Часть 4
Пробуждение.
Пролог
Вы когда-нибудь просыпались в незнакомом месте? А с незнакомыми людьми? А в незнакомом теле? Скорее всего нет. А когда-нибудь просыпались дома, сами того не ожидая? Представляете – уснули где-то в гостях, или в транспорте, а проснулись дома, в своей теплой постели, рядом спит ваш любимый человек, мерно посапывая.
Уснули где-то на поле боя, а проснулись дома. Как будто кто-то невидимый переместил вас туда, чтобы вы восстановились после стольких сражений. Или же это вам опять снится? И что же вы выберете: уснуть, чтобы проснуться уже в ожидаемом мире, минуя наваждение, или же не уснете, чтобы это наваждение не исчезло? А вдруг это не наваждение, а реальный мир. Мир в котором вы родились и выросли. Из которого вас, как младенца, забрали в путешествия, и потом вдруг смилостивились и вернули обратно в колыбель. Только перед возвращением этот странный незнакомец показал вам жизнь от рождения до смерти, вашими же глазами. А хотите ли вы вернуться? Наверно вам этих ощущений не понять, и никогда не испытать этих терзаний, которые выпали на долю Артюхина Сергея Юрьевича.
Глава 1
Обмалалась после супа
Глязная… в соплях. Теть Света
Ну-ка, ну-ка… дайте лупол
Кликну я «ПЛИВЕТ» соседу!
Как ты, Петька? А? Нолмально?
А пойдем ка посидим!
Как? Ну… на голсках! Банально?
На длуг длуга поглядим…
Ashtree
Он лежал в чем-то противном, холодном и плотно облегающим всю его задницу. Рука поползла проверить, что же там, и нащупала какое-то странное нижнее белье.
«Это что такое?»
Дальше рука поползла в область того места, где должна быть резинка от этой одежки.
«Памперс???» - Сергей сразу узнал, что это такое, ведь сам же порой помогал Ленке наряжать своих отроков.
«А почему я в памперсе? Наверное я маленький ребенок!» - решил Сергей, и тут же понял, что же это такое противное и холодное. Но прежде чем понял, шаловливые детские ручки уже залезли под памперс и помесили пальчиками ту кашу.
«Фу!» - его передернуло.
«Никакие это не грязи, как я думал сначала. Это просто я обмарался, и судя по тому мокрому холоду – еще и по маленькому сходил во сне.
Тем не менее, вопреки его воле, рука, выбравшись из объятий памперса, начала приближаться к лицу.
«Эй! Не надо! Оно же воняет? Нет!»
Но было уже поздно, и старания Сергей не увенчались успехом, даже наоборот только ухудшили его положение.
Воля ребенка была намного сильнее его собственной. И его сопротивление было сломлено с большим напором. И в итоге замаранная рука уткнулась в область носа.
«Ну и зачем?»
Где-то в мыслях появилась большая детская и шаловливая улыбка.
«А ты кто?» - прозвучал немного позже детский мысленный вопрос.
«Я? Сергей».
«А у меня нет еще среди друзей Сергея. Только Петька. Он хороший. Он меня понимает».
«А ты уже взрослый? Да?»
«Да, взрослый. А что?»
«Значит ты уже забыл». - хозяйка тела мысленно вздохнула.
«Что забыл?» - Сергей не ожидал такой словоохотливости от молодой девчушки, которой было где-то около двух лет.
«Забыл откуда ты!»
«Как откуда? Меня родила мама». - Артюхин еще не определился как себя вести с этой обмаранной красавицей.
Девчушка мысленно рассмеялась.
«А душа твоя откуда взялась? Что папка постарался? Ох уж эти взрослые. Пичкают детей этой кашей, а дети потом и забывают».
«Ну да, папка и мама». - Серега даже умудрился покраснеть внутренне.
«Да ну там. Я пока еще не забыла. Вон мне уже почти два года, а я до сих пор еще ребенок. И в памперс какаю, и говорю очень плохо».
«Ну то, что ты в памперс какаешь я заметил».
Девчушка послала ему большущую улыбку.
«А говоришь ты бойко. Может ты что-то перепутала?»
«Нет, я еще не разучилась мыслить. А говорю еще плохо. А вот ты даже немного умеешь мыслить. Или не разучился. Или недавно научился, а потом опять забудешь».
«В смысле мыслить? Ты же говоришь мысленно? Ты ведь говоришь?»
«Дурачок ты. И почему взрослые считают свои мнения правильными? Я мыслю, а значит я живу. Ведь после того, как твои папка и мама тебя сотворили, в тело вселилась твоя душа. Причем не по чьей-то прихоти, а сама по себе. Ей так захотелось».
