ЧАСТЬ ВТОРАЯ:
ХРИСТИАНСКИЙ ВЗГЛЯД
1. ГЕОПОЛИТИКА
В воззрениях на мир христиане руководствуются апостольскими принципами. Для апостолов вся обитаемая земля была единым миром Божиим. Следуя словам Иисуса, они были полны решимости проповедовать Евангелие во всех странах и континентах.
Бог отдал Своему народу всю землю. Успехи и поражения наших братьев по вере в других странах – это наши успехи и поражения. Мы все работаем в одном винограднике Божием. Поэтому христианам трудно приветствовать концепцию, ставящую нераздельную грань между народами (странами) «Суши» и «Моря».
Мы считаем, что эпигонские геополитические воззрения евразийцев суть пропаганда пещерного противостояния народов, злонамеренные попытки обоснования их, якобы, органического антагонизма. Подобные воззрения обрекают народы на постоянную конфронтацию.
Христиане отвергают воззрения евразийцев как несовместимые со свободной проповедью Евангелия, а в евразийстве усматривают скрытую форму язычества, несмотря на христианскую риторику его апологетов.
Не одобряя геополитические воззрения (в классическом понимании слова геополитика), принимая мир единым, без искусственных разделений, мы никоим образом не отказываемся от христианской мировой стратегии.
В связи с этим перед христианами возникает закономерный вопрос: почему в истории так и не возникла полноценная христианская цивилизация, то есть цивилизация, основанная на Слове Божием? Идентификация Византии или стран Западной Европы с христианской цивилизацией взыскательного теократа удовлетворить не могут.
Цивилизационные рефлексии приводят иных исследователей к выводу: если у христиан не было собственно христианской цивилизации хотя бы на уровне одной страны (не говорим уж о христианской макроцивилизации), тогда христианство, признаемся, неспособно к цивилизационному началу. Это означает, что на основе христианства государство не построить. На основе индуизма, иудаизма, ислама, буддизма – построить можно, а на основе христианства – нет. А если невозможна христианская цивилизация, то дело христиан – личное верование, мистика и … глубокое подполье. Не соглашаясь с этим тезисом в принципе, мы все же с прискорбием отмечаем, что христианское мышление в странах Запада значительно уступило мышлению гуманистическому, и для последних поколений европейцев религия действительно стала частным делом. Поневоле приходится согласиться с мнением, что в наши дни вместо христианской цивилизации мы видим глобальную цивилизацию «неоязыческих кочевников» (З. Бжезинский).
В сегодняшнем мире недруги христианства с удовлетворением заявляют, что у христиан нет и не может быть общих геополитических интересов, поскольку христианства как всемирной единой силы не существует. Вернее, не существует того христианства, с которым надо считаться. С исламом и с исламскими интересами считаться необходимо, поскольку есть исламские страны и регионы, а что касается христиан… Какие могут быть геополитические христианские интересы, если христианских стран с реальной христианской политикой не существует? Нет страны – нет интересов.
Действительно, согласимся мы, христианских стран нет. Но есть народ, а это значит, что у христиан сохраняется исторический шанс создать свою цивилизацию.
Вот почему мы не можем относиться безучастно к изменению политической конфигурации планеты. Задача христиан – содействовать тем политическим условиям, при которых христианам будет легче устроить общество, основанное на библейских началах. Создание такого общества будет первым шагом в рамках цивилизационной политики христиан третьего тысячелетия.
2. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ
В разговоре о глобализации стоит прежде всего подчеркнуть, что глобализация способствует распространению Евангелия по всему миру. Сходное явление можно было наблюдать в годы зарождения христианства: Римская империя повсеместно распространяла свою власть и цивилизационный стандарт, но христианство от этого только выиграло.
Объединение всего мира под единым началом приведет к изменению государств национального типа в их нынешнем виде. Разумеется, христианам важно, под чьим началом будет объединение. Мы должны стремиться к тому, чтобы это объединение было под началом сил, не противодействующих Евангелию.
Вопреки мнению некоторой части христиан, интеграция в одну цивилизационную систему не приведет к крушению человечества. Народы сохранятся.
