Он был грозой всего города, а она была его Королевой.
В парке железнодорожников, единственном месте развлечения куда собиралась молодежь нашего районного городка, он был в авторитете.
Его сдвинутая назад кепка как то по особому сидела на голове. Местным пацанам это казалось верхом шика. Здесь в этом саду где по вечерам в пятницу и субботу он неизменно появлялся ровно в 21-00. Контролеры не осмеливались брать с него билеты за вход на танцплощадку. А он и проходил так как будто это была его вотчина. Как будто он содержал весь этот Двор вместе с местным ВИА. Вместе с оперативным комсомольским отрядом. Со штабом дворников, техничек, ведущих и прочим сбродом отвечающим за этот еженедельный праздник жизни. Он был Королем этого бала или разврата по мнению представителей Советской власти. Они бы запретили и эту единственную отдушину, но боялись непредсказуемых последствий своего решения. Поэтому здесь в саду Дома Культуры железнодорожников разрешалось многое, чего никогда бы не позволили власти на других официальных танцплощадках города. Стоял он на отшибе. Вдали от центральных улиц. Подальше от взглядов обывателей. Это обстоятельство было на руку и местной шпане. В случае конфликтов можно было легко раствориться среди лесопарка.
Здесь первые начали мы танцевать твист. Отсюда расходилась мода на клеш, на дудочки и прочие веяния запада.
Сладкие шестидесятые.
Пацаны с восторгом слушали возле танцующих рассказы о лагерной жизни. Смеялись над первыми анекдотами. Сейчас они кажутся жутко пошлыми и лишенными смысла. А тогда мы слушали открыв рты и стараясь запомнить, чтобы пересказать их одноклассникам.
И вот среди этого двора появлялся Король. В воздухе сразу что то изменялось. Музыка становилась веселее. Танго и фокстрот исчезали до минимума.
Король вальяжно закуривал и сразу несколько спичек вспыхивало возле его папироски.
Какой Бал без драки. Они всегда бывали. В районе дрались между улицами, кварталами. Между школами. В общем как везде, как все. Как по всей нашей необъятной стране Советов. Опыт ведение драки был суров. Он приобретался только на практике. Это было еще время когда почти не били лежачего. Отказ от драки или бегство символизировало победу оставшегося. Решающую роль играли подручные средства. Чаще это были колья, камни. Когда драка готовилась, то запасалось самое грозное оружие — велосипедные цепи. Но эпоха шакалов еще не наступила. Набрасывающихся стаей на одного. Дрались двое. Один на один. Если побеждал тот у кого была мощнее поддержка, этим дело и ограничивалось. В противоположном случае разгоралась массовая драка. Но я ни разу не видел чтобы дрался Король. Было принято, что если он вставал на чью либо сторону, то эта сторона признавалась победителем. Все как при дворе его Величества.
Она! Она была Королевой. Ей было семнадцать. Мне она казалась недоступной, как гора Килиманджаро. Про которую я слышал только то, что она где то в Африке.
Я и сейчас помню ее взгляд, который мог осчастливить любого. Но она принадлежала Ему. Вот это и послужило концом Короля.
За короткий период резко начали развиваться в городе спортивные секции. Такие как бокс и самбо. Начали появляться парни которые могли постоять за себя в одиночку. Особенно боксеры решали быстро спорные вопросы в свою пользу.
Король пал. Это произошло в один из летних вечеров на виду у всего Двора. Получив удар в челюсть, Король рухнул как подкошенный возле танцплощадки. А подающий надежды молодой боксер Васька Фомин снял с руки носовой платок и стоял рядом. Поразило то что, встав Король не понимал, что с ним произошло. Все спрашивал кто его ударил. Позднее Ваську нашли с двумя колотыми ранами. Но все в городе поняли, что началась новая эпоха. Эпоха культа спортсменов. Потом появился новый Король, но это уже другая история.