Одержимый. повесть

Сергей Тришин

 ОДЕРЖИМЫЙ


Глава 2.1.  Встреча первая.

      Кристально чистая капля свисала с ржавой трубы.  Мгновение поскучав, она сорвалась в полет, упала в грязную лужу и  потеряла чистоту.
      Серая крыса зацепила мерзким хвостом мутную воду,  побежала, оставляя влажный мазок на бетонном полу, и   скрылась в черном углу   подвала.
      Свет  проникал в мрачное царство сквозь оконце,  выявляя  уродство подземелья.
      По обе стороны от оконца мерцали силуэты  темно-синего  и темно-зеленого цветов.
           - Ты не можешь предстать перед Ней без реального тела, и я нашел такое  для тебя, - Дис указал на   парня, слонявшегося у входа в здание напротив.
            Зеленоглазый парень, словно почуяв угрозу, обратил внимание на окно подвала  и стал  внимательно всматриваться в него.  Взгляд Акса и парня встретились, и Демон ярости проник в душу смертного.  Теперь  Её ждали двое.
            Раздался школьный звонок, здание наполнилось шумом. Черная стальная дверь -  эта грань «до» и «сейчас»  порвалась,  дверь лицея отворилась девичьей рукой, появилась Она.
          Парень,   одержимый демоном ярости, пошел Ей навстречу, преградил дорогу, оттеснил к стене… Акс ликовал. Да! Это была Она!       
       Парень почувствовал нежное сопротивление, ему захотелось сказать: «Я люблю тебя!», и он сказал.  Она, смутившись, попыталась отпрянуть от парня, но безуспешно. Позади – стена, перед ней – он. Его хищные зеленые глаза  обезоруживали, подавляли всякий  намек на сопротивление.
         Аксу хотелось повторять вновь и вновь: « Я люблю тебя!», и  парень повторял эти  слова, не выпуская девушку из капкана. Она же, словно косуля, попавшая в волчью яму, перебирала стройными ножками, не решаясь прыгнуть, но вот решилась, оттолкнула парня… Её толчок был так слаб, так нежен, что лишь манил одержимого к Ней всё сильней.
        - Я люблю тебя, скажи, когда мы встретимся, скажи! – настойчиво требовал парень.
        - Отпусти! – взмолилось нежное создание, облокотившись  на руку,  преграждающую  ей путь.
         Рука не дрогнула, отрезая надежду на спасение.
        - Я люблю тебя! Не договорившись о встрече,  мы не расстанемся! – от низкого не по возрасту голоса парня,  идущего из незримых глубин, содрогалась Её душа.
        Она знала, понаслышке, -  этот парень был  жесток, о нём ходили ужасные слухи, и матери пугали непослушных детей его именем. Обмануть его, значило навлечь на себя беду. Повезло же  ей с воздыхателем!  Вот она, обратная сторона медали красоты! В надежде, что он не придет, она назначила  время и место встречи.
       - Я люблю тебя, и буду ждать, не обмани, - глухо прозвучал голос парня.
      - Не обману! Ну, пусти!  Мне пора, - и она вновь слабо толкнула,  скорее  нежно облокотилась на его руку.
             Парень освободил  девушку, и, провожая её взглядом, видел, как она   в смущении сбилась с дорожки, ведущей к её дому, собралась с мыслями, обошла стоящий на пути столб совсем не с той стороны. Под её туфельками хрустел обледеневший снег. Она удерживала себя от того чтобы обернуться, но всем телом чувствовала его пронизывающий взгляд и нависшую над ней опасность.
             Так    было назначено первое свидание.  Акс направил яростный взор в душу смертного. Серая пустыня встретила демона мертвой тишиной, он стоял среди барханов серого песка. Тысячелетия путешествуя по Вселенной, проникая в разные миры и в души представителей различных рас, от зиров и  даханов  до  практически безумных пикаров, демон не встречал такой пустоты. Даже у старого зира в душе был страх смерти. Здесь же не было ничего, не было даже страха смерти. Акс произнес  демоническое заклятие, которое на человеческом языке звучало бы так: «Легко открыть книгу, так же демону легко открыть твою душу,  что же он прочтет, что же он допишет». Эти слова служили ключом, если демону требовалось не разрушать разум и душу, а овладеть ими надолго и создать свою «колыбель» в душе, властвовать и управлять  духом и плотью.  Акс ударил ногой в серый песок, пустыня содрогнулась. Песок расступился, обнажая желтый камень. Демон поднял его,  поглотил и увидел события, родившие камень в душе.


КАМЕНЬ

      За полгода до дня сегодняшнего. 
      Смертный  провожал миниатюрную девушку. Она была ниже его плеча.  В летний день на ней были белая кофточка  и светлая юбка.  Он был в светлом джинсовом пиджаке и черных брюках. Молодая пара,  не спеша, шла по тротуару к остановке трамвая.  Асфальт под их ногами блестел в лучах выглянувшего из-за туч солнца. Несколько минут назад закончился ливень, и солнце вновь начало припекать. Воздух свежий, все поет в радости жизни, приятная девушка рядом…
      Они подошли к трамвайной остановке, он стал спиной к дороге, она прижалась к нему. Он тонул в глубине её карих глаз, скользил по манящим губам.  Временами он отрывался от соблазна и окидывал настороженным  взглядом  окружающий мир:  магазинную витрину  с зеленым циферблатом часов, коммерческий ларек, людей, окружавших их, дорогу – не едет ли трамвай, и вновь нырял  в море соблазна и нежности.   И только он  вернулся из очередного дозора и погрузился  в рай,  что-то ударило в спину, в голову, в ноги… и всё одновременно.  В глазах девушки  отразился испуг. Он не пошевелился, он понял, что произошло.
      Какой-то лихач, завидев у края тротуара молодую пару, придавил педаль газа и направил машину  в глубокую колею в асфальте. Этот желоб был полон грязной воды, и вся она разом выплеснулась парню на спину. Лихач смотрел в зеркало, желая насладиться взрывом безопасных проклятий  в его сторону, но молодая пара стояла также неподвижно, пока не стала еле различимой точкой. Он всё также держал девушку в объятиях -  на  неё не попало  ни капли грязи. Он же со спины был одним грязным пятном, и грязь с головы стекала ему за шиворот. Люди, стоявшие вокруг, с шумом отпрыгнули от волны грязи, но не избежали её и  шумно выражали  свой гнев.  Он стоял у самой дороги, всё приняла его спина, лишь мелкие брызги достались окружающим. Она поняла, что произошло, и смотрела в его пылающие глаза, как бездну Ада. Ей было страшно чувствовать такой взгляд на себе.  Так они дождались трамвая.  Он разомкнул свои объятия и, не поворачиваясь к ней спиной,  дождался, пока трамвай не увезет её.  Она же до последнего момента смотрела в пылающую бездну  зеленых глаз. Он действительно испытал вспышку ярости, а после – лютый гнев. Дома он замочил  грязную одежду, топил её в воде и думал: «Вот так бы сжать горло водителя и утопить его!». И стирал, и терзал материю в своих руках, а водителя – в мыслях. Ярость и гнев пенились в мозгу как вода в тазе, рождая камень.
   

Глава 2.2.  Встреча вторая.

            За витриной магазина электронные часы отсчитывали  секунды мерцанием зеленой точки.
      - Придет, куда ей деваться, придет, - мысли демона и смертного сплетались воедино.
      Оторвав взгляд от электронного табло, парень оглядел улицу – серый день, мокрый с грязным снегом асфальт, люди, спешащие по своим делам.  А Её нет. Парень снова посмотрел на часы. Время пришло, а Её всё нет. Его взгляд снова оббежал всё вокруг и замер на углу здания, из-за которого она должна была появиться. Настороженный взгляд, натянув до предела цепь, сковывающую разум, чутко ощупывал пространство.  Как пес, почуяв хозяина, идущего к дому, внюхивается, поскуливает и  машет хвостом, так ждал её одержимый.
      - Нет, придет, буду ждать, - твердил он себе.
      Взгляд снова повторил свой путь от угла дома к мерцающей точке часов и замер на часах, а грудь содрогнулась в отчаянном вздохе:
      - Нет, не придет!
      Акс готов был вырваться из тела, забыв о риске быть замеченным ангелами, Он бросил взгляд на поле энергии «D», она, как паутина, накрывала город. А вот и хозяин молитв  смертных – ангел. Он парил высоко над домами, цепляя посохом людские нити, связывающие души, вплетая в них нужный узор, смысл которого ведал лишь он. Акс решил ещё подождать, но уже обдумывал действия на случай, если Она не придет – убить ангела и  воспользоваться моментом, пока энергия «D» будет без присмотра, сплести такую паутину, чтобы Она была прикована к нему.   Прошло ещё несколько минут, Её не было.  Точка на часах мерцала, отсчитывая капли терпения – раз, два, три… на тридцать шестой секунде появилась Она. 
      Вид Её был легок, свеж и прекрасен. Богиня своим появлением  окупила тысячи лет страданий Акса. Она вновь жива!  Да, все не зря, все для Неё, моя королева в царстве страстей!
      Увидев парня, она потупила взор, пряча глаза:
      - Я думала ты не придешь…
      - Я не приду?! Я же сказал – я люблю тебя, и не мог не придти.
      - Перестань, так не бывает – раз   и люблю, мне надо идти. Я назначила время и место встречи лишь для того, чтобы ты отпустил меня, в надежде, что ты не придешь.
      «На это я и рассчитывал»,- подумал парень, а в  слух сказал:
      - Но  ты пришла!
      - Да. Я знаю кто ты и твоё имя! Тебя зовут Агрессор!
      - Это мне понятно, –  знания девушки нисколько не удивили парня, -  куда ты идешь?   
      - На шейпинг…
      - Когда  заканчивается  тренировка?
      - Через два часа
      - Я встречу тебя
      - Не надо, зачем?
      - Я повторяю, я люблю тебя,  люблю!
      - Прекрати!
      - Я встречу тебя. Я приду, а ты подумай, когда мы действительно встретимся, чтобы быть вместе.
      - Зачем?
      - Как?! Я же сказал!
      Она перебила парня:
      - Нет, нет. Не повторяй, я поняла!
      Подошел обычный городской  трамвай. Она вошла в стальную машину и скрылась среди толпы пассажиров. На лице её было видно смущение и непонимание: «Что происходит? Зачем он пришел?! И придет ли еще?! Он… он придет!» - странно звучало в груди.
      
      Акс понимал, что Она – человек, и уже далеко не каменный век, чтобы просто забрать Её в свою пещеру. Но ждать он не мог, и открыться Ей, пока Земля не принадлежит ему, тоже не мог. Решил,  пока остаться  в теле смертного. Быть может, так оно и лучше, и смертный того стоит?..
      Акс вернул свой взор в душу смертного, оказался на том же месте среди  барханов серого песка, и, не сходя с места, вынул из песка камень размером в свой кулак, поглотил его и увидел прошлое.
      

КАМЕНЬ
      
      Смертный  провел весь день с той же миниатюрной девушкой в шумной компании с вином и музыкой и к вечеру пошел провожать её на ту же трамвайную остановку. Они были не одни, с ними шли его друг  и знакомый, которые остановились чуть  в стороне от влюбленной пары.  А он снова стоял спиной к дороге, у самого края тротуара.  И снова только что закончился дождь, и на дороге были грязные лужи.  И вновь он  со сладостным томлением держал её в своих  объятиях и тонул в её глазах. И вновь удар, и снова в спину, голову и ноги. Ему на секунду показалось, что он сходит с ума, - всё один к одному!  Всё также он держит её,  она испугана, но уже больше прежнего, вновь на ней ни капли грязи, он замер как каменный и чего-то ждет, лишь глаза пылают. Всё также, но… друг его засмеялся, и сразу же подавил в себе смех, увидев взгляд, брошенный в его сторону. Засмеялся и знакомый, он был поражен смехом, он давился смехом, захлебывался…Подошел трамвай. Она уехала, но знакомый продолжал уже не смеяться, а «ржать», задыхаясь. Он аж приседал от смеха, держась за живот. Казалось, ещё чуть-чуть и он повалится на мокрый асфальт в корчах смеха.  Агрессор  мертвецки бледный с пылающими глазами пошел в глубь дворов, сопровождаемый   молчащим другом,  За ними  увязался знакомый во власти истеричного смеха, он не мог идти рядом с друзьями,  то нагонял их, то отставал, давясь от смеха, потом снова догонял.  Когда же в очередной раз он догнал друзей, раздался хлопок, его тело взмыло в воздух,  и, описав дугу, рухнуло на зубцы невысокого штакетника, огораживающего палисадник у подъезда жилого дома. В этот полет его отправил молниеносный боковой удар ноги в грудь. Удар нанес Агрессор. Даже не взглянув на жертву, друзья пошли дальше.

***
      
      Время в Душе течет иначе, чем в теле. Иногда проходят годы, и ничего в ней не меняется, и эти годы превратятся в крупинки песка в песочных часах Души. Но бывают мгновения, которые становятся фундаментом, на котором стоят часы. Здесь время подвластно разуму и у каждого свое.  Так Акс сделал шаг по серому песку,  а во внешнем мире время шагнуло на два часа.
      Душа наша, как планета. Разум после смерти тела отправляется бродить по планете, которую он создал. Что же он найдет?! Лишь то, что создал!
      Стемнело, плавно падали редкие мелкие снежинки. Парень стоял в ожидании Её. Временами взгляд его застывал в пустоте. Если бы кто-нибудь спросил его в этот момент – о чем он думает, что здесь делает? – он не нашел бы ответа.  Но все же он ждал.  Вот вдали показались огни трамвая, как он медленно полз! Одержимый медленно всматривался в мелкие огоньки,  ползущие от горизонта к нему. Зеленые с желтыми прорехами глаза парня пытались проникнуть сквозь пространство и увидеть там ли она.   Он различил её очертания в салоне дребезжащей машины. Нечто содрогнулось в его разуме, откатилось к сердцу, ударилось об него и зазвучало в унисон – удар, удар, ещё удар… в груди звучала барабанная дробь, над серой песчаной пустыней  начинался ливень, насыщая влагой песок. Первые капли бились и отскакивали, лежали на поверхности, песок не пропускал их внутрь. Тяжесть влаги возрастала, и капля за каплей хлынули в песок, насыщая его влагой, превращаясь в поток любви.
      - Ты пришел, -  сказала  она, выходя из салона трамвая. Теперь она не прятала глаз под ресницами. Взгляд её  завораживал, очаровывал, вызывал бурю над пустыней в душе.
      - Да, - не своим голосом ответил парень, будто боялся спугнуть столь нежное творение. Проводив Её до дома, он сказал:
      - Завтра я буду ждать тебя…
      Наступила череда коротких свиданий, он  требовал встреч,  одержимый демоном и Её красотой. Она подчинялась. Он рассказывал Ей обо всем  в своем свете. Она слушала, широко раскрыв  глаза небесного цвета. Постепенно  она стала делиться своими девичьими чувствами, взглядами и  мыслями. Обостренное чувство  истины сближало их понимание друг друга. Она – стремительная, проницательная,  всегда нежная, он – агрессивный, внезапно жестокий,  нежный только с ней.
      Пришло время, и она сказала, что  без принуждения желает быть с ним, только с ним.
      И она стала его королевой, а он – её рабом.
      
      
Глава 2.3 Кабриолет
               
                Закрыты будут милосердья двери,
                И воин грубый, жестокосердный,
                Чья совесть всё вмещает, словно Ад,
                Руке своей кровавой даст свободу.
                В. Шекспир
               
      Дис создал Агрессора для утоления демонической жажды Акса. В  жизненном пространстве на смертного проецировалась сила поля «D» , насыщая его душу. Забирая у сотен  людей их силы, он являл собой узел в сети, обволакивающей Землю.
      Акс видел эти сотни мыслей, устремленных к Агрессору, читал в глазах людей трепет и ужас при его виде.
      Агрессивные эмоции  людей стекались в душу парня, как в бездонный богомерзкий сосуд. Когда все вокруг думают, что ты агрессивен, ты не будешь спокоен. Отрицательные эмоции поразительно сильно действуют на психику лиц, ставших объектом проецирования, пробуждают, форсируют непостижимые для ума взрывы насилия.

***
      Моросит мелкий дождь, гадкий ветер бросает холодные капли в лицо зеленоглазому парню, который стоит на верхнем ряду трибуны футбольного стадиона. В шагах пяти от него опустилась  на трибуну черная птица, её  пустые глазницы пытливо окидывают толпу людей, вытянувшуюся вдоль беговых дорожек.  Люди ютятся под зонтами, прижимаясь друг к другу. Бегуньи готовятся к старту. Одержимый следит лишь за одной. Взгляд его зеленых глаз, пронзая пространство, согревает только Её гибкое спортивное тело, обтянутое темно-синим эластиком с черно-белыми вставками. Её густые волосы собраны на затылке в хвост. Номер семнадцать трепещет на Её спине. Она нагибается к одной ноге, к другой,  приседает, подпрыгивает, скользит над землей, перенося вес тела с ноги на ногу в глубоком приседе. Нет, Она не играет, не флиртует, Она целеустремленно готовит своё тело к забегу.
      И вот – внимание! Бегуньи занимают стартовые позиции, и выстрел - старт!  Быстрое движение тел, скорость, борьба  характеров.
      Ворон  с пустыми глазницами даже не встрепенулся, услышав выстрел, он только глубже проник в толпу в поисках трупа и разочарованно каркнул, не найдя убитого тела. Парень также не шевельнулся, он стоял, бичуемый мерзким ветром, как каменный идол.
      Номер семнадцать уходит в отрыв в тройке лидеров. Она первая, Её настигают, преследуют, но Её не обойти, не  догнать. Гибкость пантеры, стремительность ракеты пронзает образ мечты. Круг за кругом Она впереди.
      Финиш, вручение наград, Одержимый дождался Её у раздевалки. Она подбежала радостная, игривая, как нимфа, схватила его за руку и увлекла его за собой:
      - Быстрей! Быстрей! Я выиграла!  Это надо отметить!
      - Да, я знал – ты победишь, моя королева!
      Девушка резко остановилась, глаза Её с плохо скрываемым коварством сузились, Она размахнулась своей спортивной сумкой и постаралась ударить своего кавалера – раз, два, но он  непринужденно уходил от ударов.
      - Я говорила! Говорила! Не называй меня королевой!
      - Да, да, повинуюсь, царица!
      - Ах, так!
      Девушка метнула свою сумку, как снаряд, парню пришлось, как следует извернуться, чтобы поймать сумку, и спрыгнуть в узкий лестничный пролет. Но он не учел женского коварства. Девушка интуитивно угадала это движение и  молнией подскочила к нужному месту, и вот Её туфелька врезалась в подбородок парню.  Испугавшись неожиданной  силы   сделанного удара, она нежно сказала:
      - Ой, извини!
      - Да, ничего, мне даже понравилось, - потирая челюсть и подсчитывая звездочки в глазах, ответил тот.
      Обнявшись, они вышли из спорткомплекса.  Дождь утихал, до Её дома было недалеко, решили пройтись пешком.
      Переходя оживленную городскую дорогу, парень боковым зрением уловил странно вильнувший большой черный автомобиль. Водитель пошел на запрещенный обгон справа, явно не заметив молодую  пару. Перед собой парень успел увидеть большую грязную лужу у тротуара. Машина мчалась  на лужу и на  них.  Подхватив девушку, как коршун  цыпленка, Агрессор вылетел  на тротуар, завертелся волчком  вместе с драгоценной добычей, укрывая спиной свою любимую от опасности.
      Машина не задела их, но волна грязи из дорожной лужи ударила в  спину парня, и ярости, овладевшей им, не было границ. Не помня себя, он помчался за черным «лексусом», как будто человек может догнать трехсотсильную машину?!
      Но парень настиг «лексус» на перекрестке. Пропуская  на повороте грузовик, водитель «лексуса» вынужден был ударить по тормозам.
        Преодолев  в считанные секунды триста метров, Одержимый с тротуара прыгнул машине на крышу. Скользнув по ней на боку, он приземлился  у водительской двери,  скинул с плеча спортивную сумку, распахнул дверь машины, схватил водителя за воротник пиджака, пригнул к себе и вонзил в его голову своё  колено - раз, ещё раз! Вырвал водителя из машины и прыгнул ему на голову. Кто-то пытался выскочить из задней двери, но Агрессор пресек эту попытку мощным  ударом ноги в дверь. Стекло дверцы разбилось о чью-то  лысую голову.
      Третий пассажир «лексуса» купил себе билет в реанимацию в «СВ» - вагоне. Он вышел из машины через переднюю дверь величаво и грозно, как рыцарь времен крестовых походов, привыкший убивать. Гигант держал обеими руками огромный топор мясника с отполированной потом и кровью деревянной рукоятью.  Черный серп лезвия  с блестящей остро заточенной кромкой взмыл в небо над головой великана. В два огромных шага палач в строгом деловом костюме оказался по другую сторону  машины и обрушил всю свою мощь  в едином ударе на парня, ждавшего этого с хладнокровной яростью. Агрессор сделал едва уловимое движение  в сторону и ударил великана ногой в печень. Топор с лязгом вонзился в асфальт, разделав руку водителя вдоль, как кусок мяса для покупателя. Топор, истекающий кровью, стал подниматься снова ввысь, но второй его удар не был величав. Острая боль пронзила великана. Это разорванная печень вскрикнула в нём.  Гигант пытался устоять, расставил ноги и направил ослабевшими руками  топор в голову  парня. Но и тут его ждало фиаско. Одержимый прильнул к земле и резким ударом ноги сломал великану колено. Искаженная болью груда мяса рухнула у его ног, выронив топор.
      Парень подхватил смертоносное оружие, врезал гиганту обухом в лоб, высекая последнюю искру разума в огромном черепе, и начал  совершать свой круг почета, делая из седана  кабриолет, путем купирования  крыши. Острая сталь  с чмоканием врезалась в лакированный синий панцирь, стекла взрывались белым огнем. Завершив круг, Одержимый вонзил топор в центр дутого капота, как опытный мясник, закончив  привычное дело.
      Тем временем его прекрасная спутница, как разъяренная пума, приближалась по тротуару к машине. Её голубые глаза горели желанием мести, она искала подходящую жертву, и вот Её стройная ножка  с наслаждением врезалась в уцелевшее  боковое зеркальце, сбив его скреплений. И в этот момент с изуродованной машины со скрежетом сползла набок срубленная крыша.
      Агрессор схватил брошенную им  спортивную сумку, подхватил девушку и увлек за собой в переулок, скрыв от Её глаз  искалеченные тела.  Парень и девушка бежали через дворы многоэтажек. Сзади  них бешено завизжали тормоза.  Черный джип врезался в выезжавший из гаража серебристый  «Опель». Визг тормозов и звук удара привлекли внимание беглецов. Они обернулись, внутренний голос не обманул  - их преследуют. Из джипа  выскочили четверо мужчин с криком: «Стоять!», они бросились  в погоню за молодыми людьми.  Одержимый зло улыбнулся, предвкушая кровь. «Бежим!» - крикнул он возлюбленной, и они помчались со всех ног.
      Девушка весело смеялась, оглядываясь назад, и видя бессилие преследователей,  крикнула на бегу: «Ну, кто быстрей до рынка!» и устремилась вперед, петляя и перепрыгивая лавочки,  палисадники, кусты. Мощные преследователи быстро выбились из сил. Агрессору была забавна эта игра, но жажда крови вскипала внутри.  Он останавливался  и ждал, чтобы преследователи не  теряли его из виду. Последние пытались координировать свои действия, с кем-то переговариваясь по мобильным телефонам, но  помощь никак не поспевала в нужную точку, настолько хаотичен был бег преследуемых.  Внезапно из-за угла дома выскочил мужчина и раскинул руки. Девушка оказалась в опасной близости, она напрямую летела на него. По лицу мужчины  скользнула злорадная улыбка, тут же сменившаяся гримасой удивления и шока.
      Девушка не остановилась, нет. Она прыгнула  вверх и одновременно обеими ногами ударила мужчину в открытую грудь. Раздался хлопок, словно дюжина ног одновременно топнули   или  будто некто выбивал ковер. Хлопок  отразился эхом  от стен домов. Мужчину отбросило, как плюшевую игрушку, сбитую бейсбольной битой. Девушка ловко приземлилась и помчалась дальше. Зло рыкнув, Одержимый пробежал мимо неподвижно лежащего тела, упавшего на детские качели и сломавшего их стальной сустав. Тело по-дурацки смешно раскачивалось.
      Парень нагнал любимую и, обгоняя, крикнул: «Ну, догоняй!»   и, преодолев тридцать метров за несколько секунд, он остановился на тротуаре через дорогу.   Позади него уже начинался рынок.
      - Люди так не бегают! – подбежав, сказала девушка.
      Одержимый  обнял её и сказал:
      - Я - бог!
      Они, весело смеясь, смешались с толпой на рынке.
      - Кто это был, как ты думаешь?! – возбужденно спросила спутница.
      - Да, бандюки, наверное! Или служба охраны чья-то. Видно спешили куда-то и опоздали.
      - Я пить хочу, - сказала девушка  и повлекла парня к автомату с «Пепси».
      Агрессор кинул несколько монет  в автомат, стукнул ладонью о кнопку выдачи, но  желаемого результата не добился. Сразу захотелось сорвать с автомата  лицевую панель, он хлопнул ещё раз о гулкое брюхо – ничего.
      - Сейчас он меня полюбит,  - сказал Агрессор, обращаясь к спутнице, и увидел, что глаза Её смотрят куда-то вдаль над головами, и видно было в их голубом сиянии,  что смотрит Она в ту сторону, желая, чтобы кто-то Её позвал, или заметил.
      Затихающая буря зла проснулась  в душе Одержимого заново. Он проследил взглядом за целью, что взята в прицел его спутницей, и зло в душе его взметнулось ввысь, затмевая разум. Она смотрела на двух красивых юношей.
      - Эй, вы, сюда! – грозно проревел уже не человек, а зверь.
      Казалось, все звуки затихли.  Услышав его голос, юноши гордо обернулись на вызов, переглянулись с неким презрением в глазах. Будто спрашивали друг друга: «Как кто-то посмел так крикнуть в их сторону?!» Видя их сомнение, Агрессор повторил:
      - Вы, сюда!
      Парни гордо шагнули в его сторону. Девушка не находила себе места, предчувствуя беду. Парни подошли слишком близко. Оба выше Агрессора на голову. Он узнал их, это были спортсмены  из старшей группы, где тренировалась и Она.   Они думали смутить его уверенностью, ростом и количеством. Но глупцы  не сразу осознали свою ошибку:
      - Стоять, бояться! Курить не прятать! – рыкнул он на двух спортсменов, как на пузатую мелочь
      - Что?! – только и успел возмутиться стоявший слева, и его отправил в нокаут правый кулак Агрессора.
      Стоявший  справа не успел шелохнуться, как  его тело согнулось от прямого удара левой в солнечное сплетение. Он стал заваливаться на Агрессора. Получив два боковых в голову, он рухнул у его ног. Осталось решить, кому добавить,   оба парня валялись на земле, изображая своими телами знаки вопросов.
      Зверь схватил за шиворот и за ремень  брюк лежащего ближе и трижды воткнул его головой  в автомат «Пепси», но, не добившись от автомата желаемого результата, продолжил, прислонив голову жертвы к стальному брюху автомата. Он врезал коленом по голове – раз, два. Гулкое эхо разорвало тишину. Окружающий люд, пораженный увиденным злом, затаив дыхание, следил за актом насилия. Вторая жертва встала на ослабевшие ноги и зигзагами убежала под горку.
      Бросив жертву у автомата в луже крови, Агрессор оглянулся, ища любимую, и увидел Её испуганную и смутившуюся. Она хотела и бежать и остаться. Возле Неё кудахтала обезумевшая старуха:
      - Девушка, девушка, остановите своего парня!
      Агрессор, обняв девушку, быстро увел Её с людного места в глубину дворов.
      А из автомата выскочила желаемая баночка «Пепси»…
      - Мне нужно домой! – испуганно, с мольбой в голосе сказала девушка.
      - Да, так будет лучше, иди! – сказал парень, мучительно долго разжимая свои пальцы, державшие Её нежную руку.
      Некое тягостное чувство черной тучей нависло и давило в груди. Она ушла …
      
