«Улыбка»
В небольшом городке пригорода одного мегаполиса все обычаи и нормы быта люди выполняли наоборот. Все здесь было наоборот: поведение, чувства, манеры.
Люди почти показывали свои чувства публично, но и себе перестали в них признаваться. От этого многие казались странными. Об одном таком человеке я хочу вам рассказать.
Жил на одной из улиц пригорода обыкновенный паренек. Пусть зовут его Антон. У него была обычная семья из четырех особ: отца, матери, его само и младшего братишки. В общем, обычная образцовая семья – песчинка городской пустыни.
Вел он себя так же, как и все его сверстники: был угрюм, ни с кем особо не общался. И вот в один прекрасный - пасмурный день юноша заболел и остался дома, не пошел на учебу в школу. Чувствовалась слабость, тело знобило, клонило в сон. За окном дул холодный ветер, шел дождь, и это все навивало на него какое-то странное чувство. Что-то такое, чего он раньше не решался почувствовать. Лежа в постели, Антон решил поразмышлять над этим.
- Наверное, это все из-за болезни, она не дает мне сосредоточиться на контроле моих ощущений. Я усну и, когда проснусь, буду чувствовать себя привычнее. Я уже начинаю скучать по угрюмости. Но из-за того, что сил совсем нет, я не могу надеть маску, которую надеваю каждый день. Которую надевают все. Зачем открывать что-то внутри себя, если эти чувства все равно будут рваться наружу и ударяться о маски окружающих. Редко, когда хочется сделать себе специально больно. Только когда нужно чего-то добиться, зачастую не доступного. Вот за это и приходиться платить болью. И нередко чужой…. О чем это я, почему вдруг начал размышлять о вещах запрещенных для обсуждения, о вещах чуждых мне и неполезных. Наверное, надо вздремнуть, чтоб почувствовать себя привычней.
На этих словах он повернулся набок и сомкнул уставшие веки.
С самого утра и до вечера, когда он проснулся, никто не вспомнил о нем. Только вечером зашла мать и унылым будничным голосом поинтересовалась, что интересного. Хотя, на самом деле в этих словах скрывался вопрос об успеваемости в учебе.
- Мам, я заболел и не ходил сегодня на учебу.
- Это у тебя опять проснулось чувство юмора? С чего ты взял, что если у тебя болит голова, то это дает тебе право не ходить в школу?
- Ничего такого. Я действительно болен, очень себя плохо чувствую.
- Дайка я потрогаю твой лоб…. Да у тебя настоящий жар! Я сейчас же вызову врача.
На этих словах она вышла и, когда вернулась, принесла с собой целую кучу разных лекарств. За время ее отсутствия паренек уснул.
- Доктор не сможет приехать сегодня, уже поздно. Но он продиктовал мне названия таблеток. Они должны снять температуру. Надо выпить несколько. Проснись.
Мать положила на стол лекарства и бумажку, где была указана дозировка каждого препарата и вышла. Вот так было всегда. Дозированная материнская забота и никаких сочувствий, поддержки и надежды на них. А если эти чувства и есть, если и есть, то хранятся где под замком маски черствости, будничности, серости и какой-то безразличности.
Приняв лекарства, Антон откинул голову на подушку и начал смотреть на потолок. Вот так лежа, он почему-то вдруг понял, что вспомнить что-то приятное даже не может. Что-нибудь, от чего ему станет приятно. Просто вспоминать нечего. Ничего не случалось с ним такого, что приятно было бы вспомнить. Все дни словно клонированные были спланированы родителями и учителями. Никакой личной жизни. Ни тебе развития морального и духовного, ни тебе прогулок с друзьями, которых заменил термин «Одноклассники и Сверстники», в будущем превращенный в «Коллег» - только холодный, стальной культивированный образ Нового Общества. Но мысли об таких вещах не придавали приятных ощущений. В полном огорчении и растерянности юноша повернулся набок. Хотелось быстрее закрыть вдруг сильно отяжелевшие веки. Наверное, началось действие препаратов. Темнота накатила приятным покрывалом на сознание, и окутало целиком, погрузив парня в сон.
Сквозь сон слышались какие-то возгласы и крики. Кажется, это кричала мам. Что-то про то, чтобы он вновь вставал и шел на учебу. Что-то про, что это были сильные лекарства, и они обязательно его уже вылечили, что хватит прикидываться.
Но проснуться он не мог, просто не в силах был. Тем более что снился какой-то приятный сон, что-то похожее на счастливое детство. Потому не мог, да особо и не хотел. Очнулся он уже тогда, когда чьи-то пальцы начали поднимать ему веки и светить в глаза фонариком. Просыпаться так не хотелось, но сон уже начал терять свою силу. Антон просыпался. Когда в его взгляде появилась четкость, он увидел перед собой людей в марлевых повязках на лицах. Среди них стояла мама, а из-за ее спины выглядывал младший братишка. Лицо у мам было какое-то озабоченное и суровое – сегодня она надела такую маску. Но все равно из-под нее прямо таки сочилась обеспокоенность. Люди в белых повязках еще немного понаблюдали за ним, а потом почти бесшумно вышли. Только проходя мимо матери, один из них тихо сказал: «Он пришел в норму».
Мальчик так и лежал, смотря на мать, и не мог понять, что это все значит. Только взглянув в сторону на часы, он увидел дату. С тех пор, как он уснул, прошло пятеро суток. Вот теперь стало ясно, что делали здесь все эти люди и почему он лежит не у себя в кровати, а на больничной койке. Мама подошла к кровати и села на край, а братишка так и стоял у нее за спиной, иногда выглядывая.
