Друзьям на память

ДРУЗЬЯМ НА ПАМЯТЬ

ОГЛАВЛЕНИЕ

Архангельская область, 1974 г.
1.   Радиопомехи и ловкий студент


Камчатка, 1977-2002 гг.
15. Случай на кладбище
17. Прогноз извержений вулканов
18. Шивелуч
19. Извержение Авачи
20. Как я в Канаду опоздал
21. Карымский и поросенок
22. Коконь
23. Шурф для консервных банок

25. Луноход
26. Туман
27. Ночью на Толбачике
28. Лиса
29. Переправа через реку на лошадях
30. Олени на Хангаре
32. Девушка в океане
33. Тост за дружбу
34. Очки в бочке
35. Вертолет
36. Пожар в лагере на Толбачике
37. Охота на уток
38. Баклан на пляже
39. Рысь в городе
40. Встречи с космонавтами
42. Один в поле
43. Как ко мне друг приезжал
44. Киносъемки
45. Пепел
46. Жажда
47. Тайфун
48. Как мы тонули на реке Камчатка
49. Подъем на Авачу

Командорские острова, 1977 – 1995 гг
50. Под арестом
51. Быки

Курильские острова, 1987-1999 гг
52. Как мы попали под вулканический выброс
53. Застава на острове Онекотан.
54. Восхождение на Алаид.

Исландия, 1981 г.
55. Первая поездка за границу

Никарагуа, 1983 г
56. Акулы и крокодилы
57. Первая ночь
58. Про змей и скорпионов
59. Как мы подвозили девушку

Мексика, 1984 г
60. Захват штаба
61. Купание ночью в океане
62. Неизвестное растение

Япония, 1988, 2000 гг.
63. Случай в отеле
64. В поезде
66. Три копейки

США, 1989-2002 гг.
67. Чемодан в Нью - Йорке.
68. Как я выбрал свободу
69. Случай в магазине

71. Отели
72. Водительское удостоверение
73. Помощь Югославии
74. Футбол
75. Стрельба из пистолета
76. Рыбалка
78. Анкоридж

80. Попугай
81. Восьмое марта
82. Лотереи и распродажи
83. Перевес багажа

Алеутские острова, США, 1993-1995 гг.

88 Медведи на вулкане Катмаи

Гавайские острова, США, 1990 г.
89. Заблудились
90 Фотоаппарат

Таиланд 1996 г.
91. Слон

Египет, 1997 г
92. Официант

Кипр-Израиль, 1998 г
93. Как меня не полюбили в Израиле

Разное
Невероятные встречи
Группа КВЕРТ




Архангельская область, 1974 г


1. Каргополь - Надпорожский Погост.

  После первого курса Университета мы с приятелем решили поехать поработать в какую-нибудь экспедицию, чтобы в деле посмотреть, что такое работа геологов и чем нам в жизни в дальнейшем, возможно, предстоит заниматься.
  Устроились рабочими в Пятую Гидрогеологическую экспедицию и улетели в город Каргополь. Оттуда добрались до деревни Надпорожский Погост, где уже несколько месяцев базировалась экспедиция. Я попал в группу геофизиков, а мой приятель - к буровикам на ударно канатное бурение. Прежде чем разъехаться по местам  полевых работ, мы какое то время жили на Базе экспедиции в деревне Надпорожский Погост, и вечерами слушали многочисленные рассказы геологов про их житье - бытье, ну и про проделки студентов практикантов в их экспедиции. Мне запомнились две из этих историй.
  История первая.
  Однажды на базовом лагере экспедиции в деревне радист  долго не мог по рации связаться с работающими полевыми отрядами, какое то жужжанье в эфире все время создавало помеху. И он послал одного из студентов практикантов пробежать по деревенской улице, посмотреть, может кто-то пилит электропилой или бреется электробритвой, и попросить, чтобы подождали, пока связь закончится.
  Студент пробежал два дома и увидел, как в одной избе у открытого окна мужик собирается бриться безопасной бритвой, уже подбородок намылил. Студент ему как закричит: - А ну немедленно прекрати бриться, из-за тебя у радиста связи нет! Мужик бриться, конечно, на всякий случай не стал, и долго еще оставался в полном недоумении от услышанного.
 
История вторая (невероятная).
  В буровом отряде работал студент-практикант. И вот он, отвинчивая буровую трубу специальным ключом, умудрился уронить этот ключ в буровую скважину. Хотя ключ был сконструирован так, что никаким образом в эту скважину пролезать не должен был. Поэтому второго запасного ключа, на буровой просто не было.
  Всё повидавшие на своем буровом веку рабочие и техники просто не могли поверить, что ключ мог так запросто туда провалиться. Долго допытывались у студента, что может он ключ где то потерял и не признается, а тот упорно на своем стоит, уронил в скважину нечаянно и все тут. Делать нечего, работа то стоит.
  Съездили на соседнюю буровую, за 15 км, за их ключом, одолжили на пару дней т.к. работы уже заканчивали. Привезли ключ, дают его студенту и недоверчиво ухмыляясь, спрашивают: - Ну и как ты его туда уронил?
  -А вот так, - говорит студент, показывая, как он это сделал, и каким то образом в скважину пролезает и улетает и этот ключ. - Я же вам говорил, что пролезает, – радостно улыбаясь, сообщает студент, а все остальные в это время тупо глядят на скважину, куда только что этот самый ключ провалился. Вот так один студент надолго оставил обе буровые без работы.


Камчатка, 1977-2002 гг.



10. Случай на кладбище.
Работали мы с лошадьми на западном побережье Камчатки и добрались до поселка Озерновский, который расположен на побережье Охотского моря. Остановиться на ночлег решили за поселком, на большой поляне, недалеко от старого, уже заброшенного кладбища. Там и палатки можно поставить и лошадям трава есть на ночь. Я своего коня привязал арканом прямо за кладбищенскую ограду. А аркан привязывается на шею лошади такой петлей, что и сам не слезет у нее через голову и в то же время не затягивается у лошади на шее удавкой. Ночью спим, вдруг мой конь заржал, да так испуганно, как будто медведя увидел, хотя они к поселку не подходили. Пришлось вылезать из спальника, одеваться и выбираться из палатки на свежий воздух. Ночь глухая, луна полная светит. Все неестественно ночью, неузнаваемо. Не по себе стало, да еще кладбище рядом. Подхожу к коню, а он весь в мыле, дрожит, смотрит на кладбище. И аркана на шее нет, на траве неподалеку валяется, причем до коня не достает. Пришлось за уздечкой в палатку идти, одевать на коня и к аркану подводить, чтобы снова его завязать. Как он его снял с себя, ума не приложу. Или кто-то с него снял? Да и кто его напугал? Мне потом один знакомый сказал, что не иначе, как ведьма на нем ночью каталась, вот и заездила до мыльной пены. До сих пор не знаю, что это было.
Раз уж речь зашла о кладбище, вспоминается еще одна история. После первого курса Университета я устроился рабочим  в Гидрогеологическую экспедицию и поехал в Архангельскую область сначала в окрестности г. Каргополя, а потом мы перебрались поближе к Няндоме. Отряд там работал уже давно, я появился, как зеленый новичок и мне тут же устроили проверку. В одну из ночей мы все пошли на местное сельское кладбище собирать бутылки. Зачем они нам были нужны - не знаю, но раз все пошли, и я пошел за компанию. Бродим, человек пять, ночью по кладбищу и перекликаемся, – Я нашел одну, - И я нашел. - У меня больше нет. - И у меня нет. Ну и я кричу: – У меня тоже больше нет (а я ни одной и не нашел, сейчас думаю, что возможно их там вообще не было). И тут из-за ближайшей могилы ко мне протягивается рука, кидает к моим ногам пустую бутылку, и загробный голос говорит: – Вот еще одна!
До самого лагеря, а это больше километра, я бежал не оглядываясь. Как потом оказалось, весь это розыгрыш с бутылками и был подстроен ради одной этой фразы.


 
17. Прогноз извержений вулканов.
В настоящее время практически все извержения вулканов, в отличие от землетрясений,  научились предсказывать. Целый комплекс методов, включающий сейсмические и геодезические наблюдения, спутниковый мониторинг, изменения в составе вулканических газов и ряд других методов, позволяют сделать краткосрочный прогноз извержения на 3-4 дня с очень большой точностью. 
Неофициально существует такой праздник- День вулканолога, который Камчатские вулканологи отмечают 30 марта. В этот день в 1956 году произошло катастрофическое извержение вулкана Безымянный, в результате которого взрывом, за несколько секунд, была уничтожена вершина вулкана. Пепловая туча поднялась на высоту тридцать километров, и через два дня пепел

этого извержения был зарегистрирован над Британскими островами. А первым заметил извержение линейный монтер Сорокин в поселке Козыревск, который в 5 утра вышел из дома и почувствовал сильное давление на уши. Подняв голову, он увидел огромную пепловую тучу, поднимающуюся над вулканом. А ударная волна и вызвала изменение барометрического давления, которое и зафиксировали чуткие уши линейного монтера. Поэтому, первый тост всегда поднимается за монтера Сорокина, а второй звучит так: «Да пошлет нам Бог кошмарное извержение».
Одно время в Институте существовал и такой способ предсказания вулканических извержений. Незадолго до 30 марта, который, как я уже упоминал, неофициально объявлен Днем вулканолога, в Конференц-зале Института собирался весь коллектив, а на трибуне ставилось 28 бутылок шампанского, по количеству действующих вулканов на Камчатке (хотя сейчас их официально уже 29). Каждая бутылка была обернута бумажным конусом и слегка напоминала вулкан. На каждом конусе было написано название одного из вулканов. Далее, одновременно откручивались проволочные держатели на пробках у всех бутылок, и все ждали, какая бутылка выстрелит первой. Какая из них выстрелила, извержение того вулкана, который был на ней написан и произойдет в ближайшее время. Все бутылки уносили по лабораториям и начинали отмечать День вулканолога, а специально выбранная группа писала псевдонаучное серьезно обоснованное сообщение для прессы о предстоящем извержении вулкана, которое, как правило, публиковали 1 апреля.


18. Извержение вулкана Шивелуч 12 ноября 1964 г.
Извержение этого вулкана тоже было катастрофическим. Взрывом были уничтожены несколько вулканических куполов в кратере вулкана и обломки породы и излившиеся пемзовые потоки многометровой толщей покрыли огромную территорию на расстоянии 15 км от вулкана. От домика вулканологов на склоне вулкана, не осталось никаких следов, хорошо, что там в это время никого не было. Извержение было своевременно предсказано П.И Токаревым, но сам момент извержения, которое произошло рано утром, никто не видел. Пепловая туча двигалась со скоростью 60 км в час на высоте 6 км и уже через два часа достигла восточного побережья Камчатки и буквально накрыла поселок Усть - Камчатск. Пепел падал таким густым и плотным слоем, что стало темно, как ночью и люди блуждали по улицам не находя в наступившей темноте своих домов, из-за электризации воздуха нарушилась телефонная связь. Радиосвязь работала с большими помехами.
 А в поселке Ключи, в сорока километрах к югу от вулкана Шивелуч находилась Камчатская вулканологическая станция, на которой в это время все безмятежно спали, поскольку пепловая туча ушла в сторону от них. Когда из Усть-Камчатска наконец то смогли дозвониться в Петропавловск-Камчатский и в панике сообщили директору Института, что извергается какой то вулкан и не прекращается пеплопад, директор сразу же связался с Ключевской вулканостанцией, а поскольку извержение Шивелуча ожидалось, сразу «в лоб» спросил начальника этой станции: - Как там у вас Шивелуч? А у начальника на Станции был конь по кличке Шивелуч, которого время от времени запрягали в бричку, и на этой бричке начальник разъезжал по поселку. Поэтому на вопрос директора, начальник Станции ответил: - Сейчас посмотрю. И чуть позже, выглянув в окно, добавил: - Да нормально Шивелуч, пасется, траву щиплет.
Говорят, скандал был жуткий, и этого начальника скоро сняли.


19. Извержение Авачинского вулкана 12 января 1991 года.
Извержение Авачинского вулкана в Институте, мягко говоря, проспали. За несколько дней до извержения приборами был зарегистрирован какой то сейсмический толчок в районе кратера, но его посчитали обвалом на леднике. Какой то охотник позвонил в Институт и сказал, что видел ночью зарево над кратером, но этому тоже не придали значения. Тем более что Авачинский вулкан виден из города, и никакого зарева другие не наблюдали. Мало того, в местной прессе выступили с опровержением слухов и уверениями, что вулканологи «держат руку на пульсе» и все готовящиеся извержения заблаговременно предсказываются. А через несколько дней началось извержение. Это было воскресенье. Я, как сейчас помню, занимался какими то домашними делами, когда мне позвонил мой приятель и сообщил, что над Авача (так в городе называют Авачинский вулкан) извергаетс, и над кратером поднялся огромный столб пепла. Я, конечно, ему не поверил, но поскольку окна моей квартиры выходят не в сторону вулкана, то вышел из дома посмотреть что там происходит. Господи, вулкан действительно извергался, и пепловое облако, поднявшееся на высоту около девяти километров двигалось прямо на город, а точнее, прямо на наш Институт. Через полчаса начался пеплопад. Поскольку мне необходимо было собрать свежий вулканический пепел, то я попросил ребятишек, игравших у нашего дома, собирать пепел с крыш автомобилей (как наиболее чистых мест для отбора, ведь на земле выпавший пепел может смешаться с грязью, пылью), и вместе со снегом  приносить ко мне в квартиру. А за это я пообещал каждого, кто принесет, угощать конфетами. Через час мне натаскали больше трех килограммов свежевыпавшего пепла, и мне пришлось дополнительно бегать в магазин за конфетами.
Через день на склоне вулкана показалась лава, которая сначала полностью заполнила собой кратер, а затем, перелившись через край, потекла по юго- восточному склону вулкана. Мне удалось попасть в группу, которая полетела на вертолете отбирать образцы этой лавы. Вначале мы несколько раз облетели вулкан, потом вертолет завис над огромной глыбой, размером с небольшой дачный дом, которая откололась от основного потока и по снегу съехала немного в сторону. Мы спрыгнули прямо на эту глыбу, но она была еще такая горячая, что  подошвы моих ботинок тут же начали плавиться. Пришлось срочно спрыгивать на снег и подбираться к ней сбоку. Помню, как из вокруг нее с шипением поднимался пар, это таял снег под ней, ведь температура такой лавы достигает 1200 градусов. Мы отбили несколько больших кусков лавы и с трудом погрузили ее в подлетевший вертолет. Трудность заключалась в том, что  в руки взять ее было невозможно, рукавицы начинали сразу гореть, и пришлось вырезать большой кусок снега, молотком закатывать ее на этот снег и как на подносе нести к зависшему над нами вертолету. Интересно, что когда через три часа мы доставили эту лаву в Институт, до нее по-прежнему невозможно было дотронуться, так долго она держала тепло. Извержение длилось около недели и почти весь пепел ветром уносило в сторону океана, на город выпал пепел первого самого сильного выброса и то достаточно узким сектором. А за полгода до этого извержения в научном журнале Вулканология и Сейсмология вышла статья, одним из авторов которой был я. Называлась статья «Когда будет извергаться вулкан Авача на Камчатке» и главный вывод этой статьи был таким, что вулкан не будет извергаться еще десятки лет, если не произойдет никаких тектонических причин, воздействующих на его кратер. Эту статью перепечатал журнал «Наука и жизнь» и еще очень долго мне ее припоминали, когда речь заходила о долгосрочных прогнозах извержений. Хотя с прогнозами бывали «проколы» и похуже. Один наш известный вулканолог, работая летом на вулкане Тятя, на Курильском острове Кунашир, читал лекцию о вулканах пограничникам на заставе, расположенной рядом в вулканом. И на вопрос из зала, а когда будет извергаться вулкан Тятя, долго рассказывал, что извергаться он будет очень и очень не скоро. И надо же так случиться, что извержение Тяти началось буквально на следующий день.
А кратер Авачинского вулкана теперь забит лавовой пробкой и все ждут следующего извержения.


20. Как я в Канаду опоздал
В 1987 г наш отряд работал на о. Онекотан (Курильские острова), на вулкане Немо. Добирались мы туда долго. Сначала из Петропавловска на пограничном сторожевом корабле добрались до Северо-Курильска. Там прожили почти неделю на погранзаставе в ожидании летной погоды для вертолета. За это время я успел сыграть в футбол за сборную пограничников против сборной города. У меня тогда была борода и на поле я, естественно, отличался от остальных пограничников. Местные жители спрашивали друг у друга, а это кто бегает за погранцов. -А-а-а…, говорят, - Это, кажется, их новый «прапор».
В конце концов, погода установилась, и мы улетели на остров Онекотан. Через три недели нас должны были также забрать оттуда вертолетом и вывезти обратно. А еще через неделю, после возвращения в Петропавловск- Камчатский, я должен был улетать в Москву и оттуда, уже в составе делегации Академии Наук, улетать в Канаду на Конгресс ИНКВА, где должен был делать доклад.
В назначенное время вертолет за нами не прилетел, погоды не было. И когда я уже понял, что если не уеду сегодня, то уже в Канаду не успею, нас ночью с большими сложностями снял с острова пограничный сторожевой корабль, который к утру доставил нас в Северо Курильск. Но, как выяснилось, ближайший и единственный в этот день самолет улетает в Петропавловск через час, и плашкоут уже повез пассажиров на соседний остров, где расположен аэродром. Выручили пограничники. Они вспомнили, как я играл за них в футбол и на своем катере доставили меня к самолету. Пилот оказался знакомый (мы жили с ним в одном доме, и его жена работала у нас в Институте), поэтому место мне нашлось. Дальше события разворачивались стремительно. На чешском самолетике Л-410 я перелетаю из Северо Курильска в Петропавловск. Через два часа я уже, собрав вещи, снова еду в аэропорт  Петропавловска и улетаю в Москву. В Москве из Домодедова перебираюсь в Шереметьево, где уже объявлена посадка на рейс на Оттаву. Меня ждет представитель Академии, вручает мне прямо в аэропорту мой новый заграничный паспорт (они тогда в Академии Наук хранились, как служебные) и я бегу на самолет. Сдаю багаж, заодно быстро знакомлюсь с членами нашей делегации. Иду через пограничный контроль, где меня задерживают и снимают с рейса. Причем сам вылет тоже задерживают почти на час, чтобы найти и выудить обратно мой чемодан. Самолет улетает без меня, я остаюсь в Москве. А произошло следующее. В моем паспорте вместо отчества Юрьевич, напечатали Ильич (Владимир Ильич). А раньше перед пограничным контролем заполнялась такая карточка, где каждый, зачем-то вписывал свою фамилию, имя отчество, и эта бумажка отдавалась пограничникам. Сейчас это уже не требуют, а тогда я написал все про себя как есть и не заглянул в паспорт, так как мне и в голову не пришло, что там может быть опечатка. А пограничники, увидев несоответствие, на всякий случай сняли меня с рейса. Представляете мое состояние, почти за сутки суметь добраться с Курильского острова Онекотан, через Северо-Курильск и Петропавловск - Камчатский в Москву, успеть к рейсу, чтобы там тебя в последний момент не пустили в самолет. На следующий день я поехал в МИД, где мне за пять минут со словами, как же это у нас так получилось, исправили ошибку в паспорте, вписав в паспорт новое правильное отчество и, поставив еще одну печать, что, мол, исправленному верить. А следующий самолет в Монреаль улетал только через несколько дней, и на начало Конгресса я опоздал. Когда прилетел, то члены нашей делегации рассказывали мне, как они удивились, не обнаружив меня в Оттаве. Вроде бы вместе со всеми шел на посадку в самолет, и багаж сдал, а вдруг исчез. А в нашем Институте после этого меня еще все долго звали Владимир Ильич.


21. Карымский стационар и поросенок
История эта произошла при строительстве дома-стационара для вулканологов в трех километрах от вулкана Карымский, который в свою очередь расположен в 100 км к северу от г Петропавловск Камчатский и считается самым активным вулканом на Камчатке. Добраться до него можно только вертолетом. Заведующий лабораторией, Павел Иванович Токарев, который руководил всем строительством, посоветовал привезти на откорм поросенка. Отходов много пищевых остается после еды, и девать их некуда, а так хоть поросенка вырастим к Новому году за время строительства. Сказано - сделано. Привезли небольшого поросенка. Поскольку убежать там ему далеко от стационара было некуда, то жить его оставили на улице. Вскоре поросенок выжил из будки жившую там собаку и поселился в собачьей будке сам. Через месяц он уже совершенно одичал, переплывал реку, носился по всей долине, к людям уже не подходил и постепенно стал превращаться в голодного, худого, дикого кабана. Когда он однажды умудрился укусить Павла Ивановича, за ногу, на него, как опасного зверя, вдобавок уже и попробовавшего человечины, была организована охота. Сам Павел Иванович и возглавил это «сафари». Жалко поросенка.


22. Коконь.
Известно, что красная рыба в реки и озера поднимается только на нерест и постоянно там не живет. Отнерестившись, рыба погибает, а вылупившиеся из икринок мальки живут в пресной воде еще какое то время, пока не подрастут. Затем рыба уходит в океан до следующего нереста,причем,спустя годя, безошибочно находит дорогу в ту же самую реку.  Но иногда природа вмешивается и вносит свои коррективы в этот свой же естественный природный процесс. Рядом с вулканом Кроноцким расположено одно из самых больших и красивейших озер на Камчатке - Кроноцкое озеро. История появления этого озера такова: когда-то, когда его еще и в помине не было, мимо Кроноцкого вулкана в океан текла река с одноименным названием. Она и сейчас существует и на ней даже хотели построить ГЭС. По реке из океана на нерест поднималась красная рыба, чтобы в верховьях реки отложить икру. Но после одного из извержений вулкана, лавовый поток перегородил реку, и образовалась запруда, со временем превратившаяся в огромное озеро.  В этом озере осталась рыба, которая вывелась из икры, но в океан попасть уже не могла. Со временем она адаптировалась жить в пресной воде и получила название коконь. Такой вот пресноводный вариант красной рыбы с нежнейшим вкусом. Спустя какое то время река пропилила себе сток в лаве и снова потекла в океан, обрываясь с кромки лавы двадцатиметровым водопадом. Поэтому рыба зайти в реку с океана не могла по-прежнему. А у живущей там рыбы, не было в озере врагов, и было достаточно корма, и она развелась в огромных количествах. Позднее ученые мальков этой рыбы развезли по многим вулканическим кратерным озерам: Ксудач, Карымское и ряду других, где она  также прижилась, только со временем начала мельчать. Подобное делали японцы и на Курильском острове Онекотан. Там в озеро Черное, у подножия вулкана Немо была выпущена королевская форель, которая затем подавалась к императорскому столу. Мы когда там работали, ее ловили, так она хватала прямо за голый крючок. То ли ее слишком много было в озере, то ли очень голодная была, не знаю.
Первого января 1996 года началось сильное извержение Карымского вулкана, причем первые взрывы произошли прямо со дна Карымского озера, в котором водилось много этой рыбы. Вся рыба в озере, диаметром пять километров, просто сварилась. И когда мы прилетели на вулкан третьего января, озеро уже было безжизненным, и вся вода над ним была грязно желтого цвета и парила как огромная кипящая кастрюля. Вот так люди вмешиваются в природные процессы, запуская в озера рыбу, а природа сама все возвращает в прежнее состояние, и эту рыбу из озера убирает.


23.Шурф для консервных банок.
Работал у нас в отряде школьник-девятиклассник Леня из Петропавловска. Вообще то мы школьников в поле не берем, но тут мама уговорила и мы его, не оформляя на работу, взяли с собой. В поселке Козыревск, куда мы приехали из Петопавловска, Леня в первую же ночь почти до утра со студентами пел песни и играл на гитаре, а играл он уже тогда очень хорошо. Поэтому, когда мы на следующий день поехали в первый маршрут, он просто засыпал по дороге. Приехали в лес и начали копать шурф, чтобы отобрать оттуда образцы вулканических пеплов. Копать пришлось много и долго, размер шурфа был два на полтора метра и метра три глубиной. Поэтому копали по очереди, по пять минут, сменяя друг друга. После каждой своей смены Леня падал на траву, накидывал на голову фуфайку, чтобы комары не донимали, и спал, пока опять не приходила его очередь копать. Когда все выкопали до конца, я уже не стал его будить и пока он спал, мы за пару часов сделали полное описание шурфа, отобрали и упаковали образцы пеплов. А тут и время обеда наступило. Открыли банки с консервами, согрели чайник на костре и будим Леню на обед.
Пообедали, обожгли пустые банки в костре, скинули их в шурф и я Лене говорю: - Начинай закапывать. А шурфы мы всегда после себя закапывали, так как в них падали всякие мышки полевки, кроты, и им потом было оттуда не выбраться. Иногда приходишь через несколько дней докапывать шурф, если не успел выкопать из за непогоды, а там, на дне мыши дерутся и друг друга пожирают от голода.. Поэтому мы, если не докапывали шурф, то большую ветку на дно ставили, чтобы по ней  мелкое зверье могло выбраться.
Начинает Леня кидать лопатой землю на лежащие на дне шурфа банки, потом вдруг замирает в недоумении и спрашивает: - Это что, мы пол дня такую яму глубокую копали, чтобы в них пустые банки зарыть? И мы все понимаем, что забыли ему рассказать, для чего мы все это копали, а он спал и нашей работы в шурфе не видел. Тогда мы, переглянувшись, начинаем ему объяснять про экологию, что банки нужно закапывать именно так глубоко, чтобы они полностью разложились, и никаких следов от них не осталось. - Понял, - говорит Леня,  - Завтра, если поедем, я бутерброды заранее сделаю, чтобы никаких банок. Потом еще немного думает и добавляет: - А если никаких банок, то зачем тогда вообще ехать, ведь копать яму не придется? Вот так произошло первое знакомство Лени с научной работой.



25. Луноход
На Камчатке в конце семидесятых годов испытывали луноход. Бескрайние шлаковые поля  после извержения у подножия вулкана Толбачик в 1975 году, идеально для этого подходили. А воронки от вулканических бомб создавали полную иллюзию лунных кратеров. Испытания проводила Ленинградская фирма, у них там даже домик был построен, который до сих пор сохранился на радость туристов, и теперь так и называется: Домик Ленинградцев. Поскольку солнечные батареи для испытаний ходовой части лунохода были не нужны, то их просто заменили на бензиновый движок, как у бензопилы. Дергаешь за шнур, стартер запустил, и луноход с треском и дымом едет. Ленинградцы еще на него умудрялись ведро с водой поставить, чтобы самим в домик воду не тащить. Мы со студентом в одном из маршрутов наткнулись на необычные следы, оставленные луноходом, пошли по следу и вскоре его и увидели. Сфотографировали. И пошли к себе в лагерь. Студент весь вечер был задумчив, а на утро, не выдержав, спросил меня: - А я вот одного все-таки не понимаю, а кто на Луне за шнур будет дергать, чтобы двигатель запустить?
А в восьмидесятых годах, уже на пемзовых полях вулкана Шивелуч, который буквально взорвался в 1964 году, испытывали марсоход, один из тех двух, которые потом при запуске к Марсу утопили в Тихом океане. Тут уже он управлялся дистанционно, чуть ли не из США, а наши люди просто за ним шли и проверяли, как он работает. И вот как-то этот марсоход заезжает на склон пемзового холма, наши идут за ним, отстают, поскольку вверх идти нелегко, марсоход скрывается за перегибом холма и когда специалисты поднимаются на холм, они видят, что марсоход исчез. Нет его, вот только что был, и уже нет.  Вокруг пятнадцать километров пемзовых полей, никакой растительности, видимость прекрасная, а марсоход пропал, как сквозь землю провалился. Представляю себе их состояние…. А марсоход, пока они поднимались, просто заехал в глубокую лужу между холмами, на дне которой благополучно и заглох. А следов на пемзе он не оставляет.