       … и молния зла разорвала его тело. Он пошел быстрым шагом к месту, где на сломанных качелях валялось тело. Жажда крови звала его туда, надежда, что, может быть, там он встретит врага или жертву…
      Перед Агрессором возник Дис, и, глядя в его горящие яростью глаза, сказал Аксу, пирующему в душе  смертного:
      -  Ты убедился – я не лгу! Она жива! Время пришло тебе сдержать твое слово!
      -  Я должен насытиться, прежде чем лететь с тобой на поиски «Окна», ведь дорога к нему трудна, - ответил Акс, вздымая среди серых песков  души неистовую бурю, обнажая желтые камни.
      - Я помогу тебе один раз, и буду ждать тебя в заливе Королевы Мод, там у меня есть  дела.
      Дис исчез. Не подозревавший о демонической беседе смертный вышел из дворов на широкий проспект. Оставалось пересечь дорогу, и он окажется в нужном дворе, но вдруг он услышал окрик и обернулся…
            
Глава 2.4.  У памятника павшим

      - Жалуйся! – бросил Агрессор знакомым ребятам, остановившим его.
      - Братуха! Вечером стрелка, разборка, наши старшие будут с Казацкими рынок делить, нужна группа поддержки. Рубилово обеспечено! Я же знаю, ты всегда «за», не зря тебя за глаза «реаниматором» называют, - сказал бритоголовый бугай с бульдожьей мордой.
      - Где? – только и спросил Агрессор.
      - В парке, в семь вечера, уже пора.
      От этих слов по спине Одержимого  прошел электрический ток, будто  некто полоснул его оголенным проводом с напряжением 220 вольт.
      - Идем! – прорычал он.
      В этот вечер в парке, где покоились тысячи тел воинов, павших в сражениях, над их могилами сходились воины XXI века. Вечный огонь ярости горел в их глазах, сливаясь с бликами пламени поминального огня у подножия памятника павшим.
      Паутину энергии «D» над парком плел ангел, создавая накал страстей.  Он смотрел на плоды своего труда и впитывал в себя молитвы.
      Драка была огромна. Две конкурирующие группировки, как маленькие армии, вели бой. Били всех, кто не «свой». Незадачливые прохожие погибали под градом ударов и пуль. Одержимый Демоном Агрессор сражался, как мифический воин, как бог, как зверь. В едином сплаве смертоносная сталь пролила кровь на могилы.
      Черный Ворон с пустыми глазницами,  вечный спутник бога Войны, поглощающий души, познавшие в бою страх, тенью кружил среди людей.
      Ангел, собрав урожай душ, прекратил бойню. Парк оглушили сирены полицейских машин. С четырех сторон в темноту, между деревьями, врезались лучи фар. Все бросились  врассыпную. Не обращая внимания на облаву, Агрессор преследовал одного врага за другим, настигал и с особой жестокостью калечил. Увлекшись последним, втоптал его голову в грязь. Огляделся и не увидел вокруг себя никого, зло всмотрелся в небо, схватил жертву за ногу и потащил в темноту, будто собираясь там сожрать добычу, как  дикий зверь. 
      Плюхнувшись с невысокого бордюра, тело издало хрип и начало захлебываться кашлем, выхаркивая сгустки крови. Зверь продолжал тащить тело, не  отдавая отчета своим действиям. И неизвестно, чем бы это закончилось, но полицейская машина, выскочившая из-за угла, пресекла его интуитивные намерения.  Одержимый тут же исчез в темноте, бросив жертву. 
      Он бежал по темным дворам, прыгая через заборы, и скоро оказался в своем районе. Пламя в его груди угасло. Он вошел в подъезд  многоэтажного дома. Его предположения оправдались – здесь отсиживались несколько участников разборки.
      Поделившись впечатлениями, парни решили разойтись по домам. Пыл в их груди спал, и пришла пустота. Они вышли из подъезда, немного прошли вдоль дома, и их остановил полицейский патруль. Машина подъехала вплотную, полицейские высыпали из машины, но никто и не думал убегать.
      - Покажите ваши руки! – скомандовал полицейский офицер парням.
      Все вяло подчинились, и только луч фонарика коснулся рук Агрессора, всем стало ясно – руки по локоть в крови. Это слегка удивило их обладателя – как он не заметил?!
      - О, да! Это наш клиент! Садитесь, карета подана!
      Полицейские усадили не сопротивлявшегося парня в машину, где  в отсеке для задержанных он оказался седьмым, и дверь за ним захлопнулась с громким стальным лязгом.
      Парни сидели, плотно прижавшись друг к другу, как килька в банке. Света не было, машина часто покачивалась на неровностях дороги. Агрессор решал,  как поступить. Навязывалось сказать в участке, что разбил руки о стену. Но нет. Таинственный голос внутри монотонно урчал: «Слизывай кровь!»  Так он и поступил, без тени брезгливости  слизывал человеческую кровь  со своих рук.
      Привезли в участок, цепочкой завели всех задержанных в комнату для допросов, и, указав на Агрессора, задержавший его полицейский сказал принимавшему задержанных и снимавшему с них показания:
      - Вот с этим подробно разберитесь!
      Но его слова не достигли цели, средних лет дознаватель не понял их, голова  его шла кругом – перед ним на лавочках сидело около двадцати бритоголовых парней, и вдвое больше уже сидело в камерах, и каждого он допросил, или должен был допросить!
      Наш зверь уловил этот нюанс, и хитрая злорадная улыбка скользнула по его губам.  Он посмотрел на свои руки, они были чисты, ни единой царапины! Он сел на лавочку и смешался с толпой, а задержавший его полицейский поехал дальше патрулировать улицы.
      Через два часа Агрессора, как и большинство парней, отпустили.
       
      
Глава 2.5   Чужая сумка

      Одержимый  стоял в условленном месте. Отсюда был виден двор и дом, где жила Она, Её подъезд, две лавочки у входа и палисадник с высокой сиренью. Внутри него растет дикая яблонька. Ещё ребенком он забегал сюда  осенними вечерами собирать мелкие сладкие  с кислинкой  яблочки-янтарки, и его зоркие зеленые глазки выискивали упавшие плоды среди  кустарника. Теперь эти глаза зорко следили за дверью её подъезда, и, когда дверь отворялась, в его груди звенела струна, нежно щекоча сознание. Но когда он видел, что дверь открыла не она, струна обрывалась.
      Вот струна зазвенела, и нечто засияло в душе, глаза полыхнули и зажглись огнем любви.  Агрессор увидел Её.   Лишь только она подошла, он обнял девушку:
      - Здравствуй, фея! – сказал  Ей, и его губы впились в Её щеку.
      - Бонжур!- ответила девушка, изгибаясь назад и, избегая атаки пламенных поцелуев, улыбнулась.
      - Зачем тебе сумка, - Агрессор обратил внимание на спортивную сумку на Её плече, - на тренировку?
      - Это не моя сумка, ты вчера у машины схватил чужую сумку, вот, посмотри!
      Парень взял сумку, быстро открыл.
      - Да, точно не спортинвентарь, - сказал он, перебирая содержимое – мотки фотопленки и чертежи на пожелтевшей бумаге, - странно, может быть, из-за этого они так упорно за нами гнались?! Надо посмотреть, что на пленках. У меня дома есть какая-то хреновина для этого, - Одержимый замолчал, не закончив фразу, будто провалился в омут мыслей.
      

***
      В это время Акс увидел, как среди серой пустыни родился оазис, в нем струился водопад Её образов. Коснувшись его вод,  он погружался в мысли о Ней.  С приходящей нежной печалью он понимал – для того, чтобы быть рядом с Ней, ему нужен смертный, человек. Демон может принять лишь образ. А что  есть образ человека? – Преломление света… «Пока ангелы на земле, он не откроется. Грация, нежность, изящество – всё есть в Ней, но Её нет со мной! Но тише, тише! Я иду! Покиньте землю боги!  Украсть Её? – Легко! Покорить? – Возможно! Найти Окно и силами Гарты изгнать с Земли ангелов, создать армию неуязвимых, покоренных Её красотой. Они будут вечно стоять на страже! И я буду властвовать над миром рядом с Ней.» - Акса охватило пламя ярости настолько сильное, что Агрессора всего передернуло, и он нечаянно сжал её руку в своей руке.
      - Ой, больно! – вскликнула она.
      - Прости, со мной что-то не так. Видно нервы, я ещё не спал… А вчера разошелся. Прости.
      Акс стоял в серой пустыне и сквозь зеленое небо смотрел на Неё: «Этот коктейль я назову «Любовь и Ярость», он будет моим  источником  до смерти. Вот его судьба:

Любить недосягаемую цель
Яростно стремиться, бежать и прыгать,
Ползти, предать себя во имя цели,
Погибнуть и снова возродиться,
Чтоб вновь ползти и прыгать  и стремиться.»
      Она устроила маленькую месть за причиненную ей боль. С искоркой хитрости в прищуренных глазах сказала:
      - Я встретила одного из вчерашних, которые были у автомата пэпси.
      - Наверное, того, что убежал? Оставшийся, навряд ли  сегодня выйдет в свет, - уточнил       Агрессор, уводя свой взгляд с её лица в сторону, в его глазах начинала клокотать ярость.
      - Я извинилась за тебя…
       Одержимого обожгло огнем. Грудь пронзила боль, и завыла, будто голодная волчица у умирающих щенков.  Но внешне на этот раз он не выдал своих чувств, и, как будто не расслышав её, переспросил:
      - Что ты сделала?! Извинилась?!
      Он посмотрел в Её глаза, и Она поняла, что не промахнулась, но насколько глубоко вонзила копье мести в его душу, не усмотрела.   
      Хорошо, что она не уловила истины, приговорившей этих двоих к наказанию. «Если бы догадалась, не заговорила бы со мной об этом, - подумал Агрессор, - и не стоит казнить повторно одного из этих чмошников. Ведь она узнает, будет жалеть, захочет его приласкать?!
      - Я пойду, - встрепенулась Она, - а то мама волнуется из-за сумки,  будет искать, допрос с пристрастием устроит. Придумай что-нибудь!
      Он взял чужую сумку, с удивлением ещё раз осмотрел её и переспросил:
      - Точно не твоя косметичка?
      Она улыбнулась:
      - Дурак, мама мне  инквизиторский костер устроит! Всё, пора, - она чмокнула Агрессора в губы и упорхнула, легка, свежа, как голубка, оставляя нежный запах на его губах и пролом в его душе. Туда медленно стекал серый песок,  но и жизни не хватит засыпать тот пролом.
      Акс стоял на краю пролома, который черной петлей окружал оазис.  В глубине провала завывал ветер, кружа и вздымая клубы песка в душе смертного.




Глава 2.6  Девушка в подвале

      Наступил вечер, Акс покинул Агрессора и  нырнул в глубину земли, добрался до подвала дома, где жила Она, нашел нужную трубу и устремился с потоком влаги к её телу. Он не ошибся, она принимала душ перед сном.  Акс овладел Ею, вместе с теплой водой ласкал её тело, гладил девичью грудь, стройные ноги. Он обволакивал Её всю, катился каплями по губам, ресницам, к тонкой шее, по плечам и изогнувшейся в желании пояснице.
      Акс не позволял смертному овладеть Ею. Нет!  Любовь смертного была яростна, но невинна. Ведь это первая любовь, которую несешь с собой всю жизнь!
      На пути к Дису в подвале дома Акс заметил человеческий образ, метнувшийся прочь от него. Это резкое  движение привлекло его  внимание. Он без труда догнал беглеца. Это был призрак молодой девушки. Забежав в тупик, она забилась в угол, сидела на полу, спрятав голову в колени, и вся дрожала.
      Фигура Акса величественно и грозно возвышалась над ней. Призрак нежный, дрожащий робко поднял голову, и только увидел Акса, вновь свернулся калачиком и задрожал пуще прежнего. Шло время, Акс стоял неподвижно, как нефритовый идол, лишь желтые молнии извивались по его телу.  Наконец, преодолев страх, разбитая душа робко посмотрела на Акса. Теперь и он мог  разглядеть нежное девичье личико с широко раскрытыми глазками. Она смотрела на него лишь секунду со страхом, затем с интересом, и вот уже, как завороженная спросила:
      - Кто ты?
      - Я тот, кто не оставляет тени в лунном свете. Когда я хочу – свет, когда я хочу – тьма.
      - Ты – Бог? – спросила нежная тень. – Почему?! Почему, ты так долго  не приходил?!
      - Я пришел, я заберу тебя в свой яркий мир, где нет страха, нет сомнений. Дай мне свою руку, - Акс протянул призраку руку.
      Не отрывая взгляда от ярко-желтых  глаз, девичья тень не смелым движением коснулась его руки кончиками тонких бледных пальчиков и исчезла.
      Демон поглотил её. Он испытал сладкую боль и легкое покалывающее жжение, как глоток ледяной влаги в пылу яростной схватки. Где-то в  его глубине  встрепенулась тень архангела и потонула в Ярости.  Перед Аксом пронеслась жизнь и мучительная смерть девушки и скитания её призрака в подземных лабиринтах. Её затащил в подвал и зверски убил, а затем надругался над телом маньяк. Душа её не выдержала и разорвалась, освобождая призрак. Накопившееся энергия «D» растворилась в сети, разум остался бродить по земле.
      Акс был доволен собой – он как будто  перешел запретную черту и  возвысился. Будто бы он  действительно мог быть и тьмой и светом.
      На него обратил свой взор Создатель, и возмездие последовало незамедлительно. Можно сказать по-другому - в этот миг разделяющая  грань в нем закрутилась в спираль – его коснулся Создатель.
          Акс уловил прикосновение чьей-то мысли, проник взором в танцующую вокруг него  нить «D», и увидел  горы; пещеру с телом Гарты, где, уснув архангелом, проснулся он демоном; свиток, начертанный нечеловеческой рукой; мумию человека без Разума и Духа, принесшего свиток; и молодого человека, недавно одержимого им, с которым он расстался на платформе поезда и с которым позже столкнулась Мали во Франции. Акс нырнул в недра Земли, прошел сквозь них и вот он уже мчался среди гор наперегонки  с холодным ветром.


***

           Ночь вступила в свои права. Акс вошел в пещеру и, медленно ступая, погружался в её чрево. Его встретил радостно встревоженный вой ветра, будто вздох истомленной женщины, долго ждавшей любимого. Демон кончиками пальцев любовно коснулся темной стены, по камню прошла рябь, как по водной глади, и  в мерцающих бликах он увидел поглощенную им тень. В бледный девичий облик вплетались готическим узором темные нити тела Гарты. Сила пещеры обрела разум. Она изменила зыбкий девичий образ, и теперь это была не пугливая девочка, а женщина, вызывающе красивая, с хищным томным взглядом. Лицо и тело её покрывал изысканный  узор. Тень отпрянула в глубь камня и легким жестом позвала Акса следовать за ней. Она шла впереди, изгибаясь  в неровностях камня.
            Демон вошел в большой зал,  освещенный  свечами. Тень девы пробежала по стенам и замерла  за спиной архангела, чей образ недвусмысленно говорил о его силе.  Акс остановился, заслоняя собой единственный выход из зала, тело его полыхнуло желтыми молниями, между зеленых  пальцев правой руки разряды  молний сосредоточили камень.
Мали провела кончиком меча по стене, повторяя проделанный  тенью путь,  и сказала:
- Ты пришел не один, Демон. Это интригует.
Мали мечом начертала вокруг себя кольцо белого огня, и остановила острие в направление Акса. При этих движениях Мали ни разу не посмотрела на Демона прямо, а смотрела все время искоса, или исподлобья, оставляя за собой кукую-то тайну.
Тень Гарты переметнулась по стене из-за спины Мали к Аксу и приложила ладонь к поверхности камня из-за своего темного зазеркалья.   Акс накрыл её ладонь своей, и тень прошептала ему о том, что здесь произошло без него, и вновь отпрянула во тьму камня.
Желтые глаза Акса зло заострились, по мерцающим молниям  с  его руки на пол, как паук по паутине,  сполз камень, и, искрясь разрядами, зловеще шипя, пополз к архангелу. Демон сказал, сопровождая камень взглядом:
- Я вижу, ты понимаешь, что лицезрение зла порождает зло в разуме. Опасайся, ты можешь погибнуть,  не начав бой со мной, и я хочу уверить тебя – любое насилие над злом увеличивает зло!
- Ты, Демон, знаешь, равновесие будет восстановлено неизбежно. Я хочу понять темную сторону, за этим я здесь,   и  я одна.  Скажи мне, Воин Тьмы, в чем твоя цель? – сказав это, Мали легким движением меча рассекла подкравшийся к ней  камень.
- Я помогу тебе понять зло,  ненависть, гнев, ярость, и тогда ты будешь с жадностью пить этот нектар, -  Акс стал наступать на Мали,  кидая в неё желтые  огненные  камни.
             Завязался бой.  Архангел  уклонялся от пламенных камней, Акс ловко уходил от ударов её холодного меча. Вот жало промелькнуло у самых желтых глаз, взметнулось ввысь и обрушилось сверху, описав дугу, завертелось у ног. От первого выпада Акс ушел, чуть отклонив голову, и лезвие меча прошло так близко у его глаз, что он мог посчитать поглощенные души и ощутить холод. От второго удара он ушел, перевернувшись боком, и лезвие прошло сверху вниз, гладя его зеленую грудь.  Третий удар заставил его подпрыгнуть, избавив ноги от ледяных ран. Мали извивалась,  как  змея, жаля и уходя от кружащих над ней камней.
В первом раунде боя силы  у противников иссякали одинаково – каждый рассеченный  Архангелом камень сжигал в её посохе одну душу. Каждый брошенный Демоном  камень отнимал у него вспышку ярости, вырванную из чьей-то души.
- Ты – само противоречие, - сказал Акс, - меч твой – лед,  сама ты – огонь, - Демон старался перейти в ближний бой.   Мали отвечала, блокируя удары зеленых рук и ног.
- Ты тоже не монолит. Любовь и Ярость в тебе спаяны Злом.
Так в бою враги всё глубже понимали друг друга.
       Закончилось всё мгновенно. Меч Мали вонзился в левое плечо Акса, покрыв зеленое тело инеем. Демон схватил архангела левой рукой за горло, приподнял и понес к стене. На черном полу заблестели его следы, покрытые инеем. Воин Тьмы придавил Небесную Деву к стене.  Он правой рукой вырвал из своего тела меч, преодолев сопротивление рук Мали, и  приковал архангела к камню его же мечом. Мали задрожала, меняя облик. Из черного камня ей в спину впилась тень, и стала выползать из зазеркалья в тело архангела. В начале Мали бешено сопротивлялась, но, поняв, что это лишь увеличивает силу тени, заставила себя наслаждаться и принимать за благо вторжение тени в её тело. Это остановило тень у края.  Ей оставалось вырвать из зазеркалья только голову – всё тело тени уже вошло в архангела, и здесь началась томительная борьба.  Посох забирал силы у обоих дев. Акс отошел в сторону, стряхнул с себя иней, и сказал:
- Ты покоришься!
          Демон вошел в молодого человека, всё время неподвижно сидевшего  среди свечей, пламя которых даже не вздрогнуло во время боя высших сил. В душе молодого человека Акс нашел зеленый океан с плывущими по зеленой глади бледно-желтыми льдинами. Здесь был вечный ледоход. Иногда льдины врезались друг в друга, круша и ломая себя. Здесь были и огромные  острова  желтого льда, которым еще предстояло разрушение. Акс стал посередине такого острова. Над ним в черном небе мчались длинные стрелы разноцветных радуг. Врезаясь друг  в друга, они рассыпались фейерверками треугольных осколков зеркала, в каждом из которых отражался Акс, стоящий на льдине.  Прикоснувшись к льдине рукой, Акс сказал:
- Легко открыть книгу. Также Демону легко открыть твою Душу.  Что же он прочтет там, что он допишет!
Ответом ему был монотонный гул льда, обнажающий голоса былого.  В них Акс увидел, как в душу вошел  черный демон с головой пантеры и покинул её, не повредив. Увидел прикосновение Парания и встречу с Мали, когда молодой человек подхватил девушку, падающую в черную дыру, и её взгляд, проникающий в  душу  молодого человека. Ответ на вопрос – Что привело смертного в пещеру? – был найден. Его привел архангел, наделив идеей поиска энергии, дающей вечную жизнь.
 Обратившись к разуму смертного, Акс быстро нашел согласие, дающее обоим силу Неуязвимого. Пользуясь, изнутри смертного, подвластной теперь энергией «D», Акс позвал Диса, Гуча и драконов. Молодой человек, ставший  Неуязвимый в слиянии с Аксом, окинул окружающий его мир  горящими глазами, подошел к прикованному архангелу, от его движения пламя  свечей заколыхалось, он  коснулся лица тлеющей в борьбе Мали, и сказал:
- Тебе интересна моя цель? Так вот, теперь, когда ты уже близка к падению, я скажу, – Неуязвимый  нежно гладил искаженный страданием лик архангела. Он видел, что голова тени по-прежнему не может войти в Мали, и он решил помочь,  разрушив лик архангела, вызвать в Мали злобу, и отдать тени победу. Он выдавил глаза Мали,    продолжая говорить, - я сделаю человечество неуязвимым, никто не отдаст вам душу без боя. Они будут яростно любить, становясь с каждым часом сильней,  – он сломал Мали переносицу, вырвав её вместе с глазами, погрузил в открытый в страдании рот свои пальцы, нежно погладил язык, внутреннюю сторону щеки и единым движением оторвал нижнюю челюсть, и у видел, как тень стала восстанавливать утраченное. И тут Мали закричала, поняв, что шансов у неё нет. Её крик полетел по  извилистому ходу из пещеры, Неуязвимый помчался наперегонки с криком к выходу, но у выхода его ждали  Параний и Гунн и полчище ангелов.


***

      Зов Акса достиг Диса, когда синий пес стоял на верхней палубе военного крейсера. Он только что поглотил ангела и наблюдал, как стая драконов расправляется с командой, а Гуч пожирает души.  Огонь, дым, очереди из крупнокалиберных пулеметов, вопли, скрежет разрываемого щупальцами металла, хруст костей в пастях драконов, крики разорванных душ, обезумевших от страха. Таков был прерванный пир синих псов.
       Дис собрал всех в единый шар и, разрывая воздух огнем и  громом, помчался на зов. На своем пути он сбил  лайнер, который  разорвало в клочья.  Шар сделал петлю, поглотил души невинных пассажиров, и продолжил свой путь, который был прерван во второй раз над озером среди гор.  Шар опустился, оставив в тихих водах Ясель.
К месту боя  шар прибыл в момент, когда архангелы Параний и Гунн оттеснили  Неуязвимого, с которым слился Акс,  в глубь пещеры. Гора тряслась, с её вершины срывались лавины. Шар распался на поверхности горы, обрушив  свои силы на ангелов.  Драконы и Гуч атаковали. Дис проник сквозь толщу камня сразу в грот. Тело Гарты   расступилось перед ним и сомкнулось позади него. Он подошел к всё еще не сдавшейся Мали, оценивающим долгим взглядом окинул её изгибающееся в муках тело, понимающе кивнул синей мордой и пошел к выходу.
      Он остановился в нескольких шагах от  Неуязвимого, который,  пользуясь узким проходом,  не дававшим его врагу свободы действий, весьма достойно сражался. Неуязвимый выскальзывал из-под ударов жал, как маринованный грибок из-под вилки. Параний и Гунн в авангарде сил Света приносили больше вреда, чем пользы. Их сила была велика и удары сильны, но в узком проходе они оглушали более слабых ангелов. Неуязвимый добивал ангелов, вонзая в их тела их же жала. Но архангелов это не тревожило, они спешили к Мали, медленно, но верно тесня врага в глубь пещеры.
       От прямого попадания  посохом архангела в грудь Неуязвимого в который раз откинуло на десяток метров  в глубь пещеры, но на  его  место стал  Дис, грозный и непреодолимый. Выверенными движениями, как машина, он остановил Воинов Света. Каждым  ударом он поражал врага. Если его рука попадала в жало, то заливалась сильной вибрацией и   вырывала из рук  ангела жало, лишая его возможности сражаться.  Дис сделал круговое движение руками, будто проворачивал  огромное рулевое колесо автомобиля перед собой, и стены сомкнулись, отсекая ангелов от демонов. Но черные стены тут же стали покрываться инеем -  ангелы врубались в тело Гарты. Дис помчался в глубь пещеры, крикнув Аксу: «Следуй за мной!». Вбежав в грот, Дис прыгнул в стену. Тело Гарты расступилось, и Акс прыгнул следом, а тело Неуязвимого на всей скорости врезалось в скалу и сгорело во взрыве, освобождая душу, которая тут же устремилась к Мали, и дала сил на несколько секунд борьбы, которых хватило к моменту появления Гунна,  первым ворвавшегося в грот. Он вырвал из тела Мали её меч, и дал ей сил, отдав ей семь посохов  убитых только что ангелов.
      Но тень Гарты не исчезла, она всё-таки влилась  и затаилась в Мали, которая стала сильна, как прежде, и коварна, как никогда. Теперь,  попробовав Акса «на вкус», она знала о нем слишком много, чтобы считать его просто врагом. Она была полна чувства мести за изуродованный им её лик.

***
      Величественная гора с покрытой льдом вершиной походила на мифического титана, упавшего на колени под тяжестью неба и прислонившего гигантскую иссохшую ладонь к раскрытому рту – черному входу в пещеру, будто бы в желании утолить жажду небесной влагой.  В непроглядной ночной тьме вся гора была ярко освещена  зарницей, обливающей каскадами молний её вершину. Гора дрожала,  стряхивая с себя облака снега и камня.
         На вершине сражались Гуч и Гунн, оба бесстрашные воины, созданные для боя. Тело демона покрылось шипами пикара, эти синие, мерцавшие белым огнем сабли, противостояли ударам огненного шеста архангела. Ниже, по левую сторону от пещеры, сражался Дис.  По-прежнему, с механической точностью он делал выпады, выхватывая жала у атаковавших его ангелов и возвращая их в тела врагов. Это был не бой, а конвейер смерти. По правую сторону от пещеры шла настоящая схватка. Акс изощрялся в яростном бою, как злой гений, вперемежку с комбинациями  ударов он метал зеленые камни, стрелы, клубки зеленых нитей. Даже падающий град скалистого булыжника, без конца сыплющегося сверху, он наделял демонической силой, посылая взрывами шрапнели во врага. Атакующих со всех сторон ангелов, он просто разбрасывал, а свое  внимание сконцентрировал на Парании.
        Чаша весов неминуемо  опрокинулась  бы в пользу Воинов Тьмы из-за хладнокровных методических действий Диса, если бы не  приобретенное коварство Мали.
        Поняв, что сила Неуязвимых в яростной любви к одной единственной, и не найдя её здесь, она заменила её собой. Обнажившись донага, она приняла Её облик, и вплела свой посох в распущенные волосы, превращая их в дюжину  длинных хлыстов (арапников), и начала свой гипнотический танец  любви. Она то грациозно прижималась, то отскакивала от черного камня, кружилась, извивалась, приковывая мысли драконов к себе. Волосы черными плетями кружились вокруг неё, она вырисовывали ими спирали, круги, стрелы. Пораженные красотой её движений, драконы теряли силы. Но был среди них один, чья сила и разум не поддавались гипнотическому воздействию Мали.  Он любил Ясель без демонических сил, это был Грес.  Он видел, как обнаженная дева резко превращала свое тело в единый хлыст и убивала Неуязвимых  одного за другим. Продолжая танец,  она изгибалась, делала выпад, ещё и ещё  выпад, черные плети свистели и щелкали, поражая драконов в открытие от изумления пасти, и вплетенное в волосы жало архангела тут же поглощало их души. Грес принял решение и прыгнул  со скалы вниз, в ущелье, где текла горная река, и поплыл по ней к Ясель.
          Акс уклонился от молнии и удара посоха Парания в его голову, прильнул к камню и выпрыгнул, сражая ударом ноги  ангела. В то место, которое он покинул мгновение назад, вонзились пять жал. Акс схватил копье, летящее в его бок, вырвал его из рук ангела и швырнул в атакующего Парания, тут же вертясь волчком,  разбил ногой падающую глыбу, отправляя в сторону архангела  облако искрящегося щебня. Следом уже летел пучок зеленых нитей злобы, разрезающих и сковывающих добро.
        Пока Параний разбирался с опрокинутым на  него винегретом,  приготовленным гениальным поваром зла, Акс  уже разил других  - отрывал головы, ломал тела и пронзал их жалами. Он сражался  не намного быстрее   и сильнее ангелов, но он сражался  намного яростнее, агрессивнее.  Ангелы кружили вокруг него, нападая то все разом, то по одиночке, но всё без успеха. Но вот всё в миг изменилось, перед глазами Акса появилась Она. Она летела, сброшенная со скалы, закинув голову. Богиня! Он не спрашивал почему, он бросился к ней и поймал могучими руками. Она подняла голову, медленно и  плавно, будто во сне обвила его шею руками, её волосы скрыли их лица, она открыла глаза…  Акс увидел их глубину, и почувствовал жгучую боль в затылке… Это была Мали, её жало, вплетенное в волосы, вонзилось в его затылок.
            Все померкло.
            Дис заметил, как внезапно затих Акс. Он взметнулся к вершине, одним ударом опрокинул Гунна, освобождая от борьбы Гуча,  и два пса, набирая скорость, врезались сверху в хоровод ангелов. Вырвав из их центра обледеневшего Акса, они проломили скалистый пласт и умчались в горячие недра Земли, где никому их не догнать.
        Мали стояла над пропастью, глядя в её глубину. В её глазах ещё мерцала жажда мести. Тело её  вновь облегали доспехи цвета вороньего крыла, черные волосы вились в порывах ветра. Падал белый снег, далеко внизу, над землей кружили ангелы. Они процеживали поверхность земли, рисуя замысловатые круги. Они собирали осколки силы и надеялись выудить из  недр Земли демонов.
         В отличие от ангелов, Мали  знала и чувствовала гораздо больше.  Наконец она нашла ниточку, ведущую к полосатому Демону, с которым была связана неуязвимость смертных.   
        Мали прыгнула вниз, раскинув руки, и стремительно падала, вспоминая, как её поймал Акс, его  взгляд, его объятия  и муки… Месть, ненависть клокотали в ней в том месте, где он её поймал. Она изогнулась в дугу, изменив  свой полет, и  падающей звездой помчалась над землей.  Берегись Демон! Она идет по следу! Берегись!