В связи с этим укажем на ошибочность суждения о том, будто всякое объединение есть власть тьмы. Объединение человечества пойдет христианам только на пользу. Наблюдая ярко выраженную тенденцию к глобализации, не следует также полагать, что мировыми общественно-политическими процессами руководят некие тайные силы мондиализма. Направление человеческой истории по-прежнему задает Бог. Заметим, что российское православие, видя своих единоверцев в ЕС (Болгария, Греция, Румыния) приветствует вступление нашей страны в эту организацию. РПЦ уже сейчас активно сотрудничает с европейскими институтами. Таким образом, несмотря на всю антиглобалистскую риторику православия, де факто оно признало благотворность этого процесса.
Как мы сказали, в мире без государственных границ весьма выиграет миссионерское дело. Разумеется, представители других религий, и прежде всего ислама, тоже воспользуются этим миссионерским благом, но мы не боимся свободного состязания истины Евангелия с другими религиями. Пусть представители других религий боятся проповеди Евангелия.
Сегодняшние очаги ислама по всей Европе – это демонстрация того, что может добиться ислам в свободной стране, в свободных условиях. Но предоставьте христианству такую же возможность проповеди в странах Востока. Не сомневаемся, снятие запрета на Благую Весть привлечет к Христу миллионы людей.
Безусловно, христиане, призванные думать о продвижении дела Божиего во всем мире, должны преодолевать эгоизм своих наций, смотреть, так сказать, поверх узких национальных интересов. Вот почему справедливо суждение о неизбывном разладе в душе христианского политика. Если он печется о Теле Христовом, его упрекают в отсутствии внимания к национальным интересам; а если он говорит лишь о национальном, не беспокоясь о едином Теле Христовом, то какой же он тогда христиан? Поэтому иные аналитики выражают сомнение относительно создания христианами действенных политических партий, призывая их ограничиться общественной деятельностью.
Говоря о Теле Христовом, мы не имеем в виду организацию, построенную по принципу жесткой иерархии. Мы разумеем единство религиозных общин. Католическая Церковь, претендующая на выражение всеединства (как и некоторые другие подобные церковные образования), на наш взгляд – неприемлемая корпорация, и должна быть подвергнута разделению на несколько частей согласно законам о борьбе с монополиями.
Негативным явлением в условиях глобализации является тенденция к усреднению религий, понижение значения религиозного обряда. Вместе с тем, следует отметить повышение роли социального служения религий.
Глобализация ставит вопрос о существовании государств нынешнего типа. Очевидно, что они находятся в фазе заката. Вместе с тем, сегодня вопрос о земле может быть решен только с государством. Поэтому если христиане не отказываются от обретения земли с целью создания поселенческих типов общины, им надлежит находить контакт со своим государством.
Это объективно заставляет их (по крайней мере, до тех пор пока не сформируются структуры нового мирового порядка) поддерживать государство. Проблема в том, что понимать под государственнической позицией? Возьмем, например, территориальный вопрос. Всегда находятся политические силы, которые согласны отдать часть российской территории соседним государствам в обмен на какие-либо блага. По отношению к этим силам можно занять весьма жесткую позицию: лишней территории не бывает, ни пяди земли соседям не отдадим.
Насколько такая позиция будет продуктивна для самого государства? История показывает, что во все времена государства своей территорией торговали, обменивали, давали в награду или в знак дружбы. В сущности, территория – это такой же капитал, как и прочие. Уступка сегодня может обернуться приобретением завтра. Если же мы обратимся к мистической стороне (эту землю дал нам Бог, и именно о ней, о каждой ее пяди, обязал нас заботиться и молиться), то как быть с Крымом или пятью казахстанскими областями – территориями, отошедшими от России? Случись иная административная раскладка, мы бы говорили о других геополитических конфигурациях. Как быть с Аляской? Если Аляску дал нам Бог, то какое право имел царь продавать врученное Богом российскому народу?
Земля всегда была камнем преткновения во взаимоотношениях между человеческими сообществами. Территориальные споры коснулись и народы, исповедовавшие христианство. Если сгладить остроту вопроса о владении землей внутри государств помогает национальное законодательство, то глобализация вновь ставит вопрос о земле на повестку дня. Вот почему мы полагаем, что приобретение общинами собственной земли является весьма важным условием их успешного развития в будущем.
3. ПОСТМОДЕРНИЗМ
Постмодернизм – это реальность, с которой нельзя не считаться. Суждения о том, что эпоха постмодернизма подходит к концу, поскольку 11 сентября 2001 года задает иную точку отсчета, вряд ли стоит принимать на веру. В ходе глобального переустройства мира сопротивление исламских структур – это несущественный эпизод, не способный предотвратить вовлечение мусульманских стран в общий интеграционный процесс. «Пассионарные» вспышки представителей ислама практически не влияют на раскладку сил и поведение главных участников политической игры (США, Европа, Китай). В эпоху постмодернизма бороться теми средствами, которые предлагает ислам, – это всегда борьба «мимо цели».