26. Как я заблудился на вулкане Крашенинникова
В августе 1980 г. к вулкану Крашенинникова наш небольшой полевой отряд, состоящий всего из четырех человек, пришел после 15 км перехода от кальдеры Узон. В небольшом домике лесников, точнее, сотрудников Кроноцкого Заповедника, мы должны были встретиться с другой нашей группой, которая уже  три недели шла с лошадями с севера. Эта долгожданная встреча произошла в тот же вечер, и все собрались в маленьком, но уютном домике, где у печки-буржуйки слушали рассказы друг друга о проведенном месяце, который мы не виделись. В какой то момент мне показалось слишком жарко внутри, и я решил выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Вышел в одной рубашке и тут же у дома увидел много кустиков с голубикой, начал ее собирать и незаметно удалился от дома. Я еще тогда не знал, что практически каждый вечер в район вулкана Крашенинникова из океана идет густой туман, или, как его называют, вынос. И вот этот вынос меня накрыл так, что я полностью потерял ориентировку, и понятия не имел в какой стороне дом, из которого пятнадцать минут назад вышел.
Покричал немного – бесполезно, все в домике и не слышат. Пришел по тундре, на которой даже следов не оставалось, в одну сторону метров 50, затем в другую столько же и понял, что заблудился. И домик где-то меньше, чем в ста метрах от меня, а не найти. Стемнело уже сильно, вдобавок похолодало, и туман не рассеивался. Почти час я крутился почти на одном месте, замерз окончательно. И тут заржали привязанные лошади. Я пошел на звук и уперся в какие то кусты ольхового стланика, который вообще не помню, чтобы здесь рос. Уже началась легкая паника. Думаю, не хватало еще здесь замерзнуть, у порога домика или еще хуже, медведя встретить в темноте. А медведей там много водилось. Кончилось все тем, что я совершенно случайно наткнулся на наши следы на не заросшем участке земли, когда мы вчетвером шли к домику, и по их направлению к домику вышел к нему почти через полтора часа после того, как его покинул. Что интересно, никто меня и не думал искать, все так были увлечены беседой, что только спросили, чего я так долго на улице был?
А вообще в этом месте очень часто терялись группы туристов, которые обычно шли пешком с севера от пос. Лазо в Долину Гейзеров и в районе вулкана Крашенинникова попадали в этот самый туман. Одну группу туристов из центральной России мы даже сами встретили. Они ушли в сторону от тропы почти на 5 км, заблудились и после суток топтания практически в одном месте в дожде и тумане, случайно увидели наш лагерь. Съели у нас ведро гречневой каши (а их было человек двадцать, и из еды с собой они несли только детское питание «Малыш», якобы очень легкое и калорийное), посушили вещи у костра, заклеили пластырем стертые ноги. Мы их вывели на тропу, и они ушли дальше поскольку им к какому то сроку, нужно было обязательно быть в каком то месте. Я у одного из них спросил: - Ну и как Вам Камчатка? Он говорит, что ничего не видел, только дождь и перед носом рюкзак и то, что ниже, впереди идущего товарища. Стоило ли сюда ехать, чтобы вот так пройти мимо стольких красивых мест, мимо четырех вулканов и в результате ничего не увидеть?
Но то, как я заблудился на вулкане Крашенинникова ничто по сравнению с тем, как я заблудился на вулкане Толбачик.


27. Как я заблудился на Толбачике.
Кратер на вулкане Плоский Толбачик место примечательное во многих отношениях. Большой кратер образовался на месте уже существующего после извержения 1975-76 гг. Диаметр кратера – почти километр, глубина около 500 м, вертикальные стенки и все это на высоте 3060 м.
На Толбачик, на кратер, я первый раз поднимался в 1977 году, будучи студентом на практике. Тогда по стенкам кратера и на его дне с шумом вырывались фумаролы – струи горячего вулканического газа. А еще на дне кратера было небольшое озеро. Второй раз решил подняться уже в 1999 году, как гид проводник, с группой туристов из Москвы. Был конец лета и на склоне вулкана уже выпал первый снег. Когда мы стали подниматься, то начался такой ветер, что  нас стало просто сдувать с обледеневшего склона, и мы вернулись с пол-пути. На следующий год я повторил попытку уже с другой московской группой туристов. Рано утром мы позавтракали, оставили на лагере одну повариху и на машине «Урал» отъехали от домика (бывшей сейсмостанции), где жили и переехали к «Базе Ленинградцев». Когда-то давно там испытывали луноход, а сейчас, тоже в заброшенных домиках стояла другая группа туристов. Оттуда, с высоты примерно 900 м начали в 9 утра свой подъем на вулкан. Мы еще не знали тогда, что домой вернемся не через 7-8 часов, как планировали, а ровно через сутки. До кратера в этот раз мы поднялись. Причем с нами пошел водитель машины и другая группа из четырех человек – местного гида и трех туристов из Словении. Идти приходилось по шлаковым полям между отдельно стоящих вулканических шлаковых и лавовых конусов, высотой по 50 - 250 м. Никакой растительности, она вся осталась ниже, около нашего лагеря. В кратере мы оказались намного позже, чем планировали, поскольку шли достаточно медленно. Обратно с вулкана начали спускаться уже в легких сумерках. Спускающаяся от вулкана полого наклонная равнина имеет там левый уклон и по своей вине я незаметно для себя «увел» всю группу почти на километр влево от запланированного маршрута, а когда это заметил и повернул направо, наступили уже настоящие сумерки. В этот момент наш водитель и туристы Словены с гидом решили пойти дальше своей дорогой. Поскольку мы никак не могли договориться с ними идти вместе, а они шли быстрее нас, их гид сказал, что он их быстрее выведет к базе, а там они нам посигнялят из машины. Мы же пошли дальше уже правильно, и вскоре наткнулись на свои следы, которые оставили, когда утром поднимались в кратер. Я совершенно успокоился, поскольку нас было десять человек, и мы натоптали в шлаке хорошо заметную тропу. Но еще через пол часа наступила уже настоящая ночь, и вдобавок опустился туман и пошел моросящий дождь. И тут выяснилось, что у нас на всю группу всего два фонарика, которые уже буквально через час почти перестали светить из-за «севших» батареек. Еще через пять минут мы потеряли тропу и пользовались только компасом и высотомером, включая подсевший фонарик, чтобы быстро успеть взглянуть на компас. До лагеря, по моим прикидкам, было меньше километра. Запущенная в воздух ракета исчезла в тумане, наши дружные крики тоже ни к чему не привели, на Базе Ленинградцев нас не слышали. Мы уже были в дороге больше 16 часов, и нам оставалось только повернуть на запад и, дойдя до линии кустов, вдоль них выйти на север к речке. А от нее уже повернуть к нашему лагерю, откуда мы уехали утром предыдущего дня. И мы пошли в полной темноте, взявшись за плечо впереди стоящего, как на картине Питера Брегеля «Слепые». Впереди шел я с лыжной палкой в руках и ощупывал дорогу перед собой, поскольку на пути то и дело попадались крупные глыбы лавы. А за мной тянулась цепочка туристов.
Интересно, что во время этого нашего медленного движения был момент, когда вся наша группа озарилось яркой синей беззвучной вспышкой, и в течении пары секунд я увидел всех, всю нашу цепочку, причем все остальные видели то же самое, как будто кто-то щелкнул фотоаппаратом со вспышкой. Что это было, я до сих пор не знаю. Дойдя до кустов, уже совершенно обессилевшие, мы попытались развести костер, используя пожертвованные для этого листы ватмана одной художницы Ольги из нашей группы. Но у нас ничего не вышло, мокрые ольховые ветки не хотели гореть. Там же в кустах мы наткнулись на обломки вертолета Ми-4. Я даже не знал, что он там лежит, и когда закричал: - Вертолет, - кто-то из идущих сзади спросил: - А это что аэродром? А люди там есть?
Надо отдать должное туристам, никто не жаловался, не ныл, не стонал. Все дружно пытались найти выход из сложившейся дурацкой ситуации, в которую я их по своей глупости поставил. От кустов мы пошли на север, к реке. Уже начало светать и в какой то момент мы наткнулись на дорогу, по которой через пару часов и пришли в наш лагерь. Повариха, которая ждала нас в лагере, потом сказала, что она чуть с ума не сошла за то время, пока нас не было: обещали вернуться к ужину, а пришли на завтрак. И всю ночь она не знала, что с нами случилось? Туристы быстренько переоделись, перекусили и пошли спать, а я пешком по дороге пошел обратно на Базу Ленинградцев, где нас должен был ждать наш шофер и стоять машина. Он же не знал, что мы уже дома. До Базы было шесть километров, я не спал уже сутки, причем мы все время шли и еще поднялись на вулкан. Поэтому на Базу я пришел уже еле живой. А там меня ждало новое потрясение. Машина стояла, как мы ее и оставили, но ни нашего шофера, ни Словенов и их гидом на базе не было. Не вернулись. А пришли они на базу только через два часа после меня. Оказывается, они заблудились еще хуже нас, и если мы, в конце концов, не останавливаясь, все-таки вышли к нашему дому, то они в темноте снова стали подниматься на вулкан и ночевали на шлаке под дождем на его склоне. На машине мы все вместе вернулись в наш лагерь, и я видел, как дорогу несколько раз в разных местах пересекают наши ночные следы. Мы проскочили мимо базы всего в 600 метрах, и, спустившись ниже ее, в полной темноте повернули
в сторону кустов, на запад. Эти наши следы на шлаке я видел еще несколько лет, поскольку еще трижды был на Толбачике в последующие годы, но уже возил собой купленную в США Джи Пи Эску, прибор для привязки на местности с помощью спутников. В России тогда еще они не продавались. А с нашими туристами, когда мы приехали в лагерь с шофером и машиной, мы уже после обеда пошли в другой длинный маршрут, и мне перед этим удалось даже пару часиков поспать.
С московскими туристами и Словенами мы до сих пор переписываемся по электронной почте, поздравляем друг друга с праздниками. А бывая в Москве, я всегда стараюсь повидаться с ними. И сидя за столом вспомнить и вздохнуть, а ведь, как было здорово, когда мы тогда все ночью вместе шли. Москвичи даже попросили сделать специально такой экстремальный ночной маршрут для других групп.


28. Лиса
В конце одного из полевых сезонов, в 1986 г., мы перегоняли лошадей из поселка Жупаново в поселок Козыревск, чуть более 400 км. Первую часть этого пути шли пешком, навьючив лошадей продуктами и палатками. Руководил нашей небольшой группой опытный геолог, который уже много лет работал с лошадями и учил нас, молодых уму – разуму. Переход был не очень простой. Как-то нам даже пришлось почти сутки без воды провести. Мы тогда обходили заросли кедрового и ольхового стланика, растущего вдоль восточного берега Кроноцкого озера, и по руслу высохшей реки. На Камчатке такие русла называют «сухие речки», поскольку вода в них бывает только весной, когда тает снег или летом после сильных дождей. За пол дня мы поднялись с лошадьми выше уровня растительности, на высоту более тысячи метров.
Ночевать остановились в пустой охотничьей избушке, а наутро решили устроить день отдыха, и не спеша перебрать вещи и конскую упряжь. А днем в наш лагерь прибежала лиса и прямо у нас на глазах утащила кусок масла. Чуть позднее она опять прибежала и еще что-то стащила. Тогда мы с приятелем решили ее поймать. Выложили на земле веревочную петлю, в середине сделали углубление на земле, положили туда масло, веревку отмотали до самой избушки, спрятались за приоткрытую дверь и ждем. Лиса опять прибежала, схватила масло, тут мы ее за лапу и захлестнули петлей. Она носится по кругу, как ошалевшая, а мы веревку держим, а сами в доме за дверями стоим, и не знаем, что дальше то делать? А тут геолог наш, руководитель нашего отряда, ничего не подозревая, мимо идет с седлом в руках, которое сушить носил, и всей нашей этой охоты не видел. И как только он оказался в пределах досягаемости лисы, она, совершенно уже обезумевшая, подбежала к нему и вцепилась в зад. Он ее схватил одной рукой (в другой седло держал), оторвал от себя и швырнул в сторону, а она опять на него и уже в руку ему вцепилась. А мы, дураки, все веревку держим, вместо того, чтобы за нее лису от него оттащить. А тут еще смех такой на нас напал, чуть по полу не катаемся, но веревку не выпускаем. В конце концов, лиса из петли освободилась и убежала. Нам, конечно, досталось от геолога по первое число, он высказал все, что думает о нас, о лисе и о масле, но в основном про нас говорил. А на следующий день рука у него сильно распухла от укусов, и он больше недели не мог практически ничего ею делать. Нам самим пришлось всю работу вдвоем выполнять и дрова собирать и еду готовить, упаковывать груз, седлать лошадей, привязывать их на ночь, вьючить, развъючивать. Но смеялись тогда, украдкой от геолога, еще, наверное, целую неделю, уж больно красиво она тогда ему с ходу в зад вцепилась.


29. Переправа через реку на лошадях.
Те, кому приходилось переплывать реку на лошадях, знают, что дело это ответственное, и требует определенного опыта. У меня лично такого опыта не было. В 1986 году нам предстояло переправиться на лошадях в устье реки Опала, на западном побережье Камчатки. Ширина реки там приличная, метров 400. На противоположном берегу стояла артель рыбаков, мы им покричали, помахали руками, они нас заметили и пригнали лодку. На этой лодке мы и переправили наши вещи, но лошади в лодку не влезали, и нам предстояло переплыть на них реку. До этого, как люди переплывают реки на лошадях, я видел только в кино и совершенно этот процесс себе не представлял. Нас было трое, и среди нас был один опытный геолог, который нас со студентом всему и учил. И у нас было четыре лошади, причем одна кобыла и один жеребец, который всю дорогу (а шли мы уже более двух недель) пытался к кобыле приставать, но каждый раз получал от нее достойный отпор.
Переправляться предполагалось следующим образом. Мы втроем на трех лошадях: кобыле и двух меринах, раздевшись до плавок и в поднятых болотных сапогах переплваем реку, а поскольку жеребец не захочет оставаться один, то тоже вслед за нами ее переплывет. Вода в реке очень холодная и поднятые болотные сапоги должны были хоть немного ее согреть вокруг ног, чтобы ноги не свело от холода. Все уздечки были сняты, а чтобы с лошади не свалиться в воду, нам было велено намотать гриву на руки и так за нее держаться. Проблема возникла сразу же, как только мы загнали лошадей в воду. Жеребец, увидев, что кобыла зашла в воду по самый хвост, решил, что теперь то она его копытом не лягнет, поскольку в воде это сделать непросто и полез сзади на кобылу. А на ней сидел наш геолог. Причем когда жеребец на кобылу полез, его морда оказалась прямо на плече геолога. Геолог кричит, морду жеребцовую с себя стряхивает, кобыла неловко пытается лягнуть жеребца под водой, у нее ничего толком не получается, как впрочем, и у жеребца. Брызги воды во все стороны, крик стоит, ржанье лошадиное. Я от смеха уже валюсь со своей лошади. Минут пять было такое шоу, в цирк ходить не надо. Наконец мы всех лошадей в воду загнали и лошади поплыли, а мы на них верхом. Зрелище и ощущение незабываемое: плывешь по огромной реке по пояс в воде, а перед тобой торчит лишь голова и часть шеи лошади, и ты понимаешь, что сейчас полностью зависишь от нее, и что если с лошади слетишь, то до берега в такой ледяной воде можешь и не доплыть. А лошадь иногда на отмели попадает, и, почувствовав дно, с силой от него отталкивается и чуть тебя не сбрасывает ненароком, поскольку ты этого не ожидаешь. А когда на берег выходит, то уже рывками идет, устает, наверное. Но идет, не останавливается у воды на берегу, пока от воды подальше не отойдет.
Так что советую каждому, если вдруг представится такая возможность, попробуйте переплыть на лошади реку. Именно переплыть, а не перейти вброд. Запомните это на всю жизнь.


30. Олени на Хангаре
В 1986 году мы работали на вулкане Хангар, в Срединном хребте Камчатки. Очень красивый вулкан. Там в кратере есть красивое, почти идеально круглое озеро диаметром два километра и два маленьких островка. Высота вулкана 2000,1 м, так на карте обозначено. Я когда на вершину залез, молотком сбил лишние 10 см., чтобы ровно 2000 м стало. А вокруг вулкана на много километров расстилались пемзовые поля его последнего извержения  около 7500 лет назад. 
И вот в один из дней через наш небольшой палаточный лагерь прошло огромное, несколько тысяч голов, стадо оленей. Эвены оленеводы гнали их на новое пастбище. Встали оленеводы своим лагерем километрах в трех от нас. А через день пришли к нам в лагерь и спросили, не видели ли мы пару потерявшихся оленей? На мой вопрос, а как это вы пару оленей запомнили в таком огромном стаде, они ответили, что это были их самые крупные олени-вожаки, и что они их уже второй день ищут. А на следующий день мы пошли в очередной маршрут и наткнулись на этих оленей. Они видно дрались и, бодаясь, намертво сцепились и переплелись рогами. После чего оба упали в глубокий, узкий распадок и там, в этом овражке, и лежали голова к голове уже три дня и из-за сцепленных рогов не могли не то что выбраться оттуда, а  даже просто подняться на ноги. А оленеводы, когда их искали видно прошли мимо и в распадок не заглядывали. Я где-то слышал, что когда у оленей гон, самцы ведут себя довольно агрессивно. Поэтому мы сначала хотели их растащить в разные стороны с помощью двух веревок, завязанных на их рогах, а сами стоя на краю распадка. Но это нам не удалось, и в результате мы просто сели на этих оленей и руками расплели им рога. Сами после этого быстро отбежали подальше. Олени еще полежали минуты три четыре, а потом поднялись и шатаясь ушли в свое стадо, а мы пошли дальше в свой маршрут. Каким то образом оленеводы узнали про нашу помощь и в один из дней пригнали к нам небольшое стадо из десяти голов, завалили одного оленя и зарезали его  для нас. Не одного, а нескольких оленей пригнали потому, что одного оленя очень трудно куда то гнать, он все время к стаду будет возвращаться, а вот небольшое стадо –  уже можно.
Я поразился тому, как оленеводы быстро и ловко освежевали оленя. Меня еще удивило, что они, когда разделывали оленя, набрали и выпили по стакану свежей крови. Предлагали и мне, но я как-то не решился. Мясо мы сложили в полиэтиленовые мешки и положили в холодный ручей. И потом две недели мы ели только оленину. Жареную, вареную, бульон, коптили, варили суп, снова жарили, а она все не кончалась, а нас было всего четверо. У меня даже мышцы рта  и челюсти заболели от непрерывного пережевывания мяса. До сих пор считаю оленину самым вкусным мясом.
А рога от этого оленя несколько лет висели у меня на стене в Камчатской квартире. Одно время была мода с севера везти оленьи рога для украшения квартиры или дачи. Помню, как однажды в аэропорту служащая, отвечавшая за посадку в самолет, кричала мужчине, который нес забинтованные оленьи рога: - Эй, мужчина с рогами, мужчина с рогами, вы не туда пошли. Всех окружающих это очень веселило. А что касается рогов в моей квартире, то в какой то момент, мне показалось, что они вдруг начали расти, и я от греха подальше подарил их одному знакомому шоферу


31. Девушка в океане.
Этот случай пересказываю со слов моих коллег, он произошел до моего приезда на Камчатку. В одном отряде вулканологов работала студентка-практикантка. Отряд работал на морском побережье, изучая береговые обрывы, где-то в районе Кроноцкого полуострова.  И вот в один из дней, два немолодых и опытных  геолога из этого отряда собрались в дальний маршрут. А чтобы по берегу не идти, тем более там полно «прижимов» то есть таких мест, где скалы обрываются прямо в океан и даже в отлив там не пройти, они решили воспользоваться лодкой. И студентку взяли с собой. Но предупредили, что поскольку лодка моторная, то потом кричать что-то будет бесполезно. Поэтому когда к самому берегу будем подходить, а там волны, накат, это все-таки океан, лодку и перевернуть может, то когда кто-то из них поднимает руку вверх, студентка должна будет из лодки тут же выпрыгивать пусть даже в воду, и на берег выходить. Сели они в свою дюралевую лодку, завели мотор, проскочили зону прибоя и вышли в открытый океан. Там уже спокойнее. Они втроем плывут вдоль берега, метрах в трехстах от него. И в дороге возник у геологов спор по поводу того, чем сложены обрывы, мимо которых они как раз проплывали? Спорят, перекрикивая шум мотора, а договориться между собой не могут. А вон там, что по твоему тоже те же самые породы выходят? – кричит один другому. - Где? – кричит второй. - А вон там, - кричит первый и показывает на них рукой. Девушка видит поднятую руку и тут же молча прыгает из лодки в открытый океан, как учили.  Потом ее вылавливали и на берегу сушили у костра, до места в тот день так и не добрались.


32. Тост за дружбу
В то лето было очень много комаров, и как назло, везде в полевых отрядах не хватало защитных средств от них в виде дэты или диметилфтолата, которые обычно намазывают на тело, чтобы комаров отпугнуть. И вот как то в домик вулканологов у Мутновского вулкана приехали гости, а уезжая одна  дама молча и наверное стесняясь, сунула в руки хозяину домика небольшую бутылочку с прозрачной жидкостью. Он решил, что это спирт и бутылочку припрятал до лучших времен. Эти времена наступили, когда он уже жил там один и к нему неожиданно привезли погостить одного армянского художника. И решили они как-то вечером вместе выпить за дружбу. И вспомнил хозяин про эту бутылочку. А в бутылочке то был диметилфтолат. По словам хозяина, когда они налили по первой, в пластиковые стаканчики от Аэрофлота, он заподозрил неладное. Стаканчики задымились от того, что пластмасса, из которой они сделаны, начала плавиться. Армянский художник выпил первым и тут же вскочил и выбежал из дома, чтобы избавиться от этой жидкости. Хозяин выпил вслед за ним, успев только перед этим подумать, что армяне совсем спирт пить не приучены. В результате оба лежали на краю обрыва, опустошая свои желудки, причем армянин все время повторял с акцентом: - И ты говорил, что за дрЮжбу пьем?


33. Очки в бочке
Работали мы летом 1984 года на Ключевском вулкане. В наш небольшой палаточный лагерь (нас всего четверо было) из поселка Ключи привезли бочку  воды, поскольку воды у нас поблизости не было. Лето было жаркое, и все снежники растаяли, а ручьи пересохли. Этой воды нам должно было хватить на несколько дней работы.. Машина поднималась к нам пол дня, привезла воду и уехала обратно. А бочка была обычная, двухсотлитровая с отвинчивающейся крышкой. И когда мы ее открыли, чтобы налить оттуда воды во флягу, у нашего студента практиканта с носа свалились очки, дужки сложились, пока летели, и аккуратно так в дырку бочки и очки и залетели. И на дне бочки лежат. А студент без очков совсем не видел, у него там по зрению минус какой то большой был. И мы встали перед выбором: или воду выливать, а кроме фляги молочной, ведра и пары кастрюль у нас ничего не было, то ли студенту жить без очков, пока мы всю воду не израсходуем из этой бочки. Студент как-то сразу погрустнел, видимо догадывался, что решение не в его пользу будет. Но нейтральное решение мы нашли через пятнадцать минут размышлений. Мы снова закрутили крышку бочки, перевернули ее, и немного наклонив, слегка потрясли так, что очки оказались почти напротив закрытого отверстия. Затем быстро открутили крышку, и пока вода вытекала, повариха, поскольку ее рука была самая узкая, засунула ее в отверстие бочки и прижала пальцами очки к стенке изнутри. После чего мы так же быстро перевернули бочку обратно, причем рука поварихи в ней так и оставалась. После чего повариха, когда вода уже не вытекала, смогла спокойно вытащить эти злополучные очки. Мы потеряли всего литров  десять воды. А если бы бочку держали перевернутую над пустым ведром, так и вообще бы ничего не потеряли, но на весу держать ее было просто некому.
Студента больше к бочке не подпускали, на всякий случай.


34. Вертолет
Этот случай произошел в 1977 году, когда я был на Камчатке, на дипломной практике. Мы работали на Толбачике и стояли лагерем на ручье Водопадном, рядом с домом действующей тогда еще сейсмостанции. Однажды мы пошли в маршрут на сопку Красную. Это шлаковый конус, поросший лесом у своего основания, и шлаки его имеют бардово-красный цвет. Дорога была лесная, шли мы под гору и восемь километров прошли почти незаметно. На вершине шлакового конуса вырыли глубокий шурф, взяли образцы пеплов и погребенных почв и уставшие сели отдохнуть перед обратной дорогой. И тут все услышали гул вертолета, а вскоре и он сам появился на горизонте, причем летел в нашу сторону. И когда он пролетал над нами, я решил ему помахать руками. Просто так, поприветствовать. Тогда я еще не знал, что махать надо одной рукой, а если машешь двумя, то это означает для пилотов сигнал бедствия. Не помню одной или двумя руками я ему помахал, но он развернулся и пошел на посадку. Военный вертолет МИ-8 садился на заросшую травой вершину нашего конуса к моему ужасу, поскольку не представлял себе что делать, когда  пилоты вылезут из него и спросят, зачем я их звал? Наш все благоразумно попрятались в кусты, а когда вертолетчики вышли и спросили то чего я и боялся, то я не нашел ничего лучше, чем попросить их добросить нас до лагеря, поскольку идти нам обратно предстояло в гору. Причем спросил просто так, лишь бы что-то спросить. К моему удивлению они согласились, я высвистел из кустов наших и гордо заявил, что обо всем договорился, и домой мы полетим, а не пойдем.
За те несколько минут, которые мы летели пилоты два или три раза выключали двигатель, просто так, на несколько секунд, чтобы позабавиться. А может он у них просто «барахлил», не знаю? Но я никогда не забуду эту резко наступающую тишину и подступающую к горлу тошноту от ощущения свободного падения. В те минуты я жалел, что мы не пошли пешком.
Когда мы прилетели на лагерь, все остальные отряды, базирующиеся поблизости, были несказанно удивлены таким нашим необычным способом возвращения из маршрута.