Глава 2.7. В башне

      Третий час Агрессор смотрел черно-белую хронику нацистской Германии. Уже рябило в глазах. Он отматывал пленку в проекторе назад  ещё и ещё. Нечто важное угадывалось в хронике.  Лица, эшелоны, оборудование, станки, ящики… разгрузка, погрузка… на деревянных коробах нацистская символика…
      И вот она, старая башня! Точно, она! Его аж подбросило в кресле. Да, именно на неё он залезал с другом! Деревянные порожки на винтовой лестнице уже сгнили,  и они лезли по трубе, державшей когда-то порожки, грязной, ржавой, в птичьем помете, зато как интересно!  Залезли и долго смотрели на город с высоты.
      Старая башня стоит в центре города. Может быть, когда-то она служила пожарным, как смотровая. Нижняя часть её на треть утонула в земле, но башня стоит всё также ровно, на кургане, между современных высотных домов. И каждый раз, глядя в окно своей квартиры, он видит её.
      На кинопленке в открытую в те времена нижнюю часть башни загружают ящики. Нижняя часть сейчас уже не выступает над землей, и поэтому юноша сразу не узнал старое строение.  «Значит, грузят, грузят» - гудело в голове. Начал разглядывать чертежи. Это была планировка некоего помещения, где устанавливались станки, короба. На одном из чертежей чьей-то рукой была нарисована карта ходов, ложные ходы, и единственно верный ход густо выведен красными чернилами.  Удивительно, цвет чернил не изменился более чем за полвека. Агрессор быстро собрался и помчался к башне, что стояла в четверти километра от его дома.  Он и не заметил, что над его головой сгустились грозовые тучи, и, только  он подбежал к башне, грянул гром. Быстро вскарабкался на невысокий холм и нырнул в маленькое окошко, узкое, как бойница. В темноте кто-то зашевелился, Агрессор отпрянул в сторону, зажег зажигалку. От противоположной стены на него смотрели два испуганных глаза.
      - Ты кто? – спросил Агрессор.
      - Толик, - ответил незнакомец, как будто  одно имя говорило о нём всё. Цвет его  лица напоминал грязный кирпич.
      - Ну, Толик, нашел ты местечко! – исследователь присел напротив аборигена башни и, подобрав у своих ног рваный журнал, поджег его, стал осматривать старую башню изнутри.
      Он находился сейчас на середине её высоты, вверх уходила  труба,  низ весь был засыпан землей и мусором, на котором сейчас он разводил костерок.  За узкими окошками шел ливень. Грязный, в лохмотьях человек молчал, тяжело вздыхая.
      - Ну, Толик, рассказывай, как ты докатился до такой жизни? - Юноша присел на стопку журналов, думая, как сложно прокопать ход внутри башни глубиной не менее десяти метров, как можно через узкие бойницы накидать столько земли, и кому это было нужно?
      Грязное чудовище зашевелилось, село ближе к огню и достало бутылку денатурата с надписью «Яд», изображением черепа и перекрещенных под ним двух костей. Беззубый рот Толика произнес что-то, что с усилием  можно было воспринять, как: «Давай что ли, выпьем!», и нижняя его губа полезла на верхнюю, будто предвкушая прикосновение к божественному нектару.
      Агрессор взял из ужасно грязных рук замызганный сосуд, в котором ещё плескалась розовая жидкость, граммов этак двести,  пытливо разглядел его над огнем, и некий тайный голос шепнул ему: «Выпей!» Он сделал из бутылки два смелых глотка, в узких окнах полыхнула вспышка молнии, освещая капли яда, текущие по щекам:
      - Ах, чертовски забористая штука, -  сказал Агрессор, утирая губы рукавом.
      - Н-да!- сладострастно процедил Толик, взял бутылку и выпил всё, что в ней оставалось, довольно крякнул, достал из внутреннего кармана засаленного пальто портсигар и, раскрыв его, протянул вечернему гостю. На стальной поверхности портсигара  поблескивал орел со свастикой. Агрессор взял сигарету и вернул портсигар чудовищу по имени «Толик». Закурили.
      - Интересно, у тебя портсигар откуда?  - спросил Агрессор.
      Толик с минуту молчал, потом, будто не понимая, спросил:
      - Что?
      Юноша понял, что перед ним явный душевнобольной.
      - Я говорю, сигареты хорошие и упаковка интересная, где купил?
      - Да не, не купил, нашел.
      Агрессор решил закосить под дурочка:
      - И где же? Расскажи! Вон видишь, как льет, всё равно идти сейчас никуда нельзя, я послушаю.
      Чудовище с грязно-бордовым лицом,  в засаленной вязаной шапочке долго глупо моргало и чмокало губой, а потом выдало:
      - Ну, в соседнем доме, в подвале пол провалился, и люди туда мусор выкидывают. Ну, я полез по мусору и укатился вниз, там и нашел в темноте узкий лаз, можно ползти. Я думал, в чей-нибудь погреб залезу, ну, знаешь, соленья, варенья, консервы, - Толик снова сладко чмокнул губами, из-за беззубого рта они  глубоко вваливались внутрь, придавая лицу ещё более глупый вид.  Он странно тихо закашлял, пошатнулся, оперся  о трубу  в центре баши, медленно встал и сделал шаг к узкому оконцу, откуда косой дождь бросал брызги внутрь  башни. Толик долго стоял, ловя разинутым беззубым ртом влагу, глаза его безумно смотрели в темноту за окном.
      Внезапно ослепительное белое пламя пробежало по стальной трубе, раздался страшный взрыв, Агрессора отбросило к стене, Толик рухнул напротив.  Гудело в ушах, глаза, ослепленные разрядом энергии, отказывались различать тьму и свет. Толик издавал странные икающие звуки вперемешку с протяжным «ы…». Горевшая бумага из небольшого костра разлеталась по полу, заваленному грязным тряпьём и картоном, огонь разгорался в узком пространстве.
      Агрессор вскочил на ноги и кинулся к окну, но тут его ждал фокус, в который он не сразу вник. Узкое окошко уходило ввысь, будто Агрессор становился меньше ростом. Он удивленно огляделся – всё нормально, и, взглянув на кирпичную стену, понял – площадка, на которой он стоял, уходила в низ,  как лифт. Труба в центре служила винтом. Юноша был смел до безумия, будто сейчас готов преступить  врата ада и сразиться с самим дьяволом за первенство в преисподней.  Агрессор прыгнул на винт и полез вверх. Толик начал пронзительно взвизгивать и метаться внизу, сбивая с себя огонь. Пламя плескалось у его ног всё сильней. Агрессор лез вверх, напрягая мышцы и волю до предела. Вестибулярный аппарат  отказывал, а инерция отбрасывала его прочь от винта, дым выедал глаза. Не пролез он и двух метров, как сорвался вниз, в пылающую бездну, с дико вопящим в ней бесом.      Удар о пылающую поверхность  был не так страшен, как следующий факт – в огне нельзя было разобрать, где находится труба. Агрессор прыгнул в сторону наугад, ища рукой опору, и, не найдя таковой стал падать в темноту. Пролетев около трех метров, он удивительно удачно рухнул на бетонный пол большого помещения, которое он видел на кинопленке в основании башни.  Сгруппировавшись, сделал отскок набок и кувырок, вскочил на ноги, и  слезящимися от дыма глазами он увидел, как в помещение между двух направляющих опускается на огромном винте объятая пламенем круглая плита, и с неё спрыгивает орущее, до безумия мерзкое, пламенное чудовище.
      Агрессор встретил его мощным боковым ударом ноги. Этот отточенный до предела   мастерский удар был одним из самых частых подарков для его врагов. Он шел от души. Дис завязал в разуме смертного этот узел так – страха нет, есть ответная реакция, ярость и желание уничтожить врага.
      Несчастного вопящего Толика  этим ударом отбросило в  противоположную сторону. Быстро сняв с себя джинсовый пиджак, Агрессор сбил с бомжа пламя. Обожженный Толик корчился в муках.
       Круглая платформа, объятая пламенем, коснулась пола, тут же раздался мощный удар железа, как при сцепке  железнодорожных вагонов, и платформа  пошла вверх, с неё продолжали сыпаться горевшие ошметки.
      Агрессор ринулся к платформе, но пламя на ней было слишком велико, чтобы живым подняться внутрь башни, куда,  как по огромной каминной трубе уходил дым.  Минута и всё было кончено, платформа ушла, закрыв собой выход. На полу догорали остатки костра, Толик  стонал.     Агрессор осмотрел помещение, освещая его горевшей перчаткой, которую подцепил куском проволоки.  Окна  в стенах были не многим шире, чем вверху башни, с тяжелыми  решетками, и заложены снаружи камнем. Не было сомнений в том, что эта та часть башни, которая находилась под курганом – «Кем и зачем насыпанным?» - вот вопрос. «Как отсюда выбраться?» – Это уже задача!
      Складывая в уме всё «за» и «против», юный математик-исследователь ходил от одной закрытой двери к другой, как в своих размышлениях, так и в реальности.  Одна дверь точно завалена снаружи землей, другая ведет внутрь помещения. Старый дедовский способ, проверить, есть ли за дверью открытое пространство, ничего не дал – сквозняка не было. А вот удар ноги сразу внес ясность – за одной дверью была пустота, а другая отвечала на удар,  как будто была прислонена к монолитной стене. Агрессор решил, что если не выйти наружу через засыпанную дверь, то стоит попробовать добраться до машинного отделения  и заставить механизм вернуть платформу вниз. К этому времени и мусор на ней уже догорит.
      Начался бой межу мореным деревом и яростью жизни. Удар за ударом нога врезалась в дерево. Смертный разогнал в себе демоническую машину, дверь монотонно вибрировала под градом ударов косых, прямых, боковых. В начале бетонная крошка брызгала из щелей, затем кирпич за кирпичом выпадали из стены и, наконец, дверь сорвалась.
      Толик молча следил за всей процедурой, сжигая маленькими кусочками свое обгоревшее пальто. Он забыл про боль, глядя на ярость  юноши.
      Открывшаяся вторая комната оказалась гораздо больше прежней, но те же оконца с решетками, заложенные снаружи камнем. Грубая мебель -  стол, лавки, шкафы, старый велосипед и множество хлама, как на даче у бабушки, что купала лошадь Буденного. Здесь было из чего соорудить хороший факел. Разобравшись с освещением,  нашли люк два на два метра – стальной  лист. На нём стояли стол и  лавка. Агрессор сдвинул в сторону всё разом, нашел рукоять,  рванул – лист не поддавался.
      - Толик, посмотри ещё ручку, давай вдвоём попробуем!
      Неуклюже топчась на месте, Толик со слабым бормотанием о своих ожогах  нашел вторую ручку.
      - Рванули! – крикнул Агрессор, - оба дернули за ручки со всех сил, но результата никакого. Осмотрели весь лист, и нашли забитое грязью отверстие под ключ.
      - Н-да! Дело за малым – сходить за ключом, - иронически заметил Агрессор.
      - Куда?! – удивленно спросил Толик
      Агрессор с усмешкой на него посмотрел и сказал:
      - Как куда?! К владельцу ключа! Ты иди, а я здесь посторожу!
      - Мне не нужен ключ, - Толик присел у замочной скважины, продул её, пытливо рассмотрел, затем, выломав две спицы из велосипедного колеса,  хитро изогнул их, запустил в отверстие, немного поковырялся с какой-то отрешенностью и в экстазе, у него слюни потекли на пол, - щелк, щелк - и замок открыт!
      - Ведь можешь, когда хочешь, - сказал Агрессор, хлопая бомжа по плечу, и, не скрывая своё удивление, добавил, - можешь!
      Люк с трудом подняли, пахнуло затхлым сырым воздухом. Спустившись вниз, нашли машинное отделение и комнату с гнилой дверью. Разглядывая в пламени факелов  шестерни и двигатель, вращающие столб с червячной резьбой, юноша понял – этим путем не уйти. Все механизмы разрушены.
      Решили двигаться дальше. Трухлявая дверь легко поддалась, за ней оказалась стальная решетка с замком. Она отворилась под натиском Толика с крючками в руках. За решеткой шел широкий подземный ход, три человека могли идти по нему плечо к плечу. Стены также были выложены красным кирпичом. Прошли метров тридцать, остановились у развилки. Один ход, налево, уходил круто в низ,  второй шел прямо, но сильно сужался. Агрессор вспомнил о чертеже с планом ходов, достал бумагу из заднего кармана брюк, но как не крутил её под светом факела, ничего разобрать не мог. Непонятно было – где начало, а без этого план был бесполезен.
       Юноша решил пройти налево, вниз. Изгибающийся проход закончился природной пещерой, откуда в разные стороны расходились ходы. Толик плелся сзади и хныкал:
      - Не хочу умирать, не хочу, болит, болит, плохо, ой, ой!
      Агрессор старался не обращать внимания на нытье бомжа, он спросил:
      - Ты в подвале портсигар нашел? Так?!
      - Да.
      - Далеко от башни дом, где этот подвал?
      - Нет, шагов сто.
      Агрессор прикинул в уме, что если и есть связь провала и подземных ходов, так точно не в левом, уходящем вниз проходе. Вернулись назад к развилке. Прошли по узкому ходу не больше двадцати метров – снова развилка! И тут почувствовалась вонь помойки! Пошли на запах, нашли обвал,  долго  разгребали камень и землю и, наконец, выбрались!
      Башня слабо испускала дым из узких бойниц. Толик тут же куда-то исчез.
      Юноша наполнил легкие чистым  ночным воздухом и пошел домой, пообещав себе обязательно вернуться в подземелье.
      

Глава 2.8 Акс возвращается в Агрессора
                Нет энергии, если нет
 напряжения противоположностей.

      На широкой кровати, сложив руки на животе,  и подложив согнутую правую ногу под вытянутую левую, спал Агрессор. Это его привычная поза  для сна, поза, полностью совпадающая  с позой повешенного за ногу, что изображается на двенадцатой карте  Торо и означает: «завершенность», «пророк», «мессия». Сейчас его безмятежный лик мог вызвать у наблюдателя лишь нежные чувства, и никак не страх и трепет, которые испытал бы любой, увидев, как этот юноша калечит людей и слизывает  со своих кулаков их кровь.
        Падающий на кровать лунный свет едва заметно преломился, и сквозь стену в комнату вошли Дис и Гуч. Первый склонился над головой юноши и, разжав синий мерцающий кулак, влил в закрытые глаза зеленую светящуюся жидкость, и, рожденные тьмой гости, также безмолвно ушли, потревожив лишь лунный свет.
      
      Агрессор проснулся со звучащим  мотивом песни в голове: «И тем, кто добровольно падает в ад,   добрые ангелы не причинят никакого вреда, никогда, никогда!»
        Он вспомнил снившийся ему сон, и ушел весь в эти воспоминания. Снилась Она в городе, покрытым песком. Ей нужно было выбраться на обрыв. Он помог Ей. Зашли в большой светлый дом, целовались, на них лилась вода. Нежная ласкающая вода и Она…
        Он покинул свои  воспоминания только тогда, когда кто-то заметил  через окно завода, на котором он вынужден был работать, как пять вшивых дворняжек гоняли зайца. Тот ловко обманывал их.  Сделает прыжок в сторону, другой, третий и затаится в кусте.  А шавки бегают кругами, пасти рвут,  а найти не могут.  С высоты всё было видно, как на ладони. Кто-то из любителей охоты, следивший за погоней, сказал, что шавкам не удастся найти  зайца, тут нужна охотничья собака, а этим никогда его не поймать.
        До обеда Агрессор провалялся  в белом халате за свом  рабочим столом.  Работа его заключалась в сборке аппаратуры. Завод был военный, сюда его запихнул отец слесарем-сборщиком. Но запихнул отец его в пятнадцать лет, и к семнадцати так всё осточертело, что он решил, что никогда больше в жизни он работать не будет. Он смотрел на мужиков, работающих рядом: всю жизнь  дом-работа-дом. Рабы! Рабы! Рабы!
      
      Посредине серой пустыни  души Агрессора проснулся изможденный в битве Акс, точнее его слабая тень зеленой влагой ползла по песку, замерла и  вскипела.  Песок под ней расступился, отдавая желтый камень. Зеленая тень обволокла камень и поглотила, начала расти, приобретая человеческие формы. Немногим позже по серому песку полз зеленый человек с горящими желтым огнем глазами, и его гулкий смех потрясал пустыню, и серый песок обнажал желтые камни. От камня к камню Акс становился всё сильнее, и вот уже желтые молнии пронизывали его тело. Он встал и пошел, разрывая безмолвие души демоническим воплем.
      Агрессор вздрогнул, его кулаки сжались.
      - Я ухожу от тебя, - жутким клокочущим громом эти слова обрушились на разум Агрессора. Он испытывал истинно страшную душевную боль. Всё сместилось, мир замер и сделал шаг. Теперь он стал другим. Агрессор не знал до этого такую боль страдания, уничтожения. До этого лишь гнев и ярость правили им. И вот исчезли силы жить, стонать, дышать. Вселенная оперлась  всей тяжестью на его сердце. Разум его пошатнулся и упал в глубину.
      Черный камень упал на плечи Акса, подломив его под собой, взорвал пустыню серой тьмой и проломал в ней невиданный узор ущелий, где в центре похоронил оазис любви к Ней. Акс всей  силой своей скинул  черный груз, и глыба ушла ввысь, рассеялась  в зеленом небе.
      Смертный  пришел в себя. Он стоял уже много часов всё на том же месте. А она ушла. Его разум, пошатнувшись, всё же устоял, ударившись о демона внутри его души.
      Акс стоял в глубине черного лабиринта. Скалы вокруг изрыгали синие языки огня, с высоты сыпался серый песок, неся желтые камни. Акс прыгнул ввысь, к свободе, но прыжок его по высоте стал не отличим от человеческого. Он пополз по скале и сорвался ещё раз. Побежал искать выход, но безуспешно.  Пологий утес?! Нет! Везде он неминуемо срывался в низ, его тянул к себе водопад грез о Ней, что лежал в центре и глубине  ущелья. Демон бросал желтые камни, круша черный камень ущелья, но бесполезно.
      Агрессора всего изгибало от яростных мук, он хотел рвать и метать всё вокруг.
      
      Незримый для смертного Дис обратился к Аксу:
      - Ты вернул себе силы?
      - Да, я восполнил утраченное в бою, но не могу  выбраться из его души. Удар был слишком силен, Она ушла от него, и я уверен – это сделал ты! Зачем?!
      - Архангел, что покорил тебя в  горах своей красотой и схожестью с Ней, знает теперь Её в лицо. Узнав твою силу и стремления, он придет к Ней и будет ждать тебя. Ты не готов сразиться с ним сейчас, и я разделил смертных, убрал и мысли о нём из Её головы. Ты можешь набраться сил, и мы уйдем искать Окно, но держи его мысли о Ней в душе, чтобы Архангел не уловил их.
      - Сил моих не хватает выбраться из глубины его души, он чуть не сошел с ума. Верни Её хоть на короткий срок, может это загладит рану в его душе.
      - Я сделаю так, но ты потерял все силы и, восстанавливая их здесь, ты быстро вырос и стал  частью его души, быть может, неотъемлемой.  Пока ваши стремления объединяет единая цель, вы будете неразлучны.
      - Ты сделал это злонамеренно  - заковал меня в нём?! – взорвался яростным криком Акс.
      Дис лишь ответил: «Жди!» и исчез.
      

***

      Неделей позже Агрессор сидел в кресле и тупо смотрел боевик по видео. Большая чашка горячего кофе стояла на подлокотнике. Зазвонил телефон. Юноша отрешенно, как сомнамбула, начал вставать, и тут его движения приобрели бешеную силу и скорость. Он подскочил под потолок, срывая на лету с себя штаны. Причины взрыва – кружка кофе. Она опрокинулась на его пах то ли волей судьбы, то ли чьей-то злой рукой.  Абсолютно голый, с искаженным  от гнева лицом, Агрессор снял трубку телефона.
      - Говори, - прогудел его бас.
      - Алло! Привет! Это я!
      - Здравствуй, - тяжело ответил юноша, узнав Её голос.
      - Выйди  со мной погулять.
      Услышав эти слова, Агрессор был сражен наповал, ему казалось  - он сходит с ума. Мир погас для него, ноги подкосились, он упал на колени и проревел, роняя трубку из рук:
      - Нет!!!
      Это был вопль из глубины души, стекла дрожали в оконной раме, посуда звенела. Постепенно рев угас, затихая в потаённых глубинах. Да, Акс не ожидал такой развязки.  Ущелье стало  глубже, и у водопада возникла трещина, поглощающая своей черной пастью всё. Это был разрыв оболочки души.  Акс сорвал с себя нить «D», что было сил ударил ею, как хлыстом по зеленому небосводу и заревел. Ущелье вторило его реву. Так голоса Агрессора и Акса слились в единый звук, заставляющий дрожать скалы души и стены дома.
      Демон предался ярости, он полосовал плетью разум, избивал душу. Ущелье росло, разрыв увеличивался, и лишь, когда Акс едва не провалился в бездну, разум вернулся к нему: «Как смел он отказать Ей?! О, смертный! Зачем тебе жить!»  Акс хотел бросить нить   «D», но при мысли о том, что тут же будет найден архангелом, крепче привязал её к себе и  побежал по ущелью собирать камни.
      
***
      Время – вещь относительная, в особенности того, что касается эмоций. Ведь сутки блаженства промчатся, и не заметишь, а  минута страданий тянется мучительно долго. Так и внутренний мир, в котором был Акс, жил по своим часам – то стремительным, то мучительно медленным. Но время шло. Акс услышал голос Диса:
      - Значит, не получилось.
      - Не получилось! Это полный провал! Я провалился ещё глубже! Мне не подняться на поверхность, чтобы собрать камни, а сюда они падают редко.
      - Если отпустить нить  «D»,  ты сможешь выбраться?
      - Нет, я слаб, нужно, чтобы камни падали сюда. Устрой бурю, дождь, град камней! Сделай это!  Скажи мне, как Она?!
      - С девочкой всё в порядке. Архангел не отходит от Неё, он ждет тебя, и мне с Гучем стоит много   труда, хотя бы на минуту отвлечь его, не вызвав подозрений.
      - А если убить его? – спросил Акс, хотя прекрасно знал ответ.
      - Нет, это лишь  подтвердит, что девочка нам дорога, и на его место придут сотни. Ты можешь управлять этим зверем?
      - Нет, он пока не в моей власти, но я могу бить его разум мыслями о Ней.
      - А вот этого не делай. Я могу и не подоспеть в нужный момент, ведь он срывается, он звонит Ей, ищет встречи.
      - Да, ищет и боится встречи. Тут весь мой мирок сотрясается, душа трепещет, а трещины растут.
      - Приготовься к граду камней, - сказал Дис и исчез.

***      
      Агрессор был в том возрасте, когда не признают смерти. Молодой человек, подобно всем избранным, гораздо сильней воспринимал страдания, чем радости. Как правило, мужчина бесстрашный  перед лицом опасности, сохраняющий хладнокровие и спокойствие  при виде ножа и пистолета, поддается горестным  переживаниям скорее, чем трус.  Легче всего женщины заставляют плакать тех мужчин, перед которыми трепещут другие мужчины.
      «Она может не любить меня, но ничто не может запретить мне любить Её!»
      