На примере ислама христианам следует понять, что правила взаимодействия с внешним миром надо менять. В сущности, вопрос стоит так: кто быстрее адаптируется в новых условиях – тот быстрее развернет свои структуры, то есть религиозные общины.
Даже в условиях постмодернизма для большинства обитателей нашей планеты религия остается важнейшим фактором их существования.
Христианам следует учитывать, что одной из важнейших характеристик эпохи постмодернизма является неприятие линейных иерархий. Постмодерн воспринимает линейные иерархии как наивные построения.
Безусловно, подобные воззрения протестанты (в отличие от иерархических кругов католичества и православия) могут только приветствовать, поскольку они способствуют развитию независимых христианских общин, развитию самоуправления и коллективного начала.
Другая характерная черта постмодернизма – плюрализм, свобода проявления самых разнообразных мнений и форм. На нынешнем этапе становления наших структур плюрализм незаменим. Вместе с тем, «давящая» терпимость постмодернистского плюрализма препятствует утверждению истины – а, стало быть, утверждению «должного». Выступая за индетерминированное сущее, постмодернизм отвергает идею должного как неприемлемое доминирование. Неудивительно, что единственный критерий в эпоху постмодернизма – убедительность оперирования терминами. Впрочем, как показывает история, для христиан это не является серьезным затруднением…
ВЫВОДЫ
Перед христианами стоит задача самоидентификации в существующих социально-политических, экономических и психологических реалиях нашего времени.
Российским христианам, долгие годы оторванным от западной мысли и опыта, предстоит наверстать упущенное в максимально сжатые сроки. При этом нам нужно не рабски следовать западным моделям, но разрабатывать собственные методики работы в социальном пространстве, которые бы учитывали российские реалии.
Очевидно, что серьезность положения христианской ойкумены ставит перед нами задачу мобилизации христиан вне зависимости от их конфессиональной принадлежности.
Реформаты открыты к сотрудничеству, к совместному решению задач, стоящих перед христианским миром.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ОБЩИНА В НОВЫХ УСЛОВИЯХ
Стремительные изменения, происходящие в наше время, влияя на христианство в целом, не оставили в стороне и христианскую общину.
Общим местом стали высказывания об утрате христианами идейного потенциала, о слабости их «лозунгов», о непонимании ими нынешней реальности. Нынешнее христианство рассматривается секулярным миром как неуместное эпигонство… Старания христиан изменить общество в духе Писания в глазах людей «мира сего» выглядят обескураживающе наивными, а храбрые попытки христианского протеста уже не оказывают прежнего воздействия на цивилизацию. Протестные явления не получают конструктивного завершения, поскольку цивилизация научилась интегрировать христианский вызов в свою систему. Голос, поданный против, становится объектом искусства, темой телерепортажа, но не поводом для пересмотра системы.
Создается впечатление, что при столкновении с реальностью христианские надежды «улучшить» человека и создать новое общество рассыпаются в прах, по крайней мере – существенно искажаются. Христианам все время не хватает критической массы единоверцев. И даже собравшись вместе, они умудряются потратить отведенное им время на споры, не относящиеся к жизни, то есть к их действительным задачам. Неудивительно, что большинство христиан, не помышляя о фундаментальном переустройстве общества, об осуществлении принципиальных цивилизационных проектов, довольствуется ролью хранителей музейных ценностей.
Для библейских христиан было бы непозволительной роскошью позволить втянуть себя в так называемые исторические цивилизационные альтернативы. Реальной альтернативой западной цивилизации для России может быть только автаркия и восточный деспотизм…
Принимая вхождение России в западную цивилизацию как данность, мы должны сохранить свое право на библейское прочтение контекста России (и мира). Разумеется, библейское христианство не привязано напрямую к той или иной цивилизационной модели общества. И все же политически христианам удобнее работать в западном обществе, с его разделением ветвей власти, демократическими свободами и незыблемыми правами граждан.