35. Пожар в лагере на Толбачике
На вулкане Толбачик я был шесть или семь раз и каждый раз чего нибудь там со мной случалось, прямо заколдованное место какое то. В 1977 году на студенческой дипломной практике, наш отряд на вертолете МИ-4 забросили к югу от вулкана в район старых шлаковых конусов. Вертолет, прилетев на место, завис над лавовым потоком, состоящим из больших неровных глыб, все это напоминало застывший шторм. Покрутившись над лавой, вертолет стал снижаться и на высоте буквально два-три метра над землей у него отказал мотор и он плюхнулся так, что лава пробила днище и одна глыба вылезла прямо к нам в салон. Наш геолог тут же, не выходя из вертолета, отбил молотком от нее кусок и сказал: - Ну вот, наш первый образец. Потом летчики ломами расширяли дыру в днище, чтобы вертолет мог взлететь, а мы после этого два дня молотками выравнивали им площадку, чтобы вертолет смог сесть и забрать нас обратно после окончания работ.
А в 1975 году вертолет МИ-4 вообще упал на лагерь. Стал взлетать, но видно оказался перегружен из-за того, что каждый улетающий в свой спальный мешок натолкал красивых, но тяжелых вулканических бомб. И рухнул прямо на палатку. К счастью в палатке никого не было, поскольку живущий там геодезист вышел из нее как раз, помахать ручкой вертолету и это спасло ему жизнь. Находившиеся в вертолете тоже не пострадали, но обломки вертолета до сих пор лежат на месте того лагеря у горы Высокой.
В 1998 году мне поступило предложение от Британской телевизионной группы ВВС принять участие в их очень любопытном проекте. По их сценарию, я должен был на параплане прыгнуть вместе с инструктором по парашютным прыжкам в кратер Плоского Толбачика (его глубина почти 500 м) и там, на дне кратера, отбить молотком образец какой-нибудь лавы, якобы просто необходимой мне для исследований. Подняться из кратера предполагалось на воздушном шаре, который инструктор по прыжкам должен подготовить к взлету на дне кратера. И все это должно было сниматься операторами с несколько вертолетов, кружащих над кратером. Первый мой вопрос был, а что если шар не надуется? Как мы оттуда вылезем? Стенки кратера вертикальные, рыхлые, самим нам оттуда не выбраться.  Но вообще мне было это интересно, и я в результате согласился. Правда, дальше длительной переписки дело никуда не сдвинулось, и проект как-то сам по себе заглох.
В 1999 году, мы с группой туристов из Москвы переехали на машине из поселка Козыревск на вулкан Толбачик и поселились в доме бывшей сейсмостанции. А в Козыревске жил сотрудник нашего Института, который единственный имел в поселке компьютер, подключенный к электронной почте, и передавал по ней данные о состоянии Ключевской группы вулканов в Институт. Мы же после Толбачика должны были ехать в поселок Эссо, но вот где там селиться я не знал, и мне должны были это сообщить из города в Козыревск по электронной почте. Но сообщения я так и не дождался, и мы уехали на Толбачик. Дорога туда на машине занимает часов шесть - семь, поскольку надо ехать все время вверх на высоту почти девятьсот метров и половина дороги идет по лаве, шлаку. Вообщем сложная дорога, хотя всего 60 километров надо проехать. А на Толбачике в это время работала группа сотрудников нашего Института. Их лагерь стоял километрах в  двенадцати от нас, но туристы ничего об этом не знали. И вот в тот лагерь из Козыревска пошла машина, и наш сотрудник в поселке передал с водителем для меня распечатанный мэйл, полученный из города по электронной почте, с информацией о гостинице в Эссо. И представьте себе такую картину. Поздний вечер, ну улице уже смеркается, мы все двадцать человек сидим, ужинаем в доме. Дом окружен густыми кустами ольхового и кедрового стланика, за домом шумит ручей. И вся эта идиллия внезапно нарушается гулом приближающегося автомобиля. Туристы заинтересовано выглядывают из дома, что мол, кого это еще сюда принесло? А из машины выходит водитель приносит мне пять строчек распечатанного текста. После чего садится в машину и уезжает (он очень торопился к своим). Москвичи, открыв рот, все это наблюдают, а потом спрашивают: - Это что, он весь день сюда ехал, чтобы тебе это письмо привезти, и сейчас уехал обратно? Вот тут то я и вспомнил, что забыл им сказать про наш отряд работающий неподалеку.
В 2001 году я поехал на Толбачик на научную экскурсию вместе с участниками международной конференции, которая проводилась в Петропавловске-Камчатском. Мы встали лагерем на месте мертвого леса. Это был лес из сухих без коры и листьев деревьев, тополей и лиственниц, погибших во время извержения 1975 года деревьев. Верхушки деревьев торчали из шлака на высоту 5-7 метров, а остальная часть дерева была погребена многометровой толщей  шлака, который и погубил эти деревья. Мы поставили палаточный лагерь, натянули большой тент на каркасе под кают-компанию, оставили повариху готовить обед и дежурного ей в помощь. А сами на машине уехали на ручей за водой, за 12 км от лагеря, поскольку дров у нас вокруг было полно, а вот запаса воды не было совсем, кроме той, что мы привезли с собой. Повариха начала варить суп в огромной кастрюле на 15 человек, а дежурный решил сжечь мусор и развел костер почему-то прямо около сухого дерева. Повариха сделала ему замечание, он залил костер остатками воды, за что получил новое замечание, поскольку воды и так не хватало, обиделся и ушел бродить в окрестностях лагеря. В это время поднялся ветер, тлеющие угли каким то образом попали на дерево и оно загорелось. Горящие куски дерева ветер разносил по всему лагерю, и они падали на палатки. Повариха металась по лагерю, понимая, что воды нет, и сначала хотела потушить дерево, закидывая на него лопатой шлак. Потом топором попыталась срубить дерево, но оно было почти метр толщиной и у нее ничего не получалось. Тогда она просто стала спасать палатки, выдергивая колышки и снимая их или сбивая с их крыш падающие угли и горящие ветки. В процессе этой беготни она нечаянно зацепила и уронила кастрюлю с супом.
Когда мы вернулись в лагерь, то увидели плачущую повариху, вылитый на землю суп и прогоревшие от падающих углей крыши палаток, в том числе и моей. К счастью пострадали не все палатки, а только стоящие с подветренной стороны. Иностранные участники нашей группы были в шоке от увиденного, правда, позднее выяснилось, что у них практически ничего не пострадало. Ну а последним на лагере появился наш дежурный, который собственно все это и устроил, и с изумлением оглядев лагерь, бесхитростно спросил:  - А чего это вы тут натворили без меня?


36. Охота на уток
Один мой знакомый, Андрей, рассказал два случая, как он охотился на уток. Один раз  их с приятелем на лодке привезли  в устье реки Авачи и оставили там до утренней зорьки. Они поставили палатку и легли спать до утра. А устье реки представляет собой равнину с множеством проток, то есть основное русло разбивается на десятки маленьких проток. А ночью начался прилив, о котором они не подумали. Просыпаются в палатке, а там все мокрое уже и вода прибывает. Вылезли на улицу, луна светит и на сколько хватает взгляда – одна вода кругом. И вода все прибывает, уже по колено, уже сапоги болотные натянули до самого верха, а вокруг просто море. Стоят они посредине этого бескрайнего моря и рассуждают вслух, насколько может вода еще подняться? А приливы на Камчатке в некоторых местах очень даже большие. В Пенжинской губе вода, во время прилива, поднимается на 15 метров, там даже приливную электростанцию планировали построить.
Вот так они простояли несколько часов в воде, которая выше колен к счастью не поднялась и так напереживались и устали, что уже и не до уток им было.
В другой раз Андрей поехал не уток на маленькой лодочке, скорее напоминающей корыто. Она является спасательной лодкой к шикарному катеру, который он купил за 80 000 долларов и про который я расскажу позднее. Так вот вечером он на этой лодочке отплыл от берега в Авачинской бухте, а приятель остался его на берегу ждать в машине. И когда Андрей дождался таки утки и выстрелил в нее, то от отдачи ружья не удержался в лодке и свалился в воду. А лодка перевернулась и плавала рядом с ним кверху днищем. Вода в Авачинской бухте даже летом холодная, градусов 8-9, а дело было осенью, и вода была просто ледяная. Вот Андрей схватился за днище лодки, перевернуть ее не может, поэтому просто за нее держится и кричит, что есть силы. Приятель на берегу его услышал, наконец, то и по мобильному телефону вызвал спасателей, и те на катере его спасли. Удивительно, что Андрей после этого случая даже насморка не подхватил.
Один раз на охоту с ним поехал я. Поехали мы на машине, на берег океана, на Халактырский пляж, посидели около кустов в сумерках, ничего не дождались и ближе к полуночи поехали обратно в город. И застряли в песке. Да так сильно, что чего не делали, машина только глубже в него зарывается. До города километров 15, а у нас ни спальника, ни палатки с собой нет. Хорошо, пограничники нас увидели, точнее не нас, а свет фар нашей машины, приехали на бронетранспортере и нас вытащили. Поблагодарили мы их, попрощались, проехали километр и опять застряли. Опять крутимся вокруг машины, видим, пограничники опять едут те же самые. Вы когда нибудь уберетесь отсюда? –спрашивают. Снова нас вытащили. Но уже предупредили, что больше к нам не подъедут и мы попрощались еще раз. На этот раз до города добрались благополучно.
А катер, который Андрей себе купил, был единственный на Камчатке. Морской катер, высокий, элегантный. Я такие катера до этого только в кино видел. Скорость 60 км в час, внутри каюта как квартира однокомнатная и даже кровать есть. Микроволновка стоит, холодильник, телевизор, диванчики. Загляденье, а не катер. И вот решили мы его покупку обмыть. С семьями собрались все у него на катере, человек восемь, закуску принесли с собой выпивку разную вкусную. Отплыли подальше от берега, накрыли стол на палубе. Сели вокруг стола. Красивый стол: бутылки на солнце блестят, колбаска нарезана, сыр, рыба красная, лучок зеленый, огурчики выложены на тарелочке. И только собрались налить по первой, уже бутылки открыли, как Андрей говорит: - А давайте-ка я катер еще чуть-чуть от берега отгоню, подальше, а то его прямо на судоремонтный завод течением тянет. А так отплывем подальше сейчас, чтобы потом уже не отвлекаться. Завел он катер и как газанет. У нас вся закуска и выпивка от резкого рывка в одну секунду в воде оказалась. Как ветром все сдуло, сидим мы все у пустого стола, точнее бутылки то поймали, а вся закуска в соленой морской воде вокруг катера плавает. Стали смотреть, что у кого осталось, кто-то хлеб недорезанный нашел, кто-то остатки сыра. Кое как наскребли чем закусить. Вот такой мощный катер. Он когда на нем из бухты в океан выруливает, то за ним сразу бросается в погоню пограничный катер, но так безнадежно отстает, что прекращает преследование минут через пять и возвращается обратно.
В связи с охотой мне вспоминается еще один случай из далекого 1977 года. Я тогда студентом практикантом работал на вулкане Толбачик. Мы втроем возвращались по лесной дороге в поселок Козыревск, и когда до поселка осталось километров пятнадцать, наша машина сломалась, водитель остался ее чинить, а нас подобрала другая машина, в открытом кузове которой сидело человек 15 охотников. У всех в руках были ружья и всю дорогу они оживленно обсуждали свои охотничьи подвиги. Вдруг машина резко затормозила, и водитель из кабины закричал нам: – Глухарь! И действительно, прямо на лесной дороге  сидел, точнее уже начинал взлетать большой глухарь. Не помню уже или у охотников ружья были заряжены или они их быстро перезарядили, но залп из всех ружей по глухарю был такой, что я потом в поселке весь день ходил контуженный. Так вот что самое любопытное, в глухаря никто не попал, и он спокойно себе улетел. Так после этого залпа охотники всю остальную дорогу ехали уже молча, и не глядя друг на друга.


37. Баклан на пляже
Загорал я однажды за городом, на берегу Тихого океана, на Халактырском пляже, и забыл там свои часы. Спохватился уже в городе и, хотя уже было поздно, решил вернуться поискать их. Доехал на машине, и пешком по пустынному пляжу иду к тому месту, где загорал. А чтобы в песке не вязнуть, иду поближе к линии прибоя. Там песок мокрый и плотный. А Халактырский пляж очень длинный, почти пятнадцать километров и достаточно чистый и пустынный, ни капусты морской на нем нет, коряги и прочий мусор редко попадаются. Правда, несколько лет назад небольшое судно на берег выкинуло, экипаж так рано начал «отмечать» выход из порта, что на пляж и зарулил. Так вот иду я, уже в сумерках, вдруг  вижу вдалеке на песке, у самой у воды, столбик какой то стоит и понимаю, что никакого столбика стоять то не должно, да и не было его днем. Подхожу поближе, – а это баклан стоит на одной ноге, голову под крыло сунул и спит. Да так крепко спит, что я до него дотронуться могу, а он и не заметит. Пошел я дальше, не стал его будить, поискал часы, не нашел и пошел обратно. А баклан так все стоит, как одинокий столбик на пустынном пляже, и спит. Никогда такого не видел раньше.

39. Рысь в городе
Однажды зимой, после сильной пурги, мне позвонил знакомый и сказал, что рядом с моим домом на дереве сидит живая рысь. Я ему, конечно, не поверил, но вышел посмотреть. А жил я в пятиэтажном блочном доме не в самом центре, но и не на окраине, до леса далеко было, да и целые кварталы домов вокруг. А напротив моего дома стояло большое здание, спортивного комплекса: бассейн, залы тренажерные. То есть место оживленное, тем более, что магазины, автобусная остановка - все рядом. Институт вулканологии в ста метрах. И вот у этого бассейна, на березе действительно сидела живая рысь. Не очень большая, молодая еще. Видно в пургу заблудилась и ночью забежала в город, а утром увидела много людей и машин, испугалась и залезла на ближайшее дерево.
Вокруг дерева постепенно начала собираться толпа, тем более был выходной день, и люди в большинстве своем никуда не спешили. Скоро дерево было окружено двойным кольцом людей, и народ все прибывал и прибывал. Со стороны казалось, что люди собрались на какой то митинг и вновь прибывшие удивлялись, почему все молчат и дружно смотрят, куда то вверх? Затем появилась милиция с автоматами, которые тоже стояли вокруг дерева, и, похоже, не очень то представляли, что им дальше делать и как защитить толпу, если рысь вдруг с испугу или от отчаяния бросится на кого-нибудь с дерева. Не будешь же из автомата стрелять по толпе?
Вскоре корреспонденты из разных газет приехали и в результате собралась такая толпа народа, что рысь, с перепугу, еще выше на дерево забралась, причем одна ветка под ней обломилась, и она чуть не упала вниз, но сумела удержаться на другой ветке. Наконец, часа через два, приехал какой то специалист. У него была в руках длинная палка с самозатягивающейся петлей-удавкой на конце. Он залез с этой палкой на дерево, насколько мог подняться, сумел накинуть петлю на шею рыси и резко дернул палку вниз, затягивая петлю. Полузадушенная рысь пыталась цепляться за ветки, но видимо уже плохо соображала, и ее удалось стащить на землю. Толпа тут же с возмущением заорала, чтобы с нее немедленно сняли петлю. На лежащую рысь накинулись милиционеры с мешками и полушубками в руках. Они связали рысь, сняли с ее шеи петлю, засунули в мешок, погрузили в свой милицейский УАЗик и отвезли, как они сказали, в лес отпускать. А люди еще постояли около дерева, обсуждая поимку рыси, но поскольку ничего интересного больше не было, вскоре разошлись по своим делам.


38. Встречи с космонавтами
С космонавтами мне не Камчатке приходилось встречаться несколько раз. Как известно на Камчатке находится станция слежения за пилотируемыми космическими кораблями, она даже полет Гагарина отслеживала, и большие, направленные в небо антенны можно увидеть по дороге из г. Елизово в  поселок Паратунка. А в Паратунке расположены многочисленные бассейны с термальной водой и несколько санаториев. В одном из этих санаториев космонавты часто отдыхают после полетов. Когда у нас гостили специалисты из НАСА, американского космического агенства, мы повезли их купаться в бассейн при военном санатории. И там американские специалисты из Лаборатории реактивного движения случайно в бассейне встретились с нашим космонавтом. Разговорились о том о сем. А у меня в соседнем детском бассейне как раз дочка купалась. Она была еще  маленькая, лет семь ей было тогда. И я ей кричу из нашего бассейна, где мы беседуем: - Маша иди сюда, настоящего космонавта увидишь. А она мне в ответ: - Прямо в скафандре? – Нет, отвечаю, так просто купается. – Тогда не пойду, - кричит дочка, и космонавт, услышав это, очень обижается, что вот мол, нас только в скафандрах и хотят видеть.
Вторая встреча с космонавтами произошла на тропе из Кальдеры Узон в Долину Гейзеров. Мы шли в Долину своей группой из пяти человек. А навстречу нам шли космонавты, человек двадцать. Те, которые уже летали, те, которые еще нет, и те, которые вообще не полетят. Две или три женщины среди них было. Оказывается, у них был такая тренировка на выживаемость, на тот случай, если корабль приземлится не в заданной точке и их не сразу найдут. Такой случай был, когда космонавт Леонов на своем спускаемом аппарате приземлился не в Казахстане, как обычно, а где-то на Урале и его достаточно долго, кажется два или три дня, искали спасательные команды. Правда, дорогу эти наши космонавты для тренировочного похода выбрали уж очень простую, там даже на мотоцикле можно по тропе проехать, поскольку она за многие годы хорошо набита тысячами туристов. Мы шли компактной группой, а космонавты, идущие навстречу, растянулись почти на пол километра. И каждый из них, поравнявшись с нами, произносил одну и ту же шутку-вопрос: - Далеко ли до Москвы? Мы, как очередного подходившего к нам видели, сразу говорили друг другу: - Сейчас про Москву спросит. А наш прикомандированный специалист из Москвы, мечтательно произнес: - Вот бы их всех сразу сфотографировать, такого моя теща уж точно не видела.
А через несколько дней мы общались с ними в кальдере Узон, все они оказались очень приятными и веселыми людьми, особенно запомнился Стрекалов и его рассказ, как ему пришлось катапультироваться из корабля, за несколько секунд перед стартом из за возникшего пожара. И еще меня приятно удивило, что тот же Стрекалов сначала позаботился о ночлеге для всех остальных своих коллег, и когда ему самому в доме места не хватило, без слов ушел спать в палатку.
С американскими космонавтами встречаться, к сожалению, не приходилось, хотя я долгое время поддерживал рабочие отношения с Синти Эванс из центра подготовки астронавтов в Хьюстоне, штат Техас. У нас была договоренность об обмене данными, я им туда отсылал фотографии наших вулканов, и астронавты учились по ним распознавать вулканы из космоса и представлять, как они выглядят на Земле. В ответ они присылали мне снимки вулканов Камчатки, сделанные вручную камерами из иллюминаторов их космических челноков - Шаттлов. Я даже по электронной почте писал Синти и заказывал, какие участки меня больше всего интересуют для съемок, а она предупреждала меня о ближайших запусках и что, например, Сергею Крикалеву, который как раз собирался лететь на Шаттле с американцами, поручено сделать такие и такие то снимки по моей просьбе. У меня до сих пор хранятся прекрасные фотографии Камчатки из космоса, в том числе и знаменитого извержения Ключевского вулкана 1 октября 1994 г. и я их иногда использую, когда читаю лекции по современному вулканизму студентам в Университете.


39. Один в поле
Однажды летом 1983 года наш отряд больше недели из-за погоды не мог вылететь на полевые работы на реку Жупаново. Все наше полевое снаряжение, рюкзаки с личными вещами и продукты хранились на складе в аэропорту, а мы каждый день приезжали туда, ждали погоду и ни с чем вечером возвращались обратно по домам. Затем договорились с экипажем вертолета, что будем ждать звонка от них дома, чтобы зря не ездить туда сюда. И вот сижу я после завтрака дома и вдруг звонок, срочно приезжайте в аэропорт, ненадолго дали погоду, надо скорее грузить вертолет и лететь. Я позвонил кому то из нашего отряда и попросил собрать всех остальных и ехать на такси в аэропорт, а сам помчался туда загружать вертолет. Приехал, вертолет загрузил, а наших все нет. Пилоты торопят, погода уходит, говорят, и если не вылетим сегодня, то завтра опять застрянем надолго в городе. И уговорили они меня лететь одному и что вторым попутным рейсом они привезут остальных. Ну, я подумал немного,  наши все не едут, сел в вертолет и улетел. Высадили меня на огромной поляне, метрах в двухстах от реки, потому что ближе не подлететь к реке, лес мешает. Улетели и остался я один. Огляделся, место для лагеря плохое, до воды далеко, вся трава вокруг  медвежьими тропами примята. И начал я таскать вещи к реке, а это почти две тонны. Перетаскал все, комары меня искусали. Уже темнеет, а вертолет не летит. Решил поставить палатку и сварить себе на костре ужин. Поужинал, стемнело, вертолета нет, погода видно опять в городе испортилась. Там часто туман с океана по вечерам наползал, и вертолеты не летали. Стал ставить большую палатку на случай дождя, чтобы хоть продукты туда убрать. До позднего вечера ставил и перетаскивал продукты. А река Жупаново славится своей рыбой и соответственно медведями, которые по берегу ходят и рыбу высматривают. Одного я углядел на другом берегу, когда за водой ходил. И тут мне совсем неуютно стало. Один в поле, вокруг медведи, оружия у меня нет, одни фальшфейеры сигнальные. На каждый звук оглядываюсь, вокруг лес, на реке что-то хлюпает, булькает и везде мне медведь мерещится. Очень неприятное состояние, когда один и за 50 километров вокруг ни одной живой души нет. Подумал, а может на дереве переночевать, привязаться к ветке и попробовать уснуть? Думаю надо попробовать, хотя бы примериться, как это будет выглядеть? Выбрал березу потолще и только на нее залез, слышу вертолет летит. Я уже его и не ждал так поздно. Вижу, вертолет садится на ту же поляну. И все наши из него вылезают, приходят ко мне в лагерь и спрашивают так невинно: -А что у нас на ужин сегодня? Что ты нам приготовил? А я и сержусь на них, что в аэропорт опоздали, и мне пришлось все одному таскать и разгружать и таскать и в то же время радуюсь, что хоть не один теперь. И сразу как-то спокойно стало. И звуки посторонние исчезли, и река перестала так шуметь, и про медведей забыл. Хотя спустя неделю медведь к нам на лагерь все же пришел, когда мы все были в маршруте. Пришел и съел, а точнее – сожрал все наше топленое масло, два ведра. Видно ему тут же стало нехорошо, потому что когда мы вернулись, весь лагерь был в медвежьих кучах и, вдобавок, он разворотил нам весь таган над костром. Наверное, лапой нечаянно наступил на угли.
Вот так я провел один день в поле в полном одиночестве и скажу, мне это не понравилось.


40. Как ко мне друг приезжал.
Пригласил я однажды на Камчатку поработать с нами в поле своего давнего друга из Ленинграда, Николая. Он работал геологом, и посмотреть на Камчатские вулканы и лавовые потоки ему было не только интересно, но и полезно. Мы должны были работать на вулкане Ходутка. Там, у подножия вулкана, течет настоящая горячая река, метров 50 шириной и километр длиной. Она берет свое начало из бьющих из под земли горячих ключей и впадает в обычную реку Ходутка. Вот на берегу этой горячей реки и стоял наш палаточный лагерь. Особенно радовалась этому обстоятельству повариха, у которой не было недостатка в горячей воде, да и мы после маршрута с удовольствием в этой реке купались.
Коля должен был прилететь на Камчатку, когда мы уже были в поле, и попутным вертолетом прилететь и присоединиься к нашему отряду. Мои родители передали с ним из Ленинграда для меня всякие мясные копчености и прочую вкуснятину, которую Коля благополучно съел, как закуску, пока жил в моей квартире и в ожидании вертолета общался с моими  друзъями. А за несколько дней до вылета, ему вдруг в Институте сообщили, что поскольку мне нужно будет срочно лететь на международное совещание в Германию, то когда он прилетит, мы через неделю выйдем с ним пешком в город, а это более ста километров. Одному идти такой длинный маршрут нельзя, и он составит мне компанию. Поэтому вещей ему с собой много брать не надо, только самый минимум, чтобы за неделю дойти пешком до города.  И вот когда Коля налегке, взяв с собой только самое необходимое, уже уехал в аэропорт, чтобы садиться в вертолет, мне по рации сообщили распоряжение нашего директора Института, что вылет в Германию планируется раньше, чем я предполагал и что мне нужно срочно прибыть в город. И я понимаю, что ближайшей оказией будет тот самый вертолет, на котором к нам вот-вот прилетит Коля. Я быстро собираю свой рюкзак, и когда вертолет садится, я буквально у трапа кричу Коле в ухо (поскольку вертолет винты не глушит), что жить он будет в моей палатке и что остальное все наши в лагере ему расскажут и объяснят. Сажусь в вертолет и улетаю в город. А Коля остается в полном недоумении, почти без вещей, практически без сигарет, он же собирался пешком в город выходить со мной. В поле он провел почти две недели и поработав, вернулся в Петропавловск и оттуда улетел в Ленинград, так больше и не увидевшись со мной, поскольку я еще был в Германии. А я тогда еще, до Германии, прилетев с Ходутки на вертолете в город, нашел в своей квартире письмо от родителей, которое они передали с Колей, но не нашел тех самых вкусностей, о которых они упоминают в своем письме. Зато нашел в холодильнике три коробки дефицитных конфет «Птичье Молоко», нашей, Камчатской кондитерской фабрики, которые до отъезда в Германию все и съел. Помню, еще подумал, вот какой Коля молодец, знает, что я люблю сладкое, и обо мне позаботился. А конфеты эти как оказалось, он заранее купил для своей жены и просто отложил их до своего возвращения, поскольку купить их тогда было не просто. До сих пор в нашей компании мы иногда вспоминаем эту историю, как мы вместе на Камчатке поработали, повидавшись на самом деле всего две минуты, и съев друг у друга подарки.


41. Киносъемки
За время своей работы на Камчатке, мне приходилось несколько раз работать с телевизионными компаниями из разных стран. Это были и немецкий канал ARD и французский «Пятый канал», телевидение Японии, Кореи, наши ОРТ, Россия, Студия Документальных фильмов, Гавайская студия, которая снимает фильмы о вулканах и многие другие. И почти во всех фильмах мне приходилось давать интервью, причем интересно, что японцы и корейцы практически снимают без дублей, немцы обходятся одним двумя дублями,а вот французы и наши переснимают одно и тоже по многу раз. Как то раз наши кинодокументалисты снимали, как мы разгружаем прилетевший вертолет, так мы его раз пять загрузили и разгрузили, чтобы они сняли все так, как хотели, а потом по телевизору мои родители сообщили по телефону, что видели этот фильм в Ленинграде, и что я был в кадре ровно три секунды. Французы так те вообще както снимали меня целый день, как я вхожу и выхожу их Института, как дома пью чай, как на работе смотрю в микроскоп. Даже на вулкан со мной летали, где я по их просьбе колотил молотком по камням, делая вид, что отбираю нужный мне образец лавы. А потом подарили мне кассету с вышедшим фильмом, где я себя увидел только мельком. Так что неблагодарная это работа, сниматься в кино. Корейцы как-то на съемках Карымского вулкана, начали о чем-то спорить между собой на Корейском языке. А из соседней норки вылез евражка, такой маленький суслик, и периодически верещал, причем это верещанье очень напоминало корейский язык и создавалось впечатление, что они втроем между собой разговаривают. Вот что надо было снимать. А немецкий оператор, с которым мы летели на съемки в Долину Гейзеров, три часа ждал, наведя камеру, когда начнет извергаться самый большой гейзер «Великан», который извергается всего три раза в сутки. А когда гейзер, наконец-то, стал выплевывать воду и пар на высоту несколько десятков метров, оказалось, что у оператора кончилась пленка в камере и пока он ее менял, извержение гейзера прекратилось. С той же немецкой группой мы как-то всю ночь стояли на улице и пили из фляжки текиллу, дожидаясь очередного ночного выброса на Карымском вулкане, когда из кратера вылетают раскаленные ярко красные бомбы и катятся вниз по темному склону, создавая невиданную картину. Так вот эти самые выбросы происходили именно тогда, когда мы убегали в дом за очередной порцией текиллы. Немцы рассказывали, что когда они снимали в Афганистане, то им на таможне перед ваылетом из страны местные власти решили на всякий случай засветить видеопленку, решив видно, что это можно сделать так же, как засвечивают фотопленку. А именно, открыли затвор видео кассеты и подержали пленку на свету. С пленкой от этого, разумеется, ничего не случилось, но пограничники остались довольны своей работой, впрочем, немцы тоже не сильно расстроились, для них главное было сдержать смех, когда они все это наблюдали.