***
            За белым столом сидят две стройные девушки.  Брюнетку с короткой стрижкой зовут Яна, её белокурую подругу также с короткой стрижкой зовут Оля.  Друг достал из холодильника остывшее спиртное, открыл заиндевелую бутылку водки, налил в хрустальные рюмки, присел  за стол:
      - Выпьем за безумную ночь разврата, которую нам предстоит пережить!
      Девушки кокетливо засмеялись.   Агрессор стоял у стены, опершись об неё левой рукой. Услышав, недвусмысленный тост друга, он издал короткий внутренний рёв и, сжав левую руку в кулак, ударил им в стену, которая томно загудела. Все посмотрели на  него. Друг воскликнул:
      - Что ты всё гонишь о ней?! – протянул Агрессору стопку водки и добавил, кивнув в сторону Яны,- выпей, прижмись к ней,  распусти слюни и поведай о горькой любви. Спорю, ни хрена у тебя не получится и, забыв обо всём, захочется её раздеть!  Смотри, какая хорошенькая!
      Агрессор взял рюмку из протянутой руки друга  и, ещё раз ударив в стену кулаком, сказал:
      - Да не гоню я! Просто, понимаешь, всё это вокруг будто чужое, не моё.  Хочется разорвать этот мир, или содрать с себя эту плоть, вырваться, - снова ударил кулаком в стену, - разрушить, если бы это было возможно, легко, как разбить руками эту хлипкую стену.
      - Ну, начинай с этой стены, ведь с чего-то надо начинать, но я думаю, это тебе не по силам, - голубые глаза друга искрились синим огнем, Дис направлял его мысль.
      - Да что её ломать! Пару ударов  и готова!
      - Спорю, не сломаешь руками!
      - Сломаю!  Спорим, пробью  дыру с кулак!
      - Спорим, до утра. - Друзья пожали друг другу руки, и Яна разбила их рукопожатие. – А теперь мы пойдем в зал, не будем тебе мешать, развлекайся со стеной до зари.
      Из зала донеслась музыка и смех, а из кухни шли монотонные удары  кулаков о стену – бум! бум! бум! И чем веселей было в одной комнате, тем «веселей» звучали удары в другой.
      Гулкое эхо разносилось по стенам дома, неся страх и трепет в души жильцов, и никто в этот поздний час не смог найти в себе силы и выразить возмущение. Гигантский молот сокрушал их.
      Агрессор бил, вонзая кулаки  в кирпич раз за разом, не чувствуя боли. Одержимый, он ковал свою душу – желтые молнии врезались в  хрустальные воды, пронзая их. Они пронзали душу насквозь, давая неистовой силе свободу. Энергия «D» собиралась в его кулаках и наносила страшные удары в паутину  энергии, окутывавшую дом. Бум! Бум! – освобождение, боль! Чернеющий омут, водоворот ожил и завертелся в хрустальных водах мысли о Ней.
      Спустя три часа Агрессор, держа в опухших руках графин с водой, выливал тонкой струйкой его  содержимое на лицо спящего друга. По обе стороны от которого спали две обнаженные девушки.
      - Что не спится? – спросил Агрессор, когда друг, жмурясь, стал,  подниматься с постели, утирая руками мокрое лицо. Девушки, лежавшие рядом, недовольно пищали, прячась в одеяле от холодных брызг. Агрессор улыбнулся странной улыбкой, будто некий груз упал с его плеч. Он добавил, - иди-ка, взгляни на загадочную дыру.
      Девушки, недовольно фыркая проклятья, быстро собрались и ушли, друг пошел их проводить. Только за ними захлопнулась дверь, раздался дверной звонок. Агрессор открыл. Перед ним стоял огромный бугай с небольшой бородкой. Он втолкнул юношу внутрь квартиры, вошел за ним следом. В квартиру вошел шкафоподобный  монстр.
      Разбивая о незваных гостей табуреты, пылесос, вазу, парень отступил из прихожей в зал, попытался вырвать из-под ног гигантов ковер – безуспешно. Началась дикая возня. Бугаям никак не удавалось удержать юношу. Закончилось суета внезапно – монстр изловчился и схватил юношу сзади. Одержимый парень ударил его напарника в грудь двумя ногами. От удара  монстр вылетел с парнем в руках на балкон. Тут парень оттолкнулся, что было сил, ногами от стены, и вот они вдвоём уже летели  вниз, к земле. От удивления монстр разжал объятия. Оттолкнувшись от него, Агрессор изменил свой полет  и уцепился за бельевые веревки на третьем этаже,  разорвал их, ударился  об открытые окна застекленного балкона второго этажа, сломал их  и упал на тело монстра,  уже валявшееся   на земле. Сверху на него рухнула балконная рама, вырванная им. Только звон битого стекла угас, парень вскочил на ноги, осмотрел себя и тело рядом. В доме  одно за другим загорались окна, как огни рождественской елки. Агрессор нырнул в тень старой ели, у её корней нашел кучку силикатного кирпича, оставшуюся от строительства пристройки  к квартире на первом этаже, выбрал целый кирпич, и со всего размаха врезал им в голову пробегающего в темноте великана, которого буквально перевернуло с ног на голову от удара.  Парень пошел вдоль стены, оставаясь в темноте.  Он  видел, как к телам мужчин подбежали ещё двое и стали спешно убирать тела, услышав  вой сирены полиции.
      Агрессор попытался вернуться домой, но  у подъезда его уже ждала полиция. На него напали и стали вязать руки. Прозвучал глупый вопрос: «Кого выбросили с балкона?» Агрессор  быстро  сложил всё «за» и «против»,   сказал: «Меня!» и начал такую комедию, что  ему поверили.  Да, действительно, это он упал и, летя, поразбивал стекла, зацепился за открытые  окна лоджии  второго этажа, вырвал всю раму лоджии, и отделался лишь тем, что сломал ребра и лопнул шрам на руке. Агрессор пускал сопли пузырями, стонал, охал.
      Вызвали скорую, но врачам он не давал себя обследовать, якобы мучаясь от  страшной боли. Сам же злорадно усмехался, когда под маской боли, ему удалось пнуть легавого так, что тот вылетел из машины скорой помощи, а другого – перекинул из кабины в заднюю  часть так, что тот разбил себе нос и губы. 
      Теперь борьба шла в машине скорой помощи. Его  связывали, вкололи обезболивающее раз, два, три… Он чуть утих – надоело, и ему в руку вкололи нечто, отчего по всему телу  побежали колики, и мир тут же погас…

      Агрессор открыл глаза. Всё та же машина, но  никого. Встал с носилок. Машина стоит, двери открыты, на улице темно, слышится бряканье. Одержимый вышел из машины. Водитель менял колесо, врач и медсестра курили.  Когда они увидели парня, их  глаза чуть расширились:
 – «Иди, ляг!» - сказал врач. 
Агрессор посмотрел по сторонам, со всех сторон лес, и дорога от горизонта к горизонту:
      - Где мы?
      - Ложись, сейчас поедем, - сказал врач.
      - Да пошли вы…, - и парень поплелся вдоль дороги  наугад. Шел, шел – ночь, дорога и ничего знакомого, зато силы как будто прибавилось, и с каждым шагом он чувствовал себя бодрее. И вот  он почувствовал такую ясность ума и силу, словно  может дотянуться до звезд и заставить их подчиниться его воле.
      Позади себя он заметил свет фар машины, но машина словно ползла за ним. Не добро светили эти фары. Агрессор пошел быстрее, машина – то же.   Он побежал, машина не отставала, но и не приближалась. Агрессор побежал со всей скоростью, и ему это давалось так легко, что он бежал ещё и ещё быстрее, уже не из опасения, а из интереса, как быстро он может бежать. И вот он уже мчался,  воздух гудел в его ушах. Он оглянулся и увидел, что машины  две, а не одна, и они приближаются. Одержимый нырнул в лес. Чуть пробежал, остановился посмотреть. Послышался визг тормозов, машины стали фарами к лесу, и из них выходили люди в черных плащах. Он видел их силуэты в свете фар. Люди шли в лес, их было около десятка.  Что-то внутри говорило, что они за тобой, и что это не «легавые», что было хуже.
      Агрессор огляделся - везде чаща леса, он побежал в глубь. В голове мелькнула мысль – сделать петлю и вернуться на дорогу, но сейчас он   бежал очень быстро, лавируя между деревьев, перепрыгивая неведомые темные бездны. Его бег превращался в демонический полет среди тьмы, полной препятствий. Он мчался уверенно, но слишком быстро для смертного. Начал описывать дугу, чтобы выйти к дороге, выскочил на пустошь, присел и замер у камня.  Странно – сердце бьется ровно. Огляделся. Причудливой формы валуны хаотично лежали на  необычной   земле. Невозможно  было понять – что здесь не так. Глаза как будто привыкли к темноте,  окружающее вырисовывалось всё четче. Он видел и слышал – его окружают.
      На одном из валунов он увидел мощное  уродливое человеческое тело, сидящее в хищной позе. Голова, подобная собачьей, смотрела куда-то над деревьями. Одержимый проследил взгляд урода. Оп-па! Над деревьями, словно стоя на твердой земле, парили двое в плащах.  Одержимый вернул свой взгляд к уроду – там их уже было двое, второй – весь в длинных щипах.  Уроды смотрели не на него, а на приближающихся над деревьями. Агрессор подумал: «Может быть, это – владельцы  этой чудо-поляны, и они порвут непрошенных гостей,  а я потихоньку скроюсь?!»  Но тут же внутри что-то говорило, что всё это – бред, и надо бежать. Но куда?!  Люди в плащах выходили из леса на поляну, те, что были в воздухе, опустились на землю. Над лесом появились   светлые точки, и Агрессор, боковым зрением увидел, как уроды, словно ждавшие их, кинулись к огонькам и там заиграли молнии, освещая  лес. Один из вышедших из леса поднял что-то к груди. «Автомат, – сообразил Агрессор, - этого ещё не хватало!» Одержимый метнулся на другую сторону валуна и услышал свист и щелканье  пуль о камень, и тут же раздался стон где-то  с боку.  Срикошетившая Пуля убила одного в плаще. Стрелявший  опустил автомат.
      Агрессор не боялся, нет. Он словно смотрел боевик по телевизору, лишь с той разницей, что данный сюжет  будет диктовать он.
      Люди распахнули плащи, достали сабли, какие-то странные плети и стали приближаться, смыкая кольцо. «Лучшая защита – это нападение» - решил Агрессор и, выскочив из-за валуна, помчался на того, кому был до этого невидим. Внезапность давала хоть какой-то шанс. Противник взмахнул гибридом сабли, меча и ножа и уверенно  нанес косой удар, который должен был бы распороть Одержимого от плеча до пояса. Но парень в прыжке изменил траекторию полета своего тела  в жесткую дугу и ушел под ударную руку, нанося мощный удар кулаком в кадык. Слышен был  свист сабли и характерный удар и хруст, у врага хлынула кровь изо рта, носа и глаз.
      Агрессор поднырнул под падающее  тело, поднял его на плечах, крутанул и метнул в ближайшего врага. Уловив движение сзади,  припал к земле, над головой просвистела сабля. Вскочил, ударил врага, нападавшего сзади  в позвоночник пяткой, сломал его. В голове мелькнула мысль: «Хорошо бы сабельку или автомат!»  Агрессор нырнул к камням, угнулся от одного удара саблей, другого, засвистела плеть и разбила камень над головой.
      Схватка окрашивалась пылающими молниями,  среди  которых метались огненные шары. Глаза Одержимого пылали желто-зеленым огнем.  Он блокировал удар сабли, ударив в руку врага ногой, схватив руку другого, сломал её в локте, вырвал саблю и тут же воткнул в брюхо нападавшего с боку, угнулся от плети, плеть попала  в спину   корчившегося со сломанной в локте рукой, распорола его плащ и мясо. Агрессор  схватил плеть,  поднырнул промеж ног, державшего её и подкинул его над собой. Взметнувшееся тело было разрублено в куски  своими же. Агрессор держал в руке плеть с обрубком руки врага на другом конце.  Плеть оказалась набором железных пальцев, нанизанных на стальной трос. Пальцы были трехгранные, заточенные и зазубренные.
     Одержимый перехватил плеть за рукоять, освободив последнюю от объятий мертвой руки,  и с яростью бросился разить врага, выхватив и саблю. Его  тело превратилось в вихрь свистящей стали. Автоматчик был сражен ударом плети. Кто-то пытался напасть с воздуха, но упал, пораженный молниями, его тело дымилось и расслаивалось на дольки.  Одержимый продолжал ещё вертеться, но тела врагов были уже мертвы, и их отрубленные члены и тела, падая, дергались в судорогах.  Агрессор, глядя в световое шоу над поляной смерти, отходил в лес, и, укрывшись за деревьями, стал разглядывать метавшиеся в небе образы.  Вначале глаза видели лишь  размытый хаос, но вот стало вырисовываться объемное изображение. Как только Одержимый увидел одного синего урода, всё отчетливо прояснилось.
       Если на земле шла яростная кровавая схватка, то картина над поляной не шла ни в какое сравнение с ней и ужасала масштабом и развивающимися событиями.  Два синих урода держась центра поляны, вырисовывали среди белого огня синие кольца, стремительно срываясь от центра и возвращаясь, и вновь срываясь, атакуя нападавших сверху богоподобных людей с шестами и мечами. Сияющие ярким огнем люди  и их оружие двигались рывками сверху вниз, словно хотели придавить уродов к земле, но отскакивали от синих тел, как кегли от шара. Хотя между сражающимися преобладал обмен колющими и режущими ударами, крови не было, искры и молнии заменяли её.
      С одного из уродов, покрытого белыми  шипами, пошли по шипам и начали скатываться синие капли, который урод, как яд, пытался вонзить в светлых людей, и если это удавалось, образ пораженного менялся, у кого на серебристый шар, покрытый шипами, к кого на темную кляксу, и все пораженные падали на поляну, извиваясь в метаморфозах.  Когда же синий урод просто разбрызгивал капли яда, каждая превращалась или в шар, или в кляксу, или в серо-зеленую длиннолапую обезьяну с клювом, или в красного многолапого  динозавра.  И эти чудовищные уроды накидывались на людей с шестами. Воздушная схватка опустилась на поляну, растворив валуны и тела павших.  Хлынул поток дыма и пыли, глаза  моргнули и вновь увидели искрящееся молниями облако. В голове словно выстрелила мысль: «Беги!», и Одержимый побежал в глубь чаши с всё той же скоростью и ловкостью. Лес превратился для него в нечто однородно темное, среди чего он стремительно скользил, не встречая препятствий.
      Но вот странная сила ушла, вот он просто идет, спотыкаясь и хрипя, а вот уже ползет. Агрессор выполз к дороге, и лишь пальцы его коснулись асфальта, он отключился.
      Пришел в себя от ударов воздуха в лицо.  Открыл глаза, нарастал гул,  почувствовал удар воздуха, и что-то черное мелькнуло перед глазами смертельно близко. Парень откатился, встал на ноги и поразился увиденному. Оказалось, он лежал на краю дороги, а у его носа проносился эшелон автопоездов. Он поднял руку в попытке остановить одну из машин, но безуспешно. Звено фур ушло к горизонту и вновь стало  одиноко и тихо. Агрессор отошел от дороги и над макушками деревьев увидел огни далекого города. Ему был знаком этот вид, он возникал каждый раз, если подъезжать на поезде ночью с юга. Значит, рядом должна быть железная дорога, а по ней и до вокзала добраться можно.  Действительно, не прошел Агрессор и ста метров, как наткнулся на рельсы, тут же услышал шум приближающегося поезда, уступил путь мощной машине. Электровоз тянул цепь вагонов, груженных шпалами, и цистерны с нефтью, и так медленно двигался, словно манил – садись, прокатись.
      Два раза повторять было  не нужно. Агрессор прыгнул, в грудь ударила  балка, он схватился за неё, перекинул ногу, перехватился, влез и лег на балки, повернулся к городу лицом, смотрел на огни  и ехал. Но что-то не доброе было в этих огнях, что-то было не так. Странное подозрение вскипало в разуме. Он стал приглядываться – что же здесь не так?  Всё вроде бы как надо, но вот – раз, и что-то не так.  Словно черная тень  мелькала и кричала – берегись, обман!  Что это за тень?! Агрессор всмотрелся не вдаль, а  попытался рассмотреть происходящее рядом.  И увидел  - это мелькали железнодорожные столбы, и всё бы хорошо, но столбы мелькали слева, уносясь направо, и это кричало – ты, дибил, залез на поезд, который увозит тебя от города.
      Агрессор, не глядя на землю, как лежал, так и скатился  с балок, упал на щебень, его чуть проволокло по   инерции, встал. Стоял ровно, не шатаясь, но в голове  был бардак, он ничего не мог припомнить последовательно.  Остановился на главном – город  стал дальше минут на десять-пятнадцать, но пешком это намного больше. Словно поняв ход его мыслей, появился поезд, снова товарный. На этот раз Агрессор посмотрел на поезд, на город, на поезд, чтобы не ошибиться. Но поезд шел гораздо быстрее.  Вспомнив в мутной голове, с какой легкостью он вскочил на предыдущий поезд, сложил теорему и прыгнул, но ошибся…Балка вновь ударила в грудь, но так сильно, что странно, как сознание не покинуло Агрессора. Его тело потянуло под вагон. Он схватился  за руками за балку над головой, ноги шуршали по щебню, с той лишь разницей, что одна нога была под вагоном. Стальное колесо терлось о бедро с шипением. Сталь просила плоти и крови – «щщас рассеку… щасс…щасс… кости, плоть  и кровь, все перемелю… щасс!»
      Юноша подтянулся на руках, перехватился удобней рукой за балку, но не рассчитал объема деревянного предмета, пальцы не зацепились, и он сорвался, удерживаясь на кончике пальцев одной руки. Тело пошло под колесо, бедро коснулось рельса и колеса одновременно, и тут, как из шипящей стальной пасти усилием неведомым  он вырвал свою жизнь. Схватился второй рукой, подтянулся и прижался к балке грудью. Но руки не могли держать его вечно, нога все ещё была под колесом, и холодный, яростно лютый страх  поглощал сознание, леденил жилы и сердце.
      Смертный не сдавался, он боролся со смертью. Вопреки законам логики он все же вырвался. Он покрыл расстояние своей ошибки в смертельной опасности.   Теперь вновь лег и смотрел на приближающийся город. Через полчаса появились первые строения  вокзала. Грузовой поезд стал уходить на обходные пути, не снижая скорости. Парень вновь скатился с балки, как рулон, вертанувшись в воздухе, упал на живот, проскользил по щебню больше, чем в первый раз, но так же невредимый встал и поплелся к вокзалу..
      А поезд ушел в даль…
      

***

      Агрессор сел в такси, сунул водителю комок денег, не считая, назвал адрес. Придя, домой, вошел в распахнутую дверь, упал на кровать и отключился.
      Когда он пришел в себя, в мозгу горела дна мысль – «Уехать! Срочно!» Когда ему попалась на глаза куртка, в которой он был, Агрессор был шокирован  - кожа была взрыта и изъедена, вырвана клочьями. Чтобы придать кожаной куртке такой вид, человеку нужно взять пассатижи, нож, ножницы и вилку и, проявляя недюжинную фантазию, рвать резать, царапать кожу не один час.
      В маленьком кармане на плече лежало паспортное  фото матери, его края то же были изорваны, но лицо цело.
      На следующий день он уехал на Кавказ. Вообще-то ехать нужно было давно – при повторном обследовании подземных пещер он нашел бумаги, говорившие о некой экспедиции германских специалистов в Приэльбрусье, где они  обнаружили Артанию – древнее поселение арийцев. Находя в подземелье атрибуты нацистской Германии, он сдавал их коллекционерам за хорошие деньги. Держа от всех в тайне узкий лаз в подвале, заваленный мусором, Агрессор чувствовал, что здесь он может найти большее, чем просто медальки и значки.
      

      
Глава 2.9.  На Северном Кавказе

      Агрессор присоединился к туристической группе из пятнадцати человек, идущих из Кисловодска в горы на десять дней. В предгорье разбили палаточный лагерь. Наступила его очередь  идти за водой, а товарищи решили подшутить над ним.
      Наш герой взял пустую канистру из нержавеющей стали,  которая ещё прошлой ночью была полна водкой. В  темноте  безлунной ночи он  спустился к источнику, выполоскал канистру, набрал воды и выбрался из небольшой ямы, в которой бил ключ.
      Он не увидел костра и не услышал шума голосов и веселья оставшихся товарищей. В этом и заключалась шутка. Костер затушили и затихли. Палатки стояли от ключа не более чем в пятидесяти метрах вверх по склону, а от дороги – два часа ходьбы в гору.
      Прошло три часа, Агрессор не нашел ни палаток, ни дороги, где ходили машины, потерял место, где был  источник воды. Он заблудился, а точнее сказать, теперь его вели демоны, как пса на жестком поводе. Он был зол, он был в гневе.  В темном лесу средь гор Северного Кавказа шло нечто кричащее проклятия и ухающее железным брюхом канистры:
      - Мать… хоть кто-нибудь! Человеки! Мать… бух-бах (канистра)… Мать-перемать…  Всех порву! Степан подай патроны, всех замочу!... бух-бах (канистра)… Мать… Караул! Горим! Полиция! Полиция! Грабят!... бух-бах (канистра)… Мат-перемат….
      Внезапно Агрессор споткнулся обо что-то большое мягкое, в шерсти. Он упал, вскочил, взмахнул канистрой, которая врезалась в нечто над его головой. Тварь упала у  ног и стала их вязать. Будто длинные волосатые змеи оплели ноги. Падая во второй раз, Агрессор вонзил угол канистры  в тела врага, причинив, видимо по конвульсиям конечностей, что опутывали его ноги, приличный вред. Ноги освободились от пут, и человек ещё долго махал стальным орудием вокруг себя, попадая больше в деревья, чем в некую тварь. Потом всё стихло, и, главное, стрекочущее рычание врага исчезло.
      Парень нашел ещё теплое тело оленя в том месте, где упал. Ясно было, что не он убил оленя, но некто ел его, не побоялся шума, что издавал он, и постарался напасть на него сверху, с дерева, но безуспешно.
      Начало светать. Юноша вырвал печень из туши и съел сырой, встретив день сытым. Канистра была измята  и была покрыта странной желто-белой слизью, но вода в ней была.  Утолив голод и жажду, не делая привалов, турист-экстремал пошел на восток, где высились снежные шапки Эльбруса. Он надеялся встретить туристов. В полдень, когда тени отступают, в ясном безоблачном небе Агрессор  увидел большую черную птицу. Она чертила в небе широкие круги.  Заметив взгляд зеленых глаз, ворон с пустыми глазницами издал пронзительный крик. Одержимый зло улыбнулся и побежал,  соревнуясь  с черной птицей в скорости. Всё быстрее и быстрее, убегая от усталости,  он мчался среди гор. С одной из вершин сорвался орел в свой одиночный дозор. Агрессор видел, как две птицы схватились в смертельном бою, и мертвый орел камнем упал на скалу.
      С гребня горной гряды юноша увидел далеко внизу людей в камуфляжной форме с автоматами. Шестеро сопровождали связанных веревками за руки между собой восьмерых девушек и двух солдат. Сомнений не было – боевики. Не выдавая себя, Агрессор бегом спустился  с горы, обогнул холм и зашел с боку  идущих цепочкой  людей не далее как в тридцати метрах. Агрессор разглядел лица и обомлел – среди девушек была Она! Одержимый пропустил цепочку людей мимо себя, дождался, когда они скроются за горой, и пошел по следу, но вскоре потерял след. Побежал вперед, назад, опять вперед. Мечась  в бессильной, яростной злобе, он ещё не решил -  как поступить, а уже потерял Любимую и её конвой.
      В неистовой злобе он встретил вечер, и в сумерках заметил пламя костра. Подкрался, бережно неся свой щит – канистру, в карманы брюк положил несколько камней, тяжелых, острых, и выломал дубинку.
      

***
      - Ты ждешь от меня объяснений? – спросил Агрессора коренастый незнакомец, отковыривая засохшую зеленоватую слизь с острого ребра канистры. Он рассматривал отодранные кусочки в свете костра.
      - Будьте так любезны! – сказал Агрессор, доставая из костра большую горящую головню, которой стал поджигать края одежды незнакомца.
      - Хватит! Хватит того, что ты сломал мне обе ноги! Как я теперь выберусь отсюда?! – завопил незнакомец, пятясь назад и сбивая со своей одежды пламя.
      - Забудь о будущем, думай о настоящем. Я спросил тебя – куда её повели? – Одержимый ткнул горящей головней в голову незнакомцу, от чего  у того вспыхнули волосы, и лицо исказилось в гримасу ужаса.
      - Всё! Всё расскажу! Только поверить в это не легко. Нет её здесь, и никогда не было! Это – глюки!
      - А я не верю! – палач снова ткнул горящей палкой в голову незнакомца.
      - Выслушай! А!.. Помогите!... А!.. – пламя охватило воротник рубашки. Мучитель поднял отброшенную канистру, свинтил крышку и сбил пламя остававшейся в  ней водой.
      - Видишь, эта канистра – практически копье  Ахилла. Ей можно ломать ноги и избавлять от боли. Только второго больше  не будет. Нет в ней воды, кончилась, как и моё терпение. Говори! – глаза Агрессора полыхнули злом.
      - Выслушай! Я начну рассказ издалека, чтобы ты поверил. Я не обману! Ты скоро убедишься в моей честности, ведь я не могу сбежать. Да я  и вообще выбраться отсюда. Не мучай меня, прошу!...   Это началось три года назад. Во льдах Антарктики мы брали глубинные пробы льда, по анализу которых составляли заключения о глобальных изменениях климата на Земле в далеком прошлом. И там, в расщелине, на глубине, мы наткнулись на лед современности с частичками отходов промышленности наших дней. Мы пробурили пласт насквозь, и началось… Люди стали сходить с ума, биться в истериках, убивать друг друга. Я остался в живых один. Меня нашли спасатели случайно, замерзшего, голого, в десяти километрах северней от нашей станции с флагом в руках. Отправили в госпиталь, поставили на ноги, но с мозгом моим что-то произошло. Я стал видеть странные  вещи, будто сон на яву. То, что другой чувствует интуитивно, я вижу подчас  в ужасно странных формах. Вот сейчас я вижу, как вокруг нас ходят синие гиганты с головами, как у питона, и квадратной чешуей. Не ведомым мне способом  это стало известно особому отделу военной разведки, и из госпиталя меня вывезли как сумасшедшего на базу в горах. Она ниже за лесом, под горой и частью под озером, в огромной пещере. Здесь они занимаются изучением аномалий, НЛО и разработкой нового оружия. Меня здесь держали, как пленника, и многих других, и одного пришельца. Его корабль сбили над Уралом. Но сбили не люди, а другие… Из всего экипажа в живых он остался один, успел катапультироваться и со спасательной шлюпкой попал в руки военных. Если мы – модифицированные  обезьяны, то он – лемур с когтистым клювом, как у утконоса, только больше и с шипами, волосатый. Бегает среди крон деревьев быстрей, чем по земле. У него длинные, как змеи, лапы. Ничего не напоминает?! – незнакомец бросил взгляд на канистру, Агрессор сделал угрожающий жест горящей головней. -  Ну вот, - продолжил рассказ калека, - мы уже у самой цели. Года полтора назад у озера сел НЛО и сбросил пришельца – огромного кальмара, или дракона. Корабль позже врезался в вершину горы, в километрах пятидесяти восточней, и исчез, обрушив скалу. Позже к кальмару присоединился второй, у них родилась дюжина детей. Ученые решили одного поймать,  так и сделали.  И тогда большой кальмар ворвался через подводный шлюз на базу и убил почти всех и многое разрушил.  Пули его не берут, силы в нем такие, что он рвет сталь, как дряхлую простыню. Я бежал, пользуясь суматохой, и пришелец бежал. Теперь они включили на базе ловушку для разума. Это разработка на основе внеземных технологий. Знаешь же, есть блудные места, где люди часто блуждают в знакомой местности. Так это то же самое, только искусственно созданный энергопузырь  в несколько километров  диаметром. Любое разумное существо, попав в него, не сможет выйти, будет глючить, разум будет искать причины, чтобы остаться в  круге и стремиться к центру. Сейчас мы в его силе, ты, я и  пришелец,  чья кровь на канистре, а девушки твоей здесь нет.
      - А может и тебя здесь нет?! – Агрессор снова приблизил горящую палку к калеке.
      - Я? Я есть, а она – гипноз. Каждый имеет свой набор архетипов, все боятся огня, голода, холода, высоты, одиночества, боли, и все стремятся продолжить свой род,  найти уют, утолить голод. Остается активировать высокочастотным излучением нужные участки мозга и эффект достигнут. Здесь, среди гор, эффект усиливается. Мы как в термосе, лучи не уходят, а отражаются от скал.
      - Значит, база внизу под озером.
      - Да, - калека кивнул в нужную сторону.
      Агрессор решил проверить.
      - Ну, так - я схожу, посмотрю, а ты меня подожди. Сейчас я тебя покажу гипноз, следи за ногой, - Одержимый ударом ноги отправил калеку в глубокий нокаут и побежал по темному лесу, под склон.
      Скоро он уловил запах большой воды, резко остановился, обхватив дерево. На удачу дерево оказалось на краю обрыва, где внизу, в метрах восьми, виднелись блики воды, отражавшие свет острого полумесяца луны.
      Агрессор почувствовал движение за своей спиной. Резко припав к земле, он развернулся, атакующий его зверь промахнулся и полетел вниз с обрыва, но в последний момент тварь умудрилась вцепится в штанину джинсов и увлекла Одержимого за собой.
      Вода встретила тела оглушающей прохладой. Реальность потонула в хаосе дерущихся в бешенстве тел. Человек схватил на дне булыжник и бил им всё, что движется рядом. Плавал и нырял он отлично, а вот его враг явно не любил водные процедуры. Оттолкнувшись от дна, юноша выскочил над поверхностью воды и мощным ударом камня раскроил череп врагу, который барахтался на поверхности. Тело твари задергалось в смертельной агонии.
      Победитель отплыл к обрывистому берегу, буксируя тело врага. Постарался разглядеть длинные лапы, сломанный клюв, но тут нечто скользнуло по его ноге. Огромная сила вырвала тело и утащила вглубь. Секундой позже та же сила опутала парня и рывком унесла его   под воду.
      

