутся на левом фланге, предполагали, и Непрядву оставили за спиной, чтоб в нее же прорвавшихся врагов сбросить. И сбросили же. Будто по карте все в Москве рассчитали. Ни одной мелочи, ни одной случайности, все расписано, учтено.
Но быть справедливым, так уж быть справедливым. Кратчайший путь из Коломны на Куликово поле лежал через Рязань. Дмитрий не пошел на Рязань, но оттого ли, что Олег был его тайным союзником?
Дружина Олегова не представляла опасности для Дмитрия, но марш-бросок на Рязань мог бы заставить Олега отступить, податься в объятия Мамая.
Есть и еще одна причина, заставившая русских двинуться из Коломны долиной Оки. Когда русская рать 30 августа форсировала Оку, она находилась от места будущего сражения в 125 километрах.
Ягайло и Олег примерно в 115, на равном удалении от Дмитрия. Ближе всех находился к Куликову полю Мамай. Решив разгромить в первую очередь самого сильного противника, московский князь не мог не предусмотреть возможности того, чтоб его действия разобщили Мамая и Ягайло и не дали им возможности соединиться.
Узнав о маршруте войск Дмитрия, Ягайло оказался перед фактом возможного столкновения с ним лицом к лицу. Это и заставило его действовать выжидательно, что оказалось на руку московскому князю и полностью деморализовало Ягайло. А за свой левый фланг Дмитрий мог не опасаться: не Олеговой дружине сейчас было с ним тягаться.
Да и раскрылось Олегу: не московская на Мамая движется рать - общерусская. И не разорение несет она рязанской земле, но достоинство. Не тогда ли стал князь Олег пособником Дмитрия, когда защемило его душу величием общерусского подвига?
И в этом-то и заключалась замечательная нравственная победа стойкого князя Дмитрия и мудрого добросердечного чернеца Сергия, в этом глубина их стратегического политического расчета.
Так кого же князь Олег предал? Не Мамая же, врагов земли своей предать нельзя. И не Ягайло: немыслимо предать сообщника по скудоумному сговору, того, что сам готов предать тебя первым, что Ягайло объективно и сделал, отказавшись от участия в битве.
Не Дмитрия Донского и русских воинов: на поле Куликовом Олег не воевал против них, какими б причинами это ни было вызвано. Но один человек, коего предал Олег Рязанский, есть.
И человек этот сам он, Олег, русский удельный князь. Пройдут годы, сын его женится на дочери князя Дмитрия, а внук в 1456 году, умирая, по словам летописи, “княжение свое рязанское и сына своего Василия” прикажет передать московскому князю Василию II.
Это-то и видел Олег, сидя в Рязани, то, что не распознал Мамай с Красного холма, из своей ставки: через Дон переправлялись полки последнего великого князя Древней Руси, а когда над кроткой Непрядвою поднялся утренний туман, чермное, как спекшаяся кровь столетий красное великокняжеское знамя уже реяло над войсками первого государя нарождающейся новой Руси.