42. Пепел
В 1985 году было небольшое извержение Ключевского вулкана, а мы работали как раз у ее подножия, отбирали образцы вулканических пеплов прошлых извержений. Иногда в маршрутах, когда ветер дул в нашу сторону, на нас сыпался пепел, а однажды мы идем в тумане, а руки и лицо пощипывает, как будно мошка кусает, но самой мошки не видно, да и не бывает ее на такой высоте. Оказалось, что это мельчайшие капельки кислоты из вулкана выносит и всю эту аэрозоль гонит ветром прямо на нас.
Образцов пеплов набрали мы целый ящик. Приехали в город Ключи, а там как раз вертолет улетает, наших гляциологов увозит в Петропавловск. А мы еще оставались работать, и чтобы с этим ящиком не таскаться, я попросил его забрать с ними и увезти в город. И еще попросил, чтобы они его в фойе Института у входа оставили, до моего возвращения. Через неделю приезжаю в Институт и смотрю, на меня все косятся и хихикают странно. А в фойе, на полу, как раз около того места, где вывешивают некрологи, когда кто-то скончался, лежит мой ящик. А на ящике крупными черными буквами написано “ПЕПЕЛ КИРЬЯНОВА”. Прямо, как урна с прахом. Гляциологи так с юмором ящик подписали, чтобы никто не взял. Хорошо, что хоть венок никто рядом не догадался положить. А Славка Муравьев, который все это подписал, по имени отчеству именовался, как Ярослав Дмитриевич Муравьев. И я тоже, при первом же удобном случае, подписал его коробку с образцами: “ЯД МУРАВЬЕВ”.


43. Без воды на Шивелуче
Пошли мы на вулкане Шивелуч с моим напарником Андреем в маршрут на весь день. Взяли с собой перекусить, а воду решили набрать по дороге из снежников или ручейков, которые встретятся на пути. На карте было обозначено множество речушек и ручьев, которые мы должны были пересечь и с водой быть проблем у нас не должно, как мы считали. День был очень жаркий, дорога была почти все время в гору и шла по пересеченной местности, представленной фрагментами пемзовых полей и обломками пород, выброшенных из вулкана катастрофическим извержением в ноябре 1964 года. Прошли больше половины пути, удалились от лагеря километров на десять и нигде ни капли воды. Все русла сухие, все снежники растаяли. Пришли на место, отобрали образцы, пообедали всухомятку сгущенкой, тушенкой и галетами. А после сладкой сгущенки еще больше пить захотелось. А воды как не было, так и нет. Пошли обратно в лагерь, а пить на жаре хочется – сил нет. Но делать нечего идем. И видно так мы обезводились за день, что уже пошатывать нас начало и сил никаких нет идти. А самое обидное, что мы знаем, что до самого лагеря воды и не будет. А когда это знаешь и уже ни на что не надеешься, кроме чуда, то от этого и последние силы пропадают. И вот наступил момент, когда уже сил вообще не осталось, во рту металлическая сухость, язык распух, хоть прямо ложись и помирай. Хотя до этого нам было еще далеко, не в пустыне ведь шли. И тут мы с ним натыкаемся среди камней на маленький островок кислицы, щавель такой мелкий, кустики меньше спичечного коробка размером. В другой раз бы мимо нее прошли ни не заметили, а тут легли около нее и давай ее есть. И вы знаете, немного помогло, какой то сок она дает и, по крайней мере, во рту не так сухо стало. И вот мы дальше всю дорогу передвигались от кислицы к кислице, где конечно могли ее найти. А там уже и лагерь показался далеко внизу, и идти до него еще километра три, хорошо хоть под гору. А в лагере у нас стояли большие банки с персиковым компотом. Вот плетемся мы с Андреем и обсуждаем, как этот компот будем пить, когда придем. До лагеря дошли, наши коллеги нас встречают, а мы молча прямо к этим банкам с компотом, хотя вода ближе стояла. Открыли каждый по банке и выпили все, что там было до дна. Никогда такого вкусного компота больше не пил. А в маршруты с тех пор я всегда с собой воду беру, на всякий случай, даже если вдоль реки идти приходится в дождь.


44. Циклон на Шивелуче
Летом 1985 года наш полевой отряд, состоящий из пяти человек, работал на вулкане Шивелуч. Мы жили в небольшом домике, построенном испытателями лунохода, у подножия вулкана в пятнадцати километрах от его вершины. В один из дней вся наша группа пошла в кратер вулкана. Дорога была не очень трудной, хотя идти приходилось все время вверх. Где-то к обеду мы зашли в кратер и полезли на купол, из которого время от времени происходили небольшие выбросы пепла. А на обратном пути мы попали в жуткий тайфун. Вообще то по рации нас о нем предупреждали, но мы ждали его только через два дня, а он накрыл нас прямо на ровном пемзовом поле в десяти километрах от лагеря. Такого сильного ветра с дождем я не видел ни когда, ни до, ни после этого. Ледяной ветер валил с ног, укрыться было совершенно негде, дождь забивался под одежду, а нам не оставалось ничего, как продолжать идти в лагерь. В какой то момент наша студентка практикантка вдруг села на землю и заявила, что дальше никуда не пойдет. Видно совсем выбилась из сил. Я пытался ее уговорить, но по ее глазам было видно, что она уже немного не в себе и даже не воспринимает мои слова. Тогда я начал бить ее по щекам, сначала не сильно, а потом все сильнее и сильнее, даже ладони отбил. Это ее взбадривало, хотя одновременно и возмущало, и она проходила еще несколько сотен метров, затем останавливалась, и все повторялось сначала. Вот так всю дорогу до лагеря я ее и лупил по щекам. Она со мной потом три дня не разговаривала, но до лагеря мы тогда дошли. Позднее, я узнал, что это был один из сильнейших тайфунов на Камчатке, который в Петропавловске - Камчатском повалил светофоры, трубы котельных, и вообще наделал много бед. У нас же на лагере на следующее утро, когда ветер стих и выглянуло солнце, окружающую местность было просто не узнать. Небольшая речка Кабеку, из которой мы брали воду и перейти которую раньше можно было не замочив ботинок, превратилась в центральной части русла в глубокий каньон с вертикальными трехметровыми стенками. Я никогда такого до этого не видел. Мы шли по этому каньону, по руслу реки, как в тоннеле, видя над собой только небо. Ощущение было такое, как будто миллион китайцев за одну ночь прокопал в русле реки бесконечно длинную, глубокую и извилистую канаву. А там где русло изгибалось, из каньона выплескивались на поверхность кучи жидкой грязи, которая, по-видимому, забивала собой все русло и река в непогоду превратилась в настоящий грязевый поток.
Когда в 1981 году на Камчатку пришел тайфун «Эльза», подобный грязевый поток, только более огромный, сошел с вершины Вилючинского вулкана и погреб под собой УАЗик с пассажирами, который как раз в это время ехал в сторону Мутновского вулкана по дороге, пересекающей русло реки и застрял в этом самом русле. На том месте сейчас установлен памятник погибшим пассажирам. Но тот тайфун я отсидел дома, а вот это застал меня в поле, и я с одной стороны очень рад тому, что увидел, как река может в рыхлых пемзовых породах углубить свое русло на несколько метров буквально за одну ночь. Хотя с другой стороны, такую непогоду лучше дома пережидать.


45. Как мы тонули на реке Камчатка
В сентябре 1983 года мы работали на лодках на реке Камчатке. Там, между поселками Мильково и Долиновка на правом берегу реки сохранились высокие береговые обрывы, или как их называют – яры, в которых мы отбирали образцы пепла, а задно находили бивни мамонтов, и даже нашли череп бизона, который сдали в городской Краеведческий музей. Мы сплавлялись по реке на двух резиновых лодках «Пеликан», с подвесними моторами и конечным нашим пунктом был поселок Козыревск, до которого мы, в конечном счете, добирались по реке три недели. А к лодкам были сзади привязаны грузовые резиновые лодки с нашим снаряжением, продуктами, спальниками. Канистры с бензином были вылодены на дне лодок. И вот подплываем мы как то в одной протоке, которой нет на карте,но которая сильно спрямляет нам дорогу и подплывая решаем,как дальше быть: то ли идти старым руслом, то ли рискнуть сунуться в протоку. Пошли старым руслом, а там с берега торчит поваленое дерево и нас прямо на него несет, а у одной лодки, где я как раз сидел, мотор заглох, как назло. И тащит нас прямо на это дерево. Ну мы от него оттолкнулись и кое как проскочили, а вот задняя лодка, которую мы на веревке тянули за собой, аккурат за это дерево веревкой зацепилась и через вдве минуты утащила нашу лодку под воду. И поплыли по реке наши спальники, канистры с бензином, наши рюкзаки в полиэтиленовых пакетах. А мы, выбравшись на отмель, начали все это спасать. Кто-то вплавь пустился, кто-то по берегу побежал. Как ни странно, почти все собрали, только пара канистр с бензином уплыла и кое-что из вещей утонуло. Развели мы на берегу костер и разложили все на гальке сушить под солнышком. Издалека это напоминало небольшой рынок. Вдоль берега на камнях были разложены вещи, палатки, одежда, даже бумажные деньги и документы, придавленные камешками, чтобы не сдуло ветром. А вокруг костра стояли плотным кружком мы и сушили свою одежду. Интересно, что оставшегося бензина нам хватило как раз до Козыревска, только поселок показался, у нас последний бензин кончился. А через год по этому же маршруту сплавлялся наш другой отряд, но уже на резиновой лодке без мотора. И что интересно, они налетели на тоже самое дерево и тоже утопили лодку, причем у них утонула радиостанция и их начальнику пришлось долго потом разбираться и писать объяснительные по поводу ее утраты.


46. Восхождение на Авачинский вулкан
Совершить восхождение на Авачинский вулкан в конце апреля 1981 года, уговорил меня мой приятель гляциолог Слава Муравьев, которому надо было сделать свои наблюдения на Козельском леднике. В нашу компанию мы взяли также еще одного сотрудника нашего Института Женю, который имел опыт восхождений на Кавказе.
Высота вулкана 2741 метр и он напоминает вулкан Везувий. Старый конус вулкана обвалился или взорвался около 25 000 лет назад. На отложениях этого обвала частично построен город Петропавдловск Камчатский, от которого до вулкана более 20 км. А пять тысяч лет назад в образовавшемся после обвала гигантском кратере стал расти молодой базальтовый конус метров 700 высотой, также  с большим и глубоким кратером на вершине. После извержения вулкана в 1991 году, глубокий кратер забило выдавившейся из недр вулкана лавовой пробкой. Из под нее до сих пор выбиваются на поверхность горячие фумарольные струи и камни покрыты натеками самородной серы.
Сравнительно молодой конус вулкана окружен, как бы воротником, краями обвального кратера старого конуса. Этот воротник вулканологи называют Сомма.
Большинство восхождений на Авачинский вулкан совершается в период с конца июня по сентябрь, когда на склоне практически нет снега. Обычно для восхождения выбирают перевал между Авачинским и Корякским вулканами, куда на высоту около 900 м над уровнем моря можно добраться на машине.  На перевале стоит большой лагерь из домиков и балков, где останавливаются многочисленные туристы перед восхождением. Восхождение занимает в среднем от 5 до 7 часов. Однажды на вулкан одновременно поднималось по тропе несколько тысяч человек, это была специально организованная акция. А на вершине в небольшом домике ночевали наши геодезисты, которые про эту акцию ничего не знали. И вот рано утром один из них выглянул из домика и кричит остальным: - Представляете, кто-то за ночь до самого вулкана по всей тропе забор поставил. Это он идущих непрерывным потоком людей принял сверху за сплошной забор.
Для нашего восхождения мы выбрали совершенно другой и более сложный путь, с противоположной стороны вулкна, через ледник и перевал между Козельским и Авачинским вулканами.
В первый день мы пешком от ближайшего поселка добрались до подножия Козельского вулкана, где переночевали в доме гляциологов. К сожалению, этот дом, служивший приютом многим туристам, позднее сгорел. На следующее утро по краю ледника, обходя трещины, мы поднялись на перевал между Авинским и Козельским вулканами на высоту 2000 м. Там откопали второй домик, который был под трехметровой толщей снега, и лишь торчащая из снега вешка указывала его местонахождение. Через люк в крыше попали в дом, и Слава остался на перевале, заниматься своей работой, а мы с Женей двинулись дальше вверх по склону Авчинского вулкан к его кратеру. У нас был один ледоруб на двоих и кошки – шипованные металлические насадки на обувь. По снежному склону мы без особых проблем, не надевая кошек поднялись до Соммы и на ее гребне Женя, идущий первым, неожиданно сорвался вниз, ступив на обледенелый склон, лишь едва припорошенный снегом. Я ничем уже не мог ему помочь и просто смотрел, как он скользит вниз по склону прямо к обрыву. Я бы на его месте, наверное, просто бы ехал вниз и орал вовсе горло, а Женя всячески пытался зацепиться за склон и хоть как-то затормрозить. Задрал свою одежду, на ходу пытался вбиваться в склон подошвами ботинки. Наконец ему удалось затормозить метров за 50 до обрыва. Полежал он немного, пришел в себя и машет мне руками, мол спускайся ко мне. Без ледоруба, который остался у меня и его кошек, которые валялись на склоне, ему обратно было бы не забраться. Я, не имея никакого опыта обращения с ледорубом, вначале пытался рубить ступени, но быстро понял, что так я и за неделю к нему не спущусь. Тогда я лег сверху на ледоруб и тормозя его движение весом своего тела, постепенно спустился к нему, по дороге подобрав его перчатки, кошки, шапку. Женя сильно ободрал пальцы и пришлось ему на месте делать перевязку. После этого мы немного посовещавшись, решили продолжить восхождение и через пару часов были уже на вершине вулкана. Как назло, пока мы поднимались, на вулкан село облако и мы оказались на кромке кратера в полном тумане, даже дно кратера было не видно, не говоря уж об окрестностях и вида на город сверху. На что мы очень рассчитывали. Походили немного по кромке, поплевали в кратер и спустились обратно на Козельский перевал, где нас ждал Слава и приготовленный им ужин. Переночевали в домике и на следующий день спустились по леднику к подножию вулкана, причем я попытался сделать это на охотничьих лыжах, которые нашел в доме. А там просто петли на них, куда ноги вставлять и больше падал, чем ехал, пока спускался.
Вот так закончилось мое первое в жизни восхождение на вулкан, и хотя позднее я поднимался на Авачу еще два или три  раза, правда, уже по тропе, где поднимаются все туристы, а кроме этого поднимался на десяток других вулканов, это восхождение мне запомнилось больше всего



Командорские о-ва, 1977-1996 гг.


50. Под арестом.
На Командорских островах я был в разные годы четыре или пять раз. Вернее был только на одном острове – Беринга. На острове Медном так побывать и не удалось. Первый раз попал туда студентом на дипломной практике в 1977 г, а второй раз - уже начальником отряда в 1981 г. Острова знамениты своими лежбищами морских котиков, каланами, могилой Витуса Беринга, птицами топорками красивой тундрой (деревьев на острове нет), обилием грибов. Ну и конечно - бухтой Буян, где на пляже лежит многометровая толща гальки из яшмы, сердоликов, опалов, агатов, халцедонов и прочих красивых, окатанных морем камней. Еще на острове есть погранзастава, на которую я пришел на следующий день после высадки нашего небольшого отряда с теплохода, чтобы зарегистрироваться и сообщить о планах наших работ на острове. Начальник заставы, внимательно выслушал меня, про то, как мы собираемся изучать на острове вулканические пеплы и отбирать почвы и торфяник для радиоуглеродного анализа. Это такой метод определения возраста почв и любой другой органики по изотопу углерода С14. Но вот слово «радиоуглеродный» я, наверное, произнес вслух зря. Командир заставы сразу встрепенулся и видно решил, что мы что-то радиоактивное здесь хотим то ли прятать, то ли собирать, а слово радиоактивное ассоциировалось у него только с атомной бомбой. А атомная бомба - это секрет. А секреты надо хранить в тайне. Поэтому он взял мое командировочное удостоверение и написал на нем: «Передвижение по острову ЗАПРЕЩАЮ». И подпись свою поставил. Все мои попытки его уговорить и объяснить, что мы и приехали сюда именно для того, чтобы перемещаться по острову, и работы у нас здесь чисто научные, ни к чему не привели.
Тем не менее, каждое утро мы уходили в остров (так говорят местные жители, когда уходят куда либо за пределы поселка – ушел в остров). Где-то после обеда нас разыскивал пограничный транспортер. Нас арестовывали, сажали в бронетранспортер и отвозили обратно в поселок, тем самым, экономя наши силы и время на обратную дорогу. В поселке нас отпускали, делали нам устное внушение и обещали первым же кораблем отправить на Камчатку. Но корабль должен был придти только через две недели, да мы и сами на нем собирались уходить, поэтому нас это сильно не пугало. И так повторялось почти две недели. Мы пораньше уходили, успевали сделать свою работу, после чего нас арестовывали и привозили в поселок. Как своеобразная игра по правилам, устраивающая и их и нас.  Но вот когда нам понадобилось уйти далеко от поселка, с ночевкой, а то и двумя, мы нарушили эти неофициально установленные правила игры. Вышли как всегда рано утром, не сомневаясь, что пограничник на вышке нас уже увидел и отметил, куда мы двинулись. Но, отойдя подальше от поселка, мы специально сделали большой крюк, ушли в сторону и вышли на берег океана уже на другой стороне острова, и дальше двигались уже по побережью. В первый день нас, по-видимому, искали не там и не нашли. Мы спокойно переночевали в избушке на  берегу океана и двинулись дальше. На второй день мы услышали шум пограничного вездехода и успели спрятаться в высокую траву, растущую на берегу. Причем прятались дважды, второй раз, когда вездеход ехал обратно. Успели сделать свою работу и на третий день, когда уже возвращались обратно, нас все же нашли и задержали. И больше из поселка выходить не разрешали, да нам уже и не надо было. Все-таки, какая это глупость, в своей стране ученым, чтобы сделать работу, нужно прятаться от своих же пограничников на своем же острове, как будто мы шпионы или диверсанты какие то. В следующие поездки на Командоры я уже запасался кучей разрешительных бумаг еще в Петропавловске – Камчатском, да и командир заставы со зверской фамилией, тоже там сменился. Поэтому в последующие поездки никаких проблем с пограничниками на Командорах у меня не было


51. Быки
Однажды нам пришлось заночевать на берегу океана. Прямо на прибрежном песке мы свои спальники и расстелили, подложив под них более-менее ровные доски. Спать на берегу – одно удовольствие, волны шумят, капустой морской пахнет, тюлени любопытные из воды выглядывают.  А утром к нам пришли быки. Через нас прошло большое  поселковое стадо быков и молодых бычков, и они были настроены не очень дружелюбно. Они нас буквально оттеснили  в сторону от наших вещей, все вещи потоптали. Студента так вообще в воду загнали. Он мне кричит оттуда: - Неправильные быки, вот если бы у быков кольцо в носу было вставлено, я бы за это кольцо их мог отвести в сторону, а так, чего я могу сделать?
С быками на острове Беринга был связан  один интересный случай. Как то на остров привезли племенного быка, то ли из Дании то ли еще откуда, очень дорогого и крупного. Привезли на самолете АН-2, причем как-то усыпили, чтобы он не буянил в самолете. А он, когда самолет уже был на полосе, проснулся, и разнес весь самолет, причем пилоты сами не помнят, как они просочились наружу по салону, поскольку из кабины выхода прямого нет. Обломки этого самолета несколько лет лежали у края полосы, как память о том быке.



Курильские острова 1987 - 1998.


52. Как мы попали под вулканический выброс
В 1989 году мы работали на вулкане Эбеко, на остове Парамушир, чтобы оценить степень вулканической опасности для города Севрокурильск. Вулкан извергался уже более месяца, периодически выбрасывая в воздух облако вулканического пепла. На острове погибло много коров, которые ели траву насыщенную мельчайшими частицами вулканического стекла. В Исландии во время извержения вулкана Гекла в 1775 году  по той же причине погибло более 150 тысяч овец.
Нас поселили в здании бывшей школы, чудом уцелевшей после катастрофического цунами в 1953 году, когда весь Северокурильск был фактически смыт с лица земли, и погибло более тысячи человек. С тех пор город стали заново строить уже выше, на морской террасе, а на месте прежнего поселка осталось лишь несколько нежилых зданий, в одном из которых нас и поселили.
В первый день мы готовились к восхождению на вулкан и периодически засекали по часам, с какой периодичностью происходят выбросы в кратере вулкана. Оказалось, что между очередными выбросами пепла проходит не меньше 15 минут и пепел выбрасывается на высоту около 300-400 м над кромкой кратера. На следующий день наша группа из шести человек отправилась на вулкан. Мы по тропинке идущей между кустов поднялись на высоту 800 метров над уровнем моря и оказались выше границы кустов. Дальше к вулкану вела дорога, сохранившаяся со времен войны. Ее построили из выложенных камней пленные китайцы, которых японцы, захватившие остров, заставляли носить из кратера вулкана самородную серу. Холмы этой ярко желтой чистой серы, высотой до трех метров  до сих пор можно увидеть в кратере вулкана. Пятнадцать тысяч пленных китайцев на своих плечах мешками носили серу из кратера вулкана  к морскому побережью. За это их обещали отправить домой, а на самом деле баржу с очередной группой обессилевших пленных отгоняли подальше в море и там топили.
Поднявшись почти к самому к кратеру вулкана с подветренной стороны, чтобы на нас не сыпался пепел, мы остановились в ста метрах от его кромки и после очередного выброса, зная, что у нас в запасе еще 10-15 минут, побежали к краю кратера. Весь кратер был завален огромными глыбами лавы, которые во время выброса взлетали у тут же падали обратно в кратер. У нас было еще несколько минут до очередного выброса, и я решил спуститься в кратер, чтобы сфотографировать отверстие, из которого происходили выбросы. Еще находясь в поселке, мы заметили, что из вулкана при взрывах иногда вылетает темный пепел, а иногда светлый водяной пар и, возможно, выбросы происходили из разных отверстий. Отсчитывая про себя секунды, я спустился по осыпи на дно кратера, где-то на 25 метров вниз, сфотографировал все и быстро начал карабкаться назад. Остальные ждали меня на кромке кратера. После предыдущего выброса прошло уже 8 минут, и мы стали уходить подальше от кратера. Но за это время то ли ветер поменял направление, то ли еще по какой причине, но когда вулкан выстрелил снова, и в небо поднялась туча коричнево черного цвета, она пошла прямо на нас. Мы начали убегать, на ходу надевая каски и доставая респираторы из рюкзаков. Но облако пепла двигалось быстрее и вскоре накрыло нас. Мы упали на землю лицом вниз и помня о глыбах лавы в кратере, с ужасом ожидали, какого размера обломки начнут падать на нас? К счастью нас посыпало лишь мелким гравием, песком и пеплом и мы отделались только легким испугом. На следующий день, вся наша группа сидела на крыльце школы и наблюдала за выбросами на вулкане, и вдруг на нем произошло три выброса подряд с интервалом всего в 2-3 минуты. Вот тебе и статистика, мы могли запросто попасть под сильный выброс пепла и вулканических бомб, находясь на кромке кратера, а еще хуже, если бы это случилось, когда я туда уже спустился.


53. Застава на острове Онекотан.
Когда мы закончили работы на вулкане Немо (остров Онекотан), а снять нас вертолетом не могли из-за плохой погоды, у нас через неделю кончились продукты. И мы решили сходить к пограничникам на другой конец острова и попросить их поделиться с нами едой. Пошли мы втроем, а остальные трое остались на лагере нас дожидаться и терпеливо ловить рыбу в озере у подножия вулкана. Вышли мы рано утром и шли до позднего вечера, правда часть пути шли по старой дороге, оставшейся от японцев. По дороге нам попадалось несметное  количество японских снарядов и  патронов, оставшихся со времен войны. К заставе мы подошли, когда уже совсем смеркалось. Мы увидели вышку с часовым, который стоял спиной к нам и смотрел в сторону моря, поскольку из глубины острова, откуда пришли мы, высматривать ему было некого. Мы побродили по пустому двору, и выбрав более менее приличный дом, постучали в дверь. Оказалось в этом доме жил не кто иной, как начальник заставы, который просто опешил, увидев нас. Он тут же позвонил на вышку и устроил взбучку часовому, который так мог и диверсанта прозевать. А потом успокоился и даже обрадовался новым людям, тем более с нами было девушка Дарья, студентка из Москвы. На ночлег мы остановились у командира и пол ночи разговаривали о том, о сём. В частности он рассказал нам, что обязан читать письма солдат домой, чтобы они нечаянно не выдали в письме какой-нибудь военный секрет, и что фразы в письмах бывают такие, что хоть стой, хоть падай. Например, один пограничник писал домой: - Мама, писать мне некогда, идет бой, и я пишу на сапоге убитого товарища. Другой пограничник писал домой, наоборот, что жизнь здесь нормальная и спокойная: - После завтрака мы ловим шпиона, после обеда его допрашиваем, а после ужина расстреливаем. Вот такие «перлы» пишут наши защитники Отечества.
Наутро командир немного проспал, поскольку легли мы очень поздно, а проснувшись решил устроить учения личному составу и дал команду тревоги, что якобы замечено чужое судно в наших территориальных водах, которое движется в сторону заставы. А мы из его дома в окно наблюдали за ходом этих учений.
Вначале минут пять во двор вообще никто не выходил, потом вышел солдат с охапкой автоматов и свалил их в кучу. После чего каждый, не спеша, подходил и выбирал из кучи свой автомат. Тут же крутилась и мешала всем какая то собака, которую пограничники периодически отпихивали ногами подальше от оружия. Наконец все заняли свои боевые места и доложили, что к отражению возможной атаки противника готовы. Лично мне учения очень понравились. Совсем не так, как в кино показывают.
А продуктами нас пограничники тогда здорово выручили и потом еще пару раз к нам приходили сами и приносили нам консервы, галеты и масло. А мы им за это нашли на берегу неразорвавшуюся торпеду или что-то вроде этого, которую они потом то ли взорвали, то ли просто сожгли.