***
      Агрессор вздрогнул, резко пробуждаясь. Его окружала непроглядная тьма и чувство чьего-то присутствия рядом. Он на ощупь стал познавать мир. Стальной рифленый  пол, стены  в заклепках. Пальцы  коснулись чего-то живого, упругого, гибкого, длинного, как змея. Скользя пальцами по гладкой коже изгибающейся твари,  Агрессор нащупал предплечье  своей левой  руки. Тварь, как пиявка, присосалась к локтю и вплелась между десятком подобных себе, что обволакивали всю руку, плечо, шею, тело…всё!  Оправившись от шока, человек попытался сорвать неведомых тварей с себя, но безрезультатно. 
      Измучившись в яростной схватке, Агрессор растянулся без сил на полу, рассуждая: «Нужно найти нож, чтобы срезать, или огня – обжечь».  Отдышавшись, он пополз вдоль стены. Облепившие его паразиты не мешали, не причиняли боли, а как бы даже наоборот, сопутствовали его желаниям и подчинялись его воле, но во тьме это лишь угадывалось.
      Впереди появились движущиеся огоньки. Они приближались, и через несколько секунд Одержимый  смог рассмотреть стволы автоматов с прикрепленными к ним фонариками,  луч полоснул по его глазам. Раздался крик: «Есть контакт! На одиннадцать!» Он понял, что его обнаружили, и то, что он полз не вдоль стены по полу, а вдоль потолка по стене. Все световые лучи сошлись на нем. Когда на тебя наведен лазерный прицел, рассуждать некогда. Монстр спрыгнул на пол и рванул ползком к ногам врага. Раздалось несколько автоматных очередей, но поздно. Агрессор уже ворвался в строй ног  и, легко сбивая солдат, скрылся за углом, оставляя позади себя свалку  безумно вопящих покалеченных людей. У всех были поломаны, или пробиты будто зубилом, ступни и голени ног.
      В поисках ответов Агрессор метался по путаным коридорам, выламывая щупальцами двери. Два раза его хотели отсечь бронированными заслонками, но и те сдавались  с жалостным скрежетом под его неистовым напором. Вооруженные  до зубов солдаты стреляли только издалека и бросались в рассыпную при его стремительном приближении.
      Наконец он, раздирая стальную дверь в клочья,   влетел в зал, уставленный видео дисплеями и клавиатурами. Целая станция слежения за всеми планетами солнечной системы, в том числе и Землей, от стратосферы до бурлящего жаром ядра. Станция слежения за МКС  - так, пустяк, зал игровых автоматов, в сравнении с этим комплексом.
      Здесь люди в желтых комбинезонах   метались между столов, сбивая друг друга и аппаратуру. Они стремились прочь, подальше от пришельца.
      Только Одержимый сделал скачок, протянул руку, чтобы схватить убегающего, как щупальца, обвивавшие его руку, обвили человеку шею, впились в глаз и под челюсть, подняли над столом вопящего от боли  хлипкого блондина лет тридцати. Агрессор бросил его на пол, избавив от жутких клешней, склонился над ним и спросил тихо, шепча на ухо: «Где девушка, высокая, стройная, волосы русые, глаза голубые, красивая, как богиня?! Вчера за полдень её вели под конвоем боевики вниз к озеру. Где?! Говори!  Иначе сломаю тебе клюв и оторву лапки, цыпленок, желтобокий!
      Человека бросило в холодный пот, он сходил под себя, из его носа хлынула кровь, он дернулся, изогнулся в судорогах и испустил дух.
      «Не знает!» - пробурчал себе под нос Агрессор, и поймал под столом чью-то ногу, щупальцем рванул на себя. Из-под груды перевернутой аппаратуры он вырвал жуткую особь с формой головы в виде кормовой свеклы. Это была женщина, ну, очень некрасивая, с выпученными глазами и открытым в иступленном ужасе ртом.
      - У, какая мерзкая, - прорычал Агрессор, поднося женщину  вверх ногами к свои глазам. И, когда лица их сблизились, сказал, - ну, ты, злая, слышала мой вопрос? Рот женщины начал двигаться, как рыбий, не производя звука. Она глотала воздух. – Ты выдыхай, а то лопнешь. Ну, давай начнем с другого конца. Что со мной случилось – ты видишь. Эти зеленые жилы облепили меня после того, как я упал в озеро. – В глазах женщины появился блеск мысли. Она протянула руку, на что-то указывая за спиной Агрессора.  Тот последовал взглядом за рукой и увидел позади себя, на стене, большой выключенный экран, который  отражал его облик. Он подошел, все также неся женщину вверх ногами высоко над землей,  к «зеркалу» и увидел себя. Верней, себя он вообще не увидел, а увидел огромного дракона с головой не меньшей, чем у быка, на толстой шее, с телом, вроде и похожим на человеческое, но оно всё струилось щупальцами. И затем он разглядел свои глаза в области шеи, и очертания его тела прояснились, и мысли обрели берега логики.
      - Где детеныш? – спросил Агрессор, слегка встряхнув барышню.
      - В аквариуме, на третьем этаже, отсек номер четырнадцать – с,  - тут же вывалился ответ из подвешенного тела.
      - Будешь показывать дорогу.
      Пользуясь живым компасом, монстр быстро нашел детеныша и выход к озеру. Но тут, у бассейна, его осенило: «Ему не уйти, ведь силовое поле включено!» - в воде показались тени, затем вспыли мордочки драконов. Они встречали своего брата и отца. Агрессор выпустил ребенка в воду и побежал внутрь базы, уничтожая всё.  Нашел и разрушил генератор, разгромил пункт управления - не осталось ни одного закутка, где мог затаиться хоть кто-нибудь. Он вернулся к воде и, только войдя в неё, избавился от объятий Дракона, нырнул, проплыл по туннелю, и выплыл  на берегу.
      Уже рассвело. До берега его провожала стая драконов. Но когда он вышел из воды,  к нему подошли два синих гиганта с головами не то крокодила, не то собаки, или удава, скорей объединяющий всё гибрид, покрытый  синей мерцающей кожей. Первый подошедший тут же получил в подбородок  пяткой с разворота, и, вскинув голову, застыл, постоял, как будто рассуждая «быть или не быть?», опустил голову и сказал, не раскрывая синей пасти:
      - Случайностей не бывает. Всё имеет свою цель,  и прах, идущий против ветра, - Дис склонился над Агрессором, сжимая у его глаз свой синий  мерцающий кулак, - услышь темную силу внутри своей Души, пойми зло, рвущееся из неё наружу, так ты обретешь силу великую, и сможешь сразиться за свою любовь.
      Агрессор воспринимал происходящее без удивления, как нечто неизбежное, определенное свыше – Рок!
      Из водной глади озера вылетел ворон с пустыми глазницами. Он размахивал изгибающимися черными крылами  и рос, и вот черная птица преобразилась в огромного монстра, бегущего по воде легко и быстро, как конькобежец. Он стремительно приблизился к группе на берегу, описал возле неё острую дугу, взмыл над головами в небо, обернувшись черной птицей и, мерзко прокричав, полетел. От этого крика у Агрессора по спине пробежали мурашки, но он не дрогнул, и разглядел яркие глаза жуткого беса, то были души убитых. Черное крыло коснулось его висков, и они поседели…
      Дис, указав вслед улетающей птице, сказал:
      - Смотри, ворон  с пустыми глазницами будет следовать за тобой в небе, как верный пес, а драконы всегда придут на зов из воды. Зная это, возвращайся домой, следуя за тенью.
      

***
      Позабыв об усталости, Агрессор второй час бежал за своей тенью среди гор, и солнечный свет здесь был ни причем. Тень ложилась то черной стрелой под уклон, то взметалась ввысь, извиваясь, как змея. На краю глубокого обрыва  нашел палатку, внизу на камнях ворон с пустыми глазницами клевал труп человека. Здесь Агрессор поел, оделся и выспался в палатке. Всё было как будто специально для него.
      На заре следующего дня он проснулся, и ворон с пустыми глазницами ждал рядом, сидя на пепелище костра. Он водил черными, пожирающими свет глазами, и требовал пищи, громко крича.
      Агрессор вернулся к причине своего визита в горы, разложил перед собой карту размером в четыре стандартных листа А4 и стал всматриваться в кривые линии, квадраты и крестики, которые выделяли некие важные участки и места. Ориентироваться было легко. На карте обозначена гора Эльбрус, он видел сейчас её перед собой. Определив восток-запад по солнцу, двинулся в путь, прихватив с собой из палатки веревку, лопату, немного еды.
      В нужном квадрате, на высоте он нашел следы раскопок, ритуальный камень и рядом в небольшой пещере несколько строк, нацарапанных на скале чьей-то рукой. Карандашом перерисовал знаки с фотографической точностью, побродил в окрестностях, представляя, откуда  сюда могли приходить древние люди  и как нацисты нашли это место, и какова связь с этим подземелья в родном городе.
      Спустившись с высоты, встретил свою группу туристов, прошел с ними по маршруту и решил возвращаться домой.
      

***
      
      Скорый поезд стремительно мчался, рассекая тупой зеленой мордой с одним ярким глазом холодный зимний воздух.  Ночь, мерный стук колес, жажда. Агрессор пошел в сторону ресторана, прошел пару плацкартных вагонов, начались купейные – открываешь дверь, перед тобой желтый узкий коридор, пластиковые поручни. Так повторялось раза два-три. И теперь дверь открылась.  Агрессор увидел в центре коридора двух парней – один сидел на откидном сидении, другой – стоял.  Парни метнули в его сторону короткие взгляды, родившие тонкие нити, как шпаги. Даже если бы Агрессор не видел поле «D» , он бы и так понял мысли парней. Он даже не приостановился. Парни разговаривали, как будто его не замечают. Сидевший выставил ногу поперек коридора, он был ближе. Может быть, парни и не хотели жестких разборок, хотели просто повыпендриваться… Может быть, отслужили, едут  домой, но… Ярость пылала в глазах Агрессора, он не стал ждать, что предложат  преградившие ему путь.    Одержимый ударил снизу пыром под выставленное колено, парень свалился у его ног, со стоном, соскользнув со стульчика, который, избавившись от груза, притягиваемый пружиной,  хлопнул о стену. В этом звуке потонул звук второго удара, нанесенного в солнечное сплетение стоящего на пути.  Стоявший начал медленно оседать, сворачиваясь у ног, Агрессор ударил ногой в голову первого и наступил на неё, перешагнул второго, но, преодолев преграду, не ушел, дождался, когда второй номер приподнялся, ударил его ногой  в грудь. Парень  чуть завис в воздухе и упал на своего товарища, придавив его. Два тела смешно расположились в желтом узком проходе. Ниточки энергии «D» забавно вибрировали около их голов.
      Агрессор продолжил свой путь к ресторану.   Не прошло и трех минут, он возвращался с бутылкой пива. С интересом открыл дверь в вагон ярости и веселья. Пара утирала сопли всё там же.  Увидев его, забились в купе, и, проходя мимо, Агрессор слышал, как щелкнули задвижка и предохранитель. Он хищно улыбнулся смотревшему на него в окне Дису и, довольный, побрел сквозь желтый узкий  коридор, отхлебнул глоток пива, скривил кислую рожу: «Во, дерьмо! Ну и гадость!», да ладно, жажда исчезла.
      Поставил бутылку у окна туалета, сделал шаг, остановился. Что-то говорило внутри, что полная бутылка может пригодиться. Вернулся к окну, открыл его. Холодный воздух ударил в лицо. Выглянул – Оп-па! Навстречу шел поезд.  Агрессор выкинул бутылку навстречу поезду – снаряд весом более килограмма полетел со скоростью двести километров в час навстречу  тупой синей  морде, что была так похожа на морду синего демона.
      
      
Глава 2.10 Пробуждение демона

      Одиннадцать часов утра,  на улице ярко светит солнце, воздух хрустально чист и свеж, с таким же настроением Агрессор приближался к школе.  Его рука коснулась   стальной ручки, со скрипом пружины черная дверь поддалась, Агрессор  вошел  в школу. Шесть лет назад он здесь учился, шесть  лет открывал он эту дверь. Его перевели сюда из другой школы, из которой выгнали во втором классе за избиение директрисы.
      Сердце радостно щемило и щекотало. Дис запретил разговаривать с Ней и касаться Её, если архангел будет рядом. Одержимый остановился в вестибюле, встретив знакомых парней.
      Резко открылась дверь, и ручка зацепила Агрессора, прервав его на полуслове. Из двери выскочил парень лет шестнадцати  и хотел продолжить свой скорый путь, но Агрессор схватил его за рукав куртки:
      - О, мальчик, постой! – Одержимый потянул парня на себя и ударил другой рукой в плечо.
      Парень хотел предпринять что-то дерзкое, но от сбившего его с ног удара в плечо, он понял, что круто попал. Агрессор с наслаждением подтянул испуганную жертву к себе и снова обрушил на плечо массивный удар кулака.
      - Потише, ты ему ключицу сломаешь! – сказал Ганг.
      Агрессор вновь приблизил к себе жертву, скорчившуюся у его ног, и  ударил кулаком  в плечо, но на этот раз уже не удерживал другой рукой. Парень отправился поближе к земле, неудачно зацепил руку Агрессора и надорвал рукав рубашки у плеча.
            - Гад, ты смотри, порвал! – воскликнул Агрессор, разглядывая своё плечо, поднял  глаза отыскивая жертву, но не нашел в мельтешившей вокруг них толпе юношей и девушек. Старшеклассники спешили выбежать перекурить, пока перемена, и протискивались между «бритоголовыми», сплошь и рядом знакомые, шли смело, по центру, их друзья вплотную за ними. Всем хотелось постоять рядом,  может быть, поговорить с местными «королями».  Серыми мышками вдоль стен проскальзывали тихони, мамины сынки и дочки.
      Прозвенел звонок на урок, и настала тишина. Агрессор решил дойти до класса, где идут уроки труда для девочек, - зашить рубашку. Без стука  открыл нужную дверь.  В небольшом продолговатом кабинете стояли два ряда столиков со швейными машинками вдоль стен,   один ряд – у окон, другой – со стороны двери.  Раскрыв дверь, Агрессор разделил кабинет на две части: один ряд  столиков – перед дверью, другой – за дверью. Заметив молодую учительницу, сказал: «Добрый день. Мне бы рубашку зашить». Учительница, по сути, та же девочка, широко раскрыв глазки, смотрела на нарушителя женской идиллии. Агрессор обвел столы взглядом, из-за каждого, кроме одного, на него смотрела пара девичьих глаз. Все молчали. Лишь взгляд Агрессора касался чьих-то глаз, девушка опускала головку и начинала с чем-то возиться у машинки в смущении.
      Одержимый  закрыл за собой дверь, и тут его поразила молния чувств – за дверью скрывались от взгляда Агрессора ещё два стола с машинками, и за ближним к нему сидела Она!
      Её милое личико, сверкнув двумя синими звездочками глаз, чуть не сбило Одержимого с ног. Лишь только его взгляд коснулся Её глаз, он мгновенно отвел его и двинулся к свободному столу с машинкой, садясь за который, он бросил краткий взгляд  через своё плечо на Неё. Он наверняка задержал бы свой взгляд, но позади Неё, стояла та же Она, но в белых доспехах, облегающих тело, как вторая кожа. Весь Её образ был грозен и светел, и отливал свет, как хрусталь.
      Агрессор уткнул свой нос, как до него это сделали десяток девушек, и начал возиться с рубашкой. Подошла учительница, подала иголку, нитки. Проклиная себя,  он сидел спиной к ней, не в силах взглянуть на цветок, о котором мечтал. С трудом вставив нитку в иголку, кляня всё и вся:  «Теперь ещё и зашивать самому придется! К Ней не подойдешь, а к другой при Ней – тем более! Ну, синяя морда! –  Агрессор вспомнил недобрым словом Диса, - ну, синяя собака, ты у меня доиграешься!»
      Он воткнул иглу глубоко в палец, и заметил это только тогда, когда иголка уперлась в кость, но  никак не отреагировал внешне,  внутренне с яростью  вгрызся с синее горло Диса.
      Посмотрев  секунду на иглу, выдернул её из пальца. Красная капелька постоянно росла, приходилось вытирать палец о внутреннюю часть рубашки. Положив неровный шов из тринадцати стежков,  вышел, ни слова не сказав,  из  кабинета и, не глядя  по сторонам, только на дверь перед собой. Прошел в длинный, абсолютно пустой коридор,  в темную его часть и, облокотившись в сумраке о стену замер, сжимая кулак так, что хрустели суставы. Вскинул голову вверх, и тишину коридора тронул  низкий гул. Мертвые стены оживали и трещали, отзываясь на стон. Одержимый  замер в темноте коридора. Обратив свой взгляд на дверь, он ждал неподвижно, но с каждым его выдохом тишину нарушал гул. Он всё напряженнее смотрел на стену, пытаясь заглянуть за неё и увидеть божественное творение, королеву! И он увидел Её!
      Были ли то грёзы, или его взгляд преодолел преграду, но он смотрел и наслаждался, в муках будоража тишину  низким  хищным  стоном. Он чувствовал свою низость, уродство. Как Квазимодо из тьмы смотрел на Эсмеральду, так Агрессор смотрел на Неё и боготворил. И если Квазимодо неистово бил в колокол, заставляя дрожать собор Парижской Богоматери, то Агрессор бил в колокол внутри себя, заставляя дрожать землю и стены.
      Дверь в класс отворилась, и оттуда поспешно начали выходить ученицы: одна, другая.  Одержимый ловил взглядом Её, и Она вышла, и архангел за Ней! Юноша сделал шаг к свету, увидел архангела,  отступил в темноту и  сполз вдоль стены...      
         
      
***

      Гудок в телефоне, тишина, гудок, щелчок, Её голос:
      - Алло!
      - Здравствуй, это я, я только сегодня приехал с Кавказа.
      - Теперь тебе не надо искать девчонку, чтобы позвонить, и голос мой не боишься спутать?
      - Нет, я знаю, что ты только что вошла в подъезд, поэтому я был уверен, что трубку снимешь ты…Я скучаю, мне холодно и жутко без тебя (голос юноши сошел на нет, превращаясь в низкое гудение).
      - Я занята, мы с классом в поход идем, сегодня в час дня сбор у школы, мне вещи собрать нужно.
      - Куда пойдете? Я приеду, поговорим!
      - Я не знаю, к однокласснику в деревню, его  отец будет и учительница по музыке.
      - Как его зовут? Где живет?
      - Это Мишка-рыжий с крайнего подъезда моего дома. Ты его знаешь, он видел, как ты за ноги кого-то тащил, думая, что убил. Он мне всё рассказал на следующий день.
      - Понял, понял, я найду его, всё узнаю и приеду.
      - Не надо!
      - Я приеду. Собирайся, а я пойду, найду Мишку, полчаса осталось до вашего сбора.
      - Но, если тебя кто увидит, могут всё отложить!
      - Я пойду по следу тенью. Всё, собирайся.
      Одержимый положил трубку телефона и остановил свой взгляд на отражении своих глаз. В зеркале нечто хищное смотрело из глубины зрачка, по спине пробежал озноб, будто некто бросил Агрессору вызов из тьмы и смертный  поднял перчатку.
    
      
***
 Прошло девять часов тридцать минут. Среди широкого русского поля по проселочной дороге шли четверо. Их можно было бы сравнить с кривым отражение героев книги А.Дюма «Три  мушкетера». В черном с зелеными вставками спортивном костюме шел  Агрессор, схожий с Д’Артаньяном  дерзостью поступков. Он шел чуть впереди, за ним шел Кирза, с Атосом его роднила высокомерная молчаливость. За ним – Виконт, с Арамисом он был схож  тягой к изысканному, утонченному. Иногда, навеселе, он называл себя «графом», повторяя с вызовом: «Сегодня граф гуляет!». Но за графа его не признавали, достаточно было и «виконта». За ним шел Ганг, он был весьма полноват, Портос в споре с ним - кто больше съест? – мог бы и проиграть.
      Но если те были мушкетерами на службе короля, то эти были бритоголовыми  бандитами, и никому не служили. 
      Синие псы шли рядом.
      ВИКОНТ. Стойте, остановитесь, доблестные юноши! Я выбился из сил! Мы идем больше двух часов, не сбились ли мы с пути, или путь наш – чья-то ложь?!
      Все остановились и повалились в созревшую пшеницу.
      ГАНГ. Если рыжий обманул,  я его сломаю!
      АГРЕССОР. Нет, он нас знает, обмануть не мог. Надо идти, уже темнеет.
      ВИКОНТ. Куда? Может быть, мы сбились с пути? Куда? Ни конца, ни края, и людей нет, какая там деревня, если по выбранной нами дороге от электрички никто не пошел?!
      АГРЕССОР. Подожди, мост был? -  Был. Станция от города шестая? – Шестая! Теперь надо найти озеро.
     ВИКОНТ. Ты называешь мостом плиту  через ручей? Ладно, но после него была развилка, о которой он не упомянул.
      Все закурили.
      АГРЕССОР. Идем вперед, пока не стемнеет. Хотя бы вот до тех деревьев успеть (показывает на темную линию на горизонте). Назад к развилке не успеть.
      ВИКОНТ. Кирза, а ты что скажешь?!
      КИРЗА. Идем до темноты, потом к ближайшему огню.
      Докурили, с ленью встали и пошли вперед, набирая скорость. За линией деревьев оказалось три дома и огромный ангар, обнесенный забором. У его  ворот толпилась отара овец.
      Начало смеркаться. Впереди снова показалась линия деревьев. В метрах двухстах от деревьев стали различаться звуки воды, лягушачьи «трели». За полосой деревьев появилось озеро, по берегу которого гуляли школьники под опекой учительницы и отца «рыжего».   Агрессор взглядом нашел Её, Она обернулась и не смело подошла к нему. Среди школьников началась суматоха, они стали собираться в кучки, девчонки устремились к учительнице.
      Агрессор зашел на край узкого понтона, уходящего на  несколько десятков метров от берега к центру озера. Она подошла к нему:
      - Ты пришел, - с грустью в голосе сказала Она.
      Стремительно темнело. Люди на берегу были едва различимы. Агрессор взял Её за руку. Несколько секунд стояли молча. Это были гигантские секунды -  всё решающий миг.
      Дис накренил чашу весов.
      Учительница начала голосить, собирая вокруг себя  подростков.
      - Меня зовут, я пойду, - Она с тенью сожаленья, едва заметно улыбнулась, и будто светлая дымка  над темной гладью воды уплыла. Агрессор в глубокой задумчивости так и не сказал ни слова, провожал Её взглядом.
      Когда группа школьников скрылась в опустившейся тьме, Агрессор сошел на берег, здесь его ждали.
      ВИКОНТ. Фиаско! (расстелив принесенное одеяло, падает на колени)
      КИРЗА. Ничего, я успел договориться, пожрать должны принести, а там узнаем, где ночуют.
      ГАНГ. Надо костер развести и выпить, пока ждать будем.
      ВИКОНТ. Я здесь такой костер разведу! Пожар!
      Через полчаса на берегу озера пылал огромный костер. Виконт и Ганг сжигали маленькие деревья, которые  были в силе   сломать и дотащить. Издали можно было подумать, что горит небольшой дом.
      Черная гладь воды зло отражала пламя костра.
      ГАНГ. Сколько времени? Что-то долго их нет.
      КИРЗА. Без десяти двенадцать (разглядывает часы), хорошо часы вовремя сняли, завтра на пиво пойдут! Что ж они не идут? Жрать охота!
      АГРЕССОР. Надо идти искать. Я на голодный желудок пить не буду. Да, если не пришли сейчас, уже не придут.
      ВИКОНТ.  Как ты найдешь? Вокруг ни огонька  за всё время. Куда ни глянь – тьма, и ни звезд, ни  луны.
      КИРЗА. Так, допиваем эту бутылку и идем.
      АГРЕССОР. Надо хоть по факелу сделать.
      Выбирают из кучи веток подходящие палки, кладут их  толстыми концами в костер, допивают бутылку, курят. Факелы готовы, скорее их можно было бы назвать горящими дубинами
      АГРЕССОР. Ганг, ты идешь, нет?
      ГАНГ. Нет, я костер буду поддерживать, вдруг все же придут, и вы на огонь ориентироваться будете.
      КИРЗА. Ну, что? Пошли!
      (берут горящее дубье и уходят в сторону, куда ранее ушли школьники).
      ВИКОНТ. Они вроде пошли вот туда, вдоль озера  и дальше, я там дом успел разглядеть, хотя точно  их там нет, там  огонь  не  зажигался.
      Троица с факелами  пошла вдоль озера, берег поднимался, у воды рос высокий камыш, костер превратился в светящуюся точку.
      ВИКОНТ. (далее все грязно ругаются) Факелы ни черта не светят! (его бревно потухло и сильно дымило)
      АГРЕССОР. Дерево сырое, мой тоже гаснет.
      КИРЗА. Тихо, тихо! (приседает, кладет свой горящий факел на землю. Всё погружаются во тьму,  все замирают, насторожившись)
      АГРЕССОР (шепотом) Что случилось?
      КИРЗА. (шепотом) Смотри, вон, на берегу кто-то сидит.
      ВИКОНТ. Ну и? Сидит. А что? Пусть сидит.
      КИРЗА. (Шепотом) Да тихо, ты. Я давно заметил, что кто-то сидит, так не повернулся, не пошевелился.
      Все всмотрелись. Действительно, метрах в двадцати на высоком берегу белело светлое пятно, похожее на человеческую спину, будто кто-то сидел, понурив голову, глядя на воду. То ли девушка, то ли парень. Троица настороженно стала подбираться. Нечто пугающее, холодное было в этом силуэте.  И когда расстояние сократилось до трех метров, силуэт ожил. Он просто спрыгнул в воду, раздался плеск воды. Все разом с дымящимися дубинками подскочили к краю высокого берега. На воде расходились едва заметные круги. На другой стороне озера маленькой точкой горел костер Ганга.
      ВИКОНТ. (шепотом) Не всплывает, смотри-ка, нет нигде!
      КИРЗА. (шепотом) И одежды на берегу нет.
      АГРЕССОР. Значит, утопился. А раз шел топиться, зачем одежда?!
      У всех по спинам пробежали мурашки,  переглянулись и снова уставились на темную гладь.
      АГРЕССОР. (Виконту) Где ты, говоришь, дом видел?
      ВИКОНТ. (огляделся) От озера вправо, метров на четыреста.
      КИРЗА. Ну, пошли!
      Крепче сжимая дубинки, трое пошли в  ночь. Тьма сгустилась.  В нескольких метрах перед собой ничего нельзя было разглядеть. Шли молча, настороженно  вслушиваясь.
      АГРЕССОР. Ты смотри, тьма какая! Что откроешь глаза, что – закроешь, разницы нет,  и тишина, даже собаки не лают.
      Все остановились, точно вкопанные.
      КИРЗА. Тут ты прав, как за мост пошли, не было слышно собак, да и людей я не видел.
      ВИКОНТ. А я видел в окне, в доме, перед ангаром с баранами, кто-то смотрел на нас. Пацаны, какой свет? Если сюда и провода не шли, и ни одного столба не было. Это – глухомань, точно!
      КИРЗА. А вот и дом!
      Перед путниками из тьмы возник  одноэтажный дом, сложенный из почерневших от времени бревен,  а длину на четыре окна и в ширину – на два, с покосившемся крыльцом.  На двери висел замок.
      ВИКОНТ. (сбивая  дубинкой замок). Господа,  прошу в мой замок, и не забудьте  вытереть ноги! (выбивает ногой  дверь).
      АГРЕССОР. Давайте внутрь, а я кругом обойду.
      Агрессор пошел вокруг дома. Ему показалось, что он именно там найдет нечто ценное. Крепко сжимая дубинку, уже переставшую дымиться, он тихо, как тень крался вокруг дома. В стороне от дома раздался шелест, Одержимый шагнул на звук, приготовив для удара дубинку, но звук не повторился.  С минуту смертный стоял настороже, повернулся к дому, сделал шаг, и земля исчезла из-под ног, воздух зашумел в ушах, грудь обжег взрыв адреналина, он падал,  падал спиною вниз.
      Тьма расступилась, будто он влетел в огромную пещеру, через дыру в потолке, и  всё падал. Также спиной прошел сквозь её дно и вылетел в пещеру, заваленную белыми колоннами. Он летел сквозь лес колонн спиной вперед, не в силах повернуть головы, чтобы посмотреть куда летит, видел только то, что уже миновал.
      Чувство реальности ушло и тут же вернулось. Он упал спиной, больно  ударился  обо что-то левым плечом, встал, отошел от места падения, обернулся. Сзади была черная дверь, стальная с мощной ручкой, об неё  он и ударился плечом.  Потер ушибленное место, боль сменилась теплом.
      Дверь отворилась,  юноша отступил на два шага. Из двери вышла девушка в полупрозрачной фате, за ней другая, и за второй – третья, и так – больше десятка, и всех их он как будто где-то видел или знал. Все смотрели на него блестящими синевой глазами, стояли и ждали.  Агрессор понял, что должен выбирать, и не стал смотреть в их сторону. Девушки ушли, и черная стальная дверь закрылась за ними.
      Агрессор огляделся. Он стоял посредине  разрушенного древнегреческого храма, только покосившихся и разбитых колон было  слишком много. Он подошел к двери и открыл её. Перед ним стоял двухметровый дистрофик с большой грушеобразной головой. Его большие глаза мерцали синим огнем.  Одет он был в серебристый саван. Со странной ясностью Агрессор понял, что незнакомец недоволен   тем, что Агрессор  не сделал выбор, но его грушеобразная голова заставила позабыть обо всём – очень она манила своей формой, чтобы по ней как следует врезали ногой.   Дистрофик вышел к Агрессору, остановился и стоял, будто ждал вопросов или чего-то в этом духе. Но Одержимый ходил вокруг него кругами без удивления, он лишь выискивал удобную позицию для сокрушительного удара. Агрессор запрыгнул на поваленную колонну и тут же выпрыгнул  с ударом в уродливую голову. Головастик в серебряной одежде полетел, как огромный валанчик, от сильного удара ракеткой. Его тело исчезло во тьме среди кучи поваленных колонн.
      Через мгновение он выскочил из тьмы, обнажив длинные клыки. Завязалась драка. Агрессор сказал бы, что это был сон, если бы не острая боль от ударов худых рук и ног великана, они секли, как прутья арматуры. Головастик явно испытывал боль  только от прямых попаданий в его голову, а тело его держало удары, как сталь.  Агрессор прыгал между колонн, используя их как подставки, чтобы дотянуться до желанной цели ногой или кулаком. Иногда удавалось подсечь худые ноги  и зафутболить головастика вдаль. После очередного такого попадания  длинный влетел в открытую дверь, которая тут же за ним захлопнулась.
      Смертный решил войти в дверь, она легко поддалась его руке, он вошел, и дверь тут же захлопнулась за ним, сильно ударив в спину, и Агрессор увидел перед собой звезды.  Точнее – над собой. Он лежал  на спине в яме. Чьё-то жутко зловонное дыхание  обожгло его шею. Жжение отразилось в груди всплеском адреналина. Агрессор крутанулся и навалился своим телом на нечто извивающееся и бьющееся. Он чувствовал – чья-то пасть щелкает у его шеи в желании вцепиться в плоть.
      И тут снова завязалась яростная борьба. Оба соперника хрипели, напрягая тела. Враг яростно тянулся к   шее юноши. Оторвать его от себя никак не получалось, будто его тело обвило тело Агрессора жилистыми корнями. В правую руку попалась шея врага – тонкая и жесткая. Человек понял, что это шея по изменившемуся тембру хрипения врага. Тут же мелькнула  спасительная мысль: «Если дышит, значит, нуждается в воздухе!» Одержимый с безумной силой сжал шею врага, и сладкий хруст ломающихся позвонков возвестил о победе.
      На прощание враг прошептал несколько слов, Агрессор уловил их: «Твоя рука сильна… Эх! Повелитель!» Он ощупал тело. Это был тот же головастик, только одет он был  в гнилые лохмотья, а не в саван.
      Парень с немалым трудом вылез из ямы. Если бы он не садился на все виды шпагатов, то ему бы это никак не удалось, уж так  была выкопана  яма злым мастером…
      