В связи с этим особое значение приобретает кальвинизм, в свое время немало способствовавший духовному оформлению западной цивилизации. Кальвинизм может служить в качестве смыслового посредника между идейными полями западной цивилизации и России. Говоря о кальвинизме, мы не настаиваем на какой-либо конкретно-исторической его форме, ибо кальвинизм способен проявить себя в разных условиях и в разных формах.
Вниманию господ патриотов и чиновников администраций! войдя в западную систему, мы всего лишь будем продолжать свою работу: накапливать собственный цивилизационный капитал, приготовляя себя к христианскому реваншу.
Следствием ослабления библейского христианства стало очевидное возрождение языческой формы организации сознания современного человека. Скрываясь под самыми различными организациями и движениями, язычество проявляет себя гораздо успешнее христианских объединений. Повсеместно организуются эзотерические клубы, привлекающие жаждущих постичь непостижимое. Множество людей собирается с целью поддержания здорового образа жизни, поиска единой культуры, познания возможностей человека и т.д. Нельзя не заметить, что за каждой подобной инициативой проглядывает попытка организовать религиозную систему. Пусть эта система выглядит как эклектичный набор затейливых причуд, многочисленных сторонников движений эклектика не смущает. Новые религиозные движения проводят массовые симпозиумы и семинары. Энтузиасты съезжаются со всей страны, привозят своих детей и престарелых родителей. Духовное подкрепление языческого движения осуществляется посредством издания массы книг и периодики.
Впрочем, что удивляться появлению язычества? Христианство учит о греховной природе человека, а серьезнейшим грехом человечества по-прежнему является язычество во всех его проявлениях (в том числе и в виде идолопоклонства, пышным цветом расцветшим в современной России). Даже в самые ортодоксальные христианские времена появлялись движения, которые или подавлялись, или вытеснялись в особые функциональные ниши… В этом отношении Россия ничем особым типологически не отмечена.
Язычество не так просто, как полагали христиане. Еще недавно, у нас была твердая уверенность в том, что уже отпала надобность в доказывании истины о линейном развитии истории, но оказывается, что для многих современников эта истина совсем неубедительна. Они приветствуют Хаос – языческий мир, в котором «возможно» существование и наивысшее развитие всякой вещи (одновременное и полное проявление всех вещей и явлений). К сожалению, мир все более отходит от христианского линейного видения истории. Хаос представляется более сложной моделью, отвечающей задачам сегодняшнего дня. Модель, в которой нет места не только предопределению и Промыслу Божиему, но даже детерминизму и дарвиновской эволюции.
Напомним, что кальвинизм представляет собой классический пример системы линейного развития. В связи с этим интересно отметить, что православная идея прихода в значительной степени соответствует идее хаоса: люди приходят и уходят, подчиняясь собственным «ритмам и импульсам». Напротив, традиционная протестантская община является образцом упорядоченности отношений.
Церковь, утратив право устанавливать нормативное посредством своего закона, вынуждена жить в секулярном мире, сосуществовать со всем тем, что по ее мнению подлежит исправлению. Критика Церковью секулярных форм организации жизни и культуры общества, объявление их ненормативными, не становится основанием для их запрета. Секулярное общество само решает, слушать ли ему голос Церкви или не слушать. Чаще не слушает, поскольку церковные законы не имеют санкций (уголовных и административных наказаний) за их неисполнение. Сегодня Церковь играет, скорее, роль советника по культуре и этике, но не законодателя.
Наиболее обостренно чувствуют эти изменения протестанты, ибо они не огорождены от жизни бетонной стеной традиции. Неудивительно, что протестанты одними из первых реагируют на изменения современной жизни. Впрочем, охраняемая традиция не избавляет от необходимости взаимодействовать с внешним миром, к тому же традиция всегда чревата моральной нечуткостью – то, что находится за пределами традиции, не ограничено рамками нормоприменения, и потому становится дозволенным.
Утрата позиций вынуждает Церковь заняться расчисткой смыслов традиционной теологии, чтобы дать место новым теологическим смыслам, которые бы точнее соотносились с нынешней социальной практикой, когда большинство прежних систем воззрений девальвировалось. В значительной мере утратили свою роль византийские и советские символы и традиции, оказавшись неадекватными новой реальности. Российское общество по инерции цепляется за прежние идеологические и политические конструкты, но столкновение с действительностью показывает всю тщетность упований на отжившие образцы. Историю вспять повернуть нельзя. Идея что-либо возродить есть идея языческая.