- Ты меня очень испугал, Антон, как ты себя чувствуешь?
- Как будто я очень хорошо выспался. А что со мной произошло?
- Доктора сказали, что твой сон – это неизвестная реакция твоего организма на препарат, что я тебе дала.
- Не волнуйся мама, со мной все прекрасно. И я готов идти на учебу.
Он чуть улыбнулся ей краешком гуд. Она тоже было начала улыбаться, но тут же спохватилась.
Через день он пошел в школу. Но еще на кануне он заметил, что его поведение стало другим. Исчезла угрюмость с лица, он по непонятной для себя причине стал радостно воспринимать окружающий себя мир. И, что самое удивительное, ему это почему-то нравилось. После больницы он еще день пробыл дома, чтобы точно убедиться, что он в полном порядке. Его даже удивляло, что его никто не пришел проведать. Хотя никто никогда никого не проведывал. Новая этика поведения не позволяла. Еще его пугало то, что, смотря на солнце за окном, он непроизвольно улыбался. Раньше такого себя не позволял делать. Считалось слабостью не сдерживать свои эмоции, плохой тон. А сейчас даже не чувствовался этот запрет и было приятно нарушать это нелепое, как ему казалось, табу. Жизнь Антона начала как-то меняться и он чувствовал, что в лучшую сторону.
Пытался ради интереса вспомнить, что же ему снилось, но это не удавалась. А вот когда его лицо посещала улыбка, то в памяти всплывали обрывки сна. Как будто улыбка служила своего рода тропинкой к целостной картине сновидения. Ах, как же ему хотелось пройти по этой тропинке и собрать в целое кусочки и осколки сна.
Утром, завтракая перед школой, парень отметил для себя, что ему непроизвольно хочется улыбнуться маме и сказать, что отныне его сердце переполнено любовью. Что он ее любит, хотя этого не показывает. Но если такое сказать, то его жизнь изменится кардинально, и не известно в какую сторону. Откроется ли сердце матери навстречу его сердцу или останется таким же черствым. Доев и поблагодарив за завтрак, он все-таки решился подойти к маме. Взяв курточку с рюкзаком и, подойдя сзади, обнял мать за плечи. Сразу же почувствовав, как она напряглась, он понял, что надо действовать решительно. Юноша прошептал на ухо: «Мама, спасибо за то, что ты у меня есть, я тебя люблю»….
Сидя в автобусе, он почувствовал себя непривычно приятно. Оттого, что он на это отважился, но больше оттого, какое это удовольствие кому-то подарить свою любовь, вернее сказать, выразить.
И в этот же миг яркая вспышка света озарила все вокруг, и он увидел свой сон….
Войдя в школу, он улыбнулся дежурному учителю, получив в ответ удивленный свет. Но его не волновало уже, какого наказания будет стоить эта улыбка.
Сидя на уроке, все его мысли-взгляды были прикованы к девушке, которая ему давно очень нравилась. И как многие Антон любил молча, страдая от этого. Но сегодня он покажет, что стал смелее и сильнее их всех. Ведь сердце его переполнено нежности, любви и теплоты. Дожидаясь перерыва, парень провел остаток урока.
Смотря не сводящим взглядом на нее, он уловил ее взгляд. В нем мелькнула искра. Когда прозвучал долгожданный звонок, Антон собрал вещи и подошел к ней.
- Здравствуй, Алиса. Можно с тобой поговорить?
- О чем?! Ты ведь знаешь, что нам не обо всем разрешается говорить.
- Не волнуйся, если будут проблемы, то я возьму всю вину на себя. Давай отойдем.
- Пойдем, только говори кратно.
- В моей речи не будет лишних слов.
Они вышли из кабинета и стали чуть в стороне от всех в коридоре. Антон нервничал, не зная с чего начать. Решил рассказать все с начала.
-Ты, конечно, слышала, что со мной произошло, так вот, пока я был в коме, я видел сон….
- Антон, ты меня отвел, чтоб рассказать о твоем сне?!
- Дай мне договорить. Этот сон меня изменил до неузнаваемости. Так вот, мне привиделся седовласый старец. Он стоял на углу улицы и просил милостыню. Я же прохожу мимо него и вдруг на ровном месте падаю. Он смотрит на меня и протягивает мне вою морщинистую руку – я ее не беру. Тогда эта сцена повторяется снова и снова, пока мне не пришлось-таки взять старика за руку. И тогда он спрашивает: «Скажи, Антон, что тебя переубедило принять руку помощи от такого старика как я? Ведь твоя рука чиста и ухожена, а моя морщиниста и грязна?». Я не знал, что ответить ему. Тогда он посмотрел мне в глаза с теплом и ответил за меня: «Потому как всяк нуждается в любви и поддержке. Улыбнись, - сказал он – чувствуешь, как после стольких падений от улыбки стало легче?». После этих слов старик улыбнулся в ответ и растворился.
Знаешь, Алиса, при обычных обстоятельствах я бы тебе этого не сказал, но сейчас скажу: «Я тебя люблю».
Алиса стояла, глядя на него широко-отрытыми глазами. Тогда он нагнулся к ней и тихонько, но со всей нежностью поцеловал. Далее последовала пауза. Но вот она наклонила голову к его уху и тихо сказала: «Я тебя тоже очень люблю».
Еще с полминуты они простояли вот так в коридоре, смотря, друг другу в глаза…
И появилась на свет улыбка…..