Маэстро Дождя

Когда дождь стучит по стеклу твоего окна – Он начинает перебирать ноты своей симфонии, возрождая внутри тебя чувства. И пусть ты с ним сегодня стоите на разных бортах кораблей, уносящих: тебя в Грецию, его в Англию, но звуки дождя соединят вас в ваших мыслях. Пути, выбранные, ведь не всегда правдивы, а тебе всегда будет не хватать теплоты его рук, смысла его мыслей, правдивости и красоты его признаний в любви – все это тебе напомнит звуки дождя. Потому что все, что происходит вокруг - напомнит тебе о нем. И пусть шпионы безразличия не залазят в лазейки твоего сердца, и не тушат семя вашей любви – оно и так дотлевает, но все же.…  Даже те волны, что бьются о борт лайнера, на котором ты плывешь, будут омывать твои воспоминания, и когда по твоей щеке потечет первая слеза о нем – придет Он, и заиграет его колыбельная. Колыбельная песня, где нотами будут удары об стекло, инструментом – капли воды, акомпониментом – шум ветра. И тебе сразу станет как-то не по себе, ведь играет он для тебя, чтоб твои сожаления о вашем расставании тайком вырвались из твоего сердца и долетели до него, как бы он далеко не находился, чтоб слова, слетевшие с твоих губ и произнесенные в тишине скорее себе, долетели до него.
Тебе сегодня играет Маэстро Дождя. У него нет конкретного имени, а только призвание и капли дождя в качестве клавиш и струн.

                «СЕРДЦЕ В ТЕРНОВОМ ВЕНКЕ»
Афродита сидела в полной тишине, пытаясь не о чем не думать. Только музыка, доносившая издали, время от времени тонущая в шуме ветра, отвлекала ее.
Звучала часть из русской оперы «Князь Игорь». Капитану очень нравилась русская опера, и он при каждой возможности включал ее через динамики. Девушка не знала русского языка, но пение все равно завораживало ее. Ей пришло на ум, что она сейчас похожа на Пенелопу, ждущую своего Одиссея. Вот только он не приедет, разве что действительно по воле богов. Кожа под глазами уже воспалилась от слез, так долго текущих из глаз. Щеки  порозовели, но это не был цвет смущения, как при первом поцелуи – это был признак поднявшейся температуры у человека долгое время нервничавшего. В голове появилось  неизвестно откуда выскочившее желание выйти на палубу и подышать морским воздухом. Идти не накрашенной и в таком состоянии никуда не хотелось, поэтому даже подъём с кровати принес массу неприятных ощущений. Но Афродита все же вышла из своего номера и, набравшись отваги и сил, направилась в сторону палубы. Практически все люди находились в номерах, но те, кто встречался на пути, смотрели на девушку широко открытыми глазами. В их взглядах можно было без труда прочитать любопытство и, плохо скрываемое, презрение. Мол, вот опять вышла такая-то персона, выставляя своим внешним видом свою личную жизнь, точнее ее провалы и проблемы. Ну, кому это надо?!! Но Афродита не обращала на это внимание, так как сейчас были проблемы и по важнее. И вот морской воздух обдал ее лицо своим порывом. Она аж зажмурила глаза от неожиданности. Подойдя к борту, она облокотилась на перила. Взгляд ее упал на переливающиеся волны. А так хотелось, чтоб ее взору были доступна более дальняя четкость зрения, так хотелось устремиться далеко за горизонт, туда, куда едет он, чтоб просто посмотреть на него со стороны и легким прикосновением ветра погладить его волосы. Но это все были только мечты…
Еще недавно этот морской воздух соединил их сердца, а теперь ей приходится вкушать горечь расставание, опять же вдыхая этот океанский аромат. На ум приходили строчки из разных лирических песен. Почему-то, когда все хорошо, то относишься к строчкам с явно выраженными сантиментами предвзято, а когда у тебя на сердце не то, что кошки скребут, а прямо весь кошачий род проверяет прочность своих когтей, то ты начинаешь на них обращать внимание. Но на самом деле, это когти не столько горечи, сколько бессилия. Бессилия того, что, осознав наши ошибки, мы уже не в силах вернуть то, что теперь кажется нам таким мелочным, таким незначительным. К глазам опять начали подкатывать слезы. Афродита, еле сдерживая их, почти бегом бросилась к своей каюте. Чтобы никто больше не видел ее слез, не осуждал ее, не позорил своим взглядом. Но, главное, подальше от этого привкуса их любви, парящего в частичках этого воздуха. Так больно, когда что-то начинает нам напоминать о тех, кого уж рядом нет….