В условиях глобализации и постмодернизма сохранить общины непросто, особенно это касается общин в крупных мегаполисах. Город – традиционная зона нестабильных связей, мобильного населения, множества источников информации, в том числе и непросчитанных. Все эти факторы негативно влияют на жизнедеятельность общины, деформируют ее.
Христианские лидеры вынуждены учитывать влияние новой реальности на формирование личности. В прежние времена пресвитеры общины имели дело с людьми, с которыми было несравненно легче находить общий язык, поскольку члены общины в социальном отношении представляли собой однородное целое. Теперь ситуация принципиально иная. Нынешняя (западная) цивилизация умело обходится с общиной, противопоставляя ей индивидуальную жизненную стратегию, частную жизнь верующего. Апологеты современной цивилизации подчеркивают репрессивный характер коллективистской этики, высмеивают религиозное обращение к сверхсмыслам, как лишенным достоверности. Идея общины перестала быть привлекательной.
Не умея противостоять массированной цивилизационной атаке, община зачастую терпит поражение. В этих условиях христианам совершенно необходимо разработать новую стратегию общины, пересмотреть прежние каноны и принципы ее построения, взаимодействия с другими общинами и с окружающим миром.
Сегодня христиане поставлены перед вопросом о месте общины в современной действительности. Существует ли у нынешних христиан реальная потребность в общине? Какая община предпочтительнее: большая или малая? Нужна ли община вообще как непрерывно реализуемое должное?
Рассмотрим эти вопросы по порядку. Община существует и будет существовать. Люди все равно будут объединяться в группы. Да и в наше время, как уже было сказано, мы видим расцвет разного рода объединяющих организаций.
Очевидно, что большая община имеет ряд преимуществ. Малая община может удовлетворить только нужду в информации и психологической поддержке (уподобление семье с ее любовью и заботой). Большая община демонстрирует истинность учения, закономерный успех и процветание, наконец, более полно отвечает чувству пребывания в великом народе Божием (потребность в ассоциировании себя с чем-то значимым). Большой общине легче организовать сопротивление внешним воздействиям. Вместе с тем, такой общине следует избегать опасности превращения в Организацию.
Сегодня, как никогда, к общине нужен системный подход, поскольку каждая община – это особая система, на которую влияет множество факторов, и прежде всего фактор цивилизации, в которой она существует. Там, где одна община успешно развивается, другая чахнет. Одни и те же факторы одним способствуют, других – губят. Поэтому т.н. миссионерские показатели общины (численность, количество выездных евангелизаций, наличие хора и группы прославления и т.п.) совершенно не выдерживают критики. Община должна характеризоваться в соответствии со своими истинными интересами. Важно определить эти интересы, наметить цели (например, становление народом Божиим, реформирование общества) и поставить задачи.
В сущности, только сама община и ее служители – пресвитеры вместе с пастором (консистория) и диаконы (диакония) – имеют право определять задачи своей общины. Только непосредственным служителям доступен максимальный учет факторов, воздействующих на общину, только они обладают видением того, что нужно для успешного развития общины. Очевидно также и то, что пока люди не спаяны в единое целое, каждый человек не известен своими сильными и слабыми сторонами, а сама община не сформирована в народ, не стоит затевать большое и сложное дело. Благоразумнее усложнять задачи по мере духовного возрастания.
Развитие индивидуальных качеств каждого члена общины следует рассматривать именно с точки зрения их пригодности к совместной работе. Мы привычно говорим о присущих христианину скромности, трудолюбии, бескорыстии, искренности и многих других христианских добродетелях. Но обратим внимание, что все эти новозаветные предписания направлены именно в сторону умения работать в общине. Новый Завет учит жить и работать общиной.
В настоящих условиях действенная метарегуляция народа Божиего возможна лишь посредством устроения региональных центров. Координация общин библейского характера невозможна (и унизительна) из одного центра. В связи с этим мы предлагаем сетевой принцип организации общего дела – Конфедерацию общин. Региональные центры соединяются друг с другом, образуя общий центр лишь в смысле единого целого, это центр неявный, нефиксируемый, размытый, плавающий.
На сегодня главной задачей региональных центров становится помощь народу Божиему в росте собственного самосознания, в отстаивании своих национальных интересов. Нет сомнения, что центры смогут добиться наибольшего успеха, используя обществообразующие возможности кальвинизма.
Так мы сумеем не только сохранить библейское христианство, но и привести его к победе в любых исторических условиях. И да благословит нас в этом Господь!