54. Как мы с японцами поднимались на вулкан Алаид.
В 1998 году ко мне обратилась с предложением Камчатская туристическая фирма «Камчатинтур», со многими сотрудниками которой меня связывают давние теплые отношения. Предложение было следующее: мне с двумя  туристами из Японии нужно было  перелететь на вертолете на остров Парамушир, в поселок Северокурильск, найти там гида проводника и уже вчетвером попытаться высадиться на остров-вулкан Алаид и подняться на его вершину. Главная проблема заключалась в том, что Алаид – не населенный остров и никакой транспорт туда не ходит. Я согласился на это путешествие с радостью, поскольку никогда не был на Алаиде. Вулкан заменит своим извержением 1981 года, когда пепловая туча, преодолев расстояние свыше 500 км, достигла г. Петропавловска Камчатского и в городе в течение двух часов наблюдался слабый пеплопад.
Японцы оказались двумя молодыми студентами Университета. Когда-то пять или шесть лет назад их преподаватель побывал на вулкане Алаид, был в восторге от этого посещения и студенты решили повторить маршрут своего учителя и тоже подняться на вулкан.
Гида проводника для нашего предстоящего путешествия я нашел быстро. У меня в Северокурильске жил хороший приятель, который прекрасно знал Алаид., поскольку бывал там. А так как сам он по натуре путешественник и  в свободное время обошел весь остров, то работать с ним было легко и приятно.
Через день мы с японцами на рейсовом вертолете вылетели в г. Северокурильск, на остров Парамушир. Мой приятель договорился со своим знакомым, который за умеренную плату вызвался быть нашим водителем, и мы прилетев сразу разместились в местной гостинице и я пошел искать судно на Алаид. Через пару часов в порту мне удалось договориться с капитаном небольшого траулера, который за пятьсот рублей (всего-то!!!), согласился по дороге к месту лова морского гребешка в районе острова Онекотан, сделать крюк и отвезти нас на остров Алаид, до которого было примерно 6 часов хода. Тем же вечером мы вышли в море и взяли курс на Алаид. К острову подошли уже за полночь. Наше судно встало на рейде, берег в темноте было не видно,  по шуму прибоя, чувствовалось, что он не очень далеко. Нас выгрузили в спущенную на воду дюралевую лодку, дали в руки лопаты, поскольку весла забыли в Северокурильске и, пообещав забрать нас через четыре дня, помахали нам рукой, посоветовав грести на шум прибоя, поскольку берега не было видно, отправили нас в автономное плавание. Буквально через десять минут стало ясно, что лодка дырявая и все наши вещи уже плавали в воде, и мы медленно приближались к невидимому еще берегу и одновременно шли ко дну. Неясно было только то, что же мы увидим первым берег или дно. Японцы заметно нервничали и даже пытались грести руками, чтобы помочь нам. Шум прибоя становился все громче, и когда наша лодка почти полностью наполнилась водой, нас очередной волной выбросило на берег. Позднее я насчитал в лодке восемь дырок и все заделал деревянными чопиками. На ночлег мы встали тут же на берегу, поставили палатки, собрали, пользуясь фонариками, сухого плавника и развели костер, на котором почти до утра сушили наши вещи. Следующий день был посвящен рекогносцировке местности. Мы даже немного поднялись на вулкан, выбирая дорогу там, где поменьше кустов. Высота вулкана около 3 км над уровнем моря, остров это фактически поднимающаяся со дна моря постройка вулкана, возвышающаяся над водой. Склоны выше уровня растительности сложены черным сыпучим шлаком, по которому очень неудобно подниматься. На шлаке я случайно заметил оплывшие старые следы и показав их японцам пошутил, что это следы их учителя, хотя это наверняка были следы охотников или рыбаков, не так давно посетивших остров. Но японцы восприняли мои слова достаточно серьезно и минут десять фотографировали следы. Я вообще заметил, что японцы смотрят на мир через объектив фотоаппарата или видеокамеры и снимают вcе подряд.
Следующим ранним утром мы начали восхождение на вулкан. Нам предстояло подняться на высоту чуть ниже 3000 м. Погода была плохая, моросящий дождь, ветер и туман и мы, след в след, поднимались по сыпучему шлаку наверх более восьми часов. В какой то момент японцы передумали продолжать подьем, они замерзли  и устали, но мы их уговорили подниматься еще пол-часа и если мы не достигнем кратера, то повернем назад. Судя по показаниям высотомера, который был у меня с собой, до кратера по высоте оставалось не более 100 метров. И где-то минут через сорок мы стояли в кромешном тумане на кромке кратера. Видимость была всего несколько метров, кратера было не разглядеть, но все сфотографировались на его кромке и начали спускаться в лагерь. Спуск занял гораздно меньше времени, чем подъем, но погода становилась все хуже и хуже. Ветер стал уже штормовым и дождь усилился. Когда мы вернулись в лагерь, то лагеря уже собственно и не было. Валялись разорванные ветром палатки, упавший навес и наши мокрые вещи. И мы продрогшие и усталые в темноте, с мокрыми рюкзаками, пошли в заброшенный домик, который видели в первый день, и который находился в двух километрах от берега. В домике мы развели примусы, затопили печь, повесили одежду сушиться и наконец то лишь к полуночи смогли хоть немного отдохнуть. Два следующих дня мы провели в домике, причем я, собирая дрова для печки, умудрился наступить на старую доску с торчащим ржавым гвоздем и почти насквозь проколоть себе ступню. Ливень с ветром не так и не прекращались. На пятый день нашего пребывания на острове мы решили перебазироваться ближе к берегу, так как боялись пропустить судно. Нашли на берегу полуразрушенный сарай, кое-как наскорую руку его подлатали и переселились туда. Дождь наконец то почти стих, и мы занялись нашей лодкой. Она была полностью завалена прибрежным песком во время шторма, и вместо лодки на берегу был холм из песка, из которого торчала привязанная к торчащему из песка бревну веревка. После обеда погода прояснилась, и мы смогли немного погулять по побережью, посетить маленький полуостров, сложенный лавой и шлаком и который образовался после извержения Алаида в 1976 году и который постепенно разрушается морем. Также на острове нашли остатки бывшего лагеря для политзаключенных с полуразрушенными бараками, вышками и остатками колючей проволоки по периметру.
Ночью за нами пришел наш корабль, мы без особых приключений погрузились на него и добрались до Северокурильска. Там мы просидели еще неделю, в ожидании летной погоды для вертолета, я даже записался в местную библиотеку и стал брать в гостиницу себе и японцам книги, чтобы было не так скучно ждать вертолет, причем на японском языке в библиотеке были только детские комиксы. Что меня удивило в Северокурильске, так это отсутствие свежей красной рыбы в магазине, поскольку жители ловят ее сами в нужном количестве и продавать ее на острове просто некому. Поэтому за рыбой мы ходили на рыбзавод, где покупали ее практически за бесценок. И второе – это то, что на маленьком заводе не берегу, где обрабатывают выловленного морского гребешка, можно купить этого самого гребешка в любых количествах по смешной цене,15 руб за килограмм, тогда как в магазине он стоил в 20 раз дороже.
А через год мой приятель Леня, который был у нас проводником, повел на Алаид очередную группу из трех японцев, но в отличие от нашего восхождения в начале сентября, они пошли на вулкан в апреле, когда склоны вулкана еще покрыты снегом и льдом и очень скользкие. Японцы хотели спуститься вниз от кратера вулкана на горных лыжах.  В результате, немного не дойдя до вершины, они все четверо сорвались на обледенелом склоне и катились вниз более 500 м. Все японцы погибли, разбившись о скалы у подножия вулкана, их просто сдуло со склона сильным ветром. Леонид сильно побился, но выжил и сейчас, насколько я знаю, снова водит группы на вулкан.



Исландия, 1981 г.


55. Первая заграничная поездка
Поездка на конференцию в Исландию в 1981 году, была моим первым в жизни выездом за границу. До этого я даже в Социалистических странах не был. А тут директор послал меня в составе нашей делегации на Международное совещание по базальтовым магмам в столицу Исландии Рейкьявик делать доклад. Исландия мне очень понравилась. Чистенько так все, аккуратно, красиво. Люди такие одинаково светлые и незагорелые все вокруг ходят. Зонтик потерял на улице, так через три часа вернулся, а он все там же и лежит на тротуаре. То ли зонтик страшный, то ли люди такие честные?  На экскурсию съездили, на вулкан Гекла. А поселили нас на время конференции в отеле “Сага”. Жил я в одном номере вместе с доктором наук из нашего Института, очень известным  и заслуженным вулканологом. Выходить из отеля и одному болтаться по городу он мне не то что бы запрещал, но настоятельно не рекомендовал, что в принципе было равносильно запрету. А сидеть в отеле вечером не было сил, впервые за границей, ведь все так необычно, все не так, как у нас. Свадьба была в нашем отеле, и мне удалось немного посмотреть, как они ее отмечают. Глухая тоска. Сели все за столики, молча выпили вина, поели и тихо разошлись. Никакой гулянки свадебной с песнями, тамадой, танцами, битьем посуды и прочими маленькими удовольствиями. И я вечерами, когда мой коллега по номеру уже засыпал, тайком выбирался в город, ходил в кино на вечерние сеансы или просто гулял. В последний день совещания был большой банкет для всех участников. А мы все с собой водки привезли, поскольку русские никогда за границу без своей водки не ездят и после банкета напоили всех оставшихся в зале участников (видели бы вы их наутро) и сами тоже немного поднабрались. И тут нам с нашим заведующим лабораторией, тоже известным и заслуженным вулканологом, захотелось продолжить праздник, и мы отправились в город, который я к тому времени уже немного знал. Забрели мы в бар, а там как-то странно все: молодежи вообще нет, кстати, до сих пор не знаю, где она там свободное время проводят, сидят за столиками в основном уже пожилые люди и чинно и тихо так пьют коктейли всякие, пиво и беседуют. Посидели мы там минут двадцать, и стало нам как-то скучновато. И тут зав. лабораторией решил им песню спеть. Голос у него хороший, зычный такой. И как запел он какую то русскую народную на весь бар. Все сразу притихли и на нас смотрят, как на полных идиотов, а он не замечает, глаза прикрыл и знай себе поет. Смотрю, кто-то у стойки бара уже номер телефона накручивает и на нас при этом поглядывает. Я уже обращал внимание и до этого, что если кто-то звонит или просто в другой компании разговаривает, и при этом невольно в твою сторону поглядывает, значит, о тебе и говорит. Этот исландец точно звонил по нашему поводу и вряд ли приглашал в бар своих друзей послушать русские песни. Тут же себе представил, что нас заберут в полицию, которую он наверняка и вызывал и моим зарубежным поездкам на этом придет конец. Я  давай завлаба из бара уводить, а он распелся, понимаешь ли, прямо как Борис Николаевич, не хочет уходить, мало того, новую песню затянул. Еле-еле его уговорил, и то пришлось полицией напугать. Кое-как с трудом, но убрались мы оттуда подобру-поздорову, и возможной встречи с полицией избежали. А завлаб этот со мной потом пол - года не здоровался в Институте, наверное, подумал, что я всем об этом случае расскажу и ему будет нагоняй и от директора Института и по партийной линии (я то сам в партии никогда не был, мне в смысле наказания проще). Вот я всем и рассказываю, но поскольку сейчас уже с того времени много лет прошло, думаю можно об этом  и рассказать.



Никарагуа, 1983 г


Что такое Никарагуа в 1983 году? Свергнут режим Сомосы и у власти Сандинисты, сторонники лидера повстанцев Сандино. Печатаются новые монеты с портретами Сандино и непрменным огромным сомбреро на голове. Из соседнего Гондураса совершают набеги «контрас» в попытках свергнуть существующий режим.  Американцев не любят, призывают не пить Кока Колу поскольку она американская, но все все равно пьют. Советский Союз становится другом номер один и поставляет в Никарагуа специалистов из Магадана на золоторудные шахты, тракторы Беларусь, которые вязнут в местной грязи и уступают по всем показателям американским тракторам «Джон Дир». Страну буквально заваливают Советским картофелем, и автоматами Калашникова из Чехословакии. Никарагуа – это землетрясение в 1972 году, полностью разрушившее центр города, где сохранились только крепость испанской постройки и многоэтажный из бетона и стекла «Банк оф Америка». Это прекрасное озеро с романтическим названием Асососка, из которого берут пресную воду для столицы Манагуа. По всем радиоканалам гоняют хит местного сезона песню Абусадора. Это пустынные пляжи и отели на Тихоокеанском побережье, поскольку западных туристов выгнали, а у советских - нет денег на столь дальнюю поездку. Это проститутки, которых можно купить за две бутылки пива, причем пиво там варят на иностранном (немецком) заводе и оно отменного качества. Это вулканы, один из которых, Масайя, знаменит тем, что в его кратер с вертолета сбрасывали повстанцев  при режиме диктатора Сомосы. Это обилие змей, крокодилов и скорпионов. Это милые, красивые и трудолюбивые люди, работающие в поле уже с шести утра. Это хорошие дороги и обилие старых машин, в основном американских. Это довольно своеобразная страна.

56. Акулы, крокодилы
В Никарагуа нас, восемь вулканологов с Камчатки, пригласили работать весной 1983 года. И мы провели там три месяца. Никарагуанцы заканчивали строительство своей первой геотермальной станции на склоне вулкана Момотомбо, в 60 км от Манагуа. Скважины им бурили итальянцы, саму станцию строили французы, а мы должны были оценить степень вулканической опасности на тот случай, если вулкан вдруг начнет извергаться. Руководил нашей экспедицией Игорь Александрович Меняйлов, который в 1994 году трагически погиб прямо в кратере при внезапном извержении вулкана Галерас в Эквадоре. Светлая ему память.
Первую неделю мы жили в столице – городе Манагуа. В один из дней, когда мы все спали после обеда, а там все в это время обеда спят, так как очень жарко, к нам приезжает Министр Никарагуанской энергетики, и мы сонные выскакиваем из своих номеров, чтобы с ним поздороваться и пожать ему руку. И Сашка Овсянников, спросонок, вместо традиционного приветствия «Буэнос-диас», говорит ему: - Буэнос-Айрес, чем вводит Министра в состояние некоторой задумчивости.
Когда мы стали жить и работать у подножия вулкана, для первого восхождения на кратер (6 часов подниматься) в помощь нам дали местных проводников, которые вызвались нести наверх воду. А вода в кратере была нужна для заправки барботеров, специальных приборов, с помощью которых отбирается вулканический газ для последующего анализа. Так эти помощники, пока поднимались, всю воду и выпили, все шесть литров, мы - в кратере, а воды нет. Только зря поднимались пол дня, получается. Больше воду носить им не доверяли.
На станции, где мы жили, были проблемы с холодной водой. Горячей полно, кипяток из всех скважин бьет, а вот холодной нет. Помыться толком нельзя. И стали мы ходить купаться в близлежащее озеро Манагуа и ходили туда по вечерам после работы почти месяц. А когда поинтересовались, почему кроме нас там никто не купается, нам так просто и незатейливо ответили: - Так ведь крокодилы… И правда, местные охранники подстрелили и продемонстрировали нам крокодила, после чего мы купаться ходить туда тоже перестали. А по выходным мы выбирали место на карте и ехали на Тихоокеанское побережье, где досыта купались и отдыхали, благо машина у нам была своя, точнее выданная нам Правительством с правом приобретения бесплатного бензина в любой точке страны. Мы на этой машине один раз даже в соседнюю Коста-Рику нечаянно уехали, правда, недалеко. Граница у них была не на замке в тот день. Так вот купаемся мы в океане, а поскольку прибой несет много песка, то заплываем подальше, метров 150-200 от берега и там уже плещемся в спокойной воде. А местные, мало того, что все в футболках купаются, так еще плещется у самого берега в мутной воде. Где-то недели через две мы не выдержав, спрашиваем очередных местных: - А чего это вы не хотите подальше отплыть, где вода чище и волны спокойнее? А они нам:  – Так ведь акулы….. Наверное, зря мы спросили, так бы купались себе и купались в свое удовольствие, а после такого ответа - извините…..


57. Первая ночь.
Когда мы поселились на территории строящейся Геотермальной станции, на склоне вулкана Момотомбо, в трех километрах от его вершины, то нас сразу насторожило обилие всякой ядовитой нечисти в виде каких то ядовитых незнакомых нам пауков и не менее ядовитых ящериц на стенах у входа. Скорпионов увидели в комнате несколько штук, и вымели их наружу веником. Только змей не хватало. От змей мы отвыкли, на Камчатке змей нет. Впрочем, как-то раз на судне привезли в Петропавловск Камчатский змею и выпустили в парке, в центре города, так ее ребятишки нашли и убили через пять минут, и принесли в Администрацию города со словами, а как же говорят, что у нас змей нет? Так вот  про змей в Никарагуа нас сразу предупредили, как только мы на станцию приехали. Насчет змей - будьте осторожнее. Змеи, очень  даже ядовитые, здесь есть, а вот вакцины от укуса и медпункта здесь нет. А до Манагуа, а это 60 км, можно и не успеть довезти.
В первую ночь нас поселили всех в одной большой комнате, где кроме раскладных кроватей ничего не было, даже одежду некуда повесить. И мы натянули по диагонали над кроватями, стоящими в один ряд, веревку и на эту веревку повесили нашу одежду. Легли спать, выключили свет и в темноте долго разговаривали и разговор, почему-то, все вокруг змей вертелся. Как в Казахстане аркан вокруг юрты расстилают от змей, кто,  когда и где змей встречал последний раз.  А ночью, когда все уже уснули, веревка над нами развязалась и упала на нас, как одна большая змея. Что тут началось: по всей комнате летала одежда, никто не помнил спросонок, где находится выключатель, веревку нечаянно тянули, и она скользила по лицам, наводя ужас. Когда включили свет, вид у всех был довольно бодрый, как будто и не ложились, а один из нас  стоял на кровати на одной ноге, как он потом объяснил, чтобы на змею не наступить в темноте.


58. Про змей и скорпионов
Змей мы в Никарагуа встречали неоднократно, как-то в лесу даже погнались за огромным удавом или питоном и загнали его под лежащее дерево, а один раз ехали по территории станции на машине и я гляжу пожарный шланг всю дорогу перегородил. Вышли из машины, а это удав дорогу переползает, причем у него голова уже в канаве по одну сторону дороги, а хвост еще по другую. Ну, мы не выдержали, конечно, и решили по нему на нашем джипе проехать. Переехали его, а ему хоть бы что, как полз, так и ползет себе. Вот какой живучий. Уже перед отъездом  на Родину, я решил на память взять необычный орех, мараньон называется, упавший с дерева и закатившийся под кактус. Полез сначала рукой достать, никак, кактус колючий не подлезть близко. Тогда я палочкой решил его выкатить из под кактуса. А как только этой палочкой до ореха дотронулся, из под него выскочила небольшая серая змея и тут же быстро куда то уползла. Как мне потом сказали местные жители, это была одна из самых ядовитых змей, и не дай Бог, говорят, чтобы она тебя укусила. Ни на какую Родину ты бы уже живым не поехал. А скорпионов мы по утрам вытряхивали из штанов. Они ночью туда залезали спать, а утром встаешь, первым делом берешь штаны и встряхиваешь несколько раз, а потом уже надеваешь. Я когда в Ленинград вернулся, первое время по утрам машинально тоже штаны встряхивал, к изумлению  родителей. Привычка.
Постепенно к скорпионам все привыкли, ты их не трогаешь, и они тебя не трогают. Несколько раз под подушкой утром скорпионов находили, им там тепло вот и залезали спать туда. Ты с этой стороны подушки ночью сопишь, а он - с той. А приятель мой, когда на вулкан поднимались, решил из ботинка шлак вытряхнуть и вытряхнул мертвого скорпиона, то ли раздавил его, когда ботинок обувал, то ли скорпион там сам задохнулся. С другим приятелем играли вечером на террасе в шахматы, в одних трусах, босиком, очень уж жарко было. Вдруг он говорит, ой, кто-то ногу щекочет под столом. Заглянули, а у него по ноге ползет скорпиониха, а на ней сидят маленькие детки скорпиончики. Так приятель заорал и так судорожно ногой дрыгнул, чтобы их стряхнуть, что и стол улетел, и шахматы все разлетелись во все стороны.


59. Как мы подвозили девушку
Едем мы по Никарагуа на джипе, шесть русских мужиков, и голосует нам на дороге милая девушка. Останавливаемся, естественно, сажаем ее к нам в джип. А джип наш - старая «Тойота», там для пассажиров сзади сиденья в два ряда вдоль кузова. Вот она к нам туда садится, и мы едем дальше. Естественно о чем мужики начинают сразу говорить, увидев женщину? Конечно о ней: какие ножки, какие глазки, какое личико. Благо она по-русски не понимает, только улыбается в ответ. А мы этим беззастенчиво пользуемся. Чем дальше едем, тем откровеннее обсуждение становится...  Наконец останавливаемся там,  где она просит и она нам по-русски: – Спасибо большое, что подвезли. У нас у всех челюсти и отвисли. Она оказалась учительницей русского языка. Одна надежда, что все же русский язык она знает недостаточно хорошо, и кое-что из наших разговоров не поняла. Но все равно очень неудобно вышло…



Мексика, 1984 г

Мексика в моем представлении – это цивилизация ацтеков, фрески Сикейроса, вулкан со смешным названием Попокатепетль. Это огромная столица Мехико, по численности населения уступающая только Каиру, население которой ежедневно увеличивается на тысячу человек. Это красивый курорт Акапулько на берегу океана. Это пирамиды Солнца и Луны на окраине Мехико. На эти пирамиды, в отличие от Египетских, можно подняться по бесконечным ступеням, а спустившись – купить какой нибудь местный сувенир из черного обсидиана (вулканического стекла). Это прекрасный кофе, который варят на горячем песке и острые приправы, когда ты даже не понимаешь, что ешь, настолько все горит во рту.
Это дешевое метро, где кроме названия станции, нарисован какой нибудь кузнечик или бабочка, чтобы даже неграмотный мог запомнить свою остановку. Впрочем и станции называются так же незатейливо – Кузнечик, Бабочка. Это площадь Трех культур в Мехико, где можно одновременно увидеть следы ацтекских построек, испанский дворец и современные здания.

60. Захват штаба
В Мексике я провел месяц в 1984 году, мы с моим коллегой работали там, по приглашению в Институте геофизики в Мехико и изучали местные вулканы. Сначала работали в вулканической зоне Чичинаутзин, неподалеку от Мехико, а потом съездили на вулкан Попокатепетль и уехали работать на вулкан Колима. На шлаковые конусы в окрестностях Мехико мы ездили на машине в сопровождении местного шофера. И вот в один из дней, мы подъехали к очередному, поросшему лесом вулканическому конусу, высотой метров 250 и отпустив машину до вечера, полезли на него, чтобы взять в его кратере образцы шлака и почв, для определения возраста конуса и, соответственно, самого извержения. А наверх вела дорога, опоясывающая конус серпантином, но поскольку по ней подниматься было долго, мы пошли по лесу и кустам напрямик, периодически пересекая эту дорогу. Поднимаемся в кратер и видим, что вся вершина занята военными, развернуты радиостанции, карты на земле лежат. Оказалось там расположен штаб учений, проводимых неподалеку, а мы, случайно проскочив все посты, выставленные на этой дороге, можно сказать, захватили их штаб. Военные просто растерялись. Потом заметались, сворачивая карты, куда то стали по рации что-то кричать по-испански. Еще бы, к ним, совершенно безнаказанно, поднялись два иностранных мужика, в рюкзаками за спиной, лопатами и молотком в руках, которые на английском и ломаном испанском пытаются им объяснить, что сами они не местные, а  ученые из России. И что именно здесь им нужно выкопать яму на кромке кратера и что-то из нее взять. Совершенно ошалевшие военные кивают нам головой, и мы идем копать свою яму, а военные периодически к нам подбегают посмотреть, не взрывчатку ли мы туда заложить хотим. Думаю, часовым из-за нас потом досталось……


61. Купание ночью в  океане
Вместе с мексиканскими вулканологами мы ехали на машине из города Колима в город Акапулько. Они – это молодые парень и девушка из Института Геофизики в г. Мехико. Мы - это два вулканолога с Камчатки, работающие на мексиканских вулканах и набравшие за это время огромное количество образцов лав, вулканического пепла и почв для определения абсолютного возраста отложений. Везти все эти образцы на самолете в Россию было бы очень дорого и неудобно. А тут мы узнали, что в Акапулько заходит наше Институтское научно-исследовательское судно «Вулканолог» и решили отправить образцы на  Камчатку на нем. Дорога была длинной и трудной, бесконечные горные серпантины и за день мы до Акапулько не доехали. На ночь решили остановиться в безлюдном месте, на берегу океана и переночевать в палатке. Пока все устраивались на ночлег, я решил перед сном искупаться в океане. Разделся на берегу догола, благо ночь темная, и в воду. Накупался вдоволь, особенно мне понравился искрящийся в темноте под руками планктон. Вышел на берег, и понял, что одежду я уже не найду. Куда меня отнесло течением не знаю, наши в палатке видимо уже легли и свет потушили. Ни палатки не видно, ни одежды. И я почти час голый  ползал на четвереньках по берегу, нащупывая руками одежду. А когда, наконец, в палатке зажгли фонарик, забеспокоившись, что меня долго нет, я сориентировался и уже быстро сообразил, как я шел к берегу и без труда нашел свою одежду. Вот такая поучительная история. Надо было хотя бы горящий фонарик на берегу оставить около одежды.


62. Неизвестное растение
Во время одного из маршрутов в окрестностях вулкана Колима, нас сопровождал местный крестьянин-проводник. Идти предстояло по лесу и без его помощи мы запросто могли заблудиться. Идем мы по лесу, крестьянин впереди, мы за ним. Вдруг около одного растения он падает на колени и начинает его выкапывать. А это стебель такой с лисьями на верхушке, высотой сантиметров сорок. Я его спрашиваю, мол что это такое? Он объясняет, что корни этого растения, точнее не корни, а клубни, очень помогают от радикулита, если их высушить и настоять на водке и потом этой настойкой спину натирать. А если высушить и жевать, то это какой то галлюциноген, который и водку заменить может. И растение это редкое, он давно его ищет. Я огляделся, а рядом еще одно такое же растет. Ну я его выкопал, пару клубней в карман сунул. Затем через месяц в Петербург привез. В кармане брюк через таможню проносил.
Посадил их дома в плоской банке, песочку с землей намешал, вроде как такая же земля, в какой растение в Мексике росло. Через месяц выросло еще больше, чем то, родительское, которое я видел. Только почему то не вверх росло, а в стороны, три стебля с листьями на концах. И странно так стебли поворачиваются  в течение дня, то влево, то вправо, как будто за тобой наблюдают. Как то перестало оно мне нравиться в какой то момент. Решил я его подарить в наш Ленинградский Ботанический сад. Со знакомым, у которого есть в этом Саду свои знакомые, договорился, аккуратно в дипломат вместе с банкой поставил и в горизонтальном положении повез. Правда в метро меня вначале не хотели пускать. Видят - человек идет с дипломатом в горизонтальном положении на вытянутых руках. Пришлось открывать и показывать милиционерам. Довез в целости и сохранности, отдал. Через месяц спрашиваю у знакомого, как оно хоть называется? А мне в ответ, что все они там  в Ботаническом Саду все определители  растений пересмотрели, нет такого растения в природе. Я сразу подумал, что, наверное, оно в здешнем климате и другой почве как то неузнаваемо стало. Позднее я своего знакомого, через которого растение отдавал, потерял из виду, потом он переехал куда то. Так я и не знаю, что это было за растение и смогли ли его в конце концов определить? До сих пор жалею, что ни спину не натер ни на вкус не попробовал.