***
      
      Агрессор вошел в дом, посреди пустой комнаты, усыпанной скрученными листами, стояли Виконт и Кирза. Первый читал надписи на листе, второй освещал горящим в его руке скрученным листом. Монотонный голос Виконт звучал, как молитва. Одержимый замер у дверей, вслушиваясь в речь.
      «Когда же вышел он на берег, встретил его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени, и в одежду не одевавшийся и живший не в доме, а в гробах. Он увидел Иисуса, вскричал, пал перед ним и громким голосом сказал: «Что тебе до меня, Иисус, сын бога Всевышнего?! Умоляю тебя, не мучь меня!» Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека: потому что он долгое время мучил его так, что его связывали цепями и узами, сберегая его: но он разорвал узы и был гоним бесом в пустыне. Иисус спросил его -  как тебе имя? Он сказал – легион. Потому что много бесов вошли в него, и он просил Иисуса, чтоб не повелел им идти в бездну.  Тут же на горе  паслось большое стадо свиней, и бесы просили его, чтоб позволил им войти в них. Он позволил. Бесы, вышедшие из человека, вошли в свиней, и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло».
      Виконт поджег прочитанный лист и отдал его Кирзе, нагнулся взять с пола следующий, увидел Агрессора в дверях, сказал с загадочной улыбкой:
      - Ты здесь?! А кто  тогда заправляет в аду?!
      - Я только что отправил туда зама, хочешь, тело покажу?!
      Кирза и Виконт уловили по тону товарища, что он не шутит.
      Агрессор вышел на улицу, сказав:
      - Возьми побольше бумаги осветить тело.
      Все вышли из дома, но, обойдя дом, яму не нашли. Но и дубинку свою Агрессор не нашел. Вернулись в дом.
      - Так, шутка удалась, - сказал Кирза, - давай, решим, куда идем. Здесь голь, вообще ничего, кроме этих религиозных листовок.
      Кирза собрал у своих ног кучу бумаги, поджег, стало гораздо светлей. Можно было разглядеть, что ворох бумаги у ног – разорванная библия и чей-то  дневник, также разорванный.
      - Хотелось, чтобы это была шутка, - ответил Агрессор, - Хотя?! – он замолчал, глядя на Виконта, который с жуткой гримасой страха смотрел в окно, - затем продолжал говорить, подходя к окну, - Что, там тоже сон увидел?!
      Виконт отпрянул от окна:
      - Пацаны, только не ржать! Знаете, что я только что видел?! – он выдержал паузу, - Я хотел посмотреть – виден отсюда костер Ганга, и тут вышла луна из-за туч, и с крыши дома сорвалась, ну, черная, большая, ну, как черная рваная простыня. Только она парила,  как живая. – Он замолчал с глупым и  пугающим выражением на лице – расширенные глаза нервно дергались в глазницах.
      - Может быть, Ганг что в водку подсыпал? – спросил Кирза.
      Все разом подошли к окну. Горящая позади бумага погасла. Действительно вышла полная луна, но в небе не было ничего лишнего.
      - Парни, посмотрите на землю! – воскликнул Кирза.
      Все устремили взоры вниз. То, что они увидели, заставило их отскочить от окна. По земле ползли, извиваясь в муках, уродливые твари, покрывая своими телами всё видимое  в лунном свете пространство.
      - Парни, кто скажет, что это?! – со страхом спросил Виконт
      - Ну, я разглядел пару человеческих уродов, - откликнулся Агрессор, - и волка с крысячьм хвостом метра два в длину. Он за угол дома уполз. А ты что видел, Кирза?
      - Не знаю точно, - отвечал Кирза, - бледный разложившийся труп с нитками из спины, или жилы вырваны, и рядом за них держится  уродец, кажется, зеленоватый с рогом! Ну и дерьмо! – Кирза привстал, посмотрел в окно и снова сел, - их там тьма!
      Агрессор стал собирать вокруг себя уцелевшие листки, протянул один Кирзе:
      - Подожги. - Чиркнула зажигалка, возник огонь. - Парни, если мы дошли сюда, значит, и выйдем. И эти бумажки не просто так вот. Прочти вот эту. – Агрессор подал Виконту измятый листок с каракулями чьей-то дрожащей руки.
      Взяв поданный лист, Виконт пробежал его взглядом, потом начал читать в слух:
      «Вырвать сердце без ножа и  бросить, попробовав на вкус, в черную воду, где нет отражения. Если отражение появится, значит, дар принят, и так с каждой душой»
      - На, читай следующий, - сказал Агрессор, протягивая Виконту  ещё один лист, я, вообще, и слова разобрать не могу, бред, вот: «Всадник тьмы», читай.
      Виконт продолжил чтение.
      «В его руке лик смерти воплощен, чуть ею он взмахнет и враг сражен. Он пил со своих ладоней кровь врага,  а из бокала – кровь друзей. Двуглавый конь под ним насыщает своё чрево душами теней в полнолуние, раз в тысячу дней. И примет  дар   он лишь от равного себе, но если дар отвергнут, возьмет он двадцать душ невинных, и если их не перевезти, то доберется до теней их его двуглавый конь и в бездну в чреве унесет своём».
      Сердце каждого искателя приключений билось до того сильно, что они боялись прослушать и потерять смысл прочитанного, и   не понятной связи  происходящего  с написаным. Агрессор от природы был смелым, он любил иногда доводить до какого-то щегольства своё бесстрашие в ожидании опасности.
      Виконт продолжал читать лист за листом.
      «Одержимые люди, животные, в лунном свете преображаются. Сила, сидящая в них выходит наружу».
      Огонь погас, послышался голос Кирзы:
      - Вот, дьявол, обжегся!
      Раздался ещё чей-то голос:
      - Хорошо сказано!
      Снова от огонька  зажигалки загорелась бумага. Агрессор подал  Виконту ещё лист:
      - Вот, прочти, последний, и пойдем искать.
      «День. Смотри, какая  дикая картина, -  читал Виконт, -  тварь пожирает тварь. Та тварь – то ты, а эта – я. – Стихи какие-то, бред, - прокомментировал Виконт прочитанное. -  Закат бледной медузы покрыл небосвод, раскинув ядовитые щупальца  по горизонту, поглотил солнечный диск. Как нежное дитя  не в силах скинуть ядовитый груз, погибает солнце, гаснет, протягивая нежные ручки. Слышится сдавленный крик, ручки опускаются, тельце бледнеет, и всё замирает. И тишина, ночь и покой навсегда.
      Ночь, черная тень легла надо мной, нечто метнулось в темную высь. Я жду и смотрю в темноту, когда же наступит рассвет.
      Рассвет. Злостный карлик выползает из мрачных глубин и растет. Его яркие цепкие руки хватают верхушки деревьев, крыши домов. Всё живое кричит  и приходит в движение. Он лишил их покоя и сна. О, безжалостная тварь!  Ты разбудил нас, чтобы утопить в страдании! Твой свет так режет глаз! Твое тепло заставляет жить!»
      Виконт поджег прочитанный лист от горящей бумаги в руке Кирзы, стало гораздо светлей, Виконт обвел пламенем вокруг и сказал:
      - Сдается мне, господа, что мы встречали автора недавно у воды.
      Агрессор нагнулся, растягивая мышцы ног, затем поочередно прижал колена к груди – одно, другое, затем сделал  по паре махов каждой ногой. Рассекаемый воздух зашумел. Агрессор сказал:
      - Ночка будет – закачаешься!
      Кирза, следивший за взмахами ног, остановил свой взгляд на потолке и многозначительно выпрямил указательный палец в направлении потолка. Виконт и Агрессор посмотрели вверх:
      - Демоны!!! – раздался протяжный вопль с потолка. Все трое отшатнулись. На потолке бился в истерике, прибитый, как Христос к кресту, бородатый, лохматый мужик и вопил, будто резаный, - Демоны!!! Демоны!!!
      Одержимый выпрыгнул к потолку и нанес ногой  сокрушающий удар в дергающуюся лохматую голову. Голова звонко хлопнула, ударившись о потолок,  и лязгнула зубами, после чего безжизненно повисла. Тонки, вязкие нити слюней  с кровью потянулись к полу.
      - Убил?! – с опаской спросил Виконт.
      Кирза поднес огонь ближе,  освещая тело:
      - Да дышит, вон, смотри. Кто же его туда присобачил?! В доме и табуретки нет, и замок на двери!
      - Пусть спит, - сказал Агрессор, - кто повесил, тот и снимет.  Пошли! А эти твари до Неё доберутся, пока мы тут.
      Кирза и Виконт схватили свои дубинки, лежавшие на полу и выскочили вслед за Агрессором на улицу, и все трое   пустились в демоническую пляску зла разрушения. Они кружили вокруг дома, убивая неведомых врагов.
       Закончилось тем, что троица врезалась друг в друга. Первый воскликнул Виконт:
      - Блин! Агрессор! Ты мне нос сломал!
      - Извини! – Агрессор несколько раз дернул ногой, будто стряхивая с неё воду. Нога сладко гудела после удара об Виконта
      - Тихо! – закричал Кирза, - Смотрите! Они не нападают на нас, пока мы сами их не бьём!
      Действительно. По земле ползли  уродливые твари, они будто пятились, извиваясь, - им либо не до нас, или они думают, что мы такие же, как они. А что нас может с ними связывать?!
      - Мы ищем школьников, - вскричал Агрессор, - и хотим жрать! Но найти никак не можем! А их, смотри, - легион!
      - Да, вот именно, - ответил Кирза, - и я знаю, где найти столько мяса! Бараны! Мы их выпустим и погоним сюда! А там, что будет!
      - Я, кажется, улавливаю ход твоей мысли, - откликнулся Виконт
      - Ну, и сами пожрем! – согласился Агрессор.
      Троица побежала к ангару. Через четверть часа под коленом Агрессора хрустнул позвоночник пса, сторожившего стадо и пытавшегося напасть на вошедших в ангар. Всё произошло в темноте, без шума. Скоро стадо, подбадриваемое ударами дубинок, прибежало к озеру, где в него впились, как комары, туча бесов. Агрессору пришлось повозиться, отбивая последнюю овцу, которую он оставил для себя.  Остальные же овцы с бесами внутри побежали к воде и затаились в камышах, жадно припав к воде.
      Костер догорал, Ганг лежал, покуривая рядом на одеяле. Возле углей Агрессор увидел скелет большой рыбы:
      - Я вижу, ты без нас перекусил?! – он пнул кости  в огонь.
      - Да, немого, -  довольно ответил Ганг, - вы  ушли, а я смотрю, кто-то будто пошел в темноте. Ну, думаю, рыбак. Выждал и за ним вдоль берега. Ну, нашел, встал за спиной с вот этим колом и  жду, когда поймает. А он сидит, разделся и не шевелится. Я его спрашиваю: «Ну, поймал что-нибудь?» А он мне: «Что тебе надо?!» «Рыбу» - говорю ему. Ну, он руку в воду и достает. Здоровая, видно в сетке в воде лежала. Ну, забрал и ушел.
      - А на коле чья кровь?! – спросил Кирза и пнул суковатый, изогнутый ствол молодого дерева.
      - Да, он, рыбак, на спину мне хотел прыгнуть, когда я уходил,  - ответил Ганг,- ну, я его раз и ударил по горбу. А вы вовремя барашка принесли – жрать охота, вилы!
      Виконт накидал веток в огонь, пламя выросло. Кирза закурил, и, пуская дым в овечью морду, сказал:
      - Ну, а разделывать как будем?!
      Агрессор в миг свернул овце голову:
      - Ганг, подержи-ка ноги. - Ганг ухватился за задние ноги овцы. Агрессор повернул голову несколько раз по часовой стрелке, зажав тело между колен,  - ты смотри, не отрывается!
      Овца сильно дернулась, раздался голос Ганг:
       - А у меня получилось, я ей вымя вырвал! – он бросил оторванный клок в огонь.
       - Какое у овцы вымя?! Что ты гонишь?! – возмутился Виконт.
      Все посмотрели на разорванное брюхо овцы и затем на горящий клок.
      - Смотри, я знаю, что дальше делать, - сказал Агрессор, - я видел по телику, как казахи делают.
       Он засунул руку в разорванное брюхо, затем вынул, закатал рукав по локоть и залез в потроха. Снова среди скользких теплых кишок, легких, разрушая какие-то перепонки, нащупал бьющееся сердце:
      - Парни, оно бьется! – радостно крикнул Агрессор зрителям.
      Его рука сжала твердый комок, который дважды разжал его пальцы и на третьем  - лопнул и обмяк. Агрессор рванул раз, другой  и вырвал кровавый ком. Подал его Гангу:
      - На, поджарь!
      - Парни, - выступил с предложением Кирза, -  предлагаю разлить вторую бутылку по  стаканам и разбить её розочкой, хоть жилы разрежем.
      Сделали, как предложил Кирза, нашли и первую бутылку, и дело пошло. Голова, шкура, кишки улетели в озеро.
      - Фу, что за хрень горькая? – воскликнул Ганг, - тьфу, гадость!
      - Дай-ка мне попробовать, - попросил Агрессор. Взял обжаренное в углях сердце, попробовал, горечь обожгла рот, выкинул сердце в даль.
      Послышался  всплеск воды и тут же оглушительный лязг копыт по камню и тишина… Все переглянулись.
      - Что это было?! – спросил Ганг, уставившись на озеро.
      Агрессор, приложив палец к губам, обернулся к Кирзе и Виконту. Парни кивнули в ответ, и начался пир. Честней будет сказать, что мясо ели сырым, нежели жареным.
       Ганг видел по глазам товарищей, что от него что-то утаили, и решил отплатить.  Агрессор краем глаза через его плечо видел отражающийся лунный диск  в темной воде. Его держал всадник в своей руке. Черный всадник на двуглавом коне и, освещая себе путь, он скакал в бездонную глубь, уводя за собой легион бесов
      Кирза посмотрел на часы, оглядел занимаемую товарищами поляну, собрался с мыслями, заговорил:
      - Четыре утра, скоро начнет светать, около шести хозяин барашка узнает, что в ангаре кто-то был. Будет кипеш. Побежит поднимать народ, искать. Предлагаю, срочно заметаем здесь следы и, пока темно, делаем прорыв к станции. Если всё удастся, никому, слышите, никому ни слова. Для всех мы ночевали в городе. Пришли и тут же ушли отсюда. Надо спешить, чтобы по темноте пройти мимо домов. Так, всё в воду.
      - Нет, мясо заберем и замочим на шашлык, - не согласился с Кирзой Агрессор.
      - Да, мясо жалко выкидывать, - поддержал его Ганг.
      Всё с берега покидали в воду, освободившиеся пакеты из-под водки  и лимонада забили мясом, и форсированным марш-броском направились к станции.  Через полтора часа трое лежали в траве на откосе, Ганг стоял. У их ног мимо прошел мужик и с выпученными глазами смотрел в их сторону.
      - Чего это он пялится? А? – поинтересовался Агрессор.
      - Мне тоже его взгляд не понравился, - добавил Виконт.
      - Тихо, лежите и палки приготовьте, нас окружают мужики, кто с чем, вон один с топором.
      - Влипли, значит, - сказал Кирза, - засекли! Ну что, - посмотрел на часы, - еще минут двадцать до электрички надо продержаться. Хорошо, что колы взяли, как чувствовал.
      - Так, не шевелись, - устрашал парней Ганг, - главное – внезапность, не они на нас нападут, а мы! Как говорю: «пошли», вскакиваем и начнем.
      Все сжали колы в руках.
      - Нападаем, - сказал Агрессор, - спина к спине, двадцать минут продержимся! Сколько их и чем вооружены?
      - Трое слева с палками, - отвечал Ганг, - у одного топор, со станции четверо, палки и вилы, лопата, и со стороны деревни трое с палками, - обернулся, осмотрелся кругом, - да, всё. Позади меня поля, там нет никого, может туда рвануть?!
      - Ага! – откликнулся Кирза, - и будут они нас по полю гонять с топорами! Нет, от дороги ни шагу!
      Дыхание всех участилось, лежавшие приготовились вскочить и  отчаянно драться!
      - Ну, братья, готовы?! – воскликнул Ганг, - раз-два, пошли!
      Трое с колами и дикими криками  вскочили, а Ганг тут же упал, давясь от смеха – вокруг не было никого! Сквозь смех он выдавил фразу:
      - А что вы хотели?! Семь  часов утра, все в крови, с колами! Как на вас смотреть?!
      Бритоголовые переглянулись и разразились безудержным хохотом…
      

***
      
      Её голос в телефоне:
      - Алло! Алло! А, ты, говори, это я.
      ОН. Привет, ну как поход? Куда вы делись? Мы полночи по деревне шастали.
      ОНА. Нас в доме закрыли, училка кипеш подняла, мол, мальчиков изобьют, а девочек изнасилуют!
      ОН. С утра ничего странного не было?
      ОНА. Нет. Мальчишки понесли вам поесть с утра, пришли, сказали, что вас  уже нет. За ними какие-то мужики погнались, но они убежали. А что?!
      ОН. Да мы там пошалили, я уточню, потом всё расскажу. Я в яму упал, когда тебя искал, и отключился. Сон видел странный (рассказывает сон)
      ОНА. Да, сны у тебя, как жизнь. Ты перестань чудить и гулять. Тренировки бросил?
      ОН. Нет, ещё хожу, но чему там учиться, если я лучше тренера бью!
      ОНА. Да, этому ты научился, но это не жизнь – пить, бить, гулять.
      ОН. Да, без тебя всё не жизнью А пить… я и не часто пью, только кончается это все время бардаком, таким, что пару месяцев трясет окружающих.
      ОНА. Всё, пока, мать засекла.
      ОН. Счастливо.
      (положил трубку, телефон тут же зазвонил, снял трубку)
      ОН. Алло!
      В ТРУБКЕ. Здорово, Андрюха у тебя
      ОН. Дядя Валера, вы?
      В ТРУБКЕ. Да, я.
      ОН. Андрюха у меня, позвать?
      В ТРУБКЕ. Нет, вы пойдите во двор, тут на меня наехали.
      ОН. Сейчас будем. (кладет трубку, поворачивается к сидящим в креслах, на стульях на кровати пацанам, смотревшим фильм у него в квартире) Слушайте, звонил отец Андрюхи, во дворе на него кто-то наехал.
      Продолжать не стоило, все уже одевались и выбегали. Агрессор закрыл дверь и побежал вдогонку.
      Андрей жил в доме напротив Её дома, и их подъезды выходили лицом к лицу. Их разделял двор, где стояли столик и лавочки.  Тут и застал Агрессор всех участников следующей сцены.
      За столиком сидели две девушки и два парня с одной стороны и  один парень напротив. Вечерние  сумерки уже владели данной территорией.  Внезапно вокруг столика сомкнулось кольцо. Агрессор подоспел в самый раз, замкнув кольцо. Он оказался  лицом и к лицу с сидевшем в одиночестве парнем. По другую сторону стола стоял дядя Валера. Агрессор спросил, глядя на него: «Кто?», и дядя сказал, указывая на сидевших: «Они!»
      Сидевший напротив стоявшего Агрессора парень подскочил, он оказался на голову выше Агрессора и гораздо шире в плечах. Парень схватил Агрессора за руки:
      - Постой, давай разберемся.
      -  Ну, давай, - ответил Агрессор. Внешне он был спокоен, но лишь парень отпустил его руки, Агрессор нанес прямой  сокрушающий удар тому в лицо. Как подкошенный парень повалился на стол. Агрессор  перегнулся через стол и достал ударом руки в лицо второго. Девушки завизжали, одна прыгнула на сидевшего парня и, обняв его голову, спасла его. Получив лишь один удар от Одержимого через стол, он всё остальное время провел, уткнувшись в женскую грудь. А вот первому не   повезло. Агрессор решил нанести мощный удар ногой. Нога описала высокую дугу, перелетела через девчонку и стол, врезалась в голову парню и соскользнула по плечу. Удар лишь вскользь зацепил цель. Тогда Одержимый ударил рукой снизу. Мгновением  раньше парня ударили с двух сторон по ребрам  ногами, и голова его вскинулась, и в неё врезался кулак Агрессора.   Он почувствовал, как теплая струя крови брызнула ему под рукав и достигла локтя. Нос у парня был точно сломан, если не с первого удара, то со второго. Грузное тело ещё кто-то пинал.
      - Всё, уходим, - сказал изверг, насытившись яростью.
      Все тут же исчезли, лишь девушка кричала над телом парня – он не приходил в себя.

…
      Демон мстил, избивая душу мыслями о Ней. Как смел он, смертный, сказать богине: «Нет!»   Когда Агрессора охватывали мысли о Ней, он не сразу бежал звонить, он боролся с собой и терзал себя – Почему, почему он сказал «Нет», и почему вновь просто не заставить Её приходить на встречи с ним?! Нет, это слишком низко! Он должен стать достойным Её, и понять это сам и чтобы она поняла. Но как?! Как стать достойным богини, королевы, мечты?!
      Когда чувства заставляли страдать тело, когда из недр души вырывался вопль отчаяния дикого зверя, попавшего в капкан, который рвет без устали цепь, сковавшую его волю, тогда он набирал Её номер и слышал Её голос, и зверь рвался пуще прежнего, как будто его дразнил удачливый охотник.
      И тут Дис сплетал жизненный узел, чтобы родился ещё один камень, ведь эмоциональной энергии рождалось чудовищно много. Стоило лишь направить её в нужное русло.


***      
      В очередной раз Агрессор сидел на лавке  в до боли знакомой камере с решетчатым окошком. На другой лавке появилась наглая синяя собачья морда.
      - Чего ты добиваешься? – спросил Агрессора Диса, - зачем ты вмешался, зачем ты привел его ко мне?!
      - С твоей силой ты изуродовал бы его или убил, - отвечал Дис, -  зная тебя, смертные обратили свои молитвы к ангелам и до воинов «параникс» дошли бы слухи, что некто обрел силу необъяснимую, и тебя в короткое время нашли бы и убили. Когда-то ты симулировал падение с пятого этажа, и через полчаса тебя нашли воины «параникс». Им сообщают о всех необычных явлениях. Их глаза и уши везде. Люди под гипнозом дают им отчет обо всем, выходящем  за рамки их понимания. Ты думаешь, здравый смысл мог бы объяснить твою силу, если бы ты довел избиение до конца?
      - Такое бывает?! - с сомнением в голосе отвечал Агрессор, он уже понял, к чему клонит Дис.
      - Да. Но когда это бывает с одним и тем же человеком, люди начинают спрашивать богов – почему? И указывают в молитвах – кто!
      - Это означает, что я не могу бить тех, кто  знает меня в лицо?!
      - Мне нужна от тебя ярость! Но  ты сопровождаешь её  актами насилия, и чем дальше, тем больше насилия и меньше ярости. Поэтому я решил, что пора тебе испить пролитую тобой чашу насилия. Тебя будут бить, ты будешь терпеть, и сосредотачивать в себе ярость и гнев.
      - И что, я не смогу бить в ответ?!
      - Только один удар для того, кто тебя знает в лицо, и только, когда я позволю!
      - Значит, незнакомцы – это другое дело, так?!
      - Да, если они не разобрались, кто ты. Тогда ни ангелы, ни воины «параникс» на тебя не выйдут.
      - Не нравиться мне это условие!
      - Обещаю, через пару часов оно будет тебе яростно невыносимо! - сказал Дис и исчез.

