Шёл мужик,вдруг стал задумываться - а почему - левой - правой. И так вникая в суть запутался в ногах и упал в лужу. Лежит и думает - а вставать как,сначала на правую руку опереться или всё же на левую,а может быть и так хорошо. Но сердобольный прохожий ему напомнил о том,что долго лежать нельзя,можно простудиться и умереть.
Мужик не внял совету и предпочёл задумываться дальше. Прохожий не обиделся,перекрестил его и пошёл потихоньку своей дорогой,опираясь на клюшку. Мужик лежит и думает - а может быть всё-таки лучше простудиться и умереть. Но тут его взгляд упал на издалека летящую на него свору злобных,бездомных собак и он недодумав и "опустив" - "простудиться",
умер...
Но вскоре отдышавшись и припомнив двухметровый забор..., воскрес, и снова задумался, но уже от тепла своих домашних тапок и перед батареей несданных бутылок вперемешку с горой немытой посуды.А за окном в это время шёл дождь, смывающий следы "липового" электрика с куском алюминиевого кабеля на плече.И этот самый вид из окна почему-то напомнил ему о том кандидатском минимуме,который он провалил,умотав с шальными девицами и такими же деньгами на лазурные берега…
Он мыл посуду,а где-то глубоко в подсознании мелькали картинки - то с голливудской улыбкой мошенника из штатов,то с подчёркнутой приветливостью бейджика, на груди служащего банка,то со свирепой рожей мордоворота с утюгом в руках и ещё юродивого с блаженной улыбкой, у строящегося Храма.И тут мужик вспомнил ВСЁ про себя, но самое главное то,что он Грозный …
Иван Васильевич, 1947 года рождения, и то что ему почти до сорока лет, в жизни всё давалось очень легко и просто, как победителю. Он начал размышлять - почему???
всплывала какая-то непонятная, ничем необоснованная причина того везения.Ему вдруг вспомнилось, что он всегда с недоверием относился к людям с голубыми глазами. Ну полная чушь…
Иван Васильевич конечно сразу же,незадумываясь отбросил эти никчёмные и совершенно никому не нужные (прости Господи)
тапки,
(только прошу не путать дорогой читатель - не «ласты», а тапки)
Но это наверное оттого что, за окном очень резко закончился дождь и заглянуло солнышко, которое порадовало своим появлением и заигрывая солнечным зайчиком, пощипывало недельной давности – элегантно-колоритную небритость, воскресшего Ивана Васильевича, тем самым как-бы искушало того в демонстрации определённых действий по отношению к НАДЕЖДЕ явившейся к нему, вместе с реабилитировавшейся памятью и появившейся как чёрт из табакерки, чуть благоухающей, щемящим сердце-волшебным запахом легкого перегара, женой…
бывшего соседа по лестничной площадке,тоже Надеждой, (а может быть той самой Надеждой) Это он пока не решил.Не решил и то,кому из двойняшек он обязан тем, что как-то мгновенно отказался от тапок,согревающих его ноги долгие,долгие годы.
Сосед бросил жену и ушёл в тюрьму,правда когда одумался,было уже поздно,на него успели повесить несколько нераскрытых до этого убийств,бутылки две-три водки и велели не выходить больше из тюрьмы. Надежда конечно очень долго плакала,пока не проплакала все слёзы и место кладовщицы на какой-то базе. Вообщем жалко конечно женщину,ну что поделаешь сложилось так. И на данном этапе вместе со слезами закончились и деньги и всяческие романтические отношения с мускулистыми работниками склада.
Из вышеизложенного,можно сделать заключение,что эти два одиноких и вобщем-то неплохих человека испытывали в свои уже немолодые годы,трудности непреодолимой силы,но их оптимизм сделал другой вывод...
правда, оптимизм одного был направлен в одном направлении, а оптимизм другой, в противоположное.
Иван Васильевич, за неделю до этой встречи, по утвердительным и настойчивым воспоминаниям Надежды,совершил один неблаговидный поступок, в результате которого, он, как честный человек, должен был признаться в нежнейшей любви,а как следствие предложить руку и сердце, что он собственно и намеревался в данный момент сделать, потому-то он и бросил мыть посуду разбившуюся под его ногами, а схватил в руки помазок для бритья. Но «любимая» его опередила, сказав, что намерена расставить все точки над буквой «М»
Мол, что выходит замуж, за одного молчаливого, но очень перспективного сотрудника фирмы по погребению усопших, и она,как честная невеста, должна быть уверена в умолчании Иваном Васильевичем, того «деликатного» момента недельной давности, и что такой гарантией может послужить, доставшийся Ивану Васильевичу в наследство от предков, фамильный столовый сервиз, который всё равно пылится под кроватью Ивана Васильевича.
Хотя Ивану Васильевичу и была непонятна логика Надежды Новомировны, он всё же соврал ей, сказав, что этот сервиз, вовсе не фамильное наследство,а подарок от сотрудников на его полувековой юбилей и то, что он просто пижонился перед «молодухой».
Вот таким образом, сердца влюблённых были разбиты этим мерзким,разрушающим всё самое сокровенное - Мировым Кризисом.
Хотя вопросы взаимоотношений и решились сами собой, Мировой Кризис, не собирался сдавать своих позиций.Он скомандовал «Кру-у-гом» и велел заглянуть в кошельки. Но Иван Васильевич и Надежда Новомировна, выполнив команду – повеление выполнять не стали, потому что дырку от бублика они уже видели. Вседствие чего- входная дверь, пригласив на мгновение - гром и молнию, проводила оскорблённую Надежду к своему молчаливому жениху.
