Любовь к Жизни

Эта история произошла с одной маленькой девочкой. А ход этой истории таков.

Елизавета проснулась и, протерев глаза, посмотрела на стены палаты, которые стали для нее повседневным пейзажем. На стене был прикреплен листок бумаги. На нем было аккуратно выведена надпись: Доброе утро, Лизунчик.
Это было мамино приветствие, так как она не могла всегда находиться рядом с ней, нужно еще на работу ходить. Поэтому она, уходя рано утром, оставляла такие вот приветствия. Девочке не нравилось, когда ее так называли, но мама все равно ее так называла.
Палата, в которой она жила, стала для нее вторым домом. В самом начале, когда маленькая Лиза с мамой просто приходила сюда из-за непонятных головных болей, которые то появлялись, то исчезали словно призраки. Доктор прописал какие-то лекарства. Но боли все равно не проходили. И она с мамой приходила сюда вновь и вновь, пока в один «прекрасный»  день доктор сказал, что Лизу нужно госпитализировать для более тщательного обследования. Но хороших новостей обследование не принесло. Лиза очень хорошо запомнилась минута, когда доктор отвел ее маму в сторону и, проговорив с ним, мама повернулась и, посмотрев на Лизу, заплакала. Лизе поставили диагноз – злокачественная опухоль мозга. Причиной послужил какой-то удар.  «Возможно, она где-то ударилась головой, допустим, когда игралась во дворе», - говаривал доктор, смотря на мать Елизаветы из-под седых бровей. Но это не утешало. Лиза была единственным ребенком у матери, а рожать второго она не захотела. Решила сделать карьеру, чтоб обеспечить своему ребенку будущее. Отец Лизы покинул их, когда девочка родилась, сославшись на то, что ребенка мать нагуляла и он не его. С тех пор мама Лизы поклялась, что, не смотря ни на какие трудности, обеспечит своей дочери будущее. И вот теперь судьба за какие-то грехи наказала ее. За половину года, которые девочка провела в больнице, ее мать постарела лет на двадцать, и из красивой тридцатилетней женщины, превратилась в старуху. Седина ярко пробивалась среди темно-русых волос, глаза впали, появились морщины. Нервы можно сравнить с разве что поржавевшей пружиной, которая в любую минуту может сломаться, не выдержав давления. Никто не мог дать определенную гарантию, сколько еще продержится девочка. Да, ей делали разные терапии, которые явно не в лучшую сторону влияли на другие стороны здоровья. Но таков был курс лечения, хотя правильней сказать: курс поддержания. Когда у Лизы начинала болеть голова, казалось, что все вокруг становилось таким большим и наваливалось на нее – такую маленькую и беззащитную. Лица смазывались в маски схожие с оловянными масками – без определенных черт и мимики. Мир тускнел и угнетал. Про обучение не могло идти и речи, хотя в былые времена ребёнок подавал большие надежды. И вот так протекала, словно песок в часах, ее жизнь. Лиза сама придумала такое сравнение и иной час сама себя спрашивала, когда этот песок кончиться.
Приведя свой утренний туалет в порядок, и пройдя процедуры, Лиза слонялась по коридору отделения. Читая книги, для прочтения которых теперь у нее было так много и в то же время так мало времени, она узнавала про мир, существовавший снаружи. Она мечтала увидеть его в живую, но понимала, что эту мечту уже никогда не осуществить. Телевизор смотреть ей категорически запрещалось, так как могла увеличиться опухоль, и ей ничего не оставалось, как читать книги, смотреть в окно и мечтать. В куклы она давно уже не играла, считая это пустой тратой времени. Лиза пользовалась популярностью и уважением у местного персонала. Ее любили и доктора, и санитарки за ее ум, не по годам развитый, и в душе жалели ее. Иногда от этого становилось легче, но полного облегчения не приносило. Улыбалась она не часто, насколько ее помнили улыбающейся – в последний раз это было после прочтения серии романов об Анжелике.   
В последнее время ее мучили головные боли, особенно ближе к ночи. Мать, теперь постоянно ночевавшая в ее палате, не находила себе места. Страшась, чтоб это не был последний «роковой» приступ, обхаживала дочь, как могла, стараясь хоть как-то облегчить ее страдания. Казалось, она переносит все эти боли вместе с дочерью. Но это и не удивительно…. Этим вечером, готовясь ко сну, Лиза спросила у матери такой вопрос:
- Мам, скажи, а как выглядел мой папа?
