четвероногий куряка

         
      История эта запомнилась мне с начала пятидесятых годов прошлого века. Тогда на одном из островов Балтийского моря, недалеко от столицы Эстонской Союзной Социалистической республики,  в ударном темпе  возводились оборонные объекты.  К моему прибытию на острове уже были причал, маяк, две артиллерийские батареи, локационная станция и ряд казарм. Большую часть гарнизона составляли строительные подразделения, меньшую часть – береговые артиллеристы.
          Так вот, как только военные вываливались из казарм для зарядки и пробежки,  невесть откуда, объявлялся козёл по кличке "Филька"  Солдаты приветствовали любимца припасёнными корочками хлеба, но животное настойчиво требовало чего-то большего. Оно легонько побадывало то одного, то другого служивого и уморительно блеяло. Наконец старший сержант Андрющенко, сжалившись над козлом, давал разрешение дать Фильке курева. Сворачивалась вместительная, на четверть пачки махорки, "козья ножка".  Разжигалась и передавалась козлу. Филька успокаивался, устраивался чуть по о даль и держа закрутку в пасти, счастливо попыхивал махрой.
        Гражданского населения на острове не было и через  козла военнослужащие как бы прикасались к далёкой гражданской жизни. Не только рядовой состав. Было обычным наблюдать, как к закурившему офицеру, на запашок хорошего табака, подбегал козёл. И какой бы скудный запас курева не оставался до очередного посещения "Большой земли", каждый командир либо угощал Фильку папиросой. либо предоставлял козлу свой окурок.
Однажды по "негласному семафору",  доброжелатели оповестили штаб, что ближайшим катером  на остров прибудет проверяющий, некий капитан 3 ранга с эстонской фамилией. По этому случаю командованием был проведён соответствующий инструктаж. Само же начальство, поскольку официальных уведомлений не получало, решило себя не утруждать. Не встречать гостя, не ублажать его излишним вниманием.
Катер причалил к пирсу в тёплое, ясное утро середины июля.
Гость, по телефону доложил в штаб о свой миссии. От сопровождающего отказался  и, видимо знакомый с топографией острова, направился к первой батареи вместе с молодой овчаркой, спустив собаку с поводка..
По расписанию занятий  в этот день артиллеристы тренировалась  в работе с картузными зарядами.  Могучий старшина 2-статьи Осин, держал заряд как грудного младенца, готовясь швырнуть его в зарядник. Матрос Игумнов, напружинившись, изготовился запереть пружинный замок. Такая мизансцена длилась минут с  десять. Дольше нагрузку не смог выдерживать даже могучий сибиряк.  Опустив груз на поток, Осин вытирал с лица обильный пот. По всем расчётам поверяющий давно уже должен был быть в блиндаже. "Наверное ягодки кушает", высказался старший матрос Букин, сам великий охотник поклевать чернику либо малинку. Благо добра этого на острове уродилось полным полно. Прошло ещё минут семь-десять. Напряжение забылось, началась обычная "травля ", то есть разговоры обо всём и ни о чём.

Капитан 3-го ранга Тыынус Раульф пребывал в безмятежном расположении духа. С тех пор, как он женился на дочери высокого государственного чиновника, на златокудрой голубоглазой Эндле, и жизнь, и служба стали приносить капитану одни  приятности. Перевод в штаб флота, почти формальные поручения и командировки не требовали от него ни ума, ни напряжения сил. И это задание - проверить выполнение учебных планов у островного гарнизона, сложностей не предполагало. Да и случай представился выгулять на природе Милли, восьмимесячную суку овчарку, подарок тестя. Раульф расстегнул ворот кителя, закурил "Казбечину" и с удовольствием втянул в себя первую порцию дыма. Собака, уловив за кустом можжевельника какой то шорох, ринулась туда и стала лапами рыть землю. Хозяин заинтересованно следил за её трудом . Вдруг, кто-то ловко поддал офицеру под зад. Раульф оглянулся и увидел крупного козла, который тряс бородой и с опущенными рогами готовился повторить нападение. Что за чертовщина, подумал капитан, он зло пнул животину ногой и подозвал собаку. Милли принялась опасливо лаять и то приближалась к козлу,  то,  почуяв  угрозу укола рогами, с визгом отскакивала прочь . Ещё раз сильно пнув козлище ногою, капитан и не предполагал какую непоправимую ошибку он совершает. Филька обиды не переносил. К тому  же бородач привык чувствовать себя хозяином здешних мест.

Минут через сорок позднее того срока, когда поверяющего ждали в блиндаже, офицер в него не вошел а прямо таки ввалился.. Захлопнул за собой бронированную дверь, завернул рукоять запирающего засова и в измождении опустился на порог. Китель капитана был полу расстёгнут и вымазан грязью, брюки потеряли следы утюжки.  Белый чехол военной фуражки украшали густые зелёные травяные разводы. Не поднимаясь, выслушав рапорт дежурного, офицер подал команду "вольно" и стал приводить одежду в порядок. Матросы деликатно отводили глаза в стороны.
Проверив расписание занятий, задав два-три простеньких контрольных вопроса, офицер ещё долго интересовался тем, кто из каких мест родом, у кого на родине имеются родственники и прочими, явно не служебными деталями  человеческих судеб. Когда вопросы иссякли и расспрашивать больше было не о чем, капитан 3-ранга собрался с духом и тихо попросил старшину Осина выйти из блиндажа  посмотреть, нет ли поблизости козла, а также выделить несколько матросов для поиска собаки.
Через три дня штаб получил распоряжение  козла уничтожить и впредь живности на острове не заводить. О выполнении распоряжения отрапортовали, но Фильку не загубили. Его отправили на маяк, срубив для козла бревенчатый хлевок. В личное время, а оно имеется у всего рядового и сержантского состава, группами по несколько человек служивые отправлялись на противоположную оконечность острова к маяку, проведать приятеля, угостить его куревом и высказать козлу слова их искреннего восхищения.