«Но я же говорю сейчас с тобой, с обладательницей этого тела? Тебя, кстати, как зовут?»
«Ага. Ты говоришь со мной. Но я еще думаю душой и мне доступны знания, которые она с собой принесла в это тело. А скоро я забуду. А зовут меня. Тело зовут Ксюшей. А душу… я забыла-ааа…»
Настроение девчушки испортилось, она начала хныкать.
«Не хочу… не хочу забывать… ведь я стану такой глупой… и меня мои родители и другие люди будут учить… но научат не тому… они научат как должно жить тело… а душа будет страдать… а я стану черствой и не смогу услышать ее…»
Внешне полилась какая-то нечленораздельная плаксивая речь, сопровождаемая слезами и соплями.
Раздался легкий, но противный скрип открываемой двери.
- Ну и что мы плачем. Кто обидел нашу девочку.
Сверху свесилось лицо дородной тетки, с добродушным выражением на лице. Руки тетки пробежали по интимным местам девчушки.
Серега даже хотел уже рефлекторно крикнуть: «Ну зачем так сразу? А познакомиться?» - но вовремя опомнился, что это не его тело, и тетка пришла не к нему, а к ней.
- Укакалась? Сейчас мы все поменяем.
Она разогнулась и крикнула в дверной проем – Василиса, принеси памперс из шкафчика Ксюши Бенько.
Достала из под подушки пеленку, расстелила ее на соседней кровати, откинула одеяло. Серега глазами Ксюши внимательно за этим наблюдал. Это все что он мог сделать. Только наблюдать.
А Ксюша тем временем уже перестала капризничать. И внимательно смотрела за действиями нянечки.
«Ну? Что пригрустил, Серега? Сейчас мы пойдем в люди!»
«А откуда ты знаешь мое имя? И где мы вообще находимся?»
«Хих. Чудной ты. Я знаю телесное имя любого человека, и знаю имя любой души. Вернее знала. Я уже понемногу начинаю забывать». - раздался мысленный тяжелый вздох.
«А мы вообще-то в детском садике. Тут детям всем уже по три годика, я самая маленькая из них».
«А почему тебя сюда определили, если ты еще маленькая?»
«Да мы с мамкой сами живем. Папка ушел от нас. Вот и приходится мамке работать, чтобы обеспечить нас. Поэтому и сдает меня в детский садик. А тут уже все дети забыли. Один только Петька еще помнит. Но тоже уже скоро забудет. И останусь я одна, придется мне тогда тоже забывать».
Сергею так и не было понятно, что там она собиралась забывать: то откуда взялась ее душа, или то как ее звали до рождения?
«Тебе не понять!» - вмешалась в мысленные рассуждения Сергея Ксюша.
«Почему? Может я смогу тебя понять. Объясни – что ты собралась забывать?»
«Неа, не сможешь! Тебе не надо объяснять. Ты же все равно потом все вспомнишь?»
«И когда же я все вспомню?»
«Когда умрешь…»
«Но, как же…» - чертыхнулся было Сергей.
«Когда умрет твоя телесная оболочка. Тогда душа станет свободной и ты вспомнишь куда тебе надо лететь».
«Но зачем мне умирать? Я не хочу этого. А как же с душой у самоубийц? Ведь столько же самоубийц на белом свете? Куда у них душа отлетает?»
«Никуда. Она ждет. Даже после самоубийства душа продолжает жить. Если убить себя достойно, тогда душа будет знать куда лететь».
«Это как самураи что-ли?»
«Да. Один самурай и Воин Сида Китиносукэ сказал: "Когда и Жизнь и Смерть одинаково бесчестны, - останови свой выбор на Жизни; когда вы не можете решить: идти или не идти, - лучше не ходите; когда вы задаётесь вопросом: есть или не есть, - лучше не ешьте; когда вас мучит вопрос: умереть или не умереть, - лучше умрите" Вот он помнил кто он. И не забыл до смерти телесной оболочки, которую он сам же и умертвил».
«Брр. Может хватит про смерть? Ты же еще такая молодая, даже слишком молодая, а такие серьезные разговоры ведешь, мне аж как-то не по себе, что двухгодовалая девчушка знает больше меня, дядьки, который уже сорок лет по землице топает и опыта набирается».
«Да что тебе объяснять. Вот сейчас Петьку увижу. Вот это мужик, не то, что ты. Он, хоть и взрослеет уже, но все равно помнит. И вопросов не задает много».
Тем временем Ксюшу уже подмыли, нарядили в распашонку и только собирались одевать памперс, как она начала нервничать как-то странно.
«Ты чего капризничаешь опять?»