Япония, 1988, 2000 гг.


63. Случай в отеле
В 1988 году я участвовал в работе Международного вулканологического совещания в городе Кагошима или Кагосима, как его называют японцы. Поселили нас с приятелем в одном номере. На следующий день я, во время перерыва на Совещании, решил пойти передохнуть в отель. Благо он находился неподалеку. Поднялся к себе в номер, захожу, а на кровати приятеля лежит почти голый японец, в одних трусах и с мокрым полотенцем на голове. Я решил, что он дожидается моего приятеля, хотя и таким необычным способом. Но, думаю, чего он на кровать то плюхнулся, мог и на стуле посидеть? Сам тем временем, сняв обувь, заваливаюсь на свою кровать. Японец все это время молча смотрит на меня, повернув ко мне голову, но с чужой кровати не слезает. Я внимательнее оглядываю номер и вижу, что мебель та, вся обстановка – тоже, только вещи все чужие. И медленно осознаю, что я зашел не в свой номер, как потом оказалось, тоже третья дверь от лифта по правой стороне, только этажом выше. Не отрывая глаз от японца, поднимаюсь с кровати и повторяя ему по-русски одну и туже фразу: - «Померещилось, померещилось», задом выхожу из номера, причем под таким же невозмутимым взглядом японца, и пулей несусь по коридору подальше от этого места.
Когда я рассказал в Петербурге эту историю своему приятелю, он мне рассказал свою, как они с напарником жили в отеле Рэдиссон в Хельсинки, точнее в пригороде, в Эспо, и его напарник вечером пошел на последний этаж в сауну в одних плавках и с полотенцем на плече. И из любопытства, увидев дверь еще выше входа в сауну, решил заглянуть, а что там? В результате вышел на крышу, а дверь за ним захлопнулась и снаружи уже не открывалась. И он пол - ночи бегал в плавках по крыше солидного отеля с криками о помощи: - Хелп-ми – Хелп-ми, пока его не услышала служащая отеля и не впустила уже совершенно продрогшего обратно. Я сам, позднее, останавливался в этом отеле не раз, когда приезжал в Геологическую Службу Финляндии в командировки, и могу подтвердить, что и сауна и дверь на крышу действительно существуют. Только вот за дверь заглянуть уже не решился.


64. В поезде
Когда мы ехали на скоростном поезде Токио-Ниигата, нам выдали одинаковые пенопластовые коробки с обедом. Как в самолетах дают. Внутри рис с курицей, яблоко, немножко джема, печенье, салфетка, вилка пластмассовая и еще что-то, не помню уже. И мой коллега, сидящий сзади меня все бегал по вагону и фотографировал, а я тем временем, съев содержимое своей коробки, опять ее закрыл, заклеил скотчем и поменял местами с полной коробкой моего коллеги. Когда мы уже почти приехали, коллега вспомнил, что надо все съесть, чтобы потом с ней не таскаться. Открыл коробку и… Вы бы видели выражение его лица, когда он увидел в коробке огрызок яблока, испачканную вилку, грязную мятую салфетку и все такое прочее. Я поворачиваюсь (а мы все от хохота еле сдерживаемся, давимся просто) и говорю: - Во японцы дают, такие правильные вроде, а тут чего то недоглядели. Ты иди к главному по вагону, вон он сидит, который все это разносил, и попроси поменять. Приятель отвечает: - Да неудобно как-то, лучше, если ты свой набор еще не съел, я у тебя яблочко хоть попрошу. Тут мы уже не сдержались и заржали на весь вагон. Хотя я уверен, что если бы он пошел и попросил поменять, японцы бы удивились, конечно, такой наглости, но молча бы поменяли. А однажды, уже в 2000 г  мы летели на самолете из Токио в Саппоро и один наш участник делегации, зам. директора одного из Институтов в Хабаровске, но не знающий английского языка, спросил нас с напарником, сидящих рядом: - А что означает вот этот вопрос в анкете, которую нам всем раздали стюардессы во время полета? А там какая то социологическая анкета раздавалась, с вопросами типа, как часто вы летаете на этих рейсах, в каком отеле останавливаетесь в Саппоро и т.п. А мы ему, не моргнув глазом, отвечаем: - А это спрашивают, сколько выпивки сейчас тебе принести? Скоро выпивку разносить начнут вот и интересуются заранее. Ну, он и написал  в графе,  не мудрствуя лукаво - одна бутылка водки. И что Вы думаете, ему ее принесли! Правда, не водку, а сакэ, и бутылочка небольшая, нам по второму разу даже и не хватило разлить. И ведь удивились, наверное, но принесли, ибо желание клиента, хоть и странного – закон. Вот какие японцы молодцы. Я напарнику говорю: - А что же мы дураки, так же не написали в своих анкетах?


66. Три копейки.
На наши три копейки раньше, когда я учился в школе, можно было купить в автомате стакан газированной воды с сиропом, или три коробка спичек, или билет на проезд в трамвае. На метро уже не хватало, проезд в метро стоил пятачок. А в Японии на эту нашу же нашу трехкопеечную монету можно было купить часы с солнечной батарейкой или банку Кока Колы. Наш народ в основном предпочитал часы. А все дело в том, что в некоторых японских уличных автоматах, торгующих часами или напитками, наша трехкопеечная монета, опущенная в него, полностью соответствовала по толщине и размеру японской монете в сто йен, и автомат обманывался. И выдавал то, чем его зарядили. То, что цвет у монет разный, автомат не разбирал. Рассказывают, что в Советское консульство в портовых городах Японии власти мешками приносили трехкопеечные монеты, оставленные нашими рыбаками в их автоматах. В 1988 году я, будучи в Японии, решил это проверить сам, так как слышал об этом от многих, но как- то не очень верил. Набрал дома перед поездкой с десяток медных трояков и опуская их в японские автоматы, убедился, что это действительно так. Мало того, я даже этот метод немного усовершенствовал. Если бросить в автомат монету, но вместо кнопки заказа нажать кнопку возврата монет, то тебе вываливается обратно не твой трояк, а сто йен. Видно возврат монет идет в автомате из другого мешка. Таким образом, автомат по продаже газировки превращается в автоматический обменный пункт, где ты меняешь свои трехкопеечные монеты по курсу 3 копейки за 100 йен. А 120 йен тогда были равны 1 доллару США. Вот и считайте, на наш рубль можно было наменять сумму эквивалентную почти 28 долларам. Правда, японцы наконец то додумались и то ли что-то в автоматах переделали, то ли сами автоматы поменяли и через пару лет, как мне сказали, этот беспредел прекратился, автоматы перестали принимать наши монеты. Хорошо, что хоть по морде, в ответ на опущенный в них трояк, не давали. А ведь могли бы, и главное, что за дело.



США 1989-2002 гг

В США я был, судя по отметкам в загранпаспортах, больше 25 раз и если посчитать все время, проведенное там, то  в сумме наберется около двух лет. Я несколько раз, по три-четыре месяца жил и работал на Аляске, три месяца провел на Алеутских островах, месяц провел на Гавайях. Однажды участвовал в работе Комиссии Гор - Черномырдин в Вашингтоне, три раза посещал Нью-Йорк, пять раз Сан-Франциско. На машине проехал почти по всему западному побережью США от Лос-Анжелеса до Сиэтла. Читал лекции по вулканологии в Университетах Филадельфии и Анкориджа (Аляска). Поэтому впечатлений от этих поездок набралось достаточно много, и некоторые истории и случаи я хочу представить Вашему вниманию.


67. Чемодан в Нью–Йорке
В свою первую поездку в США в 1989 г я собирался основательно. Нашей группе вулканологов с Камчатки предстояло лететь сначала из Москвы в Нью-Йорк. Оттуда на следующий день вылететь в штат Нью-Мексико, в город Альбукерке, оттуда на следующий день на автобусе переехать в столицу штата, город Санта Фе, где неделю будет происходить международный Вулканологический конгресс. Затем все наши должны были вернуться в Вашингтон, уже на Геологический Конгресс, а я планировал улететь в Сан-Франциско. Оттуда, мы с американским вулканологом на его машине за неделю планировали проехать по всему западному побережью США, заезжая на все вулканы по пути. Далее, из Портленда, я хотел перебраться в Ванкувер (американский, не путать с Канадским) и на вертолете с коллегами вулканологами из Вулканологической Обсерватории Каскадных гор слетать на вулкан Сент Хеленс. Этот вулкан, почти четыре километра высотой, стал известным после своего катастрофического  извержения в мае 1980 г., в результате которого, всего за 30 секунд, в результате гигантского взрыва, лишился своей вершины.
Ну а потом мне нужно было вернуться в Вашингтон и присоединиться к своим на Конгрессе. Сразу скажу, что все задуманное мне удалось, хотя вызвало неодобрение директора нашего Института, поскольку заранее я в свои планы его не посвящал, боясь запрета на такое индивидуальное перемещение по США, а отпросился уже в последний момент, когда поменял свой авиабилет.
Для такой длительной поездки мне был нужен вместительный, красивый и крепкий чемодан. И я купил такой в Гостином дворе в Ленинграде, польский на колесиках, тогда еще мало таких было. Просто «супер», хотя сейчас на такой и смотреть бы не стал. Но тогда, когда в магазинах продавалось три- четыре вида чемоданов, причем в основном нашего производства, это была просто очень удачная покупка.
Долетели мы до Нью-Йорка, получили свой багаж, (досмотра их службами никакого не было, не то что сейчас)  и проследовали в поджидавший нас автобус, чтобы поехать в отель, неподалеку от аэропорта. Еще по дороге в автобус чемодан мне показался слишком тяжелым, но я решил, что просто устал от перелета. В номере гостиницы я достал ключик, открыл чемодан и с ужасом увидел, что это НЕ МОЙ чемодан. То есть внешне он был точно такой же, почему собственно я его и схватил с ленты выдачи багажа, а вот внутри….. Вместо моих вещей, моих докладов на оба Конгресса, моей любимой зубной щетки и пасты и кучи не менее необходимых мне вещей, там лежало три старых протертых ковра. И все, ничего больше, что могло бы подсказать, кто является хозяином этих вещей и как его найти.  Первая мысль, а как же мой ключ  подошел? Вторая – как я теперь буду месяц жить без всего того, что в было в моем?  За ужином поделился своей бедой с друзьями, которые тут же надавали кучу полезных советов. А именно: повесить на стенде вместо докладов ковры,  или повесить на стенде для моего доклада записку, что багаж с докладом утерян и делать около моего стенда нечего. Или попытаться успеть продать эти ковры в Нью-Йорке и купить на эти деньги самое необходимое: зубную щетку, смену белья и т.п. Одним словом друзья они и есть друзья. На следующее утро, часов в пять, я вместе с этим чемоданом поехал на автобусе, который курсирует между аэропортом и отелем в аэропорт им. Кеннеди. Кто  видел  JFK, тот меня поймет, я, будучи впервые в США, очутился в громадном аэропорту, не имея ни малейшего понятия к кому мне обращаться и в какой терминал двигаться. Да еще этот чемодан тяжеленный в руках, хорошо, что хоть колесики на нем были. Кое-как, с  помощью бесконечных обращений ко всем встреченным на пути служащим аэропорта, добрался, наконец, до какого то офиса по невостребованному багажу, причем в служебной части, куда вход воспрещен, и сидя перед толстой негритянкой, объяснял ей как, я потерял свой чемодан и почему унес чужой. Она стала заполнять какой то бланк, успокаивая, что он может и найдется, но поскольку этим рейсом летело много армянских семей, которые должны потом лететь в Сан-Франциско, и поскольку сюда никто не обращался по поводу неполученного багажа, то, возможно, они так же перепутав, улетели дальше с моим чемоданом. Успокоила, одним словом….. Заполняя бланк, спросила, а как выглядел ваш чемодан? Господи, отвечаю, да так же и выглядел, как этот, который перед Вами. Понятно, говорит она, и продолжает меня пытать: - А где вы живете, чтобы мы туда прислали Ваш чемодан, когда он найдется? Тут мне совсем плохо стало. Чтобы мой чемодан до Камчатки добрался без меня? Да в жизни такого не случится. В необъятных просторах России он уж точно затеряется окончательно. В конце концов, заполнив все бумаги, робко так ее спрашиваю: - А можно мне посмотреть свой чемодан среди той необъятной кучи невостребованного багажа, что я вижу за Вашей спиной? Она отвечает, мол, ищите ради Бога, но вроде как никто такой, мягко говоря, страшный чемодан не сдавал. Уж я бы, продолжает, такой чемодан точно бы запомнила. Самое обидное, что она была права, все остальные чемоданы, там выглядели куда приличнее моего. Я, тем не менее, начинаю искать и ровно через минуту нахожу СВОЙ чемодан в целости и сохранности. Оставляю ей чужой, мчусь на автобусе обратно в отель и успеваю к завтраку, где делюсь своей радостью с друзьями. Ну и дурак, - сказали мне друзья. - Зачем ты ей тот  чемодан отдал, раз его никто не искал? Было бы сейчас у тебя два чемодана и три ковра….
С тех пор на ручку своего чемодана я всегда привязываю красную тряпочку. Так, на всякий случай….


68. Как я выбрал свободу.
Этот рассказ является продолжением предыдущего и начинается с того, что мы все возвращались в Москву из Вашингтона с Геологического Конгресса. Перед взлетом в Шенноне (Ирландия), где наш самолет садился на дозаправку, когда все уже сидели пристегнутые на своих местах, одной пассажирке в нашем салоне стало плохо, и в наш эконом класс поднялся местный врач. Я сидел рядом и помогал ему переводить его вопросы к этой женщине. В результате врач настоял, чтобы женщину (у нее был гипертонический криз, как я понял) оставили в Шенноне до следующего рейса в Москву и я, пока она одевалась, понес на выход из самолета ее ручную кладь.  А часть нашей делегации, во главе с директором, сидели в другом салоне и понятия не имели о происходящем. И вот представьте себе такую картину: самолет непонятно почему стоит целых пол часа не взлетая, после чего по салону, мимо них пробираюсь на выход я, с вещами. А на вопрос кого то из наших, а ты собственно, куда это собрался, отвечаю, что я хорошенько подумал и принял решение остаться здесь насовсем. И они видят в иллюминатор, как я действительно с вещами  спускаюсь по трапу (доктор мне сказал, что машина Скорой помощи у трапа будет ждать, куда я, собственно, и относил вещи) и понимают, что сейчас, через минуту, я стану невозвращенцем. А им лететь дальше и в Москве объясняться, почему я сбежал. Когда я вернулся обратно, то проскочил мимо них мышкой, боясь даже голову повернуть в их сторону.
Я думал, что после такой шутки меня больше за границу не выпустят.


69. Случай в магазине.
Короткая, но поучительная история о том, как мыслят некоторые американцы. В супермаркете в городе Анкоридж (Аляска), после оплаты покупки, продавец должен был мне дать сдачу  в размере 22 центов. А мне как раз был нужен «квотер»
(так они называют монету в 25 центов), чтобы позвонить из автомата, который только эти квотеры в себя и принимал. Я и говорю продавцу: – я Вам добавлю еще 3 цента, а вы мне дадите 25 центов сдачи одной монетой. Он не понимает, как это я ему еще буду давать деньги, когда это он мне должен, а не я ему. Я ему опять, давайте я вам дам 3, а вы мне 25 вместо 22. Он опять: – Не понимаю. Ну, хоть ты тресни.  Я же Вам, говорит, должен 22 цента, а не 25? Я ему: – Вот поэтому я и даю Вам 3, чтобы Вы мне дали 25. Он мне: – Не понимаю, как это так? Я ему: - Все, сдаюсь, давайте сдачу, как хотели. Он мне отсчитывает мелочью 22 цента, я держу их на ладони перед ним и говорю: - А Вы не могли бы их мне разменять на одну монету в 25 центов? Он мне: - Конечно, могу,  ноу проблем, но вы мне должны тогда еще добавить сюда еще 3 цента. Я тут же на ладонь добавляю три центовых медяка, он мне меняет, и мы расстаемся оба довольные, я тем, что, наконец, то добился своего, а он тем что, наконец, то от меня избавился. Как мне потом объяснили американские друзья, продавцы на кассе настолько привыкли иметь дело с кредитными карточками, что заниматься арифметикой с мелочью уже просто отвыкли. Раз высвечивается на мониторе сдача 22 цента, то и нечего тут ему свою голову забивать. А может, он просто устал к концу дня, не знаю.



71. Отели.
Получилось все нечаянно. Жили мы с приятелем в номере гостиницы в Пасадене, в пригороде Лос Анжелеса, куда приехали в составе делегации по приглашению НАСА. В один из свободных дней решили погулять по окрестностям. Предварительно решили попить чаю, поставили кипятильник в кружку, кружку на пол, на ковер. Включили, забыли и ушли гулять. Вернулись, кипятильник естественно взорвался т.к. вся вода выкипела и в центре комнаты на ковре образовалась приличная дыра, там, где ковер проплавился, слава Богу, что хоть негорючий был. Что делать? Не придумали ничего лучше, как поставить в центр комнаты торшер, который стоял в углу и закрыть дыру на ковре основанием этого торшера. Не заметить этой странности было невозможно, и мы с ужасом ждали, когда нам устроят скандал и выставят счет за прожженный ковер, но все обошлось, то ли НАСА заплатило, то ли поняли, что с нас нечего взять, одним словом на другой день, пока мы отсутствовали,  ковер был постелен новый.
Вообще в разных гостиницах свои правила, которые должны привлекать посетителей. Например, в одной гостинице в Лос-Анжелесе, если вы попросите, чтобы вас утром разбудили, то бесплатно получаете кофе и булочку. Это сейчас почти везде завтрак входит в стоимость номера, а были времена, когда за завтрак нужно было платить, а суточных валюте давали - кот наплакал. Вот наш народ и варил кур прямо в номерах, в раковинах, заткнув слив и опустив туда кипятильник. А на сэкономленные, на завтраках деньги покупал подарки  и сувениры родным и близким. Да что там говорить, вселяемся однажды в номер с коллегой, и темнокожий портье заносит нам в номер чемоданы (не успели у него вырвать из рук, чтобы самим донести). Ну и потом, разумеется, ждет чаевых, а мы только, что из России, вся валюта у старшего по группе и он еще нам ее не выдавал, и кроме значков и открыток у нас ничего с собой нет. Ну не значок же ему дарить? Вот он ждет чаевых и показывает нам, где в номере телевизор включать, где кондиционер и ведь не уходит, гад, ждет свою пару долларов. Тут я ему и говорю, когда он все что можно нам  уже включил, выключил и снова включил: - «Олл райт» (мол, все хорошо). Он замирает в ожидании, а мой приятель тоже, как и я, в отчаянии, добивает его второй фразой- «Лэтс олл» (это все). Вы бы видели его лицо… Я думал он нас сейчас убьет. Сейчас в Америке негров неграми и даже чернокожими нельзя называть, это расизм, можно только называть – афроамериканец. Я друзей русскоязычных в Америке спрашиваю, а как же правильно теперь перевести на русский язык знаменитый детектив Агаты Кристи: «Десять маленьких афроамериканцев», что ли?
Продолжаю историю. Так вот мне как то днем захотелось бесплатного кофе с бесплатной булочкой и я звоню  на «Ресепшн» и милым голосом говорю, что я тут решил прилечь поспать, (а время было три часа дня), разбудите меня через час и кофе с булочкой не забудьте, пожалуйста, раз уж меня разбудите. Они мне, вежливо так,  мол, ну ты и нахал, мы же только по утрам будим с кофе. Тогда мы с приятелем избрали другую тактику, живем в одном номере, а время побудки каждый заказывает на утро разное, минут на десять. Пока один идет за бесплатным кофе, второго тоже будят звонком, и он тоже спускается за бесплатным кофе.


72. Экзамен на водительские права.
Получать водительское удостоверение в США – одно удовольствие. Если конечно умеешь водить машину. Приходишь в их центр, что то вроде ГАИ, берешь там книжечку с правилами и когда считаешь, что уже готов, приходишь туда же сдавать теорию. Стоят 6-7 компьютеров, платишь пять долларов, выбираешь любой и отвечаешь на вопросы, как у нас. Один, без толпы, никто за тобой особо не следит, по крайней мере, если и следят, то незаметно. Но поскольку ты житель другого государства, то тебе положен переводчик, чтобы ты смог правильно понять написанный вопрос. Что делают русские барышни (почему-то они это предпочитают чаще других). Берут с собой американского мужа или бой-френда в качестве переводчика. Русского он, правда, не знает, зато нажимает вместо барышни нужные кнопки с правильными ответами и все, теория сдана. Я сдавал сам и сдал экзамен со второго раза. Книжку с теорией поленился почитать, раз машину уже давно вожу, думал и так сдам. Ан нет, на вопросах, которые надо зубрить, например, за сколько футов от пожарного гидранта нельзя останавливаться и тому подобное – «засыпался». На следующий день опять пришел сдавать, уже прочитав за ночь всю книжку. Сдал. Тут же мне выдали временные права, а в месте с ними и право ездить с любым инструктором, который имеет не менее одного года стажа вождения. Когда считаешь, что пора сдавать вождение, звонишь и говоришь, что готов. Приходишь в назначенное время, причем толпы сдающих вождение нет, ты один, можно сдавать вождение на своей машине, инструктор только проверяет все ли габариты горят, тормоза, работают ли дворники, после чего садится рядом и говорит куда ехать. А сам держит лист в руках с напечатанными пунктами нарушений и только молча отмечает галочкой нарушения, например, если забыл поворот включить, или при параллельной парковке криво встал. Причем тебе ничего не говорит при этом. Если ошибок набралось меньше, чем  на 16 баллов – ты сдал. Тут же платишь еще пятнадцать долларов, у тебя проверяют зрение, фотографируют, причем непременно просят улыбнуться и через 10 минут выдают права, очень похожие на наши, но в которые внесены твои данные: год рождения, рост, вес, цвет глаз, домашний адрес и телефон. Права действительны пять лет, и продлеваются автоматически. В США водительское удостоверение практически заменяет гражданский паспорт, которых у них нет, и не было никогда. Доплатив тринадцать долларов можно тут же получить и международные права, где есть одна страничка и на русском языке. Правда срок  их действия ограничивается всего одним годом.


73. Как мы Югославии хотели помочь.
Пошли мы с приятелем, эмигрантом из России, на выставку военной авиационной техники в г Анкоридж (Аляска). Посмотрели на вертолеты, самолеты, даже АН-2 нашли, который куда то далеко на север летал, чуть ли не на Северный полюс. И тут вдруг смотрим, «Стелс» стоит, самолет «невидимка» то есть, который радары не обнаруживают в силу его геометрии и специального поглощающего покрытия. А в это самое время как раз американцы начали бомбить Белград. Мне приятель и говорит: - А давай-ка на этом самолете-невидимке гвоздем слово из трех наших букв нацарапаем. Представляешь, говорит, самолета самого не видно, одно лишь это русское слово летит и читается на всех радарах. Может хоть «югам» поможем, и они его обнаружат и собьют? Конечно, дальше разговоров дело у нас не пошло, но было бы любопытно посмотреть на летящее слово. Хотя, если кто помнит, один Стелс югославы все же сбили. Наверное, кто-то все же на нем что-то нацарапал.


74. Игра в футбол
Почему то всегда считалось, что американцы в европейский футбол или как они его называют – соккер, играть не хотят и не умеют. Да, действительно, хоккей, баскетбол, американский футбол и бейсбол в Америке более популярны, нежели гоняние по полю футбольного мяча. Но в последние годы футбол там сильно прогрессировал. Практически во всех школах играют в футбол, причем как мальчики, так и девочки. Большой приток эмигрантов из Латинской Америки, где футбол неимоверно популярен, постепенно сформировал большую прослойку футбольных болельщиков и игроков, и футбол идет круглые сутки по одному испаноязычному каналу телевидения. Да что говорить сборная США по футболу в рейтинге ФИФА стоит уже намного выше России.
В Анкоридже популярен футбол в зале (indoor soccer), на поле с бортами, размером с хоккейную коробку и гандбольными воротами. Два тайма по 20 минут, четыре игрока и вратарь, количество запасных игроков и замен не ограничено. Зимой там проходит чемпионат города среди любительских команд, и я играл сразу за две команды в двух лигах: высшей и пониже уровнем. Поскольку в высшей - состав нашей команды был очень сильный я выходил, как правило, только на замену. Этим составом мы выиграли первенство города и мне вручили первую в жизни американскую награду, смешную медаль, которую я никому стараюсь и не показывать: на конце обрубка ноги (по колено) - футбольный мяч. Какая то инвалидная медаль. Ну а во второй команде я уже играл много и в свое удовольствие. Команда правда у нас подобралась еще та: я - из России, два американца, один мексиканец, один канадец и один поляк. Мы могли одну игру выиграть со счетом 22:5, вторую проиграть с таким же счетом, настолько пестрый по уровню игры был состав участников. А после игры мы обычно смотрели еще одну игру после нас, после чего ехали пить пиво и разбирать сыгранный матч.


75. Стрельба из пистолета
Зимой 1996 г на Аляске стояли жуткие холода: в Анкоридже минус 35, в Фербенксе минус 45.  В домах газ замерзал.  В газетах всерьез обсуждался вопрос, а можно ли заходить в банк в маске, которая закрывает все лицо от мороза, кроме прорезей для глаз. А тогда многие в таких масках по улицам ходили. В общем, стало не погулять из-за холодов, машины у меня тогда еще не было, я на работу на автобусе ездил. Поэтому в выходные становилось просто скучно. От телевизора уже тошнило, пить водку с русскоязычным населением я уже устал. И пошел я в магазин, где купил себе пневматический пистолет и коробочку металлических шариков – пуль. Пришел домой стал думать, во что пострелять, кроме рекламных журналов, которые суют в почтовый ящик, ничего больше нет. И начал я стрелять по фотографиям всяких моделей в этих журналах и так наловчился, в конце концов, что в глаз моделям попадал, как охотник белке, чтобы шкуру не испортить. Правда первые выстрелы пробили весь журнал насквозь и пули ушли в стену, где и застряли. Пришлось зубной пастой дырочки замазывать, чтобы хозяева дома не ругались. Потом я уже догадался картонные коробки подкладывать под журнал и пустой ящик вниз, чтобы пули было легче собирать. В один из дней, когда я очередной раз упражнялся в стрельбе, раздался звонок в дверь. А надо заметить, что американцы без предупреждения в гости не приходят, только наши могут завалиться. Поэтому я и пошел открывать дверь с пистолетом в руках, а внешне он похож на настоящий. Открываю – на пороге девушка незнакомая, мулатка. В глазах страх от вида моего пистолета. Долго пришлось ей объяснять, почему я в таком виде, чтобы не пугалась. А пришла она проводить перепись населения и я, забыв положить пистолет и, размахивая им, долго ее убеждал, что сам я не местный и меня переписывать не надо. Со стороны, если бы кто видел, наверное, это бы все странным показалось. Я все боялся, что девушка, когда от меня выйдет, на всякий случай полицию вызовет, но все обошлось.