- Я уже и не помню. А почему ты решила спросить?
- Мне вчера ночью приснился сон, в котором я листала книгу. Из нее выпало старое черно-белое фото, на котором был изображен мужчина. Вдруг он ожил и сошел с фото ко мне. Он протянул мне руку, пытался обнять, а я не могла ухватить его руку, потому что все время куда-то отдалялась. Лицо его было чужим и в то же время каким-то знакомым. Вот я и решила тебя спросить.
  - Доченька, я мало помню, как он выглядит, давно не смотрела фотоальбом, да и не до него сейчас.
- Мамочка, скажи, а тебе никогда не хотелось, чтоб он вернулся к нам?
- По началу очень хотелось, потом переборола это, а сейчас и совсем не знаю. Наверное, до сих пор не могу простить ему то, что он покинул нас.
- Мамуля, но все люди совершают ошибки в своей жизни. Есть время для осуждения, но наступает время для прощения. В свое сердце надо впускать добро и любовь. Злость и ненависть разрушают нас, как моя болезнь. Это даже я понимаю, а ты и подавно должна понимать, ведь ты у меня такая хорошая и умная. Ты у меня добрая, мама?
У матери начали выступать слезы на глазах, но она все же их сдержала. Она считала, что не имеет право плакать перед дочерью, тем самым показывать свою слабость. Ведь по сравнению с ней ее дочь была сильней и всегда держалась до последнего. А она, как мать, должна служить примером своему ребенку и поддерживать ее.
  - Ух, ты моя умница. Мой, Лизунчик. Я подумаю над твоими словами. А теперь давай в кровать. Уже поздно и тебе пора спать.
- Хорошо, мамочка, как скажешь, я тебя так люблю.
Лиза улеглась на кровать и, укрывшись простыней, закрыла глаза. Сон накатил на нее приятной пеленой. Такое бывало нечасто, и Лиза подсознательно радовалась, что сегодня у нее появился шанс полноценно выспаться и при этом отдохнуть. Ей хотелось увидеть сон, про дальние края, побывать там хотя бы во сне. Но всегда только она долетала до желанного места.  Как сон обрывался. Сегодня ей снились луга с зеленой травой и поля с золотистой пшеницей и голубым небом. Где-то вдалеке виднелась мельница. Старая деревянная мельница. Но она не была лишней в этом пейзаже – напротив, служила гармоничным дополнением, создавая шарм реализма. И все здесь было на своем месте. Вдруг, посреди поля, появилась фигура человека. Лиза сразу поняла, что это тот самый мужчина, которого она видела в своем прошлом сне. Он начал звать ее, казалось, ее имя отдавалось эхом по всему полю, долетая до нее издалека.  «Лиза, Лиза», - звал мужчина. Его голос казался немного хриплым, что придавало его голосу оттенок ласки. Её тянуло к нему, словно ветер подталкивал ее. Когда она оказалась довольно близко к нему, он вновь протянул ей руку.  Девочка тоже протянула свою руку. Но, как только она дотронулась к руке, появившийся из неоткуда сильный порыв ветра своими холодными пальцам сорвал с места мужчину и начал куда-то его уносить. Их руки разомкнулись, но перед тем, как незнакомца унесло совсем далеко, Лиза успела прочитать в его глазах бесконечную печаль. Когда он скрылся из поля зрения полностью, ее пронзило стрелой адской боли.
  В ту ночь на ее крик сбежались все, кто был из медперсонала в отделении на то время. Ее, так и не добудившись, увезли в реанимацию. Мать, разбуженную криком дочери, пришлось приводить в чувство, так как она впала в беспамятство. Начала кричать и метаться по палате, дергая за белые рукава халатов докторов. Но, так как все были заняты девочкой, то через пару минут состояние матери дошло до паники. Пришлось медсестрам оттаскивать ее, и в манипуляционном кабинете вводить ей успокаивающее. Через десять минут она, казалось, наконец-то пришла в себя. В реанимации же шла битва за жизнь маленькой девочки с таким большим желанием жить….