***
      
     На этот раз Агрессора отпустили из участка, даже не выписав штрафа.
      Через полчаса он вошел в Её двор, окинул взглядом Её подъезд, и с болью в груди  и рычанием дикого зверя  пошел к другу.  У дверей квартиры друга стоял невысокий парень, он звонил и барабанил в дверь. Из-за двери слышались женские голоса, несущие проклятья. 
      Парень обернулся, Агрессор узнал его - боксер,  и он  -  Агрессора:
      - Забаррикадировались, суки! – гнев горел в глазах парня.
      - Откройте, это я, - крикнул Агрессор стоявшим у баррикад.
      - Пусть он уйдет, и мы откроем! – отвечали с баррикад.
      Агрессор повернулся к боксеру и поймал на себе знакомый взгляд агрессии. Боксер заметно напружинил тело. Одержимый редко выдавал свои намерения и сейчас оставался внешне спокоен, лишь глаза отливали холодным зеленым огнем.  Он  хотел вынудить противника ударить первым, чтобы уйти от удара и ответить тройкой  ударов – в голову, в живот и снова в голову. Композиция уже была разыграна в голове Агрессора до мелочей, но тут позади боксера появился Дис. Одержимый развел руки в жесте – мол бессилен что-либо сделать, повернулся лицом к двери, боком к боксеру и сказал в  дверь: «Он хочет остаться». Из-за двери вновь послышалась ругань. Тут Агрессор почувствовал удар, который пришелся ему в край верхней губы, рассек губу и, кажется, раскрошил зуб. Просыпающийся зверь языком ощупал повреждения и повернулся лицом к боксеру. Оба были удивлены: боксер тем, что Агрессор даже не пошатнулся от сильного удара исподтишка, а Одержимый первый раз испытал удар,  о котором знал, но не ушел и не ответил, а лишь копошился в себе, ища боль, но боли не было, и ярости сильной пока не было. Агрессор слишком увлекся  изучением собственных чувств, а не их производством.
      Боксер ударил ещё раз, и ещё. Агрессор чуть пошатнулся. Боксер, принявший отсутствие сопротивления  за слабость, обрушил  на Одержимого каскад ударов. Проснувшийся зверь то отшатывался, то сгибался,  но стоял. Боксер выплескивал свой накопившийся гнев и под влиянием алкоголя  и Диса разошелся, вытащил Агрессора на улицу. Они оказались у Её подъезда. Боксер бил. Одержимый  сносил удары, даже не рассердился и думал про себя: «Этак мы до утра провозимся!». А в том, что он оказался у Её подъезда, он явно видел злую волю Диса, как знак – ради чего он  терпит.
      Но тут из подъезда выскочил его друг.  С товарищем  они сидели с девчонками. Пока те орали у  дверей, они «ха-ха» ловили, но когда за дверью всё стихло, девчонки выглянули и увидели, что творится во дворе, и позвали их.  Боксера оттащили и начали трепать из стороны в сторону. Агрессор смотрел на это комическое зрелище, когда двое не могут сбить одного,  и принял решение – если Дис  прекратил свое влияние на ситуацию, пора ему наказать мальчика, которого боксером и язык не поворачивается назвать.
      - Разойдитесь! - крикнул Агрессор.
      Заступники расступились. Одержимый приблизился и ударил. Боксер взмыл в воздух, несуразно вертанулся в полете, упал и отключился. Заступники кинулись добивать брошенное тело.
      - Не надо, ему хватит, - спокойно сказал Агрессор, - идите в дом, я сейчас приду. Защитники удалились, жертва встала и глупо оглядывалась по сторонам. - Топай  домой, мальчик, иди, - также спокойно сказал и ему Агрессор.
      Смертный остался наедине с Дисом у Её подъезда:
      - Ну, так лучше?! – спросил Агрессор, утирая кровоточащую губу.
      - У вас, у людей, первый блин всегда комом!
      От этих слов Агрессора бросило в жар, и будто изогнуло по спирали и вывернуло наизнанку. Тело скрутили судороги и тут же отпустили.  Взбесившийся зверь прыгнул в ударе на синего урода, но тот уже исчез.
      Агрессор обошел дом и долго смотрел в Её окно.  В ночном небе он видел энергию «D» , окутывавшую дома переливами.  Он начал разбираться – вот кто-то любит, вот – ждет, вот – злится, вот – спит.  Странно, он смотрит в Её окно, думает о Ней, а его нить даже не шелохнется. А вот – думают о нём,  кто-то – плохо, эта нить жалит и как будто пытается укусить, трясется и вибрирует, а вот – кто-то его ждет, это – друзья.  Он уже привык не обращать внимания на парящих в небе ангелов. Пару раз видел темные тени, мелькнувшие, как метеоры. Странно, так много зла на Земле. Хотя нет, зло – это не то слово. Страдания, мук, боли так много, а счастье, как темная тень, как метеор, мелькнет и исчезнет, и ты идешь вслед за ней через море мук и боли.
      Хотя, что такое – море, когда тебе светит такая звезда, как Она. Странно, Агрессор почувствовал в себе такую силу, будто может повернуть мир  вспять. Запрыгнул   на башенку забора метров в двух от земли, настороженно посидел,  мерцая зелеными глазами, и исчез…
      

***
      
            Его били днем, он в беспамятстве спал, разбудили и снова били. Потолок, стены, пол плясали в бешеной рокировке. Кулаки, ноги  впивались в его тело.  Все были знакомы ему, и он видел в их глазах присутствие Диса, и все, как голодная стая волков, учуяв кровь, рвали его тело. Кто мстил за былое зло, кто хотел возвыситься в глазах других и, почуяв беззащитность сильного, все стремились причинить боль низким словом, или ударом исподтишка, или же просто избиением. На смену одному приходил другой. Не выдержав, Агрессор даже укусил одного и продолжал терпеть.  Единственный друг только и успевал за него заступаться и оттаскивать в ванну умыться от крови и запирал в спальне. Но, сжигаемый яростью Агрессор  снова выходил  в зал, в подъезд, во двор, где его с наслаждением били. А он ждал, когда Дис скажет ему: «Всё! Рви!» 
Он шел навстречу боли и унижению, думая о Ней.


***
      Агрессор сидел за столом и рисовал синюю собачью морду. В его разуме возник знакомый образ Диса.
      - Ты готов отомстить? – спросил Дис.
      В руке Агрессора сломалась ручка.
      - Готов ли я?! Да, тысячу раз – да! Я ждал, ждал и терпел твой экзамен. К ответу я готов!
      - Тогда бери эту девушку и езжай в свой район. У тебя будет всего один   удар мести, и этого никто не должен видеть, только ты и он!
      Смертный вскипел и, хрипя, сказал:
      - Как это – только один?! Как это – я и он?!  Он не один, и сотни ударов не хватит публично, чтобы быть отомщенным!
      - Хватит одного! Доверься мне и собери свой гнев и ярость. Ляг на кровать!
      Юноша лег. Дис возник над ним и положил ему на грудь кристалл. Тело Одержимого обожгло огнем, он стал дымиться, синим дымом, и из него встал  Гуч с кристаллом в груди.
      Через час Агрессор и невысокая девушка сидели на лавочке, на трамвайной остановке. Позади в витрине магазина мигало зеленое электронное табло часов – 17:23.
      У ларьков суетились люди,  автомат пепсиколы с вмятиной на боку стоял всеми забытый. Агрессор смотрел вдаль, в пустоту, и решал экзаменационную задачу:  «Итого 1 (ОДИН) удар, чтобы отомстить за 100 (СТО), и один на один.  Цель – возможность поговорить с Ней.  Итак, первая цифра – 1, вторая – 100, противников – 5. Ну, как, как решить эту задачу?! Вот дерьмо!»
      Агрессор зло вздохнул, отложил нерешенную задачу, и тут перед его взглядом в ста метрах появились пятеро и приближались. Да, здесь были именно те, кто нанес ему оскорбление или ударил. Парни шли, перегородив весь тротуар, цеплялись  друг за друга, смеялись и шатались. Видно было, что они навеселе. Они не видели Агрессора, но он видел их, и в нем не было ни ярости, ни гнева. Было смятение: «Их пять, я один. И один удар?! Какая ярость и гнев?!  Что делать?! - Агрессор грязно   выругался про себя,  -  один удар, и чтобы никто не видел?! И отомстить?! Ну, мама, не горюй! Сейчас начнется!»
      Да его увидели. И один из пяти радостно заревел.  Он просто наслаждался, когда били не сопротивляющегося Агрессора, глаза его тогда сияли огнем злорадства.
      Агрессор встал и сделал два шага навстречу компании,  его окружили с радостными возгласами: «А! О!»  Жажда зрелища горела в их глазах. Агрессор отступил на  шаг и побежал, перескочив через лавочку, на которой до этого сидел с девушкой. Забежал во двор дома, обернулся, снова грязно выругался про себя -  никто за ним не побежал. И тут его обожгла  мысль, ярость и гнев вспыхнули, как никогда, ярко, ослепительно, как тысяча сверхновых звезд. Он оставил там, на лавочке девушку, которая верит и надеется на него, а вокруг неё сейчас пьяные ублюдки.  Агрессор оббежал дом, остановился на другой стороне улицы.
      Теперь он понял - Дис решил задачу давно, до её постановки. А понял Агрессор это только сейчас: девушка  - это та цифра, которая решает всё! Он ввернулся из-за неё, и вернулся не зря. Четверо парней ушли в одну сторону, а парень, взревевший от удовольствия при виде Агрессора,  потащил  девушку  в другую сторону.
      Одержимый шел за ними. Теперь он не решал задач и не сомневался. Парень, ему было лет двадцать пять, и девушка остановились на безлюдной улице под фонарем.
      Из тьмы вышел Агрессор. Его взгляд кричал о цели его визита. Самонадеянный парень смело шагнул ему навстречу и ударил. Зверь легко  блокировал удар, в глазах соперника мелькнуло смятение и изумление, и глаза вместе с телом исчезли с обзора.
      Агрессор срубил жертву одним ударом ноги. Не опуская взгляд на тело, валяющееся в грязи у его ног, он подошел к девушке.
      - Ты пришел за мной?! – спросило нежное создание, широко раскрыв карие глазки.
      

***
      
      Одержимый вошел в пустынный  переулок, вдоль земляной   в выбоинах дороги по обе стороны выстроились  одноэтажные уродцы с покосившимися заборами. Солнце зашло за тучу. В спину Агрессора толкнул холодный ветер, заморосил дождь,  он ускорил шаг, завернул в тупик, и жуткая боль прокатилась в груди. У телефонной будки кто-то стоял. Зверь стал неподалеку от телефона, посмотрел в небо. На лицо падали мелкие бодрящие капли влаги. От разочарования не осталось  и следа.
      Агрессор представил Её в домашнем светло-розовом халатике. Распущенные волосы,  нежное тело дышит уютом и теплом. Она, может быть, делает маникюр, или «красит перышки». От занятий Её отрывает нежный звонок телефона. Она снимает трубку, улыбается и говорит:
      - Да, я, да, ждала.
      Агрессор посмотрел на часы – 13:02. – «Ого!  Долго я телефон искал! И надо было кому-то трубку  срывать у телефона рядом с домом! А сюда минут двадцать идти. Н-да! Ну что там, когда он наговорится?!»
      Одержимый  подошел к телефонной будке и постучал по металлическому каркасу.  Говоривший обернулся  - «Щас, Щас!»
      Зверь отошел,  затаился, стал ждать. Настроение менялось.  Эти слова: «Щас, Щас!», были чуть больше, чем просто «Подожди!»  В них сквозили  вызов, дерзость. Агрессор снова посмотрел на часы – 13:05. «Ну, когда он закончит?!»  - он вновь подошел, постучал. Говоривший  обернулся.
      Это был парень чуть выше среднего роста, лет около двадцати, черные вьющиеся волосы, широкий подбородок, тонкий ровный нос, большие глаза, резко сходящиеся у переносицы брови.
      - Да щас, я же сказал, - ответил говоривший на стук Агрессора и нарочито громко сказал в трубку, - да, тут бык, позвонить хочет.
      Одержимый не отошел от будки, и даже, если бы говоривший шептал эти слова, он услышал бы их. Ярость и гнев совместно с изобретательным разумом решили дальнейшую судьбу говорившего грубости смельчака.
       «Как  должно быть он расстроится, когда придет в себя, если придет?!» - Агрессор открыл скелет двери, толкнул говорившего в плечо.
      - Подожди секунду, а то тут быки рвутся  позвонить, - сказал говоривший в трубку, положил её на телефонный аппарат, повернулся, сделал шаг, вытянул руку в ударе и… потерял сознание.
      Кулак Агрессора  врезался в его нос чуть раньше. Парень вывалился из будки на мокрый тротуар, изверг добавил в голову «с пенальти» с такой силой, что нога загудела. Стряхнул с туфли капли крови, осмотрелся – никого.  Возле серого забора приютилась лавочка, на неё, «как дитя родное», положил парня, вернулся к телефону и сказал в трубку: «Абонент реанимирован!», сбросил  связь, ударив по рычагу, набрал желанный номер.
      И с каждым щелчком набора ему становилось теплей и уютней  в ржавой будке, с лужицей у ног. В сером мире сквозь тучи проглядывал   несмелый солнечный луч. И вот солнце  выпрыгнуло, ослепляя глаза,  затмевая разум, обжигая холодную душу – он услышал Её голос.
      ОНА. Алло!
      АГРЕССОР. Здравствуй, это я.
      ОНА. Да неужели!
      АГРЕССОР. Да, я сам в шоке!
      ОНА. Ты-то почему в шоке?!
      АГРЕССОР. Я часто думал о тебе, а позвонил только сейчас.
      (Молчание)
      АГРЕССОР. Ты мне часто снишься. Где бы я ни был, что бы ни делал, твой образ со мной.  А уж побывал я в переделках! Ты как?!  Я не помешал?
      ОНА. Я уроки делаю, к институту готовлюсь. Голова от книг гудит. Так что отвлечься приятно.
      АГРЕССОР. Я тоже на досуге прочел  книгу, «Мастер и Маргарита» называется, это вообще первая книга, которую я прочитал.  Ты заниматься ходишь?
      ОНА. Нет, иногда выхожу побегать в парке, но чаще на стадион хожу.
      АГРЕССОР. Это как? Стадион  же закрыт!
      ОНА. А я перелажу через забор.
      АГРЕССОР. Вот это – да!  Ты и через забор?!  Я не верю! Это же надо! Да, такое надо видеть! А когда? А?
      ОНА. Не скажу! Мы с тобой уже три года, как не вместе, не требуй!
      АГРЕССОР. А я буду следить постоянно! Я свободен, что ветер!
      ОНА. Ты где сейчас живешь?
      АГРЕССОР. Я часть дома снимаю, далеко от вас. Мама твоя нервы успокоила? Я ушел из твоей жизни.
      ОНА. Да не говорит больше о тебе… молчит.
      АГРЕССОР. И здоровье её улучшается. И никто не звонит, никакие злые духи не беспокоят.  Превосходно. Я рад за неё.
      ОНА. Ты не меняешься.
      АГРЕССОР. Просто чувства все те же. Время идет, а я всё также скучаю… Оп-па!
      ОНА. Что за «Оп-па!».
      АГРЕССОР. Да, тут дети на великах по лужам гоняют.  Вот один упал, весь измазался. Ха! И нос, кажется, разбил!
      В это время лежавший  на лавочке пришел в себя, утер кровавые сопли, вспомнил последние события и, решив расквитаться, пошел, немного пошатываясь к телефону.  Агрессор, глядя на приближавшуюся жертву, рассказывал в телефон о  незадачливом велосипедисте, потом сказал:  «Секунду, подожди, я помогу парню педаль вставить!»
       ОНА. Конечно, помоги!
      Одержимый положил трубку на телефонный аппарат и, открыв двери, пальцем поманил приближающуюся жертву. Парень кинулся к будке с  удивительно уверенным видом, но, не достигнув желанной цели, он  кардинально сменил направление движения. Зверь, схватившись обеими руками за крышу будки, ударил парня  двумя ногами  в грудь так, что тот, описав дугу, упал хребтом в лужу  метрах в трех от телефона, и остался  пока там.
      АГРЕССОР. Алло! Ты здесь?!
      ОНА. Да, я  тут. (улыбается, это чувствует Агрессор)
      АГРЕССОР. Как на личном фронте? (при этом вопросе Агрессору почему-то представился черный коридор с уродливыми стенами,  горящими редкими синими огоньками).
      ОНА. Тебе скажу, другого бы послала (молчит).
      АГРЕССОР. Ну, что ж, не говори.
      ОНА. Да, нет. Никаких серьезных отношений, некогда -  школа, подготовительные курсы, иногда, вот, бегать хожу.
      АГРЕССОР. У меня тоже так, иногда и бег, но чаще с препятствиями.
      ОНА. Ты сам свое препятствие. Работаешь?
      АГРЕССОР. Нет.  Я, как фантомас, постоянно замышляю что-нибудь масштабное, но синий урод не дает мне никаких шансов.      Оп-па-чки! «Идет бычок качается, вздыхает на ходу!» Оп! Упал! Т-сс! Тихо! Т-сс!
      ОНА. Что это за шум у тебя там был?
      АГРЕССОР. Да трубку переложил в другую руку, рука затекла.
      ОНА. А что за бычок качается?
      АГРЕССОР. Здесь мимо мужик  поддатый проходил, дверь будки зацепил, вот я её придержал, а его попросил, чтобы потише ходил.
      ОНА. И что, он ушел?
      АГРЕССОР. Ну, конечно!
      ОНА. Странно,  раньше они не уходили.
      АГРЕССОР. Нет, ушел, честное пионерское!  Я ему даже ручкой в след помахал.
      В это время оглушенный парень вылез из лужи и на четвереньках шел к телефонной будке. Наверное, в кровавом тумане он уже не видел ничего, кроме желтого пятна. Схватившись за край открытой двери, попытался встать, но зверь давно уже завел над его головой свою ногу и, как топор палача, обрушил её на его затылок. Парень упал к его ногам, уткнулся лицом в лужу и захрипел. Тут изверг наступил ему на шею, придавил и сказал:
«Тсс! Тише! Тсс!»  У рта жертвы вспенивались пузырьки грязи  вперемежку с кровью. Руки какое-то время  пытались найти за что зацепиться,  зверь надавил сильней, парень утих под его ногой. Агрессор не злился на жертву уже после первого удара, испытывал жалость и симпатию к тупому упорству. Но эти чувства были где-то очень далеко.  И когда тело отключилось под его ногой, он помахал сверху рукой, прощаясь. Перевернул ногой тело.
      ОНА. Чем же ты живешь?! Сейчас везде деньги нужны. Вот у меня в школе  на экзамены – двести долларов, за курсы подготовки – сто пятьдесят, и в институт, ещё нужно и одеться.
      АГРЕССОР. Да, в «меде» дорогая учеба. А на кого ты будешь учиться?
      ОНА. Хирург-косметолог.
      АГРЕССОР. Да, перспективное направление. Ну, это, если в частной клинике, и высококвалифицированному спецу там будут платить. А так, в государстве, что врачи, что учителя – нищие.
      ОНА. Да, это точно, но  к тому времени, когда я закончу учиться, будет больше частных клиник, что-нибудь найду. Ты как на будущее смотришь?
      АГРЕССОР. Я собираюсь подражать «фантомасу». Это соответствует моим желаниям. Вот только придумать надо, «чтобы такого сделать плохого». Хотел инкассаторов бомбануть, но всё как-то не с кем. Я и план уже начертил. Ну, будет видно. Но одно точно,  в своей квартире я жить пока не буду, меня там сцапают, а так, я её сдаю, а сам снимаю, где хочу, то там, то там…
      ОНА. Да, тут недавно в школе за тебя  спрашивали – может, кто видел? За что они тебя ищут?
      АГРЕССОР. Легче ответить, за что они меня не ищут.  Я как коллекцию свою сжег, не слежу  за количеством моих промашек.
      ОНА. Коллекцию? Какую коллекцию?!
      АГРЕССОР. Как, разве я тебе не показывал? Я с шестнадцати лет начал её вести. Это пачка повесток – в прокуратуру, в отделы, в комиссию по делам несовершеннолетних. Больше трех десятков набралось. Я, когда уезжал, сжег её. Хотел новую жизнь начать – другой город, другие люди. И всё вроде бы ничего было, но и там началось то же.  Вернулся ближе к тебе. Я часто смотрю в твои окна, но безуспешно.
      ОНА. Значит, тебя ищут, а ты в окна заглядываешь?!
      АГРЕССОР. Да, я смотрю в твоё окно, и ты будто бы рядом со мной, а этот разговор для меня – больше, чем когда-то целый день рядом с тобой. Хотя мы не были вместе непрерывно больше часа. Что ж, твое свободное время также ограничено. Хотя, конечно, нет. Знаешь, когда чего-то ждешь, безумно желаешь достаточно… (Агрессор замолчал)… достаточно увидеть тень в окне и в груди станет теплее… (молчит)… Скажи, ты меня любишь?!
      ОНА. Что? Как это вот так – скажи?! Ведь это не так.
      АГРЕССОР. Так поэтому тебе  это легче сказать, скажи!
      ОНА. Зачем?!
      АГРЕССОР. Для тебя это – слова, а для меня – мечта! Понимаешь?!
      ОНА. (тихо, сбиваясь ритма)  Я тебя люблю… (молчит)
      АГРЕССОР. (внутри себя проваливается в бездну тьмы, в лабиринт размером с Вселенную. В нем можно блуждать вечно, не увидев ни одной звезды. Ходить рядом и не видеть. Кружить,  петлять,  искать и не находить. Лишь вечный страх, что ты потерян в темноте.) Спасибо. Добавки не  надо, слишком тяжело.
      ОНА. Сам напросился.
      АГРЕССОР. Да, тут нечего добавить – сам напросился.  Будто о скалу голой грудью жахнулся. Ну, пойду зализывать раны… Я позвоню ещё, ты как, не против?
      ОНА. Звони, если хочешь…
      АГРЕССОР. Да, я позвоню… Теперь положи трубку, я не в силах сделать первый ход к разлуке. Счастливо. И скажи, где я могу увидеть тебя. Если хватит сил, я приду.
      ОНА. Я сегодня пойду на роликах кататься, на площади, у фонтана, в пять. Хочешь – приходи! Ну, всё, пока.
      Агрессор слышит гудки, которые, как колокольный набат, сотрясают его грудь, убирает ногу  с горла жертвы, встает на грудь и перешагивает тело.
      От выдавленного из тела воздуха из кровавого рта вздулись пузыри и послышался слабый хрип…
      Из болтающейся трубки слышны гудки.
      Зеленые глаза мрачно мерцали, глядя на ползущую впереди синюю тень. Агрессору  хотелось расцеловать и задушить синюю тень, он улыбнулся.
      Солнце зашло за тучу. Начался ливень.
      

***
      
      Злой, серый уродливый мир. Грязь, вонь, гниль, мерзкие звуки, искаженные лица, горбатые тела.  Это мир,  в котором жил Агрессор, и  в нём жила постоянная жажда разорвать в клочья, уничтожить. Здесь ярость - солнце, гнев – луна.
      И вот этот мир отступил и другой пришел – яркий, солнечный, теплый, грациозный, нежный, изящный.  Агрессор увидел Её. Сказать, что он был поражен, - не сказать ничего. Его чувства можно сравнить с чувствами касатки, которую вырвали из темной холодной глубины рыбацкие сети и бросили на палубу, ярко освещенную пылающим солнцем.  Движение стали неловки, дыхание – тяжело. Он сгорал в лучах звезды. Кит-убийца сам выпрыгнул на берег…
      Она легко и непринужденно сказала:
      - Привет.
      Он ответил натужно и тяжело:
      - Здравствуй.
      Наступило молчание. Нет, не неловкое молчание,  а молчание созерцания. Их глаза  скользили, ощупывая друг друга. Агрессор восхищался каждой  её  линией. Его глаза горели жаждой. Она сначала смотрела с интересом, потом интерес угас. С оттенком разочарования она отвела взгляд.
      Агрессор почувствовал, что, будто ему вскрыли брюхо, как киту, и его потроха увидели свет, оскверняя собой этот нежный мир. Они стояли в центре города у фонтана. Солнце шло к горизонту.
      - Ты катайся, - сказал Агрессор, - я здесь посижу, - и сел на бордюр фонтана.
      Она села рядом, затянула  развязавшийся на роликовом коньке шнурок, встала, грациозно покрутилась перед ним и умчалась в даль, выписывая большие «восьмерки» среди прохожих. Тротуар был широк, с клумбами и лавочками. Она возвращалась и уезжала, возвращалась и уезжала, иногда скрываясь среди прохожих, иногда давала разглядеть упругие мышцы живота. Одержимый жадно следил за ней и, когда она скрывалась, он не мог дышать, а когда она приближалась – он не хотел дышать!
      Так, затаив дыхание, он смотрел на неё. Голос с боку:
      - Она достойна любви.
      Агрессор обернулся  к говорившему. Рядом с ним сидел не замеченный  худощавый парень лет двадцати  в скромной рубашке желто-серого цвета с коротким рукавом и серых брюках.  Одержимый осмотрел говорившего, чей образ  вызывал странную боль в глубине в душе Агрессора. Сказавший  неотрывно смотрел на Неё. Агрессор ответил:
      - Да, я люблю Её,  - и вновь нашел взглядом предмет своих грёз.
      - Такую встретишь раз в жизни и не забудешь, - сказал сосед.
      Агрессор вновь взглянул на соседа будто на самого себя. Пусть сам он был  одет не скромно, на лысо брит. Сидевший рядом  точно повторял его мысли. Агрессор посмотрел на Неё и на соседа, снова на Неё и  понял – вот точно также он  не  достоин Её, как  и эта серая мышь, сидевшая рядом.
      Одержимый встал и ушел. Он шел и взывал к Дису. Стемнело. Он шел. Наступила ночь. Он шел. И когда у его ног  возникло ночное озеро, отражавшее в своих водах звезды и луну, он остановился. Он вернулся в свой мир. Появился Дис.
      - Ты говорил, что, создав в моей душе оружие, нужное для твоей победы, заберешь его и вернешь мне Её и дашь мне денег на безбедную жизнь. Я верю тебе. Ты сдержишь обещание, твоя сила велика.  Но я видел  Её сегодня,   и я понял, и она поняла, что во мне нет больше той силы, что покорила Её. Нет этой силы,  а она была. Я знаю – нет чувства, власти его нет. Я рядом с ней, что раб, что червь, и чувствую себя им, и она видит это.  Мне не нужно, чтобы ты закрыл Ей глаза, мне нужно, чтобы ты вернул мне власть, силу, когда чувствуешь себя покорителем, а не покоренным. В этом счастье быть с ней, а по-другому – мука!
      Дис долго  не отвечал, наконец, он медленно произнес:
      - Да, человек, ты прав!  Сила уснула в тебе, но она восстанет вновь, когда будет готово оружие в твоей душе. Эти две силы имеют общие корни, и питать их нужно яростью. Плоды созреют одновременно. Я заберу  один плод, тебе оставлю другой. Отдай полностью свой разум во власть гнева и ярости.
      В это время на пригорке показался свет автомобильных фар.  Машина спустилась от лесочка к озеру, остановилась у воды. В салоне орала музыка.  Фары устремились на воду, прокладывая  светлый коридор. Агрессор стоял в темноте у дерева.
      Задняя дверь машины открылась, оттуда выскочила  в изорванной  блузке девушка,  следом из машины вышли три парня. Один из троих был уродливо жирный  с поросячьими  глазками. Парни заставили девушку раздеться и танцевать в свете фар. Разделись сами и стали её насиловать.
      Лето было очень жарким, от воды поднимался пар, и в свете фар, отраженным водой, трое насиловали девушку.
      Агрессор смотрел, и его забавлял бы этот акт насилия, но жирная сволочь портила сотрясанием своих складок жира весь сюжет. Но вот он завизжал, как хряк под ножом, - стало ясно, что его член нарвался на отчаянные,  острые зубы.  Агрессор разразился хохотом, глядя на жирную сволочь, которая не могла из-за жира увидеть свою рану, смешно корчилась и верещала.  Двое стали избивать девушку, которая тоже стала кричать.
       На берегу валялся, с визгом крутясь на мокром песке, жирный евнух.   Агрессор смеялся, но его смех услышали лишь когда девушка отключилась, а хряк не много утих. На миг все замерли.
      Один из парней крикнул в темноту:
      - Кто здесь?!
      Второй побежал к машине, открыл багажник, достал монтировку и фонарь. В темноте белый луч фонаря нашел Агрессора, который всё хохотал.
      - Он здесь один, - сказал первый парень второму.
      Хряк заверещал противным голосом:
      - Он смеется надо мной, гад!
      Брови Агрессора сомкнулись, глаза сверкнули. Он вошел в свет фар. Девушка лежала  в воде без чувств. Её нежная грудь иногда болезненно вздрагивала, рот кровоточил. Вода то приподнимала с песка тело, чуть колыша, то вновь опускала на песок. Чуть выше к машине окровавленный хряк взрывал песок вокруг себя. Между ним и машиной стоял Агрессор и два парня. Агрессор стал так, чтобы свет фар был ему в спину.
      - Что ты ржешь?! – спросил первый парень.
      - А ты посмотри на своего друга. Он же – голимая свинья!
      - Он меня свиньей назвал, - завыл хряк, - убейте его, ребята!
      Первый нанес удар, Одержимый ушел в сторону и, как мечом, прямой ногой  ударил в кадык. Тут же в воздухе засвистела монтировка. Агрессор ждал этого.  Поднырнув под кривой железный прут, он оказался за спиной второго, так как того развернуло  по инерции. Зверь обхватил шею врага и сжал, придавив к себе. Сознание покинуло жертву. На миг изверг отстранил тело от себя, огляделся, принял решение  и сломал голову падающего тела.  Щелкнули шейные позвонки, тело упало с причудливо вывернутой головой. Рядом на коленях стоял первый, держась руками за сломанное горло. Он раскрывал и закрывал рот, как рыба без воды, извергая кровь изнутри. Толстый заверещал:
      - Помогите!
      Агрессор поднял монтировку и двинулся на уползающего хряка. Хряк заорал. «Мотыга» впилась загнутым концом гвоздодера в жирную ляжку хряка.  Подбадривая жирного ударами, Агрессор запихнул его в багажник, и дал волю монтировке.  Она запела в воздухе, с чмоканием впиваясь в сало. Хряк лишь пару раз взвизгнул, оказавшись в консервной банке не по его размерам. Двух первых Одержимый засунул в машину и столкнул её в озеро. Музыка стихла и погасла под водой со светом фар.
      Агрессор метнул монтировку далеко в темноту, послышался свист, он ждал звука всплеска воды, но послышался тупой удар, сдавленный стон и всплеск.  «Мотыга» нашла рыбака, затаившегося на лодке.
      В темноте Агрессор склонился над девушкой, откинул с окровавленного лица налипшие волосы. Острая боль внезапно пронзила грудь – ОНА!!! Быстрыми движениями обмыл лицо – нет, показалось в лунном свете. Вынес девушку, как дитя, к дороге, поймал машину, передал на попечение пенсионеру на «Жигулях» и ушел во тьму.