                «Молоко»
Забежав в каюту, она рывком захлопнула дверь. Так и упала на кровать, не снимая одежды. Глаза наполнились водой и потекли слезы…. Через какое-то время она сомкнула их, так как устала плакать, и уснула.
Четких снов не снилось. В основном обрывки каких-то сюжетов. Ощущение было такое, словно ей показывали кратким курсом чью-то жизнь. Только чужой жизни ей не хотелось. Тут бы со своей разобраться. Проснулась она уже утром. Встав и посмотрев на себя в зеркало, она увидела заспанную, помятую девушку. «Неужели это я, надо приводить себя в порядок, иначе это ни к чему хорошему не приведет», - подумала она и принялась исправлять свой внешний вид.
Прошло полчаса…..
После дождя наступило затишье. Все вокруг покрывал густой слой тумана, отчего это природное явление придавало какой-то сказочный эффект. Афродита вышла на палубу и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох грудью. Как хорошо прекрасно вдыхать воздух, наполненный свежестью. Открыв глаза, девушка поразилась той красоте, царившей вокруг.  «Это же молоко, теплое парное молоко», - решила она. Молоко, приносящее только тепло и навивающее спокойствие, не только природе, но и ей. Ее обувал теплый ветер, развивая волосы, срывал с головы прядями, как будто хотел присоединить их к себе, забрать ее, Афродиту, с собой. А вокруг было только спокойствие. Только судно немного покачивалось на волнах….

            «…Так пусть заиграет Маэстро!»
Все! Больше нельзя себе позволять думать о нем. Больше не одной мысли, подавлять все ассоциации и воспоминания – тогда я чуть приостыну и забуду о нем. Я вылечусь от него, от моей к нему любви, догорающей внутри меня. Просящей меня поддать еще дров, только бы не затухнуть, только бы не погаснуть. Но нет! Существование ее сочтено во мне, пусть уходит в другие сердца и мучает их на свое усмотрение. Так думала Афродита, сходя с корабля в каком-то городишке, в котором их корабль совершил вынужденную остановку. Вот выносили на носилках какую-то пожилую даму, у которой вчера произошел тяжелый сердечный приступ, и теперь она нуждалась в госпитализации – собственно из-за нее и пришлось сделать остановку. Немного погуляв, девушка зашла в почтовое отделение, купить маме открытку. Когда же она вышла, начался дождь. И опять она услышала те самые ноты, что и позавчера при расставании. Только не это! Нет! Не слушай это! Закрой уши! Но было поздно – мелодия звучала отовсюду, сочилась весенними ручьями. Афродита закрыла что есть силы ладонями уши. «Пусть все думают, что она больная, только бы не слышать этого», - оправдывала и убеждала она себя. Но не знала девушка, что мелодию слышат не ее уши – ее слышит и слушает ее сердце, все больше наполняется этими чудно-звенящими звуками. Для нее опять играл Маэстро Дождя. Перед глазами она увидела его образ, нарисованный каплями на стекле, тогда она закрыла глаза. Но образ не исчезал, отнюдь – он протягивал ее руку, словно звал ее с собой. Афродита закричала на всю улицу и упала на колени. Все вокруг померкло, и она потеряла сознание. Но в подсознании продолжал играть Маэстро Дождя…..

«Окончание симфонии»
Корабль отплыл, так и не дождавшись, когда она придет в себя в больнице, куда ее принес испуганный служащий почты. Он обратил внимание на нее, когда она закричала. У нее случился нервный срыв. Удостоверившись, что с ней все в порядке, врач выписал ее, напутствуя, чтоб не волновалась. Взяв билет в Лондон, она присела на лавочку на пристани. «А ты хитрец, но тебе спасибо за все», - обратилась она неизвестно к кому. До прибытия корабля были еще сутки. Мимо проходил старый рыбак с переносным радио. Голос диктора местной радио-станции сообщал: «В следующие два дня ожидается небольшая облачность, кратковременный дождь. Ветер составит ….». Афродита улыбнулась, и посмотрела на океан….