Смотрю в холодные глаза зимнего утра. Пустота и равнодушие.
Ложь - жеманная маленькая шлюшка, завернулась в черную шаль с бахромой. Диво ли, что ее приняли за благородную девицу и предложили выпить чаю. Она подхватила двумя пальчиками чашку, оттопырила мизинчик и ... тут-то бы прозреть - под красными когтиками грязь, но я конфузливо отвела взгляд.
- А вот Вам кусочек пирога, откушайте, барышня. Удобно ли Вам в этом кресле? Может, подушечку под спинку?
- Ах, спасибо. Очень вкусно и подушечку, с удовольствием. А еще кусочек можно? Проголодалася я.
Отчего-то было неловко. Кот с укоризной заглянул мне в глаза. Гостья мокро потянула носом:
- Теплышко у Вас, я посижу еще немножко?
Одиночество устало ворочалось за дверью, ворчало голодным псом.
- Оставайтесь, дорогая. Чтобы не было Вам скушно, вот посмотрите - шкатулочка с паутинками, - поставила ей на колени свое сокровище с тайнами и секретами, - вот узелочки, видите?
Кот сплюнул и ушел на кухню. Глупость моя его оскорбила.
Я собрала ненужные паутинки с пола. В душе саднило. Где - то хлопнула дверь, загулял сквозняк.
- Уф, обогрелася я, - девица вытерла пальцы о скатерть, - некогда мне, пойду, дел еще уйма. Скукотища тут у тебя. Пса-то попридержи, ишь рвется, того и гляди с ног сшибет.
Она ушла, хрипло бранясь. Щеки пылали стыдом. Как, как же не узнала сразу? Эти желтые глаза, острые ушки под жидкими волосиками ...
Вжимаю свою боль в тепло дивана. У изголовья дремлет кот, в ногах улегся верный пес Одиночество. В окно черной влажной бусинкой глаза смотрит синичка.
Зима, время к полудню.