***

      Агрессор открыл глаза. Рядом с ним на полу лежал цыганенок лет пяти. Ребенок спал. Одержимый с трудом приподнялся на локтях. Страшно болела голова. Его воспаленный взгляд прополз по полу, коснулся края дивана, с трудом вполз по бордовой обивке на диван. И то, что он увидел, заставило его зажмуриться.  Со сжимающим грудь страхом и смятением вспомнить весь вчерашний день в мельчайших подробностях, на которые способен воспаленный мозг. Молнией промелькнули события: утро – «кидок» с компьютером, его продажа, бар, разговор с товарищем, бар, разговор с отцом, таксист, марш бросок  по ночному городу, дом с цыганами, где водку закусывали малиновым вареньем.… Но как?! Где?! Где он мог встретить Её и затащить в этот хлев?! Ведь добровольно Она сюда точно не зашла бы!  Как?! Где?!
      Перед глазами стоял увиденный образ – нежное лицо спящей красавицы. Распушенные, чуть вьющиеся волосы ореолом раскинулись по подушке. Манящие изгибы тела укрыты пятнистым пледом, и безмятежный покой, кристально чистый и свежий, как горный родник.
      Открыл глаза,   чувства облегчения и разочарования нахлынули волной.
      На диване, широко раскинув мощные синие ноги, сидел Дис.  Его морда, с  выражением явного презрения к Агрессору, была повернута в сторону окна, за стеклом которого падали крупные хлопья снега. Весь вид синего Демона кричал: «Ты, мерзкая тварь! Встань среди тварей! Пора вершить великие дела!»
      В разуме смертного вспыхнула яростная брезгливость ко всему вокруг и к себе. Захотелось срочно покинуть этот грязный обшарпанный дом. Не медля ни секунды, он сделал это. На улице прохладный воздух освежал рассудок, чувства обострились, принося муку. Сильно болела голова, и также  хотелось пить. В голове мелькнула мысль, что вся его жизнь ужасное, дурацкое похмелье с яростной жаждой, утолить которую может только Она.
      
***
      
      Он сидел на заднем сидении маршрутного такси, прислонив лоб к холодному стеклу. Голова болела, страшно хотелось пить. Машина набирала скорость, за окном падал снег.
      Внезапно всё вокруг пришло в дикую пляску. Взрыв, удар, хлопок, скрежет металла,  крики.
      Юноша определил свое положение. Он лежал на потолке в передней части машины, над ним был руль, панель приборов, сбоку было растрескавшееся лобовое стекло, с другого бока – хаос тел и металла, кровь,  стоны. Взявшись обеими руками за руль, выбил ногою  стекло, вылез, поднялся на ноги, и всё тело будто пронзили  сотни игл. Такое бывает, когда отлежишь  руку. Нечто похожее теперь было со всем телом. От каждого  движения его бешено колотило.
      Вокруг сгустился народ. Одержимый огляделся, но что произошло, трудно было понять. Он сделал шаг,  и тут началась бешеная тряска, голова взрывалась болью. Какой-то мужик схватил его за плечи и тряс. Агрессор попытался стряхнуть его с себя, не вышло, попробовал отстранить рукой -  промахнулся. Зло вскипело в  нем, будто проснувшийся вулкан. Хотелось послать этого мужика куда-подальше, но как-то не получалось вымолвить ни слова, и зло сжигало нутро.  Мужик начал искать его пульс, что-то  быстро говорить. Парень вновь хотел продолжить свой путь, но мужик его удержал.
      Бешенство – не то слово, ярость, гнев, злость, жажда, боль охватили Агрессора. Секунду назад он хотел сказать мужику: «Отвали!», теперь  не хватало сил, чтобы сдержать неудержимое. Зверь нанес  мужику резкий апперкот  в челюсть. Мужик метнул ввысь слюну,  вытянулся в струну и повалился на Одержимого, который плавно отступил и, с неизменным выражением лица, будто в глубокой задумчивости, пошел прочь.
      Толпа зевак расступилась, пропуская его.  Страшно болела голова, хотелось пить. Агрессор решил дойти до следующей остановки пешком. Отойдя на приличное расстояние, обернулся – что же все-таки  произошло?! Увиденное дало ответ -  маршрутку «поймал» грузовик, откинув её под колеса трамвая, и два гиганта разорвали малютку, из передней части  он и  вылез. Вот кто-то  кричит ему  вслед из толпы зевак … Зверь вновь пошел своим путем. Глядя под ноги, нашел более-менее чистый снег, собрал горсть, растер лицо, положил в рот. Стало легче.  Вспомнил, что неподалеку есть колонка, свернул в переулок, имевший отпечаток в его памяти – когда-то здесь была стройка, на ней была небольшая разборка.
      Нашел колонку, напился воды, умылся, жажда и жар утихли, боль осталась, мысль стала проясняться.  До нанимаемого  жилья оставалось минут сорок. «Доберусь, куплю пива, сделаю плов и буду валяться, пока не надоест» - мысль о горячем плове из утки с изюмом придала сил. Вместо жажды возник голод.  Агрессор вновь вышел к дороге и побрел вперед, к следующей станции, и как назло она была жутко далеко в горку, через мост.  Решил поймать машину, стал голосовать и потихоньку идти вперед. Через пять минут услышал недобрый звук тормозов, обернулся. Сзади него остановился микроавтобус матового цвета, боковая дверь ушла в сторону, выскочил человек в плаще. Зверь отскочил и побежал через дорогу быстрее лани. Его  испугали не плащ, не выглянувшая из-под него сабля, а то, что было позади, а позади, из темноты салона смотрели два автоматных ствола.  Сзади взвизгнули колеса, и машина помчалась следом. Человек в плаще  продолжал бежать позади.  Агрессор быстро огляделся и принял решение.
      Как назло в этой части  дороги по обе стороны не было никакого жилья, только лесок, который вел к реке. За рекой – частные дома, и выше в гору – вновь город с лабиринтами зданий. Дорога уходила дугой к мосту через реку и ввысь к городу. Одержимый прыгнул в кювет, преследователь прыгнул за ним, но  потерял сознание, не коснувшись снега – зверь выпрыгнул ему навстречу и ударом ноги в голову убил. Обмякшее тело упало на снег. Одержимый разорвал плащ преследовавшего  его, сорвал саблю с пояса и отсек голову.
      Над головой  вновь взвизгнули тормоза, и он увидел край крыши машины преследователей. Агрессор метнул саблю в предполагаемое место, где мог появиться враг, сам помчался между деревьями прочь. Сабля взрыла край снежного хребта, разбрызгивая снег,  со свистом миновала  первого выскочившего из машины преследователя, последний лишь немного уклонился от смертельной стали, и сабля впилась по самую рукоять в водительскую дверь. Послышался щелчок,  машина заглохла, дверь отворилась,  являя пронзенного под левую подмышку водителя. Его сердце замерло, рассеченное надвое. Окровавленный труп упал к колесам.
      Раздалась автоматическая очередь, одна, другая. Засвистели пули, взрывая снег, срубая сучки, впиваясь в деревья. Агрессор скрылся среди деревьев, уходя к реке.
      Преследователи погрузили два трупа в машину. Трое пошли по следу, один сел за руль, вызвал подмогу и поехал    к реке по заметенной снегом дороге, где вскоре увяз, бросил машину и пошел наперерез Одержимому. Достигнув реки, покрытой тонким льдом, он распахнул плащ, снял с пояса зубчатую плеть и саблю, затаился под нависшим берегом, и так выглядывал из своего укрытия, просматривая заснеженный лесок молодых деревьев. Вот вдали замелькали бегущие силуэты, которые шли точно к нему, но беглеца не было. Он встал из своего укрытия в полный рост, он поднялся над снегом по пояс, и  увиденное обожгло его разум – из-за деревьев выходила цепочка следов и дугой уходила прочь.  И вот , возвращаясь по реке, он понял , о чем кричал этот след. Но хруст шейных позвонков опередил его порыв обернуться, и тело, слушаясь последней команды  повернулось против часовой  стрелки, а голова  - по ходу часовой стрелки, к реке.
      Сзади стоял зверь. Увидев преследователя, заходившего с боку, он сделал крюк и зашел в тыл врагу.
      Итак, осталось трое. Агрессор рванул через реку, тонкий лед трескался позади него и чернел, пропуская воду наружу, ему вспомнилась картина, когда дворняги гоняли зайца, но заяц-то не кусался.  Не совсем удачная аналогия взбодрила дух и, хищно оскалившись, Одержимый ускорил свой бег.
      Начались огороды, частные дома, обнесенные хилыми заборчиками, которые с жалостным хрустом уступали дорогу, раскидывая свои доски в стороны, будто руки, в удивлении.
      Перепрыгивая  стальные ворота, пробегая по крышам домов в бешенном азарте он не разбирал дороги и препятствий. Он их преодолевал, иногда резко замирая и глядя ввысь, будто сверяясь с видимым только ему одному компасом.  Но глаза его были уже не те, что раньше. Зрачки пылали желтым огнем в зеленом ободке сетчатки.  Акс вел его. Демон ярости жив!
      Одержимый выбежал к дороге, спускавшейся от моста к реке, затаился. Ждать пришлось недолго. Показался черный фургон.  Парень промелькнул перед капотом машины и скрылся на другой стороне дороги среди строительных вагончиков. Взвизгнули тормоза, машина последовала за ним.
            Агрессор дал себя заметить в окнах третьего этажа  пятнадцатиэтажного недостроенного здания красного кирпича.  Через тридцать минут  здание наполнилось людьми в плащах. На улице разыгралась жуткая метель, скрывшая стройку  от посторонних глаз.
      Если люди в плащах думали, что они преследуют Одержимого, то  Акс и смертный, думали иначе. Агрессор одержимый Аксом,  теперь телом – человек, духом – демон,   затаился под последней  лестницей, опускавшейся в подвал. Но если кто и заглянул туда, то ничего бы не увидел, так как зверь, упершись руками и ногами, затаился в верхней части маленького склепа, и лучи фонарей не достигали его.
      Только активный поиск стих, и искатели хотели удалиться,  паук с горящими глазами покинул свое логово и стал подниматься вверх этаж за этажом. Послышались истошные крики, стрельба, хруст и удары всё выше и выше. Все погибли, но ни одна душа не покинула здание,  Одержимый  поглотил их. Затем умерли стоявшие в оцеплении. По одному заманивая их в здание, он забирал их души.
      Стихла метель, снег расступился, Он вышел с территории стройки, дошел до трамвайной остановки  и замер, смотря в пустоту зелеными скучными глазами.  Тучи разошлись, выглянуло солнце. По его положению  на небосводе Агрессор сделал вывод, что сейчас около  одиннадцати часов утра.  Подошел трамвай, Агрессор вошел в заднюю дверь, сел на одиночное кресло и погрузился в размышления, вспоминая  особо острые моменты сегодняшнего утра. Голова не болела, жажда утихла, хотелось есть. Мысли вернулись к плову с изюмом и уткой.
      Вышел на нужной остановке, путь к дому лежал через рынок. Надо купить изюму. Почему-то хотелось обязательно с изюмом. И, предвкушая вкус лопающихся теплых сладко-кислых шариков, юноша пошел на рынок. Найдя лоток с нужным товаром, погрузил руки в карманы -  в один, в другой, его ждало разочарование – абсолютно пусто. «Странно!» - подумал он, а вчера было достаточно на неделю. Наверное, цыгане, хотя пластиковая карточка на месте, только вот, бедняжка, погнулась. Сунув пластик в задний карман синих джинсов, побрел среди лотков.
      У выхода из рынка его  внимание привлекла толпа, суетившаяся у маленького лотка. Толстая баба устроила какую-то лотерею. Агрессор сразу вник – «лохотрон». Его внимание привлекла внушительная пачка денег у одной из участниц. Это была девушка лет двадцати в зеленом пальто. С неё Агрессор не сводил глаз. Вдруг толпа расступилась, оставляя возмущенную даму в богатой шубе наедине со  своим фиаско.  Только на миг Агрессор снял надзор с девушки и чуть не упустил, она пыталась затеряться в толпе. Исчез и столик и люди, конечно, они были подставные.  Но теперь нужно было поймать девушку.  Через минуту пальцы Агрессора сжали тонкую шейку, а через час он стоял у плиты, вдыхая нежный запах плова с изюмом.
      За окном вновь шел снег. Вечерние новости местного радио застали Агрессора, возлежащего на широкой кровати с бутылкой холодного пива. Напротив, на диване  миниатюрная девушка, надув губки, смотрела в окно. Юноша поглядывал на неё редко, взгляд его был мрачен. Новости по радио заканчивались хроникой происшествий  за неделю. В мыслях Одержимого они отражались так: «Я. Я. Нет, здесь нет. Я.  И снова я. Странно, они, что, только мои дела оповещают? И снова я. А вот - нет. И опять я. О, тут есть, о чем подумать!» 
      Разбойник встал, стал ходить по комнате: «Так, всё хорошо. Одно дело закрыли, другое – открыли. Будут искать.  Ну что ж, пусть ищут». Агрессор вновь лег, девушка поднялась и вышла, ванной зашумела вода. Парень закурил и улыбнулся от мысли, что его сейчас позовут за собой.  Затянулся сигаретой и выпустил облачко  дыма,  которое опустилось перед ним, составляя  образ Диса, мерцавший огнем. Позади Диса возник Гуч, и это не предвещало покоя ночью. Смертный вновь затянулся и  выпустил струю дыма в синюю морду, но демон не исчез от этого жеста. Настроение поднялось, Агрессор улыбнулся и, подумав, что бы такое отчебучить ещё, решил перекрестить пса. Нарисовал сигаретой крест перед синей мордой – ничего. Посмотрел с сомнением на сигарету, повторил жест и сказал: «Сгинь, нечистый!» Выдержал паузу и добавил: «У! Как всё запущено!»
       Дис молчал, это был настораживающий знак для Агрессора. 


***
      В это время Дис вел беседу с Аксом.
      ДИС. У тебя  не хватило сил выбраться, и ты подчинил  его себе?
      АКС. Я обуздал его разум нитями ярости. Этим грузовиком ты мог убить нас.
      ДИС. Мне нужно было тебя разбудить. Пришло время действовать. Все смертные этой планеты могут в одночасье погибнуть. Ангелы соберут урожай  и уйдут. Сила Гарты уже коснулась этой галактики. Уже две планеты опустели, и Гарте ничего не досталось.
      АКС. Я не могу покинуть  лабиринт его души.
      ДИС. Сегодня я видел вашу силу, и её хватит, чтобы показать нам путь к Окну.
      АКС. Хватит, чтобы показать путь. Но как я вернусь назад, материя не пройдет в другой мир. Вы уйдете, а я останусь у окна.
      ДИС. Нет, ты вернешься сам, для этого сделай его неуязвимым, с той лишь разницей, что он будет контролировать, а не ты. Ты же останешься в его душе, отдав ему силу и знания.  Я дам ему вдохнуть тело Гарты, и он перестанет нуждаться в пище и воздухе.  Он возьмет с собой  Её Д.Н.К. , и если вы не сможете вернуться на эту  планету, найдете другую.  Он выдохнет тело Гарты и воссоздаст Её по Д.Н.К.  Этого тела хватит на четыре периода по двести пятьдесят дней. Родятся дети с душами.  Или найди Гарту. Это сделать гораздо легче, чем найти Землю, ведь Гарта огромна, но берегись - если он выдохнет тело Гарты, она убьет вас в своих объятиях. Если он выдохнет тело Гарты, создав Её  на другой планете, вы никогда не сможете вернуться в этот мир. Время его безвозвратно уйдет. Только благодаря телу Гарты мы отправимся в будущее и, возвращаясь назад с телом Гарты, ты будешь возвращаться  во времени в то же место, в ту же секунду на Земле. Вернусь и я, но другим путем. Я создал здесь временной якорь из тела Гарты. С какой бы стороны ты не вошел в эту галактическую систему, под любым углом и скоростью, ты попадешь только в одно место.
      АКС. И где это место?
      ДИС. Городская тюрьма, бокс 6.20. Телу Гарты нужно постоянное питание душевным страданием смертных,  там его всегда в достатке. Я видел, ты смог поглотить души «воинов параникс», это поможет тебе  восполнить  силы. При возвращении назад на других планетах ты найдешь себе пищу.
      АКС. Душа смертного велика, она вмещает меня и души других, но впредь мне нужно будет искать только  ценные души, чтобы концентрация энергии в них была велика, потому как и его душа имеет предел.
      Дис заглянул через зеленые глаза Агрессора  в его душу. Серая пустыня, в зеленовато-стального цвета небе бурлящие облака, от них тонкие желтые ниточки падают в черный лабиринт ущелья. Бурлящий водопад с Её образами, рядом разрыв души поглощал, как трясина, всё по чуть-чуть, медленно, но неуклонно. В одном из ответвлений ущелья Акс устроил Колизей, где в постоянной схватке сражались души убитых, неся ему силы. Акс иногда менял им правила боя, внося более обостряющий чувства сюжет. Зеленый царь с пылающим желтым огнем глазами сидел на выступе черной скалы, видя всё. Два раба подносили ему собранные камни  янтарного цвета.
      ДИС. (вновь обращаясь к Аксу). Твое царство – лабиринт, он не   велик. А его душа, будто Гарта  среди звезд, способна поглотить миры. Я создавал её,  я знаю. Тебе придется простить его за то, что он сказал Ей: «Нет!» Тогда ваши силы сольются, и к нему вернется вера в себя.
      АКС. Да, я так и сделаю. У меня есть теперь кого терзать. А вот насчет веры в себя, ты понимаешь, что мы делаем «бога», которому нет равных по силе. Что будет, если вера равна силе, которая не имеет границ.
      Дис не ответил.
      

***
      
      Агрессор услышал дверной звонок, подошел к двери. Дис и Гуч остались неподвижны. Парень смотрел в мутный глазок двери и не мог разобрать, кто пришел, силуэт напоминал друга, он открыл дверь. Звонивший был не знаком, что вызвало большой вопрос – «Что надо?». В ту же секунду на  лестничной площадке  появилась группа поддержки, и, тыкая  к лицу Агрессора корочки, закричали: «Полиция, полиция!» Агрессор ответил спокойно, как будто у него спросили: «Который час?» : «Догадываюсь».
      Агенты вошли в квартиру, девушка в это время  вышла из ванной и нырнула в спальню, Агрессор последовал за ней, сказав трем агентам: «Минутку, оденусь, и поедем», и закрыл дверь в спальню перед носом лягавого. Достал из-под кровати вещи «для походов в ночь», стал одеваться, шепнув девчонке: «Открывай окно».
      Оделся, обул  высокие ботинки, затянул шнурки, поднял голову, взглянул на окно, которое по-прежнему оставалось закрытым. Возле него стояла фигурка, окутанная большим полотенцем.  Мокрые темные волосы  лежали на обнаженных плечах. Одержимый скачком приблизился к окну: «Ну, что ты, открывай!»  Девушка оторвала испуганный взгляд от заснеженного тротуара, посмотрела мокрыми карими глазками  в глаза зверя, её ротик чуть дернулся, словно от испуга. Агрессор смотрел ей в глаза, а рукой нащупал шпингалет, открыл. Девушка набрала воздуха в грудь, собравшись закричать, но увидела в глазах напротив  холодную решительность, и поняла, открыв окно, - он прыгнет! Он прыгнет! О, боже!
      Агрессор понял – без прощального вопля не обойтись. Медленно приоткрыл окно,  ворвавшийся с морозным воздухом   звук улицы дополнило тихое завывание. Агрессор открыл окно шире. Мучительный вой девушки усилился. Стало ясно – едва ли он успеет открыть окно на половину, крик услышат за дверью. Глазки девушки испуганно молили: «Нет! Не надо!»
      Зверь посмотрел за окно – третий этаж, деревце,  снежок. «Легко прыгаем, цепляемся за макушку деревца, оно гнется, тормозя скорость, и  всё -   ушел!»  - он уже давно подметил удачный спуск с этого окна. Конечно, дерево могло лопнуть на морозе, но высота не так велика, чтобы опасаться.
      В решающую секунду появился Дис, и Агрессор услышал в разуме своем решительное: «Нет!»
      Одержимый отступил.
      Переночевал он в узкой камере, где лег  во весь рост на лавке, но уснуть никак не  получалось. На утро начались допросы.
….
      Наручники хрустели на запястьях Агрессора, глаза пылали, если бы не Дис, отдававший жесткие поручения в строгом соответствии со своим планом, ангелам пришлось бы призадуматься, как объяснить смерть всего участка – может быть, теракт,  или несчастный случай – пожар, болоны   с газом.
      Еще сутки парень провел в узкой камере, потом двое суток  в КПЗ,  в камере с подачей горячих блюд в обществе бомжа и малолетки, взятого за кражи автомагнитол.
      И вот он достиг городской тюрьмы. Если есть в городе мрачные места, то это – их несомненный лидер. Полумрак, бетон, пыль, низкие сводчатые коридоры,  спертый воздух – будто свинец вливается в грудь. Это воздух неволи, воздух страдания.
      
…
      
      За спиной Агрессора захлопнулась стальная дверь. Он  расположился на бетонном полу, ему было ни хорошо, ни плохо. Он грезил, его разум знакомился с каким-то новым миром, где время идет совсем другим чередом. Дни, годы, века, секунды, мгновения имели здесь одинаковое значение.  Иногда за столетие нужная мысль не придет, и не найти ответа, а иногда нужен краткий миг – и всё становится ясным!  Ему было ни плохо, ни хорошо, ему было интересно. И наплевать, что нет воды, нет кровати, не видно неба, и крики за стеной. Раз с сутки он оживал, садился на шпагаты, отжимался, устраивал бой с тенью и ложился вновь. Он менялся. Как гусеница становится в коконе бабочкой, он менялся в бетонном каземате.
      Появились Дис и Гуч. Агрессор смотрел на них желтыми глазами.
            - Ты готов? – спросил Дис.
            - Да, - ответил Агрессор, не открывая рта.
      Дис подал Агрессору большой бокал с жидкостью, напоминающей своим видом нефть:
      - Вдохни и не сопротивляйся! Прими это.
     Смертный взял бокал, сел на ворох снятой одежды. Он был гол. Выдохнул воздух из легких, дождался яростного кислородного голода и, вливая в рот игравшую огнем жидкость, вдохнул и лег. Вначале было чувство утренней затяжки сигаретой, легкое головокружение, потом стало легко и ясно. И вот будто тяжелая нога наступила на сердце, безжалостно его давя.  Сопротивление возникло само, и тут он снова  услышал голос Диса:
      - Нет, не сопротивляйся. Жизнь должна остановиться, пока ты не выдохнешь нектар Гарты.
      Агрессор погасил сопротивление, и сердце остановилось, и кровь не текла. Всё стало хрустально ясно, звонко, чисто. Синий диск несся сквозь пространство. К знаниям Агрессора примкнули  знания Акса, как сон, который внезапно вспомнился, и ты понимаешь, что всё это знал, но оно лишь до времени таилось в глубине твоей души.
      
***
      
      За тысячелетия космос изменился, созвездия изменили свою форму, зажглись новые звезды, погасли старые. И всё это время Создатель расширял поле игры, Вселенная росла.
      Скорость, с которой Агрессор вел поиск, поистине была демонической. Как ферзь преодолевает одним ходом всё поле по диагонали, так диск пересекал пространство. Неуязвимый знал, что обратный путь будет сравним с ходом пешки – с планеты на планету, на расстояние не большее, чем видит человеческий глаз. Чтобы сделать скачок, надо будет выбирать одну из тысяч звезд, предугадывать по её свету её размеры, движение, есть ли рядом планеты и какие. Но свет преодолевает пространство жутко долго, и за это время, что он достиг глаза Агрессора, всё могло исчезнуть. Восемь минут свет летит от Солнца к Земле, а от галактики в созвездии Андромеды  - два миллиона триста тысяч лет. Но главное, он  постоянно помнил, где галактика Земли – Млечный путь.
      Его поиск больше походил на попытку мысли достичь истины. Она мчится, и вот, кажется, цель совсем близка, но вот… фиаско!  Чем сильней напрягаешь разум, тем глубже погружаешься в дебри хаоса и лжи.  И тогда надо остановиться и отвлечься.  Так он и поступил, остановившись на пике синей горы на комете, несущейся в двойной солнечной системе, где одно солнце, велико и тускло, вращается вокруг яркого карлика, как дирижабль вокруг электролампочки.
      Демоны разделились. Неуязвимый стоял, скрестив руки на груди, по сторонам от него стояли Дис и Гуч, как хищные псы, чуть ссутулившись, готовые к прыжку.
      - Что движет тобой Дис?  Ты готов шагнуть в бездну пламени, ради чего?  Или тебе не ведом страх?
      - Во мне горит жажда схватки с другим миром. Я не могу иначе. Мне нужен самый сильный враг, и я иду ему навстречу, – выдержав паузу, Дис продолжил отвечать на вопрос Агрессора, - Страх? Страх – это та сила разума, что заставляет его жить. Нет страха – нет жизни. Лишь кристалл абсолютной Тьмы бесстрашен, и он безумен, в нём  разума.
      Неуязвимый отметил для себя, что изменилось понимание им мыслей Диса, а это значит, что изменился его разум.
      - Ты можешь видеть галактику Земли? – спросил он Диса, - я – нет. И страх потери уже в груди.
      - Ты знаешь, сам, свет от галактики Земли достигнет этого места более чем через два миллиарда лет.  Дорогу осилит идущий, ты вернешься. В надежде твоя сила, ярость, любовь и страх, ты силен, как бог!
      - Окно возникло при столкновении предшествующих двух миров. Произошел взрыв, родились мир и антимир, а Окно – точка их разделяющая.  Столкновение в мире Ангелов достигло края мира и Вселенная, после стремительного расширения повернула вспять и сужается с той же скоростью. Здесь Вселенная всё ещё растет, значит, Окно не коснулось края этого мира, но уже близко к краю.  Коснувшись его, Окно станет здешним центром, и всё повернет к решающему столкновению. Гарте и Окну  незачем искать друг друга, придет время, им некуда будет деться от встречи. Если здесь произойдет касание Окна о край, все узнают, где Окно.  А сейчас его нужно искать у края, Вот это меня и пугает. Нужно успеть вернуться оттуда до касания. Искать у края, искать!
      
      Агрессор  прыгнул в космос, синие псы прыгнули вслед, сложились на нем в синий панцирь, и диск умчался в космическую даль, пронзая звезды, галактики, темную энергию, материю, которые были здесь до  предыдущей схватки  миров.  Этот фундамент породил Гарту – гигантского паука, раскинувшего свои сети во Вселенной, ловящего души и пожирающего всё на своём пути.
      На пути демонов встречались  подобные Гарте гиганты и карлики, но без разума. Агрессор нащупал след Окна,  оно словно играло с Гартой в жмурки.  Гарта шла по следу, пожирая звезды, а Окно, как кончик пера поэта вырисовывало новые петли галактик и звезд. Где Окно коснулось  темной тверди, вспыхивали звезды. Движение его было не менее стремительно, чем скорость демонов, а в мире ангелов Окно стояло в центре неподвижно, и каждый период, равный двуустам пятидесяти земным дням архангелы проходили  сквозь него. Им не нужно было искать Окно, к нему их толкали посохи, наполненные душами смертных. Для Акса, который когда-то был архангелом, оно стало центром. Для Акса-демона Окно блуждало, а для Агрессора Окно бешено скакало.
      Не архангел, не демон, не человек?! Поймал Окно, словно муху, сжал ладонь, но Окно продолжало свой путь, увлекая Агрессора в бешеный танец среди звезд. Демоны на миг  расступились и исчезли в кулаке. Неуязвимый остался один. В бешеной скачке он не мог выбрать одну звезду, к которой направить свой путь.  Человеческий разум не мог адаптироваться к бешеному ритму.  Агрессор понял – это конец. Он разжал ладонь и замер в космосе. Окно исчезло где-то позади. Внизу вспыхнула новая звезда, объявляя ярким светом о своем присутствии в темном мире.
      Агрессор потерял Землю в бешеной скачке.  Куда держать путь?  Нет никакой разницы! Хватило бы сил добраться до смертных  и  их  душ.
      Неуязвимый  выжал все силы  душ из убитых им и полетел к звезде, похожей на Солнце.  Сжав до предела в ядро свое тело, прижав колени к груди, обхватив их руками, пригнув голову, он мчался, глядя на звезду. Вот появились её спутники – планеты.  Выбрав подходящую для возможной жизни, вошел камнем в её атмосферу и, замедляясь, опустился на поверхность. Какое-то время так и сидел  на корточках, сжавшись, глядя исподлобья на окружающий мир.






Конец Части 2