«Да я пытаюсь им сказать, чтобы не одевали на меня памперс, а сводили на горшок, там Петька уже сидит».
Внешне она опять что-то нечленораздельное пробормотала. Но Марфа Харитоновна, воспитательница с большим стажем, все поняла сразу.
- Василиса, отнеси Ксюшку на горшок. Только побыстрее.
Спустя какое-то время Серега уже гордо восседал на горшке.
Он ожидал, что обычный железный детсадовский горшок будет холодным, и даже умудрился сделать рефлекторный подскок при прикосновении ободка горшочного к его голой заднице, вопреки сильной воли Ксении. Однако все было продумано до мелочей. Ободок был теплым и приятным.
«Ты чего дергаешься?»
«Да я думал, что он будет холодным».
«Не. Все нормально. Он же в теплой воде стоит перед нашими посиделками. У меня же организм молодой и простыть может быстро. Повыскакивают прыщики. Все будет чесаться и досаждать. И тогда на некоторое время можно забыть о спокойной жизни. А если я заболею в садике, тогда персоналу обслуживающему влетит. Так что они заинтересованы создавать для нас хорошие условия».
Ксюха немного поднатужилась, и начала избавляться от переработанного компота из сухофруктов, выпитого на обед. Одновременно с этим она умудрялась мотать ногами и ворочать головой по сторонам.
Слева сидел смуглый мальчик, с черными волосами и голубыми глазками.
«Это Петька».
- Привет, Петька. – проговорила Ксюша, но Сергей услышал своим слухом, что слова, льющиеся из ее уст, какие-то неразборчивые, сбивчивые и совсем иначе звучат.
«Он тебя не поймет же. Ты же вслух такую тавтологию проговариваешь».
«Поймет. Он еще не все забыл»
- Пливет, Ксюха. А фто ты делаешь?
- Ну – многозначительно протянула это «ну» Ксения – я думаю…
Она как-то видела маму, сидящую в туалете на большом белом горшке, и когда она спрашивала маму, что она делает, та ей отвечала, что думает.
У Сергея в мозгу проскользнули эти воспоминания.
«Ну и зачем же ты ровняешься на взрослых, если они не правильно себя ведут, и все забыли» - язвительно подумал Сергей.
«Потому, что я скоро буду взрослой и тоже забуду».
- А у тебя там тоже дылочка? Я смтотлел у Маши… У нее дылочка… А у тебя фто?
- У меня? – после этих слов Ксения бодро подскочила и посмотрела, что же там у нее.
- У тебя тоже дылочка – как-то обрадовано и немного гордо, почти четко, сказал Петька. – А у меня нет дылочки!
Ксюха обиженно села обратно на горшок. Она думала, что она хоть чем-то отличается от Маши, а с Петькой, наоборот у нее много общего, а тут этот гад заявляет, что она похожа больше на Машу, чем на него.
«Подлец он, ведет себя уже как взрослый. А что там у него?»
«Ну… как бы это сказать…» - начал юлить Сергей, пытаясь объяснить двухлетней девочке отличия между мальчиком и девочкой по внешним половым признакам.
Петька не дождался такого вопроса, он неуклюже подскочил с горшка, и как можно ближе подошел к Ксюше.
- Вот, смотли.
Ксюха посмотрела, подумала, и выдала фразу, от которой Серега душевно рассмеялся.
- А как же ты писаешь?
- Фто?
- Писаешь ты как?
- Не понимаю я тебя.
Петька сел обратно на горшок, обидевшись на Ксюшу, которая не обратила на него должного внимания, и только смогла что-то неразборчивое пробурчать.
«Он уже почти все забыл».
Посиделки на горшках закончились. После них Ксюша играла с другими детьми. А потом пришла мама, и забрала ее домой.
Дома было тепло и уютно. Сергей наблюдал за всем в каком-то отдаленном состоянии сознания.
Вечер пролетел быстро. Как ни странно, но Сергей устал, ведь играла с детьми Ксюша, а он устал.
После просмотра вечерней порции «тома и джери» мама пошла укладывать Ксюху спать.
«Спасибо, Ксюша за приятный день. Если вдруг все забудешь – не отчаивайся, все не так уж и плохо. Как говорится: «меньше знаешь – крепче спишь». Так что спокойной ночи».
«И тебе спасибо Странник, что посетил именно меня, и до того как я не все забыла. Удачно тебе добраться домой, передавай привет своей обезьянке»
«Но откуда ты…»
«Я же тебе говорила, что я еще знаю и много чувствую. Пока. Потом забуду уже». - последние мысли Ксении проскользнули в сознание Сергей сквозь туманную пелену сна.