Лизу крутило в объятиях смерча, который появился вслед за пронзающей все ее живое существо болью. То вдалеке, то рядом с ней сверкали молнии, часто задевая и принося ей нестерпимую боль. Ее швыряло об землю и, не дав прийти в себя, вновь подбрасывало вверх, где опять било молниями. Так повторялось многое количество раз, и Лизе казалось, что этот замкнутый круг никогда не разорвется. Но она держалась, как могла, хотя силы покидали ее с каждой секундой, верила в свои, на чужой взгляд примитивные, мечты, но такие значимые для нее и это давало ей немного сил. Глаза уже не могли воспринимать то, что происходило вокруг – все слилось в одну слепящую вспышку, которая приносила только боль.  Но вот все исчезло в одно мгновение, и маленькая девочка, очутившаяся на холодной земле, не могла поверить в окончание этой пытки. Собрав остатки сил, она попыталась подняться, но вышло, только встать на четвереньки.  Опираясь на левую руку, она потянулась правой к небу, как бы ожидая от него помощи. Но ничего такого не произошло. Подождав еще несколько минут, и, накопив немного сил, Лиза сделала первую попытку. Но ноги не подчинялись и казались сломленными. Ей стало страшно, при мысли, что она, когда встанет, то они подломятся как настоящая солома. Так она простояла какое-то время, и вдруг словила себя на абсолютно нелепой идее, что если не поднимется с холодной земли, то простудиться. Но ее вернула назад мысль, что она во сне, и здесь нельзя простудиться. Вдруг она почувствовала, что сзади ее начал обдувать легкий теплый ветерок. Со временем он становился более теплым. С этим ветром Лиза почувствовала прилив сил. Вначале, чуть-чуть, а со временем больше сил появлялось в ее теле. Решив, что уже достаточно сильна, чтоб подняться, она не поверила, с какой легкостью у нее это вышло. Тело уже почти не болело, и Лиза решила идти к источнику ветра. Идя вперед, ей казалось, что она стоит на месте – источник казался таким недостижимым. Но он, наподобие свечи, манил, и ассоциировался с чем-то светлым и обязательно хорошим. По мере приближения к источнику, она стала слушать какой-то звук. Но, пройдя еще с десяток шагов, поняла, что это зов. Еще несколько шагов она поняла, что звучит ее имя. Лиза… Лиза…. Ее имя доносилось все четче, и вот она уже может узнать этот голос. Голос того самого незнакомца, протягивавшего ей руку. С каждым шагом ее тело наливалось силой и энергией. Вот еще один шаг и она парит над землей. Невысоко, но все же парит.  Прямо как в начале сна.  «Какой интересный сон, надо обязательно рассказать о нем маме», - подумала героиня. Но тут яркая вспышка озарила все вокруг, залив до этого серую землю белым светом.  Наверное, я просыпаюсь, подумала девочка. 
Елизавета открыла глаза. Когда взгляд стал более четким, она увидела вокруг людей в белых халатах. Здесь стояла ее мама, бледная и замученная, но счастливая. Лиза знала всех стоящих, кроме одного мужчины. У него была густая, не длинная борода, он смотрел прямо в глаза девочке. Тут он нагнулся к ней и с акцентом сказал: «Лиса, мой-йа Лис-са, как я рат тьебе, дочъка». Лиза не могла понять,кто это. Слышала это голос и не могла поверить, что это не сон. Глас хоть и звучал с другой интонацией, но был все тем же голосом – голосом из сна.
- Папа…. Сказала слабым-слабым голосом девочка.

Представьте себе картину: комната, в ней трое людей сидят, обнявшись, и плачут.
Плачут, не скрывая этого. Плачут от души. Плачут от счастья.

                *         *         *
Врачи сказали, что это были очень сильные схватки, и что Лиза, при всем их желании помочь, долго не протянет. Максимум месяц, и то, если повезет. Вот так бывает, случается в жизни, что, найдя счастье, и, обретя покой души, нам дается очень мало времени для того, чтоб познать это счастье. Но для тех, кто его обрел – оно будет вечным. Много говорить не хочу, поэтому скажу основное: через три недели после этого случая глаза Лизы закрылись и больше не открывались. Но перед смертью она все-таки осуществила свою мечту. Ей разрешили прогулку по городу, хотя, честно сказать, ей никто уже не мог ничего запретить. Отец свозил ее на день в Карпаты, показал ей горы, такие красивые и величественные. Ей удалось увидеть море, хоть всего на три часа, но ее радости не было предела. Посмотрела Москву с высоты птичьего полета – Останкинской башни. И знаете, говорят, когда она умирала, ее лицо светилось радостью. Она умерла счастливым человеком. Мало кому такое удается. На похороны собралось все отделение, где она провела свои последние дни жизни. На ее могилке оставили надпись, которая гласит: «Здесь покоится человек с душой размером с мир».