76. Как меня на рыбалку возили
Том Миллер - заядлый рыбак. У него более чем в ста  километрах от Анкориджа, где он живет, есть дачка, точнее дом жилой на колесах (треллер) на берегу реки. И соседи там все рыбаки, в таких же треллерах живут. Свет подведен, вода, на берегу лодки моторные стоят у каждого. Все это огорожено, прямо как наше садоводство, только не садоводы, а рыбаки. Пойманную рыбу обязательно взвешивают (а крупная рыбина, чавыча, например, или палтус иногда на 40-50 кг тянет), фотографируются на ее фоне, а потом вместе с соседями жарят тут же на гриле и съедают. А икру забирают, чтобы поймать очередную рыбу. И вот повез Том меня с собой туда на выходные рыбу ловить, как раз красная рыба на нерест шла. Местечко называется Солдатна. Причем  они с ударением на последний слог. Я говорю, Том, а это же название наверняка произошло от русского слова солдатня, наверняка солдаты здесь, когда Аляска была еще нашей, местных девок гоняли, вот слово и прижилось. Тем более неподалеку есть большая река с названием Русская. Купил мне Том лицензию за 20 долларов, чтобы все законно было. Я, правда, долго допытывался у него, а нет ли у них такого места, где футболисты собираются или любители пива? Вот туда бы поехать на выходные. К рыбалке я отношусь спокойно, наверное, после Камчатки, где рыбы столько, что азарта от того, что ее ловишь – никакого. Вечером перед рыбалкой, Том замочил в ведре кучу ястыков красной икры, причем самой ценой рыбы- чавычи (у них она Кинг Сэлмон называется, что так же подчеркивает ее исключительность). Я предложил Тому быстро ее засолить, то есть сделать из этой икры  «пятиминутку», но оказывается, они на нее рыбу ловят, а саму икру практически не солят и не едят. Хотя когда я их угощал из привезенных с Камчатки баночек – ели все с удовольствием. Это было для меня очередной новостью, поскольку незадолго до этого я так же с изумлением узнал, что американцы не собирают в лесу грибы. Они просто не умеют отличать съедобные грибы от ядовитых и не хотят рисковать. На следующий день, мы на моторке поехали на рыбалку. Народу – тьма. Вся река в лодках, по двое по трое рыболовов в каждой. Закидывают спиннинги с икрой на конце (сколько икры то пропадает…), глушат мотор и лодка плывет вниз по течению, слышно, как икра стучит по дну, а в ястыке, т.е. своей пленке, она не рассыпается. Рыба ее хватает. У кого клюнуло, поднимает вертикально свой сачок, что является знаком для всех, у меня рыба на крючке, аккуратнее объезжайте мою лодку, я занят. Наконец то Том дал и мне закинуть спиннинг и с первого же раза я закинул его так, что мой тройник оказался на берегу в кустах, и вдобавок я зацепил не меньше 5-6- чужих лесок, так как все кидают вдоль реки, а у меня вышло поперек. На какое то время рыбалка из-за меня прекратилась на достаточно большом участке реки. В тот день мы так ничего и не поймали, а когда на следующий день я поутру вышел на берег, то не увидел на реке ни одной лодки и подумал, что о моем присутствии здесь знают уже все и просто ждут, когда я отсюда уеду, чтобы дать всем спокойно порыбачить. А оказалось, что просто один день в неделю рыбалка запрещена, чтобы дать возможность рыбе подняться к нерестилищам. И этот день как раз и наступил.
Очень любопытно посмотреть, как американцы занимаются подледным ловом. В отличие от наших рыбаков в тулупах, всегда увешанных ящиками, ледобурами и прочей необходимой атрибутикой, американцы на машине подвозят на озеро специальный домик без пола, ставят его на лед, уже внутри него бурят лунку и сидят в кресле рядом с телевизором, в обогреваемом домике и  ловят рыбу. И так этот домик у них стоит всю зиму на одном месте, а если не понравилось, то его перевозят на машине на другое.


78. Анкоридж.
Анкоридж самый большой город на Аляске, его население в 2002 г. превышало 250 тысяч человек. А аэропорт Анкориджа по грузообороту занимает четвертое место в мире и превышает грузооборот аэропортов Нью-Йорка и Лос Анжелеса вместе взятых. Это объясняется тем, что город лежит на пересечении воздушных путей из Европы в Юго-Восточную Азию. Алеуты там составляют совсем крохотную часть населения города, менее 1%. Они получают дотацию от властей штата и в принципе могут и не работать. В городе есть краеведческий музей, монумент, посвященный беспосадочному перелету Валерия Чкалова в США и большой Университет в котором учится более 15 тысяч студентов. Интересно, что студентам в процессе обучения запрещено работать в городе, но можно подрабатывать на территории Университетского городка или как они его называют – кампуса. И вот студенты из России, в основном из Магадана, который является городом побратимом Анкориджа и Дальнего Востока (Владивосток, Хабаровск) постепенно и как-то незаметно вытеснили студентов из других стран и заняли почти все места, где можно подработать: столовые, спортзалы, басейн, библиотеку.
В Анкоридже размещаются также Аляскинское отделение Геологической службы США и Аляскинская Вулканологическая обсерватория. Это связано с тем, что в 1964 году в городе произошло сильное землетрясение, разрушившее центр города. Кроме того, город окружен тремя активными вулканами. А вообще столица Аляски город Ждуно, расположенный к югу от полуострова  и как бы в стороне от него, на побережье Тихого океана, ближе к Канаде, чем к США.




80. Как я попугая разговаривать учил.
Рядом с домом, где я снимал квартиру, находился большой и просторный зоомагазин. Я очень любил туда заходить после работы, чтобы полюбоваться рыбками.  Одних аквариумов с рыбками там было более 100 штук, черепахи плавали в воде среди фонтанчиков, какие то жуки в банках, вараны, хамелеоны, змеи, ящерицы. Больше это напоминало маленький зоопарк, чем магазин.
А еще в клетках там сидели попугаи, и один был очень большой и старый. И я каждый раз, приходя туда, подходил к этому попугаю и по-русски повторял ему одну и ту же фразу: - Боже мой, боже мой, неужели я птица? Я хотел, чтобы он ее выучил, и когда-нибудь своим новым хозяевам ее бы произнес. Мне как то рассказывали про одну московскую семью у которых тоже есть попугай, что однажды они услышали, как их попугай бормочет что-то в соседней комнате. Они тихонько поближе незаметно подкрались на цыпочках и услышали, как он четко говорит вот эту же самую фразу: - Боже мой, неужели я птица? Так хозяйка, услышав это, чуть в обморок не упала. Вот и я хотел, чтобы этот попугай ее произнес новым хозяевам, пусть даже и по-русски. Приходил я туда часто и попугай меня уже стал узнавать. Он, при виде меня начинал трясти головой во все стороны и, обмакивая клюв в чашку с водой, старался меня обрызгать. Только я не понял, то ли он мне радовался, то ли я его «достал» своей фразой, и он меня возненавидел. Но произносить он ее упорно не хотел, а потом видно кто-то его купил, и больше я его не видел.


81. Как мы отмечали 8 марта.
Русских на Аляске в одном только Анкоридже, городе с 250 тысячным населением, живет тысячи полторы. И на Российские праздники многие, где нибудь вместе собираются и отмечают. Очередной праздник, 8 марта, который в американцы не празднуют, поскольку про него не знают, мы решили отметить в небольшом ресторане. Просто сняли его весь на вечер и там собрались. Человек 50 и все русские. Туда меня отвез Том Миллер, по приглашению которого я и оказался на Аляске, посидел немного с нами, но так как по-русски не понимал, то вскоре уехал. А увезти меня оттуда домой должен был мой приятель, из проживающих там. Но к концу вечера мы все так «набрались», особенно приятель, что ехать он уже не мог и вести машину вызвался я, как самый трезвый, как мне казалось, хотя зря  казалось. Решили поехать продолжать праздник ко мне. Машина полная мужиков, их жен и подруг, человек десять внутри внавалку, руки ноги из окон джипа торчат. Еще пара человек на другой машине, не знали, где я живу, и поехали за нами. А я заблудился, в какой то момент, в темноте не узнал нужный поворот и проскочил. А город еще плохо знал. И стали мы кругами ездить в поисках моей улицы. Две машины с пьяным водителям, пьяной толпой русских внутри, из машины музыка орет что-то из Советской эстрады. Я вообще-то выпивши за руль не сажусь никогда, а тут прямо не знаю, что на меня нашло. Но, к счастью, доехали без проблем и ни одной полицейской машины не встретили по дороге. Посидели у меня, еще выпили, и тут народу «приспичило» ночью ехать куда то, играть в бильярд. Приятель мой протрезвел немного и решил всех сам отвезти. Я не поехал, сил уже не было. Лег спать. Утром стук, точнее слабое царапанье в дверь. Открываю на пороге вся компания, чуть протрезвевшая, но какая то невеселая. Оказывается, по дороге из бильярдной они опять заблудились и умудрились всей русской пьяной толпой с песнями заехать прямо на территорию военной базы на окраине города, где их всех и арестовали. Почему на базу въезд был открыт, не знаю, но забрали их прямо на территории. Наши, не будь дураки, патрулю в ответ, - А мы собачку потеряли, вот ищем, кажется, она сюда побежала, вы ее не видели случайно? Их всех из машины, вытащили, допросили, на предмет кто такие и нет ли среди вас шпионов, машину отобрали, вызвали полицию, составили протокол и прежде чем отпустить до решения суда о степени наказания, спрашивают, а как выглядела ваша собачка? Решили помочь в поисках. А наши то уже и забыли, что соврали. - Какая собачка? – говорят, - Не было у нас никакой собачки.
Их чуть опять не забрали. В общем, так все расстроились, особенно по поводу предстоящего лишения водительских прав, что сбегали за бутылкой и у меня еще просидели весь день, благо воскресенье было. Кстати в нашей компании был человек, который, по его словам, уже лет десять по Анкориджу ездит без водительского удостоверения. Его у него уже давно отобрали. А я, говорит, не нарушаю правила, а просто так, без причины здесь не останавливают.
Том Миллер, как услышал от меня  на другой день, на работе эту историю, чуть в обморок не упал. Слава Богу, говорит, что тебя там, в машине на этой базе не было. Они то хоть местные все, а с тобой были бы проблемы наверняка. Вот так весело мы отметили восьмое марта. А права у моего приятеля, как ни странно, не отобрали. Просто штрафом отделался, хотя и немалым.


82. Лотереи и распродажи.
Американцы обожают всякие распродажи и лотереи. Иногда все это выглядит странным и непривычным. Вот несколько примеров. В одном ресторане быстрого обслуживания, но с официантами, на каждом столике стоят шахматные часы. Официант принимает ваш заказ, ставит стрелку на 15 минут и включает отсчет времени на часах, если через 15 минут, когда флажок упадет, он не успеет принести ваш заказ, то платить за все заказанное вам не придется, за вас заплатит сам ресторан. И таких столиков у каждого официанта штук 10 не меньше. Таким образом, вас вовлекают в игру и вместо томительного ожидания, вы глядите на часы и хотите, чтобы официант просто забыл про ваш столик. Остается минуты две, а официанта и поблизости нет, он бегает где то в глубине ресторана и к вам, похоже, подходить и не собирается. И вот когда флажок, как говорят шахматисты, уже висит, и вы, уже позабыв про еду с азартом и не дыша, ждете своей победы, официант возникает как бы ниоткуда с вашим заказом и успевает выключить часы. Хотя по его словам, иногда он не успевает, и посетитель обедает бесплатно.
Второй случай, который мне запомнился, связан с ледоходом на реке. Каждый год ранней весной, за месяц до начала ледохода, на одной и той же реке, в одном и том же месте устанавливается датчик в виде не знаю чего, но он как то фиксирует и записывает время (до минут) начало вскрытия льда. Каждый может за доллар купить одну или несколько специальных карточек, где вписать время (число и время), когда этот датчик сработает. Причем достаточно указать наиболее близкое время, и ты уже выиграл.
В местных газетах печатается статистика вскрытия реки ото льда за последние двадцать лет. Билетов все набирают много, некоторые по нескольку сотен и выигрыш в результате у кого-то получается весьма приличный.
Из распродаж, кроме магазинных, где иногда, например, объявляют, что только сегодня яйца в больших (две дюжины) упаковках можно приобрести за пол-цены и к вечеру народ просто сметает все яйца с прилавка, только потому, что можно сэкономить, очень популярны гаражные распродажи. Это когда все ненужные хозяевам вещи, начиная от авторучек, детских игрушек и колясок, старых коньков и лыж, светильников, книг, одежды, обуви и всего прочего, выставляются во дворе и распродаются всем желающим. Гаражными они называются потому, что обычно такой ненужный хлам хранится в гараже. Объявления о таких распродажах заблаговременно печатаются в газетах и на дороге ставятся указатели, что там то и там то сегодня, а это, как правило, выходной день, распродажа. Цены символические, от одного до десяти долларов за вещь и народу приезжает довольно много. Хозяева избавляются от ненужных вещей, покупатели находят то, что может быть, давно искали. И все довольны. Странно, что у нас в стране это пока не практикуется. В дачных садоводствах, например, это могло бы прижиться.


83. Перевес багажа.
Во время одного из возвращений на Камчатку на самолете американской авиакомпании «Аляска Эйрланз», а тогда еще раз в неделю они летали из Анкориджа на Камчатку и далее в Хабаровск, из-за непогоды самолет не приземлился в Петропавловске, а улетел сразу в Хабаровск. Там нас, Камчатских пассажиров, встретил представитель авиакомпании и сообщил, что на ночь нас всех разместят в отеле «Интурист» и накормят, а завтра уже за счет авиакомпании отправят на Камчатку нашим попутным Аэрофлотовским рейсом. Проблема была в том, что на Аляскинском рейсе норма бесплатного багажа была 60 кг, а на нашем, только 20,а вез я не меньше восьмидесяти, поскольку провел на Аляске почти четыре месяца и всяких вещей, одежды и подарков у меня было очень много. А переплачивать за 40 лишних килограмм несколько тысяч рублей мне очень не хотелось. Поэтому с утра, перед тем как нас отвезли в аэропорт, я не спеша и очень обстоятельно распихал по всем карманам все, что не должно было звенеть, при прохождении через металлоискатель: книги, шампуни, сувениры всякие, килограмм пятнадцать на себе разместил, еще столько же напихал в полиэтиленовый пакет, который по правилам перевозок не должен учитываться как лишний вес багажа. На досмотр при посадке в самолет я шел тяжелым шагом, разбухший как снеговик. Но был уверен, что ничего на мне не зазвенит. Но зазвенело. Меня снова заставили пройти через рамку, зазвенело опять. - А что этот там у вас торчит из кармана? - поинтересовалась женщина, отвечающая за досмотр пассажиров. Я вынул из кармана книгу, прошел еще раз, вынул еще что-то, а звенеть все продолжало. Поскольку без конца ходить туда сюда мне уже надоело, и я, вдобавок, задерживал других пассажиров, то я просто встал у их стола и за пять минут выложил на него огромную гору разных вещей, как фокусник, доставая их из разных карманов. Женщины изумленно на все это взирали, а я, доставая очередную вещь, объяснял, почему она мне так необходима в полете, который продлится всего три часа. Книгу – чтобы читать в полете, вторую – тоже читать, когда надоест читать первую. Шампунь - помыть голову в туалете самолета перед его посадкой. Конечно, они прекрасно понимали, в чем тут на самом деле причина, но в правилах Аэрофлота нигде не сказано, что пассажир не имеет право пронести в карманах любое количество груза, если этот груз не представляет опасности для окружающих. Самое сложное было, когда они меня отпустили с миром, и я попытался все это засунуть обратно. У меня не влезла и треть моих вещей, потому что одно дело, не спеша все рассовывать в гостинице, подгоняя одно к одному, а совсем другое – делать это в аэропорту на глазах изумленной публики. Выручили эти же женщины, служащие аэропорта. Дали мне большой пакет, куда я все сгреб со стола. Самое обидное, что в самом конце, когда все уже прошли на посадку, прибежал представитель американской авиакомпании и сообщил, что всем, кому пришлось переплачивать за багаж, Аляскинская авиакомпания эту сумму компенсирует. Вот как иногда обидно бывает, столько суеты у меня было с самого утра и все впустую.


Гавайи, США, 1990 г

  Гавайи – это праздник, который всегда с тобой. Это орешки Макадамия, которые солят морской солью, это пляжи Вайкики Бич, вулканы, лава из которых стекает прямо в океан.
  Собственно Гавайские острова это и есть вулканы, поднимающиеся с морского дна и просто торчащие над водой в виде островов. Это местный жест приветствия горизонтальным покачиванием кулака с оттопыренными в стороны большим пальцем и мизинцем, который показываешь полицейскому, проезжая мимо него на машине и он тебе украдкой отвечает тем же условным знаком и не останавливает за превышение скорости. Это легко запоминающееся Гавайское приветствие «Алоха», венки из цветов на шее и гавайские песни, состоящие почти из одних гласных букв.
  Это напоминание о Пирл-Харборе, и удивление от того, что почти все отели вдоль побережья в Гонолулу, скуплены японцами. Это яркие гавайские рубашки и виндсерфинг, это манго и авокадо, растущие в каждом дворе. Гавайи – это жемчужины, высыпанные на поверхность Тихого океана.
  В мае 1990 года по приглашению Гавайской вулканологической обсерватории несколько наших сотрудников провели месяц в ознакомительной поездке на Гавайские вулканы. Добирались мы туда с Камчатки достаточно долго. Сначала летели из Петропавловска Камчатского до Москвы, далее - до Нью-Йорка. Оттуда перелетели в Сан-Франциско. И, наконец, улетели  на Гавайи. Почти до Камчатки добрались, только с другой стороны Земного шара.


85. Заблудились.
  Этот случай произошел с моими коллегами, когда мы работали на на самом крупном из Гавайских островов, острове Гавайи. Жили мы неподалеку от действующего вулкана Килауэа, в восстановительном центре-санатории для военных. Такой компактный санаторий, два десятка одинаковых зданий, боулинг клуб, спортплощадка и столовая.
  Все это на высоте почти километр над уровнем моря, поэтому вечерами там было не то чтобы прохладно, а просто холодно. Нас поселили в одном из домов, сводили в столовую и мы пошли отдыхать после утомительных непрерывных перелетов.
  На следующее утро за нами пришел автобус, и мы поехали на экскурсию. Во время экскурсии я заметил, что двое моих коллег непрерывно засыпают, спросил их, в чем дело и вот что они мне рассказали. Когда все уже уснули, они решили выйти на улицу подышать свежим воздухом перед сном, отошли от домика буквально на двадцать метров и заблудились в густом тумане. Свой дом они искали пол ночи, в одних трусах, и шлепанцах двигаясь по кругу от дома к дому, в попытке найти свой. Наконец набрели на столовую, вспомнили, как из нее выходили после ужина и в каком направлении шли, и, наконец, совершенно окоченевшие, нашли таки наше жилище. А разбудить и спросить дорогу у кого нибудь постеснялись, вдобавок и английского не знали. Вот такая жуткая история.
  А наша автобусная экскурсия завершилась известным местным угощением. Для нас была привезена выпотрошенная и выбритая свинья, которую обернули банановыми листьями и на металлической сетке опустили в вырытую яму. Яму засыпали землей и резвели сверху большой костер, который горел пол-ночи. Наутро угли разгребли, откопали свинью, достали ее с помощью сетки, на которой она лежала, развернули листья, и перед нами предстало то, что до этого было свиньей, а именно вкусно пахнущие, отваливающиеся от костей куски варено-печеного мяса. Перед тем как приступить к трапезе, нам спели длинную и заунывную песню на Гавайском языке. Пение это являлось непременной частью ритуала. И пока ее пели, я все думал, глядя на куски свиного мяса: вот также давным-давно и капитана Кука где то здесь готовили и, наверное, ту же самую песню пели, прежде чем начать его есть.


86. Фотоаппарат
   За прием нашей делегации вулканологов с Камчатки на Гавайях отвечал известный вулканолог Джек Локвуд, сотрудник Гавайской вулканологической обсерватории. Мы там провели почти месяц и в один из дней нашу группу повезли смотреть извержение вулкана Килауэа,  в том месте, где лавовый поток втекает в море. От этого на поверхности возникают мелкие взрывы от контакта воды с лавой, имеющей температуру более 1000 градусов, и во все стороны летят куски шлака.
  Многочисленных туристов там дальше определенного места не пускают, опасно, но нас, вулканологов, с большими предосторожностями, пустили к самому обрыву, выдав военные ботинки и, надев на нас каски, по которым периодически стучали куски падающего шлака. Пока мы там ползали и фотографировали, Джек умудрился потерять свой дорогой фотоаппарат, причем спохватился, когда мы уже вернулись на базу. Вечером он мне и говорит: - А давай с утра пока все спят, опять туда на машине съездим и поищем фотоаппарат? Я согласился, естественно, радуясь возможности снова там побывать, и рано утром мы без касок (мы их просто забыли)  в сандалиях уже ползали по склону, уворачиваясь от особо крупных летящих кусков шлака. Вокруг никого, только грохот от взрывов на воде, лава огненно-красная в море рекой стекает, и солнце встает над океаном. Так красиво это было и необычно, как в фантастическом фильме. 
  А фотоаппарат мы так и не нашли, наверное,  его за ночь засыпало шлаком. 


 Медведи на  вулкане Катмаи

   Летом 2002 года, я, уже постоянно работая в Петербурге, по приглашению американских коллег в очередной раз улетел на Аляску, чтобы сделать доклад на совещании в г. Фербенкс и затем посетить вулкан Катмаи. По моему, у меня это была уже 25-я или 26-я поездка в США.
   Перед походом на вулкан Катмаи  мы на гидросамолете перелетели из местечка Кинг Сэлмон на Катмаи Кэмп, в базовый лагерь Национального парка.
  Мы - это 15 человек вулканологов из разных стран. И нам предстояло пройти пешком более 20 км поднимаясь в гору с рюкзаками, набитыми снаряжением,  продуктами и палатками, по долине «Десяти Тысяч Дымов» и прожить у подножия вулкана на высоте 2000 м две недели. Свое необычное название долина получила после знаменитого катастрофического извержения вулкана Катмаи в 1912 году, крупнейшего в двадцатом веке, когда вся 20-ти километровая долина у подножия вулкана была за считанные часы завалена обломками и пемзой извержения толщиной до пятидесяти метров и много лет эта долина дымилась тысячами газовых струй, то тут то там выбивающихся из под этих отложений. Мы также планировали подняться к кратеру вулкана, который после этого, обрушился и представлял собой гигантский глубокий колодец, глубиной метров пятьсот с почти вертикальными стенками и размерами около 2 на 1 км, заполненный озером.
       Но это все мы увидели потом. А пока жили на берегу озера, на базе Катмайского национального парка, готовились к походу, один раз на небольшом гидросамолете облетели кратер вулкана и заодно посмотрели, где нам предстоит идти. А на этой базе, точнее вокруг нее, жило много медведей, которые периодически забредали на ее территорию. И тогда специальные дежурные свистели в свистки, предупреждая всех об очередном медведе, чтобы все попрятались по домикам, пока его отгоняют.
  В двух километрах от лагеря, на берегу реки был построен специальный огороженный длинный настил на высоких сваях, по которому можно ходить и смотреть, как медведи ловят рыбу на водопаде. Зрелище это удивительное. Красная рыба поднимается вверх по реке на нерест и перед водопадом набирается сил. Затем то одна то другая рыбина выскакивают из воды и, в прямом смысле слова запрыгивают на двухметровый водопад по струе воды, помогая себе хвостом.
  А на кромке водопада стоят медведи, иногда по пять-шесть рядышком и на лету ловят эту рыбу своей пастью. И вот мы со студентом с Камчатки пошли вечером на этот водопад по лесной дороге, а когда возвращались, то в сумерках, прямо к нам на дорогу вышел огромный старый медведь. До сих пор спорят, какие бурые медведи самые крупные в мире – Камчатские или Аляскинские гризли?
   Этот был очень крупный и шел прямо к нам. Мы со студентом медленно стали от него уходить, то и дело оглядываясь. Какое то время мы двигались с одинаковой скоростью, в 20 метрах друг от друга. Но за поворотом дороги, где он нас на какое то время потерял из виду, мы уже побежали и бежали без оглядки до самого лагеря.
  Впрочем, он за нами и не гнался, как я понял. Хотя поведение медведя непредсказуемо, и что у него на уме, никому не известно. Про них так и говорят, зверь с немотивированным поведением. Это единственный из зверей, который даже в цирке всегда выступает в наморднике, хотя и дрессированный. У нас на Камчатке ночью медведь, зачем-то утащил в лес, метров на сто от лагеря лодочный мотор, снятый на ночь с лодки.
  В Аляскинской вулканологической обсерватории перед началом полевого сезона все проходят тренировку по стрельбе, на случай встречи с медведем.
На специальном полигоне, на надутую камеру от автомобильного колеса закрепляется фанерный силуэт медведя  в натуральную величину. После этого на веревке камера подтягивается к стреляющему, который из пистолета или карабина должен в этого медведя попасть. Разумеется, до того, как камеру к нему подтащат вплотную. Камера, когда ее тащат, подпрыгивает на неровностях и это создает сложности в прицеливании. На следующий день вывешивают результаты, кто с какого раза попал, а напротив фамилии одного из сотрудников Дэйва, ни попавшего, ни разу, было лаконично написано:  «Дэйва съел медведь». Там же меня познакомили с милой сотрудницей, хрупкой невысокой девушкой, которая в поле столкнулась с агрессивным медведем, и, следуя инструкции, достала карабин и хладнокровно, со второго выстрела уложила медведя наповал. Так что не зря их там тренируют. Одна из тренировок заключается в том, что всех сажают в салон вертолета, а затем этот салон переворачивают вверх дном и опускают в плавательный бассейн. И все должны самостоятельно оттуда выбраться на поверхность. Это делается на случай, если вдруг вертолет упадет в озеро или море и у пассажиров был опыт без паники его покинуть. Мне предложили принять участие в этой тренировке, обещая, что ничего страшного и специально обученные аквалангисты в бассейне будут подстраховывать. Я подумал немного и отказался. Хотя сейчас думаю, что зря. Надо было попробовать.


Таиланд, 1996 г.