Генеральную уборку Иван Васильевич растянул, до новой - недельной выдержки = колоритной небритости, но в перерывах, выходя в сберкассу за пенсией и в магазин за продуктами, он стал ощущать вокруг невидимые глазами изменения, в отношении к нему посторонних людей, и даже машины на пешеходных переходах начали пропускать его, а один прохожий, без всякой причины, просто улыбнулся ему.
И именно этот пустяк, заставил Ивана Васильевича сесть на трамвай и проехать три остановки до места, которое было для него, до этого дня, просто источником перезвона колоколов.
День, как день, ничем не отличался от других дней, в церкви почти не было людей, и он просто зашёл внутрь, сел на лавочку у стенки и стал совершенно ни о чём не думать, настолько ему про себя, уже было всё ясно. Он просто сидел, никого не замечая, в глубокой паузе, пока его не выдернул из забытия громкий крик маленького ребёнка и он взглянув на часы увидел, что просидел так два часа.
В церкви начали собираться люди, для участия в таинстве крещения младенца. Иван Васильевич быстро встал и засобирался уходить, но ноги подкосились и он снова рухнул на лавку.Не было никакой боли, но было ощущение, что он от всей души, подарил кому-то, очень-очень близкому, драгоценный подарок.
Рядом, уже сидела женщина, чуть моложе его. Сам собой завязался разговор. Она была бабушкой младенца и рассказывала, сначала о нём, потом обо всех - кто, кому и как приходится. Иван Васильевич сидел и слушал, сначала из приличия, но в какой-то момент, его что-то сильно возбудило и понесло глубоко в прошлое. Имя, имя, имя…. Лёша!!!
Он, извиняясь перебил, женский монолог, спросив растерянным голосом, сколько по времени обычно проходит Крещение детей.А услышав ответ, выбежал из церкви и бегом устремился на трамвайную остановку, где его уже будто бы поджидал трамвай. Но недобежав метра два,три, он споткнулся и упал расцарапав все руки и колени. А через мгновение не успев ещё встать, услышал звук сильного удара со скрежетом металла и увидел, что в дверь ушедшего из под носа трамвая, врезался грузовик.
Потом подъехала скорая помощь и из трамвая стали выносить потерпевших. Иван Васильевич в позе - толи полустоя, толи полусидя, так и не смог тронуться с места, осознавая то, что если бы он успел на этот трамвай, то сейчас, его выносили бы первым.
Но даже сейчас, никак не отпускали воспоминания из прошлого, где они с женой и малолетним сыном, собирались выехать за город, на необычайно красивое озеро и провести там, в палатке выходные, но несчастный случай, с участием подобного грузовика, за рулём которого находился пьяный водитель, врезавшегося в его стоящие на обочине новенькие Жигули, отправил Ивана Васильевича в реанимационное отделение Клинической больницы, на целых полгода. Хорошо, что в момент аварии, жена с сыном выходили из машины в лесок, что и спасло их жизни.
Поездка не состоялась, и поэтому не получилось восстановить, изрядно испорченные отношения с супругой, которая убедившись - что Жить будет, забрала сына и уехала навсегда в неизвестном направлении. Выписавшись из больницы, он конечно делал попытки найти семью и как то всё уладить, но безрезультатно. Через какое-то время, Иван Васильевич привык и перестал вспоминать прошлое.
А вот сейчас, именно в эту минуту, сомнения, которые вспыхнули в нём в церкви, развеялись и Иван Васильевич уже без фотографии, окончательно утвердился в мысли, что отец младенца, которого в эти минуты крестили, и есть его сын Алексей. Прошло около 33 лет, и вот заснувший было вулкан внутри, начал свои волнения. Иван Васильевич вернулся к Храму, и не заходя внутрь, стал дожидаться окончания обряда крещения.
Он ждал и осознавал то, что совершенно не знает - как ему сейчас поступать.И вот так, бесконтрольно что-то бубня про себя и размахивая руками, он остановил время и узнал что такое вечность. Вечность предстала ему, непостижимой воображению стихией, вакуумом - в котором нет места, потому что нет никакой опоры и воздуха, противоречиями - не находящими даже проблеска решения и наконец - смятением, с каким-то ярким и очень жарким, маленьким комочком, который хаотично, то приближается, то отдаляется, но удерживает на себе всепоглощающие внимание.
И вдруг появились проблески смысла, вернее разницы между смыслом и бессмысленностью. Иван Васильевич увидел глаза этой разницы, и как будто зачарованный стал постепенно успокаиваться и погружаться в состояние эйфории, что и сбалансировало его состояние, и Иван Васильевич решил, что для начала нужно просто представиться.
Он подошел к выходящей из Храма группе людей, на лицах которых читались очень разные, но добрые чувства, и стал пробираться, к маленькому, четырёх-пяти месячному младенцу, который гу-гукал что-то о своём на руках своего отца.
Когда ему удалось пробраться и он почти подошёл вплотную, то им овладело чувство из глубокого безоблачного детства - где его дед и отец, веселясь перебрасывали его из рук в руки, а он хохотал взахлёб и слышал радостный смех своих родных, и это чувство невидимой волной как бы переходило Алексею, который оборвав на полуслове свой серьёзный разговор с сыном, остановил взгляд на приближающемся к ним Иване Васильевиче, взгляд был хотя и сиротским, но уверенным.
(продолжение следует)