 Слон
  Те, кто отдыхал в Патайе, наверняка посещали местное шоу, где среди всего прочего, всем желающим предлагается полежать под перешагивающим через них слоном. Несколько человек ложатся на землю, лицом вверх, примерно через метр друг от друга. А затем погонщик ведет слона, который через этих людей перешагивает. Я сам не пробовал, но говорят, немного страшно лежать под такой громадиной и думать, а вдруг он на тебя нечаянно наступит.
  И вот как-то одна группа москвичей, молодые ребята и девушки, насмотревшись, как это делают другие, тоже решились на этот номер. Легли, слон через них шагает и вдруг останавливается и совершенно неожиданно для всех, в том числе и самого погонщика, начинает справлять малую нужду. И как из шланга всех лежащих поливает. А они лежат там под ним, чуть не захлебываются, а встать боятся, вдруг слон ногой дернет или наступит. Народ вокруг тоже на землю попадал, но уже от смеха. Ребята когда из под слона наконец вылезли, сразу побежали устроителя шоу отыскивать, а девушки в туалет - отмываться. Чем там все кончилось у них, не знаю, но думаю, это шоу им запомнилось на всю жизнь.
А еще на этом шоу, слон находит у зрителей бананы, которые они покупают перед входом, а найдя, хоботом отбирает всю связку. Но не ест, а отдает своему хозяину, а тот через «своих» помощников незаметно переправляет эти бананы обратно торговцам. Те в свою очередь снова продают их зрителям. И так по кругу, весь день, слон в прямом смысле этого слова, зарабатывает деньги на одних и тех же бананах.

Египет 1997

 Официант.
  В мае 1997 года я отдыхал по путевке в Египте, в Хургаде. В один из дней мы на микроавтобусе на весь день уехали в Каир на экскурсию. Обедали в Каире в ресторане, при какой то гостинице. Мы сидели вдвоем за столиком с корреспондентом газеты «Труд» и уже пообедав, просто пили кофе и беседовали, дожидаясь, когда закончат есть остальные туристы из нашей группы. К нашему столику приближался молодой и элегантный официант, который по дороге то и дело останавливался и собирал тарелки и чашки на поднос который держал в  на ладони в одной руке. Причем он явно пытался произвести впечатление на сидящих за столиками женщин из нашей группы. Вместо того, чтобы отнести посуду и вернуться за новой, он, показывая чудеса эквилибристики, все накладывал и накладывал пустую посуду на свой поднос. Когда он добрался до нас, то весь поднос у него был доверху уставлен чашками  и тарелками, которые возвышались большой стопкой на три головы выше официанта. Я еще, помню, нехорошо подумал, вот если бы он все это уронил на пол, вот грохот бы был. Лучше бы я так не думал. Он приблизился к нам и, стараясь не нарушать нашу беседу, попытался элегантно изогнувшись и держа поднос в отдалении от нас, на вытянутой руке, другой рукой взять наши пустые чашечки со стола. Но удержать поднос в равновесии ему не удалось. Он отпустил наши чашки и схватился за поднос уже двумя руками. Но все равно было уже поздно, и вся эта груда посуды с грохотом рухнула нам под ноги, причем разбилось буквально все. Мы конечно, как воспитанные люди, сделали вид, что ничего особенного не произошло, и старались продолжать беседовать, как ни в чем не бывало, хотя после случившегося беседа давалась нам уже с трудом. На официанта было жалко смотреть. В одну секунду из самоуверенного элегантного «мачо» он превратился в испуганного согнутого человечка, который, по-видимому, уже думал только о том, как бы не потерять работу. Кстати об официантах и работе. Один наш известный вулканолог рассказывал как-то случай, когда группа наших ученых в начале семидесятых годов поехала на Симпозиум в Англию. Тогда выбраться за границу было большой удачей, опыта пребывания там не было никакого, многое казалось необычным и непривычным. И вот пошли они вечером поужинать из гостиницы в ближайшее кафе. Сели за столики, сделали заказ и, взяв лежащие на столе ложки и вилки, тщательно протерли их салфетками. Скорее машинально, как привыкли неоднократно это делать в наших столовых. Поужинали, а на следующий день опять решили пойти туда же на ужин, так  как место уже знакомое, можно сказать привычное и цены приемлемые. Сделали заказ, опять взяли в руки ложки с вилками и только собрались их опять салфетками протереть, как к ним подскочил хозяин кафе и извиняющимся голосом сообщил, что столовые приборы они могут больше не протирать, поскольку тот человек, кто их мыл, уже уволен. Вот так невинного человека лишили работы из-за советского общепита. Впрочем, эту историю я слышал от разных людей и в разное время. И все уверяли, что это было именно при них. Но все равно поучительно.
А то, что посуда, если ее много, разбивается практически вся, я убедился на собственном опыте. Однажды на Камчатке я попросил студента помочь мне у меня дома приподнять сервант с посудой. Я просто хотел вытащить из под него палас, который собирался почистить снегом на улице. Сервант стоял поперек комнаты и делил ее как бы на две части. И вот студент зашел со стороны задней стенки, взялся за низ серванта, а я в это время на коленях стоял с противоположной стороны, готовясь потянуть на себя палас, дождавшись, когда ножки оторвутся от пола. Но сил студент явно не рассчитал и вместо того, чтобы просто слегка приподнять сервант, дернул его так, что опрокинул на меня. Вся посуда из него тоже упала через меня на пол и разбилась. Причем разбилась вся до единой: тарелки, чашки, блюдца и всякие сахарницы, салатницы и тому подобное. Картина была еще та: я лежал придавленный сервантом в окружении битой посуды, а рядом стоял студент, который с недоумением смотрел на это, думая, как же это так вышло? А у меня жена с дочкой через день должны были вернуться из отпуска. Я  поэтому и хотел палас на улице выколотить и почистить. А так пришлось вместо этого бегать по магазинам и срочно покупать новую посуду.


Кипр-Израиль 1998 г

Как меня не полюбили в Израиле.
На Кипр я попал довольно случайно, полетел в командировку с Камчатки в Петербург, в Институт геологии и геохронологии Докембрия. А там заведующий лабораторией умер, и мне говорят, ты пока недельку погуляй, не до тебя сейчас. Я пошел в знакомую тур фирму, и они мне быстро организовали недельную поездку на Кипр, поскольку туда не надо визы. Это было начало сентября. Помню, по всем телевизорам показывали похороны принцессы Дианы и все англичане туристы, впрочем, и не только они, проводили время у телевизоров.
А в Лимассоле, куда я прилетел, как раз открылся винный фестиваль. Вино в парке бесплатно раздавали всем желающим. Через два дня я понял, что надо, куда то от этого искушения уезжать подальше и быстрее. Поэтому пошел и купил путевку в Израиль. Ночь плывешь на корабле, утром уже в Хайфе. Весь день автобусная экскурсия в Иерусалим, вечером обратно на корабль и утром ты опять на Кипре. Есть туры и с дальнейшим перемещением из Израиля в Египет, но так как в Египте я уже был, да и времени не было, ограничился Израилем.
На корабле мы ужинали человек по десять за большими круглыми столами. Компания подобралась незнакомая, но почти все русские, а между столами стал ходить корабельный фотограф и всех, не спрашивая, фотографировать, чтобы потом продать фотографии пассажирам. Пожилой паре за нашим столом это не понравилось, мол, чего он будет снимать, как я суп ем? Из меня еще не до конца выветрилось Лимассолское вино, и я решил исправить ситуацию. Когда фотограф подошел к нам, то я ему сразу говорю: -Ноу пикчерс, итс рашн мафия (мол, мафиозники едут и нас снимать нельзя) и показываю на пожилую пару- мол, Босс с женой. Фотограф сразу отвалил, но на меня похоже, в отместку «настучал» и когда мы пришли в Хайфу израильтяне долго не хотели меня выпускать на берег. Все допытывались кто я, да зачем еду, есть ли у меня родные или друзья в Израиле? И так почти пол часа.

А автобусы все уже уехали с пассажирами, и только последний стоит, меня ждет, а народ внутри уже чувствую, нервничает. В конце концов, я этим из эмиграционной службы показал обратный билет с Кипра, оттиски своих научных статей (у меня пара штук с собой случайно оказалась), визитную карточку, после чего они вроде бы успокоились. Отобрали у меня паспорт и выпустили на берег. А паспорта на корабле у всех отбирают, а потом при возвращении отдают, и визу туда не ставят. Спускаюсь по трапу, вижу, опять этот противный фотограф стоит. Теперь всех спускающихся снимает. Ну, уж нет, думаю, теперь ты меня точно не сфотографируешь. И не доходя до него метров, пять просто спрыгиваю с трапа на землю. После чего меня опять забирают в полицейскую машину, где минут десять допрашивают, в частности, что у меня в сумке? Показал им бутылку «Спрайта», солнечные очки и видеокамеру. - Как работает видеокамера? – спрашивают. А я злой уже. Отвечаю, что, как и все камеры в мире, нажимаешь кнопочку, и она снимает. – Нажмите, - говорят. - Не нажму, - отвечаю. - У меня там пленки мало осталось и мне вовсе не хочется ее тратить на вас. В результате они меня отпустили, предупредив, чтобы я никому ничего в Израиле не передавал. А чего я передам, «Спрайт» что ли?  Захожу в автобус – народ притих, на меня стараются не смотреть, побаиваются, наверное.
Поездка в целом была интересная, только в Вифлеем не поехали из-за каких-то ожидаемых опасностей от арабов. И в очереди у храма Господня, я наорал на гида французской группы, который хотел свою группу затолкать впереди уже стоящей нашей и просто нагло нас отпихивал в сторону. Вот как с утра мне испортили настроение на корабле, так весь день это и из меня вылезало.
Вечером возвращаемся на свой корабль и заезжаем по дороге в Хайфу, на ювелирную фабрику, где народ разбредается и что-то себе покупает, а я сажусь в уголок и пью бесплатный кофе, который там всем предлагают. И не замечаю, что народ то уже поменялся, наших уже нет, а ходят из других групп. Выскакиваю на улицу – автобуса нет. Ловить такси, так в кошельке почти нет денег, только кредитка, так что в такси могут и не посадить. Да и не видно этих такси вокруг. И я представляю, как опаздываю на корабль, который, в отличие от автобуса, ждать меня не будет, и как меня снова забирают в полицию. Документов у меня никаких нет, есть правда визитка с адресом Института. И сделают, допустим, они запрос на Камчатку, а там скажут, да  у нас такой работает, но он сейчас в командировке в Петербурге. И меня в тюрьму, до выяснения личности. И я в панике начинаю метаться по территории вокруг ювелирной фабрики, вижу какую то вышку, лезу туда, а там автоматчик стоит, на меня изумленно пялится. И пока он меня с вышки гонит, сверху успеваю увидеть наш автобус, стоящий недалеко, но припаркованный в другом месте. Мчусь туда, забегаю, спрашиваю гида, а почему  собственно без меня уехали? А им, оказывается, надо было место освободить для других автобусов и вроде как всем объявили об этом, но я, наверное, прослушал. И ждут вовсе, не меня, а какую то пару из нашего автобуса, которая все никак не может там что-то на этой фабрике купить. Вот так я провел день в Израиле. Теперь как про Израиль кто-то начинает говорить, я сразу этот  случай вспоминаю и тот ужас, который испытал, не найдя свой автобус. Так у меня и осталось впечатление от Израиля, что меня там не любят. Больше туда не поеду.


РАЗНОЕ


96. Невероятные встречи.
Не знаю, были ли у вас ситуации, когда вдруг подумаешь о человеке, которого давно не видел и тут же раз, и встречаешься с ним совершенно неожиданно. У меня таких случаев было два.
Первый произошел, когда я прилетел в Москву с Камчатки и пару дней ждал  в Москве рейсового самолета в Канаду. Отряд мой, на Камчатке, вернувшись с острова Онекотан, должен был на вертолете улететь в кальдеру Узон, а я, вернувшись через две недели из Канады в Москву, должен был сразу улететь на Камчатку и там, каким то образом тоже побыстрее выбраться на Узон к своему отряду. Отдельно заказывать вертолет для меня никто бы не стал, это слишком дорого, поэтому надо будет искать какую то оказию. И вот еду я в Московском метро и думаю, жалко, что я с начальником Узонского стационара Геннадием Александровичем Карповым не успел встретиться перед отлетом с Камчатки, может и договорился, чтобы с ними улететь, когда вернусь. Их отряд туда часто летает и возит всяких московских ученых и гостей, вплоть до космонавтов и академиков. Только подумал, на следующей остановке открывается дверь и в вагон входит Карпов, причем я и не знал, что он тоже сейчас  в Москве.  Мы проезжаем с ним три остановки, обо всем договариваемся, и он выходит на своей станции, а я еду дальше. Просто невероятно!
Второй случай произошел в Вашингтоне. Я участвовал в работе комиссии Гор – Черномырдин. Обсуждались возможности использования информации со спутников шпионов  в мирных целях, для экологического мониторинга, в частности, с целью быстрого обнаружения природных и техногенных катастроф. Компания для переговоров подобралась с обеих сторон любопытная. С нашей стороны, кроме меня, вулканолога с Камчатки, одни москвичи: Академики, конструкторы спутников и ракет, директора Институтов. Посольство наше было тоже неплохо представлено. Я даже растерялся, будучи в такой солидной компании. А с их стороны  – сплошное ЦРУ и прочие военные. Ну да речь не об этом.
Поселили нашу делегацию недалеко от Арлингтонского кладбища, в шикарном отеле «Хайят». И вот, стою я рано утром у открытого окна на втором этаже отеля и курю в своем номере. Курю и думаю, как жаль, что у меня нет адреса моего приятеля-однокурсника по Университету Андрея, который много лет назад перебрался жить в США, и живет, судя по рассказам знакомых, где то в этом же районе Вашингтона. Не успеваю докурить сигарету, как вижу подо мной, по тротуару идет Андрей. Оказывается он рядом и живет и работает, поэтому на работу ходит пешком и не пользуется машиной. Но это он мне все потом рассказал. А тут я, не веря своим глазам, кричу ему: - Энди! (мы его так на факультете звали). Он поднимает голову и видя меня, входит в состояние ступора и не находит ничего умнее, как спросить: - А что ты тут делаешь? На что я не менее тупо отвечаю: – Вот стою, курю. Потом мы оба пришли в себя, я спустился вниз и позднее  мы провели вместе два или три вечера, вплоть до моего отъезда, вспоминая былое, и  время, от времени удивляясь такой нашей неожиданной и случайной встрече.
А один раз все было с точностью до наоборот. Мы с приятелем в 1977 году поехали на дипломную практику после четвертого курса Университета: я на Камчатку, он – на Сахалин. В конце августа я в составе нашего отряда на самолете перелетел на Командорские острова и провел там больше недели. Мой приятель на экспедиционном судне подошел туда же, и они провели на острове один день. Удивительно, что мы целый день оба находились на одном острове Беринга, в небольшом поселке Никольское, где всего три улицы и живет меньше тысячи жителей. Но мы не знали об этом, и так и не встретились. Все там друг с другом встречаются по сто раз на дню, то в магазине, то в кинотеатре, то просто на улице, а мы вот ни разу. А выяснили это, уже вернувшись на учебу  в Ленинград.



98. Как создавалась группа КВЕРТ.
КВЕРТ по английски пишется как KVERT, что означает - Kamchatkan Volcanic Eruption Response Team. То есть по-русски, это примерно звучит как «Группа мониторинга извержений Камчатских вулканов». Я был одним из ее создателей, и в течение  десяти лет, пока не уехал с Камчатки, руководил этой группой. Предистория  ее создания такова.
В последние десятилетия, когда в мире резко возросла интенсивность воздушных перевозок, все более частыми становятся инциденты с самолетами, попавшими в облака вулканического пепла. В 1953 году истребитель Ф-94 ВВС США попал в облако пепла вулкана Спурр на Аляске и плексигласовое ветровое стекло помутнело от соударения с пепловыми частицами. В 1976 году во время извержения  вулкана Августин (Аляска), два истребителя Ф-4 залетели в пепловую тучу и потеряли друг друга из виду, хотя между ними было всего лишь 10 метров. Тогда же пепел повредил лобовые стекла кабин самолетов Боинг-747 и ДС-8 Японских пассажирских авиалиний. Между 1977 и 1979 гг. выбросы пепла на вулканах Усу и Сакурадзима (Япония) повредили стекла шести самолетов "Локхид" Л-111 и трех "Макдонелл-Дуглас" ДС-8.
Через несколько часов после начала катастрофического извержения вулкана Сент-Хеленс (США) 18 мая 1980 года, самолет ДС-9-30, летящий из Сан-Франциско в Калгари, попал в пепловое облако между городами Паско и Спокан на высоте 10700 м. Абразии подверглись не только лобовые стекла, но и лопасти компрессора в двигателях. Оказалось загрязненным масло в маслопроводах, причем самолет находился в пепловом облаке всего четыре минуты. Этот инцидент явился первым серьезным предупреждением об опасности пеплового загрязнения, когда воздействие на самолет может оказаться комплексным: загрязнение воздухоочистительных систем и кондиционеров, попадание пепла в турбины, абразия стекол, короткое замыкание электрических систем.
25 мая 1980 года самолет "Локхид Л-100-30" около 5 минут находился в плотном пепловом облаке в районе г.Такома (США). Контакт с пеплом произошел на высоте 3400 м. Два двигателя из четырех стали работать с перебоями, а затем заглохли. Два других двигателя работали на пониженных оборотах.  В результате две турбины двигателя  были полностью разрушены, а в двух других  пришлось заменить компрессоры. Два центральных лобовых стекла и одно боковое были также заменены. Позднее, подобное случилось  с двумя "Боинг-727", в результате оба самолета попали в ремонт.
В ноябре 1982 года пассажирский самолет с 39 пассажирами на борту совершил вынужденную посадку в г. Кагошима (Япония) через 6 минут после взлета. Обломки пемзы из пепловой тучи вулкана Сакурадзима пробили лобовое стекло.
В июне 1982 года у пассажирского самолета "Боинг-747" Британской авиакомпании, летящего на высоте 12210 м из города Куала-Лумпур (Малайзия) в город Перт (Австралия), внезапно произошел отказ одного, а вслед за ним и трех остальных двигателей. Самолет начал падать, и, лишь на высоте 4620 м, вновь удалось запустить один двигатель, чуть позже - два других, и самолет совершил вынужденную посадку в городе Джакарта (Индонезия). Причиной этого инцидента стал пепел, выброшенный в атмосферу во время эксплозивного извержения вулкана Галуггунг, который извергался с апреля 1982 г. Этот вулкан расположен на пересечении с трассами международных авиалиний, соединяющих Южную Азию и Австралию. Тремя неделями позже такой же случай произошел примерно в том же месте с "Боингом-747" Сингапурской авиакомпании, попавшим в облако вулканического пепла. Самолет совершил вынужденную посадку в Джакарте вследствие выхода из строя двух двигателей из четырех.
15 декабря 1989 г. "Боинг-747", авиакомпании KLM, летевший из Амстердама и имевший на борту 231 пассажира и 13 членов экипажа, начал снижение для захода на посадку в г. Анкоридж (Аляска, США). На высоте 7500 м, в 240 км от вулкана Ридаут, самолет попал в пепловую тучу извержения этого вулкана (выброс пепла на вулкане произошел за полтора часа до этого). Пока самолет пытался набрать высоту, чтобы выйти из облака, частицы вулканического пепла расплавились, попав в нагретые двигатели самолета, и спекшаяся масса пепла образовала стекловатую "рубашку" на лопастях турбин. В результате все четыре двигателя заглохли, и в течение 8 минут самолет падал, а когда пилоты снова сумели запустить двигатели, до земли осталось менее 2000 м. Самолет на двух двигателях благополучно приземлился в Анкоридже спустя 38 минут после начала происшествия. Из каждой турбины было извлечено 60 кг вулканического пепла. Все четыре двигателя, а также навигационные и электрические системы самолета пришлось впоследствии заменить, убытки составили 80 млн.  долларов.
В 1991 году несколько случаев произошло с самолетами на Филиппинах, попавшими в пепловую тучу вулкана Пинатубо. Последние случаи попадания самолета в пепловую тучу произошли весной  2000 г в Италии и Исландии.
Большинство извержений вулканов происходит в Тихоокеанском регионе. Например, в Индонезии за последние сто лет произошло 736 извержений вулканов. Но все же наибольшая опасность подстерегает самолеты в Северном полушарии, где расположено 2/3 вулканов мира. В северной части Тихоокеанского региона расположено 20% от 534 исторически активных вулканов. По воздушным трассам в этом районе ежедневно совершается более 200 авиарейсов и ежедневно перевозится более 20000 пассажиров.
Проблеме безопасности полетов от вулканических пеплов уделяется большое внимание во всем мире. Этой проблемой занимаются специалисты США, Японии, Франции, Великобритании, Индонезии, Колумбии, Филиппин, Италии, Мексики и ряда других стран включая Россию, где на полуострове Камчатка расположено 29 действующих вулканов, девять из которых неоднократно извергались за последние десятилетия.
В 1993 году в Камчатском Институте вулканической геологии и геохимии, по инициативе Аляскинской Вулканологической Обсерватории (г. Анкоридж, США), была создана Группа по обеспечению безопасности полетов от вулканических пеплов. За время своей работы группа КВЕРТ отправила всем заинтересованным службам, включая крупнейшие авиакомпании мира, Вулканологические Обсерватории, Службы погоды, несколько тысяч сообщений о состоянии вулканов Камчатки. Работа группы финансируется Федеральной Авиационной Службой России.
С деятельностью КВЕРТ было связано два особо примечательных события.
Случай первый. Первого октября 1994 года произошло сильное извержение на Ключевском вулкане. Извержение к тому времени продолжалось уже месяц, но утром первого октября произошла его, как говорят вулканологи, пароксизмальная стадия, когда пепловая туча поднялась на высоту 12 километров, и ее сильным западным ветром потащило узкой полосой в сторону Тихого океана. Через несколько суток пепловое облако достигло побережья Аляски и перекрыло воздушные трассы между Анкориджем, Японией и Юго-Восточной Азией. По нашим рекомендациям все воздушное сообщение в северной части Тихого океана было прервано почти на двое суток. Все авиакомпании несли огромные убытки, в первую очередь те, которые занимались доставкой экспресс почты других срочных грузов. Мы рассылали сообщения о состоянии вулкана каждые четыре часа. Спать приходилось урывками. И вот среди ночи меня разбудил телефонный звонок. Звонили из Китая, где был готов к отправке Боинг 747 почтовой компании «FEDEX» и вопрос их был простой – можем мы лететь или нет? Я посоветовал им обратиться в диспетчерскую службу нашего Аэропорта, так как мы только даем рекомендации и никоим образом не имеем права отменять или задерживать те или иные рейсы. На что мне ответили, что они уже туда звонили и им ничего толком ответить не смогли. Надо было быстро им что-то отвечать и я, решившись, на свой страх и риск запретил им полет, а потом всю ночь не спал, думая, не накажут ли меня потом за такое своеволие. Но спать и не пришлось, потому что звонки посыпались один за другим, и вопрос был один и тот же: как там Ключевской вулкан и когда можно будет лететь? Хорошо хоть извержение на следующий день резко пошло на убыль, новый пепел в океан уже так далеко не перемещался, и самолеты снова начали летать по своим маршрутам.
Второй случай произошел в конце 90-х годов. Мне позвонили рано утром в воскресенье домой из Японского Метеорологического Агенства, и сообщили, что по данным их метеорологического спутника, началось извержение вулкана Алаид на Северных Курилах. Я поблагодарил их за звонок и постарался поскорее проверить эту информацию. В течение часа позвонил в Управление тралового флота, в Гидромет службу, где узнал направление преобладающего ветра в районе предполагаемого извержения, пограничникам на Охотском побережье Камчатки, их застава, судя по направлению ветра, в случае извержения должна была попасть под пеплопад. И, наконец, позвонил в самый южный Камчатский поселок Паужетка и в город Северокурильск на острове Парамушир.
Из Северокурильска ответили, что вулкан закрыт облачностью, и они ничего сказать не могут. То же самое сообщили с судов, ведущих промысел в том районе. Из поселка Паужетка сообщили, что наблюдается некоторое запыление атмосферы, но пепел это или нет, они не могут сказать. А на погранзаставе разбуженные моим ранним звонком пограничники на вопрос, не замечено ли у них в воздухе вулканического пепла, коротко ответили, что замечено и повесили рубку. Это и сыграло решающую роль в принятии решения, хотя, как позднее выяснилось, пограничники меня просто обманули и хотели только чтобы их оставили в покое. Решив, что данные японского спутника и пограничников имеют решающее значение в данной ситуации, я в течение следующего часа передал на весь мир сообщение от группы КВЕРТ о возможном извержении на вулкане Алаид и указал его координаты и высоту. Сообщение это, так называемый «СИГМЕТ», моментально разошлось по сотням авиакомпаний, и десяткам других заинтересованных организаций. Вулкан этот последний раз извергался в 1981 году, и пепловая туча в течение трех дней путешествовала по Тихому океану перекрывая трассы полетов самолетов и даже достигла Петропавловска Камчатского. Поэтому пилоты знали о существовании такого вулкана и остерегались его.
На следующий день я прочитал в новостях, что пассажирский самолет, летевший из Сан-Франциско в Японию, получив сообщение об извержении Алаида, резко изменил курс, в результате чего, из-за  нехватки горючего, не долетел до места назначения и совершил вынужденную посадку на остове Хоккайдо. А еще через день я уже сидел в самолете, летящем в Москву. Там, в Федеральной Авиационной Службе России, которая финансировала деятельность нашей группы, должен был среди всего прочего, дать объяснения по поводу за ложной тревоги, в результате которой чуть не угробил пассажирский самолет. А самолет, в котором я находился, летел в Москву через Хабаровск и как раз пролетал над вулканом Алаид, который был полностью открыт, то есть вокруг не наблюдалось никаких облаков. Покрытый снегом конус вулкана сиял белоснежной чистотой, без всяких следов извержения и вулканического пепла. Правда, пока я летел, Авиационная Служба США послала в нашу Авиационную Службу факс в мою поддержку, сообщив, что лучше перестраховаться и дать недостоверную информацию об извержении, чем «прозевать» настоящее извержение. Кроме того, все согласились с тем, что все претензии должны относиться, прежде всего, к Японской стороне, с чего собственно все и началось. С тех пор к данным японских спутников я отношусь с большой осторожностью. Как впрочем, и к ответам пограничников.



Об авторе.
Кирьянов Владимир Юрьевич родился в 1956 году в г. Ломоносове Ленинградской области. После окончания Ленинградского Государственного Университета (Географический факультет), с 1978 по 2002 гг. работал на Камчатке в Институте вулканологии и в Институте вулканической геологии и геохимии. Изучал вулканические извержения на Камчатке и в других районах мира. Кроме основной работы, в разные годы являлся совладельцем туристической фирмы «Альфа-Тур», работал в камчатском филиале Канадской золотодобывающей компании “TVX Gold”, преподавал в Камчатском Педагогическом Институте. Кандидат геолого-минералогических наук. Автор более 50 научных статей. В настоящее время проживает в г. Санкт Петербург. Работает в частной фирме «ИНТААРИ», которая занимается логистическо поддержкой международных проектов в Арктике и Антарктике. Преподает на Геологическом факультете Санкт-Петербургского Государственного Университета, где читает курс лекций «Современный вулканизм».